Тише, мыши

   Признаюсь, мыши будут, но в самом конце, а во вступлении расскажу что, где, когда.
   В самом начале семидесятых годов прошлого века я работал сварщиком в составе бригады, участвовавшей в реконструкции одного из цехов деревообрабатывающего комбината № 4, расположенного в районе станции Перерва. Целью реконструкции было смонтировать линию по выпуску древесноволокнистой плиты, а попросту хорошо известного всем - оргалита. Все технологическое оборудование, а основу его представлял мощный пресс, развивавший огромное давление, и все инженерные системы поставлялись из Польши. Был и соответствующий штат польских инженеров - шефмонтажников, осуществлявших контроль качества работ. Наша бригада монтировала на объекте систему вентиляции. Надо признать, что детали вентсистем, приехавшие из Польши, были выполнены очень аккуратно, с соблюдением всех технических требований. Но однажды я был вынужден обратиться к нашему контролеру с вопросом: «Пан Юзеф, а польские рабочие на работе водку пьют?» Тут же последовал категорический ответ: «Никогда!» А как же, продолжал я, почему воздухораспределение самой большой системы до половины идет в одну сторону, а со второй половины в другую? Тот только затылок почесал. Пришлось уже на нашем заводе изготовить то, что надо. Но впоследствии, когда я ему предложил не ставить шайбы на болты, затягивающие фланцы соединения деталей через аккуратно просверленные отверстия, он меня сразил, произнеся фразу, которой я пользуюсь до сих пор: «Болт без шайбы, это все равно, что мужчина в костюме с галстуком, но без рубашки». Уел, черт! Но если в случае с деталями вентсистемы вопрос был решен довольно быстро и просто, то специалистам треста «Центротехмонтаж», пришлось изрядно помучиться, получив детали обвязки пресса трубопроводами, перепутанными с «левой» и «правой» стороной. Представьте процесс: Монтажники в шесть газовых резаков нагревают толстостенную трубу диаметром 219 мм докрасна и лебедками через специально изготовленный шаблон пытаются загнуть ее в обратную сторону, чтобы подвести ее к месту подключения на прессе. И ведь справились, в конце концов. Очень долгое время считал, что в обоих этих случаях поляки просто ошиблись, а начал печатать эти строки и всплыла мысль, а не специально ли это было сделано? Уж больно просчеты явные, любой контроль бы заметил.
   Так, обстановку описал, теперь ближе к мышам. Бригада наша состояла из рабочих разного возраста и различной степени квалификации. Бригадир Юра Сергеев, мужчина лет сорока пяти, знал свою работу досконально, и главное, что я от него перенял, это отношение к результату труда. От него нельзя было услышать, а, ладно, и так сойдет. Смонтировать систему нужно было не для контролера, а так, чтобы и самому не было стыдно. Анатолий Иванов - фронтовик, Виталий Дьяков, каждый день, добиравшийся на работу из Павлова Посада; огромный рыжеволосый финн Паша Ямолайнен, непонятно как застрявший в нашей стране, пара слесарей, периодически менявшихся, потому-то и имен их не помню. И я, Ваш покорный слуга, двадцати двух лет от роду, студент вечерник, совсем недавно демобилизовавшийся воин десантник, еще не растративший ни воинскую стать, ни силушку. Заправленный пятидесятилитровый кислородный баллон легко брал с земли, взваливал на плечо и нес за двести метров на рабочее место. Переодевались и обедали мы в сборно-щелевом  бараке в помещении площадью метров тридцать квадратных. Обедать никуда не ходили - далеко. Кто-то приносил из дома «тормозок», заботливо собранный женой, а остальные заранее посылали гонца в ближайший магазин. Меню было совсем простым: пирамидка молока емкостью пол литра за шестнадцать копеек, двести или двести пятьдесят грамм колбасы по два рубля двадцать копеек, а если зарплата была недавно, то и по два пятьдесят. И, конечно, половина белого батона. Если молоко и колбаса съедались всегда полностью, то часть батона почти всегда оставалась, и мы, чтобы мыши не лазили по всему столу, устроили им столовую в большой картонной коробке, стоящей в углу. И, как мне казалось, мыши нас поняли, они совершенно перестали нас бояться и терпеливо смирно ожидали очередного обеда в коробке. Павлово-Посадский Виталий, мужичок небольшого роста и некрупного телосложения, был очень шустрым, и пока мы добирались до раздевалки, успевал умыться и переодеться и все время поторапливал нас. Что вы копаетесь, на автобус опоздаем, рабочих-строителей возили до метро, и я не успею на электричку, а следующая через полчаса. Но у нас все было рассчитано, мы не опаздывали никогда.
   Однажды мы пришли в раздевалку, а Виталий, как ни странно, еще не вернулся из умывальника, и я решил над ним подшутить. Знать бы какой эффект вызовет моя шутка, никогда бы не решился на такой эксперимент. Я поймал в коробке одну мышку за хвост и поместил ее в задний карман брюк Виталия, висевших на гвоздике, и даже пуговицу на клапане застегнул. Проделав свое, как оказалось, черное дело, отправился вместе со всеми умываться. Когда мы вернулись с водных процедур, Виталий, уже полностью одетый стоял посредине комнаты и привычно поторапливал нас, давайте, давайте, шевелитесь. При этом он как-то странно время от времени подергивал пояс брюк. Мы неторопливо одевались, как вдруг Виталий замер и, обращаясь к Паше Ямалайнену, указывая пальцем на свой брючный карман, тихим дрожащим голосом произнес: «Паша, что у меня там?» «Где, прогремел Пашин голос, и громадный финн, ростом точно под метр девяносто и весом за центнер, в два-три шага дошел до Виталия и легко расстегнул пуговицу на его кармане, а оттуда, конечно, шустро выпрыгнула маленькая серенькая безобидная мышка.
   Видели бы Вы финал этого курьеза! Здоровенный сын финского народа, словно маленькая птичка, легко перепорхнул раздевалку по диагонали, ударился в стену и сполз по ней на пол, А Виталий, выхватив из инструментальной сумки молоток, сжал рукоятку так, что побелели пальцы, и, сверкая бешеными глазами, брызжа слюной, завопил во всю глотку: «Кто, кто это сделал, убью!» Все замерли по стойке «смирно», и я, бравый десантник, мигом забыв все приемы боевого самбо, покорно стоял вместе со всеми, а в голове билась одна только мысль – вот сейчас кто-нибудь продаст меня, и все, закончилась жизнь моя молодая. А Виталий все носился по комнате, размахивая молотком. Слава богу, ситуацию разрядил бригадир. Парой шутливых фраз он моментально снял напряжение, и первый рассмеялся. Тут грохнули и остальные участники этого события, даже, с трудом отходя от такого стресса, принялся подхихикивать и я. Вот так, “не зная броду, не суйся в воду», никак я не мог ожидать такой реакции.



                Александр Косульников       г. Москва     25.09.2025 г.