Моя любимая книга

Как можно выбрать из сотни любимых книг ту самую?

Никак.

Какому читателю не смогли бы понравиться мои любимые книги?...

Это могло бы случиться, например, с черствым сухарем, читающим перед сном справочник по судебной медицине.

Взять хотя бы «Мастера и Маргариту» Булгакова.

Один эпиграф чего стоит - «Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо».

Но Черствый сухарь скажет, что зло оно на то и зло, чтобы не пачкать себя сомнительным добром. Но заметит при этом, что (нудные) сцены с Понтием Пилатом ему понравились.

Ну конечно, ведь они также скучны как его любимый справочник. И также как он - познавательны и в чем-то полезны.

А вот котик ему не понравится от слова совсем...

Кому вообще может нравиться это пакостное создание, приносящее везде разруху и хаос. Да еще и кличка дурацкая – Бегемот. Нет чтобы Барсик, например.

А я замечу, что котиков все любят, а еще у кота есть примус, вам он должен понравиться, ведь он полезный.

Сухарь ответит, что даже ради примуса он не готов терпеть это безответственное животное в книге, тем более, что примус сломан, а бесполезное существо даже починить его не может. Устроил пожар, поганец...

Да и Мастер со своей Маргаритой - кому вообще нужна эта любовь. Голая женщина на метле – это ли не пошлость. Да еще и бал этот непонятный...

На месте Воланда он бы никаких балов не устраивал, подчиненные должны ходить по струнке и заниматься полезным делом, а не шастать по балам.

А вот отрезанная голова Берлиоза, это да, это поучительно, заметит он.

Потому как под ноги надо смотреть, когда прешь куда не надо. И масло держать при себе крепче, одни расстройства от этих безруких...

А кому-то и смерть, подумаю я. Смерть без посмертия.

Ведь разве можно считать достойным посмертием пепельницу, пусть и красивую... Но каждому по вере его, как и было верно замечено автором.

А сухарь заключит ко всему вышесказанному, что абсолютно не хочет читать произведение повторно. В конце концов, это чушь считать, что рукописи не горят. Почитайте физику хотя бы...

А я снова подумаю – каждому по вере его...