Ната Ворон

Глава 1. Приглашение


Мы стояли перед какой-то аудиторией. Я нервно ждала и зачем-то пыталась читать конспект. Схватила первый попавшийся. Когда не знаешь, к чему готовиться, то особенно страшно ожидать неизвестного. А я вообще не люблю ждать. Только моя подруга Маринка могла быть в струе позитива. Мы пришли вместе, и Марина включила своё обычное состояние. Стреляла глазками по сторонам и говорила, что о ком думает. Бала со мной и моя вторая подруга, Ира. Она, как и я, молчала и слушала высказывания Марины.
Вызывали поступающих абитуриентов в разные дни небольшими группами. Мы нашли наши имена в списке на этот день. Там было много учащихся, но из них пока мало кто подошёл. Это я своих подруг подорвала прийти раньше. Когда нервничаю, частенько куда-то спешу. Ира у меня ответственная и рассудительная. Она была согласна, что лучше прийти заранее. Марине было фиолетово. Она просто всегда была с нами.
— Я чувствую себя полной заучкой, — сказала Марина, посмотрев по сторонам. — Мы пришли с кучей ботанов, — нелестно обозвала подруга парней, стоящих неподалеку и ждущих вместе с нами. Среди них никто ничего не читал. Просто подпирали стены в разных позах. Я не стала комментировать высказывание подруги. Мне сейчас было не до того. Мне всегда было не до парней. У меня только учёба на уме. Маринка говорила, что у меня полный бзик. Она очень расстраивается, что я не использую свои внешние данные. Каждый раз вздыхает, видя меня. Потому что я хожу в безразмерных вещах. Да ещё в очках-хамелеонах.
Даже в клуб обычно отправляюсь в таком же неприметном виде. Мне просто интересно повеселиться, а чтобы приставали — этого не нужно. Свои длинные волосы, чёрные, густые и волнистые, заплетаю в тугую косу. На голову надеваю кепку. Яркий бирюзовый цвет глаз скрываю затемнёнными стёклами. Всё для отпугивания противоположного пола. Ношу футболку на несколько размеров больше и не застёгнутую рубашку мешковатого вида. Широкие штаны с кучей карманов скрывают стройные бёдра и длинные красивые ноги. И кроссы лучше всего дополняют мой непонятно какой вид. Ну и ходить во всём этом просто удобно.
Сейчас из-за своего прикрытия я молчала в тряпочку. А Ира ничего не сказала по иной причине. Она недовольно посмотрела на Марину. Моя вторая подруга не любит, когда унижают или оскорбляют кого-то. Она очень правильная. Но она привыкла слушать, а не говорить. Вот и сейчас опустила голову и не проронила ни слова. Ира у нас вообще молчунья. Про неё можно сказать, что она говорит редко, но метко. И вытаскивать из неё что-то бесполезно. Пока она сама не захочет, не скажет. А если пытаться давить, то замкнётся, и всё. Она с детства такая. Мы втроём дружим ещё с группы садика и потому уже хорошо знаем друг друга. И пусть мы совершенно разные, однако очень близки.

— О-о-о-о... вот это компания... — вдруг восхищённо вздохнула Марина.
Я уже не смотрела ни на кого, потому что снова тряслась и пыталась вглядываться в страницы тетради. Ира опять стояла с опущенной головой и с задумчивым выражением лица человека, витающего в своих мыслях. Мы вместе посмотрели на тех, кем так восхитилась Марина. И я вынуждена была признать, что восхищение оправданно.
Четыре юноши и две девчонки, как будто сошли с картинок журнала. Парни высокие, накаченные, один так вообще ростом метра два не меньше. Марина упомянула, что шмотки на них брендовые и дорогие. Я в этом не разбиралась и просто поверила ей. На лицо все в этой компании были один другого красивее. Брюнет с голубыми глазами, блондин с карими. Сразу было видно породу. Они очень выделялись своей привлекательностью. Третий был русый, и его русскую внешность довершали серые глаза и просто сногсшибательная харизма.
А вот на четвертого, верзилу, я смотрела дольше всего. Хотя был он там не самый красивый, но именно к нему мой взгляд просто приклеился. Каштановые волосы у него были длинной по плечи, и брови гармонично сочетались с ресницами. Глаза серые, взгляд с толикой превосходства. Кожа выглядела очень нежной, как бархат, а причёска добавляла ему ухоженности. Он смотрелся очень ярко. Этих красавцев заметил каждый, и они, этакая элита, встали кучно рядом с нами, но общались только друг с другом.
Я даже не заметила, что уставилась на этого высокого парня. Маринка пихнула меня в бок и шикнула, чтобы я перестала так пялиться. Тогда я пришла в себя и захлопала глазами в удивлении. Я и вправду неотрывно смотрела на него. К сожалению, эта группка стояла довольно близко, и потому, видимо, они услышали тихий Маринкин шёпот. Вся компания дружно посмотрели на меня, и тот парень тоже. Я резко отвернулась. Заметила пренебрежение на лицах, а тот красавчик взглянул совсем равнодушно. Он отвернулся первым.
О каком-то чтении теперь не было речи. Я убрала тетрадь в рюкзак. Щёки пылали, а пальцы слегка подрагивали. Я никогда, вообще никогда так не реагировала на безразличие парней. Мне всегда было глубоко пофиг, видит ли меня кто-то из них. Ведь именно отсутствия внимания я добивалась своей маскировкой. А тут такая реакция… Я даже забыла, зачем я здесь. Настолько была удивлена, что мне вообще кто-то приглянулся.
В таком непонимании я посмотрела на подруг. Они, зная меня, тоже были очень удивлены. Марина тут же требовательно открыла рот. Видимо, собиралась расспросить меня, но мне повезло. Пришла женщина, которая стала отдавать распоряжения.
— Потом всё расскажешь, — всё же шепнула мне настойчивая подруга, и мы стали слушать, что от нас требуется. Я, вообще-то, думала, что придут несколько преподавателей и будут смотреть на нас и оценивать. Зададут каждому пару вопросов. Познакомятся. Для чего ещё могут быть вот такие отдельные встречи? Но было всё не так.
Женщина не была учителем. Она была секретарём. В руках у неё был список наших имён и планшет. Она встала в дверях сбоку и подзывала каждого по фамилиям. Я отвлечённо следила за этим. Мне показалось, что из планшета идёт какой-то луч. И каждый, кто подходил к секретарше, попадал под него.
Я заинтересовалась и попробовала незаметно подглядеть в планшет. Имя подошедшего учащегося вспыхивало на экране, когда он попадал под луч, и рядом с именем появляется значок. Правда, не у всех. И значки были разными. Если значок вспыхивал, то женщина очень радостно и искренне приветствовала учащегося и приглашала в аудиторию. А если этого не было, на её лице возникало непонятное мне пренебрежение. И это явно не зависело от обеспеченности или статуса студента.
Тех, у кого появлялся значок, она приветствовала, как элиту, пусть даже выглядели они не очень. Впрочем, у той элитной группы красавчиков значки были у каждого. А вот из нашей тройки значок был только у меня. Марину окатило холодом пренебрежительного взгляда. Даже несмотря на её дорогие вещи и шикарный вид. А вот меня пригласили, почти как королеву, громко произнеся мою фамилию.
— Ворон! — прозвучало на весь коридор, и тут женщина запнулась и даже слегка побледнела. И что странно, тот парень, верзила, резко повернулся и посмотрел на меня. Он уже прошёл в аудиторию и собирался занять место, но застыл и стал сверлить меня взглядом. Странно всматривался в мою внешность. Что он там пытался разглядеть, мне было непонятно.
Я прошла внутрь вместе с подругами, и мы сели рядом. Верзила же пока остался стоять, так и не заняв парту. Мы расселись, и он вдруг прогнал какого-то парня и сел через проход очень близко ко мне. Марина сразу пихнула меня, и теперь уже я шикнула на неё. Сидела и отчаянно краснела, потому что он, не скрываясь, разглядывал меня. Я пару раз поднимала на него взгляд и видела это. А у него в глазах при одном из моих взглядов неожиданно промелькнуло понимание. Даже стало интересно, чего он там для себя понял.
Секретарша куда-то ушла, бросив вызывать поступающих, но потом вернулась, продолжив, как ни в чём не бывало. Понравившийся мне верзила сразу подошёл к ней и приглушённо заговорил. При этом они оба поглядывали в мою сторону, а затем она показала ему планшет, и он снова внимательно посмотрел на меня. После этого он отошёл от неё и занял выбранное место недалеко от меня. Правда, больше не пялился.
Я задумалась, пытаясь вспомнить его фамилию, но не смогла. Озадачилась и тут поняла, почему так. Его вообще не называли. Он прошёл с одним из своих спутников и просто кивнул секретарше. А она тогда тоже кивнула ему. Но почему-то мне показалось, что этот кивок очень смахивает на поклон.
А когда он подходил к этой женщине, она как-то слишком уважительно говорила с ним. При этом сам он вроде обращался к ней по имени, хотя она нам не представилась, а только назвала свою должность. Я снова посмотрела на парня. Он сидел через проход от меня и пододвинулся совсем близко к краю парты. Он тоже на меня смотрел, и я, смутившись, быстро опустила глаза и постаралась отодвинуться подальше.
Секретарь пригласила последнего поступающего и, дождавшись, когда все займут места, раздала нам листки. Потребовала ответить на вопросы, которые были там написаны, и неожиданно ушла. Совсем. Попрощалась и ушла. Я была в ещё большем недоумении. Но остальные заметно расслабились. Особенно те, у кого на планшете не высветились значки. А вот та элитная группа и другие со значками сосредоточенно уставились на свои листки.
Я посмотрела на задание и увидела вопросы о членах семьи. Один, второй… я пробежала взглядом всё и непонимающе подняла голову. Зачем столько писать о своей семье и всех известных родственниках? Повернулась к подругам, и оказалось, что у них такие же вопросы. Ира, пожав плечами, стала заполнять листок. Марина уже писала с самым равнодушным видом. Я посмотрела на верзилу и увидела его взгляд. Тут он вдруг улыбнулся и тепло спросил:
— Помочь с ответами?
Я захлопала на него глазами. Не ожидала от такого громадины голоса с удивительно мягкой интонацией. И не ожидала, что у него такая потрясная улыбка. Было приятно, что он предложил помочь. Я так смутилась от вспыхнувшей во мне радости, что, кажется, сильно покраснела. Но тут я поняла, что именно он предложил, и мне стало смешно.
Смущение до конца не ушло, но значительно уменьшилось из-за возникшей весёлости.
— Вряд ли ты больше меня знаешь о моей семье, — прошептала я, наклонившись к нему. Не смогла сдержать широкую улыбку и очень удивилась его странному ответу.
— Кто знает… — сказав это, он пожал широкими плечами и начал заполнять свой лист. Маринка, сидевшая сзади меня, ткнула меня ручкой в спину и поторопила, сказав, что уже почти всё написала. Я поспешила заполнить свои ответы. Тем более, что писать мне было почти нечего.
Я быстро всё дописала, но подруги справились раньше и ждали меня  выхода. Оставив свой лист на парте, как и просила секретарша, я пошла к девчонкам, и мы быстро вышли оттуда. Восхищаясь внутренним оформлением парадных помещений, мы спешили покинуть их. И вот уже на улице, у выхода, мы посмотрели друг на друга, и, кажется, до нас одновременно дошло.
Этот тест был простой формальностью, поступление от него не зависело. Секретарша, прощаясь, назвала нас абитуриентами и пожелала хорошей учёбы. Мы поступили, поступили все, и это уже точно. Осознав это, мы с подругами радостно рассмеялись и обнялись. А потом, держа друг друга за талии, мы этакой цепочкой дружно пошли к метро.

Нас три подруги. И у нас общая мечта. Мы хотели поступить в Политех. Тот, что фасадом напоминает дворец. А внутри при входе, в парадном холле, шикарная мраморная лестница. От одного её вида во мне поднимается нервная дрожь. Но девчонки меня поддержали, и мы поставили себе общую цель.
Из нашей тройки по социальному статусу выделялась Маринка. Её отец — обеспеченный человек. Им не приходилось долгие годы откладывать деньги на учёбу. А я и другая моя подруга, Ира — бедные церковные мыши. Нам частенько приходилось отказывать себе в разных приятных мелочах. Всё для того, чтобы исполнить свою мечту и поступить сюда. Мы ещё подрабатывали в летних трудовых лагерях и в курьерской службе. Питер — город большой, для курьеров работа всегда находилась. А для нас никакие деньги не были лишними.
По-другому попасть в Политех таким простым девчонкам нереально. Да и с деньгами тоже непросто. Нам помогло то, что мы налегали на учёбу. Закончили одиннадцать классов с пятёрками почти по всем предметам. Перед тестами каждая помогала остальным готовиться в том, в чём она была сильнее: Ира — в русском и литре, Марина — в математике, я — в истории. Поэтому мы всё сдали и были очень рады. Приступили к следующему шагу своей мечты, пришли сдавать экзамены в Политех. Так же натаскивали друг друга, и это дало свои плоды. Мы поступили. Все вместе. Чувствовали себя после этого очень круто. И теперь это чувство усилилось.
Маринка сказала, что согласна отметить это новым походом в клуб. Я тоже хотела ещё один праздник, но денег на второй поход в клуб уже не было.
Потом мы все вдруг резко почувствовали себя голодными. На нервах нам есть вообще не хотелось. А теперь, когда отпустило, проснулся зверский аппетит. Было принято решение купить пару пирожков, и мы направились искать лоток с чем-то подходящим.
Вот как раз при покупке пирожков нас и словили. В смысле выцапали. В общем, та красивая четвёрка парней подрулила к нам. Резко затормозили рядом с лотком с хот-догами. Высыпали из большущего джипа. Девчонок с ними уже не было. Красавчики сморщились при виде того, что мы покупаем, но всё же заговорили с нами.
— Девчонки, давайте мы вас угостим в кафешке. Заодно и познакомимся, — предложил брюнет с голубыми глазами. У Марины, видимо, закружилась голова от радости. Потому что она быстро за всю нашу тройку громко согласилась и потащила Иру за собой.
— Подруга, не отставай! — крикнула она мне.
Иру я ни за что бы не бросила. Пришлось топать за ними.
В кафешке парни совершенно невозмутимо сдвинули два стола и так же невозмутимо рассадили моих подруг через стул, после чего один сел между ними, а двое других по бокам. Разместились все в одном углу. И сразу окружили Иру и Марину заботой. Я же неожиданно оказалась отделена от подруг. И рядом со мной сел тот громадина. С такой необычной внешностью и странным вниманием в глазах. Он отодвинул мне стул со словами:
— Быстро ты всё написала. Думал, не успею догнать.
У меня аж рот открылся от удивления. Он слегка толкнул меня, и я плюхнулась на стул. Брови мои тут же взлетели. Он придвинул свой стул и сел, зажав меня у стенки и полностью отрезав мне проход. Но это было только начало. Мои глаза округлились, когда он вдруг взял и снял с моей головы кепку. Я еле сдержала порыв попытаться отнять её. А он снова стал разглядывать меня со словами:
— Так я и думал…
Он не только сказал эту странную фразу, но ещё провёл пальцами по одному моему чёрному завитку, выбившемуся из причёски. Раньше я обязательно сказала бы что-то колкое. Так, чтобы навсегда отбить желание смотреть в мою сторону. И парочка таких фраз у меня всегда были наготове. Но тут я просто не смогла ничего произнести.
Парень и его внимание удивляли и, что ещё удивительнее, были мне приятны. Кажется, он мне не просто понравился. А очень понравился. Я смущалась, краснела и ничего не делала, чтобы помешать ему изучать мою внешность. А он после кепки взялся за очки и стянул их тоже. Посмотрел сквозь стёкла, усмехнулся и отложил их на стол рядом с кепкой.
Во время всего этого он ещё успел заказать нам кофе и булочки. Я только удивлённо смотрела, совсем не зная, что делать.
— У тебя такие глазищи. Зачем ты их прячешь? — спросил он тихо.
При этом он разглядывал меня, не отрываясь. А я всё же ляпнула то, что привыкла:
— А что б такие, как ты, не пялились!
Он тут же рассмеялся в ответ на мою колкость, а я снова покраснела. Меня ужасно смущало его внимание, и ещё было стыдно за резкость слов.
— Вот же вредина! — весело сказал он, и я вдруг обрадовалась тому, что не обидела его. Моё лицо, само собой, расплылось в счастливой улыбке, и я, хоть убей, не могла убрать её. Я чувствовала себя впавшей в эйфорию от улыбки парня, и это было сильнее меня. Только глубоко вздохнув пару раз, схватив чашку кофе и спрятавшись за ней, я смогла прогнать смущение и это внезапно возникшее чувство счастья.
Он тоже стал пить кофе с булочкой и по-простому сказал:
— Я Ваня, а тебя как звать, недотрога?
Я снова присмотрелась к нему. Имя Ваня ему шло.
— Ната, — тихо ответила я.
Вообще, у меня очень странное имя. Наталинелля. В школе долго прикалывались надо мной из-за него. Получая паспорт, я потратила заработанные деньги, чтобы официально поменять имя на Ната. Теперь я могла спокойно скрывать то, как меня звали изначально.
— Ната, мы с друзьями собираемся отметить поступление. Я хочу пригласить тебя с нами. Пойдёшь? — тепло спросил Ваня.
Интонация у него была такая мягкая и приятная, как напиток, который я сейчас пила. А я, кажется, была совершенно заворожена его глазами. Неотрывным заинтересованным взглядом. Сама не понимая, что говорю, я ответила:
— Хорошо.
А потом встрепенулась и пришла в себя. Куда это я соглашаюсь пойти? Да ещё с первым встречным! К тому же, у меня нет на это денег. Да и платья подходящего нет. Меня охватили смущение и страх. Я дала согласие, и теперь надо как-то выпутываться из этого.
Разлепив непослушные губы, я спросила, куда он меня пригласил. При этом усиленно думала, как теперь отказать потактичней. Он сказал мне название клуба, и меня охватила волна паники. Ваня стал объяснять, где находится этот клуб, а я внутренне застонала. Это был один из дорогих вечерних клубов. Мы проходили мимо него. Там всегда при входе стояла толпа, и впускали только по специальным карточкам членов клуба или их спутников. Это место точно не для меня. В прошлый раз потусоваться в дорогом клубе нам с Ирой значительно помогла Маринка. Иначе бы мы вообще никуда не пошли. Кроме площадки во дворе.
И теперь надо было что-то придумать для отказа, а я поняла, что хочу пойти в клуб с этим парнем. Мне вдруг так туда с ним захотелось! Понимая невозможность этого, я закусила губу и посмотрела на него. Наверное, выражение лица у меня было очень говорящее. Потому что, когда я открыла рот, он мне даже слова не дал сказать.
— Ты уже согласилась. К тому же, я не принимаю отказ, — при этих словах он посмотрел с вызовом и нахально.
Я на это смогла только шумно выдохнуть, удивлённо и даже возмущённо. Я чувствовала внутреннюю радость, но такая наглость — это просто нечто. А Ваня сунул руку за пазуху и вытащил дорогой портмоне. Потом снова посмотрел на меня. Я тоже глядела на него, не зная, что думать. Просто ждала дальнейших слов.
Ваня вытащил золотой прямоугольник, похожий на пластиковую карточку и сказал, что это пригласительный билет в клуб. Я растерянно смотрела, слушая его объяснения, что такой билет даёт бесплатный вход и бесплатное обслуживание в самом клубе. С одной стороны карточки был штрих-код, с другой — странный рисунок. Парень протянул мне его, а я совсем засмущалась, и моя рука стала какой-то тяжёлой и не хотела подниматься. Ваня сам взял мою ладонь, и сам вложил в неё приглашение. Сжав его моими пальцами, он тихо спросил:
— Ты придёшь?
Я кивнула, даже не осознавая этого. Потом поняла, что опять согласилась, и выдохнула, сама себя не понимая.
— Тогда до встречи, — сказал он своим мягким голосом. Интонация его была нежной с лёгкой смешинкой.
— Ага, — сказала я, смирившись.
Чувствовала себя совсем ошеломлённой и глупой. Он поднялся, позвал друзей, и все они сразу ушли. Даже с моими подругами попрощались наспех. Марина сидела, оглушённая и таким вниманием, и столь быстрым неожиданным уходом. Ира вздохнула облегчённо и совершенно спокойно стала пить свой кофе. Марина тоже всё допила и дожевала. Она была заметно более нервной, но потом всё же успокоилась и подвела итог. Им с Ирой, как и мне, вручили пригласительные в клуб. Это, по её мнению, было самое важное. Ира пожала плечами. Ей было всё равно, куда с нами идти. А Марина очень радовалась пропуску в элитное заведение. Я же до сих пор не понимала, что со мной творится.



Глава 2. Посещение



— Ну, где же оно? — вырвалось у меня. Я рылась в сумочке в поисках приглашение в клуб. Это Марина дала мне свою маленькую сумочку. Да что там маленькую! Крохотную. И собирала мне её Марина. Я привыкла ходить с рюкзаком, и подруга, сердясь из-за моей нерасторопности, и сделала всё сама. Она и сейчас уже несколько раз успела шикнуть, что положила приглашение в сумочку. В своём рюкзаке я всё находила быстрей, чем в этом маленьком кармашке на цепочке.
Марина уже пыхтела от возмущения за такую подставу с моей стороны. Ира спокойно стояла и ждала. Народ сзади стал проявлять недовольство. Кто-то ругался, кто-то стал сыпать подколками. Кажется, я испортила вечер и себе, и подругам. Мысли у меня были самыми тоскливыми. Но я продолжала искать и уже была готова вывернуть содержимое сумочки на асфальт. Сзади какая-то девушка довольно злым голосом проворчала:
— Не видите, она заснула!
Её поддержали дружные смешки. Другой женский голос сказал:
— По-моему, этот сон летаргический.
Засмеялось ещё больше народа. Ещё один голос, уже довольно громко, крикнул:
— Нашла где спать, просыпайся давай! — и парни с девчонками зашумели пуще прежнего.
Мои щёки давно опалило жаром стыда. Казалось, что хуже быть не может. Зря я так решила. Оказалось, может. Видимо, не мой сегодня день.
Подъехала машина, хлопнула дверца. Вокруг неожиданно образовалась тишина. Послышались приближающиеся шаги. А я, наконец, увидела золотую карточку приглашения. «О-о-о! Золотая ты моя, как ты, блин, дорога мне!» — мысленно возликовала я и вдруг услышала:
— Дэн, что у вас здесь такое? — обратился к стоящему рядом со мной охраннику холодный и надменный голос. До того красивый, что отозвался мурашками на коже. Я замерла. В той же позе. Чёрные блестящие локоны закрывают лицо. Голова наклонена над сумочкой, но спина прямая и напряжённая. Руки слегка подрагивают. На мне короткое чёрное платье из шёлка с кружевом поверху. Туфельки с кружевом и на громадных каблуках. Я не успела ничего сделать и сказать, когда Дэн ответил. Он обхватил меня за плечи и просто убрал с дороги, как мебель.
— Миш, да тут недоразумение… — начал оправдываться охранник.
Голос Дэна, извиняющийся и виноватый удивил меня. До этого он вёл себя с безграничным терпением. Не проявил ни малейшей раздражительности на моё копание. А сейчас он извинялся, и почему-то мне показалось, что извинялся он за меня. Я подняла на Дэна лицо, пытаясь понять, почему он меня оправдывает. А Дэн тут же почему-то повернул меня спиной к тому парню. Да ещё сжал плечи сильнее. После этого я не смогла повернуться и посмотреть на говорящего.
— Нечего недоразумениям делать в моём клубе, — заявил надменный голос, как отрезал.
Видимо, это был хозяин клуба, и он мог решать, кого пускать, а кого нет. Послышались проходящие мимо и удаляющиеся шаги. Тут же внутрь ломанулись все, кто до этого ждал своей очереди. Подбежала дополнительная охрана. На автомате я вытащила карточку приглашения, и меня охватило чувство нереальности происходящего. Такой катастрофы просто не могло со мной произойти. Но она произошла. Это было как удар.
Я выдохнула, стараясь осознать случившееся. Придётся принять и перетерпеть это. А грудь сдавило болью. Услышала какой-то странный выдох охранника и поняла, что он до сих пор меня держит. Кажется, у него тоже шок. Непонятно только, чего он так переживает. Резко повела плечами, скидывая его руки. Постаралась ни с кем не встречаться взглядом. Повернулась к подругам. Теперь в больших глазах Марины было сочувствие. Подруги переживали за меня. А у Иры вообще в глазах стояли слёзы. Она всегда переживает за нас сильней, чем мы сами. Я же чувствовала прокатывающуюся по мне волну. Смесь ужаса, стыда и обиды. Хотелось только одного. Не расплакаться.
— Марина, Ира, идите без меня, — предложила я им. Не хотелось, чтобы они из-за меня портили себе вечер.
— С ума сошла! — зашипела Марина.
— Да ты что! Нет, конечно, — высказалась в этот раз Ира. И мне стало ещё грустней.
Мы пошли по направлению к метро. Хотела идти быстрее, но ноги были какие-то ватные. Краем глаза заметила, что Дэн вроде дёрнулся за нами. Только народ после задержки вёл себя более агрессивно, и ему пришлось заняться этим.
Не успели мы далеко отойти, как перед нами затормозила машина. Мощный внедорожник. Из него выскочили радостные парни. Хорошо нам знакомые. Они тут же взяли моих подруг в кольцо. Как и в прошлый раз, друзья Вани оттеснили их от меня и повели в клуб. Те и сделать ничего не могли под их напором. Впрочем, Марину всё устраивало. А вот Ира несколько раз на меня оглянулась. Я растерянно посмотрела им вслед и услышала рядом с собой удивлённый голос.
— Ната..? — то ли утвердительно, то ли, вопросительно произнес Ваня. Моё сердце сжалось, как у кролика. Я почувствовала, что сейчас просто позорно сбегу. Не хотелось оказаться в ещё одной унизительной ситуации. А перед ним тем более. Я пришла сюда ради того, чтобы увидеть его. И чтобы он увидел меня. В другой одежде, вот такой красивой, какую я себя обычно скрываю. А получилось хуже некуда.
Я повернулась к нему и запрокинула голову, глядя ему в глаза. Его взгляд выражал восхищение и восторг. Не скрываясь, он осмотрел меня всю. После пережитого ужасного момента я не так уж сильно смутилась его взгляду. Хотя его глаза потемнели, и он окинул меня взглядом с ног до головы. Всю. Сама я тоже отметила, что в Политехе он был одет по-другому. Тогда на нём были чёрные джинсы, но также пиджак и белая рубашка. А сейчас — голубые джинсы, кожаная куртка и стильная футболка.
Мы насмотрелись друг на друга, и тут Ванька вдруг взял мою руку и радостно придвинул меня к себе. Жаль будет его разочаровать. Не сложилось у меня сегодня пообщаться с ним. Эта мысль заставила меня нахмуриться, и Ваня тут же спросил, что случилось. А мне так не хотелось ничего говорить и объяснять! Ну, не умею я оправдываться! Не умею и не люблю. Мой мозг усиленно работал на уроках, а в жизни, да ещё в такой ситуации, гордость взяла меня за горло.
Я думала, что надо предложить ему подойти к охраннику и расспросить его. Но даже это у меня не вышло. Нервничая, я стала высвобождать свою ладонь.
— Куда это ты? — с нахальной улыбкой поинтересовался он и, не дожидаясь объяснений, утянул меня за собой. Да ещё приобнял меня за талию. По-моему, я даже пыталась затормозить, так мне не хотелось туда возвращаться. Но Ваня этого даже не заметил. Просто я невысокая и очень миниатюрная. А он почти двухметровый громила. Побольше любого охранника.
Сейчас Ваня всех расспросит, пообщается с Дэном и узнает, какой я тормоз. И ничего ведь не сделать! Дэн на работе. Это его обязанность — не пускать, если сказали. И хозяин клуба также в своём праве. Если хочет, то пускает. А не хочет, не пускает. Я поняла, что ещё одного унижения не избежать, и настроение у меня совсем испортилось.
Ваня действительно повёл меня прямо к Дэну. Обменявшись рукопожатиями, они перекинулись несколькими словами. Я поняла, что эти двое хорошо знакомы. Похоже было, что Ваня договаривался с охранником обо мне заранее. Это меня удивило. Немного понятней стало странное поведение Дэна, но всё остальное вызывало ещё больше вопросов. Как и то, что на Ваню охранник смотрел так же, как на хозяина клуба. И виновато оправдывался:
— Понимаешь, он сам сказал, а прямого приказа я не могу ослушаться…
Неловкость Дэна перед другом была понятна. Но потом он неожиданно сказал:
— Вань, если я тебя не пущу, он же меня точно уволит.
Кажется, Дэн был в странном безвыходном положении. Неужели Ваня с хозяином клуба такие хорошие друзья? Кажется, Ваня ещё круче, чем я думала.
— Дэн, не переживай, я разберусь, — заверил Ваня охранника и, хлопнув его по плечу, отошёл вбок, уводя меня за собой.
Я не увидела у парня ни раздражения, ни досады. Он был сосредоточен. Как перед экзаменом. Я не понимала, почему это так важно для него, но было приятно, что он меня не бросил.
— Всё будет хорошо, — сказал мне Ваня, и я сразу ему поверила.
У меня будто тяжёлая плита упала с сердца. Стало теплей и легче. Я непроизвольно уткнулась в него, пряча лицо. Потом поняла, что делаю, но осталась стоять так же. Внутри я чувствовала, как мне хорошо и приятно вот так стоять. Прикасаться к нему и даже прятать лицо. Это было так просто, как будто он всегда был тем, кто меня защищал.
Я стояла так, а Ваня, тем временем, набрал что-то на мобиле. Потом вокруг образовалась тишина, и я обратила внимание на странную реакцию окружающих. Послышались шаги и холодный, но прекрасный голос, пробирающий до мурашек, сказал:
— Ваня, ты чего здесь? Почему не проходишь?
Я вспомнила, что в прошлый раз при его приближении тоже все замирали. Странная реакция у окружающих на этого парня. А Ваня обменялся с вновь прибывшим рукопожатием и ответил. В его голосе была смешинка с хитрецой. Вот только ладонью он мягко, но сильно прижал к груди мою голову. Практически как Дэн тогда, зафиксировал. Мне, чтобы повернуться, нужно было начать усиленно вырываться. Но мне не хотелось вести себя глупо. Хотя поведение Вани и Дэна казалось мне слегка странным. Но мне оставалось только стоять и слушать.
— Тут недоразумение. Впустишь девушку? Не будешь обижать? — спросил Ваня.
Я засмущалась. Снова меня недоразумением назвали. Вот же!.. И когда Ваня успел узнать такие подробности? Я не слышала этого упоминания в разговоре.
— Раз недоразумение с тобой, то прошу за мной, ты всегда дорогой гость, с кем бы ни пришёл, — красивый голос отдавал насмешкой. Но я хорошо понимала, что эта насмешка была не над Ваней.
Затем стали слышны удаляющиеся шаги. Но Ваня не пошёл следом. Он остался стоять, почему-то прижав меня к себе крепче. Шаги вернулись. На месте хозяина клуба я бы удивилась. Наверное, он удивился молча, потому что Ваня спросил:
— Ты точно девушку больше не обидишь?
Можно было понять это, как вопрос, не выгонят ли меня снова. Только крепко прижатая горячей рукой я чётко чувствовала, как замер Ваня, ожидая ответа. Стало понятно, что в этом вопросе есть что-то большее.
На месте владельца чарующего голоса я бы обиделась такому недоверию. Он же сказал:
— Ничем больше не обижу, — и снова прошёл вперёд.
Ваня продолжал стоять со мной в обнимку, и его собеседник снова вернулся и твёрдо объявил:
— Я обещаю, доволен?
Только тогда Ваня выдохнул и расслабился. Чуть отстранил меня от себя. Посмотрел мне в глаза и сказал уверенно:
— Идём
Я кивнула ему с улыбкой и обернулась. Владелец клубы стоял рядом и пропускал нас вперёд. Не улыбался, но выглядел спокойно. До тех пор, пока мы с ним не встретились взглядами. После этого лицо его вдруг стало похоже на заледеневшую маску. Ни одной эмоции, кроме холодной ненависти и решимости. Это было так страшно…
Моя улыбка мгновенно сошла. Я испугалась до жути, и внутри у меня всё настороженно сжалось. Парень был старше Вани и невозможно красив просто заоблачной красотой. Ростом, как и Ваня, под два метра. Только казался менее массивным, более гибким. Таким я могла бы представить себе толкиеновского эльфа.
Прямые платиновые волосы почти до талии. Иссиня-чёрные ресницы и брови, яркие синие глаза, правильные, породистые черты лица — в нём всё было прекрасно. Вот только ненависть этого ледяного красавца не позволяла оценить его красоту по достоинству.
Тут он двинулся ко мне целенаправленно и неотвратимо, как сама смерть. Я так труханула, что думала, сейчас начну пищать от страха. И мне и правда не удалось сдержать вскрик ужаса при его приближении. А он больно схватил меня рукой за запястье. Захват был и так сильный, но его рука всё продолжала сжиматься. Кажется, он не замечал этого. В холодных глазах — пустота и приговор. Другая рука вскинута и летит в мою сторону.
Я от ужаса впала в ступор. Меня дёрнули, и я оказалась за чьей-то спиной. Медленно осознавала, что Ваня успел среагировать. Взмах его руки — и Ваня ловит удар, предназначенный мне. Я чувствую ветер от этого удара, так он силён. В глазах напавшего блондина всё ещё не видно понимания, только холодная пустота, так что у меня мороз бежит по коже.
Я непроизвольно стала растирать руку, пульсирующую болью. И с ужасом не могла отвести взгляд от происходящего. Красавчик, не сводя с меня кошмарного, убийственного взгляда, вскидывал и вскидывал руки в мою сторону. Ваня ловил быстрые удары, которые иначе получила бы я. А красавчика словно переклинило, и он, страшно зарычав, с решимостью, всем телом кинулся в мою сторону. Ваня сшибся с ним, не дав ему добраться до меня.


Глава 3. Инициация


Ваня даже не покачнулся. Он ничего не делал, просто стоял. Как скала, стоял передо мной. Для того парня, это почему-то было непреодолимо. С какой-то обречённостью в голосе Ваня сказал:
— Ты нарушил обещание.
На лице беловолосого, наконец, появились эмоции. Сразу полная гамма чувств. Вначале он посмотрел на свои руки удивлённо, потом посмотрел на Ваню, и удивление сменилось возмущённым прищуром. Я ничего не понимала. Почему он возмущался? Он же напал на меня! Но он совершенно точно был возмущён. И это возмущение было направлено на Ваню из-за того, что красавчик нарушил слово. Ну, нарушил, и что с того? Сколько обещаний не исполняется ежедневно. Чего стоять с таким шокированным лицом? Вот то, что, он напал на меня, было удивительно и ужасно.
Но синеглазый, придя в себя, даже теперь относился ко мне с ледяным презрением. Он открыл рот, собираясь что-то сказать. Потом быстро и недовольно посмотрел на меня, нахмурился и, больше не говоря ни слова, развернулся и ушёл. Просто ушёл. Теперь до меня начало доходить произошедшее. На меня напали. А Ваня ловил такие удары, которые могут в землю вбить. Получается, я чудом избежала смерти?!
Жуть. Липкое, ужасное осознание прокатилось по телу. Меня пытались убить. Ни за что. Просто так. Я же этого психа впервые вижу! А он посмотрел на моё лицо и сразу напал. Хорошо, Ваня меня защитил. А ведь это друг Вани… И у Вани сейчас очень грустный вид. А этот белобрысый был ужасно злой, когда уходил. И что? Это всё? Ему даже не стыдно?
Я посмотрела на свою руку. На ней были следы от пальцев, и запястье сильно опухло. Похоже, там ушиб. Хотя после такого захвата могло и треснуть что-нибудь. Ваня повернулся ко мне. Тоже посмотрел на мою руку, и грусть на его лице сменилась обеспокоенностью.
— Прости, Ната, надо тебя отвезти домой и заняться рукой, — сказал он виновато.
Во всём его виде была забота. Но я пребывала в шоке. В каком-то пришибленном состоянии. Два таких ужасных случая произошли со мной одно за другим… Для меня сейчас всё было далеко не хорошо. И всё же я чувствовала тепло к Ване. Оно заполняло моё сердце. Я кивнула, и он, взяв меня за здоровую руку, повёл к машине. Я совсем не понимала, почему всё это произошло, но Ване не нужно чувствовать себя виноватым. Он защитил меня. Без него этот ненормальный мог прибить меня, как муху. Я продолжала думать об этом, пока шла за Ваней. И когда села на сиденье в машине тоже. Он сел за руль, и мы быстро тронулись. Водителем он оказался хорошим. Вёл, спокойно посматривая на меня время от времени. И мы просто молчали. Я почему-то думала, что он отвезёт меня в общагу, где мы с девочками устроились. Но когда мы подъехали к шикарной многоэтажке, я сообразила, что не сказала ему, куда ехать.
А потом вдруг поняла, что он и не пытался спрашивать, где я живу и куда меня везти. И кажется, я сейчас вообще ничего не соображаю. Перед глазами всё ещё стоит лицо с ледяными синими глазами и занесённая рука. Меня даже передёрнуло. Ваня положил свою руку поверх моей.
— Такой вечер накрылся, — сказал он и посмотрел на меня внимательно, а потом, выпрыгивая из машины, добавил: — Сиди!
Сам он вылез и обошёл тачку. Подойдя с моей стороны, открыл дверь, и я не успела даже пикнуть, как он обхватил меня своими ручищами и вынул из машины. А потом на руках понёс меня в дом, к которому подъехал. Я же так смутилась, что не могла вымолвить ни слова. Он сам заговорил:
— Сейчас я перебинтую руку, и посидишь со мной?
Это, конечно, был вопрос, но с учётом всех его действий и сквозившей в них полной уверенности можно было воспринимать его слова, как утверждение.
— Хочется скрасить остатки вечера. Я так надеялся, что он пройдёт по-другому, — словно бы попытался объяснить Ваня и улыбнулся.
От меня явно вообще ничего не зависело. Он просто решил всё сам. А я видела, что его мучает чувство вины, и мне не хватало упрямства отказать. Не спуская меня с рук, он прошёл со мной по всему дому. Мимо секьюрити, который с ним вежливо поздоровался, и до лифта. И даже в лифте я оставалась у него на руках.
Это всё было так странно и непривычно… Я много училась, моей целью был универ. К цели я шла, не замечая ничего и отгородившись от многого, что для других было обычным. Потому я не знала, что такое первая любовь. Наверное, до того момента, как впервые встретилась с Ваней взглядом. А сейчас он смотрит на меня, а мне становится и легко, и страшно. Причём страха всё же больше. В лифте на стене висело зеркало, и я посмотрела на наши отражения. Красивый парень, похожий на какого-то рыцаря. Держит на руках девушку. Я не видела в себе ничего особенного, и жизнь у меня была привычная. Но сейчас новые обстоятельства, происходящие со мной, заставили посмотреть на себя по-новому.
Яркий румянец, большие сияющие бирюзовые глаза, белоснежная кожа и блестящие чёрные локоны. Все, кто меня не знал, думали, что у меня линзы. Что я крашу волосы, делаю химию и зачем-то использую тоналку на тон светлее. Некоторые уверенно заявляли мне это прямо в глаза. Считали меня готом или ведьмой, думали, что я специально создаю себе такой имидж.
Я никого не разубеждаю. Только Марина и Ира дружат со мной с садика и знают, что у меня всё натуральное. Но они молчат, по моей просьбе. А я обычно всё же стараюсь быть незаметной. И вот в этот вечер решила плюнуть на всё. В ответ вечер плюнул в меня. Впервые захотела показать себя парню, а меня попытались убить.
Ваня вышел на предпоследнем этаже. Понёс меня по коридору дальше, и дыхание у него было спокойное. Я подумала, что он очень сильный. Только у двери он поставил меня на ноги, но обнял одной рукой. Пройдя в квартиру, сразу проводил меня к дивану и усадил на него. Затем, двигаясь быстро и уверенно, принёс всё для моего запястья. Какую-то мазь в баночке и бинт. Я даже не спрашивала ни о чём, но Ваня сам сказал, что это мазь мне обязательно поможет. Я сидела и смотрела, как он бережно мажет ставшие ещё более заметными отметины. Потом он быстро и аккуратно забинтовал мне руку, а я чувствовала, что мазь уже действует и боль постепенно проходит. Я посмотрела на Ваню с благодарностью, а его взгляд стал непередаваемо нежным.
Не отпуская мою руку, он сидел и перебирал мои пальцы. Я смущалась всё больше и уже не могла посмотреть на его лицо. Но чувствовала, что он не отводит взгляда, и меня всё больше смущало то, как пристально он смотрит. Потом Ваня отпустил мою руку и плавно встал. Пока он не видел, я наблюдала за его действиями. Он подошёл к выключателю и вдруг резко повернул голову и увидел, как я подглядываю за ним. Глядя мне в глаза, он приглушил свет. В полумраке его взгляд был до невозможности волнительным.
И больше я уже не могла отвести глаз, а он включил тихую музыку и налил нам что-то в фужеры. С ними он и подошёл ко мне и устроился рядом. Ещё ближе, чем сидел до этого. Слишком близко. Я смущалась от его близости и, взяв протянутый фужер, нервно сделала глоток. Тут же горло обжёг алкоголь. Вообще-то, я не пью. Из-за учёбы мне совсем не до того. И читать учебники мне интересней распивания вина. А по клубам с подругами мы ходим не так часто. И выпивка там слишком дорогая. И хотя было ясно, что из бутылки Ваня будет наливать не сок, я всё же не додумалась, что это вино. А после такого большого глотка в голову ударило сразу.
Ваня не сводил с меня глаз. Я отдала ему бокал.
— Не хочу, — сказала я тихо, и он не стал спорить. Мы помолчали, я боролась с опьянением. Было неприятно, что мысли никак не хотели собраться в кучу. И голова слегка кружилась. Взгляд не хотел фокусироваться, но я пыталась смотреть на сидящего передо мной парня. А он, кажется, смотрел на мои губы. Он так долго смотрел на них, что я даже смогла осознать это и отчаянно засмущаться. Ваня, кажется, этого и ждал. Его взгляд изменился, и он стал наклоняться ко мне. И понимание того, что сейчас будет, до того взволновало меня, что, казалось, я вот-вот потеряю сознание. Ведь я ещё ни с кем не целовалась. Это будет мой первый поцелуй.
Я непроизвольно облизала губы, и Ваня ответил на это движение взволнованным выдохом. Он быстро преодолел разделяющее нас расстояние, и его губы тут же обхватили мои. Руками он обхватил моё тело, и я стала уноситься в какой-то жаркий круговорот ощущений. Но тут неожиданно Ваня отодвинулся, оборвав жаркое касание, и сказал совсем странную вещь:
— Ты сейчас поспишь. Хорошо? Засыпай.
Невероятный облом! Словно ушат ледяной воды. Я хотела сказать, что не понимаю его, что совсем не хочу спать. Но глаза почему-то закрылись сами, и сознание стало куда-то уплывать. Стоило огромного труда сосредоточиться. Практически невозможно было удержать себя на том, что со мной происходит здесь и сейчас. По нервам словно прошёл звук, похожий на треск электричества, и я внутренне замерла. А потом раздался хлопок и повергающий в шок знакомый чарующий голос хозяина клуба. Громкий и звучащий совсем рядом со мной:
— Варт, ты обманул меня, брат, — начал он холодно и со злостью. Потом вдруг резко замолчал, а спустя некоторое время сказал ещё громче: — И она здесь!
— Она ничего не знает! — воскликнул Ваня, но его явно не хотели слушать.
— Зато ты всё знаешь. Брат, ты специально это сделал. И сейчас одна из ведьм Ворон у тебя дома!
Прозвучало это обвинительно, но мне было не до того. Внутренне я дёрнулась, после того как услышала свою фамилию. Неожиданный гость назвал меня ведьмой, но к этому я уже привыкла. А вот мою фамилию он знать не мог. И сам факт того, что напавший на меня был так близко, заставил меня содрогнутся от ужаса. Да ещё он оказался не другом, а братом Вани, точнее — Варта. И после того, что ответил Варт, я начала попытки вырваться из своего странного состояния.
— А скольких ведьм Ворон ты за эти годы уничтожил? Всё больше и больше убийств! — вскричал Варт, и в его голосе зазвучала отчаянная тоска.
— Ты знаешь, те ведьмы тоже не ангелами были, — возразил хозяин клуба и брат Вани. Его голос по-прежнему отдавал прохладой и звучал уверенно.
— Да, они были убийцами, но не нашей мамы. И эта девушка просто физически по возрасту не подходит для твоим розысков. Но она шла прямо в твои руки. А ты уже давно идёшь по трупам. И позволь я всему идти, как обычно, для неё совсем скоро было бы слишком поздно. И я боюсь, что тебе на это уже наплевать. Ты стал монстром, мой брат, ты чудовище, палач!.. — после это громкой и эмоциональной тирады я услышала тихий Ванин всхлип. Звук отчаянной боли. И в унисон к нему прозвучал удивлённый шокированный выдох.
Я чувствовала, что в комнате что-то накаляется, растёт напряжение. Оно уже почти звенело в воздухе. А потом я вдруг поняла, что это напряжение исходило от меня. В голове всё время звучали слова: «Ты всё знал. Ты специально это сделал». Вот почему Ваня выглядел таким виноватым! Он на самом деле был виноват. А сейчас я тоже не случайно здесь? Что меня ждёт? Чего мне ждать от этих двух братьев? Зачем было подстраивать, чтобы на меня напали, а потом спасать? И будет ли он меня спасать снова?
От этих мыслей мне становилось всё страшней и больней. Сердце так и сжималось, и боль проходила по нему, словно его резали тупым ножом. Только что меня целовали нежные губы, и я была счастлива. И вот ледяной ужас от непонимания, зачем всё это было? Мне становилось всё хуже и хуже. И внезапно я скинула сонное оцепенение и села. Мне было настолько плохо, что на удивление парней я не обратила внимания.
— Мне нехорошо… — смогла я выдохнуть с трудом. Меня мутило и качало, в глазах всё плыло. Одновременно с этим знобило, и я сидела, стуча зубами. Чувствовала, что что-то сейчас будет. Варт подскочил ко мне и сжал в объятиях.
— Отходи от неё, сейчас будет инициация, — холодно сказал его брат.
Под конец его голос, хоть и совершенно спокойный, был нереально громким. А от меня шёл странный усиливающийся гул. Варт не двинулся с места, а только обнял меня ещё крепче.
— Зови на помощь! — крикнул он, стараясь перекричать гул.
В голосе его была решительность. После этого я увидела полупрозрачный купол, появившийся над нами. А вокруг Варта была ещё и странная полупрозрачная оболочка. Тут я почувствовала, что напряжение во мне достигло предела. Что-то лопнуло, какой-то прорыв, вспышка, всплеск — и следом тьма. Я потеряла сознание.
…Начала приходить в себя и услышала голоса. Вначале неясным фоном. Но постепенно шум стал складываться в понятные фразы. Опять я невольно подслушиваю… Вот только совесть моя даже не колыхнулась.
— Брось её, — прозвучал холодный голос брата Вани.
«Миша, — вспомнила я, — его зовут Миша, так к нему обратился Дэн». Но Ваня, который оказался не Ваней, а Вартом, и Мишу назвал совсем не Мишей.
— Милтал, я не дам тебе её преследовать. Если хочешь получить вызов на дуэль, то поклянись, что оставишь её в покое, — потребовал он.
Странные какие-то условия… Как можно хотеть, чтобы тебя вызвали на дуэль? Но главным было то, что Ваня снова защищал меня, и это согрело моё сердце. По телу разлилось тепло, прокатилась эйфория. Эта любовь такая странная! Из-за неё просто кидает в крайности. От полного отчаяния до полного восторга.
— Мальчики, девушка приходит в себя, — услышала я вдруг приятный женский голос. Странно, откуда здесь женщина? И я раскрыла глаза.


Глава 4. Приоткрываются


Открыв глаза, я села. Заметила, что в комнате полный погром. Ваня усадил меня и остался рядом. Его брат стоял с холодным и безучастным видом. Мне было жутко от его присутствия. Какая-то женщина сидела рядом со мной и держала моё запястье, как это обычно делают врачи. А я не почувствовала этого раньше. Видимо, так она и поняла, что я проснулась.
Были тут и ещё какие-то люди. Они бесшумно передвигались по разгромленной комнате и махали руками. Я не верила своим глазам, но после их взмахов обстановка прямо на глазах восстанавливалась.
На нас эти люди не смотрели, занятые своим делом. Постепенно я начала понимать, что вокруг происходит колдовство. Настолько невероятное и так близко!.. Это и пугало, и завораживало. Я ведь уже не спала, но происходящее было очень похоже на сон. Не хотелось отводить глаз от этого зрелища. Но сидящая рядом женщина и Ваня неотрывно смотрели на меня. Пришлось глубоко вздохнуть, как перед прыжком в ледяную воду, и тоже посмотреть на них. Женщина была стройная, невысокая и хрупкая. А при взгляде на её лицо мне сразу показалось, что она Ванина родственница.
Теперь я увидела, что они не просто смотрят, а разглядывают меня. Женщина — с глубоким интересом, Варт — с не скрываемым нежным сожалением, а этот Милтал — с прежней убийственной холодностью. Я поскорее отвела от него глаза. Поёжилась от пробежавших по коже мурашек. Его разглядывания пугали и нервировали.
— Теперь, когда девушка пришла в себя, постарайся объяснить ей, что произошло, — сказала женщина Ване. Он посмотрел на неё и согласно кивнул:
— Конечно, ба.
Это ба..? В смысле, бабушка? Такая молодая?! Я удивлённо уставилась на неё, не сумев скрыть эмоции. А она с каким-то сожалением посмотрела на меня и по-доброму сказала:
— Я Лельта или Лена.
Она протянула ко мне руку и погладила по голове. А потом начала командовать всеми, и даже Милтал её слушался.
По всему, что за этим последовало, я поняла, что она хорошая целительница. Не врач, а именно целитель, маг. Я следила за происходящим, стараясь уже ничему не удивляться. Ваня, оказывается, пострадал от моего всплеска, и Милтал тоже. Милтал успел её позвать, и она вовремя переместилась сюда, приведя с собой помощь. Маги смогли удержать вырвавшуюся силу и спасли высотку от разрушения. Теперь они занимались раскуроченной квартирой. А целительница помогла Ване и Милталу.
Лельта рассказала, что Милтал вовремя вспомнил, о том, как обретают силу ведьмы Ворон — у этих ведьм инициация происходит при первой влюблённости. Я тут же сильно покраснела. Это известие перекрыло даже понимание того, что я ведьма и у меня есть магические способности. Я влюбилась в Ваню или Варта — такое у него магическое имя. И, что самое ужасное, он знал о моей влюблённости. И все присутствующие об этом знали.
Лельта деликатно не стала акцентировать на этом внимание, а отвлекла всех, заставив Ваню рассказывать дальше. Он без возражений стал объяснять, что у остальных ведьм, ведьмаков, магов и магинь инициация происходит при рождении. Варт такой же молодой, как я, но он маг, и потому уже многое знает о своих способностях. Но обучают на дому только семейным заклинаниям, которых нет в общем доступе. А начать обучаться универсальной программе можно было только с наступлением восемнадцати лет и только в универе. Поэтому Варт и поступил на обучение в Политех. Тут я зависла. А при чём здесь наш вуз?
Оказывается, Политех, в который мы поступили, скрывает в себе тайную магическую академию. И другие магические организации. В нём не только обучают магии, но и организован розыск магически одарённых. Есть отдельно поставленные люди, которые находят работу для тех, кто уже отучился. Ну и многое другое, что я скоро узнаю, ведь я сама ведьма и теперь тоже буду учиться магии.
А магов не так и много. Потому за молодыми и начинающими всячески присматривают и во всём им помогают. В этот Политех на обучение удаётся собрать всех магов, каких находят на Русской земле и в прилегающих странах из бывшего Советского Союза. Но одарёнными его удаётся заполнить не полностью. Обычных студентов тоже набирают для прикрытия. Ещё один подобный вуз есть в Англии, и ещё парочка разбросана по земному шару — там всё работает по той же программе. И это всё. На всю Землю. К сожалению, так мало на Земле магов.
Бабушка Варта и Милтала вела в Политехе целительский курс. Улыбнувшись, она сказала мне, что я буду её любимицей вместе с Вартом. Милтал на эти слова заскрипел зубами и, кажется, заледенел ещё больше. Как оказалось, он тоже там преподавал. Подтягивал магов физически и учил владению мечом и другим оружием.
— Какой ужас! — непроизвольно и импульсивно ляпнула я.
— Во владении оружием нет ничего ужасного, — холодно отозвался Милтал.
— Ужасно не оружие, — прошептала я, не сдержавшись. И тут же испугалась, такой ненавистью повеяло от брата Варта. Лельта мне ничего не сказала, но чуть подалась вперёд и сделалась более напряжённой, чем до этого. А Милталу она сказала весёлым голосом:
— Не будешь же ты обижаться на девушку. Ничего страшного, что ты её не впечатлил. Ещё успеется.
О-о-о не-е-е-ет, он меня очень впечатлил! До смерти прямо. Не надо мне этого «успеется»! Этот монстр уже всё успел. Просто Лельта не знала о том, что Милтал пытался меня убить. Это было видно. Но и без этого она реагировала на Милтала, как на угрозу мне. Видимо, все знают, что он неадекватный псих, и ведут себя соответственно.
На этого отмороженного её слова не подействовали. Он не переставал злобно сверкать на меня глазами. А потом посмотрел на Ваню. Взгляд Варта, направленный на него, был требовательным и решительным, при этом Ваня пересел так, чтобы закрыть меня от брата. Милтал вскинул в холодной надменности голову и, посмотрев на них, сказал:
— Можете расслабиться, не трону я вашу ведьму.
Лельта с Вартом напряглись ещё больше, и он тоже это увидел. Уже более раздражённо, но стараясь держать себя в руках, Милтал бросил Ване:
— Прими мою клятву!
Он дождался согласия Варта, и я впервые увидела, как люди перемещаются в пространстве. С треском электрического разряда и тихим хлопком он исчез. Обхватил какой-то кулон на шее, потом быстро наклонился к брату, положив ладонь ему на плечо, отчего тот вздрогнул, просверлил его взглядом глаза в глаза и быстро исчез. После этого Варт почему-то покраснел и на миг стал очень разозлённым. Но затем он бросил взгляд на меня и, видя моё внимание, быстро успокоился.
А мне от ухода Ваниного брата стало значительно легче. Я физически почувствовала, что напряжение меня отпустило. И тут вдруг неожиданно для себя я расплакалась. Лельта удивилась, но сразу организовала успокоительный чай с чем-то сладким. Я немного попила травяной напиток со странным вкусом, съела пару конфет и почувствовала, что мне стало лучше. После этого Лельта погладила Ваню по голове и внимательно посмотрев ему в глаза, а затем, уже мимолётно, погладила меня и оставила нас.
Остальные тоже выпили успокоительного чаю, и Варт унёс кружки. Похоже, чай был нужен не только мне. Хотя Ваня с Лельтой держались гораздо лучше меня. Правда, это не их сегодня пытались убить. За воспоминанием об этом опять пришла жалость к себе, и по щекам у меня снова потекли слёзы. Ваня сел ещё ближе ко мне, обнял обеими руками и тихо начал объяснять, что сегодня произошло.
Он действительно пригласил меня в клуб для того, чтобы показать Милталу. Но не для того, чтобы тот напал на меня. Ваня решил познакомить нас. Он надеялся, что непринуждённая обстановка клуба и большое скопление народа поможет оградить меня от опасности. Для этого он договорился с Дэном. Тот должен был проследить, чтобы одна, раньше прихода Вани, я в клуб не попала. Так я узнала, что та унизительная неприятность с долгим поиском пригласительного билета была подстроена. Я не тормоз и не копуша, как подумала о себе и как решили очень многие. В общем, Дэн скрыл пригласительный под иллюзией. Он тянул время до приезда Вани.
Никто из них не ожидал, что я приду так рано. У парней стойкий стереотип, что девушки обычно опаздывают. А я ведь впервые, когда собиралась, думала о парне. Нервничала сильней обычного — вот и спешила. И Дэн не придумал ничего лучше, чем вот так подставить меня. И так же, как мог, он постарался, чтобы Милтал не увидел меня раньше времени. А Ваня очень надеялся, что его присутствие сдержит ненависть брата и поможет нам поладить. Ему было очень жаль, что он подверг меня опасности. Он не рассчитал, насколько Милтал привык к убийствам.
Когда Ваня на тесте услышал мою фамилию, он сразу понял, что я в опасности. Хоть я и не выпячивала свою внешность, это не могло меня уберечь. Ведь я ведьма Ворон. Та самая ведьма Ворон. Что значит «та самая ведьма Ворон», для меня было загадкой, но я заслушалась Ваню и по-новому смотрела на произошедшие события, так что вопрос о «той самой» так и не был задан.
Потом Ваня сказал, что он, несмотря ни на что, постарается защитить меня. Это прозвучало так, будто я в чём-то виновата, но для него это не главное. И, видимо, это было связано с нападением Милтала и с тем, что я Ворон. Вопрос, что не так с тем, что я ведьма Ворон, становился всё более пугающим. Но я опять не смогла его задать. Разглядывая меня во время своего рассказа, Варт неожиданно заявил, что я очень красивая. Слишком красивая даже для ведьмы Ворон.
Он произнёс это совершенно искренне, даже с каким-то удивлением. А у меня, вместо того чтобы задать нужные вопросы, просто закружилась голова. Я в этот момент до безумия захотела, чтобы он сказал, что тоже влюбился в меня. Но он молчал. Разглядывал меня, проводил пальцами по волосам и ласково касался лица. Но молчал.
Потом Ваня уставился на мои губы и смотрел на них так долго, что у меня внутри уже всё начало дрожать от его взгляда. После этого он поймал мой влюблённый и затуманенный взгляд и как-то виновато опустил голову. И не поцеловал. Наконец, он прервал наше волнующее молчание и стал рассказывать дальше. А я начала приходить в себя. За разговором я успокоилась, потому что теперь мы говорили о моём роде, роде Воронов. Ваня рассказал мне то, что знал сам.
А вот я о своём роде ничего не знала. Меня воспитывала старая женщина, которую я называла Раиса. Даже без отчества, хотя она мне годилась в бабушки. Но никакого уважения её возраст во мне не вызывал. Она постоянно, постоянно была с бутылкой. Я не помню ни одного дня, когда она была бы трезвой. В детстве я всё время была в круглосуточном садике. Только в самой старшей группе перед школой перешла в обычный. Там и познакомилась с Ирой и Мариной.
А та старуха пила напропалую. В особенно запойные дни она говорила, что могла бы быть моей бабушкой, если бы из-за моей мамы не погиб её единственный любимый сын. Я рано, очень рано стала самостоятельной. Твёрдо решила для себя, что с алкоголем дружбу заводить не буду. Правда, как-то на дне рождения Маринки попробовала вкусное вино и поняла, что его иногда пить можно. Ну и главное, я нашла себе увлечение, заполнившее пустоту в душе. Учёба, вместе с любовью к моим подругам, стала смыслом моей жизни.
Вот и сейчас я, как на уроке, впитывала новые знания, которые, к тому же, напрямую касались меня. Существует отдельный вид ведьм. Обособленный. Со своей магией и стилем колдовства. Ведьмы Ворон. Именно необычная магия делает ведьм Ворон опаснее других. Что в моей магии такого опасного, Варт пока не сказал, но я поняла, что из-за этой особенности ведьм Ворон уничтожают.
И многих из ведьм Ворон, как оказалось, извёл Милтал. Он целенаправленно охотится на них. Для этого даже стал изучать магию Ворон. Более того, стал специалистом по моей магии. Ваня сказал, что мне для обучения и развития способностей лучшего учителя было бы не найти. Варт даже подумывал попросить Милтала обучить меня всему нужному. У меня на эти слова непроизвольно вырвалось:
— Не надо! — и меня тут же начала бить дрожь ужаса от мыслей об этом страшном человеке. Ваня постарался меня успокоить, заверив, что не будет спешить с этим, и обнял покрепче. Я понимала, что для него Милтал — брат, но для меня он был убийцей. И не могла понять, почему он убивал. Как так вышло, что я чуть не попала под удар?
Ваня попытался выгородить брата. История была грустная. Их мать пятнадцать лет назад погибла. Перед смертью она взяла с Милтала клятву. Он должен был разыскать ведьму, убившую её. Она успела сказать, что это ведьма Ворон. Я похолодела от такого известия. До чего страшно, оказывается, жить! Ваня объяснил, что такие клятвы связывают очень прочно. Милталу теперь необходимо разыскивать, ведьм Ворон. А все остальные маги смотрят сквозь пальцы на его действия по отношению к найденным ведьмам.
Для всех считалось, что магия на стороне Ваниного брата. А ещё он был достаточно ценной фигурой в магической среде. И другие ключевые фигуры помогали ему в его расследовании. Как бы далеко он при этом ни заходил. Я не поняла, почему Милтал так важен, и почему ему столько позволено, но пришлось это запомнить. В отношении меня могла помочь только его добровольная магическая клятва. Её Варт и пошёл со мной получать в клуб. И хотя всё произошло не так, как он предполагал, главная цель была достигнута.
Потом я со всё более округляющимися глазами слушала о дуэли, в которой Ваня собирался скоро участвовать. Маг или ведьмак, а также магиня или ведьма, кем бы они ни были, обязаны были держать слово. Магия сама следила за этим. Если обещание нарушалось, то терялись магические силы. Потому, будучи старше и сильнее своего брата, налетевший на Варта Милтал не смог ничего сделать. Он нарушил слово, и магия забрала его силы. В тот момент Варт был для него нерушимее любой преграды.
И по этой же причине, когда у меня был всплеск, Милтал не мог помочь Варту. И мне тоже помочь не смог бы, даже если бы захотел. Он вовремя вызвал Лельту с помощью специального артефакта. Это и спасло нас троих. А сам он сейчас без магии очень слаб, так что даже перемещаться не может и делает это с помощью заряженных магией вещей. Поэтому ему дуэль необходима. Это такое условие у магии. Силы к нарушившему слово магу не возвращаются. Вначале должно произойти сражение. Виновный должен пострадать. Как сильно он пострадает, это решает магия. Я видела, что Ваня жалеет брата, мне же было совсем его не жалко. А вот рассказ о магии мне был интересен.
— Бывали случаи, — рассказывал Ваня дальше, — что магия оправдывала нарушение слова, и дуэль походила не на наказание виновного, а на полноценное противостояние. Такое бывало редко, но в тех случаях дуэли были очень опасными. Поэтому обещание, данное Милталом умирающей матери, не просто важно. Если за невыполненное обещание магия призовёт умершего на дуэль, то это верная смерть, — Ваня зябко поёжился, глядя как будто внутрь себя, а потом тихо добавил: — Видел я такую дуэль, жуткое зрелище. И я не хочу, чтобы Милтал вот так погиб. И отец не хочет.
Так я узнала, что их с Милталом отец жив. Ваня рассказал, что он занимает важную должность и тоже ищет ведьм и даёт Милталу наводки. Самого его не было рядом во время смерти их матери, иначе бы он взял обещание на себя, несмотря на последствия. Так он сказал сыновьям. А Милталу тогда ничего другого не оставалось. Умирающая магиня могла не только взять клятву, но и проклясть, а такие проклятия убивают очень быстро. Я удивлялась тому, что мать могла проклясть своего сына за то, что тот откажется кого-то убить. Бывают же случаи!
— А как вызывают на дуэль? — спросила я.
Мне и это было интересно. В обычных дуэлях для вызова наносилось формальное оскорбление. Говорилось слово — трус, подлец, хам и тому подобное. Либо формальное насилие. Не настоящее, а только знак — пощёчина, удар перчаткой по лицу или удар тростью. Всё это достаточно оскорбительно, и после такого дуэль была неизбежна. И дуэли были только между дворянами. В магических кругах так же? Дуэли только между магами?
Было столько всего нового и интересного, что мне хотелось узнать… Но оказалось, что мы просидели за разговором всю ночь. Ваня отложил рассказ о дуэлях на потом и предложил отвезти меня, куда я скажу. Заверил, что он всё понимает. У меня отсутствуют многие необходимые знания. Но он собирался исправить это. Я, кажется, постоянно смотрела на него с обожанием. Он ловил мои восторженные взгляды, но я несмотря на свою восторженность, отмечала, как смотрел на меня он сам. К сожалению, Ваня выглядел при этом скорее виноватым, чем радостным. Он сказал, что замолвит за меня словечко перед нужными людьми, с которыми он сам уже знаком. Его забота просто заставляла меня таять, как воск. К сожалению, я подмечала у него некоторую рассеянность. Кажется, он всё больше о чём-то задумывался.
Я не могла унять своё огромное счастье, даже видя, что оно вызывает в нём чувство ответственности, а вот ответного счастья я не заметила. Но всё же при прощанье он вглядывался в моё лицо и снова сказал, что я невероятно красивая.
— Слишком красивая. Ты стала ещё красивей после инициации. Не знаю, как это возможно, — таковы были его тихие слова, когда мы прощались. О моей красоте он говорил искренне. Провёл ладонью по моей щеке. Задумчиво и грустно. А я так надеялась, что сейчас он меня поцелует! Посмотрела на его губы, и мои приоткрылись. Это был такой момент… Я потянулась к нему, как цветок тянется к солнышку. Непроизвольно и неосознанно. Но он отступил, тяжело вздохнул и сказал, что позвонит. И ушёл.
Я ещё простояла возле общежития, вначале пережидая, когда уляжется моя эйфория, а потом — когда пойдёт на спад разочарование. В конце концов, моя думающая голова вынуждена была признать: как это бывает у многих, моя первая любовь безответна. И я поплелась в общагу. Мы экстренно успели в неё вселиться. Подруги пока что занесли туда только основные вещи, а остальное собирались доносить постепенно. А вот я уже вселилась полностью.
Так экстренно мы переезжали как раз из-за меня. Потому что мне пришлось сдать однушку, в которой я жила раньше. Раиса, жившая со мной и непробудно пьянствовавшая, допилась — не выдержала её печень такой жизни. Однажды она упала на улице, и прохожие вызвали ей «скорую». Я тогда была на подработке и поехала к ней сразу, как мне позвонили из больницы. Но она уже умерла. Врачи недоумевали, как она вообще продержалась так долго.
А мне как раз оставался месяц до восемнадцатилетия. Прямо в больницу нагрянули всякие соцслужбы. И ждало бы меня государственное учреждение для таких, как я, для сирот. Но подруги мне, как всегда, помогли. Хорошие они у меня. Маринка мне тогда позвонила. Мы должны были встретиться, погулять по Невскому проспекту. Узнав о моих неприятностях, она подключила родаков, а те использовали свои связи.
Месяц я прожила у Марины. А с квартирой пришлось так решить из-за огромного запущенного долга. Папа Марины, чувствуя себя явно неловко, попытался предложить мне выплатить долг. Я сразу отказалась и предложила сдавать жильё, чтобы его оплата шла в счёт погашения суммы долга и набегающих процентов. В общем, выходило, что о квартире мне можно забыть лет так на пять или даже дольше. С учётом того, как у нас любят накручивать проценты должникам.
О похоронах Раисы тоже позаботился папа Марины. Я провожала её и понимала, что не чувствую в этот момент ничего. Я столько лет жила в одной квартире с этим человеком, но близкими людьми мы так и не стали. Меня больше волновало, уживусь ли я с Мариной, не даст ли наша дружба трещину из-за такого близкого соседства. Но, как ни странно, всё оказалось лучше, чем я думала. И, вероятно, поэтому Марина захотела переехать со мной в общагу. А Ира тоже давно мечтала о комнате в общежитии. У неё была злющая старшая сестра, которая постоянно плела против неё интриги.
Вспоминая всё это, я, наконец, поняла, что впервые напрочь забыла о подругах. А ведь я так и не попала в клуб, где они меня ждали! И они не в курсе того, что со мной происходило. Хотя это как раз было очень хорошо. Они, наверное, и так волнуются. Но если они думают, что у меня просто романтическое свидание, их волнение не такое сильное.
Как хорошо, что они не видели того, что случилось. И говорить я им не буду. А вспомнив, что, магическая академия является тайной, я поняла, что, вероятно, рассказывать им нельзя вообще ничего. Даже если бы я и захотела. А я, противореча собственным решениям, тут же ужасно захотела рассказать им обо всём. Пробираясь в наше комнату, я немного переживала из-за этого. Потом решила, что когда Ваня позвонит, то спрошу об этом. А потом резко поняла, что он не спросил моего телефона. Остановилась, замерла и убито сникла. Сам сказал, что позвонит, а телефона не взял.
И как он собирался помогать мне? Это, наверное, обычная отговорка. У Маринки было несколько знакомств, которые так и заканчивались. У нас  с Ирой — нет, потому что  обеих времени на романы просто не было. А вот за амурными делами Марины мы следили с интересом. И у неё как раз были такие случаи. Она восторженно сообщала, что познакомилась с кем-то. И он весь такой, и красивый, и всё остальное. И обещал позвонить. А звонка не было. Хотя в её случае никто не забывал обменяться телефоном.
Я грустно зашла в комнату. Она у нас была на четверых. Там ещё никого не было. Девочки до сих пор праздновали. Вяло просмотрела телефон. Как я и предполагала, экран выдал много пропущенных вызовов от Маринки и несколько встревоженных сообщений от Иры. Я переоделась в пижаму с длинными рукавами, чтобы скрыть перебинтованное запястье. Потом легла и накатала каждой по СМС-ке, чтобы не волновались, что у меня всё хорошо. Не знаю, хорошо ли всё было на самом деле. Хотелось и улыбаться, и плакать.
Вспоминала, как Ваня меня поцеловал. Какой у него был блеск в глазах. А потом, после инициации всё больше смущение и сожаление. Даже грусть мелькала. И Лельта смотрела на меня с сожалением. Но Ваня… Варт. Он такой! Как его можно не полюбить? Бросился спасать первую встречную. Переживает за сердце брата. За то, что тот стал чудовищем. Я вспомнила беловолосого красавца с ненавистью в глазах, и  меня сразу пошёл мороз по коже.
— Бррр! — меня передёрнуло от этого ужасного воспоминания. Но потом я прогнала холодный страх и снова стала думать о Ване. Теперь уже без всяких переживаний. Вспомнила, насколько красивой он меня считал. Для начала и этого немало. Если я не стану вешаться на него со своими чувствами, его интерес вернётся. Помнила я, как Маринка влюбилась в одного одноклассника и постоянно подбегала к нему и как он куксился при этом. Со стороны это выглядело просто ужасно. Мы с Ирой, видя это, каждый раз обменивались сожалеющими взглядами и вздыхали. А подруге ничего не могли сказать. Она погрузилась в свои чувства и не замечала очевидного. Тот парень на её глазах демонстративно поцеловал другую девчонку, и тогда она отстала от него.
Вот что действительно было страшно пережить. Я замотала головой, отгоняя ужасные мысли, и решила лечь спать и больше себя не накручивать. Если бы у Вани была девушка, он не стал бы меня приглашать, а потом ещё и целовать. В этом я была уверена. И у нас теперь общая тайна. Это сближает. Вот в таких надеждах вперемежку с сомнениями и терзаниями я, наконец, заснула. Даже не слышала, когда пришли подруги. Вырубило меня конкретно.
И вот общее пробуждение после ночных гулянок. Все дружно встали, причём далеко не утром. И проснулась я в радостных мыслях о Ване. Ночные печали и терзания ушли вместе с ночной тьмой. Моя надежда светилась в груди ярче солнечных лучей, лившихся в окно. Девчонки, конечно, заметили моё необычно счастливое состояние. Марина уже хотела начать допрос, но тут её отвлекла наша соседка.
Миловидная девушка с шикарной копной волос тёплого шоколадного цвета и невероятными большими карими глазами с искорками. Она занимала четвёртое место в нашей комнате. И не успели мы встать, как она вышла на середину комнаты и с презрением оглядела нас. А потом открыла свой маленький красивенький ротик и окатила нас волной грязи:
— О. Проснулось быдло. Местные алкоголички.
Это было настолько неожиданно и несправедливо, что мы с Ирой застыли, не найдя, что сказать, а Маринка взъерошилась. Девушка же продолжала:
— Что за комнату мне дали? Куда я попала? С такими соседками ощущение, будто я в ночлежке, — принялась она поливать нас словесными помоями.
Но Марина уже активировалась. Мы-то с Ирой ещё были в ступоре —  мы вообще никогда не умели защищаться. Каждая из нас выбрала другой способ самообороны. Я пряталась, стараясь выглядеть неприметно, а Ира витала в своём мирке. И только Марина могла пойти в лобовое столкновение. Она была из полноценной семьи, где мама и папа её очень любили. Чуть ли не пылинки с неё сдували. Интеллигентная семья врачей привила ей самоуважение и любовь к себе. Поэтому она была очень уверенной, и обижать себя ещё никому не позволяла. И за нас с Иркой тоже обычно заступалась.
— Ты, вижу, в ночлежке успела побывать. Вот и топай обратно, откуда вылезла. Продолжай сравнивать. А мы там не были, и нам неинтересно просвещаться, — объявила Маринка и, задрав голову, прошла мимо девушки, толкнув её плечом.
Та стояла красная, как рак, и пыхтела, как паровоз. Ну а что тут скажешь? Маринка была права. Такое отношение нам было действительно не нужно. Хотя мы могли бы с ней подружиться, будь она другой.


Глава 5. Варт


Проводив Нату, я сразу поехал к брату. Он жил в элитной многоэтажке неподалёку от моей. Вместо жизни в особняке Миша давно предпочитал стильную квартиру. Я ему завидовал, но решился попросить отца купить мне квартиру, только когда поступил в Политех. Отец понимающе хмыкнул и криво по-мальчишески улыбнулся:
— Девочки и студенческие гулянки?
И я сразу, без разговоров, получил заветные ключи. Машину и права он мне подарил ещё раньше, вместе с паспортом (паспорт получают в 14 лет, а права дают самое раннее в 18, так что лучше написать, что машину он получил вместе с квартирой). Так что я себя чувствовал очень независимым и был этим весьма доволен. Возможно, именно эта независимость так повлияла на моё решение предпринять то, с чем я давно был не согласен. Решение спасти хоть одну ведьму Ворон.
Как только мне пришла эта мысль, судьба практически сразу столкнула меня с нужной ведьмой. Вначале я подумал, что она, как и все остальные — убийца, скрывающая свой возраст и способности. Но потом поговорил с секретаршей Ольшей. Для всех она — Ольга Дмитриевна, но в магических кругах — сильный маг Ольша, у которой был дар распознавать способности до мельчайших подуровней. Она стояла во главе разработки специального артефакта, который работал так же, как её способности. Он был сделан в виде планшета, который сканировал ауры и вычислял магически одарённых. В тот раз она тестировала свою разработку.
Вычисленных магов сразу заносили в реестр. И было очень хорошо, что артефакт обнаруживал и проявленных магинь и ведьм, у которых уже прошла инициация, и тех, кто ещё не был инициирован и, скорее всего, о своих способностях не знает. Найденная мной ведьма Ворон оказалась именно не инициированной. Для меня стало загадкой, почему она прячет свою внешность. Но это только усилило мой интерес к ней и решимость спасти девушку во что бы то ни стало.
Поэтому я договорился с парнями, которые были со мной на поступлении. Договорился, чтобы они отвлекли её подруг. Парни были не очень довольны. Они предпочитали девочек из клуба. Более ухоженных и кокетливых. Но они знали, кто мой отец, так что у них даже намёка не возникло на отказ. И сделали они всё толково. Но потом быстро бросили девчонок. С зажатыми подругами ведьмы им было скучно и утомительно.
А вот я наслаждался каждым моментом, когда смотрел Нате в глаза. Когда коснулся её шёлкового локона. После всего, что я слышал о ведьмах Ворон, это было невероятно — встретить такую чистую и открытую девушку. Тем более, с её внешностью. От неё же глаз невозможно оторвать. Когда мы встретились у клуба, я понял, что сегодня не отойду от неё ни на шаг. Меня тянуло всё время прикасаться к ней и безумно хотелось её поцеловать. Я хотел, чтобы эта ночь принадлежала нам двоим. Но брат мне всё испортил.
Вначале это ужасное нападение. Увидев Нату, я поначалу даже забыл причину, из-за которой всё это затеял. Но потом собрался и действительно попытался сделать как лучше. Но вышло не просто плохо, вышел настоящий трэш. После, у меня на квартире, был островок счастья. Когда я коснулся её губ, мне стало ясно, что я нашёл ту самую. Что хочу назвать Нату своей. Но и тут появился Милтал. Как чёрт из табакерки.
Он снова всё испортил. Напугал Нату, и сильнейший всплеск чувств вызвал её инициацию. Одно радовало, я узнал, что нравлюсь ей. И собирался завершить вечер совсем не рассказами о магах. Но мой брат — обломщик моих желаний. Как только он появился, сразу сказал по мыслесвязи, что у меня ни в коем случае ничего не должно быть с ведьмой Ворон. Что я не должен даже целовать её. И перед уходом он снова категорически повторил это. Нату он называл гораздо грубее, чем просто ведьмой, и напомнил мне, что гораздо больше моего знает о таких, как она. И вот сейчас я ехал к нему выяснить, что такого мне надо знать и почему нельзя целовать понравившуюся мне девушку.
Милтал открыл мне с хмурым видом. Он ещё не лёг отдыхать, ждал меня. Почти с порога он заявил мне своим вымораживающим голосом, что ведьмы Ворон обычно делают насильственную привязку с тем, кто им понравился. Во время близости ведьма Ворон говорит «Я тебя люблю» — и привязка запускается. А согласен на это парень или нет, не важно. Слишком сильная магия. Она подчиняет даже принудительно. В случае с этими ведьмами главное, чтобы чувства были у них. У партнёра они появятся даже против его желания.
Я вначале стоял оглушённый, но потом у меня появился вопрос.
— Милтал, а ты уверен, что Ната знает об этом? — уточнил я у брата. — Она же только сегодня узнала, что магия существует!
Милтала это не волновало. Для него было важнее всего, чтобы я не оказался в ловушке.
— А какая разница? — холодно спросил он. — Она же влюбилась в тебя, как кошка. Ты её только помани, она сразу прыгнет в постель. А там уже наверняка начнёт признаваться в любви. И будет тебе легче от её незнания того, что она натворила?
Вот с этими словами Миши, к сожалению, я не смог поспорить. Ната очень красивая. Даже слишком. А мне ещё рано думать о таких серьёзных отношениях. Но ответственность за девушку я всё равно чувствовал. И очень хотел защитить её и помочь ей.
— Я скажу всем, что Ната — моя девушка. Тогда её никто не посмеет обидеть. А ты уже дал клятву не причинять ей вред. Ещё я начну её знакомить с преподавателями и снабжу нужной литературой. Ей придётся многое узнать. Хотя, по-моему, она всё впитывает просто моментально, — поделился я с братом своими мыслями.
Он всегда был мне роднее всех. В последнее время мы отдалились друг от друга, и теперь это нужно исправлять. Я всё не отпускал мысль уговорить его учить Нату. Сейчас он, конечно, против, но я не оставлю попыток.
— Смотри, чтобы отец не выяснил, кто, твоя девушка. Иначе её ничто не спасёт. Он тебе клятву никогда не даст. Это меня ты подловил. Вот же вырос щенок на мою голову! Проваливай давай. Я иду спать. Завтра ещё дуэль будет. Не забыл? Вечером чтобы бросил мне вызов. А сейчас давай уже топай, — Милтал обнял меня, и я тоже пошёл отдыхать.
Он был прав. От отца придётся скрывать как можно тщательней, что Ната — моя девушка. И надо найти какой-то обход этой их ведьмовской привязки. Я не хочу упускать такую красавицу. Вряд ли на Земле есть кто-то прекраснее.


Глава 6. Работа и дуэль


Наступила суббота. Позади экзамены, клубы, где отмечали удачную сдачу, и заселение в общаге. Впереди лето. Маринку родные обеспечили деньгами, и у неё намечалась поездка с дядей на лайнере. Таком большом, круизном, на котором каждый наверняка хотел бы поплавать. Она нас, конечно, звала, но мы с Иркой решили, что будем искать работу. Желательно долгосрочную, чтобы она сохранилась и во время учёбы.
Стайкой, весело посмеиваясь, мы вышли проводить Марину до приехавшей за ней машины. Там сидел её дядя — он ждал уже какое-то время. Шикарная машина, очень. И дядя шикарный. Он окинул нас с Ирой взглядом с ног до головы. И хотя он выглядел действительно роскошно, этот Маринкин дядя, хирург, как она говорила, мне всё равно стало неприятно. Они уехали, а осадочек остался. Хорошо хоть он не удосужился подмигнуть. А то после такого взгляда только пошлого подмигивания не хватало. Подмигивание ведь, как и взгляд — разные. После дружеского взгляда и подмигивание дружеское, на которое хочется весело показать язык. А после такого взгляда, всё бр-р-р! Правда, раньше я не обращала на такое внимание. Это сейчас, влюбившись, я стала более остро реагировать на такие мелочи.
После мы с Ирой мотались по городу в поисках работы. Получилось аж до ночи. Я хотела работать обязательно вместе с ней. Но чаще говорили, что берут меня, а ей отказывали. Я возмущалась, ведь резюме у нас одинаковое. Ирка смотрела на всё спокойно, только краснела иногда. Меня злила непробиваемость этих людей. Когда я говорила, что без Иры работать не буду, они отказывали и мне и закрывали дверь у нас перед носом. Ира уже в десятый раз сказала мне, чтобы я искала работу отдельно от неё. Я в десятый раз зашипела в ответ, как рассерженная кошка.
Но в конце концов, нам посчастливилось. Нас взяли обеих. В менее дорогое заведение. Там, конечно, не такой хороший оклад. Я уже собиралась вместе с Ирой подписывать бумаги, когда неожиданно мой телефон зазвонил. На экране был незнакомый номер, но трубку я всё же подняла. Голос Вани узнала сразу. Он спросил, где я и что я там делаю. Я рассказала всё как есть. Он попросил не подписывать пока ничего и подождать его приезда. Пришлось убедить Иру довериться мне. Подруга переживала, потому что место ей понравилось. Она была уверена, что её взяли только из-за меня. Сама она рассчитывала найти себе место куда скромней. Я же считала, что работать официанткой — это и так очень скромно. Но это лучше, чем ничего. К тому же, заведение вечернее, а мы как раз можем работать только вечером. Ведь с начала занятий всё утро и день у нас будут заняты парами.
Когда Ваня приехал, я очень обрадовалась. Он вывел нас из заведения и предложил вариант с работой. Но после его слов о месте работы я прямо вышла из себя.
— Ты, наверное, шутишь! — воскликнула я, и Ира удивлённо на меня посмотрела. Пришлось брать себя в руки: — Я не пойду в тот клуб к твоему брату! — прошипела тихо, но сердито.
Но тут Ваня сказал мне, какой там оклад. Вот если бы я была одна, то отказала бы, несмотря на внушительную сумму. Но я посмотрела на Иру. Для неё это был хороший шанс. Я бы размышляла дольше, но время уже было позднее, и мы очень устали и не ели полдня. В общем, ситуация никак не располагала к долгому размышлению. Пришлось решаться сейчас, и ради Иры я согласилась. Она не знала о моих неприятностях, и говорить о них, по-видимому, было нельзя, а без объяснений лишать её хорошего дохода было бы нечестно. Я боялась, что она обидится, а если не обидится, будет ещё паршивей. Я бы чувствовала себя ещё большей сволочью, недостойной её дружбы.
Но я не забыла шёпотом на ухо напомнить Ване, что ещё вчера его брат пытался меня убить. Ваня воспользовался тем, что я стояла очень близко. Он сделал то, что делают все парни, когда не хотят слышать справедливые возражения девушек. Он меня поцеловал. Этот лёгкий поцелуй в губы полностью выбил меня из колеи. Слова все отлетели, и я изумлённо и взволнованно молчала. А как же его вчерашнее нежелание сближаться? Отчего оно было, и почему он передумал? Моя думающая голова не давала мне покоя. А моё взволнованное и сильно стучащее сердце усугубляло это. В общем, я уже ни на что не возражала.
А Ваня повёз нас с Ирой в злополучный ночной клуб к его брату. Как же я не хотела туда ехать! Мы были в машине Вани, и он ещё в дороге связался с братом по мобиле. Коротко сказал, что едет к нему по делу. Когда мы подъехали, он нас уже ждал. И почему-то Милтал, к моему удивлению, увидев нас и услышав, что от него хотят, не рассердился. Повёл он себя, конечно, холодно и надменно, но спокойно. Я думала, он будет рвать и метать, и хорошо, если не меня. Но обошлось. Наверное. Было у меня какое-то неясное тревожное чувство. Возможно, из-за его непонятного злого, но радостного взгляда, который я случайно поймала.
В общем, нас с Ирой взяли, и даже оклад он нам назначил чуть больше того, что сказал Варт. И велел приступить к работе этим же вечером. Ира была счастлива. Её эмоции подслащивали горькую пилюлю. Я посмотрела на Варта встревожено, он на меня задумчиво, но делиться сомнениями не стал. Пожал плечами и заявил, что, вероятно, всё хорошо. Я, конечно, Ване верю, но решила быть настороже. Хотя что я могла бы сделать? Радовало одно — Милтал дал брату клятву в отношении меня.
Потом Ваня отвёз нас к общаге и сказал мне, что завтра с утра зайдёт за мной. Я надеялась, что это будет начало моего погружения в магический мир. А то я в себе изменений почти не ощущала. Только когда была на эмоциях, во мне как будто что-то начинало звучать, и меня подмывало что-то сказать. Но я пугалась, и это проходило. Особенно сильно это ощущалось при отказах в работе. Но я внутренне откуда-то знала, что если произнесу нужные слова, они обязательно сбудутся, и поэтому молчала.
Перекусив и переодевшись, мы с Ирой, пошли на работу. Пропустили нас через вход для персонала. Пришли мы в обычной одежде, ещё не зная, что в этом плане предпринимать. Когда я ходила по собеседованиям, то, конечно, была с распущенными волосами и в элегантном строгом платье, которое Марина подарила мне на этот случай. Тогда я старалась произвести впечатление, а сейчас явилась в своём обычном виде. В нём можно было, скорее, спрятаться, чем привлечь внимание. Правда, очки и линзы я не надевала. Ограничилась безразмерными вещами и кепкой с высоким хвостиком.
Милтал поймал меня рядом с входом за локоток. Я постаралась сразу забрать руку. Рассчитывать силу в отношении меня он, видимо, не собирался. Наверняка опять синяки от его пальцев будут. Я непроизвольно потёрла место, где было больно. Он увидел это, но проигнорировал и окинул меня непередаваемо презрительным и брезгливым взглядом. Потом холодно сказал, что такой вид не подходит. Я пожала плечами.
Он повёл меня в раздевалку, к шкафчику, в котором висела одежда для работы персонала. По крайней мере, платья выглядели похожими. Оттуда он вынул и выдал мне плечики с чем-то, напоминающим полосочки на стратегических местах. Хотя я хорошо видела, что остальная одежда в шкафу прикрывала значительно больше. Ира чуть отстала, пока шла за мной, и не успела увидеть, когда Маши открывал шкаф. Она не поняла, что это только для меня так урезали форму. Увидев, что мне протянул Милтал, Ира всхлипнула — наверное, подумала, что и ей достанется такая же гадость.
Я очень хорошо её понимала и начала злиться за то, что этот гад напугал мою подругу. Да кому захочется работать в таком наряде? Наверняка даже девушки на панели одеваются скромнее. Я поняла, что это его месть. Вероятно, он сразу её придумал, поэтому не отказал нам в работе. Не мог упустить возможность поиздеваться. Мне сразу очень захотелось ругаться, я еле сдерживалась. Опять почувствовала что-то напевное внутри и даже услышала пару слов, очень похожих на проклятие.
Пришлось со всей силы брать себя в руки и вообще не открывать рот. Я молча развернулась и собиралась уходить. Услышала звук брошенных на стол плечиков, и этот подонок опять схватил меня за предплечье. Теперь сдавив ещё больней и с силой разворачивая к себе.
— Ты куда пошла? Так не делается. Нечего из себя здесь строить. Быстро надевай, что я тебе дал, и выходи в зал. А будешь выделываться, я помогу переодеться. Тебе это не понравится, — пригрозил он. 
Я с ужасом уставилась на злющего красавца.
— Ты же поклялся! — прошептала в испуге.
— Я поклялся не убивать тебя, — также тихо прошептал он, наклонившись и приблизив ко мне лицо.
От жутких слов даже душа стыла. И от жуткого понимания, как сильно он этого хотел.
— Но к словам обещания нужно быть очень внимательным, — добавил Милтал, победно сверкая взглядом.
Я поняла, что он дал такое обещание, которое не мешает ему издеваться надо мной. Стало грустно и обидно. Как же Ваня так проморгал? А ещё я совсем не знала, как сейчас выпутаться из ситуации.
— Пусти её! — крикнула напуганная Ира.
Мы с Милталом стояли, словно два дуэлянта, не отводя острые взгляды, как смертельные клинки.
— Миша! — раздался рядом злой голос.
Это неожиданно появился Варт — очень вовремя пришёл! Я готова была заголосить от радости, увидев его. Несмотря на то, что Миша сумел обмануть его с клятвой.
Милтал тут же меня выпустил.
— Ната! — мягко позвал меня Варт, и я сама не поняла, как оказалась в его объятиях. Это, наверное, из-за сильного испуга. Даже объяснить, что произошло, не сумела. Помогла Ира. Она показала на брошенные плечики и сказала, что тоже не согласится такое надевать. Увидев мою предполагаемую форму, Ваня заскрипел зубами. Милтал только дёрнулся во время разоблачения. Но Варт уже всё понял. Красавчик застыл холодным надменным изваянием. Всем видом показывая, что всегда и во всём прав. Тогда Ваня попросил брата выйти на два слова. Милтал выходил, как король. Я же подошла к стулу и села. Внутри всё клокотало от обиды, а ноги были ватными от страха.
Вернулся только Ваня. Причём он сам нёс довольно приличные платья для нас. Ира посмотрела на него, как на принца из сказки. Я — более спокойно. Слишком много эмоций до этого пережила. Ваня сказал, что он удачно заглянул. Лицо его было по-прежнему сосредоточенным, и казалось, его волнует что-то большее, чем наша рабочая одежда. Он ведь не слышал угрозы своего брата. А я уже думала, какую гадость ждать в дальнейшем? Ваня рассеянно обнимал меня. Потом глубоко вздохнул и, взглянув уже осмысленно, но почему-то грустно, поцеловал меня в висок. Сжал сильно, но лишь на мгновение, а потом отпустил и быстро ушёл.
Тут же впорхнули девушки — как мы потом поняли, тоже официантки. Они повытаскивали из шкафа свои вещи для работы, и Ира увидела, что их форма были гораздо более удлинённой, чем те тряпочки, которые мне дал Милтал. Моя умная подруга посмотрела на меня внимательно и по своему обыкновению промолчала. Но я уже знала, что она обо всём догадалась. Но доброта в ней была сильней всего. Она повертела форму в руках и подошла ко мне. Тихо сказала, что мы можем найти для работы другое место. Я обняла её и, помотав головой, стала переодеваться. Тогда и она последовала моему примеру.
Сложно было не заметить, что наша с Ирой форма значительно отличалась от формы других девушек. Поэтому настроены по отношению к нам положительно были немногие, да и те больше к Ире. Я без своего обычного прикрытия выглядела… ну как ведьма, да. На меня все посматривали с неприязнью, и сами не заговаривали, а если отвечали, то односложно и лаконично.
— Ладно, это только первый день, — приободрила меня Ира, видя, что мне совсем взгрустнулось. Я повторила эти слова за ней, как эхо, надеясь вдохновиться.
Старшей среди девушек не было, но была та, что устроилась раньше всех — она и была негласным лидером. Но помогать нам стали все. Я видела у каждой недовольство нашим неумением в этой области, но они терпели. Пока терпели. Возможно, к концу дня их терпение закончится и нас ждёт большая головомойка. Хотя работа, в общем, проходила спокойно. Особенно у нас с Ирой.
Я заметила, что при моём приближении к столикам там всегда устанавливалось спокойствие и добродушие. Даже если до этого посетители ругались. А когда я отходила, то видела, что люди бросают друг на друга непонимающие взгляды. И у Иры я заметила такую же реакцию. Больше того, не было никаких приставаний. Других девчонок и хлопали по попе, и отвешивали им пошлые комплименты, а то и вовсе погано шутили, но мне и Ире такого внимания не оказывали. Это очень, очень радовало. Я думала, что спокойно доработаю первый день. Но нет.
Я шла с подносом грязной посуды и уже была в коридорчике, ведущем к мойке, когда неожиданно меня охватило мерцание. А вместе с ним ещё и лёгкость — и я почувствовала, что меня куда-то утягивает. Я вцепилась в поднос посильней, как за спасательный круг, но он всё же остался в клубе. А я нет.
Очутилась я в необычном месте, похожем на площадь в заброшенном городе. Первые мои мысли были о подносе. Скорее всего, он там сейчас с грохотом упал на пол, и вся посуда на нём разбилась. Для девчонок это будет последней каплей.
Затем эти мысли пропали, потому что я увидела, что происходит вокруг. На площади я была не одна. От мыслей о неприятностях на работе меня оторвал вскрик. Этот голос, пробирающий до мурашек, я бы узнала везде. Но вскрик был не от возмущения, а от боли. Милтал стоял в центре, а Варт чуть в стороне от него. По надменному, холодному красавцу ударял гибкий корень, который выходил из земли. Он пробивал его чуть мерцающий купол и магическую оболочку вокруг тела и, отлетая для нового удара, оставлял на его одежде рваный след. Здесь и сейчас надменность и холодность разрывались на Милтале вместе с его защитой и одеждой. От увиденного мне стало нехорошо, я заволновалась и почувствовала покалывание по всему телу. Горячей волной и маленькими иголочками они побежали под моей кожей.
Это, видимо, и есть дуэль. Но зачем я здесь? Кто меня перенёс? Ответы я получила тут же. Два взгляда скрестились на мне. Варт смотрел с мукой и сожалением. Это он управлял корнями и стегал ими брата. Милтал же взглянул на меня с испепеляющей ненавистью. Сейчас все его чувства были яркими как никогда. Сурово его магия наказала! Это же так больно, что твоё унижение видит тот, кого ты всем сердцем ненавидишь! С перекошенным лицом и горящими глазами Милтал схватился за какой-то кулон, и над ним замерцал новый купол, а вокруг его тела появилась новая оболочка. Я вспомнила, что видела такое над Ваней. Видимо, защита. Но Ваня её ставил без кулона. А у Милтала не было даже крохи силы, магия ему ничего не оставила, но он всё же что-то делал, как-то защищался.
Несмотря на мою ненависть, страх и обиду, смотреть, как его бьют, было невыносимо трудно. Но я не собиралась закрывать глаза. Надо знать, к чему ведёт невыполнение обещания. Вдруг и у меня такое случится? Буду смотреть до последнего, чтобы не повторить такую ошибку.
Приготовившись к удару, Милтал с мукой на лице крикнул Ване:
— Зачем она здесь?
Я чуть не прокричала в ответ, что, наверное, я здесь, чтобы учиться на его ошибках. Но в это время крикнул Варт:
— Это не я, это магия её сюда перенесла, вот у неё и спрашивай! — ответил он довольно сердито и резко.
Корень, как плеть, снова полетел к Милталу со свистом бича и ударил его.
— Я последний, кто хотел бы, чтобы она это видела! — снова крикнул Варт, и я услышала в его голосе слёзы. Он ещё сдерживал их, но голос не мог их скрыть, как и блеск влажных глаз. Мне стало ясно, кто меня перенёс, но я также понимала, что смотреть на это до невозможности тяжело.
Купол опять разбился, и щит лопнул. Корень прошёлся по Милталу, снова разрывая его костюм. Миша не удержался от вскрика. Одежда на нём уже была порвана во многих местах. А ведь она выглядела довольно прочной! Значит, лупят его всё то время, как они ушли из клуба. Крови пока не видно, чему я бесконечно рада. Но долго ли так будет оставаться? Милтал снова выстроил щит, а корень, изгибаясь, полетел к нему. На этот раз у Миши оторвало рукав верхней кожаной куртки, и на белоснежной шёлковой рубашке внизу показалась красная полоса. На этот раз он не вскрикнул — стиснул зубы и промолчал.
От вида крови по мне проатилась ещё одна горячая волна. Голова начала кружиться. Но я продолжала смотреть. Корень летел и летел, и одежда Милтала теперь уже превратилась в рваные лохмотья в потёках крови. Сам он опустился на одно колено, потому что ногам его тоже доставалось, и на них тоже была видна сквозь дыры на брюках кровь. Одной рукой он, шатаясь, стал упираться в землю, другой закрывал голову, защищая лицо от ударов. Рука эта вся была иссечена, и Милтал, уже не сдерживаясь, стонал.
От очередного удара он покачнулся ещё сильней, глухо простонал, но сумел сохранить равновесие. А я вот уже не смогла. Ноги подогнулись, и я опустилась на землю. Я уже давно не хотела смотреть, но всё равно не отводила глаз. С трудом держась ровно, упираясь одной рукой о землю, и упорно смотрела на Милтала. Чтобы не закричать, прикусила губу, кажется, до крови. Я чувствовала её тонкой струйкой стекающую к подбородку вперемежку со слезами, которые текли у меня из глаз, не останавливаясь. А ведь я совсем не хотела заплакать и сдерживала слёзы, как могла, но они текли, не спрашивая моего позволения.
Тут Милтал вдруг приподнял голову и посмотрел прямо на меня, мне в глаза. И взгляд его был незлой или ненавидящий. Он больше не был надменным, холодным и презирающим, он стал удивлённым, как будто Миша видел меня впервые. Он даже забыл поставить новые щит и купол и вместо этого подался ко мне. Но корень настиг его, незащищённого, а я смотрела в этот момент прямо в его глаза и увидела всю ту боль, которая в них отразилась.
А время будто остановилось. Я не понимала, что происходит, но такое бывает, только когда смотришь на что-то через камеру и, желая рассмотреть лучше, приближаешь изображение. Милтал будто приблизился ко мне, хотя это явно было наваждение. Но оно было настолько реальным, что я видела, отчётливо видела Милтала вблизи. Его кожу, его чуть двигающиеся во время дыхания ноздри, колышущиеся от ветерка волосы… Мы словно замерли неподвижно вплотную друг к другу, а всё остальное кружилось вокруг нас. Я смотрела ему в глаза, видела его чуть подрагивающие чёрные ресницы с капельками слёз, блестящие зрачки, стекающую по виску капельку пота, выступающую венку на шее, пульсирующую от сдерживаемого напряжения.
Мои замершие широко раскрытые глаза улавливали всё это, но стоило мне моргнуть — и всё вернулось на свои места. Наваждение прошло. Милтал снова оказался там, где он и был, на середине площади, и окружавшие её дома опять стояли спокойно, не пускаясь в хоровод, как за мгновение до этого. Что это со мной сейчас было?


Глава 7. Всего немножко


Наваждение прошло, а дуэль шла своим ходом, этот кошмар не кончался. Купол снова слабо замерцал над Милталом. Только он всё так же смотрел на меня. Что же он смотрит? Это невыносимо! Корень рванулся к нему, стеганул, снова послышался вскрик, стон, боль в глазах Миши. Ещё больше крови… Тут я всё-таки закрыла глаза. Не смогла больше терпеть и всей душой, всем естеством, издала даже не крик, а вопль:
— Хва-а-а-ати-и-и-ит!.. — а потом, сдерживая рыдания, низко опустила голову и прошептала: — Не надо больше, пожалуйста!
И вдруг услышала восклицание Варта. Он издал какой-то странный звук, а потом до меня донеслось одно его слово:
— Всё!
Это испугало меня ещё сильнее, и я в ужасе раскрыла глаза. И почувствовала облегчение, будто гора с плеч свалилась. Над Милталом мерцал очень яркий купол. Корень, извиваясь и нападая, не мог его пробить. Миша под куполом сел на землю, а потом и вовсе лёг. К Ване устремились какие-то искорки, они замерцали вокруг него, и тут началось невообразимое. Я думала, Варт использует всю свою силу. Думала, что он не мало обученный. Но я ошиблась. По-видимому, в этом семейном заклинании он был очень силён.
Из земли вокруг купола вылезло множество корней, и они, извиваясь, начали бить в него. Лупили изо всех сил, но, к счастью, без толку. Вскоре корней стало так много, что за ними было не видно ни Милтала, ни купол. Но и купол изменился. Корни, соприкасаясь с ним, то увязали в земле с липким чавкающим звуком, то сгорали с шипением и запахом жжёного дерева, то замораживались и разбивались, со звоном осыпаясь ледяными осколками. Вокруг искрило, раздавался гул, свист и грохот — оглушительная какофония.
Наконец, всё стихло. Корни кончились, Варт стоял, тяжело дыша, но улыбнулся Милталу. Тот убрал купол и сел. Ваня подошёл к нему, а Милтал, тоже слабо улыбнувшись, попытался подняться — но не смог и начал заваливаться набок. Варт наклонился перед ним и крепко обхватил его руками. На его запястье из ниоткуда проступил массивный браслет, и он быстро повернул его. В ту же секунду братья исчезли. Остались лишь искорки от их присутствия, и эти искорки подлетели ко мне. Их стало больше, и они, как будто погладив меня, образовали вокруг меня кольцо. Я почувствовала, что начинается перемещение. Магия перенесла меня в коридор перед раздевалкой.
Тут же пиликнул в кармане мобильный. Не знаю, где я была, но туда связь не доходила. В нескольких сообщениях от Иры я прочла почти одно и то же: она волновалась, куда я пропала. Ни единого слова упрёка или раздражения. В этом вся Ира, она всегда заботится обо мне и помогает, на что я со всей силой своего сердца отвечаю ей взаимностью.
Тут я обратила внимание, что в раздевалке, рядом с которой я была, полным ходом идут разборки. Девчонки возмущённо галдели, высказывая Ире своё недовольство. Я с сожалением подумала, что она осталась тут брошенной под танк. А ведь из нашей троицы подруг она самая умная, добрая и тихая. Говорит вообще редко. Правда, при этом все её слова такие мудрые, что к ним невозможно не прислушаться. Я хотела уже ринуться к ней на выручку, когда услышала её спокойные слова:
— Нату сюда взял сам хозяин клуба, по просьбе своего младшего брата. Если у неё что-то не вышло, то после выражения возмущения здесь не станет вас, а не её. Поэтому советую успокоиться и постараться понравиться начальнику, во всём Нате помогая.
После этого в раздевалке наступило молчание. А Ира-то, оказывается, боец, сумела построить местный контингент! Я услышала, что разговор возобновился, но стал значительно тише. С Ирой говорили уже более дружелюбно, и я решила пойти в зал, найти там себе работу.
Народу уже не было, а вот посуды грязной — море. Я стала носить подносы к мойке, постепенно успокаиваясь. В раковине рядом с мойкой я умылась холодной водичкой — не надо Ире видеть, что я плакала. Не хотелось её волновать, тем более, в этот раз я не пострадала. Я успела совсем успокоиться, когда ко мне постепенно присоединились и другие. Они делали вид, что ничего не было, и я никуда не исчезала.
Ира, увидев меня, улыбнулась, радуясь моему возвращению, но, как обычно, ничего не сказала. Закончили мы быстро и вернулись в общежитие. У меня оставалось немного времени поспать, а потом должен был прийти Ваня. Хотелось расспросить его о дуэли, но воспоминания нагоняли непрошеные слёзы, и я старалась думать только о том, что ещё интересного он мне расскажет о магическом мире. Всё произошедшее не отбило у меня сон. Несмотря на насыщенность впечатлениями, уснула я быстро.
Проснулась от звонка телефона. Ваня меня разбудил. Сказал, что скоро будет. В его голосе была улыбка и нежность. Я сразу почувствовала, себя бодрой и способной двигать горы. Быстро оделась в свою обычную одежду. Увидела, что недружелюбной соседки сейчас нет, а Ира спокойно спит. Я успела попить минералки, начатая бутылка которой была у меня в шкафчике, и сунуть в рот леденец. Он остался у меня с последней простуды. Термоядерный. Я почувствовала бодрость ещё больше.
Я думала, Ваня сделает звонок, когда будет рядом с общагой, но он тихонько постучал в дверь. Уломал комендантшу, или это магия? Понять, чего он может, а чего нет, я не бралась. После дуэли об этом уже невозможно было гадать. А о самой дуэли сегодня вспоминалось значительно легче, но я задвинула это воспоминание подальше. Хотелось думать только о Ване и о том, что я сейчас буду проводить время с ним.
Мы шли по коридору, и я очень волновалась от его присутствия. Поэтому стала обращать внимание на другие комнаты в общаге. Те вопросы, которые хотела задать, в этом месте не озвучишь, а отвлечься от волнений как-то надо. Меня удивило, что некоторые комнаты, хоть и были размером с нашу, оказались заселены только двумя студентами. А потом я увидела такую же комнату, но на одного. Туда как раз вселялся парень. Вид у него был раздражённый. Увидев нас, он быстро захлопнул дверь. Вот это да, вот это сервис! Значит, Маринка вполне могла жить и одна, но решила не разлучаться с нами. «Хорошая у меня подруга», — подумала я с теплом. Но тут на меня как будто вылили ушат ледяной воды.
По коридору, в одном крошечном полотенце из душа выруливала наша четвёртая соседка. Причём её шикарные шоколадные волосы не только были сухими, но и ещё вились так красиво, что я чуть не заскрипела зубами. И я всё же заскрипела ими, когда эта зараза посмотрела на Ваню своими коровьими глазами. Взгляд у неё был более призывный, чем у кошки. И она ещё, гадина, приспустила полотенце. На грани приличного, но на очень тонкой грани.
Я бы, наверное, не сдержалась, но тут моей руки коснулась Ванина ладонь. И как в тот раз перед клубом, мне сразу стало значительно легче. «У него не руки, а прямо успокоительное», — подумала я, внутренне улыбаясь. В сердце было море нежности к этому громиле. А он вдруг окинул меня взглядом с ног до головы и весело произнёс:
— Твои штаны, рубашка и кепка такие забавные!
ВСЁ, это был аут, градусы моего настроя упали и остались валяться на полу прямо под плинтусом. Я так любила свой маскировочный прикид, а теперь в один момент возненавидела его. Придётся менять свой образ полностью. Я ведь и так перестала носить очки. И волосы опять были не заплетены в косу, а убраны в высокий хвост. Но теперь я точно знала, что этого недостаточно. Хорошо, что я работаю, потому что гардероб придётся менять полностью. Но думать об этом прямо сейчас было невозможно, и я на время отложила одёжный вопрос.
Немного отвлеклась на группу из четырёх пьяных в хлам тайцев (лучше написать «азиатов» — вряд ли героиня способна отличить тайцев от других представителей этой расы :-) ). Они заваливались в комнату — в прямом смысле слова. Попадали друг на друга в пьяном веселье, лопоча по-своему. Вообще, на этажах царил полный разброд. Девушки и парни жили в соседних комнатах. Душевые на всех, как хочешь, так и мойся. Я же не моя соседка, как я должна мыться, зная, что туда может зайти пьяный азиат? (а здесь лучше написать «пьяный парень» — вряд ли пьяный белый, завалившийся в душ к девушке, лучше азиата ;-) )
Кажется, Ваня подумал о том же, потому что с какой-то наигранной смешинкой спросил:
— А не хочешь переехать в квартиру?
— Ты мне ещё одежду предложи купить, — пробурчала я в ответ.
Эта тема меня откровенно злила.
— А можно? — спросил Ваня, хотя и видел моё недовольство.
Я запыхтела, как паровоз. Но потом, видя, как он веселится, сказала уже спокойнее:
— От услуг телохранителя, для спокойного мытья в душе, не откажусь.
Гордость гордостью, но вопрос серьёзный. Тут я могла гордостью и поступиться. Ваня же задумался. Потом произнёс:
— Я найду в общаге того, кто позаботится о тебе, когда меня нет рядом.
У меня глаза округлились. А внутри меня словно запели птицы.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя себя такой влюблённой и глупой. Потому что в голове было легко-легко. Какой разум, вы что! Ваня снова посмотрел на меня, радостно рассмеялся и притянул меня к себе за плечи. Из-за всех этих переживаний я не заметила, что наступила на отожранного таракана, переползающего через коридор. Вот и хорошо, что не заметила.
Так, в обнимку, мы и подошли к основному зданию Политеха. И я вот уже в который раз восхитилась его видом. Этот прекрасный белый дворец — место, где я буду учиться. Снова войдя в парадный холл и поднимаясь по парадной лестнице, я почувствовала себя членом королевской семьи. Никак не меньше. Пока я восторгалась, Ваня ничего не говорил, но потом начал объяснять:
— В первое время идёт отсев большого количества поступивших. Учёба на уровне выживания. И это на основных дисциплинах. А ведь у нас будут ещё и магические. Магов они никак не могут потерять, поэтому сделано много всего для того, чтобы мы получили необходимые знания и «выжили».
Говорил он серьёзно, и я поняла, что это всё действительно так и есть.
— Сейчас мы идём к учительнице английского. Как она ведёт английский, не знаю, но как артефактору, ей цены нет, — добавил мой спутник.
Мы прошли в аудиторию, и я отметила, что она не выглядит так парадно, как центральный холл. Обычная аудитория, даже немного душноватая. В ней никого не было, но Ваня повёл меня к небольшой дверце рядом с кафедрой. Постучав, он зашёл туда и потащил меня за собой. За дверью я увидела красивую, очень красивую, молодую женщину. Светлые волосы, большие глаза, в общем, ангел.
— Александра Борисовна, — обратился к ней Ваня со всей вежливостью, как к уважаемой женщине в возрасте. На которую внешностью она никак не выглядела. «Если он с ней неблизко знаком, то почему она помогает ему?» — удивилась я. Ведь будь у них близкое знакомство, он говорил бы менее официально. Она ведь ещё девчонка, как и я. Или Ваня только передо мной так себя ведёт? А чего меня стесняться? Он же сам меня сюда привёл! В общем, всё было довольно странно и загадочно.
Девушка посмотрела на меня, на Ваню, а потом заразительно и широко улыбнулась и сказала:
— Привет молодёжи!
Про себя я некультурно удивилась: что эта мелочь тут из себя строит? А она, как будто дразнясь, добавила:
— И где мои годы молодые…
Я нахмурилась. Мне не нравилось, что надо мной издеваются. А Ваня почему-то наоборот заразительно рассмеялся.
— Да ладно, Алтра, скажи уже, сколько тебе лет, а то Ната ведь думает, что тебе не больше чем ей, — говоря это, он выглядел таким довольным, будто участвовал в хорошем розыгрыше.
— Мне уже триста лет, — ответила Алтра с улыбкой.
Челюсть моя встретилась с полом. Преподавательница рассмеялась, и дальше я уже влилась в их свободный и дружеский разговор. Но Алтра не забыла выдать нам двоим связку артефактов. Говорила она про них быстро, но велела Ване позже объяснить мне всё более подробно. Вышли мы от неё в хорошем настроении и с кучей необходимых вещей. Правда, ни я, ни Ваня не заметили устремлённый в наши спины напряжённый задумчивый взгляд.
Сразу после этого Ваня потащил меня в кафе. Усадил за столик на улице и сам заказал нам завтрак. Я, непривычная к подобным ситуациям, просто плыла по течению и не мешала ему командовать. После того как еду принесли, я справилась с неловкостью и всё же поела. Варт дождался, когда лишние приборы унесут и останется только кофе, вытащил всю ту связку, которую дала Алтра, и быстро надел мне на шею одну из подвесок. Вначале я почувствовала головокружение, а затем мысли, наоборот, прояснились, будто у меня в голове стало просторней и светлей.
— Головокружение — это оттого, что воздействие идёт на мозг, а всё остальное потому, что теперь ты будешь запоминать всё услышанное и прочитанное на всю жизнь. Тебе придётся научиться работать со своей памятью, входить в неё, как в комнату, и доставать воспоминания как из комода. Но с этим ты разберёшься. Главное, что не придётся тратить время на заучивание и не будет неудов, потому что ты всё будешь знать, — объяснил Ваня.
Я посмотрела на камушек. Фиолетовый, очень интересный и красивый. Крепление на витой серебряной верёвочке. Его вид впечатлял, но мне всё же не верилось, что с его помощью я всё это смогу. Но Ваня удивил меня ещё больше:
— Он зачарован от потери, от того, чтобы его видели не маги, и от того, чтобы крепление или верёвка порвались. Также его не могут украсть, но сама ты его отдать можешь. Но если в этот момент в твоём эмоциональном фоне будет чувствоваться принуждение, камень просигналит Александре Борисовне, и будет проводиться разбирательство, и приниматься меры.
В общем, это очень крутой камушек, сделала я свой вывод.


КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА