Капитан.
Бабочку он заметил не сразу.
Вообще, удивительно что он ее вообще заметил. Здесь, в порту, было шумно: длинная очередь эвакуируемых жителей города, разноцветной змеей тянувшаяся от здания терминала и исчезающая где-то в его недрах, шумела и голосила на все лады, толкалась и пихалась, оттаптывала друг-другу ноги, пытаясь добраться до стартовых площадок, чтобы первыми занять лучшие места, первыми сунуть взятку солдатам из заградительного кордона вокруг транспортников, чтобы протащить побольше из «тяжким и непосильным трудом нажитого» скарба и имущества. Солдаты и офицеры взяток не брали, неумолимо отсеивая все, что не входило в положенные 5 килограммов на одного человека. Все это видели, но попытки «дать на лапу» все равно продолжались с постоянной регулярностью.
Бегал и суетился техперсонал, проводя последнюю заправку и предстартовый осмотр четырех «валькирий» - весь аэрокосмический флот, которым на данный момент обладала планета. Тихо потрескивал, остывая, металл прогретых дюз дропшипа, темнеющего голодным провалом опущенного трапа, в ожидании, когда желудок его трюма заполнят техникой и пехотой. Под траком танка, застрявшего на полпути в грузовой отсек, громко матюгались механики.
Поэтому, во всем этом упорядоченном хаосе и беспорядке, бабочку он заметил не сразу. Серая, она практически сливалась на фоне такого же цвета пластины брони, прикрывавшей покатые бока дропшипа и лишь легкое подрагивание крыльями, выдавало ее присутствие.
Сам не понимая почему, он, первый раз за последние 15 часов, улыбнулся. Вспомнил, что в последний раз видел бабочек очень давно, когда уезжал с родительской фермы поступать в академию. С тех пор он часто звонил родителям, отсылал поздравления по праздникам, деньги, но так больше не разу и не приехал в отцовский дом, где на предательски ласковый свет фонарей, по вечерам слеталась целая куча таких серых мотыльков. «Больше я наверное его и не увижу» - с каким-то хладнокровным, даже отрешенным спокойствием подумал он, - «через полчаса загрузка и вылет на позиции оборонительного массива. Дальше, после боевого контакта, час, может два – это если повезет, А в последнее время что-то так не везет»!
- Нет, всех эвакуировать не успеют, капитан – он обернулся и увидел сержанта второго взвода. Его коротко стриженная шишковатая голова, сломанный нос и массивный подбородок, как-то не вязались с большими карими глазами, в глубине которых затаилась печаль, обрамленных пушистыми и длинными, как у девушки, ресницами. Такие глаза больше подошли бы поэту или музыканту, но никак не морскому пехотинцу в боевом экзоскелете с пятнадцатикилограммовой штурмовой винтовкой наперевес.
- Чтобы эвакуировать всех, сержант, нужно время. Наша задача в том и состоит, чтобы дать им это время.
- Вы же знаете, капитан, мы будем стоять до последнего! Просто от того момента, пока мы еще будем стоять, до того момента, когда мы все ляжем, не заржавеет! Нас слишком мало. Если бы конфедеративное командование не отослало бы весь флот на поиски этих вонючих нигилистических еретиков, оставив наши задницы голыми, на радость рою…
- Не нам с тобой обсуждать политику командования. – мрачно, хотя и без должной строгости ответил он. - Хотя я не скажу, что мое мнение на этот счет отличное от твоего.
- Как бы там ни было, капитан, особой паники среди гражданских не наблюдается! – сказал сержант, доставая сигарету. – какую дезу им слили массмедиа?
- Авария в реакторе центральной энергосистемы. Как удачно, что на планете всего один город. Тогда истинная причина выползла бы наружу и у нас сейчас бы был последний день Помпеи!
- Да, но все равно те кто находится на фермах и в поселках обречены! – сержант затянулся и тут же неловко замолчал, осекшись. – прошу прощения, капитан. Разнервничался, вот и треплюсь словно баба! Я не имел в виду…
- Не оправдывайся, я и сам прекрасно все понимаю. – Он устало улыбнулся – Так или иначе всех не спасут, поэтому моим родителям лучше не знать правды. Пускай до последнего думают что все в порядке!
- Вы не связывались с ними, ничего им не говорили?! – сержант с любопытством смотрел на него, - Может быть, стоило?
Капитан промолчал, отрешенно глядя на трепещущую крыльями бабочку. Он не хотел признаваться сержанту, он не хотел признаваться себе ,в том что боялся посмотреть им в глаза, боялся говорить им неправду, успокаивающе и ободряюще улыбаясь, а внутренне холодея и ужасаясь от той мысли, что видит их в последний раз. Он не был трусом, мало кто мог сказать о нем подобное, но в данной ситуации он просто не знал как поступить, он не мог решиться. А еще он не знал, что ответить сержанту – тот по долгу службы умел видеть ложь.
Его спас взревевший дизель танка, которому наконец починили трак. Его массивный приземистый корпус заворочался на трапе и, пырхая выхлопами, наконец-то заполз в трюм дропшипа.
- Собирай людей, пора грузиться! – Сказал он, надеясь что сержант не услышит облегчения в его голосе. Тот лишь молча кивнул, чуть изогнув краешки большого рта в понимающей улыбке и грузно переваливаясь в громоздком экзоскелете, побежал выполнять приказ.
Капитан обернулся, чтобы еще раз посмотреть на бабочку, но та, испуганная вибрацией корпуса, уже улетела. Он упрямо мотнул головой и включив коммуникатор скафандра направился к дропшипу. Когда корабль, натужно гудя турбинами, лениво, словно нехотя поднялся с посадочной площадки, он, уже закрепленный предохранительными дугами внутри десантного отсека, рядом с сорока другими морпехами, вспомнил про бабочку и подумал что сейчас они сами похожи на мотыльков, летящих на свет пламени в котором они и сгорят.
«Дотла…» - улыбнулся он про себя. Его тряхнуло и прижало к стенке, когда дропшип набрал высоту и вошел в форсаж.
Администратор.
Она ныряла в информационных потоках, как дельфин в теплом и ласковом море. Здесь время не имело большого значения, оно деформировалось и искажалось, растягивая секунды в часы, сутки, месяцы, годы. Она принимала терабайты тысяч процессов систем жизнеобеспечения города и промпредприятий, данные и телеметрию с оборонительного массива вокруг города, отчеты о поступлении пассажирских челноков на орбитальные платформы, анализировала информацию прибывающую с разведывательных спутников, координировала действия наземной обороны с силами воздушной поддержки, обеспечивала связь между взводами и отделениями, совершая все это одновременно со скоростью реакции где-то в областях нано и пикто. Человеческий разум, как впрочем и компьютерный, просто не смог бы, не сумел бы обработать такое количество информации за такой период времени. Но в привычном понимании этого понятия она была не совсем человеком. Администратор – эта та из немногих профессий, на которую не налагался запрет о генетической модификации и киберимплантации. Правительство жестко и непоколебимо вело свою охоту на ведьм, но даже оно делало исключения из правил.
Например, для таких как она. Здесь, на глубине 123 метра, под многочисленными слоями защиты, в полностью автономном бункере управления и координации, в ложементе жизнеобеспечения, окутанная многочисленными проводами и шунтами систем нейрального контроля, находилась администратор. Капельницы внутривенного питания, шланги отсосов экскрементов, электроды мышечной стимуляции, нейроблоки – все это входило и выходило из нее, делая ее частью компьютера, частью города, частью океана информации планеты.
Параллельно со всем этим, она вглядывалась в ту точку пространства, где, по приблизительным расчетам, через 59 минут должен был открыться ворп- переход. Глазами ее были спутники, зависшие за 400 километров от предположительного выхода скопления роя. По космическим меркам, они находились почти вплотную. Но спутниками можно было пожертвовать, полезную информацию же нужно было добыть любой ценой. Не зная что делать, ты просто не сможешь этого сделать - это аксиома ее профессии. Частью сознания она отвлеклась, чтобы посмотреть на результаты запроса о помощи. Ответа на сигнал СОС не было – Флот терранской конфедерации находился слишком далеко, в малоизученном секторе, в поисках мятежников. Даже если бы сигнал засекли, они бы все равно не успели – слишком далеко они находились, слишком поздно была получена информация о готовящемся вторжении, слишком мало сил было для защиты, чтобы продержаться до прихода помощи.
Шансов отстоять планету было чуть больше нуля. Но администратор все равно искала оптимальные пути, перебирая варианты стратегических решений ситуации. Она знала что проживет ровно столько, сколько ее убежище не будет обнаружено врагом, но смерти не боялась – само понятие смерти для нее было чем то размытым, из разряда абстракций. Должность администратора была пожизненной, к ней готовили с самого рождения, изолируя ребенка от его родителей, проводя ряд сложных операций по изменению генома и нейроимплантации. Всю свою сознательную жизнь, сколько себя помнила, она провела в информационной сети планеты, изредка выныривая в реальность в помещение бункера. По субъективному времени виртуальности, она прожила сотни лет, физически же ей было 25. Иногда, в редкие мгновения отдыха, она переключалась на камеры внешнего наблюдения, чтобы посмотреть на себя со стороны. Маленькая, бледная, с непропорционально большой головой, глаза с черной радужкой – она была так не похожа на других людей, которых она никогда не видела вживую, но которых она знала лучше них самих, которых она любила больше них самих, как родных детей, которых у нее никогда не было и не будет. Временами, она думала что была бы в другой жизни хорошей матерью, видимо на подкорке осталось что-то, чего не могли изменить не многочисленные генные модификации, не слияние с машинным разумом.
Выход в реальность – это всегда, как вынырнуть с морского дна на поверхность, по крайней мере ей всегда так казалось. Бесплотная, всевидящая и всемогущая там, здесь она чувствовала себя беспомощной и слабой, слепой и глухой, теряющей какую-то важную частичку. Мертвый воздух, прошедший через многочисленные очистные фильтры, давил на ее легкие, неяркое освещение резало сквозь веки, заставляло жмуриться, зудело тело в местах подсоединения нейроканалов. Она судорожно вздохнула и раскрыла глаза.
В зале управления и координации все было также как и в прошлый раз, так же как и всегда. Железобетонные звукоизолирующие стены, несколько аварийных терминалов, ложемент-кресло, панели освещения – вот и вся небогатая обстановка. Кроме нее здесь все всегда оставалось незыблемым, неизменным.
«Ну что же, по этому пейзажу я тосковать не буду точно.» - подумала она. …Когда она увидела бабочку, то не сразу осознала ее присутствие - кроме нее в помещении ничего живого на протяжении долгого времени не было. «Как ты сюда попала?» - мысленно обратилась она к мотыльку. После долгого пребывания в одиночестве, ощущать рядом чье-то чужое присутствие было немного неприятно и непривычно.
«Скорей всего она залетела через вентиляционную шахту. Часть вентиляторов отключили из-за эвакуации, вот она и залетела.»
Насекомое подлетело к ложементу и уселось на один из кабель-приводов. Администратор задумчиво посмотрела на то как она медленно, чуть подрагивая крыльями, ползла в направлении ее левой руки.
«Твои родственники, думаю, тоже скоро навестят меня. Правда, они не такие красивые, как ты и не так безобидны.»
Поступил сигнал прайм-связи с терминала губернатора колонии. Она мгновенно нырнула обратно из реальности и подключилась к каналу. Через секунду она уже находилась в кабинете управляющего планетой. Обстановка виртуального образа комнаты при помощи видеокамер и баз данных, воссоздавала эффект присутствия с должным натурализмом.
- Администратор, каковы результаты по ответу на сигнал о помощи? – голос был усталым, да и сам губернатор выглядел изможденным, как и должен выглядеть человек, спавший за последние пару суток всего пару часов.
- Пока отрицательные, господин губернатор. Я настоятельно рекомендую вам покинуть планету сейчас же. Канал будет открыт ориентировочно через 26 минут. У вас еще есть возможность добраться до челнока.
- Хороший совет, но к сожалению он не для меня. Я родился и вырос здесь И мне непривычно будет умирать где нибудь в другом месте. Тем более что эвакуация ведь еще не закончилась?
- Количество эвакуированных приближается к отметке 60 процентов. К сожалению через 25 минут эвакуацию придется прервать – орбитальные платформы переполнены.
- Если не подойдет флот те, кто уцелеет, все равно обречены? – вопрос был задан обычным ,даже сухим, тоном, но данные телеметрии возросшего кровяного давления и учащения пульса, дали понять администратору насколько губернатор волнуется, задавая его.
- Анализ данных, полученный при прошлых контактах с роем, показывает, что при вторжении зерги стараются полностью ассимилировать планету и только после начинают изучать пространство вне ее. Если от орбитальных платформ не будет исходить прямой угрозы, они не будут их трогать, пока полностью не захватят планету. За это время может успеть подойти флот. Конечно наши сведения о рое невелики, поэтому данный прогноз не есть стопроцентно-вероятным. Но шанс довольно велик.
- Это звучит не очень-то утешительно, администратор, – рот губернатора изогнулся в кривой усмешке. – но все равно спасибо!
- Благодарность излишняя, господин губернатор. Предоставлять достоверную информацию – это моя прямая обязанность.
На этот раз улыбка была почти приятной. Он запустил руку в густые с проседью волосы, немного помолчал, и вдруг спросил:
- Послушай, администратор, как тебя зовут?
- Администратор, господин губернатор.
- Нет, я не имею в виду должность! У тебя есть имя?
- Не понимаю вопроса ,господин губернатор. У администраторов есть цифровой идентификационный код. Мой код – 567310086.
- А в детстве, когда тебя растили и ты еще не была администратором, как тебя звали те, кто заботился о тебе?
- Я не… я не знаю… - впервые бесстрастность администратора дала сбой. – Данная информация мне недоступна.
- Жаль. Ты знаешь, нам с тобой недолго осталось. Не хочу я в последние часы обращаться к тебе при помощи сухих бюрократических терминов! Называй меня…. А, впрочем, это уже не важно, зови как сочтешь нужным!
- Хорошо, господин губернатор, как вам будет угодно.
С параллельного информационного потока поступил сигнал от спутников, наблюдавших за ворп-каналом.
- Сэр, спутниками зафиксировано движение энергетических полей в точке выхода раньше ориентировочного времени на 23 минуты. Вторжение началось!
Пилот.
Звено валькирий выстроившись правильным ромбом, вырвалось из крепких обьятий притяжения планеты и полным ходом неслось в ту сторону, где метрика космического пространства лопалась и трескалась, как стекло. Силовые и энергетические поля вакуума сейчас сливались в причудливом танце, образуя водоворот ворп-канала. Две точки, находящиеся в нескольких
парсеках друг от друга сейчас превращались в одну, для того чтобы вытолкнуть на свет, словно новорожденного из чрева, орды разумных насекомых. Никто не знал, как зерги формируют надпространственные тоннели. Люди передвигались с неспешной скоростью света, протоссы мчались по галактике на сверхрелятивистских скоростях, но даже они со своими технологиями, обгоняющими человеческие на сотни лет, не знали как пробивать дыры в самой ткани мироздания. А зерги знали. И умело пользовались этим, неожиданно появляясь над терранскими колониями, сваливаясь на голову, словно чума от которой нет спасения, которая не знает пощады, жалости и сожаления. Они просто постепенно увеличивали свой ареал обитания. А сейчас они достигли и его родной планеты.
- Серафим-2, я Анубис. Подтвердите визуальный контакт с противником!
- Отрицательно, Анубис! Расстояние до точки выхода пятнадцать тысяч! Идем на полных маршевых, сокращаем расстояние! - Пилот подал полную тягу на двигатели. Его вжало в кресло от перегрузок. «Валькирия» рванулась вперед. …
«Тринадцать тысяч восемьсот, тринадцать тысяч семьсот»…- неспешно отсчитывал метроном компьютера. Пилот активировал боевой пульт. Засветились индикаторы ракетных пакетов, грозно заворочались на верньерах плазменные пушки.
- Серафим-1 боевая готовность!
- Серафим-2 боевая готовность, Серафим-3 боевая готовность, Серафим-4 боевая готовность! – Эхом отозвались в ларингофонах шлема голоса остальных пилотов.
Он улыбнулся. Он только недавно закончил академию и это был его первый настоящий бой. Адреналин мощным потоком поступал в кровь, ощущение от того что сейчас все, включая и смерть, по-настоящему, наполняло его ужасом и восторгом одновременно. Никогда: ни во время виртуальных тренировок, ни во время учебных полетов он так остро не чувствовал что жив. Приятели по учебке никогда не понимали его суицидальной склонности при выполнении маневров, преподаватели неодобрительно отзывались о «безрассудстве, на грани самоубийства». Однажды он даже чуть не вылетел из академии. Даже теперь его поставили ведомым в звено только потому что больше ставить было некого. О, как он радовался этому, он был готов расцеловать зергов, каждого из многотысячного роя, по отдельности за предоставленную возможность побывать в схватке: «Так и прозябал бы на инструкторской должности в каком-нибудь захолустье!»
- Все будьте начеку! – Раздался голос командира. – Не лезьте на рожон и дольше проживете!
Последняя фраза прозвучала как глупая шутка. Что серьезного может противопоставить звено аэрокосмических истребителей армаде, что через несколько минут выползет на свет? Пару раз укусить, вот и все.
- Помните, что на нашей стороне внезапность! В момент выхода они будут беззащитны. Наша задача состоит в том чтобы нанести как можно больший ущерб живой силе противника, дав тем самым время наземным группам закрепиться на позициях! Как только расстреляете боезапас – сразу отходите. - Простите, сэр, а разве у зергов есть неживая сила? Насколько я знаю, они все очень уж настолько живые, что даже лишний раз напоминать об этом не стоит!
- Если после, ты останешься в живых, шутник, то получишь пару нарядов за неуставное обращение к вышестоящим по званию! Отвечая на твой вопрос, скажу что ты прав – они все гребаные куски мяса, никакой механики, техники, компьютеров и прочей дребедени! Но недооценивайте этих тварей! У них есть масса других неприятных достоинств. Тем более что их много, а нас мало!
- Да, сюда бы парочку эсминцев! – Вздохнул кто-то, кажется Серафим-3. – Мы бы быстренько размолотили их в пыль!
Пилот молчал. Он жадно следил за тем, как метроном отсчитывал все сокращающееся расстояние: «четыре тысячи пятьсот двадцать, четыре тысячи пятьсот десять….»
- Серафим-2, это Анубис! Канал открывается! Повторяю: канал открывается! Приготовиться к боевому контакту с противником! Повторяю…
- Ну вот и все парни! Покажите чему вас так долго учили!
- О господи, сейчас полезут!
Пилот не обращал внимание на радиопереговоры. Он заворожено смотрел, как энергия, расплескиваясь разноцветными переливающимися лепестками в разные стороны, открывала воронку канала. Молнии статического электричества били на десятки миль в разные стороны. Вспыхнули и погасли двумя звездами спутники наблюдения – обшивка не выдержала тепловой волны. Истребители встряхнуло, когда она достигла их, тревожно взвыли датчики, сигнализируя о резком повышении температуры. Но он упорно не обращал на это внимания, он все смотрел туда, где то, что находилось за миллионы миллионов километров отсюда, сейчас прогрызало себе дорогу, чтобы оказаться здесь и сейчас…
Вначале он увидел что-то огромное, около двух километров в диаметре. Несмотря на исполинские размеры, он понял, что ЭТО живое, более того, ЭТО имеет разум - холодный, по человеческим меркам абсолютно иррациональный, но все же разум. Пилоту вдруг показалось, что в кабине «Валькирии» вдруг отказала система температурного контроля: его попеременно охватывал то жар то холод.
- Кластер. – прошептал он.
- Эта штука видит нас! – Командир вновь переключился на внутреннюю связь. – До атаки 20 секунд, даю обратный отчет – потом залп! Поберегите ракеты, они нам еще пригодятся! «Валькирии» слаженно перестроились. Пилот выбрал наиболее удобный для него вектор атаки, откинул предохранительные колпачки с гашеток.
Компьютерный целеуказатель определил цель, хотя даже без него промахнуться было трудно.
- Три, два, один – пошли!
Трассеры энергетических сгустков немыми вспышками озарили черноту космоса и погасли, найдя свою цель. Ракеты, впиваясь в тело кластера, расцветали огненными бутонами термической плазмы. Все это происходило в полной тишине, лишь легкая, смягченная компенсаторами, вибрация да восторженные крики в ларингофонах, были единственными звуками схватки. - Да, вот так, получите сукины дети! – Вопил Серафим-3. Пилот представил, как тот брызгает слюной на стекло шлема при каждом крике.
- Успокойся, идиот! – Послышался злой голос Серафима-2. – Разворачиваемся и делаем второй заход.
Не успели. Правый двигатель Серафима–3 вдруг вспучился, словно багровый нарыв, а затем лопнул беззвучным цветком взрыва. Видимо, аварийная система не смогла перекрыть подачу топлива к поврежденному механизму – через несколько секунд огонь перепрыгнул на уцелевший левый двигатель и истребитель, завертевшись вокруг собственной оси, развалился на куски.
- Вот дерьмо! – Пилоту показалось или голос Серафима-2 вдруг охрип. – Ладно, без паники, слушать меня: я иду на второй, вы двое прикрываете мне тылы, дадите мне шанс подойти поближе! Как только я солью весь боезапас, идем с тремя «же» в сторону планеты и прячемся в районе терминатора, пополняем запасы горючего и боеприпасов, затем снова сюда и так до победного конца! У нас фора в скорости – они до планеты еще часов шесть ползти будут! Все по…
В кристально чистом, никогда не знающем рефракции солнечных лучей, пространстве вакуума, пилоту было хорошо видно, как трое муталисков – жуткая помесь летучей мыши и сороконожки облепили «валькирию» командира. Он даже представил как они чавкают, пожирая металл корабля. Серафим-2 не потерял самообладание – он закружился в бешеном танце головокружительных маневров, пытаясь сбросить насекомых с себя. Частично ему это удалось, один из муталисков не удержался и с огромной скоростью по инерции улетел прочь. Но было понятно, что без посторонней помощи истребитель обречен.
- Прикрой меня! – крикнул пилот Серафиму-4 и рванул на помощь. Корабль командира стремительно увеличивался в размерах.
Первым же выстрелом пушки, он снес голову одному из муталисков и тот, беспомощно кувыркаясь, улетел в черноту космоса. Последний отцепился ,наконец-то, от истребителя и бросился в погоню за пилотом, за что тут же был беспощадно расстрелян Серафимом-4.
Мгновенно замерзшие сгустки крови чужого багровой шрапнелью забарабанили по обзорному стеклу кокпита «Валькирии» пилота, когда та пронеслась сквозь облако образовавшееся из останков твари.
- Уходите, я выиграю вам время! – и прежде чем командир успел возразить или помешать приказом, рванулся навстречу исполинской туше кластера.
Их было около двух сотен, хотя в данной ситуации плюс-минус пара штук не имела особой разницы – перевес явно был не на стороне пилота. Муталиски – эти органические истребители, идеальные в условиях атмосферного боя, проигрывали в скорости и маневренности при столкновениях в открытом космосе. Сейчас они шли наперерез Серафиму-1, выпуская под высоким давлением сжатый газ из подкишечных пазух, создавая таким образом реактивное ускорение. Подойдя на расстояние удара, они выплеснут сгустки высоко-коррозионных спор на «Валькирию».
Корабль чуть качнул крылом и звено ракет сорвалось и, словно гончие разгоряченные азартом погони, нетерпеливо устремились навстречу живой завесе. Стекло шлемофона мгновенно поляризовалось, гася яркий свет вспышки. Там, где недавно находилось несколько десятков тварей не осталось даже пыли – разрушительная сила атома даже в вакууме космического пространства имела колоссальный эффект.
За один заход, пилот всадил в кластер почти весь энергетический заряд плазменных пушек. Индикатор емкостных ячеек тревожно замерцал красным. Но пилот не обращал на это внимание, он напряженно наблюдал за живым кораблем зергов. Бугристый шар двухкилометрового диаметра, медленно вращаясь вокруг собственной оси, отклонился от первоначального направления и медленно дрейфовал в сторону открытого космоса, прочь от планеты. Из огромных дыр, украшавших теперь его поверхность, густыми потоками, тут же смерзающихся в огромные пузыри, вытекала бурая жидкость. Для верности он тут же запустил оставшиеся четыре ракеты в одну из дыр. Часть кластера вздулась, как гнойник, а потом, завершая аналогию, лопнула сизыми ошметками протоплазмы. С десяток муталисков, летящих навстречу «Валькирии», вдруг скорчило в конвульсиях. Спазматически дергаясь, они пролетели по инерции мимо замершего на месте истребителя. Но пилот не обращал на них внимания.
- ДА! ДА! МЫ ПОБЕДИЛИ! МЫ РАЗМАЗАЛИ ЭТУ СУКУ! – Вопил он на всех частотах. Повсюду проплывали бесформенные останки и безжизненные тела зергов: как только умерла центральная нервная система кластера, телепатически управляющая ними, умерли и они – их мозг не выдержал шока.
Пилот радостно вопил еще минуты две, пока наконец осознал что что-то происходит. В нескольких километрах от него вновь протянулось щупальце молнии. Датчики температурного контроля заголосили на все лады, заунывно завыла сирена.
- Серафим-1, это Анубис! Активность канала вновь возросла! Уходите оттуда немедленно! Повторяю – УХОДИТЕ ОТТУДА!..
Пилот не слышал. Или не слушал. На его глазах матка ворп-канала выплюнула на свет еще один кластер. А за ним еще один.
- Я же убил тебя, сука… - шептал он, не замечая что из глаз текут слезы уплывая и скапливаясь в уголках шлемофона. Какая-то детская обида охватила его, - Как же так? Я же убил тебя.
Он не помнил, как включил двигатели, как четырехкратное ускорение вжало его в кресло. Он направил «Валькирию» на надвигающийся на него кластер зергов, выжимая из нее все что можно. Верещащий датчик безопасности, обиженно булькнул и умолк, когда он коротким ударом кулака вломил его в сенсорную доску.
- Я же убил тебя, - шептал он, как завороженный.- Я ЖЕ УБИЛ ТЕБЯ, МРАЗЬ!!!!...
Сфокусированный телекинетический удар, попал точно в кокпит истребителя. Последнее что увидел пилот это яркую вспышку пламени, врывающегося внутрь кабины и удивительно похожего на сотканную из нитей света бабочку, распростершую крылья.
Губернатор.
Он поднял голову от терминала связи и, откинувшись на спинку кресла, уставшим взглядом обвел свой кабинет. Кабинет был хороший, в какой-то мере даже роскошный. Губернатор не считал себя сибаритом, но красивые и дорогие вещи любил. Возможно, сказывалось бедное детство и полуголодная юность – он никогда не задумывался над этим. Времени поразмышлять на отвлеченные темы, с тех пор как все произошло, было всегда в обрез, забот и без того хватало. За последние 36 часов он с трудом выкраивал минуты на еду и сон.
Зато теперь от него уже ничего не зависело. Канал открылся и оставалось только ждать развязки, впрочем, развязка должна быть довольно неутешительной для всех кто оставался на планете, в том числе и для него.
Атака истребителями потерпела неудачу, силы зергов продвигались к планете, и ничто уже не могло остановить ход времени.
Когда он, будучи юношей, пошел служить в войска конфедерации, размышления по поводу правильности тех или иных решений никогда не волновали его. «Задача должна быть выполнена и мне по барабану, каким образом вы это сделаете, сопляки.» - бывало говаривал сержант их взвода.
Этим правилом он руководствовался и в дальнейшем, не отступая от него даже, когда стал губернатором.
Сейчас, впервые за много лет он не знал, как поступить. Он смотрел на терминал связи, моргающий зеленой окошком входящего сообщения гиперсвязи с растерянностью, даже с каким то страхом.
Сигнал поступил 2 часа тому назад, по защищенной правительственной линии. Как «Сыновьям Корала» удалось ее взломать, губернатора не интересовало, а вот для чего?…
- Воспроизвести сообщение – скомандовал он операционной системе.
- Выполняю – произнес приятный женский голос, впрочем лишенный всякой эмоциональной окраски.
На экране появилось изображение, лицо мужчины средних лет с правильными чертами лица и глазами, цвета холодного осеннего неба. Аккуратная борода обрамляла решительную линию губ, каштановые волосы с густой проседью
- «Сыновья Корала» приветствуют представителей власти планеты. Примерно 96 часов тому назад, наш спутник связи засек ваш сигнал СОС. Мы хотим помочь вам. Ориентировочно, через семь часов крейсер класса «Молот Тора» и четыре военных транспорта выйдут из гиперпространства в районе вашей планетарной системы. Мы обеспечим воздушную поддержку наземным подразделениям и поможем эвакуировать гражданское население.
От вас требуется не оказывать сопротивления и работать сообща, в противном случае мы будем вынуждены произвести атомную бомбардировку поверхности. Но я надеюсь, что вы, губернатор, проявите благоразумие и до этого не дойдет. – Мужчина на экране сухо улыбнулся и губернатор осознал, что тот не блефовал, когда говорил на счет ядерной атаки.
- Советую обдумать наше предложение и СОВЕТУЮ сделать это быстро. Когда это сообщение дойдет до вас, времени на колебания у вас уже не будет. Мы не те звери, какими нас выставляет пропаганда Конфедерации, но и рисковать без уверенности, что нас не встретят огнем, мы не собираемся. Ваши войска не успеют вернуться, а может, им было ПРИКАЗАНО не возвращаться, кто знает? – мятежник опять позволил себе улыбнуться. – Примите мое предложение, губернатор и тогда у всех вас еще есть надежда!
Экран потемнел, на нем высветилась надпись «конец сообщения».
Губернатор только сейчас заметил, как у него пересохло во рту, за то время пока он просматривал сообщение.
«Сукин сын» - прошептал он, слепо уставившись в плоскость видеоэкрана – «какой же ты сукин сын».
Он знал этого человека. Арктурус Менгск, бывший изыскатель, а ныне один из нескольких, а возможно, и единственный предводитель «Сыновей Корала», террористической организации, состоящей из выживших мятежников с уничтоженной годы назад планеты Корал IV. Именно на его поиски отправился планетарный флот, именно он был причиной того, что губернатору, по злой иронии теперь приходилось рассчитывать только на его помощь.
Он уныло улыбнулся. Принять помощь мятежников – его ждет трибунал и казнь за измену, согласно терранских законов. Но если отказаться, то это будет означать верную смерть не только для него, а и для сотен тысяч жителей планеты.
«Палка о двух концах» - всплыла в голове архаичная терранская поговорка.- «Как ее не крути, но все равно она ударит. Вопрос только в том, удар с какого конца я смогу выдержать?».
Губернатор вышел на связь с администратором. Через секунду пара матово черных глаз взглянула на него с экрана.
- Жду ваших указаний, губернатор.
- Какие новости с позиций?
- Наземные подразделения закрепились и готовы к обороне. Два оставшихся аэрокосмических истребителя, после кратковременного ремонта и дозаправки присоединятся к ним для обеспечения воздушной поддержки. На всех подходах установлены минные заграждения. Возможно это даст нам немного времени.
- Какие новости от разведки?
- «Призрак» зафиксировала неопознанный пеленг в квадранте Чарли 6-40. Просит разрешение для рекогнсценировки .
- Что там находится, администратор?
- Голая местность, губернатор. Там ничего нет.
- Посмотрите по базе данных правительственных объектов. Возможно…
- В доступе отказано. Засекреченная информация.
- Администратор, к черту эти формальности! Нам сейчас не до шуток! Что находится в квадранте Чарли 6-40?!
- В доступе отказано. Запрет, директива 8409 альфа дробь 7. Я не имею разрешения на запрос по данным файлам. Доступ только чинам высшего командного состава Терранской Конфедерации.
- Да вы что там все ума посходили?! Какая к дьяволу директива?! Я и есть сейчас высший командный состав на ближайшие двадцать парсеков!
- Я сожалею, губернатор, но вы не имеете разрешения на предоставление данной информации. Мне жаль.
- Ну, хорошо… – От бессильной ярости у него заскрипели зубы. – Хорошо! Свяжите меня с лейтенантом.
- Выполняю.
- Я на связи, сэр. - Голос «призрака» был мягкий, с приятными низкими интонациями. Этот голос как то не вязался с образом легендарного диверсанта, могущего голыми руками перебить взвод морской пехоты в полной экипировке или в одиночку уничтожить отлично защищенную базу противника.
- Что вы обнаружили, лейтенант?
- Пока ничего определенного. Спутник не дает четкой картинки, скорей всего тут установлены джаммеры, которые глушат и искажают какие-либо сигналы. Я сейчас на границе зоны, где еще более-менее нормальная связь. А там дальше прием слабеет, по мере продвижения вглубь квадранта. Сигнал идет оттуда на гиперсвязи. Он.. он странный, сер, ничего подобного я еще не встречала. Мой декодер не может его распознать. В общем, чтобы понять что это, мне надо туда попасть.
- Лейтенант, я даю добро на проведение разведки вглубь данной территории. Отряд морской пехоты обеспечит вам поддержку. Администратор, высылайте транспорт.
- Господин губернатор, я против такого решения. Довольно опрометчиво отсылать солдат с направления основного удара врага.
- Я здесь приказываю, администратор и мне глубоко насрать на ваши умозаключения…
- Она права, сер. – Внезапно вмешалась «призрак», прервав гневную тираду губернатора. – Не стоит ради меня ослаблять силы обороны. В моем деле количество стволов не играет большой роли. Я справлюсь, сер.
Он нервно пожевал губами и вздохнул:
- Хорошо, лейтенант. Выполняйте.
Призрак.
Подъем давался с трудом - мелкие камни, то и дело, ручейками осыпались из под ребристых подошв ботинок. Ховеркрафт класса «стервятник» ожидал ее у подножья, его антигравитационные панели не были предназначены для поездки по горам. Взобравшись на вершину склона, она остановилась перевести дыхание и прищурилась – солнце било прямо в глаза. Лиловая каменистая равнина, испещренная руслами по которым весной с окрестных гор стекала вода, раскинулась внизу до самого горизонта, как на ладони. Призрак взглянула на браслет портативного компьютера и нахмурилась: судя по усилившемуся таинственному сигналу, его источник находился как раз здесь. Но насколько хватало взгляда, вокруг были лишь голые камни да редкие пучки засохшего хищного кустарника.
Озадаченно хмыкнув, она набросила на глаза панель визора. Прибор тихо зажужжал сервомеханизмами оптики, сканируя раскинувшийся внизу ландшафт во всех возможных диапазонах. Через минуту, на экране визора выплыло профильтрованное изображение равнины – на расстоянии полтора километра, напоминая очертаниями гигантский причудливый гриб, лежала какая-то постройка. Даже при максимальном увеличении на прилегающей территории не было замечено никакого движения. Тепловое сканирование также не выявило никаких следов жизни.
«Прямо ящик Пандоры» - Подумала она. – «Или кладбище, смотря с какой стороны посмотреть.»
Призрак любовно похлопала винтовку, закрепленную в электромагнитном пенале на спине и начала спускаться по склону в долину. Она и впрямь походила на привидение – режим оптической брони делал ее похожей на сгусток тумана, на легкое шевеление раскаленного солнцем воздуха. Лишь скатывающиеся вниз мелкие камни выдавали ее присутствие, да и те можно было списать на иногда возникающие в этом скалистом районе подземные толчки.
Неприятности начались за несколько сотен метров до подхода к зданию. Внезапно вынырнувшая из земли паучья мина – небольшой автономный киборг со взрывным механизмом, стремительно рванула по направлению к призраку. Винтовка с тонким взвизгом отключающегося электромагнитного поля пенала, прыгнула прямо в руки. Уже в прыжке, призрак послала заряд в голову киборга, расколов ее на куски. Лишившись центрального процессора, паучья мина растерянно завертелась на месте спятившим волчком и, через несколько мгновений замерла, застыв в нелепой позе. А из-под земли выскакивали все новые и новые мины, устремляясь к ней.
«Проклятье! Тут у них все обстоит серьезней чем я думала.» - Призрак заметалась по каменистой поверхности долины, непрерывно стреляя. Одна из мин сдетонировала и тугая оплеуха взрывной волны отбросила ее в сторону. Сгруппировавшись в воздухе, ей кое-как удалось приземлиться на ноги. Сальто назад, очередь, сразу прыжок в бок, затем выплюнуть еще очередь из обоймы, рывок вперед, в кувырке пропустить, взметнувшегося навстречу робота и, развернувшись, послать пулю ему вслед.
Все кончилось также внезапно, как и началось. В какой-то момент, она оказалась одна среди искореженных и дымящихся стальных остовов. Лишь убедившись, что все вокруг нее мертво, опустила винтовку и спрятала ее обратно в пенал. Внимательно, через визор осмотрела трупы киборгов. Никаких признаков жизни, никакого движения…
Винтовка оказалась в руках так быстро, как будто ее и не прятали, ствол нацелился на останки одного из «пауков». Из развороченного нутра киборга неторопливо, расправляя крылья, вылезла бабочка. Даже не бабочка, так, серый мотылек. Видимо, когда мина сидела в земле, личинка заползла ей под кожух и там прицепилась.
«Что-то я какая-то дерганая. Видно старею – четвертый десяток пошел, так долго не живут.»
Она опустила винтовку, но прятать ее не стала. Бабочка, как будто ни в чем не бывало, вспорхнула и полетела по направлению к маячившей невдалеке постройке. Призрак вновь включив броню и, настороженно ощупывая взглядом местность на предмет новых опасностей, направилась вслед за ней. Замаскированные под каменные валуны автоматические пушечные турели, она заметила несколькими секундами позже. Включив инфракрасный диапазон, осторожно проскользнула между лучами сенсорных датчиков. Больше сюрпризов не было. Внешняя дверь шлюзового тамбура открылась, к ее удивлению, сразу, даже не запросив стандартный код авторизации. Чутье, выработанное за годы ее нелегкой профессии, прямо таки разрывалось от ощущения ловушки. Но никто выстрелил в нее, ничего не взорвалось у нее перед лицом, и она, перешагнув порог шлюза, нажала на кнопку открывания внутренней заслонки. Внешняя дверь с легким шипением закрылась, отрезая пути к отступлению, и те минуты пока уравновешивалось давление и она находилась в тесной коробке тамбура, были довольно нервными и напряженными.
«Как крыса в микроволновке…Правда, конечно, невидимая крыса» - тут же поправила себя.
Наконец-то загорелся индикатор того, что давление в норме - плита внутреннего люка медленно поползла вверх. Но дойдя примерно до середины, со скрежетом дернулась и замерла, панель управления дверьми внезапно заискрилась, потянула чадом горелой электропроводки. Призрак проскользнула в образовавшийся проем внутрь помещения и замерла, обводя стволом окружающее пространство.
Видимо у обитателей базы были проблемы с энергией: Работало лишь аварийное освещение, окрашивая стены соединительного коридора в тревожные багровые тона. «Либо у них реактор накрылся, либо все его основные резервы мощности задействованы на что-то очень энергоемкое. Например, на сигнал гиперсвязи. Тогда какова же его мощность?»
Она осторожно передвигалась вдоль коридора, цепким взглядом охватывая детали: вот перевернутый ящик с разбросанными по полу инструментами, как - будто кто-то бежал и с разгону налетел на него; а вот вмятина в стальной панели стены, как если бы чей-то гигантский кулак, молотом обрушился на нее. Двери, встречающихся ей по пути помещений были заблокированы наглухо, те, некоторые из них, что поддавались, за исключением легкого беспорядка не содержали в себе ничего примечательного. Ни одной живой души, ни одного человека. Пустота. И тишина. Как в могиле.
На первом перекрестке, она увидела указатель «Командный пункт», светящийся мягким зеленым светом, и направилась в левое ответвление коридора. Через несколько минут путь ей преградила аварийная переборка. Стальная плита была прогнута, исцарапана и покрыта густым слоем серой слизи, ленивыми потеками стекающей к ее основанию.
«Зерги. Но откуда они здесь, до вторжения еще несколько часов. Спутники фиксируют все передвижения кластера, они даже не вышли на планетарную орбиту. Что-то все это начинает очень сильно вонять.»
Она озадаченно постучала носком ботинка по переборке, стараясь не угодить ногою в слизь. Дверь отдалась глухим звуком.
«Эту хреновина не поддастся даже если по ней влупить прямой наводкой из танка. КП запечатан, нужно поискать другой путь.»
Подняла голову вверх, обшарила взглядом потолок и стены. В метрах пяти от двери она нашла то, что искала – решетку, перекрывающую вентиляционный канал. Легко подпрыгнула, зацепившись за одну из труб, идущих под потолком и поползла к отверстию. Вцепилась в край решетки и потянула на себя. Та, с жалобным скрежетом деформируемого металла, вышла из пазов и с громким лязгом упала. Эхо удара прокатилось по безмолвным помещениям базы и затихло где-то в глубине. Вновь воцарилась тишина. И тогда она услышала шепот. Это было похоже на шелест, который издают крылья насекомых, растревоженных вторжением в их гнездо. И этот шелест явственно приближался.
Не теряя времени, она протиснулась в отверстие и, яростно работая всем телом, начала продвигаться вперед по тесному каналу вентиляционной шахты. Выгибаясь под немыслимыми углами, словно гусеница, толкала свое тело все дальше и дальше. Сложней всего приходилось на разветвлениях, где ей ,практически складываясь, приходилось проползать в боковые проходы. Но звуки приближающегося нечто доносились все явственней и призрак не была уверена, что ЭТО не сможет достать ее здесь.
В этот раз, она вышибла решетку головой, пружиной вылетела из шахты и перекатившись через себя, вскочила с нервно подрагивающим стволом винтовки в руках.
Командный пункт выглядел как скотобойня после тяжелого трудового дня. Как таковых трупа было два, все остальное собой представляло скопление окровавленных останков, в изобилии разбросанных по комнате. Посреди развороченного терминала связи взгромоздилась туша гидралиска с простреленным черепом, одна из его хелицер торчала в животе мужчины с зажатым в руке крупнокалиберным пистолетом – видимо тем самым из которого и был убит зерг. Второе уцелевшее тело - человек в форме офицера связи и с шевронами майора, лежало чуть в стороне на животе, неловко подломив руку под себя, словно сломанная кукла. Буро коричневая лужа, расплывшаяся из под него, говорила о том, что он тоже уже не жилец.
Приблизившись к приборам, призрак поняла, что нет никакой надежды их воскресить – все было размолочено в разноцветную кашу, густо политую сверху кровавым соусом.
Внезапно труп в майорской форме с каким-то булькающим хрипом зашевелился. Нога его несколько раз судорожно ударила о пол. Призрак подскочила к нему и осторожно, стараясь не причинить тому новых страданий, перевернула на спину. В правой груди ближе к ключице у майора было отверстие размером с кулак, рука висела лишь на нескольких лоскутах кожи - среди разорванных тканей мышц белели осколки раздробленных костей.
На лице, покрытом коркой спекшейся крови, пятаками выделялись белки глаз. Связист обвел взглядом потолок, пока не остановил его на призраке.
- Кто-о-о…- просипели его губы – Я не ….
Она не ответила, достала ампулу «стимпака», сорвала зубами защитный колпачок и ввела иглу в яремную вену майора. «Стимпак», а если быть точнее «Стимулирующий препарат DFG001X – SY», только недавно поступил в массовое применение в вооруженных силах Конфедерации. Согласно официальной версии, он соответствовал всем медицинским нормам безопасности и никаких противопоказаний не имел. Но она читала засекреченные отчеты о клинических исследованиях этой дряни. Созданный на основе добавок синтетического адреналина, эндорфина и сильнодействующих психотропных веществ, он вызывал у реципиентов повреждение наружных тканей, а также побочные эффекты в виде бессонницы, потери веса, нервного тика, возможных апоклепсических ударов, мании величия, параноидальных галлюцинаций, обширных внутренних кровоизлияний и повышенного износа мозговых клеток. Эта штука была последним средством, тем самым, что нужно было использовать, лишь находясь на краю гибели, когда ты уже одной ногой стоишь в могиле, а вторая туда постепенно съезжает. А этот парень уже все равно что мертвец, все что у него осталось – это максимум час-полтора мучений в полубессознательном бреду. Ей же нужно было всего на пару минут привести его в порядок, чтобы получить информацию.
Майор застонал, из раскрытого рта пошла кровь. Но взгляд его прояснился, стал более осмысленным.
- Что здесь случилось? На вас напали зерги?
- Нет. Никто не нападал… - Он закашлял, сплевывая скопившуюся во рту кровь. – Это все наша вина. Господи Иисусе, что же мы наделали…
- Послушай, у нас немного времени. – Оборвала она причитания майора. – Отвечай, что здесь произошло?
- Мы… мы проводили исследования… в области псионной связи. Мы взяли несколько образцов, личинок зергов и выращивали их здесь, на этой базе. Делали тесты, наблюдали, как они будут развиваться вдали от роя. Как таковые эти твари даже не разумны, они всего лишь глаза и уши. А мозг находится где-то там, в десятках, а может сотнях парсеков. Они связаны с ним телепатически, тут расстояние не имеет значение. Мы думали, что изолировали их, здесь установлен генератор, блокирующий пси-волны. Держали их в замкнутых помещениях глубоко под землей, большую часть времени под препаратами и транквилизаторами….
Тут майор закашлялся и его вырвало. Призрак со всей возможной осторожностью, стараясь не потревожить рану в груди, перевернула майора, не давая ему захлебнуться. Брызги кровавой желчи, усеяли ее кисти рук и бедра, но она молча и терпеливо ждала. Бывало и похуже.
Наконец того отпустило. Он лег на пол и некоторое время молчал собираясь с силами. Потом снова, торопливо, как будто знал что может не успеть, заговорил:
- Мы сконструировали пси-эмиттер, он имитирует телепатические сигналы зергов. С его помощью правительство думало контролировать их, направлять рой туда куда бы этого хотелось. Например на базы бунтовщиков. Но неделю назад, во время тестовых испытаний все полетело в тартарары. При выходе на проектную мощность, луч утратил стабильность, на реактор стянулась вся энергия базы, прорвав все блокировки. Почти все дублирующие и резервные системы накрылись. Как только угнетающее поле исчезло, эти твари вырвались из вольеров. Там, внизу никто не выжил, пока еще работал интерком видеонаблюдения, мы видели как они умирали. Там даже тел не осталось, одни огрызки. Пока мы пытались выйти на связь и вручную опустить аварийную переборку, это – Он мотнул головой в сторону мертвого гидралиска. - ворвалось на командный пункт и убило всех. И меня тоже убило.- Майор глупо хихихкнул.
Призрак с тревогой посмотрела на него: начали проявляться побочные эффекты препарата. Скоро он начнет впадать в ярость или в истерику.
- Охранные системы внешнего периметра все еще активны. Они запитаны отдельно?
- У них автономное питание. - Связист хотел сплюнуть на пол, но не хватило сил и кровавый сгусток повис на нагрудном кармане кителя. – Как только прервалась связь с КП, они активировались в режиме карантина – никого не впускают, но – криво улыбнулся – и не выпускают.
Теперь ей все стало ясно. Ясно, почему орды разумных насекомых шли к планете за десятки парсеков. Они получили сигнал. Это место было для них, как маяк среди невообразимого в своей бесконечности океана вселенной – маяк, который для них зажгли люди, не знающие, что тем самым они разжигают себе погребальный костер.
Внезапно прозвучал тяжелый удар в плиту аварийной переборки, гулкое эхо его, прокатившись под сводами командного пункта, упало на двух находящихся в нем людей, как струя холодной воды после безвременного сна. Время вновь ускорило свой бег, помчавшись со скоростью света, как будто пытаясь наверстать что-то упущенное.
Раздался еще один удар. У майора мелко задрожали губы, переполненные ужасом глаза, казалось выпрыгнуть сейчас из орбит.
- Они уже, здесь, здесь! – Торопливо, глотая слова, громким шепотом забормотал он. – Я, я мертв, ты, ТЫ тоже мертва, МЫ ВСЕЕЕЕ МЕЕРТВЫЫ!!! О-О-О, ДА-ХА-ХА ДЕЕЕТКААА!!!...
Связист истерически захохотал. Она стальной рукой схватила того за волосы и притянула его лицо вплотную к себе.
- Как отключить этот псиэммитер? – Холодным, как космические глубины, тоном спросила призрак. Искры безумства, плясавшие в глазах майора секунду назад, погасли, лицо приобрело осмысленное выражение.
- Никак. Вся кабельная оптика сгорела из-за перегрузки в системе энергоснабжения, отсюда его не вырубить, все терминалы здохли. Эта штука теперь работает сама по себе. Но ты можешь попробовать спуститься по кабельному каналу до подземного этажа 5В, там находится реактор холодного синтеза. Он и так сейчас работает на пределе, а если ты вручную сможешь нарушить калибровку предохранительного ЭМ-поля, то реакция распада выйдет из под контроля. У тебя будет пара минут, чтобы выбраться, прежде чем на месте станции образуется кратер размером со стадион. Но это, конечно, если до этого тебя не сожрет одна из этих крошек.- Он скосил глаза на дверь.
Удары раздавались теперь почти непрерывно. Тридцатисантиметровая сталь переборки стонала и прогибалась, как человек привязанный к дыбе. Но пока еще держалась.
- Видишь кабеля от терминала связи, уходящие в стену? Там съемная панель. Это вспомогательный ствол кабель-трассы, он, как и все остальные, идет вниз к главному распределительному узлу. Там рядом серверное хранилище, через него ты попадешь на уровень ниже, в аппаратную реактора. Там, на стене, будет четыре желтых рубильника, не ошибешься. Опустишь вначале первых два, потом через пятнадцать секунд, два остальных. Если опустишь раньше – то остаточное поле размажет тебя вместе с аппаратной в кляксу. А так, амплитуда затухания будет более-менее стабильной. Как только отключишь поле, разгерметизируется пневмокапсула аварийной эвакуации. Выберешься на поверхность, быстро беги подальше отсюда. Может и успеешь.
Она поднялась на ноги и достала винтовку. Зрачок дула уставился майору в переносицу.
- Поверь, - призрак старалась говорить, как можно мягче – это лучшее, что я могу сделать для тебя, до того как они ворвутся сюда.
- Лучшее, что ты можешь сейчас для меня сделать – это дать сигарету. – Улыбнулся майор. Несмотря на бледность изможденного раной лица, улыбка сделала его почти симпатичным. Она вдруг поняла, что майору не больше тридцати, а вначале он показался ей почти стариком.
- Пачка должна быть у Джекобса в нагрудном кармане. – Он показал рукой на тело мужчины с торчащей из живота хелицерой. – И захвати его пистолет.
Она перешагнула через гидралиска и склонилась над мертвым Джекобсом. Полупустая пачка стандартных армейских сигарет «Вояка» действительно лежала у того в кармане. С этикетки во все тридцать два зуба скалился бравый морской пехотинец в скафандре и с винтовкой наперевес, а снизу шла надпись «Выбор настоящего солдата Конфедерации». Призрак вынула из скрюченных холодных пальцев пистолет и посмотрела на индикатор заряда. В обойме оставалось еще четыре патрона. Хватит с лихвой.
Не обращая внимания на скрежет за дверью, она достала из пачки сигарету и вставила майору в уже начавшие синеть губы. Чиркнула зажигалкой. Положила рядом пистолет. Улыбнулась, словно извиняясь, что не может сделать большего.
Звуки за дверью ненадолго затихли, а потом переборку потряс такой удар, что центральная секция прогнулась внутрь командного пункта причудливым пузырем. Стало ясно, что дверь долго не выдержит.
- Тебе пора. – Затягиваясь сигаретой, сказал майор. – Я тут посижу еще немного, покурю.
Она встала и направилась к стене, куда уходили пучки кабелей в толстой стальной обмотке. Снять панель не составило особого труда. Призрак установила над отверстием шахты магнитную микромину и активировала лазерный сенсор. Теперь, как только что-то попытается сунуться за ней в ствол кабель-трассы, то четырнадцатиграммовый диоктериумный заряд испепелит все в радиусе двадцати метров.
Она схватилась за толстый ребристый кабель, уходящий вниз в черноту шахты и начала спускаться. Напоследок оглянулась, окинув взглядом командный пункт. Майор сидел, облокотившись на перевернутый стол. С каждой затяжкой дыма, выпускаемых им из легких, дотлевала и сигарета его жизни, отсчитывались последние секунды его бытия.
Она мотнула головой и начала спускаться.
- Удачи тебе! – донеслось до нее сверху, сквозь шум разрываемой двери. Вздрогнув, призрак замерла. Потом вновь начала спускаться, быстро перебирая руками и ногами.
«Сейчас не до сантиментов!» - Урезонила себя. – «Ведешь себя, как сентиментальная дура. Ты не могла ему помочь, он все равно бы умер от потери крови».
Три выстрела прогремели, слившись в один. Раздалось протяжное шипение и визг, затем прозвучал еще один выстрел и звуки, как будто молотком бьют сырое мясо на разделочной доске. Затем стихли и они.
Призрак старалась спускаться как можно быстрее, временами скользя по кабелю, обхватив его ногами. Получалось плохо: провод был шершавый и ребристый. Когда вспышка взрыва осветила шахту, она проползла расстояние равное где-то пятнадцати длинам своего тела. Взрывной волной, ее оторвало от кабеля, как штормовой ветер срывает листья с деревьев, и бросило вниз. Призрак попыталась зацепиться руками за стенки шахты, чтобы хоть как-то затормозить падение, но этого было явно недостаточно для безопасного приземления. От боли удара о землю, у нее перехватило дыхание, сил не было даже чтобы пошевелиться. Тьма небытия окутала ее, как водные толщи омута смыкаются над головой утопающего. Призрак уснула: ей снились бабочки, порхающие над усеянным цветами лугом.
Капитан.
И запомните, воины! Настоящие солдаты Конфедерации готовы в любой момент пожертвовать собственной жизнью ради интересов нации, без каких либо сомнений и колебаний! – Вещал неровному строю новобранцев, набранных из гражданского населения, офицер особого отдела, отвечающего за пропаганду и политическую благонадежность. Те с напряженным вниманием вникали. Напротив них расположилась кучка морпехов, с откинутыми забралами экзо-скелетов и дымящимися сигаретами в руках. Кислые выражения на их лицах начисто опровергали какое-либо стремление к самопожертвованию «ради интересов нации».
- Не, ну ты погляди как заливает! Сразу видно, что не гнил, как некоторые, на болотах Альтаир-6, когда там подавляли коллаборационистов! – Гундосил один из солдат с перебитой переносицей и шрамом, идущим от уха к подбородку. – Сидел себе, где-нибудь в штабчике с восьми до шести, с перерывом на обед. Житуха, в общем, как у крысы на флагманском камбузе, это я понимаю! А, капитан, что, скажите я не прав?!
Капитан сверялся с планшет - картой. Четвертый танк наконец загнали на высотку и он отобразился на экране зеленым маркером. Дропшипы уже давно разгрузились и отошли на безопасное расстояние, подразделения распределились по позициям. До предположительной атаки зергов оставалось чуть больше тридцати минут.
- Не знаю, Аарон, может и прав. – не отрывая взгляда от карты ответил капитан. – Возьми-ка лучше пятерых человек и займите во-о-он тот бункер. Я думаю там вам об этом размышлять будет намного удобнее.
Пехотинец встал и, нехотя затушив окурок, кивнул остальным и направился по направлению к бетонной лепешке бункера. Еще пять человек, поудобнее перехватив винтовки, направились вслед за ним.
Капитан поднял голову и посмотрел на новобранцев и «политрука». Тот как раз заканчивал:
- Шестьсот тысяч граждан Конфедерации сейчас надеются на вас, вы – их единственная защита на пути полчищ кровожадного и не знающего пощады и жалости врага! Эти люди – ваши матеря, отцы, жены и дети! Не подведите их! Они все вам заранее бдагодарны !
Капитан недовольно поморщился. От подобных, пронафталиненных речей всегда несло за версту напыщенным лицемерием. В той мясорубке, что наступит через полчаса, кто из этих детей – старшему не больше двадцати, выживет, чтобы получить эту благодарность? Он был солдатом, ему приходилось заглядывать в глаза смерти, когда та обнимала его, прижимаясь своим костлявым телом, словно подружка на выпускном вечере. И поэтому никогда не обольщался мыслями о том, что умрет в мягкой кровати, в окружении детей и внуков. Смерть в бою для него была всего лишь одним из неприятных аспектов его работы. А этим ребятам еще бы жить и жить…
Он засунул планшет-карту за наплечник и подошел к строю новобранцев:
- Ты, ты и вот ты – он ткнул пальцем в трех парней. – идете со мной. Все остальные – распределиться по огневым точкам. Скажите им, - кивнул на стоявших в отдалении пехотинцев – капитан приказал!
У «политрука» от гнева позеленело лицо. Он подскочил к капитану и закрутился вокруг него, как юла, размахивая руками и брызгая слюной при каждом выкрике:
- Не сметь нарушать субординацию! Они все пойдут на передовые окопы! По законам военного времени, вас следует отдать под трибунал за подобное нарушение устава!...
- Рот закрой, а? – Мрачно, наполовину спросил - наполовину посоветовал капитан. – Сейчас глаз на жопу натяну, по законам военного времени!
Офицер позеленел еще больше, его рука судорожно метнулась к пистолетной кобуре. Но рука, закованная в металл экзо-скелета, оказалась быстрее.
Раздался хруст, «политрук» вскрикнул, сжимая здоровой рукой расплющенную кисть.
- Сходи в лазарет, окажи услугу. – Почти ласково попросил капитан. – Не мельтеши перед глазами. А пистолетик лучше не трогай, еще застрелишься ненароком.
Офицер с ненавистью посмотрел на него и, баюкая сломанную руку, поплелся в сторону передвижного лазарета.
- А вы чего встали?! – Обернулся капитан к застывшим в растерянности добровольцам. – Выполнять приказ, живо!
«А ведь это падаль права!» - Размышлял он на ходу. – «Ведь отдаст под трибунал, имеет право.»
«Отдаст, если выживу» - Тут же поправил себя.
Внутри бункера, где четыре морпеха в громоздких экзоскелетах, чувствовали бы себя как консервированные шпроты, ему и трем новобранцам, одетым лишь в полевую форму было гораздо просторнее.
- Ты! – Кивнул он долговязому парню с огненно рыжей шевелюрой и усеянной веснушками физиономией. – Имя?
- Иеремия Снуп, сер! – Чуть запинаясь от волнения, ответил тот. – Девятнадцать лет, фермер, сер!
- Отлично сынок! Умеешь пользоваться вот этим? – Капитан похлопал по турели армейского огнемета, с торчащим из передней амбразуры бункера, дулом.
- Это «Инферно-8», сер, стреляет струей термической плазмы, сер, радиус поражения до сорока пяти метров!- Скороговоркой выпалил рыжеволосый и, скромно потупив глаза добавил. – У моего отца «шестерка», я им поля под засев вычищал. Мы как раз копили, чтобы купить седьмую модель.
- Ну вот и замечательно! Сегодня ты у нас ответственный за барбекю! А вы двое – винтовки в зубы, будете фаршировать! Если еще не познакомились, советую сделать это сейчас, времени на это потом не будет.
Капитан поднялся из бункера, достал сигарету, закурил. Глотая горький табачный дым, посмотрел вокруг. Купол неба, отливающий сиренью с дрожащим, раскаленным добела яблоком солнца; Лиловые холмы, разрезанные голубой гладью реки. Мосты через нее были заминированы, зергам придется преодолевать ее вплавь, чтобы добраться до терранских укреплений на этом берегу, а значит река еще успеет за сегодня поменять цвет. Легкий ветерок обдувал лицо, донося запахи с неубранных полей.
Капитан включил передатчик:
- Сержант, доложите обстановку!
- Мой взвод распределился по позициям, сер! – Раздался хриплый голос сержанта. – Молодняк мы разтасовали по дотам! Сер, по моему, это не лучшая идея – они же никакие!
- А ты предлагаешь засунуть их в окопы, чтобы они погибли в первые три минуты боя? По возможности, побереги их, хорошо?
- Я понял, сер! Кстати, видел у лазарета офицера особого отдела, Ему накладывали шину. Вы случайно не знаете, что с ним произошло?
- Я не его мамочка, чтобы за ним приглядывать. Ты лучше…
На другом берегу реки глухо ухнуло и в небо поднялся столб земли и дыма. Потом, спустя мгновенье, рядом с ним взметнулся еще один огненный фонтан.
- Что это было, сер?! – Из люка высунолось перепуганное лицо паренька-добровольца, судорожно сжимающего винтовку.
- Паучьи мины сработали. – Задумчиво проговорил капитан. – Сиди и не высовывайся, пока я не скажу!
Доброволец торопливо кивнул и его голова исчезла в проеме люка. Капитан вновь повернулся к реке и поднеся к глазам бинокль начал пристально всматриваться в тот берег.
Мины взрывались одна за другой, словно шутихи в рождественскую ночь. Все правое побережье заволокло дымом, но даже несмотря на плохую видимость, капитан видел ошметки мяса фиолетового и ультрамаринового оттенков, разлетающихся в разные стороны.
- Ты видишь это? – Связался он по передатчику с сержантом.
- Еще бы! Такой феерверк и не заметить?! Эти недоумки поперли прямо на минное поле, видимо в новостях не зря врут, что у них совсем мозгов нет.
- Если так, то почему же мы проигрывем эту войну, отдавая им планету за планетой?
Сержант озадаченно хмыкнул и замолчал, а капитан вновь приник к окулярам бинокля.
Десятки зерлингов – фиолетовых, размером с крупного ротвейлера, бестий с кривыми, похожими на зазубренные ножи жвалами, с самоубийственным упорством продолжали прыгать на минное поле, чтобы буквально через несколько секунд превратиться в своеброзный салют из окровавленных органических фрагментов.
«Такое ощущение, что они нарочно ищут где бы подорвать себя» - Всплыла у него в мозгу абсурдная мысль. – «Как игра в «сапер» только наоборот: найди как можно больше мин.»
- Какого… - прошептал капитан, продолжая вглядываться в бинокль. В голове у него как-будто щелкнул верньер механизма и он внезапно все понял. Догадка была настолько очевидной, что отбросив бинокль, капитан закричал в микрофон передатчика:
- Сержант, боевая готовность! Эти уроды всего лишь отвлекающий маневр! Они только что лишили нас минного заграждения и обеспечили себя дымовой завесой!
Он опередил треккеры движения ракетных комплексов всего лишь на долю мгновения. По всей полосе укреплений они вдруг заголосили в один голос. А с того берега, разрывая, словно старые лохмотья, клочья дыма и пыли вылетали стремительные серые тени. Из-за взрывов даже не было слышно хлопанья крыльев и казалось, что муталиски есть не более чем оптический обман, иллюзия, созданная чьим-то больным воображением.
Первым опомнился сержант. Опытный солдат, побывавший во многих столкновениях, в том числе и с зергами, он сразу сориентировался в кардинально изменившейся ситуации:
«Воздух, сукины дети!!!» - заорал сержант не своим голосом и, вскинув гауссову винтовку, послал очередь в сторону летящих тварей, тем самым пробив, словно мыльный пузырь, оцепенение, царившее над оборонительными позициями терран.
Грохот атоматического оружия изрешетил тишину воздуха, небо наполнилось свистом, рассекающих его реактивных снарядов. Гудя сервоприводами башня ракетного комплекса развернулись выпуская в небо одну за одной ракеты с тепловым наведением. С десяток муталисков превратилось в кровавые пузыри, оросив кровавыми брызгами подступы к укреплениям. Но на смену им, из дыма и огня выкатывали новые волны кошмарных тварей.
Глухо рявкнула спаренная 250-милиметровая пушка осадного танка, установленного на ближайшей от бункера капитана высотке. Огненная сфера взрыва выросла в центре группы гидралисков, превратив их в пыль. Остальные три машины после нескольких пробных выстрелов впустую спешно подымали аутригера, чтобы отьехать и занять позицию на расстояние более эффективной стрельбы – поднятые в воздух кучи дыма и пыли, сводили прицельность почти на нет, зерги выскакивали на открытую местность уже вне радиуса орудий.
А зерги стремительным потоком неслись к линии обороны. Захлебываясь собственной кровью, десятками погибая под градом пуль и снарядов, перепрыгивая через возникающие, в тех местах где огонь был наиболее интенсивным, баррикады из тел своих сородичей, они с завидным упорством продвигались в сторону терранских фортификаций . Вот группа гидралисков бросилась к одному из бункеров, не обращая внимания на кинжальный огонь. Двое из них превратились в нашпигованные гауссовыми зарядами куски мяса, прежде чем добрались до сооружения, но остальные три существа, напоминающих гиганстких змей с роговыми коронами-воротниками на головах, ловко уйдя с сектора обстрела обороняющихся морпехов, запрыгнули на купол дота и начали отрывать куски бронеплит. В образовавшуюся брешь тут же ринулась одна из тварей и эфир заполонили крики боли и ужаса вперемешку с руганью и треском стрельбы.
Гулко топая механическими ногами, к бункеру направился «Голиаф»- его яйцеобразная кабина, раскрашенная в подобие человеческого черепа, казалось, мстительно ухмылялась. Автоматическое орудие не стреляло, а отрыгивало потоки огня, изрешетив в клочья двух не успевших забраться внутрь гидралисков. Две ракеты, сорвавшиеся с его подвесок, утопили бункер в море огня, похоронив и избавив от мучений оказавшихся в ловушке людей.
Но капитан этого не видел, его уже всецело захватила круговерть боя. Он на автомате целился, на автомате стрелял, на автомате менял магазины и все повторялось заново. Под ним огнемет в руках паренька-фермера, гигантским языком разогретой до трех тысяч градусов плазмы, слизывал накатывающие волны враждебных существ, превращая их в обугленные и пылающие фигурки оригами.
Радио эфир разрывался от предсмертных криков, яростных и победных воплей, от просьб о подмоге на левом фланге, от мольбы прикрыть огнем окоп №2. Кто-то настойчиво взывал к медикам, кто-то к богу, а кто-то посылал к такой-то матери и первого и второго.
Капитан сменил расстрелянный магазин и кубарем скатился в нутро бункера. Рыжеволосый Иеремия деловито водил раструбом огнемета из стороны в сторону сдерживая натиск зергов. Двое остальных парней остолбенело таращились в амбразуры, сжимая в одеревеневших руках винтовки. Капитан зарычал и пинками заставил ополченцев открыть огонь. Те особо не целились, да этого и не требовалось- зерги теперь текли сплошным потоком и каждая пуля, каждый снаряд находил свою цель.
Еще один бункер, находящийся всего лишь в нескольких десятках метров развалился под лапами вынырнувшего из дыма ультралиска. Многотонная махина, эдакий живой органический танк, втоптав строение в землю, развернулся и помчался навстречу «Голиафу». Тот, огрызаясь крупнокалиберными пулеметами, попятился назад. Гигантское создание, не обращая внимание на вырываемые пулями куски плоти, подскочило к роботу и полоснуло того изогнутым ятаганом мономолекулярного лезвия, по виду и размеру больше напоминающего бивень мамонта. Оно легко отделило стальную ногу шагающей машины и опрокинуло ее на землю, все еще стреляющую, но уже безпорядочно в воздух. Группа солдат в окопе неподалеку, быстро соирентировавшись, произвела слаженный залп из подствольных реактивных гранатометов прямо в голову ультралиска, превратив ее в измочаленный, брызгающий кровавыми струями, обрубок. Тот зашатался и медленно, словно нехотя, завалился на бок, судорожно дергая лапами, как-будто все еще не хотел признавать факт собственной смерти.
Над головами взревели двигатели двух оставшихся «валькирий», спешащих на выручку наземным подразделениям. Разметав нескольких крылатых зергов, истребители выпустили весь запас ракет по противоположному берегу реки и сделав вираж, вступили в воздушную дуэль с муталисками, чтобы дать передышку пехоте и возможность артиллерии закрепиться на новых позициях.
Капитану показалось, что земля судорожно дернулась в рвотном порыве, а звук, подпрыгнув до запредельных децибел, исчез, как если бы кто-то ржавым гвоздем проткнул ему обе барабанные перепонки. Пол больно ударил в лицо, во рту сразу завяз солоноватый привкус, перед глазами поплыл калейдоскоп кругов всех расцветок.
Шипя от боли в расквашенных в кровь губах, капитан приподнялся с пола и осмотрелся. Один из ополченцев валялся без сознания, из его левого уха тонкой струйкой сочилась кровь, второй ползал на четвереньках, судорожно шаря руками и безмолвно открывая рот – слух все еще не желал возращаться.
Лишь щуплый фермер с волосами цвета осенней листвы, словног чертик из табакерки, уже вскочил и приник к огнемету как к любимой девушке.
«Парень явно создан для морской пехоты.» - Тряся звенящей головой, подумал капитан. – «А то что худоват, это ничего – откормим, армейские пайки хоть и дрянь редкостная, зато калорийная.»
Он наконец то встал и, шатаясь, подошел к одной из амбразур, чтобы посмотреть, что творится снаружи.
Противоположный берег реки представлял собой горящую пустошь. Оплывшие от невероятного жара железобетонные пилоны, указывали на то место, где недавно стоял мост. Земля превратилась в стекло, а над рекой подымался пар и плескалась на волнах мертвая подводная живность. Никакого движения, ничего живого, ничто не могло выжить в этом рукотворном инферно.
Глухота постепенно проходила, он уже мог понемногу различать звуки. В частности голос сержанта, доносящейся из микрофона:
- Капитан, прием! Ответьте, сер, вы слышите меня прием?!
- Да слышу, слышу. – Мотая все еще чугунной головой, ответил капитан.- Докладывай, что там у тебя?
- Около двадцати процентов потерь среди боевого состава, еще где-то столько же раненых! На левом фланге было особенно жарко. Один «голиаф» выведен из строя и две ракетных турели размолочены атаками скорджей. По танкам…. По танкам вроде бы все в порядке, наконец-то закрепились на новых позициях, олухи. Вы как там, сер, живы?
- Уже начинаю жалеть об этом.- мрачно ответил капитан, у которого прорезающийся слух, вызвал новый всплеск боли в голове. Он пошарил за наплечником экзоскелета, чтобы достать планшет-карту и проверить доклад сержанта, но вместо этого, рука нащупала лишь обломки пластика и микросхем. Он вспомнил что при падении, основной удар пришелся на правую сторону, где как раз и находилось хрупкое устройство. Капитан досадливо крякнул.
- Мда, говно приходит не одно. Сержант, распредели людей по огневым точкам с учетом потерь. Там, где есть возможность отступить, перегруппируй группы и отведи их на более удобные позиции. Будьте готовы ко второй волне – эта дискотека только начинается.
- Да, будет весело! – В передатчике раздался смешок. – Вас понял, сер, выполняю!
Сержант отключился. Капитан повернулся и вновь посмотрел в амбразуры на выжженную пустошь по ту сторону реки. После первой атаки рядовой состав почти ополовинился. Да, соотношение с потерями зергов было десять к одному. Но на месте каждой убитой кошмарной твари скоро появится две таких же. И долго играть в подобный размен у терран не получится. Их просто задавят массой. Абзац и точка, что еще тут можно добавить?
Он скрежетнул зубами, прогоняя тоскливые мысли. Двое подростков так и сидели под стенами клацая зубами, держа в трясущихся руках оружие. Капитан достал два одноразовых инжектора с антишоком из полевой аптечки на бедре. Один дал рыжеволосому Иеремие и хмуро кивнул на одного из новобранцев, второй, подавая пример, вогнал в плечо ближайшего к нему паренька. Тот только дернулся, но так и остался молча сидеть, уставившись остекленелыми глазами в одну точку.
Капитан присел на корточки и закурил. Легкие с жадной радостью наркомана впитывали никотиновый допинг, слегка зашумело в голове. Понемногу начинали шевелилиться ополченцы, антишок действовал практически мгновенно.
Над головами в сторону тыла пронеслись истребители. Видимо израсходовав весь боезапас. А это означало, что следующая атака зергов вот-вот начнется. Капитан вновь подумал о родителях, оставшихся за его спиной, которые скорее всего так и не дождутся спасительной эвакуации и, тихо выругавшись, встал, поудобнее перехватив гауссовую винтовку.
- Эй, воины, подьем! Пришла пора защищать родину! – Кинул он не глядя ополченцам и направился в сторону амбразуры.
Призрак.
Сознание вернулось к ней сразу, как если-бы повернули выключатель. Понимание того, что она пролежала в беспамятстве долгое время здесь, в окружении кровожадных созданий, заставило призрака вскочить на ноги, не обращая внимания на саднящую боль в отбитом боку. Она сжала в затекших от долгого бездействия руках винтовку и огляделась. Вокруг стояли ровные ряды металлических шкафов, издающих ровное гудение, перекрываемое только звуком мерно работающих вентиляторов, нагнетающих в серверное хранилище холодный воздух.
Но был и другой звук и причиной его появления была не работа механизмов. Он шел отовсюду проникая внутрь черепной коробки женщины, заставляя ее мозг сжиматься от его липких прикосновений. Это был зов, как если бы миллионы сверчков захотели единовременно сыграть свою жучью симфонию. Зов, настолько далекий, насколько и очевидный в своей нечеловеческой сущности — асинхронный и ассиметричный и в тоже время совершенно логичный.
Страх, каплями расплавленного свинца, пополз по ее спине. Призрак в панике запустила руку в свою короткую стрижку. Там, под правым ухом, чуть ближе к затылку, она нащупала шунт нейроблокиратора. Тот испускал ощутимое тепло, больше чем он мог получить за счет температуры ее тела или же в нормальном режиме работы.
Особый корпус «Призраки» был создан, как секретное псиоружие. Правительство придерживалось жесткой политики против любого проявления пси и кибер активности среди населения планет, параллельно проводя свои исследования в этих областях. Далекие потомки нынешних почтенных семей и конгломератов, управляющих с Тарсониса сотней с лишнем миров, входящих в Терранскую Конфедерацию, были преступниками и психопатами, хакерами с киберимплантантами и ясновидящими с пара-способностями, сотни лет назад во Времена Очищения, собранных со всех уголков Земной Лиги на тюремные баржи для отправки в фильтрационные лагеря. Но некоторые из них подняли бунт и перебив корабельную команду, направились в неизученные сектора космоса, за десятки парсеков от ближайшего аванпоста Лиги, где и была основана Конфедерация. Годы странствия сквозь тьму вселенной, подвергаясь воздействию космической радиации, только усилили эти способности, передав их на генном уровне будущим поколениям. Каждый восьмой ребенок теперь рождался с той или иной степенью пси-восприимчивости. Наиболее способных правительство направляло в специальные интернаты, откуда уже отсеянные единицы становились призраками. Такими, как она.
Она всегда с трудом вспоминала годы учебы и тренировок. Годы, наполненные ужасом, болью и страданием, до сих пор иногда преследовали ее в ночных кошмарах, заставляя просыпаться на влажных от пота и слез простынях. Количество самоубийств и сумашествий среди членов корпуса было столь велико, что кадровый отдел не успевал отсылать похоронки родителям. Даже те немногие, кто доходил до конца и сдавал все тесты, на всю жизнь оставались параноиками, склонными к внезапным вспышкам агрессии — такова была цена за возможность проникать в разум других. Когда ты видишь мысли окружающих словно на ладони, очищенные от шелухи приторной лжи, видишь их днем и ночью — жить с этим нелегко, почти невозможно.
Но кроме этого секрета у призрака была еще парочка. Однажды взломав защиту базы данных медицинского отдела, она скопировала все материалы исследований всевозможных методов подавления эмпатических и телепатических способностей. Медпрепараты, из-за опасных побочных эффектов, призрак отвергла сразу, а вот чипом нейроблокировки заинтересовалась. Он представлял собой микронный кусочек тетрония 215 — искусственно созданного радиоактивного материала, помещенного в ловушку из электромагнитных полей. Процессор чипа, контролировал их юстировку, создавая определенные колебания. Под воздействием полей, тетрониум испускал особое излучение, которое при вживлении чипа в районе гипофиза, блокировало мозговые синапсы, отвечающие за передачу пси-сигналов. Тайно, через посредников, собрав прибор, она имплантировала его себе. Теперь единственным щелчком переключателя, призрак могла отгородить свой мозг от чужих мыслей. По крайней мере так ей не приходилось внутренне сжиматься выходя на улицу или общаясь с посторонними людьми.
А сейчас, судя по температуре чипа, тот работал на пределе, пытаясь блокировать мощность пси-сигнала. И явно с этим не справлялся.
«Надо выбираться отсюда. Если полетит ЭМ-предохранитель, то мою голову можно будет использовать вместо радиоактивной лампочки.» - С этими мыслями и винтовкой наготове, призрак шагнула из помещения серверной в темную трубу очередного корридора.
Серые стены, уходящие в темноту, были покрыты сиреневой слизью, местами уже подсохшей и взявшейся коркой, а кое-где еще совсем свежей, влажно отсвечивающей в луче наплечного фонаря. А там, впереди, куда конус света не мог добраться, что-то мерно дышало, временами тяжело вздыхая и с шумом втягивая воздух.
Она торопливо выключила фонарь и, набросив на лицо визор, активировала ночной режим и броню. Пленка оптического поля окутала ее тело черным саваном, превратив в сгусток тьмы, неотличимый на общем фоне. Бесшумно ступая и с оружием наизготовку, призрак шла навстречу источника звука.
Гидралиск находился посреди корридора, нависая над чьими-то полурастерзанными останками. Время от времени, при помощи верхних конечностей, напоминающих огромные изогнутые серпы, существо отрывало окровавленный кусок и отправляло в пасть, после чего начинало с громким чавканьем и хрустом перемалывать кости и ткани своими мощными челюстями. Зерг перекрывал весь корридор и призрак поняла, что пробраться незамеченной не потревожив насекомое не удастся. Перевев винтовку в режим безшумной стрельбы, она медленно начала смещать ствол, ловя в прицел голову кошмарной твари.
Внезапно гидралиск уронил только-что вырванный из тела кусок и, подняв голову увенчанную массивной роговой короной, уставился на женщину. Призрак могла поклясться, что он смотрел ей прямо в глаза, ловил ее взгляд, несмотря на броню, которая обводила вокруг пальца даже газоанализаторы запахов. Этому могло быть только одно обьяснение.
«Хранитель. Они привезли сюда Хранителя.» - Подумала она и спустила курок.
С глухим чпокающим звуком, винтовка выпустила очередь в гидралиска, пробив голову, а с ней и мозг существа. Тварь завертелась на месте, издавая громкий и противный полускрежет-полувизг. А затем, рывком метнулась по направлению к призраку, одним броском сокращая дистанцию между ними. Как - с развороченным черепом и простреленными мозгами, это ей удавалось, размышлять не было времени. Женщина просто зажала спуск, выпуская всю обойму в нападающего. Кинетическая сила пуль отбросила гидралиска назад. Призрак быстро перезарядила магазин и дослала длинную очередь в голову зерга - под градом снарядов его череп взорвался, расплескивая кровавое содежимое на металлические плиты пола. А затем призрак побежала. Побежала, потому что весь корридор наполнился топотом приближающихся лап и скрежещущим уши ором; потому что ее мозг разрывало от чужого присутствия, от чужих эмоций, прибоем захлестывающих его. Она пыталась совладать со страхом и паникой охвативших ее, но это было нелегко. И поэтому, призрак не заметила размытый силуэт под потолком, серой тенью прыгнувшей на нее.
Зерлинг сшиб женщину, своим весом прижав к полу, винтовка отлетела куда -то в темноту. Тварь громко визжала, когтями лап царапая металлизированную ткань костюма и пытаясь добраться до лица. Слюна из щелкающей, усеянной рядами мелких крючковатых зубов, челюсти стекала на окуляры визора, перекрывая обзор. Призрак боролась молча, берегла дыхание. Кулаком в металлической перчатке она нанесла несколько коротких и сильных ударов в голову зерлинга, заставив ту мотнуться в сторону. Воспользовавшись возникшей передышкой, второй рукой призрак выхватила нож из набедренного чехла. Лезвие из легких феросплавов, войдя в щель между роговыми пластинами на небе, пронзило мозг. Для надежности, женщина провернула рукоятку, расшатывая нож из стороны в сторону и крепко держа второй рукой за горло истошно верещащую тварь. Отбросив дергающееся в предсмертных конвульсиях тело, она вскочила и, прихрамывая, побежала дальше. Времени искать выпавшее оружие не было — звуки погони раздавались уже практически за спиной.
Дверь с надписью «Аппаратная реактора» вынырнула из темноты внезапно, призрак чуть не пропустила ее. Вращая тяжелое колесо штурвала, женщина молилась, чтобы дверь не заклинило — крики ввинчивались в мозг раскаленным сверлом, не давая сосредоточиться и заставляя торопиться. Наконец тяжелая створка медленно подалась, выпуская из помещения в корридор теплый воздух. Затащив свое тело внутрь, призрак всем весом повисла на двери, закрывая ее. Вовремя — тяжелый удар снаружи затолкнул плиту створки в пазы. Лихорадочно провернув штурвал до упора, женщина обессилено сползла на пол. Голова гудела — зов псиэмиттера разрывал ее на части раскаленными спицами. Скрипя зубами, закусывая в кровь губы, призрак поползла дальше. Заляпанный слизью и кровью чужого визор, она сняла с головы и отбросила в сторону. Теперь, без ПНВ и режимов диапазонного визуального сканирования, ей было тяжело ориентироваться в багровом свете аварийных фонарей. И лишь добравшись до смотровой площадки, выходящей широкой прозрачной стеной прямо в камеру синтеза и ярко освещаемой голубоватым свечением силовых полей, она поняла что теперь на месте. Панель с четырьмя желтыми рубильниками, прикрытых сверху стеклянным колпаком, находилась в метре перед ней. Призрак тяжело встала на ноги и, шагнув вперед, с размаху ударила по стеклу. Колпак лопнул, окатив женщину мелкими острыми брызгами. Схватившись за первый рубильник она потянула его вниз, затем второй...
«Пятнадцать секунд подождать, кажется он говорил пятнадцать. Или двадцать?» - Подумала призрак. Думать было тяжело, невыносимо больно. Он пощупала нейроблокиратор — он был горячий настолько, что обжигал кожу. Женщина не знала, сможет ли она вовремя отключить оставшиеся два рубильника — она не могла сориентироваться сколько длится секунда: может пять минут, а может час. Мысли ворочались тяжело, как валуны...
Наконец призрак заставила себя подняться. С трудом потянула третий рубильник. Опуская последний, она думала что не справиться — сил у нее хватало только, чтобы удержаться на ногах. Когда желтая рукоятка с щелкающим звуком встала в положение «выкл.», призрак даже не смогла удивиться или обрадоваться.
Синее свечение предохранительных полей медленно померкло, стих гул конденсаторов. А затем из динамиков, расположенных над головой женщины раздался протяжный звук зуммера. На мониторе напротив высветилась надпись: «Опасность! Отключение предохранительного ЭМ-поля. Возникшая ситуация может привести к дестабилизации реактора и возникновению аварийной обстановки. Просьба синхронизировать ЭМ-поле в течение пятнадцати секунд». Цифры на таймере начали сменять друг друга. Призрак посмотрела в сторону реактора. Его ядро, представлявшее собой сгусток энергии, теперь, лишенное защиты, заливало смотровую зловещим багровым мерцанием. Пульсация внутри него заметно усилилась и была видна невооруженным глазом.
Отсчет цифр на мониторе закончился. Заревела сирена, завертелись оранжевые проблесковые маячки. Спокойный женский голос, усиленный динамиками произнес:
«Внимание! Критическая ситуация! Необратимая цепная реакция в ядре энергосистемы! Просьба персонал срочно покинуть территорию комплекса! Ориентировочное время для безопасной эвакуации 10-12минут! Пожалуйста, следуйте по указанным маршрутам к точкам аварийного выброса! Повторяю, критическая ситуация...
Загорелась зеленая стрелка маркера. «Это, наверное, по направлению к пневмокапсуле.» - Догадалась женщина. Опираясь о стену, она медленным шагом пошла за ней...
Стрелка уходила в темноту мимо двери со штурвалом, через которую призрак и попала в аппаратную реактора, в последний моммент чудом успев ее захлопнуть. В металле зияла дыра размером с человеческую голову и чьи то когтистые лапы медленно, но уверенно, сантиметр за сантиметром расширяли ее. Визг и скрежет стояли такие, что перекрывали звуки сирен.
«Если я не успею добраться до капсулы раньше, чем ОНИ пролезут сюда, мне крышка.» - Спокойно, даже отрешенно подумала призрак. - «Сейчас меня может убить даже шестилетний пацан.»
Она постаралась быстрее переставлять ноги. Получалось плохо — как будто злой волшебник из детской сказки превратил их в неподъемные свинцовые чушки. Каждый шаг, любое движение отдавалось страшной болью в голове. Наверное, женщина бы закричала, будь у нее на это силы. А так, она всего лишь хрипела, захлебываясь слюной, роняя на пол клочья кровавой пены из прокушенной губы. Скоро кровь побежала и из носа, сосуды начали не выдержать такого насилия над организмом...
Если бы призрак не ткнулась в пневмокапсулу головой, то так бы и прошла мимо, не заметив — на светящуюся стрелку маркера, скользящую под ногами, она уже минуты две как перестала обращать внимание, и просто шла вдоль стены, держась за нее рукой. Капля из прозрачного пластика была дружелюбно подсвечена изнутри, крышка предусмотрительно откинута. Забросив свое непослушное тело внутрь, женщина ткнула в единственную расположенную на лицевой панели красную кнопку.
Ничего не произошло. Она торопливо нажала на кнопку еще раз и вновь никакого результата. И в этот момент вдали раздался лязг падающей двери.
Стараясь не торопиться, призрак огляделась и заметила у себя над головой причину бездействия механизма. Предохранительные дуги. Как только она опустила металлические скобы, оббитые мягким полипреном на себя, створка капсулы плавно опустилась вниз, а кнопка поменяла цвет на зеленый...
Зерги появились как раз в тот момент, когда капсула загерметизировалась, заполнив своими чешуйчастыми хитиновыми телами все освещенное пространство вокруг нее. Наверное, они что-то вопили, но пластик отсек все звуки снаружи отсека и поэтому казалось, что чужие просто раззевают пасти, скаля устрашающие зубы и беспрерывно дергаясь всеми сочленеиями. Призрак вдруг подумала, что это похоже на какую-то жуткую и безумную дискотеку тараканов-переростков:
«Горите, твари.» - Прошептала она, втапливая кнопку. - «Передавайте от меня привет дьяволу.»
Пневмокапсула аварийной эвакуации рывком пошла вверх, стремительно набирая скорость. Перегрузками, женщину вдавило в кресло так, что она застонала. Через несколько секунд она вырвалась из недр секретной базы под открытое небо, оставляя далеко внизу переполненные ужасом и смертью подземелья, ставшей братской могилой для тех кто ее построил.
На поверхности была ночь и шел дождь. Крупные капли барабанили по пластиковому колпаку капсулы, упавшей за полтора километра на гребень холма. Несмотря на довольно жесткую посадку, люк не заело и призрак ползком выбралась наружу, навстречу промозглому воздуху и темному небу. Она запрокинула голову вверх, ловя холодную падающую воду губами, остужая ею свою воспаленную и измученную голову и даже нашла в себе силы улыбнуться. Боль, разрывающая ее сознание на части исчезла, оставив после себя только опустошенность в обессиленном теле. Но это было хорошо и приятно — вот так вот просто лежать и никуда не спешить. И призрак лежала, раскинув руки в стороны и улыбаясь — улыбаясь устало и довольно, как человек выполнивший очень важное и трудное дело и заслуживший право на отдых, пускай и такой. Ей вдруг сами-собой пришли на ум слова из детской песенки, которую она пела еще в детстве
«Как же там...» - Подумала она и раскрыв израненные губы, тихонько, почти неслышно, запела:
Мы выиграли этот бой,
Но впереди нас ждет другой.
Поэтому, давай присядем, отдохнем немного.
Я знаю, скажешь мне сейчас, что ты ни капли не устал,
И верю, но пойми, что впереди у нас нелегкая дорога.
Сквозь череду песчаных бурь, нам бабочки укажут путь,
Сквозь шторм, сквозь ураган, невзгод ненастья.
Шагать вдвоем с тобой вперед, чтоб посмотреть за горизонт,
Я знаю, нет для нас большего счастья.
Внезапно стало светло, как днем, камни и склоны вокруг прочертили длинные черные тени. Стену воды швырнуло порывом воздушной волны, накатившей вместе с грохотом за вспышкей. Склон на котором лежала призрак и капсула, вздрогнул от ударной волны, где-то справа от них с гулом осыпался оползень. Над долиной, исполинским кровавым наростом, подымался гриб ядерного взрыва, порывы ветра становились все сильней. Вал пыли и мелких камней перекатил через гребень и накрыл женщину, заставляя слезиться глаза и выедая легкие, вызывая надрывный кашель. А песенка, глупая, наивная детская песенка, словно ожив от первых озвученных фраз уже звучала у нее в голове сама по себе:
Мы по линейке подстригем дремучие леса
И горы все сравняем мы с землею.
Переплывем все реки, все моря.
Нет ничего, что не могли бы мы вдвоем с тобою.
Да, мы с тобою выиграли этот бой,
Но впереди нас ждет другой.
Поэтому, давай присядем, отдохнем немного.
Я знаю, скажешь мне сейчас, что ты ни капли не устал,
И верю, но пойми, что впереди у нас нелегкая дорога.
Второй раз за эти сутки, призрак потеряла сознание.
Администратор.
Беспилотный самолет-разведчик кружил над полем боя, передавая картинку в тепловом режиме. С высоты двух километров, в инфракрасном диапазоне, армада зергов напоминала багровую амебу гигантских размеров, непрерывно меняющую свою форму. Она постоянно выстреливала ложноножки по направлению к огрызающейся искрами выстрелов линии обороны. Местами, те откатывались под натиском огня, но многие из них уже прорвались за цепь окопов и фортификаций, медленно растекаясь по территории – «амеба» медленно, но верно, пожирала свою жертву.
Но не это больше всего беспокоило администратора. Камеры самолета сместились чуть влево, изображение покрылось рябью, настраивая зум. Вереница хранителей – огромных, похожих на левиафанов из древних терранских сказок, созданий, летела по направлению к городу. Администратор увеличила картинку так, что можно было рассмотреть медленно шевелящиеся щупальца отростков и бельма атрофировавшихся в процессе эволюции глаз.
- Администратор! – Это вышел на связь губернатор. В его голосе, прежде спокойном и размеренном, сейчас явственно проскальзывали тревожные нотки. – Доложите ситуацию!
- Боюсь, господин губернатор, что линия обороны скоро будет для нас потеряна. – Администратор, как и всегда, была сдержанна и беспристрастна. – Но сейчас, эта не главная наша проблема. Около тридцати хранителей направляется сейчас в нашу сторону. Ориентировочное время прибытия – около пятнадцати минут.
- Администратор, послушай! – Сейчас в голосе губернатора звучала уже ничем не прикрытая тревога. – В космопорту еще остались люди, мы должны им помочь, слышишь меня?!
Она знала об этом не хуже него. Камеры показывали оголтелую от страха толпу, под косыми струями дождя, в панике мечущуюся по взлетному полю. Многие истошно кричали в обьективы, размахивая руками и умоляя о спасении, некоторые же, напротив, сидели прямо на мокрых плитах, не надеясь уже ни на что.
- Боюсь, это невозможно, сер. Эвакуация уже завершена, платформы не смогут принять больше людей. Последний дропшип ждет на крыше муниципалитета для отправки вас на орбиту. Несмотря на ваши возражения, я настоятельно рекомендую вам улетать – мы не можем рисковать персоной такой важности, как...
- К дьяволу важность и персоны! Я уже отослал корабль в космопорт, пускай заберет хотя-бы женщин и детей, всех кого сможет. Я остаюсь здесь. Петров и Рамирес составят мне компанию. – Два хмурого вида, коротко стриженных мужчины в полицейских жилетах-разрядках и с короткоствольными пистолетами-пулеметами в руках — личная охрана губернатора, выступили из глубины кабинета в поле зрения видеокамер.
- Но… Но, сер. – Второй раз за этот длинный день, бесстрастность администратора дала сбой. – Вы не должны жертвовать собой ради этих людей. Это… Это неправильно!
- Мне чертовски надоело поступать правильно. - Улыбка у губернатора вышла вымученной и усталой, но эта была улыбка человека, четко и ясно осознающего свои поступки. – Знаешь, я всю жизнь старался поступать правильно, постоянно поступаясь совестью ради общего блага. Когда-то я давал клятву, что буду служить людям, но уж очень часто я эту клятву нарушал. Потому что думал что это правильно, что цель оправдывает средства! «Задача должна быть выполнена и мне по барабану, каким образом вы это сделаете, сопляки.»
Лицо губернатора вдруг стало жестким, словно окаменело, глаза превратились в две узкие щели-бойницы, а в голосе прорезалась сталь:
- Я всегда руководствовался этим правилом, но сегодня хватит! Я устал от этого дерьма! Прощай, администратор. Спасибо тебе и… и удачи!
Изображение пропало, как если бы на том конце выдернули провод. На экране высветилось «Обрыв связи. Трансляция прервана». Администратор неподвижно сидела, остекленевшим взглядом уставившись в одну, только ей видимую, точку. Потом одним мысленным рывком переключилась на самолет-разведчик.
Хранители все также цепью летели, постепенно сокращая расстояние. Они знали, что все боевые ресурсы терран сейчас стянуты к линии обороны, поэтому даже не потрудились обеспечить себе воздушное сопровождение. Компьютер мгновенно выдал количество – двадцать три штуки. Каждый хранитель мог нести внутри себя где-то пятнадцать особей. Пятнадцать живых машин смерти.
Администратор снова взглянула на взлетное поле. Дропшип медленно заходил на посадку. Каким же он казался маленьким против многотысячной толпы внизу. Словно капля влаги, пытающаяся напоить собой жадную песчаную дюну.
Администратор вдруг подумала о шахматах. Древняя игра, дошедшая из глубины веков родной планеты человечества, перенесшая путешествие сквозь пространство и время без каких-либо изменений, гениальная в своей логичности и простоте. При помощи тридцати двух черно-белых фигур и шестидесяти четырех клеток шахматной доски, несмотря на все условности и игровые правила, можно было смоделировать ситуации в точности передающие реальные. Не зря про шахматы говорили, что это «вечная игра».
В данной ситуации администратор была белым ферзем, губернатор — это король и ее задача была в том, чтобы любой ценой не дать противнику добраться до самой важной фигуры на поле. Все остальные — кони ладьи и офицеры, лишь средства для достиженя этой цели и ими можно было пожертвовать. А простые граждане на космодроме были всего лишь пешками, самой мелкой разменной монетой. По правилам ЭТОЙ игры, их жизнь не стоила ничего, по сравнению с жизнью «короля».
Люди как раз начинали погрузку в транспортник. Совсем маленьких детей - промокших, замерзжих, и испуганных, передавали с рук на руки прямо к опущенному трапу; какой-то старик бережно вел беременную молодую женщину. Но все равно было ясно, что даже только для них мест в дропшипе не хватит.
Администратор знала все об этике и морали, на любой вопрос из этой области, она могла дать точный и исчерпывающий ответ, подвести обоснование, с ссылками на материалы работ и трудов сотен писателей и ученых из многовековой истории человечества. То что сейчас происходило на взлетном поле, по мнению администратора, имело ясное и логическое обьяснение: инстинкты, заложенные в подсознании любого хомосапиенса, как и любого другого живого существа, требовали в первую очередь спасать потомство.
Но все же она никак не могла понять поступка губернатора. В сложившихся обстоятельствах его жизнь была важнее всех этих людей, в том числе рожениц и детей — он не мог не осознавать этого.
И все-таки, сейчас губернатор сломал правила игры - король жертвовал собой ради пешек, загоняя себя в угол игрового поля, туда, откуда не было выхода. Это было так нелогично, так глупо, так... по-человечески.
«Шах...» - Прошептала администратор. И улыбнулась. Первый раз в жизни.
Решение созрело и оформилось у нее в голове за несколько секунд — почти вечность для виртуальности, поэтому времени на проработку деталей было более чем достаточно. Мысленно, она посмотрела на город с высоты птичьего полета, увидела его в мельчайших деталях, недоступных обычному взору. Город, ранее сверкающий и переливающийся огнями всех цветов радуги, теперь был темный и пустынный, словно остывающее тело мертвого животного. Лишь местами, живительными артериями, пульсировали линии основных энерготрасс, питающих ее бункер и системы связи. Город замер, в ожидании конца.
Она быстро нашла, то что искала. Мобильный армейский командный пункт. Яйцеобразная металлическая конструкция, вся утыканная антеннами и датчиками, опираясь на четыре массивных опоры, сейчас находилась на запасном армейском полигоне. Его расконсервировали совсем недавно, чтобы использовать как резервный координационный центр, но в суматохе подготовительных работ по обороне поняли, что толку от него будет немного и просто махнули на это дело рукой. Сейчас, полностью готовый к эксплуатации, он мок под дождем, ожидая своего часа. И этот час настал.
Администратор послала команду. В аппаратной МАКП-а ожили терминалы, защелкали реле, оптоволокно помчало по своим жилам сгустки электрических сигналов-команд, пробуждая механизмы от долгой спячки. Сеть включившихся габаритных огней опоясала наружную обшивку конструкции, заурчали пневмонасосы, подавая топливную смесь в камеры сгорания основных двигателей. Из прогреваемых дюз, плюнуло раскаленными парами газов, мгновенно испарив перенасыщенную влагой атмосферу и окутав основание яйцеобразного корпуса кольцом молочно-белого тумана. Мелко вибрируя, здание медленно и неуклюже поднялось в воздух. При помощи маневровых двигателей, администратор выровняла полет и направила командный пункт по направлению к главному проспекту — самой широкой улице города.
Здание летело неторопливо, но и хранители не спешили. Перегруженные, они шли тяжело. Для выработки газа, позволяющего им барражировать, словно доисторическим цеппелинам, была необходима пища, взять которую сейчас было неоткуда — разве что переварить одного из тех, кто находился у них в утробе. Поэтому самым оптимальным и коротким маршрутом к космопорту для зергов был путь по проспекту — слишком тяжелые,хранители летели почти над самой землей и не смогли бы подняться над крышами зданий. Но для полной уверенности, администратор решила перестраховаться.
Самолет-разведчик до сих пор бреющий над полем боя, повинуясь мысленному приказу, стремительно развернулся и помчался наперерез колонне хранителей. С высоты двух километров, администратор бросила машина в глубокое пике, целя в тушу замыкающего процессию. С хлопком преодоления звукового барьера, обтекаемый корпус, словно гигантских размеров стрела, вонзился в тело чужого, разрывая ткани и кости, перемалывая в бесфоменную кровавую кашу всех, кто находился внутри.
От удара чудовищной силы, хранителя повело вбок, опрокидывая на землю. Существо издало протяжный трубный вопль, полный боли и страдания. Почти над самой землей, раздался взрыв, разметав горящие ошметки инопланетянина по равнине. Остальные хранители, почувствовав угрозу, заметно ускорили свое движение, стремясь как можно быстрее пересечь черту города, чтобы укрыться от опасности за стенами зданий.
Администратор снова улыбнулась. Она никогда раньше и не предполагала, какое это приятное ощущение — когда улыбаешься. Как жаль, что только сегодня, она узнала об этом.
Тем временем, кавалькада, раздутых от смертоносного груза, хранителей показалась в начале проспекта. Испуганные смертью собрата, они летели вперед, время от времени, короткими трубными звуками, ощупывая местность вокруг себя. Незрячим от рождения, эхолокация заменяла им глаза, а эмпатические способности помогали видеть то, что не могли обнаружить звуковые волны. ОНИ знали, что там, впереди их ждала пища для будущего потомства, множественное скопление протеиновых образований. Люди.
И поэтому хранители прибавили скорость, стремясь выполнить свое предназначение, заложенное внутри их генетического кода — доставить на место ТЕХ, кто будет собирать урожай.
Администратор вывела командный центр на проспект как раз в метрах пятистах от колонны зергов. Впереди высилось недавно построенное здание городского центрального госпиталя — стометровая башня из стекла, стали и пластобетона. Больных эвакуировали в первые часы, поэтому оно сейчас пустовало — администратор мельком просмотрела камеры видеонаблюдения , чтобы удостовериться в этом наверняка.
«Как раз подходит.» - мыслекомандной, она направила стальное яйцо МАКП-а прямо в вестибюль, давя хлипкие стеклопакеты витражей, сплющивая арматуру колонн, вгрызаясь тридцатиметровым диаметром корпуса в тело дома. В последний момент, администратор закоротила контуры топливных цепей, отвечающих за регулирование подачи горючего в камеры внутреннего сгорания — теперь оно поступало нескончаемым потоком.
Волны бушующего пламени затопили близлежащий перекресток. Акустической жесткостью взрывной волны выбило все окна в радиусе пяти кварталов: осколки стекла смертоносной картечью падали сверху, обрушиваясь на летящих зергов.От взрыва, здание подломилось, словно подрубленное на корню исполинское дерево и, закачавшись, обрушилось вниз, погребая под обломками хранителей и намертво запечатывая дальнейший путь по проспекту.
Администратор облизнула пересохшие губы и отбросила голову на ложемент кресла. «Все кончено.» - Подумала она. - «Теперь остается только надеяться, что линия обороны продержится до подхода кораблей.» Два часа назад, губернатор связался с военными на передовом рубеже и приказал им не оказывать сопротивления, когда появятся бунтовщики. Он обьяснил солдатам, что это единственный шанс на спасение. Те не возражали — они привыкли подчиняться приказам. Как, впрочем, и она.
Краем сознания, администратор ощутила, как что-то происходит. Нырнув в виртуальность, она снова подключилась к камерам внешнего наблюдения.
Среди пылающего, усеянного обломками, проспекта, явственно угадывалось движение. Из пелены дыма и пыли, которыми заволокло улицы, выплывали четко узнаваемые продолговатые силуэты хранителей. Три, пять,.. Семь. Зерги не могли перелететь сквозь пылающую стену огня, перегородившую аллею проспекта, не могли они и вернуться, чтобы по боковым ответвлениям перекрестков, попасть на парраллельные улицы и уже по ним добраться до космопорта — их слишком крупные тела туда бы просто не протиснулись.
И поэтому, их внутренние полости сейчас раскрывались, словно створки раковин морских моллюсков, а на землю прыгали серо-фиолетовые тела гидралисков — ровно сто пять штук. Сто пять оживших машин смерти. С нечеловеческой грацией и быстротой, они единым потоком устремились в черную щель переулка, скользя по тротуару и стенам домов, перепрыгивая ограды, огибая брошенные автомашины. Жнецы спешили собирать УРОЖАЙ.
Администратор поняла, что ее план провалился. Угроза не миновала, она лишь чуть-чуть отсрочила свое появление. Людей уже не спасти. Администратор вновь подумала о губернаторе — король, собственноручно поставивший себе шах, загнанный в угол, ради спасения пешек. Очень жаль, что его жертва оказалась напрасной.
«Не напрасной.» - Она еще раз посмотрела маршрут зергов. Гидралиски достигли границ промзоны. Как раз здесь находился один из служебных входов в бункер управления и координации. Туда, где на глубине 123 метра, под многочисленными слоями защиты, находилась администратор — получеловек-полукомпьютер, маленькая бледная женщина, только сегодня научившаяся улыбаться.
Чуть поколебавшись, администратор отключила пси-защиту. Эмпатические ретрансляторы хранителей тут же отреагировали на возникший сигнал и передали команду гидралискам, те резко повернули вправо. Теперь, они бежали к железобетонному порталу входа. Администратор подала команду на открытие шлюза, тяжелая стальная плита медленно поползла вверх, приветственно распахивая темный зев уходящего вниз хода, навстречу приближающимся чужим.
Зерги сплошной массой вливались в тоннель - слепо следующие приказу, они даже не подумали, что это могло оказаться ловушкой. Когда последний из них оказался внутри, многотонная махина дверной переборки с гулким грохотом опустилась вниз, отрезая кошмарных тварей от внешнего мира. Теперь они могли спускаться только вниз.
Вдоль стен тоннеля проходили трубы трассы охлаждения, по ним прокачивался жидкий азот, поступающий на реактор городской энергосистемы. Администратор подала на трубы слишком высокое давление и клапаны запорных кранов не выдержали. Трубопровод лопнул и струей обжигающе ледяной жидкости, нескольких гидралисков мгновенно превратило в ледяные статуи. Одна из тварей пронзительно завизжала, обмороженная задняя часть насекомого не смогла вынести веса собственного тела и с хрустом подломилась, разваливаясь на куски, расплескивая по полу полусмерзшиеся внутренности.
Гидралиски заметались по корридору, пытаясь увернуться от смертоносных струй азота, но это было проблематично — многочисленность зергов и узость тоннеля сейчас играли против них. Потоки хладагента, словно ледяные бичи хлестали чужих, уродуя и калеча их тела, превращая конечности в замороженные сосульки.
Наконец, поток азота иссяк. Около тридцати гидралисков валялись, примерзнув к полу, остальные же, не обращая внимание на потери, продолжили путь вниз.
Гулкий звук докатился до администратора, она смогла услышать его невооруженным ухом. Гидралиск, пробив металлическую решетку своей массивной головой, сейчас затаскивал свое тело в слишком узкий для него зев вентиляционной шахты. Твари ползли гуськом, с удивительным для их габаритов, проворством - не обращая внимания на заработавшие с повышенными оборотами вентиляторы. Стальные лезвия лопастей кромсали зергов в капусту, вязли в хитине и хрящах - но металл уступал перед натиском чужеродной плоти, перед бешенной, первобытной яростью, заключенной в ней, перед неистощимым упорством, с которым зерги отвоевывали каждый сантиметр впереди лежащего пространства.
Администратор отключилась от нейрошунтов и осмотрелась вокруг. В зале управления и координации все было также как и в прошлый раз, так же как и всегда. Бабочка была все еще здесь — время от времени взлетала, делая круг над женщиной, но неизменно всегла опускалась на ее левую руку. Сейчас она там и сидела, чуть подрагивая крыльями. Как будто ждала чего-то.
Администратор аккуратно, чтобы не спугнуть насекомое, поднесла руку к лицу.
«Потерпи еще чуть-чуть.» - Прошептала женщина. - «Осталось совсем немного.»
Правой рукой, при помощи закрепленной на кресле клавиатуры, администратор набрала простую комбинацию из шести символов. Подлокотник медленно раскрылся, из него выехала панель с, расположенными на ней, клавишами цифр и двумя кнопками ввода.я Неторопливо, чтобы не ошибиться, женщина ввела еще один десятизначный код. На экране терминалов загорелась надпись: «Готовность ЦУК-а к самоликвидации. Подтвердить готовность?»
И снизу, крупно: «Д/Н?»
Администратор снова посмотрела на бабочку. Та медленно заползла на раскрытую ладонь и остановилась. Женщина вновь улыбнулась:
«Нет, все-таки как же это хорошо — уметь улыбаться.»
И когда, серо-фиолетовая туша первого гидралиска, с треском провалив решетку воздухозаборника, приземлилась на рифленую сталь плит, покрывающих пол зала, администратор так и сидела — с улыбкой на лице, наблюдая за маленьким, невзрачным мотыльком, уютно устроившемся в ее ладони.
«...И мат.» - Сказала она, нажимая кнопку "ДА"
Капитан.
Капитан возился с заклинившей винтовкой, когда пробило стену. Сыпанув бетонным крошевом в глаза, фрагмент плиты треснул и развалился на куски. Гидралиск скользнул в образовавшийся пролом, заполняя своим змеевидным телом свободное пространство в и без того тесном помещении бункера. Рыжеволосый новобранец торопливо разворнул огнемет, чтобы сжечь чужого, но скорость зерга оказалась за гранью человеческих реакций. Хелицерой правой конечности, Гидралиск,словно бритвой, срезал Иеремии половину черепа, обнажая пульсирующее серое вещество мозга. Тело фермера еще падало, а зерг уже прыгнул на другого паренька прижавшегося к стене, впиваясь ему в мягкий, незащищенный живот, наматывая дымящиеся внутренности на клыки.
А гауссовая винтовка капитана все отказывалась стрелять. Измученное непрерывной эксплуатацией, с деформированным и оплавившимся от жара многочасовой стрельбы стволом, оружие лишь беспомощно щелкало мозолью спускового крючка, не желая слушаться своего владельца, отнимая у людей шанс на спасение.
Капитан в отчаянии выругался и с размаху обрушил приклад на голову гидралиска. Металл винтовки вдребезги разлетелся, гидралиска отбросило от корчащегося в пароксизмах боли новобранца. Рана была огромной — в зияющем дырой животе, сквозь разорванные ткани, белели развороченные ребра. Несколько часов адских мук, а затем смерть — никаких шансов выжить. Подхватив за шиворот третьего, оставшегося в живых новобранца, капитан наподдал тяжелым металлическим ботинком в оскалившуюся пасть, подымающейся твари, и бросился к выходу, волоча за собой безвольное тело. Одним рывком мышц, усиленных сервоприводами скафандра, он выбросил потерявшего от страха сознание, мальчишку на раскисшую, от низвергающихся с небес потоков , глинистую землю, и ,развернувшись, забросил в чернеющее нутро бункера, ребристый цилиндрик куммулятивной гранаты, после чего и сам упал в лужу грязной воды, поднимая кучу брызг и накрывая голову руками. В глубине помещения полыхнуло, с гулким грохотом, неподъемные плиты брони, из которых состоял купол бункера, взметнуло в воздух, словно карточную колоду налетевшим ветром. Острым осколком, капитана полоснуло по щеке, оставляя длинный кровоточащий порез. Слизывая языком стекающие к уголку рта багровые соленые капли, солдат тяжело поднялся и взвалив тщедушное, по сравнению со своей громоздкой фигурой, тело новобранца на плечо, неуклюже потрусил вперед.
Тяжелые ботинки экзоскелета вязли в лилово-желтой размокшей вязкой каше грунта, падающие сплошной стеной дождевые капли, окутывали пеленой окружающие предметы, ухудшая видимость и не давая сориентироваться. Лишь редкие вспышки молний и костры пожаров, стробоскопами высвечивали искореженные очертания мертвого металла и скорчившиеся силуэты тел — все что осталось от оборонительного массива.
Вот из темноты выныривает, изувеченная потеками кислоты, кабина «Голиафа» — рисунок на фюзеляже брони, стилизованный под человеческий череп, местами прожжен и теперь его вызывающе дерзкий оскал напоминает скорее глупую, беспомощную улыбку. Сквозь треснувший матовый колпак кокпита видно, как, изломанной марионеткой, на ремнях повисло тело водителя.
На левом фланге внезапно все залило огнем. Даже сквозь шум дождя и какофонию выстрелов, капитан услышал дикие крики боли корчащихся в агонии, сгорающих заживо людей. В отсветах зеленоватого пламени было четко видно крабоподобные фигуры скорджей — тяжелой артиллерии зергов, выжигающих плазменным напалмом терранские окопы и фортификации.
Над головой, пылающим болидом, с воем пронеслась последняя «валькирия». Преследующие ее муталиски, разразились торжествующими протяжными криками и унеслись обратно во тьму. Обугленными коробками, чернели остовы осадных танков.
«Кто-то все равно должен был уцелеть!» - Лихорадочно думал капитан, придерживая одной рукой сползающее, с покатого наплечника, тело, а другой сжимая рукоятку табельного пистолета. - «Не может быть такого, чтобы никто не уцелел!» Попытки связаться по внутреннему коммуникатору скафандра ни к чему не приводили , в ответ он разражался лишь треском статических помех.
Справа от него вдруг раздался рев огня и визгливые крики зергов. Повернув голову, капитан увидел бойца огнеметного батальона, прижатого спиной к разрубленной, словно мечом исполина, ферме ракетного комплекса, группой из десяти зерлингов. Форсунки, установленных на предплечьях «файербэта», огнеметов изрыгали струи пламени, очерчивая вокруг солдата круг смерти.. Зерги держались за пределами окружности, медленно смещаясь из стороны в сторону, время от времени совершая ложные выпады прыжков в надежде найти брешь и тут же отскакивая, устрашающе шипя — уже несколько их не столь проворных собратьев, бесформенными оплавившимися кляксами, приклеились к, почерневшей от невыносимого жара, земле. Все внимание зерлингов было сосредоточено на огнеметчике и поэтому атака с тыла, оказалось для них внезапной.
Капитан разрядил пол обоймы в ближайшую ему тварь, продырявив хитинистую спину и перебив хребет. Остаток патронов, он высадил по остальным зерлингам, целясь в нижние конечности, пытаясь иммобилизовать зергов или хотя-бы отвлечь.
Получилось. Чужие развернулись лицом к новой угрозе, позабыв об огнеметчике. Как оказалось зря, «файербэт» угадал замысел капитана и шагнул вперед. Языки огня, сорвавшиеся с его рук, охватили зергов, с жадностью обгладывая плоть, отслаивая ее от костей, скручивая в обугленные струпья. Через несколько мгновений, все было кончено. Перезарядив обойму, капитан несколькими выстрелами, прервал вопли боли, исторгаемые полу обгорелыми глотками насекомых.
- Где остальные? - Хмуро спросил капитан, подойдя к «файербэту».
- Высота 30, сер! Туда перебазировали лазарет и туда же, сержант приказал отходить остальным!
- Он жив? Сержант жив?
- Не знаю, капитан! - Потное, перемазанное черной сажей, лицо огнеметчика скривилось. - После того, как подошли скорджи, у нас там началась сплошная мясорубка! Я не уверен, что кто-либо еще вообще выжил.
Капитан по-своему понял причину неуверенного ответа. Видимо «файербэт» побежал, не дожидаясь чьего-либо приказа, он сомневался, был ли вообще приказ отступать. Возможно, перед ним сейчас стоял дезертир, которого следовало расстрелять на месте, без суда и следствия.
Капитан сплюнул кровь, набежавшую в рот из распоротой щеки: «Что за дрянные мысли приходят мне в голову в столь чудный вечер!» - Иронично, даже весело, подумал он.
- Пойдешь сзади. - Бросил капитан огнеметчику. - Прикрываешь нам с салагой задницы. - И, не дожидаясь ответа развернулся и пошел вперед. «Файербэт» поплелся сзади, вертя головой по сторонам.
Высота 30 тянулась ввысь, когтем доисторического животного пропарывая затянутое грозовыми тучами небо. Сложно было даже представить, какой тектонический катаклизм мог сотворить такое, сколько миллионов лет воде и ветру понадобилось на придание скале подобной формы. Капитан невольно залюбовался мрачной красотой серой громады:
«Коготь дьявола, собственной персоной. Отличное место для последнего приюта».
Узкая тропинка вела наверх, сквозь нагромождение валунов и обломков горной породы. Оскальзываясь на мокрой гальке, беспокойно оглядываясь назад, трое людей начали свой путь наверх.
Через несколько сотен метров подъема, тропинка заканчивалась небольшой, квадратов тридцать не больше, площадкой. Почти все ее пространство, занимала стальная туша осадного танка. Его установили здесь прямо с, зависшего на вертикальной тяге, дропшипа, никак иначе двадцатитонная махина сюда попасть не могла бы. Вокруг него, на броне, на земле возле массивных гусеничных траков, сидели бойцы его и других взводов. Некоторые курили, прикрывая ладонями огоньки сигарет, некоторые жевали плитки сухих рационов, а кто-то перезаряжал оружие, но у каждого из-них на лицах была написана тревога: негромкие разговоры между собой, перекатывающиеся желваки на мощных скулах, настороженные взгляды исподлобья — капитан не мог не заметить этого.
Он узнал одного из своих подчиненных. Весельчак Аарон сидел, привалившись к защитного цвета броне. Девушка в, когда-то белом, а теперь запятнанном грязью и копотью, медицинском скафандре, как-раз заканчивала наносить бактерицидную изо-пену на распоротую руку бойца. Опустив с плеча, бесчувственное тело контуженного на землю, капитан мотнул головой медику:
- Посмотришь, что с ним. Кажется, его крепко долбануло.
Девушка кивнула и, торопливо защелкнув кейс с инструментами и лекарствами, подскочила к новобранцу.
- Рад вас видеть живым, капитан! - Сквозь спекшуюся корку грязи и крови на лице Аарона проступила улыбка. - Таких, как вы задешево не разменивают на кучку жалких трусливых букашек!
- Взаимно, рядовой. Где сержант?
- В «коробочке». - Солдат мотнул головой, указывая на танк. - Проводит разъяснительную беседу с экипажем.
Капитан кивнул в благодарность и, цепляясь за плиты брони, ловко взобрался на башню.
- Сержант, это я. - Крикнул он, постучав по крышке люка.
Через несколько секунд, та отворилась, являя на свет знакомую шишковатую, коротко стриженную голову. Увидев капитана, он хмыкнул и начал выбираться наружу, с руганью протискивая громоздкий экзоскелет сквозь неподходящее для него отверстие. Выбравшись, сел на броню рядом с капитаном.
- Сколько? - Чуть помолчав, тихо спросил он у сержанта.
- Восемнадцать. - Буркнул тот, доставая из набедренного подсумка, полупустую пачку сигарет. Протянул капитану, угощая. - С вами девятнадцать.
Капитан зубами вытащил сигарету и вернув пачку, щелкнул зажигалкой. Тонкий лучик лазера весело заплясал, заставляя тлеть полусырую никотиновую труху.
- Со мной еще «файербэт». - Контуженного, он брать в расчет не стал. -
значит двадцать.
- Как только пропала связь, я сразу понял, что запахло жаренным! - Сержанта вдруг прорвало, и он заговорил — быстро, взахлеб. - А потом еще эти сучьи летающие крабы-переростки! Они у меня четыре танка и два дота сожгли! Помнишь Топорова, капитан? У него еще гармошка губная была, забавная такая! Он все говорил, что таскает ее с собой на счастье, а мы смеялись! Так вот, нету больше его, сгорел нафиг вместе со своей дурацкой гармошкой, ни хрена она не счастливая оказалась. А с ним и Логвинов из славянского сектора, они с Топоровым еще вместе в школе учились. Вот вдвоем в одном бункере и зажарились! А Трента помнишь?...
Капитан с удивлением смотрел на говорящего все громче и громче, почти кричащего, сержанта. Всегда хладнокровный и невозмутимый, не раз в своей жизни встречающийся со смертью боевых товарищей, он никогда не выражал своих чувств. А сейчас он впадал почти в истерику, надрывно перечисляя имена погибших за сегодня, разбавляя свой нескончаемый монолог казарменной руганью. Упала изо рта, зашипев на мокрой от дождя броне, позабытая сигарета. Сержант этого даже не заметил, он все рассказывал, распляясь все больше и больше.
- Сучье семя, ублюдочные жуки-переростки! Я вам покажу твари, я вам всем покажу!...
Внезапно все прекратилось, сержант, словно ножом, оборвал свою речь и молча уставился остекленевшим взглядом в одну, только ему видимую точку. Капитан успокаивающе положил руку ему на плечо:
- Все хорошо, друг. - Тихо сказал он. - Все будет хорошо.
Оставив сержанта сидеть в одиночестве, капитан спрыгнул с брони. Прошелся вокруг танка, оценивая сложившуюся ситуацию.
«Скалистые уступы для зергов не проблема, они вскарабкаются сюда за пару минут.» - Размышлял он. - «Мы в ловушке.»
Капитан посмотрел вверх, на вершину горы. Там располагался лазарет, там были медики и десятки тяжелораненных — все, кто мог держать оружие в руках и нажимать на спусковой крючок, сейчас были на здесь, на площадке. Ровно двадцать человек.
«Ну, что же, двадцать почти счастливое число» - Невесело усмехнулся капитан.
К нему подошел медик, та самая девушка, которая обрабатывала рану Аарона:
- Капитан, мне нужно обработать вашу рану. - Тихо, но твердо, произнесла она.
Он с удивлением посмотрел на девушку и пощупал рукой разрез на щеке. От прикосновения, тот разразился пульсирующей болью.
- Пустяки! - отмахнулся капитан, от предложенной помощи. - Просто царапина, не более чем.
- Но у вас кровь идет, сер! - Попыталась возразить медик. - Может пойти заражение и вообще...
- Заражение? - Капитан улыбался — Это уже не важно, милая...
Девушка раздраженно дернула плечиком, капризно нахмурила брови. Наверное, как и все врачи, она не любила, когда ей перечили. Он еще раз растянул губы в улыбке — этот «милый» спор, немного поднял ему настроение.
На десять часов, движение! - Заорал дозорный, наблюдающей через ПНВ за каменным откосом. Солдаты мгновенно, побросав сигареты и недоеденные пайки, стальными ядрами, раскатились вдоль естественного каменного бруствера из кусков скал. Один уже устроился на танковой башне, за турелью крупнокалиберного пулемета, древней как сама жизнь, системы Гатлинга. Шестиствольный орудийный блок, грозно заурчал, вращаясь на пониженных оборотах.
Капитан быстро повернулся к девушке:
- А теперь, послушай меня. Забирай того парня, которого я притащил, с собой и быстро уходите наверх к лазарету. Пользоваться этим ты, думаю, умеешь. - Он протянул ей свой пистолет и вложил в руку. - Ну все, давай мигом! - И не дожидаясь ответа, побежал в сторону бруствера.
Массивные фигуры солдат, молча замерли в ожидании атаки. Не было слышно таких привычных шуток и разговоров, все понимали, что это скорей всего их последний бой в этой жизни. Угрюмые линии ртов, узкие бойницы глаз — казалось, даже щитки скафандров, буграми квазимышц, вздувались от напряжения и тревожного ожидания, повисшего над Высотой 30.
Капитан опустился на колено рядом с лежащим на камнях и деловито, как ни в чем не бывало, скармливающего казенной части гранатомета металлические тушки реактивных снарядов, сержантом.
- Патронов маловато. - Обыденным, даже скучным, тоном, произнес он. Куда только подевался его недавний всплеск эмоций? - На три, максимум на пять минут боя.
Капитан только молча кивнул, внимательно вглядываясь в темноту из которой раздавались шелест хитиновых лап, звук осыпающихся камней и нарастающие визг и рычание. Синхронно, как по команде, защелкали затворы, глаза приникли к прицелам винтовок. И когда первые приземистые, словно состоящие из острых углов и шипов, фигуры выскочили в зоне видимости, выстрелы восемнадцати винтовок прозвучали одним слаженным залпом.
Передние ряды чужих, наткнувшись на стену из пуль, размазало по склону, как масло по куску хлеба. Взвыл и захаркал рявкающей смертью ротор танкового пулемета, перемалывая в фарш, со скоростью шесть тысяч выстрелов в минуту, все живое в радиусе поражения. Тех из зергов, кто прорывался через гибельный заслон оружейного огня, попадал в беснующуюся купель огнеметов.
Зерги не смутились и не испугались яростного отпора землян — они просто не имели понятия ни о первом, ни о втором. Скользя по пропитанным кровью сородичей камням, разношерстная орда упрямо карабкалась вверх. Люди, экономя патроны, старались отстреливать их прицельно, но у некоторых начинали сдавать нервы и лаконично короткие сухие трески очередей вдруг снова срывались в истерический, на весь магазин, грохот.
Впереди замаячил гигантский силуэт, увенчанный кривыми саблями монолезвий. Ультралиск! Капитан обернулся в сторону танка, в надежде, что тот поразит чудовище, но ствол основного орудия безмолвствовал. Тварь, оглашая окрестности диким ревом, медленно, но верно взбиралась по крутому склону горы.
Капитан метнулся к танку, с удивительной для облаченного в неуклюжий скафандр, прытью. Рванул крышку люка и, запустив в нутро машины руку, за шиворот вытащил маленького, пропахшего машинной смазкой танкиста.
- Почему твоя пушка молчит?! - Проорал капитан в лицо оператора.
- Я уже говорил вашему сержанту! - С торчащими из-под перекошенного шлемофона, словно пакля, волосами, танкист выглядел довольно жалко. - Танк в осадном режиме, радиус поворота орудия ограничен!
Обнадеженный молчанием капитана, танкист заговорил смелее. - Из-за дождя видимость ни к черту, даже через ПНВ целиться трудно! Лазерная наводка при такой погоде тоже особо не поможет! Да и где я вам снаряды возьму?! Три штуки всего осталось, на самый крайний случай!
Капитан покрепче намотал отвороты промасленного комбинезона на кулак и приблизил вплотную лицо танкиста к своему:
- Если ты, сука, - Медленно и спокойно, словно учитель нерадивому школяру, произнес он. - Через полминуты не откроешь огонь, то я тебя самого засуну в ствол и нажму на спуск. Там впереди ультралиски, они большие, в них целиться особо не надо. Понял?
Танкист судорожно сглотнул, всю его смелость как рукой смело. Испуганно кивнув, он нырнул обратно в танк. Несколько секунд и башня пришла в движение, ствол пушки пополз вниз. Ультралиск уже темным силуэтом угрожающе возвышался над позицией обороняющихся. Снаряды гауссовых винтовок беспомощно чиркали по мощной хитиновой броне. Неистово ревя, кроша в пыль попадающиеся под ноги мелкие валуны, гигант вставал на дыбы, чтобы нанести беспощадный и сокрушительный удар, втоптать мягкую человеческую плоть, закованную в жалкую металлическую скорлупу экзоскелетов.
Двухсот пятидесяти миллиметровое орудие наконец взрыгнуло выстрелом. Мимо — снаряд пролетел слишком высоко, не причинив твари никакого вреда. Орудие пошло вниз, танкист торопливо менял настройки прицела, но было ясно, что он не успеет - сейчас ультралиск сомнет людей своим весом.
Зажигательная граната, выпущенная из подствольника сержанта, впилась в брюхо чужого, заставив того замешкаться. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы танкист смог сделать прицельный выстрел.
Снаряд, со стальным сердечником, пробив массивный роговой панцирь, разворотил инопланетному мастодонту грудную клетку. Отброшенная назад страшным ударом, теперь уже мертвая, туша зверя с грохотом упала на землю, громадной массой давя более мелких собратьев. Последним снарядом, танкист превратил в шлак группу из десятка гидралисков, неосмотрительно сбившихся в кучу.
Глядя, как атаки зергов раз за разом захлебываются под пулями солдат, у капитана появилась слабая надежда на победу в этом неравном бою. Даже колоссальные ресурсы чужих были не беспредельны. В одном из последних сообщений, губернатор говорил о том, что скоро должны были подойти корабли сепаратистов с Коралла IV. Сегодня, капитан был рад даже такой помощи. Нужно было только продержаться. И когда пулемет словно захлебнувшись, умолк, а зерги, начали переваливаться через бруствер на площадку, тесня беспорядочно отстреливающихся людей к танку, он понял, что его ожиданиям не суждено было сбыться.
Словно в замедленном кино, капитан недоуменно повернулся к умолкшей турели. Тело стрелка, сгорбившись, привалилось лицом к цевью. Откинув солдата, капитан понял причину его бездействия. Пятидюймовая костяная игла, пробив армированное стекло амбразуры, защищающей стрелка от выкидываемых из патроно-приемника тяжелых гильз и раскаленных пороховых газов, почти наполовину засела в левой глазнице человека. Такими иглами, гидралиски могли плевать с расстояния до сорока метров. Уцелевший правый глаз стрелка, бездумно таращился в небо, на лице застыло удивление – он так и не понял, отчего погиб.
Хлопнул боковой аварийный люк танка, приземистая фигура в темно-синем комбинезоне и перекошенном шлемофоне, резво перебирая ногами, убегала прочь от вверенного ей, по долгу службы, но ставшего теперь бесполезным, механизма.
К машине приблизился сержант, его экзоскелет и забрало было сплошь усеяно кровавыми комками:
- Надо уходить к лазарету, капитан! – Прокричал он, стараясь перекрыть ружейный трескот и вопли чужих. – Здесь, нам их не удержать!
- Я понял тебя! Уводи людей, я выиграю вам немного времени!- С этими словами, капитан начал стаскивать мертвое тело с сиденья.
Сержант запнулся, словно хотел возразить, но в последний момент передумал. Поднял правую руку к откинутому забралу, отдавая честь, и бросился за остальными.
Капитан уселся на широкое, специально предназначенное для боевых скафандров, седалище и ухватился за ребристые рукоятки, с отброшенными предохранительными колпачками гашеток. Бросил взгляд на индикатор заряда. Четыре тысячи двести единиц. Меньше минуты беспрерывного огня. Но это если стрелять, выражаясь языком летчиков «как бык поссал». Короткими очередями такой боезапас можно было растянуть надолго.
Капитан втопил кнопки гашеток. Подключенный к танковым аккумуляторам, электродвигатель пулемета ожил и подал напряжение к валу орудийной установки, та завизжала на повышенных оборотах, сливая шесть спаренных стволов в одно монолитное кольцо. Скрывающаяся в недрах (семидесятого) калибра мощь, с торжествующим грохотом вырвалась на волю, усеивая броневые листы звенящими трупиками гильз. Полосуя огненными трассами сплошную черную массу тел, полукругом опоясавшую танк, капитан вкладывал в каждый выстрел всю свою боль и отчаяние, что тяжким грузом скопились у него внутри за последние двое суток. Он даже что-то кричал, что-то от чего ему становилось легче и радостнее на душе, но его голос тонул в какофонии звуков, царившей вокруг.
Удар в плечо, показался капитану легким, совершенно безболезненным толчком. И лишь когда земля начала уходить у него из-под ног, а из рваной раны тугими сгустками начала выплескиваться кровь, пришла дикая, сводящая с ума боль. Подкравшийся сбоку, гидралиск вырвал зазубренную хелицеру из разрубленного плеча, отшвырнув капитана от турели. Человек попытался ползти, скрюченными пальцами цепляясь за камни, но ползти было некуда — чужие, кольцом окружили его. Сотни глаз, зеленовато мерцающих в темноте уставились на капитана: холодно, изучающе.
«Ну чего же вы ждете, гады.» - Капитан лежал, безпомощно прикрыв обильно кровоточащую рану ладонью. Немигающий взгляд чужих, казалось гипнотизировал, разделяя время и пространство, как аксиома Эвклида параллельные прямые. Зерги замерли, как если бы чья-то невидимая рука остановила их. А далеко на востоке, озаряя ярким светом окрестности, громыхая отголосками ударной волны, вырастал, подымаясь ввысь, невиданный цветок атомного пламени.
Зерги медленно, один за другим, разворачивались и покидали поле боя. Они возвращались обратно к кластерам. Когда последний из них исчез растворившись в водной пелене, капитан удивленно посмотрел на небо, безразличное и равнодушное к возне земных букашек:
«А говорят, в такие моменты перед глазами пролетает вся жизнь. И что за идиот придумал эту чушь?»
Небо молчало, оно не умело говорить. Оно могло лишь только плакать косыми струями дождя.
Эпилог.
Корабли прилетели на рассвете.
«Молот Тора» завис над полем боя, шаря лучами прожекторов в поисках уцелевших. Массивная боевая рубка, вынесенная на пилонах маршевых двигателей, своей молотообразной формой полностью оправдывала классификацию крейсера. Стайками пролетали юркие «Гневы», туши дропшипов, вереницей, спускались к земле, выпуская из недр транспортных отсеков настороженных, ощетинившихся стволами, десантников. Арктурус Менгск лично руководил операцией. Крупный широкоплечий мужчина в военной форме без знаков различия, сошел с опустившегося трапа в окружении нескольких солдат. Остановился, повел носом, втягивая в себя горький, пропитанный запахами гари и свернувшейся крови воздух.
- Ищите всех, кто выжил. — Сухо проронил он, шедшему следом за ним адъютанту. - Огонь открывать только при сопротивлении, эти люди нам еще пригодятся.
Адъютант кивнул и, достав интерком, торопливо заговорил, отдавая приказания. Следуя переданным инструкциям, солдаты выстроились в цепь и начали методично и неторопливо прочесывать полу обвалившиеся окопы и обугленные развалины бункеров.
Капитан умер от потери крови. Он так и не узнал, что его родителей все-таки эвакуируют, вместе со всеми, кому не хватило места на орбитальных платформах. Офицер особого отдела, тот самый, которому капитан сломал руку, услышав о его смерти, только скривил в презрительной улыбке губы.
Всего через час, он сам погиб от выстрела в затылок - у «сыновей Корала» всегда было особо «трепетное» отношение к представителям ОППБ.
Губернатор прибыл на встречу с Менгском, в сопровождении своих телохранителей. Их никто не тронул, у них даже не изьяли оружие. Сейчас он хмуро смотрел, как в корабль грузили призрака, найденного по пеленгу личного ПСК-маячка. Покрытое коростой ожогов, опутанное проводами кардио модуля и шлангами капельниц, ее, когда-то гибкое и сильное, тело сейчас походило на оплавленную куклу пластикового манекена.
- Она выживет, доктор? - Остановил он вопросом медика , сопровождающего, с лежащей без сознания женщиной, носилки.
Тот, смерил губернатора раздраженным взглядом, но, подчиняясь властному тону, все же ответил:
- Трудно сказать. Обширные ожоги, большая кровопотеря, опять же излучение...
- Они сделают все, что в их силах, чтобы спасти ей жизнь, губернатор! - Арктурус Менгск возник, словно из ниоткуда. – Ведь, правда, доктор?
- Конечно же, сер! - Медик торопливо закивал головой, рисуя на лице подобострастную улыбку. - Конечно, мы сделаем все, что в наших силах! – И, быстрыми шагами, поспешил нырнуть в нутро дропшипа, следом за носилками.
- По-моему, он вас боится. - Сказал губернатор Менгску, провожая медика взглядом.
- Ну что вы! - Арктурус широко улыбался, хотя глаза оставались такими же голубыми льдинками, как и тогда, в сообщении. - С медициной мы дружим, медицине у нас почет и уважение.
- Что будет со мной и моими людьми? — Перебил его губернатор, кивая головой в сторону кучки выживших морпехов. Разоруженные, они стояли в окружении солдат Менгска, мрачно наблюдая за сложившейся ситуацией.
Это вам решать. - Арктурус повернулся к губернатору и дружелюбным тоном продолжил. - Если не будете оказывать сопротивления, то высадим на какой-нибудь малоосвоенной планете, где вы сможете подать сигнал бедствия и вас наверняка подберут. Я уже говорил вам, мы не звери! Оставаться здесь вам смысла нет. Да, ваш призрак, уничтожив псиэмиттер, ненадолго ввела зергов в кому. Но скоро здесь наверняка появятся новые, а я не хочу попусту терять людей, вступая с ними в бой. Я и так поступил более чем великодушно, прилетев сюда. Вы не согласны?
Губернатор молчал. Он смотрел на солдат, замерших под дулами автоматов, в окровавленных и измятых доспехах. Один из них, с сержантскими звездами на колпаках наплечников, придерживал под руку другого, раненного в ногу.
- Но есть и другой вариант! - Теперь голосе Менгска не было даже намека на улыбку. - Вы можете присоединиться к нам. Вы ведь не знаете, отчего были уничтожены планеты Чау и Мар в системе Сара? Я просвещу вас. Все начиналось так же как и здесь. Псиэмиттер, зерги пришедшие на его сигнал, а за ними протоссы. Для них рой это как вселенская зараза, они самопровозглашенные вивисекторы, единственное средство которых — полное уничтожение зараженной насекомыми планеты. Но заварили всю кашу мы, люди, а если быть точнее военное командование Терранской конфедерации при поддержке правящих семей Тарсониса.
Губернатор молчал. Он потрясенно слушал Арктуруса Менгска, бывшего изыскателя, а ныне одно из нескольких, а возможно, и единственного предводителя «Сыновей Корала», террористической организации, состоящей из выживших мятежников с уничтоженной годы назад планеты Корал IV. Именно на его поиски отправился планетарный флот, именно он был причиной того, что столько людей погибло за последние 24 часа. Или не он?
- Ваше правительство намеренно ввело в строй псиэммитер, намеренно увело весь флот и боевые подразделения с планеты под предлогом поимки меня! - Менгск говорил и существующий до сего момента мир губернатора, все, во что он верил, рушился с каждым произнесенным словом. - Жители планеты, жалкие остатки армии, вы сами — всего лишь неизбежные жертвы, заложенные на алтарь их интересов! Ну, как вам такой взгляд на сложившуюся ситуацию? - Менгск замолчал, насмешливо глядя на губернатора в ожидании его реакции.
Губернатор молчал. Даже то, что Менгск сейчас спасал его граждан и, в каком-то смысле его самого, не вызывало у него особой симпатии к лидеру мятежников. А после только что произнесенных слов, губернатор почти ненавидел этого человека. Но он твердо знал, что Арктурус Менгск сейчас говорил чистую правду – только правда может быть настолько логичной в своей жестокости и циничности.
- Зачем? – Наконец выдавил из себя губернатор, и собственный голос показался ему сипом полупридушенного птенца. – Зачем все это?
- Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Позволю себе перефразировать классиков и скажу, что в жизни очень часто есть место и прямо противоположной ситуации.
Арктурус Менгск внезапно положил руку губернатору на плечо, заговорив с, удивительным для человека его рода занятий и положения, искренностью и сочувствием:
- Я знаю, истина довольно-таки неприглядна и я сожалею, верите мне или нет, но сожалею, что приходится вываливать на вас это дерьмо. Мне жаль вас, ваших людей, я сам когда-то был на вашем месте. Но времени нет, вы не хуже меня это понимаете, поэтому – или вы со мной или мы высаживаем вас на ближайшей планете обитаемого сектора, решайте сейчас. Скорей всего вас и ваших людей осудят и казнят, а может убьют прямо на месте, особо не разбираясь, но то что никто из вас не выживет, вернувшись к Конфедерации это наверняка. Я не желаю никому из вас зла. – Менгск взмахнул рукой и его люди опустили оружие, наведенное на израненных солдат. – Я восхищен вами, губернатор, и вашими бойцами! Они совершили сегодня подвиг, так не дайте же ему пропасть втуне! Вы обязались защищать своих граждан, так же как я своих людей, в этом мы похожи! Но вы не девственница, а я не ваш первый парень, уж извините за подобные сравнения, но времени нет, поэтому я жду ответа здесь и сейчас.
Губернатор снова посмотрел в сторону своих морпехов. К раненным уже подбежали медики, осматривая и обрабатывая раны, нескольких, в самом тяжелом состоянии, уже вели к дропшипам. И он понял, что все эти действия, вся искренность Менгска, все слова о решении и выборе – спектакль для одного зрителя, спланированный с единственной целью. Лишить его какого-либо выбора вообще.
«Сукин сын». – Еле слышно произнес губернатор. – «Какой же ты сукин сын».
- Вы что-то сказали? – Во взгляде Менгска проскользнуло нечто, отчего губернатору стало неприятно, как если бы по голой коже проползла змея. – Я не расслышал?
- Я согласен. - Он ответил, в надежде, что его голос прозвучал спокойно и уверенно. – Я с вами.
- Отлично! – Менгск победно улыбался. – Я знал, что вы меня не разочаруете! Добро пожаловать в наши ряды, губернатор!
Он не слушал. Он смотрел, как фигуры в окровавленных и измятых скафандрах, поддерживая друг друга за плечи, хромая и спотыкаясь, медленно брели в сторону распахнутого, с гостеприимством пасти, десантного отсека транспорта.
- Ваши солдаты просто молодцы! - Арктурус Менгск наконец заметил, что его не слушают. – Хотел бы я своими глазами взглянуть, как они сражались.
Он ответил не сразу. И почему-то Менгску почудилось или и в правду в голосе губернатора прозвучала еле сдерживаемая дрожь:
- Глазами этого всего не понять. Чтобы увидеть все, глаз здесь недостаточно...
Конец.
Спасибо всем кто читал.
Starcraft Глазами
© Copyright: Александр Мухлынин, 2025
Свидетельство о публикации №225092600259
Свидетельство о публикации №225092600259
Рецензии