Художественность соединений?..

     Одни, для того чтобы что-то объяснить другим, рисуют. Не пишут красками, а именно рисуют.

     Тем, у кого никак не получается нечто объяснить плохими рисунками, приходится делать другое, - объяснять словами: или устными, или письменными.

     И бывают такие случаи, когда люди, научившиеся что-то объяснять устными или письменными соединениями слов, вдруг начинают скучать из-за своих же объясняющих нечто соединений слов, и задумываются именно над использованием художественного соединения слов. Они думают, что художественность соединения слов в их сочетания или интереснее, или веселее лишь только объясняющего соединения слов.

      Но он многих людей, даже любителей сочинять, спрашивал о том, что это такое: художественность соединения слов? Получив не удовлетворяющие его ответы, он решил сам поразмышлять над тем, какое соединение слов обладает именно художественностью.

      Поразмышляв над художественностью соединения слов, он получил, в какой-то степени неожиданно для себя, следующее определение:

      Художественным является такое соединение слов, которое побуждает слушателей или читателей грустить, если не рассмеяться, то улыбнуться, и задуматься.

     Задуматься - это означает начало понимания обьясняемого. Поэтому художественное соединение слов, предназначенное для того, чтобы побудить слушателей или читателей о ком-то или о чём-то задуматься почти не отличается от объясняющего нечто соединения слов.

      И всё-таки отличие художественного соединения слов от их же объясняющего соединения есть. Чтобы понять, решил он, чем художественное соединение слов, заставляющее задуматься, отличается от чисто объясняющего нечто соединения слов, нужно использовать понятие текста.

     Текст - это нечто целое, являющееся соединением или художественных, или чисто объясняющих что-то соединений слов. Соединение соединений.

     Ему почему-то пришло в голову и следующее:

     Соединение символов в объясняющие нечто формулы, а формул и объясняющих соединений слов, -  в аксиомы, теоремы и теории,  используется в математике, как в точной науке, и в таких естественных науках, как, например, физика и химия.

      Он представил себе улыбки, которыми встретят это представление об используемых в точных и естественных науках объясняющих соединениях математики и физики с химиками, но он не стал долго думать об этом, а вернулся к соединениям соединений слов, то есть к текстам, которые создают графоманы, текстоманы и сознательные сочинители.

     Побуждающие слушателей и читателей задуматься художественные соединения слов соединяются с другими соединениями слов именно в художественные тексты.

     Те авторы-сочинители, которые свои побуждающие о чём-то  задуматься слушателей или читателей  художественные соединения слов соединяют в целостные тексты преимущественно с другими художественными соединениями слов, принадлежат художественной культуре.

     Авторы соединений символов и слов преимущественно в объясняющие тексты принадлежат научной культуре. У авторов, принадлежащих именно к научной культуре, нет, как обязательной, такой  задачи, как побудить своих читателей погрустить и, если не рассмеяться, то хотя бы улыбнуться.

      При соединении в целостный текст именно художественных соединений слов, сочинитель стремится побудить слушателей или читателей погрустить и, если не рассмеяться, то хотя бы улыбнуться, а также задуматься о ком-то или о чём-то.

     Побудить задуматься о чём-то, то есть начать понимать нечто объясняемое - это первоочередная задача авторов научных, то есть объясняющих текстов. Данным авторам не требуется дать определение, например, такому явлению, как грусть. А лично ему требуется дать такое определение.

     Он думает, что грусть - это такое состояние человека, в котором он от прочитанного или услышанного действительно страдает или изображает, играет в свои страдания.

    Страдания - это затраты усилий на нечто, которые человек не может или не хочет ограничивать.

     У литературоведов и литературных критиков в отношении тех сочинителей,  тексты которых лишь побуждают слушателей и читателей изображать свои страдания, играть в них, возникает соблазн называть их, таких сочинителей, плохими реалистами или совсем не реалистами. Но лично он ничего плохого в сочинительской  и театральной условности не видит, так как условность или игра есть предвидение, предвосхищение возникновения каких-то действительных жизненных обстоятельств.   

     Но не только в текстах художественных сочинителей, но и в реальной жизни возможно возникновение такого явления, как энтузиазм. Энтузиазм очень близок страданиям в том виде, в котором он их определил.

     Энтузиазм - это состояние человека, в котором он готов довольно длительное время осуществлять затраты своих усилий, мало или даже совсем не ограничиваемые.

      Понятие энтузиазма, как почти не ограничивемых затрат усилий на осуществление чего-либо, может позволить, подумал он, дать определение и графоману, и текстоману, и собственно сочинителю.

     Графоман, по его мнению - это человек, который полностью охвачен энтузиазмом в отношении не качества сочиняемого, а как можно более полной записи всего того, что ему, человеку, приходит в голову.

     Сам графоман не умеет оценивать степень художественности своих соединений слов и художественности своих текстов, как целостных соединений соединений подобранных слов друг с другом.

     Текстоман же - это человек, который не умеет ограничивать затраты своих усилий на обеспечение высокого качества создаваемых собой текстов, как соединений в целое художественных соединений слов.

     Сочинителем нельзя назвать никого другого, кроме как человека, который чувствует то время, в которое ему нужно остановиться  в затратах своих усилий на совершенствование качества конкретного своего литературно-художественного текста. И сделать свой текст доступным вниманию или слушателей, или читателей 

       Получается, что для сочинителя важнее совершенства созданного им литературно-художественного текста то, чтобы другие люди или услышали бы его текст прочитанным вслух, или прочитали бы его сами, то есть, чтобы другие люди или погрустили, или рассмеялись, или хотя бы улыбнулись, или задумались над чем-то или о ком-то, благодаря услышанному или прочитанному ими  его, сочинителя, соединению в целое художественных соединений слов.

     P.S. Автор данной записи итогов размышлений непрофессионального философа о научной и художественной культурах видит в этих итогах некоторые их недостатки, а с другой стороны многие профессиональные философы часто устно и письменно высказываются гораздо менее понятно, чем это сделал данный персонаж. Кроме того, персонаж не рассмотрел такую составляющую не научного, а   литературно-художественного сочинительства, как подбор слов для художественных их соединений, которые потом соединяются в готовые литературно-художественные тексты. Персонаж оставил вопрос о подборе подходящих слов для самостоятельного его рассмотрения читательницами и читателями.  Автор, как и его персонаж, принадлежит больше к художественной, чем к научной культуре, поэтому не может оценить качество сделанного персонажем определения научного текста, как соединения в целое соединений символов и соединений слов, нечто объясняющих. Но понимая то, что некоторым сочинителям может оказаться полезной, если не философия  персонажа, то хотя бы его методология соединения слов в сочетания, а затем в тексты, не для того только, чтобы помочь другим о чём-то задуматься, а ещё и для того, чтобы побудить слушателей или читателей погрустить или, если не рассмеяться, то хотя бы улыбнуться, он, автор, размещает данную запись  итогов размышлений персонажа именно в разделе философии, хотя и понимает, что сочинительская методология - это ещё не полноценная философия. А вот определения грусти, страданий и энтузиазма, сделанные персонажем, не только чем-то понравились автору, но и показались ему достаточно философичными.