Продолжение сле 1

Восхваленный интеллектуалами и плебсом, возведенный изощрёнными критиками до звания Мэтра, почетный профессор пяти или шести престижных университетов, где его ждали и где он ни разу так и не объявился. Переведенный, кроме прочего, на языки, о существовании которых он даже не догадывался.

Мастер винтажных зарисовок, он с лёгкостью жил и в мире киберпанка с элементами мистики. Женщины обожали его за любовную лирику, мужчины за экшен и динамику. Лучшие мировые киностудии снимали фильмы по мотивам его романов.

Вся эта добротно слепленная жизнь вполне ему подходила, не мешала, не требовала излишних усилий.

Жена, никогда нежно им не любимая, с твердым и упрямым характером, собственно и сделавшая его писателем, она неожиданно для всех тихо скончалась на пляже. Долго мертвой лежала под солнцем и безразличными взглядами купальщиков до тех пор, пока игривый волейбольный мяч не попал ей в лицо. Подбежавшая с извинениями девушка сразу все поняла. Открытые глаза покойной были сухи и мутны.

Про глаза он, конечно, дофантазировал, не видел он тех мертвых "остекленевших" глаз, но картина сама рисовалась в воображении, которым он так ловко научился пользоваться.

Оставшись без научений, связей и - что уж там - без ошейника всестороннего присмотра, он первое время после быстрых похорон супруги был весьма и весьма растерян, и его агент Лялякине, болтливый вестник богемной жизни, был бессилен принести в траурный дом хотя бы тень былого празнодушия и игривого кокетства записного гомосексуала.
Был оный строго отправлен прочь.

Писатель не считал дни, но после очередного совсем уж пустого и бездушного, пришло ему неожиданное, но как бы и долгое время ожидаемое решение, переменившее всю его жизненную карьеру.

Об этом переломе в судьбе великого писателя и пойдет речь.