Грозы детства

  Грозы бывают во все времена года, даже зимой. Кроме того, грозы бывают ночные, дневные, вечерние - одним словом, в любую пору суток.

. На своём веку мне удалось повидать их все, какие только могут быть. И потому утверждаю - все отличаются одна от другой.  Особенно жестокими бывают летний послеполуденные и полуночные грозы. Грозу невозможно описать ни пером, ни красками. Рассказать можно лишь о состоянии души, даже и не души вовсе, а душонки, которая во время этого действа трясется, как
" осердье на бадоге". Да и как же иначе. Пожалуй никто из нас не застрахован от возможности быть убитым. Впрочем в свое время великий американский метеоролог Форрестер сказал: "Грозы бояттся бессмысленно.Если Вы увидели молнию, значит Вы еще живы. Если же молния попадёт в Вас, Вы об этом все равно не узнаете". Пусть и убедительное замечание, а все равно жутко - "в зубах крови нет".

. Может быть, от полноты и непосредственности  ощущений грозы детства казались мне более величественными и куда страшнее нынешних.

. Помнится полуденный зной и какой-то удушливый, тревожный морок. Морок этот густеет на западе и медленно затягивает горизонт. Потом спрессовывается до состояния почти черной стены. Передний край этой погромыхивающей стены клубится ослепительно белой волной по голубому небу. Дальние леса, размытые дождями на несколько планов, постепенно растворяются во мгле.
Дед торопливо наглухо закрывал ставни, загонял нас домой. В избе завешивали полотенцами зеркала. В переднем углу под образами зажигали лампаду. Бабы, повязав голову платками, рассаживались по лавкам. Дед, от природы матерщинник, тут как-то съёжившись и смиренно сложив руки на коленях, занимал место в переднем углу. Оттуда он, насупившись, строго поглядывал на нас, этим как бы подчёркивая особую значимость события, а заодно и предотвращая какую-либо неуместность со стороны "мелочи".

. Между тем раскаты грома слышались все ближе и ближе. Дед начинал молитву, остальные подхватывали шепотом, поминутно крестясь. Иногда пронзительный свет очень близкой молнии проникал сквозь щели в ставнях, на мгновение выхватив из полумрака бледные лица домочадцев. После этого в ожидании грома случался как бы шок. Даже забывали читать молитву, видимо, от страха запамятовав слова. Помнится, очень долгими были те мгновения.

Вдруг мир за ставнями раскалывался с таким диким грохотом, что дом содрогался, и скамейка под нами дробно подскакивала. В ухе после этого долго звенело. Иногда раскаты были так часты, что сливались в сплошной гул.
Поистине было жутко, казалось, наступил конец света.

. Но эти дневные грозы не были продолжительными. Мало-помалу раскаты сваливались на восток вместе с пеленой дождя еще далеко до захода солнца. Наконец-то открывались двери, ставни и мы нурьбой вываливались на улицу смотреть радугу и искать приметы разрушений. Почему-то казалось, что должно кого-то убить либо развалить какой-то сарай. Но, как правило, все были живы, хоть насмерть перепуганы.
Дома тоже были целы. Впрочем, помнится, один или два раза убивало по корове. Однажды молния пасщепила столб у ворот околицы, и мы долго искали эту молнию и нашли все же осколок какого-то камня. Вприпрыжку побежали показывать деду, но камень тот оказался обломком жернова.

. Пастух, переживший эту страсть где-то там, в лугах, одинешенек и не потерявший рассудок, казался нам героем. Мне все представлялось, что во время грозы он засовывал голову под седло, тем и спасался. Но это все из далекого прошлого.
. А совсем недавно, этим летом, мне довелось пережить эти же страсти и тоже одному. В тот день с утра, я бродил с этюдником по лугам. К ужину, едва переставляя ноги, притащился к своей избушке. Наскоро скипятив чаю со смородиновым листом, с кружкой в руках уселся на крыльце с целью понаблюдать закат. Но закат в тот вечер не состоялся. Небо от горизонта затянуло чернотой. Хотя раскатов грома и не было слышно, но немые всполохи зарниц высвечивали и дальние леса, и стога в лугах. Не придав этому особого значения я отправился спать. Не знаю, как долго спал я, но проснулся от страшного грохота. За окном творилось что-то невероятное. Шквальный, ветер всей мощью навалился на мою избушку, которая противилась ему, как могла. И оттого все в ней, выло, ухало и стонало. Через дорогу полтополя как ножом срезало. Верхушку вертикально унесло метров за двадцать и там со всего маху усадило средь картовника. Где-то на крыше ветер загнул железный лист, и он между оглушительными раскатами грома умудрился сам по себе дико хлопать, вдобавок ко всему создавая дикую какофонию.
. Укрывшись с головой одеялом, задыхаясь и цепенея от ужаса между вспышками молнии, я, всё-таки умудрялся глотнуть воздуха. Но свет молнии проникал даже сквозь одеяло и закрытые веки. Читая молитву, призывая на помощь всех святых, я все надеялся, что в последний раз слышу гром. По всем прикидкам убить должно было меня, поскольку кругом не было ни одной живой души. Ливень гремел на крыше, как железнодорожный состав. Откуда-то сверху начало капать, потом и вовсе побежало сторожком. По тому, как по полу начало булькать и хлопать, я понял, что через каких-нибудь полчаса я утону. А сто если мне сейчас добежать до бани и там искать спасения? Ну вот тут-то как раз и может убить! Уж лучше пусть будет, что будет, а из-под одеяла я ни за что не вылезу! Снаружи где-то что-то оторвало, и это что-то видимо, рухнуло на теплицу, обозначившись звоном разбитого стекла.
. За окном кто-то быстро пробежал, стуча босыми пятками.   Господи, это что еще такое?! Я выглянул в окно, но никого там не было. Пр песчаной дороге сплошной рекой текли мутные потоки. Но вот снова послышалось мне- кто-то бежит. Уж не галлюцинации ли со страху?
Топот повторился. И тут я обнаружил,  что этот кто-то топает у меня под кроватью. Кожи на голове стало мало! Отбросив одеяло между вспышками молний я нащупал спички, чиркнул, заглянул под кровать. На свет кто-то большой и черный выскочил оттуда, ударился мягким в руки и погасил спичку. А потом тенью заметался, затопал по комнате. Схватив штаны и невпопад размахивая ими, я попытался накрыть его. С трудом мне это удалось. Вконец запыхавшись, я снова устроился под одеялом. Водопад с потолка тем временем ослаб,но ветер по- прежнему не оставлял своей затеи завалить мою избушку. Потом и его порывы стали все и реже. Гром свалил за темную щетку дальнего леса, и там, как от пожара, стояло сплошное красное зарево.
.
. Занимался рассвет. Я с опаской заглянул под штаны. Это была серая совка - большая. лохматая ночная бабочка. Окончательно осмелев, я вылез на крыльцо. Редкие капли с водостока бухали в переполненную бочку. В воздухе густо пахло флоксами. Паук деловито чинил побитую дождем сеть.
- Да вот же, вот дыра у тебя - воробей пролетит!

. Он смотрит некоторое время на меня, вытаращив глаза, как на пришельца с того света, потом прытко принимается за дело.

. Как хорошо, что мы остались живы, и какой же сладкой была в то утро сигарета!