Хроники инженера-разработчика. Глава 4

Олег Сергеевич Самойлович
Фото из интернета

ОЛЕГ СЕРГЕЕВИЧ САМОЙЛОВИЧ. ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПОПЫТКИ

Как оказалось, что в середине 80-х годов, именно он, как нам сообщает Википедия - советский и российский авиаконструктор, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, лауреат Ленинской премии и премии Совета Министров СССР, доктор технических наук, профессор МАИ, - предпринял лишь одну мне известную попытку, кардинально изменить подход к организации нашей отраслевой "автоматизации".

Я был лично знаком с этим незаурядным человеком, исключительной судьбы и достижений, которым наша страна во многом обязана и лично ему, Олегу Сергеевичу Самойловичу.

О том и мои воспоминания тех лет.

Пересказывать всего того, что об Олеге Сергеевиче уже сказано и написано – мне считаю, не стоит.
Тем, кому это будет интересно, лишь рекомендую прочитать ещё и его книгу «Рядом с Сухим. Воспоминания авиаконструктора». В ней от первого лица история самолетов «СУ», поучительные события и эпизоды, связанные с созданием новых образцов авиационной техники, таких как Т-4, Су-24, Су-25 и Су-27, в период от 1957 и по 1985 годы.

Просто поделюсь своими личными впечатлениями от знакомства с этим выдающимся человеком и гражданином, о тех встречах с ним, которые произошли, как оказалось, в очень непростое лично для него время.

Наше знакомство состоялось, когда О.С. Самойлович с 1985 по 1993 год уже работал заместителем главного конструктора в ММЗ им. А. И. Микояна, будучи самым непристойным образом, изгнанным из родного КБ, которому отдал 28 лет самоотверженной работы, принесших мировую славу отечественному самолетостроению!
В первую очередь, славу за легендарный СУ-27, «идеология» и модификации которого до сих пор стоят на страже нашей Родины, воюют на Украине.

Познакомились мы во второй половине 80-х на отраслевом совещании, состоявшегося по инициативе лично Олега Сергеевича на территории ОКБ "МИГ".
Тема совещания – обсуждение проекта отраслевой Комплексной научно-технической программы с новым подходом к организации нашей «автоматизации».

Я и двое моих коллег из нашего института, на это совещание были приглашены не случайно.
Заблаговременно нам от О.С. Самойловича поступили предложения представить ему на рассмотрение результаты наших наработок по технологическим САПРам с целью их возможного включения в отраслевую Программу.
Спустя некоторое время, нас и вызвали на это совещание.

До совещания я уже знал фамилию Самойловича по изданию книги «Егер С. М., Лисейцев Н. К., Самойлович О. С. Основы автоматизированного проектирования самолётов» М., Машиностроение, 1986 года, но не более того.

Совещание проводили в относительно небольшом, старого образца конференц-зале ОКБ. Зал был практически полностью заполнен разновозрастной публикой, рассевшейся вдоль стен.
Как можно было предположить, что это и есть потенциальные участники заявленной Программы.
Перед заседанием всем нам были розданы проекты Программы, в виде фолианта форматом А3, а толщиной не меньше тома «Войны и Мира» Л. Толстого!

Собрались к 10-00 утра, сидим, ждем начала.
На стене над столом президиума часы – на них без минуты десять, никого нет, все ждут.

Ровнехонько в 10-00 в зале появился поджарый, убеленный сединой, выше среднего роста, уже далеко не молодой мужчина.
Представился, объявил цели и порядок совещания и предложил приступить к работе.
Это и был Олег Сергеевич Самойлович, но какая на самом деле «птица» предстала перед нами, даже и в тот момент я совершенно не знал.

Порядок обсуждения содержания Программы предполагал рассмотрение по каждому из её пунктов, а их набиралось, наверное, под добрую сотню, если не более.
Про себя порадовался, дескать какой я молодец, командировку-то выписал, загодя предполагая подобное, аж на целую неделю!

И вот началось обсуждение, все тут же уткнулись в свои развернутые «фолианты».

Просматривали Программу действительно по её каждому пункту, их содержание, судя по реакции и квалификации собравшихся, всем было понятно.
Олег Сергеевич, еще во вступительном слове, предупредил, что в случае каких-либо замечаний или возражений, заинтересованным лицам следует их тут же и высказать.

Такие выступающие естественно были, но председатель нашего собрания ни разу кого-либо не одернул, и тем более, не затыкал им рот своими оговорками!   
Напротив, каждого внимательно выслушивал, и тут же конкретно сообщал свое видение по заданному вопросу:
- Принято, подойдете, уточним формулировку или коротко, но ясно и аргументировано, отводил сделанное предложение.

И мне пришлось выступить с предложением по тексту нашего пункта.
Вопрос касался того, как было бы технически правильно назвать наши внове разработанные модели технологических процессов: символьные или информационные, ведь тогда понятия "цифровых моделей" ещё не существовало, а наши-то модели точно не были аналитическими.
Олег Сергеевич влет понял существо моей озабоченности, пригласил об этом переговорить позднее, а на пока принял мой вариант.

К обеденному перерыву, к 12-00 всё было кончено!
Попрощавшись со всеми, Олег Сергеевич покинул нас.

По правде сказать, произошедшим я был потрясен до глубины души, до этого совещания, подобной концентрации квалифицированной деловитости, преподанной нам Олегом Сергеевичем, мне воочию видеть до той поры не приводилось.
А вот многочасового пустобрёхства – достаточно часто хватало, да ещё с избытком!

Что я наяву столкнулся с каким-то феноменом, понял сразу, но кем же, все-таки был наш председательствующий, по-прежнему не знал.
С тем и вернулся из этой командировки.

Об итогах того совещания, что для меня оказалось в «сухом остатке»?!

Конечно же, первые, но далеко не последние впечатления от самой личности Олега Сергеевича, однозначно, – «глыбы», технаря высочайшего полета!
Ещё не зная его подлинной биографии, так всё-таки, а кто он есть-то на самом деле, чувствовалось, что это настоящий крупный Руководитель и, не побоюсь этого слова, однозначно, и с Государственным подходом!

Поразило в нем очень редкое в людях сочетание великолепного Инженера, мыслящего в высшей степени современно, и Чиновника, с блестящей техникой администрирования!

Но не только эти качества его Личности сохранились в моей памяти.
Очень показательны и те впечатления, которые я вынес уже из нашей личной встречи один на один, и как оказалось, для меня последней с ним.

На встрече с нашим мэтром, в разрезе Комплексной программы отраслевой автоматизации, планировал обсудить только один вопрос, что в нашем случае, более перспективно было бы вести речь не о наборе из отдельных технологически специализированных САПРов, а о программной «платформе», как среды для их генерации.
На тот момент, в конце 80-х наш коллектив уже имел подходящие для этого технические решения, более того, к тому же мы успели их и «обкатать», правда только в условиях опытного производства.

Оказалось, что молодому парню из «провинции», попасть на личный прием в ОКБ к самому «Самойловичу», проще простого!
Оформил документы и тут же оказался в окобинском Вычислительном Центре.
Сопровождающий, подведя меня к закрытой двери, сообщил, что это кабинет Олега Сергеевича, а мне придется его немного подождать.
Не знаю, был ли для О.С. Самойловича где-то и ещё один кабинет, но встретился я с ним именно в том, куда меня сразу и привели.

Без проблем, да к тому же мне, эта задержка перед нашей встречей, была, что называется «на руку».
Я уже успел разглядеть на дисплеях ребят, сидящих вдоль стен просторного зала ВЦ, массу интересного для себя.
Этот зал, не по «источникам информации», а вживую демонстрировал реальность существования в этом мире «машинной графики».
Особенно впечатлила работа с динамическими моделями элементов конструкций новых истребителей!

Разглядывая изображения на многочисленных дисплеях, я прохлопал, как в зале появился и сам Олег Сергеевич.
Поздоровавшись и открыв дверь в свой кабинет, пригласил зайти к нему.

Ещё с порога, как увидел ЭТОТ «кабинет», я снова оказался потрясенным до глубины души.
Представшая моему взору "выгородка" размером примерно 2 на 2 метра и была рабочим местом, препроводившего меня - «отца» знаменитого СУ-27, выдающегося авиаконструктора нашей страны, заслуженного деятеля науки и техники, лауреата Ленинской премии!

Зайдя в "кабинет", Олег Сергеевич тут же достал пачку крепких папирос, а затем, в течении и всей нашей не очень продолжительной встречи, непрерывно курил, зажигая следующую папиросу от бычка предыдущей.

Оправившись от увиденного, я изложил суть вопроса, с которым и пришел к нему в ОКБ.
Приняв во внимание всё мною сказанное, выслушав не перебивая, Олег Сергеевич смолчал, не высказался ни «за» и ни «против» моего предложения.
Ведь в ту пору, как сейчас я понимаю, он уже в открытую боролся за судьбу своей Комплексной программы, «штурмовал» министерский Олимп.

Завершив «официальную» часть встречи, я, уже зная непосредственную причастность Олега Сергеевича к «СУ-27», поинтересовался у него истоками успеха этого самолета.
На что, он, как один из действительных авторов замысла первого проекта этого замечательного истребителя, сообщил мне, что во всём «виноват» генерал ВВС, ведавший по линии Министерства обороны СССР госзаказами для промышленности.

Суть роли генерала в «деле» двадцать седьмого, со слов Олега Сергеевича, оказалась очень необычной: он, в конце концов, поддержал предложение конструкторов ОКБ «Сухого» рассчитывать предельно-допустимые перегрузки этого самолета не по взлетному весу, а «немного» меньшим.
Что в свою очередь, позволило конструкторам создать уникальный планер с очень вместительными топливными баками – сверхманевренного самолета с интегральной аэродинамической компоновкой, да к тому же, с огромной дальностью полета.

По прошествии полувека, фамилию того генерала я уже не помню, как и не могу поручиться за абсолютную точность технических аспектов моего пересказа, услышанного лично от О.С. Самойловича.

За всё время нашей встречи я не испытал ни одного мгновения, когда бы почувствовал себя зажатым и убогим, или чем-то подобным, находясь перед этим моим заслуженно знаменитым современником!
Олег Сергеевич был демократичен и прост в личном общении, ни разу за встречу, ни каким боком не показал мне ту огромную разницу в нашем положении.
Он мне, по возрасту и в отцы годился, а беседовали мы с ним, как обычные коллеги.

Прощался я с Олегом Сергеевичем, с легким сердцем.
По его глазам видел, что, суть-то нашего предложения он понял наверняка, и что скорее всего, у встречи будет и необходимое для нашего дела продолжение.
Но как оказалось в дальнейшем, тому сбыться так и не довелось.

Уже с той поры, о чем О.С. Самойлович наверняка не ведал, для меня он стал образцом инженера-разработчика, одним из немногих, хотя и «виртуальным», но весьма значимым Учителем с Большой буквы.
Добрую память о нем храню до сих пор.

Но главными, которые я вынес с того совещания, были мои оценки представленного проекта Комплексной программы.

На излете 80-х, мне уже было с чем сравнивать.
К этому времени мы уже закончили своё участие в Программе ИСАТПП – интегрированной системы автоматизации технологической подготовки авиационного производства, ставшей для нас первой разработкой отраслевого масштаба.
Разработка нашего САПРа «СПРУТ» входила в Программу, как её часть для агрегатной сборки самолетов.

Для создания этой системы, потребовалось семь календарных лет и комплекс из 17  научно-исследовательских работ.
Но, в силу сложившихся тогда обстоятельств, в этих работах был и вынужденный перерыв почти на три года, для срочного внедрения в серийное производство CAD/CAM системы «Планер», и как оказалось, для нашего базового завода - первой в его истории.

САПР «СПРУТ» - система проектирования и управления технологией, была доведена до реального производства, прошла опытную эксплуатацию на двух заводах и по результатам приемо-сдаточных испытаний в первые созданном дисплейном классе серийного завода, решением Комиссии из представителей нашего Министерства была принята.
При этом, комиссия рекомендовала программный комплекс системы включить в только что созданный, Отраслевой Фонд алгоритмов и программ, что мы и сделали.
Для нас, по тогдашним правила, эта рекомендация означала, не много не мало, как формальное внедрение «СПРУТа» на всех заводах Минавиапрома!

На практике САПР «СПРУТ» оправдал ожидания своих разработчиков, подтвердил реализуемость алгоритмов и работоспособность программного функционала, к нашему сожалению, - ОН ОПЕРЕДИЛ СВОЁ ВРЕМЯ!
К тому же, его рождение пришлось уже на очередное, просто потрясающее по своим последствиям, «перевооружение» отрасли на «персоналки» и «компьютерные Сети», которое окончательно поставило крест на его дальнейшей судьбе в производстве.
Ведь технической базой для САПРа были маломощные ЕС ЭВМ с примитивной периферией отечественного производства.

Пережив кратковременный восторг от результатов нами содеянного, буквально на следующий день, нам пришлось взяться уже за разработку новой системы, в прямом смысле выбросив почти всё в корзину.

Но вернусь, к тому, безусловно судьбоносному, совещанию непосредственных разработчиков отраслевых САПР в ОКБ "МИГ".
Проект Комплексной программы О.С. Самойловича разительно отличался от ранее уже подобных, предлагавшихся в части организации отраслевой «автоматизации», в том числе и нашим Институтом.
Его новизна определялась тем подходом, который разработчики Программы предложили взять за её основу.

В отличие от предыдущих вариантов, «автоматизация» рассматривалась в рамках единого процесса «Самолетные ОКБ – серийное Производство» с унификацией его программно-технического обеспечения.

Но больше всего, меня поразила позиция авторов по части ЭВМ.
В связи с острой необходимостью иметь на заводах и в ОКБ более современную, по мировым меркам вычислительную технику и её периферийное оборудование, в Программу был даже включен специальный раздел.

Согласно этого раздела, Министерствам радиопромышленности и приборостроения СССР планировалось предложить создать в интересах нашего МАПа специальную технику – программно-технические комплексы (ПТК) малой, средней и высокой производительности.

Более того, как мне стало известно уже позже, что кроме проекта Комплексной программы, Олег Сергеевич Самойлович на «самый верх» внес и предложение о необходимости введения в Министерстве новой должности – Главного конструктора САПР отрасли.
По его мнению, только своевременное введение единоначалия, могло бы обеспечить должную координацию проводимых отраслью НИОКРов, системный подход в разработках, а в конечном счете, и успех нашей автоматизации.

В качестве примера, подтверждающего правоту О.С. Самойловича напомню, что, в это же время, а позже продолжилось и в 90-х годах, во Франции интенсивно развивалась их национальная система "CATIA", осуществлялась системная интеграция проектирования, моделирования и производства авиационной техники этой страны на основе Единой базы данных.

К нашему огорчению и большому разочарованию, из попытки, в конце-то концов, провести в отрасли давно назревшую реформу, так ничего путного и не получилось. Ровным счетом, – НИЧЕГО!

Полагаю, что подлинными причинами того нашего провала, послужили недопустимые амбиции некоторых, на тот момент "высоких" руководителей, грызня за первенство в межведомственной борьбе и неприязнь лично к Олегу Сергеевичу Самойловичу.

С тем мы и вошли, нет, не в «ревущие сороковые широты», а в трагические, в том числе и для отечественного самолетостроения, кровавые 90-е годы!
Но это уже совсем другая История!