Башмак

 По заснеженной, ухабистой дороге мчится, виляя и подпрыгивая, военный ГАЗ-66. Только пыль морозная взвивается из-под колес.

 Водитель, рядовой Кальнев, весело смеется и ноги с педали газа не снимает. Одним глазом на старшего машины, старшего лейтенанта Щербакова, посматривает. А тот тоже улыбается, когда машина на очередном взгорке подпрыгивает. Вот-вот крышу кабины головою лейтенантской пробьет.

 А в кузове, где солдаты инженерной роты на лавках умостились, тоже шум, смех и грохот скамеек непристегнутых.

 С Щербаковым хорошо ездить. Старший лейтенант - классный парень. А то ездил старшим одно время вечно грустный капитан Пеонов. Только и знал – «Кальнев, потише… Кальнев, потише… Куда так гонишь».
 
 Приехали. Кальнев лихо, полицейским разворотом, машину останавливает у глухой, лесной, железнодорожной платформы. Выходи строиться! Солдаты из машины выскакивают веселые, оживленные. Славно их Кальнев прокатил. Построились.

 Снег под ногами скрипит. Мороз градусов под двадцать. Но солнце яркое, и белоснежная пыль вокруг глаза слепит. И сама поляна, и сосны высоченные с пониклыми под тяжестью снега кустами, мириадами мелких брильянтиков под солнцем переливаются.

 Выстроились солдатики в шеренгу, слушают внимательно Щербакова. Он инженерное училище не так давно окончил. Молоденький совсем. Белобрысый. И брови, и ресницы белые, а на щеках румянец девичий. На нем бушлат совсем новый, теплый. Приказал бойцам отвороты на шапках отвернуть, и сам отвернул, чтобы уши не отморозить.

 Задачу старший лейтенант бойцам поставил. Сейчас тепловоз со станции платформу с бетонными изделиями подгонит. Крановщикам кран крепить надежно. Стропальщикам стропы с крючьями подготовить-развернуть. Четыре человека на платформу и четыре внизу. Прокладки деревянные ставить как положено! И про технику безопасности рассказал.

 По морозному воздуху звук хорошо слышен. Щербаков шум тепловоза издалека услышал. Команду дает – «Всем приготовиться!». Тепловоз марки ТМ, небольшой такой, темно-синий. Впереди себя платформу с бетонными блоками катит. Выскочил из кабины тепловоза кондуктор, вагон отцепил. И тепловоз обратно на свою станцию восвояси отправился.

 Начали. Стропа с крючьями над первым блоком зависла. Стропальщики крюки за петли в блоке зацепили как положено. И на землю спрыгнули. Старший лейтенант специальным жестом руки команду крановщику подает «Вира!». Заскрипели стропы, стрела крана зашевелилась. Блок плавно вверх поплыл, качнулся слегка. И только чуточку платформу толкнул. Самую малость.

 А платформа подумала-подумала и плавненько так, потихонечку, вслед за тепловозом поехала. Опешили бойцы, опешил на одну секунду старший лейтенант Щербаков. А платформа потихоньку скорость набирает, будто пассажирский поезд от перрона. Наверное, в сторону станции дорога с уклоном шла.

- Башмак, башмак не поставили под колесо, -сообразил Щербаков. А на ходу башмак нельзя ставить. Платформа на скорости наедет и перевернется! Рядовой Сативалдиев башмак не поставил! А ведь именно ему Щербаков приказал башмак поставить, когда платформа остановится.

 И страшная картина в голове у офицера. Сейчас платформа с блоками, как снаряд боевой на станцию влетит. А там поезда идут, и даже пассажирские. Страшно даже представить. И помчался Щербаков по рыхлому, глубокому снегу следом за платформой. Бушлат с себя сбросил, но никак догнать не может, скорость платформы все больше и больше.

 Несколько солдат тоже вдруг пытались бежать вслед за старшим лейтенантом, да потом остановились и обратно вернулись. Только офицер Щербаков продолжал за вагоном бежать и скоро скрылся за поворотом вслед за платформой. Солдаты стоят молча, понуро, вслед Щербакову смотрят. А блок так и висит на стропах.

 Вдруг видят бойцы инженерной роты - пыль морозная поднялась далеко и шум машины послышался. ГАЗ-69 командирский едет. Издалека видно, как майор Ветров в окошко высунулся и нецензурными словами свои эмоции уже издалека выражает. Как командир инженерного подразделения о происшествии узнал – так и осталось загадкой на все времена! Подъехала машина командирская. Майор Ветров выскочил, осмотрелся, и ни о чем солдат спрашивать не стал. Сразу все понял, особенно когда башмак, валяющийся на железнодорожной насыпи, увидел.

 Спросил только, - Щербаков где?
- Туда, за вагоном побежал, -загомонили вразнобой солдатики перепуганные. И руками вслед уехавшей платформы замахали.
- Младший сержант Садовников, остаешься за старшего! Блок на землю уложить! Да поаккуратнее смотри!

 Неспешно Ветров в машину свою сел, дверцей хлопнул и вслед за Щербаковым с его убежавшей платформой поехал.

 И недалеко, за ближайшим поворотом, и платформу, и старшего лейтенанта, сидящего рядом на пригорке, увидел. Щербаков тоже шум машины услышал и командирскую машину узнал. Поднялся по стойке смирно. Растрепанный, расхристанный, мокрые волосы ко лбу прилипли, лицо красное,
- Товарищ майор, товарищ майор, -только и может произнести.
- Садись в машину! – и сам на заднее сиденье к Щербакову сел, - Рассказывай!

 Оказывается, бежал офицер, бежал за платформой. И вдруг видит, что он как бы ее догонять стал. Потом понял, что платформа ход замедляет совсем неожиданно. И вдруг остановилась. А потом обратно, навстречу Щербакову пошла. Еле с путей успел отскочить. И стала платформа скорость набирать, как бы одумалась и обратно на разгрузку пошла.  А потом совсем встала.

 Смотрит майор Ветров на Щербакова. Что ты с ним делать будешь? Ладно, говорит, это не первый такой случай. Были и до тебя разгильдяи. Оказывается, от железнодорожной станции путь сначала с уклоном вниз идет. А где-то за километр до разгрузочной площадки рельсы в гору идут. Качели такие. Все из-за профиля местности. Сам вагон до станции никогда не доедет, в самой нижней точке пути обязательно встанет.

- Товарищ майор, Иван Петрович, я же рядовому Сативалдиеву приказ дал, башмак под колесо вагона поставить. А он приказ не выполнил. Я его обязательно накажу!

- Слушай, Алеша. (старшего лейтенанта Щербакова Алексеем звали). Это не рядовой Сативалдиев виноват. Это офицер Щербаков виноват. Офицер Щербаков приказы отдавать пока не научился!

- Приказ офицера только тогда приказом становится, когда офицер добьется его исполнения. Устно распоряжение произнести – это ничто, это пустые слова. Всякий приказ должен быть надлежаще, как положено, исполнен. И ответственность за исполнение приказа лежит, в первую очередь, на самом офицере. Ты приказал Сативалдиеву башмак поставить! А он поставил? А ты исполнение своего приказа проконтролировал? Значит и приказ твой пустой оказался. И вот к чему это привело. А Сативалдиева не трогай. Он солдат молодой. Глядишь, еще и сержантом станет, под твоим руководством.

 Позвонили на станцию. Там особенно не удивились. Такое не раз бывало. Так изыскатели впопыхах путь проложили. Через полчаса тепловозик платформу опять притолкал и на место поставил. Сативалдиев со старшим лейтенантом вместе башак под колесо поставили.