Мы гроверы. Кафе Кавказ

Сеня забрал нас сегодня возле моего подъезда. Он приехал за рулём в очках для плавания — лобовое стекло ему так и не вставили. Я взял с чердака образец самой сильной в мире шмали на пробу. Мы направлялись в кафе «Кавказ».

— Сеня, как думаешь, как это вообще — быть директором кафе? — спросил я.
Сеня задумался:
— Да х..ня всё это. Сидят они там и ничего не делают. Кому вообще нужны кафе? Для праздничных мероприятий, банкетов или поминок? Все нормальные люди дома жрут или в столовой.
— Это да… — согласился я.

Мы подъезжали к кафе «Кавказ» как раз вовремя. На вывеске за надписью «Кавказ» были изображены горы.
— Ну что? Пойдём?
— Да х.ли делать уже, пойдём.

Мы с Витасей, Сеней и Блевом вышли из машины и пошли внутрь. Кафе было полностью пустое, казалось, что тут нет жизни вообще и никогда её не было. Нас встретила официантка:
— Мы ещё закрыты.
Сеня скривился:
— Закрыты? Уже час дня.
Я перебил его:
— Мы это… к дяде Алику. Он знает. Должен нас ждать.

Она обвела нас взглядом, я почувствовал себя неловко.
— Ну пойдёте.

Мужчина с бородой лет за сорок разжигал мангал, я учуял приятный запах шашлыка. Мы вышли на задний двор заведения. Там за столом сидел дядя Алик — огромный и круглый, будто пузырь. Он пил кофе и покуривал сигарету. Я присел за стол напротив, пацаны стояли у меня за спиной. Он сканировал нас взглядом.

— Мы это… от Жорика, — сказал я.
— Я знаю, — ответил дядя Алик.
Я замялся:
— Так это… что дальше-то?
— В чём ваше предложение, парни?
— Наше предложение вот в чём. У нас есть вес. Два килограмма. Чистые шишки.
Сеня добавил:
— Ох..ть какие сильные шишки.
Я продолжил:
— Мы возьмём за них четыре тысячи долларов. По штуке на каждого. Выходит два доллара за грамм. На рынке в розницу грамм стоит десять баксов, но вы, наверное, и сами об этом знаете. Так что предложение я считаю достойное.

Он смотрел на нас красными, как флаг государства, глазами.
— Мне нужно попробовать то, что вы предлагаете.

Я достал пятку самой сильной в мире шмали и передал ему. Дядя Алик курил через сухарь, сделанный из пластиковой бутылки. Он напалил колпак, вдохнул. Выдох. Мы смотрели на него с надеждой, что всё обойдётся.

— Ну как? — спросил я.

Но это было уже бесполезно. Дядя Алик смотрел на нас пустыми красными глазами, он был в полуотключке. Я констатировал факт:
— Это п..дец, пацаны.

— Похоже, что дядя Алик обхачепурился, — добавил Витася.
Сеня не стал сдерживать эмоций:
— Да вы посмотрите на этот п..дец, из него прям сейчас люля-кебаб выходит, пока мы тут пи..им.

Дядя Алик обосрался. Я не знал, что делать. Мы просто оставили всё как есть и ушли. Взорванная это была сделка или нет — никто не понимал. Но я понимал одно: обосраться сегодня в планы дяди Алика не входило. Поэтому мы просто погрузились обратно в девятку.

Все молчали. Я решил заговорить:
— Ну, парни, что вы об этом скажете?
Сеня ухмыльнулся:
— Да что тут сказать… Дядя Алик пересрал нам сделку. В прямом и переносном смысле.
— Тут Сеня точнее, наверное, и не скажешь.

Он завёл двигатель. Мы молча поехали домой. Как вдруг на полпути нас подрезала красная «Жигули»-копейка. Из окна махали рукой, чтобы мы прижались к обочине. Я узнал эту машину — это была Настя.

Настя была боевой девкой, с весом под сотку и взрывным характером. А ещё она была гровером и гровила стафф со своими подругами в деревне. Её шишки иногда доходили и до нас, поэтому я о ней знал.

— Это ещё что за х..ня? — заорал Витася. — Что эти п..ды от нас хотят?

Сеня стопорнул девятку на обочине. Из «Жигулей» вышла Настя и ещё две подруги. Она подошла к открытому окну:
— Вы что, клоуны, к дяде Алику ездили? Чтобы он вам там не заливал, не вздумайте иметь с ним дел, до..оёбы. Он вас мусорнёт при первой же сделке.
Сеня ответил:
— Да пошла ты на..й, Настя. Ты только коров доить умеешь да булки с маком жрать. Х.ли ты вообще понимаешь во взрослых делах?