Глава 1

– Красиво! – порадовалась про себя Рита, заходя в ресторан «Околица».

Она неспешно обходила столик за столиком, свободных мест было немного, но выбрать можно было, в очередной раз мысленно отмечая, домашнюю обстановку. Здесь все было по высшему разряду. Осмотрев последний столик у окна, направилась к нему. На столах, покрытых скатертями из кремового домотканого полотна, по краям была видна вышивка крестиком, как-то тепло стало на сердце, это ей напомнило дом, в котором она не была двенадцать лет. На столах стояли приборы, в духе крестьянской жизни, и каждого гостя возле тарелки, ждал сувенир в мешочке из грубой ткани. Рядом уже лежало меню, в красивой обложке, на которой было написано «Околица» и такой теплый рисунок, где у околицы, парень стоит с девушкой.

– Прямо все как было у меня – подумала девушка.

Марго, верная себе, встречала свой тридцатый день рождения в гордом одиночестве. Никто и никогда не отмечал ее день рождения, это был всегда обычный день, только мама всегда в конце дня говорила

– Вот наша Ритка и постарела еще на один год.

Папа старался ей что-то подарить, но это были какие-то мелочи, и все равно девочка их хранила: то заколка со стразами, примеряя ее, Рита себя чувствовала прямо принцессой, разноцветные резинки для волос, мягкая игрушка, которая стала совсем старой, но все равно любимой. Мама же считала, что это все баловство и нечего тратить на это деньги. Отец не обращал внимания на ее ворчания и, подмигивая дочери, говорил

– Не переживай, дочь, прорвемся.

Ей было спокойно, когда отец был рядом, он никогда не давал ее в обиду, и она чувствовала его любовь. Но когда ей было десять лет, это все закончилось.

– Дочка, идем погуляем, мне с тобой поговорить надо - Сказал это тихим спокойным голосом, но ее сердечко так забилось, ей стало плохо, и она едва смогла сделать глоток воды.

– Пап, что случилось? – она взяла его за руку.

Рука была большая, теплая и шершавая, а как должны выглядеть рабочие руки. Они сидели на лавочке недалеко от дома, где была детская площадка.

– Понимаешь, дочка, мне трудно тебе объяснить все, что я чувствую, ты еще очень маленькая…

– Нет, пап, я все понимаю и вижу. С мамой у вас все плохо. Она кричит все время на тебя, а ты молчишь. Что это значит?

– Это, значит, что я устал за пятнадцать лет жить с твоей мамой. У нее очень тяжелый характер, я больше не могу.

– У тебя есть другая женщина?

Он резко повернул к ней голову – Дочь, с чего ты это взяла?

– Да я сериалы смотрю и кино в клубе

– Нет, Маргоша, я ухожу не к другой женщине, я ухожу от твоей мамы. Поеду в город, к своему армейскому другу, он обещал помочь с общежитием. Вот там и обоснуюсь. Вот возьми деньги, здесь, конечно, немного, толь ко пять тысяч, но вдруг ты тоже захочешь уехать.

– Пап, если я захочу уехать, это будет не раньше чем через восемь лет, где мне их хранить, мама везде найдет. Тебе сейчас они будут нужнее.

– Тогда я открою счет на твое имя и буду туда потихоньку переводить деньги, они тебе обязательно пригодятся. Прости, меня, дочка, видно, слабоват у меня характер, по сравнению с Ольгой. Трудно с ней.

– Я понимаю, только как же я без тебя – и она заплакала.

Этого больше всего боялся Николай, он вообще не переносил женских слез, а уж слезы своей любимой дочери, для него были еще тем испытанием.

– Ты заходи к бабушке Дусе, я ей буду сообщать все новости о себе и звонить буду.

– Мама знает?

– Да, пока ты вчера была в школе, мы поговорили.

– Хорошо.

Она залезла к нему на руки и обхватила шею своим тоненькими ручками, и он почувствовал что-то горячее на плече, это были слезы ребенка, которая прощалась не только с отцом, но и со своим детством. Ничего хорошего она больше не ждала от своей никчемной жизни. Потом, успокоившись, девочка поцеловала отца в колючую щеку

– Пойдем, пап, я видела твой огромный рюкзак у порога.

Матери дома не было, и Николай, взвалив тяжелый рюкзак на плечи, вышел из дома, а Рита все стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Девочка пошла на кухню, помыла посуду и вытерла все со стола, аккуратно разложила тарелки и чашки, вытерла ложки и вилки, сложив все в ящики, и пошла делать уроки.

Сейчас, сидя за этим столом, она это вспомнила, как будто все случилось вчера. Перед ней мелькали кадры ее прошлой жизни, она прямо на ходу их сортировала: те, что смотреть не хотела, быстро перелистывала, а те, что приятно было вспомнить, смаковала и улыбаясь, пересматривала.

Каждый год в свой день рождения, она шла в ресторан, как всегда, одна, заказывала себе бокал шампанского, что-то из закуски, кофе и пирожное. Это был ее день рождения. Все эти годы отец ее не забывал, присылал в этот день или подарок, или как в этот раз деньги на карту.

Он был давно и счастливо женат, у него было трое детей, всех их Марго прекрасно знала, отец всегда старался сохранить родственные связи. Его жена Женечка, как звал ее отец, была добрым и теплым человеком. Прекрасно относилась к Рите и всегда была рада видеть ее у них в гостях.

В этот раз шампанского не было, перед ней стояла маленькая рюмочка водки, а к ней маленькие соленые огурчики и грибы, три пирожка с капустой, рыбой и грибами. Запечённая буженина в специях и в маленьком блюде заливное. Потом подали горячую картошку с селедочкой. Все, как когда-то было у них на столе, но без буженины. Она ела, не торопясь, наслаждаясь вкусной русской едой и все время вспоминая.

Когда она перешла в пятый класс, Ольга Семеновна привела в дом Павла Петровича, бригадира комбайнеров: высокого, широкоплечего мужика, с маленькими бегающими глазками. А через пять месяцев у Риты появилась сестра Света. Павел Петрович был недоволен рождением девочки и упрекал мать, как будто она была в этом виновата

– Паш, ну так Господь решил, следующий будет сын.

– Никакого сына не будет, чтобы предохранялась, я всю эту *** не обязан обеспечивать.

– Хорошо, как скажешь.

Мать было не узнать, совсем не так она вела себя с отцом Риты, а здесь стала такой нежной и покладистой. Риту совсем загоняли, теперь после школы ей не разрешали задерживаться в кружках, а сразу надо было бежать домой

– Хватит пустяками заниматься, дылда вымахала, жрать хочешь, отрабатывай. Павел тебя кормить не обязан.

– Так, папа алименты платит — и сразу получила пощечину

– Поговори мне! Этих копеек, что он шлет, только Светочке на памперсы и хватает.

– Так, он их для меня шлет, а не для Светочки – и Рита заплакала.

С этого дня она выполняла все, что говорила мама. Она и раньше помогала, отец тоже говорил, что маме надо помогать, поэтому для нее это все было не ново. Она ходила к бабушке Дусе и узнавала все новости об отце

– Все хорошо у него, внучечка. Работает, живет в общежитии, а давай ему позвоним

– Давай, бабуль, я так по нему скучаю

– Да, мам, что-то срочное?

– Скажи пару слов дочери

– Папа, привет, я так скучаю по тебе.

– Я тоже скучаю, доча, вот скоро приеду в отпуск, и мы с тобой увидимся. Как у тебя дела?

– Нормально мама замуж вышла за Павла Петровича, у меня сестренка родилась Света.

Николай молчал, все эти новости он знал от матери.

– Доча, мне на работу бежать надо, обед заканчивается.

– Хорошо, пап, счастливо тебе.

– Успокоилась? – обнимая ее, спросила бабушка.

– Да, услышала родной голос.

– Папа мне переводит деньги для тебя. Как только тебе исполнится восемнадцать, у тебя будет собственный счет. Только матери не говори, а то все заграбастает.

– Не скажу, бабуль – и поцеловав пожилую женщину, на которую так был похож ее папа, — побежала домой.

Продолжение