Венценосное семейство. Следствие по телу

01 апреля 1939 года

Дорн, провинция Утрехт, Нидерланды

Теперь задание было кристально ясным. Поскольку никакого сомнения в том, что Романовы выжили, у него больше не было, ему было необходимо их найти и передать им предложение рейхсфюрера СС.

Он совершенно не сомневался, что это предложение будет отклонено (он узнал достаточно о венценосном семействе, чтобы быть стопроцентно уверенным, что с национал-социалистами они сотрудничать не будут… тем более, с СС).

Как и в том, что у Гиммлера не было никаких рычагов воздействия на императора и его семью. Ибо Четвёртой Силой, которая спасла Романовых от Силы Третьей (инфернальной Церкви Молоха) могло быть только Общество Чёрного Солнца.

Которое до сих пор тщательно оберегало «тайну Романовых» - и поэтому совершенно точно не позволит Гиммлеру к ним даже приблизиться. Иначе уже давно преподнесло бы их рейхсфюреру на блюдечке – руками правой руки Баронессы графа Вальтера фон Шёнинга.

Обер-фюрера СС по званию… и помощника Гиммлера по должности. На самом деле, всё было ровно наоборот… впрочем, важным было лишь то, что если граф не передал Романовых рейхсфюреру, то он точно передаст прямой запрет Баронессы вступать в контакт с семьёй императора.

Который Гиммлер не нарушит – ибо Лилит может ему так по рукам вдарить, что мало не покажется. Осенью 1938-го она дала по рукам Сталину – а рейхсфюрер СС был фигурой всё-таки существенно меньшего масштаба.

Однако это всё было вторично – и не очень существенно на самом деле. И для Колокольцева тоже – ибо пока что венценосное семейство представлялось ему если не совсем бесполезным в его работе, то очень близко к тому.

Первичным было нахождение и ликвидация кубла молохан, которые едва не принесли семью Николая II и их слуг в жертву Дьяволу. Скорее, даже двух – ибо Колокольцев знал о молоханах достаточно, чтобы не сомневаться: их капище на месте жертвоприношения семьи, заменившей Романовых… примерно, как ягнёнок Исаака всенепременно было… точнее, очень близко к этому месту.

А поскольку приказ о ликвидации Романовых так или иначе пришёл из Москвы – ресурсов полностью подмять под себя местных у молохан и близко не было, а пойти на такое без прямого приказа Кремля екатеринбургские большевики точно не посмели бы… то кубло номер два почти наверняка находилось в Москве. И вряд ли куда-то делось – раз закрепившись где-то, молохане никогда не уходили сами.

Как найти кубло в ныне Свердловске, Колокольцев примерно понимал… на самом деле, очень хорошо понимал. Ибо вариантов было немного совсем. А вот как найти в Москве… было неясно категорически (у него и идей даже не было).

Впрочем, он уже привык, что чрезвычайно плодотворные идеи приходят к нему в голову, когда он занимается, на первый взгляд, совершенно никак не связанными делами… и потому решил выполнить последнее из короткого списка поручений.

Окончательно установить причину смерти Николая Алексеевича Соколова (ибо, насколько было известно Колокольцеву, официально причина его смерти не была определена – было лишь объявлено, что он умер от естественных причин и никаких доказательств насильственной смерти обнаружено не было).

О Соколове Колокольцев узнал немного… впрочем, достаточно для того, чтобы начать собственное «следствие по делу следователя». Будущий следователь родился в купеческой семье 2 июня года 1882 в городе Мокшан в Пензенская губернии. Окончил Пензенскую мужскую гимназию, затем юридический факультет Харьковского университета.

В 1907 году Николай Алексеевич стал судебным следователем Краснослободского участка родного Мокшанского уезда. В 1911 году получил назначение следователем по важнейшим делам Пензенского окружного суда.

В 1914 году Соколов получил чин надворного советника (7-й класс по Табели о рангах). Чин соответствовал армейскому подполковнику и давал право на личное дворянство (но не на потомственное).

Вскоре Соколов был избран председателем союза судебных следователей Пензенского окружного суда. После революции 1917 года отказался сотрудничать с советской властью и уволился со службы. В октябре 1917 года, переодевшись крестьянином, отправился пешком в Сибирь… и дошёл.

В 1918 году был назначен (Комучем) следователем по особо важным делам в Омском окружном суде. В феврале 1919 года был назначен Верховным правителем России адмиралом Колчаком для производства следствия по делам о расстреле царской семьи и алапаевских мучеников.

Получив материалы следствия первых следователей Наметкина и Сергеева, Соколов в конце февраля 1919 года опубликовал в омской газете «Заря» некоторые результаты расследования убийства императора Николая и его семьи.

В том числе сообщил о найденных возле шахты на Исетском руднике вещдоках. Которые, однако не доказывали факт убийства именно Романовых… вообще факт убийства не доказывали (это запросто могла быть инсценировка).

В период с мая по 10 июля 1919 года Соколов собрал множество вещественных доказательств, опросил сотни свидетелей, провёл десятки экспертиз. После захвата красными Екатеринбурга 15 июля 1919 года Соколов продолжал работу и во время отступления белых, проводя допросы свидетелей и экспертизы, вплоть до самого Харбина.

Собранные им вещественные доказательства и документы Соколов при помощи главы французской миссии генерала Жанена в 1920 году перевёз из Харбина во Францию. Работу по опросу свидетелей и экспертизам материалов Соколов продолжал и в эмиграции во Франции, вплоть до своей смерти. Часть материалов следствия была опубликована Соколовым в 1924 году на французском языке.

42-летний следователь был обнаружен мертвым в Сальбри (маленький город во Франции, расположенный в регионе Центр-Вал-де-Луар в 160 километрах от Парижа) 24 ноября 1924 года. Причина смерти так и не была установлена.

Книга Соколова «Убийство Царской Семьи» была опубликована уже после его смерти в 1925 году и имела «признаки редактирования посторонними лицами». В силу этого полное авторство Соколова ставится под сомнение.

Колокольцев не сомневался, что смерть следователя по едва ли не самому громкому политическому делу ХХ столетия не осталась незамеченной в Париже. И что S;ret; g;n;rale наверняка отправило своего лучшего детектива, скажем так, взглянуть на это дело… дабы оно потом не укусило власти Французской республики в известное место.

Проблема была в том, что информация по делу Соколова – это было очевидно из газетных публикаций - проходила по французскому эквиваленту грифа Для служебного пользования. А учитывая легендарную неподкупность парижских детективов, шансы на получение её по прямому запросу были близки к нулю.

Поэтому необходимо было найти обходной путь… и Колокольцев уже знал, какой именно… и с кем именно. После овладения французским языком его типа приходящая супруга Ирма Бауэр (которая с детства была без ума от детективов), потребовала, чтобы он выписал ей парижский журнал Vrai Crime (Реальные преступления), каждую неделю публиковавший документальные детективы.

И пристрастила к чтению оного и Колокольцева тоже… благо после дела Танатоса его регулярно командировали в Крипо раскрывать… необычные дела. И даже присвоили чин криминальдиректора… почти сразу же превратившийся в следующий в табели о рангах - регирунгс- унд криминальрата.

К кому обратиться, тоже было понятно – журнал фактически держался на некоей Николь Ру, зам главного редактора. Если кто-то и мог добыть всю подноготную дела Соколова – так только она.

Поэтому он вернулся в аэропорт, сдал коллегу в службу проката автомобилей – и на своей ласточке с грозным именем Тайфун вылетел в Париж.