В погоне за призванием

I
Не догонишь. Призвание не догонишь. И не найдешь. Особенно, если поставишь перед собой цель: найти свое призвание. Оно само находит тебя – случайно, неожиданно, окольным путем. Потому что ты нужен призванию не меньше, чем оно необходимо тебе.
Когда я еще был «начальником» (учился в начальной школе, заканчивал ее), то остро задался вопросом, каким же спортом заниматься. То, что заниматься спортом надо, знал любой советский ребенок. Да я и занимался – шахматами. И в фотокружок ходил, и юннатом был при зоопарке с почетным правом бесплатного входа, и судомоделировал, и японский после уроков с настоящими японцами учил. Но смена тренера в шахматном клубе нанесла мне непоправимую психологическую травму. Клуб я покинул, оставив шахматы для домашних вечеров с отцом. И теперь с ужасом думал, что же я буду вписывать в графу «спортивная секция» в школьном дневнике. Оставить графу пустой – небывалый позор, презрение от одноклассников и тема для постоянных подзуживаний со стороны классного руководителя. И анафема от физрука. Система воспитания тогда работала четко.
На помощь, как всегда, пришел отец. Он подарил мне на 10 лет красочное, с цветными фотографиями издание «Энциклопедического словаря юного спортсмена». Книга была новенькая, 1980-го (сего) года, хрустела страницами, пахла типографской краской. Почти полтысячи страниц предлагали на выбор все мыслимые и немыслимые виды спорта – определяйся, юный падаван, и обретай силу магистра Йодо.
Помню, я выбрал дельтаплан, конное поло и городки. Конного поло в Одессе не знали, дельтапланеризмом занимались какие-то фанаты далеко за городом, считай, на другой планете, а вот городки были в парке Ильича, рядом с зоопарком. Я даже смущенно понаблюдал пару раз, как здоровые дядьки мечут биты по деревянным чуркам. И хотя я понимал основную идею этой древней нашей игры – выбить битой «чурок» (чужих) из города, я все равно не проникся и совсем отчаялся. Дело было летом.
Но уже в сентябре, прямо в день Знаний, в школу пришли десятки тренеров, я выбрал велоспорт и вздохнул счастливо. А еще через месяц-другой потянулся за другом в секцию пулевой стрельбы. И заполнил соответствующую строку в дневнике «под завязку». Так и «застрял» на этих видах спорта на четыре года и таки обрел «силу магистра» по обоим. Вернее, «кандидата в магистры». Эта сила пребывает со мной и поныне.
Чем активнее ты ищешь, тем меньше вероятность, что найдешь. Можно всю жизнь потратить на поиски, забить «карманы» всякой шелухой, но упустить при этом нечто истинно важное. Хотя судьба будет подсовывать тебе это важное, класть под ноги, вручать прямо в руки, но ты все равно профиндишь шанс обрести призвание. По одной простой причине.
II
Невозможно найти призвание, забивая в поисковик судьбы запрос «чем бы мне заняться, чтобы больше заработать?». Из-за такого «кармического шума» призвание попросту не сможет до тебя достучаться. Нужный вопрос звучит иначе: «Какое общественно полезное занятие доставляет мне удовольствие? Чем мне нравится заниматься с пользой для других?», и ответ на него обретаешь случайно, по воле обстоятельств. А вот обстоятельства твоя судьба складывает, как стены коридора, что ведет к цели.
Утверждать, что тебе нравится заниматься всем тем, что приносит деньги, это все равно что на вопрос «Что ты предпочитаешь из еды?» отвечать «Все, от чего я обязательно потолстею». Не нужно путать причины со следствиями. Утром - деньги, вечером – стулья. Реализованное призвание обернется доходом, а не наоборот: доходное занятие превратиться в призвание. Этак любой депутат, который меньше чем за пять тысяч даже руку на голосовании не поднимет, может заявить с благородно задранным носом: «Политика – это мое призвание!». 
Когда миновала юность, я оказался перед дверью во взрослую жизнь, вооруженный двумя красными документами: дипломом повара и свидетельством о браке. И эта сила, кстати, тоже пребывает со мной и поныне. Не было у меня никаких метаний, никаких сомнений. Мне прочили «всю жизнь пирожками торговать», что меня волне устраивало. На пирожках тоже свои и рупь, и два, и пять в день заработать можно. На филфак я пошел, скорее, по настоянию жены, чем в ожидании каких-то небывалых перспектив. И педагогом быть я не намеревался. Меня манили журналистские (читай: «писательские») горизонты.
Но судьба, как мы помним, выстраивает коридоры из обстоятельств. Честно говоря, сам не понял до конца, как я в двадцать один год отказался от стабильной и вполне доходной работы в столовой горисполкома и оказался за учительским столом – вначале преподавал украинский, потом свой, по специальности, русский, потом повысили до завуча, а в двадцать пять «докатился» до своей Школы и надел мастеровой фартук директора.
Если бы Алиса Селезнева сказала мне, двадцатилетнему, что будешь, мол, Ваня, в нашем счастливом коммунистическом будущем педагогом, отличником образования, я бы посмеялся или покачал головой, а сегодня, спустя три с половиной десятка лет, я не могу представить себе иной судьбы. Призвание не догонишь. И не найдешь. Судьба сама – иногда пинками и  чаше всего за ухо - приведет тебя куда надо. Потому что ты призванию нужен не меньше, чем призвание нужно тебе.