Перенаправленная энергия...

В тридцать пять лет Дарья осталась без работы, а её давние отношения рассыпались, как трухлявое дерево. Мир будто ополчился на неё. Рекрутёры присылали вежливые отказы, друзья — сочувствующие взгляды, а бывший парень — колкие сообщения, полные упрёков. Каждый день Дарья чувствовала себя мишенью, в которую летели стрелы чужого раздражения, безразличия и негатива.

Однажды, после особенно жёсткого разговора с матерью, которая в очередной раз объяснила, что Дарья «проживает свою жизнь неправильно», она сидела на кухне и смотрела на струйку пара от чашки. И вдруг её осенило. Она представила, что все эти слова, взгляды, эмоции — не пули, а просто сырая, неоформленная энергия. Как ветер. Ветер ведь не бывает злым или добрым по своей сути. Он просто дует. А уже человек решает: закрыть окно и дрожать от холода или поставить парус и позволить этому же ветру нести его вперёд.

Струйка пара над чашкой извивалась особенно причудливо, будто танцуя под звуки дождя за окном. Слова матери, жёсткие и точные, как всегда, висели в тишине кухни тяжёлой дымкой. «Неправильно проживаешь… Ошибка за ошибкой… Когда ты уже возьмёшься за ум?»

И вдруг… всё замерло. Звук дождя отдалился, превратившись в белый шум. Дарья смотрела на пар, и он вдруг перестал быть просто испарением. Он стал видимым потоком энергии — той самой, что только что выплеснула на неё мать. Тёплой, влажной, но… нейтральной. В ней не было изначально ни зла, ни желания причинить боль. Это была просто сила.

И тогда её осенило. Это был не просто ход мыслей. Это было знание, пришедшее извне, как озарение. Оно пришло не из книг по философии, а от самого мира, прошептавшего ей на ухо свою тайну.

Она увидела нити.

От чашки с чаем к её рукам тянулась тёплая, золотистая нить. От тёплого света лампы — ещё одна. А от экрана телефона, где застыло сообщение с упрёками, тянулась тонкая, колкая, серая ниточка. От воспоминаний о словах матери — целый клубок тяжёлых, тёмных волокон. Весь мир был пронизан бесчисленными энергетическими нитями, и все они стремились к ней, впиваясь в её ауру, пытаясь диктовать ей, какой ей быть - расстроенной, униженной, злой.

Но теперь она знала. Она видела.

Она медленно подняла руку и мысленно, на самом деле, провела перед собой ладонью. И вместо того чтобы обрывать эти нити, она стала их… перенаправлять.

Тёмный, тяжёлый клубок материнских слов она мысленно пропустила через чашку с тёплым чаем. И увидела, как чёрное волокно, проходя сквозь керамику и горячий напиток, стало светлеть, наполняясь теплом, и превратилось в… понимание. Понимание, что слова матери — это лишь её собственный страх, её непрожитая жизнь. И эта энергия страха, будучи очищенной, стала не ядом, а горьким, но целебным лекарством — напоминанием быть смелее.

Колкую нить от сообщения бывшего она направила на свой рабочий ноутбук. Серая энергия упрёков, проходя через матрицу экрана, рассыпалась на тысячи цифровых частиц и собралась в новое, чистое сияние — решимость доказать себе, а не ему, что она чего-то стоит. Она стала топливом для составления нового, идеального резюме.

С этого вечера жизнь Дарьи не просто изменилась. Она обрела новое, мистическое измерение. Она стала «ткачихой» своей реальности.

Она больше не спрашивала: «Почему это со мной?»
Она с тихой улыбкой наблюдала за паутиной мира и спрашивала: «Во что я сегодня превращу эту удивительную, сырую силу?»

Этот принцип — «любая энергия становится позитивной» — не предполагал, что вся внешняя среда волшебным образом станет доброй и пушистой. Нет. Он означал, что внутренний отклик Дарьи на любые внешние обстоятельства будет всегда позитивным, благоприятным и созидающим для нее самой.

И мир, чувствуя в ней не жертву, а хозяйку, начал посылать ей иные дары. Ветер неудач больше не выстуживал душу — он наполнял паруса её корабля. А дождь чужих слёз больше не заливал огонь её духа — он поливал семена её будущего сада….