В борьбе обретешь ты право свое

В 1986 году, сразу после чернобыльской катастрофы, будучи студентом Московского госуниверситета проходил трехмесячную военную подготовку в Минском зенитно-ракетном училище. Для первого похода в столовую с пред-показом курсантам гражданских по сути студиозусов отцы-командиры решили продемонстрировать строевую песню, поскольку строевая подготовка оставляла желать лучшего. Пара прогонов по плацу и нестройная колонна в плохо сидящей форме, еще без погон и подворотничков начала движение под революционный марш «Смело, товарищи, в ногу!». Надо сказать, что ритм сей композиции невольно заставлял шагать все быстрее, учащая по мере продвижения  шаг. Как результат, подошли к месту принятия пищи в ритме псевдо документального кино об Октябрьской революции. «Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил» гремело над бывшим юнкерским, времен императора Александра Третьего училищем. Любопытствующие господа ахфицеры потянулись на место звучания необычного хорала, а пальцы их привычно тянулись к кобурам – пресечь крамолу.
«Свергнем могучей рукою гнет вековой навсегда!». -Рота! Стой! Раз-два. Замполит училища отозвал меня в сторону и вопросительно приказал, невольно отводя глаза: - Товарищ сержант, не надо петь эту песню.
 – Почему, она же революционная? - Нет, не надо, - замполит посмотрел на часы: Не ко времени.
Вечер потратили на изучение творения не совсем советского Булата Окуджавы - «пулею пробито днище котелка, маркитантка юная убита». Замполит одобрил, с той кричалкой и ходили строем оставшийся срок службы.
Вот еще один факт в копилку до-ельцинского безвременья. В приснопамятной столовой деды из роты обслуживания припахали моих студиозусов накрывать им стол. Узнав про сей прискорбный факт, я пресек оное действие , а к старослужащим обратился с провокационным вопросом: -Когда дембель, сынки? Не дожидаясь ответа, изрек максиму: - Мой дембель был в мае 83, так что тех прадедов, что драли ваших дедов, я гонял ссаными тряпками. Студенты же - мои крепостные, потому прошу проявить уважение к старости и сержантским лычкам.
Так, с рецидивов диссиды и дедовщины , начиналась все более мельчавшая горбачевская эпоха, докатившись до мышей (зачеркнуто) до чубайсов и гайдаров.