Сказки на ночь

хочется старой доброй сказки.
Я вспоминаю как остался с ребенком на три месяца, ей было лет восемь. Это было еще старое доброе доинтернет время, тогда и трава была зеленее, и вода мокрее, а главное мы не знали это слова Google и этих страшных глаголов погуглить, загуглить, пригуглить и т.п.

Я понимаю, читатель волнуется, это же миниатюра, а он тут воду льет и не по делу растекается, короче Склифосовский.

Хорошо, продолжим, неторопливо по делу.
Вы понимаете папа остается с ребенком, это гремучая смесь, любое неосторожное движение и взрыв.

Жена конечно, все вылизала, вычистила, наготовила ведро борща, тазик котлет, написала тетрадку рецептов.
— Борщ, переливай в маленькую кастрюльку и подогревай, к котлетам делай гарнир, макорошки, не забудь, в кипящую воду, а яйца в холодную.
Носки в этом отделении, хотя бы раз в три дня меняй, ну и т.д, лекция на всю ночь, как будто ночью перед отьездом больше нечем заняться.

— поезжай спокойно, не  волнуйся, подумаешь проблема, ребенок уже взрослый, да и я не мальчик. Справимся.

А это было еще не только доинтернетное но и до мобильное время, старые люди помнят, еще эти телефон автоматы, с оторванными трубками.

Ну, я прямо вижу сейчас женскую улыбку, ну, ну, сюжет понятен, сейчас будет рассказ, про мужские страдания, про засранную квартиру, про несчастного голодного мужика и ребенка, про котлеты, которые превратились в замороженную глыбу в морозильнике,
про носки, которые вы понимаете, хорошо через три недели менялись, и встреча со слезами через три месяца жены.

Нет, это конечно так, это все было, было и то как мы недели через три решили с дочкой сделать пирожное картошку, все таки выходной, подумаешь: рецепт есть, масло, какао, печенье, орехи на столе, в чем проблема?

Раскрыли мы тетрадку, читаю то да сё, и 2 ст воды, ну женщины меня поняли, и мужики тоже, но по своему, 2 ст значит 2 стаканА, а о чем еще могут думать мужики?
 
Помню наливаю я первый стакан, что то жидковато получается, но в рецепте же написано, вливаем в миску второй, настоящий супчик.
Дочка на меня смотрит, я на дочку, да что-то не то, но может в холодильнике все схватится.
—Спокойно, папа самый лучший в мире в повар.
Через три часа достаем из холодильника, но ожидаемого чуда не произошло, в миске тот же супчик, но только холодный.
Но по большому счету какая разница, есть пирожное картошку, или хлебать то же пирожное из миски большими ложками, все же компоненты, все равно в желудке перемешаются.

На этом можно было бы и закончить, но я обещал сказку,
я понимаю, что читателей, после такого длинного, не по делу вступления уже не осталось, но я уж точно до конца дочитаю.

Короче наконец-то сумасшедший день закончился, надо ребенка укладывать спать, понятно телевизор, но ребенок ни в какую,
— папа хочу сказку,
— пожалуйста, папа не только лучший в мире повар, но и лучший в мире сказочник. К тому же необычный, нормальные папы взяли бы книжку, а у меня другое,
ложимся, свет выключаем, только ночничок горит и

Вот теперь и начинается наконец-то сказка:

«Жил-был на свете маленький смешной пароходик, похожий на калошу, весь обвешанный старыми шинами, но носивший гордое имя «Смелый».
Сколько он себя помнил, всю
жизнь он провел в порту, нет он смутно помнил, как рождался где-то там, где представьте совсем не было воды, где все гремело, искрило и как он рос, сначала он был совсем голый, потом ему поставили сердце-мотор, привезли настоящий якорь, поставили капитанскую рубку и установили такое большое штурвальное колесо и главное наконец-то дали ему имя, написали на черном борту белыми буквами  «СМЕЛЫЙ».

—Папа а почему он был похож на калошу?
—А потому, что он не простой пароходик, а настоящий Буксир-Толкатель. Ты знаешь, на свете существуют Большие Корабли которые ходят по морям, океанам.

—Папа, а почему ходят, у них что ноги есть?
—Молодец дочка, хороший вопрос, а потому что, настоящие моряки говорят, что говно плавает, а корабли ходят, а вот почему они так говорят, это надо у них спросить, я завтра спрошу у знакомого моряка.

Так вот дальше, большие корабли конечно ходят по морям-океанам и могут даже обойти весь земной шар, но они такие большие и неуклюжие.
(Помнишь мы были в зоопарке, слона видела, ты ему еще яблоко дала, он своим длинным носом как рукой у тебя взял, так вот представь этого слона в этой комнате, как только он попробует  повернуться, так обязательно здесь что-то поломает, не нарочно конечно, просто потому что он такой большой и неповоротливый).
—Представила себе здесь слона? как ты ему поможешь?

— Я возьму его за хобот и осторожно поведу его за собой.

— Правильно, вот так и  делают и «Буксиры-Толкатели»

Вот как слону в твоей комнате большим кораблям и нужны в порту, специальные кораблики, которые им будут помогать стать точно к причалу, ничего не задеть и не поломать.

Таким кораблем и был наш Буксир-Толкатель, для этого он и был сделан похож на галошу, упирался своим тупым носом в большой корабль и изо всех сил толкал его куда надо.

Он очень старался и гордился своей работой, ему было всегда весело наблюдать, когда такие большие и важные корабли, сначала не замечавшие такую мелюзгу как он, останавливались в изумлении при входе в порт, они привыкли к тому что во все стороны плещутся волны, проход во все стороны свободен, а тут с одной стороны земля, и как тут повернуться? куда не двинешься, обязательно что-то сломаешь.
Точно как слон в твоей комнате.

И вот каждый день наш буксир-«Смелый» встречал в порту большие корабли.
То приходил пузатый сухогруз, увешанный контейнерами, как ёлка игрушками.
То заходил гордый пассажирский лайнер, красивый, как дворец на воде.
И все они сначала смотрели сверху вниз на маленького, похожего на калошу.
— Ха! — думали большие корабли. — И что эта мелюзга может?
— Помнишь как у тебя в школе старшеклассники смотрят на вас маленьких?

— да, они нас даже не замечают, такие важные, куда там, фу ты ну ты, ножки гнуты. Подумаешь всего пять лет разницы, а так выпендриваются.
А дальше папа.

— хорошо, продолжим:
Но стоило им подойти ближе к причалу, как они вдруг оказывались беспомощными: огромные, важные, но неуклюжие.
И только «Смелый» подбегал к ним, упирался носом и — раз, другой! — толкал туда, куда нужно.
И тогда даже самые гордые корабли говорили тихонько, но с уважением:
— Спасибо тебе, малыш. Без тебя мы бы наломали дров.
А «Смелый» от гордости гудел своей сиреной так звонко, что чайки взлетали с волн.

— Папа, — спросила дочка, прижимаясь к плечу,  а «Смелый» никогда не боялся больших кораблей? Они же такие огромные!
— Конечно, боялся, но он ведь и назывался «Смелый». А смелый — это не тот, кто никогда не боится. А тот, кто всё равно делает своё дело, даже если страшно.

А однажды в порт зашел  тихий, весь белый, будто чайка, парусник.
——
Но тут я увидел, что наконец у дочки закрываются глаза, она начинает сопеть носом, я аккуратно встаю, она спросонья спрашивает, а дальше…

— А дальше будет завтра
— Обещаешь
— Обещаю.

И вам обещаю будет продолжение.