Мой урок радиодела

   Бывает, что события давно минувших дней напоминают о себе, как при втором просмотре кинофильма, когда ты, к своему удивлению, находишь в нём новый смысл и содержание, дающие пищу для интересных размышлений. Воспоминания о прошлом часто поучительны, если подходить к ним с размышлением и извлекать уроки. Порой они помогают не повторять прошлых ошибок, или же, вкладывая в них новый смысл, пытаешься применить их правильно. Зачастую они вызывают смех или улыбку, а иногда-да могут даже выжать из глаз горькие слёзы. Одним словом, прошлое оставляет на нас свой след, а уж какой именно и у кого — это, как говорится, дело каждого.
… То были годы моего детства, мне было 11-12 лет. Я был радиолюбителем, увлекался радиотехникой, читал техническую литературу, журналы для радиолюбителей, копался в старых и новых электрических приборах. Одним словом, всем своим юным существом я полностью погрузился в мир радиотехники. Потом я начал собирать несложные, простейшие устройства и хвастаться ими перед друзьями. Чем больше сверкало удивлённых глаз у ребят нашего двора и класса, тем больше я воодушевлялся и увлекался этим волшебным миром.
Помню, когда мне было уже 13-14 лет, я с упрямым настойчивым упорством смог «проникнуть» в радио-клуб ДОСААФ нашего города. Дядьки с пальцами, пожелтевшими от сигарет, и опалёнными усами очень меня любили. Я помогал им чинить радиоаппаратуры, выполнял конкретные поручения, чистил и раскладывал инструменты, как полагается. Я был любознательным и сильно мешал им своими вопросами. Вечером, возвращаясь домой, от меня пахло табачным дымом. Мама знала, куда я хожу, но тайком проверяла мои карманы, чтобы развеять свои подозрения. Одним словом, как наш дворовый Лёня — Леонид Грабчак, которого я нашёл спустя 60 лет в «Одноклассниках» в далёкой Ленинградской области, вспоминая наше детство, сказал: «Ты был настоящим авторитетом для наших пацанов во дворе, мы все смотрели на тебя с какой-то завистью, ты творил чудеса с радиотехникой и всякими моделями, показывал и объяснял нам, как они работают».
  И вот так, постепенно, от простейших и маленьких устройств, я, набираясь опыта, дорос до того, что начал самостоятельно собирать радиоприёмник. Согласно схеме, нужно было намотать несколько катушек индуктивности эмалированным медным проводом разного сечения. В нашем городе, конечно, не было магазина радиодеталей и необходимых принадлежностей, а достать провод для катушек было абсолютно невозможно. Бессмысленно было ходить по немногочисленным радио-мастерским в городе, оставалось только искать на заводах. Но кто бы пустил 14-летнего пацана на завод?
  Венец моей мечты, радиоприёмник, на какое-то время остался недостроенным. Но однажды в мою голову внезапно пришла светлая мысль, и я от радости принялся плясать. Мой отец работал на прядильной фабрике, начальником отдела снабжения. А разве на фабрике не работают тысячи электродвигателей? И для их ремонта, конечно, используют эмалированный медный провод, подумал я. Мне очень понравился этот «аналитический» полёт мысли, и я решил пойти на работу к отцу, конечно, тайком от него.
  Помню, отец несколько раз брал меня с собой на фабрику. В его непосредственном подчинении были все склады фабрики — он был начальником управления снабжения. Кладовщики наверняка видели меня с отцом, я в этом был уверен, знал, что узнают. А кусок провода — что он значил? Не пожалеют, с радостью дадут, был я уверен.
Окончательно вооружившись решительной смелостью, в один из дней я отправился на фабрику. Гордо попытался пройти через проходную, но охранники строго запретили, меня не спасло даже имя отца. Детская хитрость и изворотливость подсказали мне тайком пробраться во двор фабрики следом за грузовиками, когда ворота будут открываться. Так я и поступил: за очередной машиной, незаметно, блестяще, как мышь, осуществил свой героический план.
Мне повезло: прямо у склада я встретился лицом к лицу с дядькой-кладовщиком. Он, конечно, немного удивившись, спросил:
  — Ты что тут делаешь, чего шляешься? С отцом?
  — Да, — солгал я. — Отец пошёл в кабинет. Знаете, у меня к вам просьба.
Я с гордостью рассказал, что собираю радиоприёмник, и мне нужны эмалирован-ные провода двух разных сечений, по метру каждого.
  — Сынок, да это ерунда, — сказал он. — Заходи в кладовку, вон там целые бухты раз-ных проводов, бери сколько нужно.
Конечно, кладовщик был уверен, что заслужит похвалу от своего начальника за по-мощь его сыну.
   Сказано — сделано. Я взял нужные мне провода, конечно, немного с запасом, и, по-благодарив, счастливый покинул склад. Спешил и боялся, как бы отец не вышел случайно и не увидел меня. Я знал, что все на фабрике его побаивались — он был невероятно строг. Вышел с фабрики тем же способом, что и пробрался внутрь. Пришёл домой и начал наматывать катушки для радиоприёмника своей мечты.
Вечером отец вернулся домой. Хорошо, вроде ничего не знал. Мама накрывала на стол. И вдруг…
  — Иди сюда, — строго потребовал отец. Моё детское чутьё меня не обмануло: сейчас случится что-то серьёзное.
  — Кто тебе разрешил заниматься воровством государственного имущества?
«Какое ты имеешь право обманным путём проникать на государственный склад и прикасаться к государственной собственности?» —спросил он, одновременно оттянув меня за ухо и глядя прямо в глаза.
Я начал, всхлипывая, рассказывать, для чего и сколько я взял. Он неспешно снял свой кожаный ремень, и я получил несколько ударов по моей мягкой части тела от лица государственного обвинителя, судьи и исполнителя приговора в одном лице. Этот урок остался отпечатан во мне на все последующие 60 лет…
… Позже мама узнала, что отец уволил с работы бедного кладовщика и дежурного по проходной того дня.
      Он был старым коммунистом, с 1940 года, ветераном войны со многими наградами. Государство, партия, страна были для него самыми дорогими ценностями. Он так и не смирился с роспуском Коммунистической партии. Не увидел распада СССР, умер в ян-варе 1992 года…
Спустя годы я назвал это своим «уроком радиодела», который всегда вызывал во мне улыбку и чувство горькой правды — понимание значимости государственной собственности и ответственности за неё.

2025 г.
сентябрь