Начало и конец

«Кто ты такой» — в страхе прошептал он
«Начало и конец» — ответил он — «Познакомься со мной, я твоя смерть!»
О неодолимое колесо времени, в тебе сосредоточены все силы земли, луны, солнца, сторон света и светил небесных, пред тобою, о владыка о тысячи вращающихся спиц, не устоит ни одно оружие, ни одна молитва, ни одна аскеза, ни одно покаяние, ни одно воздержание, ни одни сверхъестественные способности, ибо ты карающая десница Вседержителя, твоего Господина.
Крутящиеся ступицы твои — разящее пламя уничтожения, перемалывающее, сжигающее до тла и обращающее в пепел всё на своем пути! Как раздуваемое ветром пламя испепеляет сухую траву, так и ты во всепобеждающей поступи своей истребляешь всё на своем пути: и грешников, и праведников, и виновных, и невинных, и самых первых, и самых последних, и победителей, и проигравших, и оптимистов, и скептиков, и идиотов, и затворников, и удачливых, и лишённых удачи. Словно волы с продетою в носу веревкой, самонадеянные и легкомысленные слепцы шествуют по подлунному миру, ведомые твоим неудержимым временным потоком, и бесследно исчезают один за другим в быстротечном водовороте наваждений, галлюцинаций, сновидений и грёз, и нет конца, и края их мытарствам по долине скорби, прелестных фантасмагорий и очаровательных миражей.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 11, глава 10
Человеку мыслящему не сыскать счастья в здешнем мире, ибо откуда взяться счастью, если смерть здесь всюду следует за тобой? Преступнику, идущему на казнь, сладкое не будет в радость.
 
То ту сторону чувственного опыта, за преходящим и временным, за одноразовым и вечным, стоишь Ты, Неизменный, Беспрерывный и Неопровержимый. Как солнце, отдавая своё тепло вселенной, остается неподвластным её ходу, Так и Ты, Господи, пронизывая Своими невидимыми струнами всё космическое мироздание, находишься вне него, наблюдая за Своим творением со стороны. Из плоти Твоей происходят вода, воздух, огонь, пространство, земля, с её океанами, ледниками, горными грядами, островами, планеты, галактики, вселенные. Как тень не видит своего хозяина, так и всё это бесчисленное многообразие не видит Тебя, своего Проектировщика, хотя и подчиняется Твоей Божественной воле.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 8, глава 24
Точно слепцы, сцепившись руками, бредут за первым слепцом, люди, не ведающие назначение жизни, следуют за невеждой, впечатлённые его достижениями в делах суетных. О Всеведущий, от чьего взора, как от солнца, ничто не укроётся в сотворённом мире, я молю Тебя ниспослать мне учителя, кто укажет мне смысл моего существования и приведет к завещанной Тобою для меня цели. Пусть тщеславные и корыстолюбивые учатся у своих самовлюбленных пастырей стяжать преходящую славу и тленные богатства, пусть обремененные суетным знанием влачат жизнь свою в невежестве, печали и обмане. Мне же любезны знания о вещах вечных, что пробуждают душу к вечному и нетленному.
Господи, Друг и Благодетель всякой души, Владыка мой и Наставник, Источник чаяний и упоения, в Тебе, сокрытом от взора корыстного, ищу я своё последнее пристанище. Я склоняюсь к стопам Твоим, Владыка всего сущего, и молю, открой мне моё вечное предназначение и разруби тугой узел сомнений в сердце моём.
 
И молодость покинула меня, подхваченная исступленным ветром, и на выдохе замолчавшее лето, и время потонуло в тишине, и о чём-то шепчутся часы за час до рассвета, и я ухожу в никуда, стирая следы на песке, и ветер осенний листьями пестрыми всё осыпает, это одновременно и начало, и конец.
Конец уже содержится в самом начале, каждое мгновение настает лишь затем, чтобы потянуть за собой те, что неспешной чередою последуют за ним. Чёрные, белые и цветные нити сплетаются, смыкаются, скручиваются воедино и обретают конкретную форму, затем трагически лопаются, разрываются, пресекаются, а впоследствии сплетаются вновь, в ещё одну новую жизнь. Рушится, распадается, сгорает дотла один мир, на его золе, пепелище, обломках прорастает другой. Новый день, новое начало, новые геометрические параметры, характеристики и пропорции, гамма новых ощущений, новая точка отсчёта, новые козыри на руках, новые сопутствующие интерьеры и музыкальные композиции, новые правила игры, соответствующие новому временно-пространственному периоду. Биение молодых сердец, новая жизнь врывается с бешеной скоростью, силой, напором, стремительностью на освободившуюся от старых актеров сцену; темп, ритм, сердцебиение, форсаж, сладкий коктейль из весны, новорожденной листвы, любви, бессонных ночей, стремлений, порывов, безумств, одержимостей, исступленностей, умопомешательств, ненасытных желаний и кораллового солнца. Тает снег, весна растормошила заснувшую реку, наливаются и взрываются почки, птицы возвращаются из далеких стран к своим гнёздам, рождается человек, мужчиной или женщиной, белым или цветным, удачливым или не очень. Судьба открывает настежь одну дверь, захлопнув предварительно другую, ты вновь появляешься на свет, окровавленный, испуганный и кричащий.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 29
После разрушения тела я продолжаю существовать. Как предметы появляются и исчезают в пространстве, так плотские оболочки появляются и исчезают. Забота о теле, жене и детях не требует человеческого разума, после многих рождений удачливая душа получает разум и тело человека. И если она не использует эту возможность, дабы освободиться от иллюзии обладания, она снова низвергается в низшие виды жизни, в круговорот перерождений. Обрати свой взор к Кришне, будь милосерден к другим существам, познай свою подлинную суть в связи с безусловной Красотой, и тогда ты обретешь действительную свободу. Радости и печали приходят и уходят, прошлое, настоящее и будущее, пролетая как сон, обращаются в прах. И только ты, бессмертная душа, и Истина пребудете вечно.
 
Моя надежда похожа на весну, веселую, беспечную, беззаботную, звонкую, юную, а за моим окном поздняя осень, мой мир остывает, блекнет, догорает короткая жизни свеча. Закрылся занавес за ещё одной трагедией, пустота за которой обрывается всё: сожженная любовь, бессмысленная жизни суета, рассветы и закаты, сады, утопающие в сирени, незавершенные дела, не отданные долги, непрощенные враги, неисполненные желания, нераскаявшееся сердце. Последний выстрел, остекленевшие глаза наполняются мерцающими звёздами, смерть снимает палец с курка, в этой истории меня уже нет, чёрное опять становится белым, в конце праздничного маскарада с меня снимают застывшую маску. Флаг на праздничном гробе, военный салют, торжественные похороны с почестями, некоторые присутствующие граждане заплакали, разрыдались, вспомнили меня бесстрашным героем, несколько трогательных прощальных слов, а мир продолжает жить дальше, но уже без меня. Тело возвращается к земле, над ним вырастает трава и распускаются цветы, над ним проплывают беспечные облака и светит ласковое солнце, над ним бегут люди за скоростным поездом своего счастья и падают один за другим вдоль убегающих вдаль рельс судьбы, так и не добегая до своей мечты. Покойники надежнее живых, им нет никакого дела до нас, до мира, что остался там, наверху, для них всё остановилось, уравновесилось, отрегулировалось и стабилизировалось в момент смерти. Они не делают язвительных замечаний, не меняют своего мнения, знают ответы на все вопросы, но всегда деликатно молчат, у них полно свободного времени на философские размышления и им совсем не нужны слава, деньги и власть.
Желто-багровые брызги осени, листья засохшие о чем-то своём сокровенном шепчутся с ветром, Ты хочешь мне что-то сказать, мой немногословный друг?
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 12
Всевышний устроил мир таким образом, что рождённый непременно умрёт. Сам Господь в облике времени дает жизнь и отбирает её в должный срок. В иллюзии мы отождествляем себя с бренной плотью. Всякий, кто мыслит себя прахом, вынужден будет умереть, чтобы потом опять восстать из праха. Кто попал в сети самообмана, тому не разорвать порочного круга перерождений. Все мы равны перед Всевышним, Он наше последнее прибежище, Он всё, что у нас есть; всё прочее наваждение. Вручи себя Всевышнему, Он один способен избавить тебя от видимости смерти. Окружающий мир — наваждение, очнуться от которого есть дело всякого человека. Время и пространство — сотворенный Всевышним обман, в который погружаются живые существа.