О, как убийственно мы любим

О, как убийственно мы любим…

Он начал вечером. Бил долго, методично, расчетливо. Поэтому убил не сразу, а поздно ночью.

Она умерла в больнице. Похороны состоялись. Дети плакали. Им предстояло расти сиротами: двум девочкам, пяти и четырнадцати лет, дочерям покойной, убитой собственным мужем.

Он был вторым мужем убитой женщины и отцом второго ее ребенка.

Соседи обсуждали события. В меру хвалили покойницу, которая всегда работала, стремилась зарабатывать деньги и прокормить семью. Могла, конечно, и выпить, но ведь в меру...

Немного ругали мужа, сидевшего в тюрьмах долго, за разные поступки и проступки, и в разных местах своего тюремного заключения. Мужчинаи тоже не был слишком безупречен в своем стремлении к спиртному.

Но ведь стремился оградить семью от выпивки, - обсуждали соседи, - хотел призвать жену к порядку…

Меня же до сих пор мучает вопрос: - Почему? Почему женщина позволила себя убить? Где и когда потеряла осторожность? Почему не позвала на помощь?...

Это ведь не было заранее спланированным убийством. Желание поучить жену уму - разуму плавно перетекло в убийство.

Так что же такое семейная жизнь? И почему даже в церковном обряде венчания зеваки - зрители прилежно высматривают:

«Кто первый на коврик у аналоя церковного станет, тому достанется и верх в семье всю жизнь держать».

Неужели так важно и обязательно для каждого из супругов в семейной жизни обязательно руководить? Чтобы тот, Другой, знал свое место.

...И пусть его почаще трясет, неважно, от страсти или от страха…

Насилие в семье: мужчины начинают и проигрывают…

Рассказывает приятная и очень женственная, немного полная женщина, лет тридцати восьми, с лицом открытым и к себе располагающим:

- Сейчас мы в браке прожили, примерно, двадцать лет. А тогда только ещё поженились. Сын первый народился. Муж однажды пьяный пришел, взял меня за горло, свалил на детский, низенький столик и стал душить.

Я рукой нашарила и нашла. Под руку попался детский стульчик. И я с маху ударила им мужа по голове. Он упал, затем уснул.

А утром, очнувшись и проспавшись, сказал мне, что был пьян и ничего не помнит. Но меня больше не трогал. Никогда...

Иногда, мужчины укрощаются так… Теперь в их семье шли полным ходом приготовления к свадьбе второго взрослого сына.

Или - вот так: об этом рассказывает вторая моя история...

- Страшнее бабы зверя нет, - сказала мне деревенскую поговорку улыбчивая Екатерина, черноглазая, и, по местным деревенским понятиям, «характерная» женщина средних лет.

Первая жена с ее нынешним мужем не ужилась, развелась, потому что "не сошлись характерами". А Катерина не побоялась. Они сошлись, женились, купили дом в селе и стали вместе жить.

- Пришел как - то муж с работы, выпивший, - продолжает рассказ Екатерина. –Все белье из комода вывалил. И стал топориком у меня перед глазами играться, белье и комод у меня на глазах рубить. А я ему сказала в ответ:

- А мне наплевать. - Сложила все ошметки в печь, ещё белья из комода добавила и подожгла. Муж на меня посмотрел, посмотрел и топором играться бросил.

- Ох, бьет он Катьку, - вздыхают в деревне соседи. - Насмерть бьет. Но с возрастом, вроде, униматься начал и меньше драться стал.

Так что же иногда затягивает нас, как в воронку омута, и заставляет продолжать невыносимые отношения?...

- Я помню себя полуголой, - продолжает рассказ о насилии в семье следующая женщина, - на крыльце, в обнимку с перилами. Сижу, обнимают и говорю мужу: "Мне надо в больницу. Ты мне расшиб в кровь все лицо".

А он увлекся или испугался, стоит надо мной, держит:

- Сиди, а то хуже будет.

На мои крики и просьбы о помощи спящая деревня и соседи не отзывались.

Самоучители по женской обороне подсказывают:

- Не следует призывать на помощь с указанием истинных источников или причин. И даже если Вас грабят, пытаются изнасиловать, побить или убить, звать помощь всегда следует криками: «Пожар!» или «Машину угнали!»

Только тогда зрители смогут заинтересоваться, подойдут ближе, и, может быть, спасут...

И я продолжаю рассказывать историю, о том, как надо правильно спасаться.

- После моего третьего вопля: «Пожар!» «Да, горим же!» «Помогите!»

- Из соседнего с нашим дома, выскочил его хозяин, наш заспанный сосед. Он обозвал нам идиотами, велел заткнуться, сам ушел досыпать.

А муж меня сразу отпустил, свидетелей испугался. А я сходила, умылась, сняла разорванную блузку, переоделась. И вдруг сказала ему:

- Я тебя больше не боюсь. Я поняла - ты меня не убьешь. Так, милый, так, хохмишь, характер показываешь. А я тебя, сволочь, все равно хочу. Иди же ко мне, дорогой, сольемся в объятиях!

Муж стал от меня отступать, заметно удивленный или испуганный.

Рассказчица улыбнулась, немного смущенная и говорит:

- Я не понимаю, почему так себя вела. Я чувствовала всё сразу, все мысли спутались. Я его ненавидела настолько, что хотела обязательно взять над ним верх. И, почему - то, подчинить его себе, любым способом...

Иногда, наши отношения настолько берут верх и над разумом, и над осторожностью, что продолжаются уже по инерции. И часто формируют отношения внутри семьи, превращая обычную ссору в криминальную драму.

А в той семье, о которой сейчас я собираюсь рассказать, сейчас было бы трое детей. Дети есть, но больше нет у них ни общей семьи, ни родителей...

Обычные женские требования и желания купить нужную вещь срочно, переросли в ссору, затем в обычный для семьи скандал. Вот только характер женщины, приученной к таким отношениям бывшим мужем, требовал непременно ссориться по правилам, то есть с оружием в руках.

Мужчина отмахнулся от кухонного ножа в руке собственной жены, не веря в случайную опасность, не защищаясь от нее.

Совершенно случайно, размахивая ножом, женщина ударила мужу под мышку и задела, перерезала артерию.

В течение десяти минут, за пять минут до приезда «Скорой Помощи» мужчина истек кровью. Он был моим дальним родственником.

И я его предупреждала:

- Бросай ты ее, доиграешься.

Он в ответ улыбался виновато, как всегда после ссоры со своей женщиной, исцарапаным и порезанным лицом. И отвечал:

- Люблю, я ее…

О, как же убийственно мы любим!

А, впрочем, обыкновенные, ежедневно встречающиеся в обычной жизни, житейские истории…