ЗУГ и жестокость...

     В Большереченске ещё есть гуманитарные науки. А что это означает? Это означает то, что если в городе есть гуманитарные науки, то в городе есть и те, которые названными науками занимаются. Ведут, так сказать, гуманитарные исследования.

     Один из тех, который в Боольшереченске не только сам ведёт, но и руководит теми другими, которые ведут гуманитарные исследования,  - Мудр Проникаевич Запоздалов.

     Мудра Проникаевича Запоздалова из Большереченска несомненно можно назвать УГ. Успешным гуманитарием. Учёные степени. Научные звания. Лицо такое, которым можно рассказывать о всемирном гуманитарном знании. О том, какие они, гуманитарии, открытые к чужим культурам и языкам. И даже способствуют их, чужого прошлого, чужих культур и чужих языков, сохранению. А не только сохранению своего.

     Он, Мудр Проникаевич Запоздалое, умеет говорить красиво. Он это долго делал для того, чтобы выбивать гранты, то есть "бабки" на ведение собственных гуманитарных исследований и, конечно, на то, чтобы их могли вести его преданные, а иногда и проданные, ученики.

      Мудр Проникаевич недавно заметил, что он сильно устал, красиво говоря о взаимопроникновении культур, о необходимости сохранения не только своего, но и чужого прошлого, о внесении живости в культуры именно гуманитарными исследованиями и, естественно, целенаправленно  выбиваючи гранты. И вот ему, Мудру Запоздалову, в добавление к его накопившейся усталости, позвонили по телефону и сверху:

     - Вы что, Мудр Проникаевич, совсем не в курсе того, что у вас в Большереченске творится?

      - А что такое?

      - А ничего такого, - ответили ему по телефону, - если не учитывать то, что какой-то Свенельд Иванович Пирогов, полнейший идиот, хотя и бывший учёный-гуманитарий, собирает вокруг себя других идиотов. И они болтают о какой-то сберечь-науке, что подрывает, Мудр Проникаевич, сами основы наших с вами гуманитарных исследований. Мы ведь с вами стоим  за широту охвата мира в наших исследованиях?

     - Конечно, мы с Вами стоим за широту  охвата всего мира, не только своего, но и чужого прошлого, чужих культур и языков, - подтвердил по телефону Мудр Проникаевич, а сам подумал другое.

     Он, Мудр Проникаевич Запоздалов, подумал следующее:

     "Хоть и гад, изменник гуманитарному Знанию и сволочь этот Свенельд Иванович Пирогов, а я ему завидую. Потому что он может говорить не то, что надо, а то, что он хочет. Своего прошлого, своей культуры, своего языка как следует не знаем, а чтобы "бабки", извините, гранты выпросить, вынуждены делать вид, что мы искренне и трепетно интересуемся изучением и сохранением всего чужого".

     - Вы, Мудр Проникаевич, должны предварительно разобраться с этим антинаучным кружком Свенельда Пирогова. Если ваше предварительное разбирательство покажет, что секта Свенельда действительно угрожает самим основам наших гуманитарных исследований, то вам, Мудр Проникаевич, придётся возглавить комиссию по антинаучной деятельности Свенельда Пирогова. А оно вам надо?

    Оно, то есть "возглавливание" комииссии по расследованию антинаучной деятельности секты Свенельда, Мудру Проникаевичу Запоздалову не было нужно, и он решил для предварительного изучения темы нанять лучшего частного сыщика в Большереченске. Им оказался Глазаст Свистунович Поискушкин.

     У Глазаста Поискушкина не было развито воображение, точнее, - оно было у него довольно холодным и совершенно здоровым, не больным, но у него были  зоркий взгляд и соответствующая целям наблюдения и сыска техника.

     Глазаст Свистунович Поискушкин установил, силами своих помощников и своей техники, наблюдение за квартирой и перемещениями по городу Свенельда Пирогова, и ничего такого, о чём  спрашивал его Мудр Проникаевич Запоздалов, в поведении Свенельда Пирогова не обнаружил.

     Теперь отчёт Глазаста Поискушкина о наблюдениях за поведением Свенельда Ивановича Пирогова и его немногочисленных большереченских "контактов" лежал перед Мудром Проникаевичем Запоздаловым.

     Прочитав отчёт сыщика Глазаста Свистуновича Поискушкина, Мудр Проникаевич сразу же, с помощью телефона, доложил наверх:

     - Потребности в том, чтобы тратить время, усилия и главное, - деньги, на работу комиссии по расследованию антинаучной деятельности Свенельда Ивановича Пирогова нет никакой: антинаучная секта сберечь-науки рассосалась сама собой, а Свенельд Пирогов ничего другого, кроме глупых юморесок и дурных драматических сценок, теперь не сочиняет.

     Доложив наверх одно, Мудр Проникаевич Запоздалов подумал совсем другое:

     "Все-таки есть у меня зависть к Свенельду. Не нужно ему, Пирогову, выбивать "бабки" на гуманитарные исследования, не нужно унижаться, проявляя живейший интерес к изучению и сохранению чужого прошлого, чужих культур и языков. У нас, у самих,  и Достоевский с Пушкиным и Толстым, а также с Чеховым есть! И среди современных наших, например, сочинителей, немного, но наблюдаются те, творчество которых неплохо было бы изучить поглубже. Да, залезаем по самые уши, а то и по макушку, в глубины чужого, и это в то время происходит, когда много своего есть неизученного. А ведь то своё, что не изучено, может совсем исчезнуть! Пусть и жестоко это по отношению к чужим языкам и культурам, к чужому прошлому, но настало, может быть, время больше заботится об изучении и сохранении не чужого, а своего. Может быть, и прав Свенельд Пирогов, со своей сберечь-наукой, в том, что перенастроить наши гуманитарные исследования, а то народу надоест то, что мы устроили, и перестанет нам на исследования "бабки", тьфу, деньги давать".

     Да, круто задумался Мудр Проникаевич Запоздалов о своём, хотя его собственные наставники учили его больше думать о чужом, но нет уже времени разбирать подробно эти его новые думы-мысли, потому что рассмотренная здесь история, случившаяся в Большереченске, представлена полностью.

     P.S. ЗУГ в названии этого текста  - это "зависть успешного гуманитария". Автор данного печального текста сообщает читательницам и читателям то, что им не нужно сильно переживать из-за проявленной в нём, в тексте, жестокости по отношению к изучению и сохранению чужого прошлого, чужих культур и чужих языков, так как эту жестокость проявляют лишь немногие жители, фамилии, имена, отчества которых сознательно изменены автором,  и только выдуманного города Большереченска.