Призрачная надежда. Глава 16

Грузовой корабль Обжора медленно приближался к Саэлии. Планета, некогда забытая, теперь заполняла весь обзорный экран, превращаясь из светлого пятна в ярко выраженный шар с бело-золотой поверхностью и буро-коричневыми прожилками древнего ландшафта. Она не казалась мёртвой — скорее, затихшей. Выждавшей. Слишком старой, чтобы радоваться чужому присутствию.

Капитан Касаткин стоял у центральной консоли, не сводя взгляда с экрана. Его мысли вновь возвращались к разговору с капитаном лемурийского боевого корабля Левиафан-2. Помоги узнать, что там. Помоги найти ответ. Отказать он не мог.

После девятитысячелетнего странствия. После сна, проведённого в креокамерах, битв и потерь — лемурийцы заслуживали ответов. И Касаткин собирался их предоставить.

Мир, в который они вернулись, оказался для них чужим. Победа, за которую они отдали жизни и время, обернулась поражением.

Они не нашли ни следов своего народа, ни остатков империи. Только холодный космос и сигнал аварийного маяка, который звал их к Саэлии.

Капитан лемурийского судна обращался к Касаткину не как к союзнику, а как к последней надежде. И капитан Обжоры согласился. Не мог отказать. Если есть шанс найти хотя бы крупицу ответов — игра стоит свеч. Тем более сейчас, когда опасность угрожает всем: и людям, и лемурийцам.

Когда планета подошла достаточно близко и стали различимы очертания ландшафта, экипаж смог рассмотреть кольцевую гряду — горный хребет, образующий правильный, почти идеальный круг диаметром около восьми километров. Внутри не было долины — скорее, обширная впадина с причудливыми выступами скальных пород, гладкими плато и странной геометрией. Это был не просто рельеф. Это было место.

Касаткин вглядывался в этот ландшафт, и внутри него росло странное чувство. Что-то в этой чаше притягивало его — и одновременно отталкивало. Будто сама планета предупреждала: сюда не стоит соваться.

— Интересная штука, эта Саэлия, — произнёс Максудов, перебирая сенсоры. — Климат в пределах нормы. Кислорода маловато. Полезных ископаемых — нет. Планета старая, как космос. Больше миллиона лет без геологических изменений.

— Неудивительно, что никто из корпораций сюда не совался, — откликнулся Касаткин. — И всё же кто-то тут был. И кто-то звал на помощь.

Корабль нырнул сквозь редкие облака и пошёл на посадку. Клубы бело-золотой пыли взметнулись в небо. В кольце гор, словно в древнем амфитеатре, «Обжора» приземлился в самом центре этого круга.

Он сел мягко, почти бесшумно. На несколько мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь скрипами стабилизаторов и затухающим гулом двигателей. Пыль ещё не успела осесть — будто сама планета с неохотой приняла чужака.


На капитанском мостике Касаткин склонился над панелью и взглянул на голографическую карту, сверяя координаты сигнала с визуальными данными. Рядом вспыхнули маркеры: ближайшая точка входа, направление — почти строго на юг от центра чаши.

— Тиран, бери команду и оборудование. Точка входа — здесь, — он ткнул пальцем в подсвеченный сектор на экране. — Направление и координаты передам на ваши визоры. Будьте осторожны. Не нравится мне это место… ох, как не нравится.

Тиран лишь коротко кивнул. Манаки что-то пробурчал себе под нос, проверяя комплект сканеров и источников питания. Ибис молча следил за данными, что текли по прозрачному дисплею перед его глазами.

Они были готовы.

Шестеро вышли из шлюза на выжженную поверхность Саэлии, одетые в боевые скафандры Лемурийцев. Воздух был сухой, пыль оседала на броню, превращая их в силуэты призраков. Под ногами — мёртвый хруст крошки и тишина, такая глубокая, что даже ветер казался чужим.

— Вот он, — сказал Манаки, остановившись у плоского, ничем не примечательного участка у подножия скалы. — Вход где-то тут. И это точно не корабль.

— Тогда что это? — Тиран внимательно смотрел на гладкую, почти идеальную поверхность.

— В базе данных Левиафана нет упоминаний о каком-либо объекте на этой планете. Эту базу построили уже после нашего отлёта. Это что-то новое.

Вход придётся расчищать.

Связь ожила — голос Касаткина прорезал тишину:

— Используйте технику. Начинайте расчистку. Но не задерживайтесь — у меня нехорошее предчувствие.

— Услышал, — кивнул Тиран. — Начинаем.

Пока остальные готовили оборудование, Олег медленно подошёл к одной из скал. Ровная, словно отшлифованная поверхность неестественно блестела в свете фонаря. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось ощущение чуждой силы — немой, но всепроникающей. Эта скала будто смотрела на него. Ждала.

— Манаки… — медленно произнёс он. — Ваш народ умел создавать горы?

— Мог, — не задумываясь ответил лемуриец. — Насколько мне известно, это не так уж и сложно. А что?

— Это не гора. Это Барьер. Посмотри сам — вся эта гряда образует идеальный круг. Это не случайность. Это чья-то клетка. Горы возвели, чтобы сдерживать кого-то внутри.

— А почему не защищать тех, кто здесь, от опасности снаружи?

— Потому что стены идеально отполированы. Это клетка. Надеюсь, была, а не есть.


***


Тиран ощущал странный холод, прилипший к спине после осмотра скалы. В голове крутились мысли: ровная стена, полированный камень, круглая гряда… И всё это — будто кто-то давно забыл, но само место помнило.

Когда он подошёл ближе, первые клубы пыли уже рассеялись. Группа стояла полукругом у открытого входа. Груда песка и обломков отступила, и теперь все смотрели на обнажившуюся стену. Каменные блоки — ровные, древние, с тусклым налётом времени. В центре стены — дверь: металлическая, с потускневшими вставками. Её створки, по всему, предназначались для автоматического закрытия, но кто-то — когда-то — успел подставить массивный каменный блок, удержав проход открытым.

Проём был узкий, едва позволял пройти двум, максимум трём человекам в ряд. Будто бы сюда не ждали визитёров… но и не хотели выпускать то, что внутри.

— Нашли дверь, — негромко сообщил Максудов, подходя к Олегу.

Тиран подошёл ближе и заглянул внутрь. Тьма казалась почти живой, но слабый отражённый свет от фонаря Кары выхватил линии — ровные, строгие, уходящие вглубь.

— Внутри… ангар, — сказала Кара, не оборачиваясь. Голос её был тихим, почти отстранённым, как будто она сама не верила в сказанное. — Очень большой ангар.

Тиран ничего не ответил. Он лишь смотрел на это тёмное отверстие в каменной стене — словно на рот древнего зверя, который слишком долго спал.

И просыпается.

— Я, Кара, Манаки, Максудов, Ибис и замыкающий — Лисиченко, — коротко скомандовал Тиран. — Входим.

Они по одному проскользнули через узкий проход между каменной кладкой и массивной металлической дверью — будто застывшей в попытке захлопнуться, но остановленной чужой волей. Внутри их встретил густой полумрак, сухой воздух с примесью пыли и металлического налета времени.

Ангар был велик. И пуст. Их шаги гулко отдавались по полу, оставляя лёгкие следы в слое песка, занесённого внутрь через пробоины в потолке. Некоторые участки перекрытия обрушились — видно, что давно, — но Тиран всё равно задержал взгляд на изломанных металлических арках, будто пытаясь понять: время ли виновато в разрушениях... или чужая сила?

— Тут когда-то кипела работа, — произнесла Кара, глядя на разрушенные контейнеры и следы старой техники.

— Всё это... умерло, — добавил Ибис, переводя взгляд на ржавый остов чего-то, напоминавшего кран или подъёмник.

— Не всё. Вот следы... — Манаки указал на свежие полосы в пыли, будто кто-то недавно прошёл здесь.

В глубине ангара пол уходил вниз и, словно разделяясь, образовывал два коридора, тянувшихся в противоположные стороны. Один — чуть шире, с более высоким потолком, другой — узкий, полузаваленный песком и обломками.

Тиран остановился, напряжённо вглядываясь в темноту каждого прохода. Молчание сгустилось. Ни табличек, ни маркировки. Ни знаков. Только ветер
из вентиляционных шахт, еле слышный — будто вздохи давно покинутого места.

— Куда дальше? — спросил он больше себя, чем других.

— Направо, — спокойно сказал Манаки. — Сигнал с той стороны. Он тихий, но стабилен. Это — не эхо. Это — зов.

— Тогда движемся, — отозвался Тиран. — Осторожно. Оружие наготове. И... не забывайте, что мы не первые, кто сюда вошёл.

Пройдя узкий переход из грубо обработанных каменных блоков, группа вошла в первую секцию станции. Воздух здесь был тяжёлым, застоявшимся — как будто его не тревожили веками. Свет фонарей выхватывал из полумрака ровные стены, выполненные из тёмного, плотного материала, по структуре напоминающего обшивку «Левиафана» — странно устойчивого ко времени и повреждениям.

— Это уже не просто ангар, — тихо заметил Манаки. — Похоже на станцию. Сложную и давно заброшенную.

Коридор вёл мимо нескольких дверей. Большинство — распахнуты или приоткрыты. За ними — помещения с простыми кушетками, встроенными панелями, пыльными экранами. Столы, ящики, полупустые стойки, старое оборудование. Всё казалось законсервированным — не разграбленным, а именно забытым.

— Может быть, сортировочный узел, — предположил Лисиченко. — Кого-то принимали, направляли дальше. Но куда?

— Или изолировали, — тихо добавила Кара.

Следов борьбы здесь не было. Ни уцелевших, ни погибших, ни даже признаков паники. Лишь молчаливое запустение — вызывающее куда больший холод в спине, чем свежие шрамы от сражения.

Пройдя чуть дальше, они оказались у развилки. Три коридора — налево, направо и прямо — были завалены. Каменные блоки, перевёрнутая мебель, обломки перегородок. Слишком упорядоченно, чтобы быть обрушением. Баррикады.

— Кто-то здесь что-то удерживал, — сказал Максудов, присев рядом. — Или защищался. Вопрос — с какой стороны шла угроза?

Прежде чем Тиран успел ответить, Ибис, державший планшет с детектором, указал в сторону стены. Там, где плотный завал казался сплошным, вдруг открывался узкий коридор — почти незаметный с первого взгляда.

— А вот и он, — хмыкнул он. — Четвёртый. Чистый. Как будто забыли заблокировать. Или не успели.

Повисла тишина. Каждый чувствовал: за этим проходом скрывается нечто важное. Или страшное.

— Этот и проверим, — коротко сказал Тиран. — Вперёд.

Коридор был узким, но относительно чистым. Свет фонарей скользил по стенам, обнажая гладкие панели, покрытые местами налётом времени. Группа двигалась медленно, с напряжённым вниманием.

— Тут… — пробормотал Манаки, подойдя ближе к стене. — Царапины.

Он провёл пальцами по тёмной борозде, выдранной будто когтями. Царапины тянулись вдоль стены неровными полосами, глубоко врезаясь в материал.

— Это не просто когти, — добавил Максудов, опускаясь рядом. Он осторожно приложил ладонь к следу. — Лапа раза в два больше моей руки. И… — он ткнул пальцем в пятно рядом, — похоже, кровь. Засохшая, впитавшаяся в пол, но всё ещё бурого цвета и хорошо различимая в свете фонарей.

— Здесь стреляли, — хрипло сказал Лисиченко, осветив стену рядом. Тёмные пятна расползались веером, а чуть выше — выжженный, расплавленный фрагмент: след энергетического попадания. Возможно, не одного.

Коридор вывел их в зал с полукруглой стеной и терминалом. Всё было покрыто пылью и трещинами, а на полу отчётливо виднелись следы.

Следы на пыльном полу были чёткими, будто оставлены недавно: две пары человеческих ботинок — одна меньше, почти детская — и отпечаток, принадлежавший существу, чья лапа по размеру могла соперничать с телом взрослого мужчины.

— Кто за кем гнался — вопросов нет, — пробормотал Максудов, вглядываясь в глубокие отпечатки когтей.

Они вышли к развилке — три коридора. Над центральным, прямо на стене, выделялись символы. Вопреки времени, они не стерлись — будто кто-то недавно прошёл и обновил их.

Тиран остановился, пригляделся, попытался мысленно сопоставить знаки с тем, чему его учили на Левиафане. Безрезультатно.

— Я прочту, — сказала Кара, подходя ближе. Она провела пальцами по холодной поверхности. — Справа — инженерный отсек. Слева — центр управления.

Манаки слегка кивнул, обдумывая.

— Нам стоит разделиться, — предложил он. — Если я смогу перезапустить подачу энергии, у вас будет больше шансов получить доступ к данным. Я возьму Максудова и Лисиченко, вы идите к центру. Будем держать связь.

Тиран медлил. Что-то внутри сопротивлялось — не из страха, а из нехорошего предчувствия. Он ещё раз огляделся: в воздухе стоял запах пыли и песка, смешанный с чем-то… неестественным. Казалось, сама станция дышала с трудом, ожидая, что кто-то нарушит её вечный покой. Но путешественники в скафандрах Лемурийцев этого не замечали.

— Ладно, — кивнул он наконец. — Встречаемся здесь через час, максимум. Будьте на связи.

Он развернулся к тёмному коридору.

— Кара, Ибис, за мной. Центр управления ждёт.