Полуостров. Глава 93

Глава 93.
За долгие годы жизни мне доводилось видеть много умирающих. Некоторых из них я убил сам.
Однако такого я не встречал никогда. Человек уже практически ушёл, но все же был жив. Что-то держало. Что-то, чему я не знал названия...
Старушка Колокольчикова лежала на диване в кабинете Галины Тихоновны, ворот её платья, которое, кажется, считалось модным после Второй мировой войны, был расстегнут. Никаких признаков жизни.
Я посчитал, что шёл до кабинета минуты три точно. Скорая, при самом удачном раскладе, приедет ещё минут через десять.
В случае сердечного приступа это все. Однако смерть не уходила, собрав жатву.
Нельзя сказать, что я ощущал её присутствие - я не ощущал присутствия жизни.
Даже они, столпившие в дверях кабинета, что-то чувствовали. У Марии Борисовна дрожали руки, информатик отер пот со лба.
- Разойдитесь! - слова упали в пространство, словно камень в пустой колодец. - Вы весь кислород забираете...
Если я начну делать СЛР, то точно ей что-нибудь сломаю, кости хрупкие...
К гребеням.
-  Дай направление, Господи...
Я сжал тонкое запястье Колокольчиковой с просвечивающими венами. Потрясающая жизненная хватка, аж завидно...
Не нужно делать этого, Пауль, слишком поздно, слишком... Ты не сможешь. Даже не пытайся...
Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
В следующую секунду я понял, почему Виталий Валентинович всегда называл этот дар тёмным. Руки затряслись у меня самого. Воспоминания о самых жутких моментах жизни нахлынули, словно волна на песчаный берег, сметая внутреннюю устойчивость, как построенные на нем замки.
Я отпустил руку Колокольчиковой.
Слишком поздно. Не надо тащить оттуда, не стоит... Даже, если получится, есть грани, которые не следует переходить, так писали в древних книгах...
Да пошли они на хер со своим учением!
Это твоё Предназначение, Пауль, и ты должен пройти этот путь до конца...
Я снова сжал её запястье, начиная прощупывать пульс. Кровь из носа закапала на старомодное платье, и только поэтому я осознал, что она идёт.
- Павел Александрович!.. - громким шёпотом произнесла Галина Тихоновна.
В дверях стояла врач скорой помощи, с раздражением глядя на меня.
Я кивнул ей.
- Оказал первую помощь, теперь ваша очередь...
- А с вами-то что, молодой человек?.. - она показала на свой нос.
- Ерунда, давление внутричерепное, бывает... - пропустив врача в кабинет, стоящие в дверях расступились, словно одно лишь соприкосновение со мной могло принести им несчастье.
Это всего лишь вектор, Пауль...
Интересно, как чувствовал себя Коновалов? Недалеко случилось...
- Паша... - Мария Борисовна взяла меня, за руку и потащила в сторону от кабинета. - Что с тобой? Ты почему такой бледный?..
- Да ничего... - в висках стучало, и мир кружился перед глазами. - Тяжело первую помощь-то оказывать...
Я попытался улыбнуться ей, но губы меня не слушались. В глубине её глаз таились остатки тьмы, и я снова почувствовал озноб, словно вышел из жарко натопленного помещения в ледяной мрак.
Она всего лишь стоит против света, дебил...
- Паша, иди домой... Вернее, к врачу, больничный возьми!.. - Мария Борисовна, очевидно стесняясь присутствия фонаревшего неподалеку физрука, прикоснулась губами к моей щеке. - Я Тихоновне скажу! У тебя так раньше случалось?..
Я кивнул, борясь с непреодолимым желанием незамедлительно на что-нибудь приземлиться.
На выходе из школы меня окликнул физрук. Господи, ещё его не хватало...
- Павел... - он мялся, глядя себе под ноги, словно ученик, застигнутый в туалете с сигаретой. - Павел, ведь ты не делал СЛР... Я умею делать, меня не обманешь...
- Что вы хотите сказать?..
- Я не знаю... Это же невозможно... Невозможно!.. - повторил он, словно что-то доказывая сам себе. - Ни один человек не способен на подобное!..
Напрягая остатки сил, я прочитал заклинание, затирающее с его памяти события последних пятнадцати минут.
Физрук кивнул, будто бы я дал ответ, который его удовлетворил, и вернулся в здание.
Лестница стояла из пяти ступенек. Я прошёл три, а дальше земля плавно ушла у меня из-под ног. Я даже не почувствовал боли, когда край ступеньки врезался мне в копчик.
- Павел Александрович... Павел Александрович! Павел Александрович!..
Я поднял голову.
- Да что ж ты так орёшь-то, Коновалов, в ушах звенит от твоего крика...
- Павел Александрович, вам плохо?
- Да не так, чтобы хорошо... Будь другом, такси вызови, а?..
- Давайте, с вами поеду? - испуганно предложил Коновалов.
- Ещё чего выдумал! - возмутился я. - Такси вызови и марш на уроки!
Я попытался встать, но ноги меня не слушались.
Коновалов, выставляющий маршрут в приложении, не глядя на меня, протянул мне руку.
- Слушай, я вроде бы пока не инвалид!..
- У вас взгляд странный, Павел Александрович... Я все-таки с вами поеду... - сообщил он тоном, не терпящим возражений.
- К черту пошёл, Коновалов... - сказал я, с огромным трудом принимая вертикальное положение.
- Сами идите туда же... - рассеянно отозвался он. - Б... Сбои все время!..
- Я портал сейчас не открою... - мрачно сказал я.
- Вот, не учите... А теперь проблемы... - ему всё-таки удалось вызвать такси, и он перекрестился.
Коновалов в черной рубашке и чёрных джинсах, осеняющий себя крестным знамением, вызвал у меня приступ истерического хохота.
- Нет, а что не так?.. - с подозрением спросил он. - Мы в другую сторону крестимся, я в инете смотрел...
- Да нормально все... - мне все больше и больше казалось, что его идея поехать со мной не такая уж и неадекватная.
Дома я сразу завалился на диван. Коновалов ушёл на кухню и вернулся оттуда с растерянным видом.
- Павел Александрович...
- Ну что?..
Вязкая дремота накатывала на меня, приглушая все шумы. Казалось, что она накрывает меня тяжёлым ватным одеялом, изолируя от окружающего мира.
Коновалов, наклонившись над диваном, попытался прощупать мне пульс. В своём обычном школьном одеянии он был до боли похож на ангела смерти, каким его рисуют в японской культуре. Пальцы у него были ледяные, что усугубляло впечатление, и после нескольких его безуспешных попыток что-то определить, я вырвал руку.
- Павел Александрович, у вас пульса что-то нет...
- Естественно, если искать его не там... - я пытался говорить бодро, но не чувствовал особой уверенности. - Твою мать, будущий врач... Ты в какой области планируешь специализироваться? В патанатомии?..
- Павел Александрович, я, блин, все правильно делаю... - остатками сознания я зафиксировал, что он первый раз за полгода не огрызнулся, что пойдёт в колледж. - Ну, у вас, правда, пульс очень слабый... Это плохо!
- Да уж, чего ж хорошего... - пробормотал я.
- Скорую надо вызвать...
- Сейчас уберешься отсюда!.. - Коновалов поджал губы, и я добавил уже мягче. - Они же задолбают обследованиями... Да и не умеют они в такое...
- Там на кухне ничего нет... - мрачно сказал Коновалов. - Ни хрена никаких трав...
- По ходу Маша все выкинула...
- Ну, и что делать?..
- Пойти повеситься!.. Слушай, ну иди... Я не умру, честно... Я даже не собираюсь!..
- У вас пульс 46...
- Иди, иди, Иван!.. - я начал сам считать себе пульс и понял, что заявление Коновалова выглядело ещё слишком оптимистичным.
На самом деле отчётливо прощупывалось 42 удара в минуту.
- Павел Александрович... - Коновалов сел в кресло, и не думая разворачиваться к выходу. - А как с Куратором связаться?..
- Ну, написать ему...
- В "телегу"? - оживился он.
- Да в какую "телегу", он слова такого не знает!.. - я попытался усмехнуться. - На электронную почту...
- И как быстро он прочитает?..
- Понятия не имею... Иногда читает на следующий день...
По лицу Коновалова я понял, что подобный аспект в корне его не устраивает.
- Павел Александрович... - он замолчал.
- Ну?..
- Есть вариант один...
- Даже не думай!.. - я попытался добавить в голос побольше металла, но с пульсом 42 удара в минуту это не особо удалось...
- Ну, Павел Александрович...
- Нет!.. Я не Шварценберг!.. И это запрещено... - не слишком уверенно добавил я.
- А вот и нет! - торжествующе сказал Коновалов. - В исключительных случаях и с согласия можно! Я читал...
- Я не даю согласия!.. - возразил я.
- Это я должен давать, а не вы, - усмехнулся он.
- Не имеет роли, не играет значения... Нет! - повторил я. - Нет и нет. Уйди, дай поспать!..
- Вам нельзя спать, - мрачно сообщил Коновалов. - Вы это самое... Загнетесь...
- Это что ещё за бабушкины сказки?..
- Это же азы! - Коновалов посмотрел на меня с возмущением. - Когда человек находится на пороге, нельзя его вытаскивать, слишком большие потери энергии... И во сне образуется канал, в который что-то там утекает... Вы, короче, вообще не должны были этого делать!
- Слушай, мне есть кому мозг полировать, ты ещё дополнительно не начинай!
Если бы они не пялились на меня, как дети на ярмарочного фокусника, то я бы, пожалуй, и бросил. Но теперь уже поздно пить боржом...
- Где у вас правильный ножик?.. - ободренным моим молчанием, спросил Коновалов.
- Да что ж ты за упертый такой!.. Это же опасно, я запрещаю... И потом, не забывай, Шварценберг отлавливал детишек! Из тебя, знаешь, такой себе донор...
- Ерунда, когда нужна чистая энергия, эмоции вообще по сараю! Я читал... - Коновалов закатал рукав рубашки.
- Ты бы лучше по школьной программе столько  читал!.. Русичка жалуется...  В верхнем ящике стола, - со вздохом добавил я, - антисептиком протри хотя бы...
- Ой, да ну... - махнул рукой Коновалов, открывая заклинанием по очереди все ящики.
- Верхний, я сказал!.. - но было поздно, он уже достал наш с Анной портрет.
- На место положи... - вместо того, чтобы сделать это, он провел по портрету рукой и нахмурился.
- Коновалов! - разозлился я. - Тебе нельзя считывать историю предметов, тебе потом аукнется...
- Вы же учили!..
- Исходя из того, что ты - чародей... Но мы ошиблись! Эта мерзкая книга многофункциональна... Она, кстати, дальше лежит, если достанешь, последние силы потрачу на то, чтобы отвинтить тебе башку! - пояснил я.
- Да нужно мне... - он вытащил стилет, который я переложил из шкафа, и ушёл с ним на кухню.
Я достал из кармана мобильник и написал письмо Виталию Валентиновичу, искреннее надеясь, что он откроет его нескоро. У меня не было сил вступать сейчас в полемику.
Коновалов принёс кружку, из которой мне предстояло сделать хотя бы один глоток. Господи, как же Шварценберг это делал... А некоторым даже нравилось, до Уложения огромное количество Избранных так поправляло здоровье...
В первую же секунду я почувствовал резкое отторжение. От соприкосновения с чужой энергией, даже чисто ментального, всегда некомфортно, это помогает не хлопать ушами - Избранные часто проверяют друг друга на прочность. Тут же ещё присутствовали отрицательные эмоции в какой-то запредельной концентрации.
Однако мне стало существенно лучше, и я заставил себя допить содержимое до конца.
- Иван, ты нормально себя чувствуешь?..
Он поднял голову от альбома по искусству, который листал.
- Да вполне себе ничего...
- Тогда разогрей пожрать, Мария Борисовна что-то там оставила...
- А она скоро придёт?.. - вдруг испугался Коновалов.
- После шести, у неё допы...
- И у вас... - грустно сказал Коновалов.
- Слушай, могу по заданиям пройтись... Это потолок моих возможностей на сегодняшний день! Да, в принципе, ты и так уже все умеешь... - подумав, добавил я. - Вот портал научишься открывать, и можно больше не учить...
- Павел Александрович... - Коновалов захлопнул альбом и убрал его обратно на полку. - А вы можете научить меня... Ну вот тому, что вы сегодня сделали?..
- Целительству?.. - я крепко задумался. - Понятия не имею... Надо пробовать... Но на ком? На твоих одноклассниках?..
- На зверушках, вы говорили, можно...
- Тебе же их жалко...
- Ну... - Коновалов откинул назад волосы, и я вдруг заметил, что в ухе у него больше нет кольца, и на мочке багровеет свежий рубец.
Я с неприятным чувством вспомнил, как страстно желал вырвать у него из уха эту конструкцию. И вот кто-то реализовал моё садистское желание. Хотя почему "кто-то"? Понятно же, кто...
- Это как случилось?..
Коновалов попытался определить направление моего взгляда.
- Вы про ухо?.. Ну, у него днюха была... Нажрался... Как у него ещё печень не отвалилась, столько бухать...
- Может, скоро отвалится...
- Если бы... - с тоской сказал Коновалов. - Ну, слово за слово... Говорит: ты в одиннадцатый класс пошёл, чтобы хрень всякую малевать?.. Мать мои рисунки нашла и с какого-то перепугу ему показала...
- Ты вообще реально очень хорошо рисуешь, - заметил я. - Может быть, ты зря в медицину идёшь?..
- Нет! - практически выкрикнул Коновалов. - Я знаю, куда я иду... Короче, начал вопить, я его, ясен пень, послал, куда следует... Тогда он к серьге придолбался... Рассказал мне, кто с ней ходит... Но он же на этой теме подвинутый просто! Был снова послан... Тогда он как рванет!..
Коновалов помолчал, потом продолжил.
- Мать умоляла не заявлять на него. Сказала, что я сам виноват, не нужно было Сергея Васильевича материть. Он у нас вспыльчивый, у него работа нервная и опасная! Да я и не собирался заявлять, я его порезать на части хочу, а не заявлять...
- Мог и вмазать, - заметил я.
- У матери на глазах? Её бы потом вынесли... Я не смог бы память стереть у обоих, я не умею в такое...
- Научу... - я покачал головой.
- Да и не успел бы я, - признался Коновалов, - как-то быстро случилось... Вроде только что нормально сидели... Да, я думаю, заживёт, опять вставлю... Пусть усрется, - усмехнулся он.
- Почему мне не сказал? - тихо спросил я.
Коновалов пожал плечами.
- Ну, а что я вас грузить буду...
Я встал с дивана.
- Взрослый ты стал, Иван... А мозгов как не было, так и нет... Это классному руководителю до твоих домашних проблем может быть, как до одного места. А я, между нами говоря, Наставник...
- Скоро не будете... - Коновалов поднес палец к уху, потом, сообразив, что серьги больше нет, опустил руку на колено.
- Я своему мог писать... - я прошёл на кухню. - Он разрешал...
- А вы писали? - заинтересовался Коновалов, заходя на кухню следом за мной.
- Не-а... - я достал суп из холодильника и показал ему на кастрюлю. - Ты - удивительный человек, Иван... На тебя всегда можно положиться в главном, но мелочах - ну, это просто бесполезно, ты не слышишь... Как же с вами тяжело! Если бы у меня были дети, я б, наверное, уже повесился...
- Так у вас ещё будут... - ухмыльнулся Коновалов.
- Возможно... - я вдруг сообразил, что подобная мысль никогда не посещала моё сознание.
Этот факт бытия навсегда остался там, в Городе.
Я поставил кастрюлю с супом на плиту, и в этот момент кухню озарило сияние портала.
Куратор окинул меня взглядом, в котором были в равных долях перемешаны озабоченность и раздражение.
- Выпендрежник хренов...
- Здравствуйте, Виталий Валентинович! - я слегка поклонился. - Нужто справились?..
- Замолчи, Пауль! Совсем уже мозгов лишился... Пусть бы помирала...
- Разве не в этом суть нашего Предназначения? - удивился я. - Делать то, для чего ты рождён?..
- Суть нашего Предназначения в том, чтобы думать головой!.. И не тратить энергию без необходимости, - он перевёл взгляд на Коновалова.
- Здравствуйте, Виталий Валентинович... - запинаясь, проговорил тот.
Куратор поморщился.
- Во-первых, господин Хранитель! По имени-отчеству дозволительно звать меня только ему, - он кивнул в мою сторону. - Вследствие того, что я знаю его вот с такого возраста, - он показал рукой расстояние от пола,  чуть превышающее метр. - Остальных не касается... Во-вторых...
- Виталий Валентинович, - перебил я. - Вы издеваетесь? В шведском королевстве не были в ходу отчества. Да и звали вас, очевидно, по-другому...
- Я принял это имя, - Куратора было трудно сбить с толку, - когда войска Петровы подошли к Городу. С ним было проще... А архивы сгорели дотла...
- А люди, Виталий Валентинович?..
- А люди, в массе своей, погибли... Тяжело было время, Пауль, тебя там очень не хватало... Ну, что стоишь, как аршин проглотил? - обратился он к Коновалову, который беззастенчиво его разглядывал. - Кофе свари, нам с твоим Наставником поговорить надо...
- Виталий Валентинович, он не умеет...
Куратор сплюнул и молча ушёл в гостиную. Я последовал за ним.
- Вот так ты, значит, и живёшь, Пауль... Бардак... Ничего не изменилось!
- Женщина - не домашняя прислуга! - возмутился я.
- Женщина, может, и да, но до недавнего времени у тебя было аж двое учеников... Что, нельзя было их припахивать?..
- Мастер Якоб не загружал меня домашней работой... - возразил я.
- Якоб... - протянул Виталий Валентинович. - Ты, может быть, не знаешь, но он был Хранителем до меня. Но он же у нас гуманист! Пошёл перекос, начали писаться доносы, его убрали, пригласили меня... Якоб уехал в какую-то глушь, мне стоило больших усилий притащить его хотя бы в школу. Вообще ты мне его иногда очень напоминаешь: та же смесь отрешенности и амбиций...
Я пожал плечами.
- Говорят, что ученики невольно подражают учителям и становятся на них похожими...
- Именно что! А твой мальчик становится похожим на тебя. Такая же наглость и самоуправство! Ты, правда, считаешь, что я полностью выжил из ума и ничего не понимаю?.. - он с прищуром посмотрел на меня. - Проводить тёмный ритуал!.. Это же допереть нужно было!..
- Он не тёмный, и вы прекрасно об этом знаете... - возразил я. - Иначе бы возникли серьёзные проблемы. Вернее, тёмный, но...
- Но ты же у нас лучше всех знаешь, как найти лазейку в Уложении! Лучше бы учил его целительству... Хотя нет, тебе этого делать не стоит! Ты прожил 500 лет, ты вот реально не знал, что людей на пороге перехода не надо спасать?.. Не рассказывай мне только сказочные истории, что смерть была далеко...
- Зачем вы пришли, Виталий Валентинович?.. - недовольно спросил я.
- Убедиться собственными глазами, что с тобой всё в порядке! Ты же трепло, Пауль. У тебя всегда все под контролем! Я представляю, какой был контроль, если вы пошли на пограничное решение проблемы...
- Это он пошёл, я его заставлял, что ли...
- Завидую тебе, Пауль, за всю свою жизнь я не заслужил такого отношения... Ты разговаривал с девочкой? - спросил он, когда я уже начал открывать рот, чтобы возразить.
- Допустим...
- И что же она тебе сообщила?
- Почему вы не посмотрите истинным зрением?
- Я не каждый день трачу столько энергии! - буркнул Куратор. - Я не открываю порталы, люди сами являются ко мне на доклад...
- Она сказала, что ей нужен ребёнок, чтобы книга перестала влиять на неё... Первый раз слышу о таком...
Я убернулся к двери. Коновалов застыл возле нее с чашкой кофе в руке.
- Небось, растворимый?.. - Виталий Валентинович усмехнулся, казалось бы, вполне доброжелательно. - Ладно, тащи, что уж теперь...
Коновалов с благоговением опустил чашку на журнальный столик. То, что под неё подразумевается ставить блюдце, по-видимому, в принципе не пришло ему в голову.
- Ну, что, мальчик, покажи, чему... Как тебя там, Павел Александрович?.. Чему Павел Александрович тебя научил...
- А что конкретно? - испуганно спросил Коновалов.
- Да что угодно!..
Коновалов принёс с кухни коробок, чиркнул спичкой по его боковой поверхности и, выбив пламя, швырнул спичку в пространство. В нескольких сантиметрах от земли она остановила свое падение, и пламя начало разгораться, все сильнее и сильнее.
Вот же понтовщик, это же дико тяжело...
Пепел от спички стал падать на пол, и я, подумал, что перфоманс пора бы уже завершать, но Коновалов почему-то не торопился.
Из носа у него потекла струйка крови. Блин, как же не вовремя он решил показать мастер-класс...
Я начал медленно сводить большой и указательный палец вместе. Пламя вытянулось вверх, как в газовой горелке.
- Пауль, прекрати! - одёрнул меня Виталий Валентинович. - Все знают, что ты это можешь... Дай другим себя проявить...
- Господин Куратор, но у него не получится...
- Ты слишком сильно опекаешь их, Пауль! Как будто это твои собственные дети... Как они будут жить без тебя?..
Коновалов рывком загасил пламя. Глаза у него были злые, я не помнил, чтобы я когда-нибудь видел его в таком состоянии. Даже, когда он хотел грохнуть отчима.
- Это все, что ты умеешь, мальчик?.. - добродушно спросил Виталий Валентинович. - Тебя вроде Иван звать, не так ли?..
Коновалов кивнул, сосредоточенно разглядывая ползущего по шторе жука, из тех, что часто залетают в дом.
- Нет, не все... - в ту же секунду я сообразил, что он собирается сделать, и меня затрясло, как, если бы смерть вновь накрыла меня своей тенью.
- Не смей! - крикнул я.
- Пауль, не лезь!.. Ну, что же ты хочешь продемонстрировать нам, мальчик?..
- Коновалов, я запрещаю!..
- А я нет, Пауль! - от взгляда Виталия Валентиновича в одночасье застыл бы Залив. - Мой приказ превыше твоего!
Коновалов сложил три пальца вместе, и я демонстративно отвернулся к открытому окну.
"Интересно, - вдруг полыхнула у меня в мозгу мысль, словно пламя от новой спички, - а где же он мог прочитать канон?"
Жук, поднявшийся было в воздух, чтобы лететь на улицу, свалился вниз.
- Впечатляюще, - холодно произнёс Виталий Валентинович.
Он, не вставая с кресла, поманил Коновалова пальцем к себе, и, когда тот подошёл, с оттяжкой врезал ему по щеке.
- Хорошего вечера, Павел Александрович...
Некоторое время в гостиной ещё светилось остаточное сияние портала, потом она резко погрузилась в сумеречную мглу: из-за энергетических скачков выбило пробки.