Мы гроверы. Сделка

Я, Витася, Сеня и Блев чилили Сенину девятку в моём гараже. Ещё с детства я научился отличать по звуку двигателя, кто из соседей едет в гараж, но в этот раз звук был мне неизвестен. Такие звуки я обычно игнорировал и считал их… как бы это объяснить… скорее всего пустыми. Не несущими никакой информации. Наверное, это кто-то из знакомых соседей.

В сотне метров от нас припарковалась белая «Нива». В ней сидели несколько лиц кавказской национальности с бородами. Один из них вышел из машины и пошёл к нам. Я подумал, что они заблудились и хотят спросить дорогу. Он подошёл ко мне вплотную, даже не поздоровался:

— Это вы друзья Жорика?

Мы затихли. Витася ответил:

— А кто спрашивает?

— Я от дяди Алика. Жорик закинул за вас слово, что вы хотите встретиться, что у вас к нему есть дело.

Я сказал:

— Дело есть, это правда. А почему дядя Алик сам не приехал? Нас вроде бы не так уж и сложно найти.

Он проигнорировал мой вопрос. Сказать честно, лицо у него было суровое, и я, наверное, даже немного его побаивался.

— Значит так, приедете завтра в кафе «Кавказ» в 13:00. Возьмёте с собой на пробу то, что вы предлагаете. И это… не опаздывайте, иначе дядя Алик может счесть это за неуважение.

Он ушёл. Мы провожали белую «Ниву» взглядом.

Сеня сказал:

— Е..ть, вы видели этого джигита? Дерзко он к нам ворвался. На..я Жорик вообще ему сказал, где мы находимся? Стрёмные у них еб..ьники какие-то.

Я ему ответил:

— Похоже, он только что сделал нам предложение, от которого мы не можем отказаться. Что делать будем?

Витася сдвинул плечами:

— Поедем, а хули ещё делать? Нет, ну если так задуматься, мы же по факту этого сами и хотели, верно? Сдаём дяде Алику опт и ничего не знаем, ничего не слышали.

Все согласились. Мы надеялись на нашу победу, но я решил поднять тему, о которой все боялись говорить:

— Он попросил взять пробу.

Сеня, Витася и Блев кивнули.

— Ну да.

— А что мы будем делать, если он попробует и это…

— Что это?

— Обосрётся к х..м. Что же ещё?

Сеня сказал:

— Слушай, это уже не наши проблемы. За его очко мы не в ответе. Обосрётся — так обосрётся. Что ты предлагаешь, взять ему запасные штаны? Или дать на пробу другую шмаль? Я предлагаю играть по-честному. Если он обосрётся от хапки, значит, он ни..я не игрок. Нет у него толера, понимаете?

Речь Сени всех вдохновила. Честно говоря, даже у меня поднялось настроение. Я улыбнулся:

— Да, согласен. Сеня реально вещи говорит. Если он обосрётся — значит, у него судьба такая. Да и вообще, ****ь, что он у нас единственный покупатель на этот товар? Если мы нашли дядю Алика, значит, найдём и дядю Толика, и дядю Болика, чтобы они у нас вес забрали.

Витася поддакнул:

— Да пошёл он на..й, этот дядя Алик. Может прямо сейчас начинать в штаны себе срать, в рот его ****.

Блев зааплодировал Витасе, я смеялся с ситуации.

— Ну да ладно. Как ни крути, мы должны подготовиться. Он, видимо, тип серьёзный и тратит на нас своё время.

— А что там готовиться? Адрес мы знаем, ехать туда примерно час. Завтра в одиннадцать встречаемся возле твоего подъезда, я вас всех заберу. Возьмёшь с собой пятку, и у нас ещё будет час в запасе, чтобы пожрать где-то и не опоздать.

— Ого, Сеня, а это уже звучит как план.

— Да хули тут думать. Прокрутим дело и будем гровить чисто для себя, в удовольствие. Выйдем, так сказать, на гроверскую пенсию. Будем рассказывать младшему поколению гроверов о том, какие мы дела прокручивали на..й.

Все засмеялись. Я подумал о том, что нам действительно есть о чём рассказать, и я действительно хотел бы рассказать. Этот день, по моему мнению, и стал именно той точкой невозврата, откуда у меня в голове и зародилась идея написать всё то, что я написал. Этот день именно и раскидал всё по своим местам и распорядился так, что мы все впоследствии станем теми, кем станем. Но тогда мы ещё понятия не имели об этом и понятия не имели, что делаем.