Отражение судьбы глава 25

25

После похорон отца Роман заметил, что мать выглядит растерянной и беспомощной. Казалось, что она совершенно потерялась в пространстве большой и будто бы опустевшей квартиры, несмотря на присутствие их всех. И она сама, и сын понимали, что ей непросто будет пережить это горе, особенно сейчас, когда рана от утраты супруга ещё так свежа и колюча.
Покойный Евгений Дмитриевич был прекрасным мужем, он просто обожал свою Ниночку, как он ласково называл её, считая, что так её имя звучит нежнее и трогательнее. Несмотря на то, что долгое время он занимал высокие посты и слыл строгим руководителем, дома он становился похожим на котёнка, пролившего молоко. Орлов–старший был классическим подкаблучником, добровольно и даже охотно признав полное превосходство своей волевой красавицы-жены.
Нинель Эдуардовна никогда и ни в чём не знала нужды: ни в достатке, ни в душевной заботе, супруг ни за что не позволил бы произойти чему-то подобному. Роман прекрасно понимал, что матери одной не справиться с острым капканом внезапного одиночества, как знал и то, что он единственный, кто может и должен ей помочь, ведь других детей, да и вообще близких родственников, кроме семьи сына, у неё не было.
Продолжать оставаться в столице не было больше смысла, тем более, что Кириллу надо было возвращаться к занятиям в институте, а ему — к руководству Центром, поэтому Роман Евгеньевич решил немедленно поговорить с матерью и убедить её поехать с ними. Он считал, что это единственно правильное решение, как понимал и то, что необходимо обсудить этот вопрос с женой, хотя в том, что Лена не станет противиться переезду к ним свекрови, он не сомневался.
  Когда жена собралась проверить квартиру, расположенную несколькими этажами выше, в которой они жили до отъезда из Москвы, Роман вызвался её проводить.
- Заодно и поговорим спокойно, - сказал он, направляясь следом за ней к лифту.
- Разговор будет о Нинель Эдуардовне, да? - спросила Елена, когда они оказались в неуютной и кажущейся холодной квартире, где давно никто не жил.
Когда-то эта четырёхкомнатная столичная недвижимость принадлежала Лениным родителям, а теперь была собственностью её и Анечки. Поскольку ни Аня, ни Кирилл, да и Артём тоже не захотели учиться в Москве, в семье несколько раз возникали разговоры о продаже этой пустующей квартиры, но всегда находились какие-то возражения и этот квартирный вопрос сам собой закрывался. 
Сейчас с грустью глядя на скопившуюся пыль на мебели, уныло светившие не всеми лампочками и уже не модные люстры, Лена тоскливо проговорила:
- Всё стареет и ветшает… А без людей жильё грустит в одиночестве и как будто умирaет…
- Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, Ленусь, об одиночестве! – обрадовался предлогу Роман. - Ты же всё понимаешь, дорогая, потому что являешься самой чуткой и заботливой женщиной из всех, кого я когда-либо знал! - сказал он, подойдя к жене и обняв её. - Мама одна здесь не сможет… А если всё же останется, мне придётся мотаться сюда как минимум два раза в месяц, а то и чаще…
- Ты прав, Ром, но… сможет ли Нинель Эдуардовна жить с нами, вернее, захочет ли… Всё же наша семья очень необычная, не каждый сможет почувствовать себя с нами хорошо, - сказала она, заглядывая ему в глаза.
- И что ты хочешь сказать… оставить маму здесь? Одну?! - неожиданно громко возмутился он, отпрянув от жены.
- Нет, конечно, не воспринимай всё так раздражённо… Но я бы рассмотрела также и вариант отдельной квартиры где-нибудь рядом с нами… - осторожно сказала Елена. – А вообще, надо бы спросить её мнение на этот счёт! - резонно заметила она.
- Сейчас главное уговорить её уехать из её любимой Москвы, а там уже разберёмся: захочет отдельную квартиру, значит, будем покупать квартиру, а если решит с нами жить — тогда уже так…  ты же не против, я надеюсь?
- Конечно, я не против, - пожала плечами Елена, втайне надеясь, что Нинель Эдуардовна не согласится на такой вариант, потому что слишком ценит свой душевный комфорт.
- Я её уговорю… даже если мама захочет жить отдельно, пока будем подбирать наиболее приемлемый вариант, она будет с нами!
- Только, Ром… - Елена замолчала, думая с чего бы начать, чтобы не слишком уж шокировать мужа.
- Что такое? – супруг замер в ожидании.
- Понимаешь, мы тебе пока не говорили, не хотели тревожить, но… с нами теперь живёт ещё один человек… вернее, девушка…
- Какая ещё девушка?
- Девушка Артёма Лика… Она беременна, Ром, я не могла оставить её на улице, - быстро проговорила Лена, внимательно следя за реакцией мужа.
- Что значит на улице… И она что? - до него только сейчас дошёл смысл сказанного Леной. – Беременная?
- Да!
Орлов нервно рассмеялся.
- Я же говорил этому глупцу! – воскликнул он. – Я его предупреждал, что так и будет… Просил же быть осторожнее со своим либидо, с этой девицей, ведь сразу понятно было, что ей надо… -  он принялся ходить по комнате, не обращая внимания на непонимающий взгляд Елены, который постепенно обращался в настороженный, а затем и вовсе в осуждающий.
- Рома, ты себя слышишь? – тихо спросила она.
- Конечно слышу, Лена, конечно! – он остановился и посмотрел на жену. – Этот неосмотрительный и неосторожный глупец… мой сын… Он с бесшабашной лёгкостью испортил себе жизнь, что же, по-твоему, я должен сказать в этом случае? Слова одобрения?
- Прости, Рома, но тебе не кажется, что подобную историю ты мне уже рассказывал… И помнится мне, в ней присутствовали чувства, а ещё происходили чьи-то низкие игры за спиной главного героя… помнишь? Тебе не кажется, что ты примитивно скатился к двойным стандартам?
- Не кажется, Леночка… Дорогая моя, я знаю, что ты готова защищать всех без исключения, но… мы же не знаем эту девицу… Наверняка она прилепилась к Тёмке только потому, что он мой сын… ну, то есть потому, что он из обеспеченной семьи! – заявил Роман Евгеньевич. – Будь он нищий, как раньше, нужен он был бы ей? Да чёрта с два!
- Рома ты меня пугаешь! – Елена выглядела растерянной. – Когда ты стал таким… жестоким и циничным? Речь вообще-то идёт о твоём внуке, чтобы ты понимал!
- Лен, я тебя прошу…  Это ещё необходимо проверить, а то, может, у этой девицы подобных Артёмов было…
- Рома! – не выдержав, вскричала Лена. – Прекрати уже!
- Ладно, прости, милая, всё нервы… У нас сейчас непростое время! – смягчился Роман Евгеньевич и предложил: - Вернёмся к маме? Сейчас поговорю с ней и возьму билеты, пора уже возвращаться домой… Неизвестно ещё, что нас там ждёт… - не удержался он от ворчания, заставив жену обречённо вздохнуть.
Когда они пришли в родительскую квартиру, их сразу же встретил взволнованный Кирилл.
- Что такое, что-то с бабушкой? – спросила его мать, а отец, не дожидаясь ответа, быстро пошёл в комнаты в поисках Нинель Эдуардовны, которая мирно дремала на диване в гостиной.
- Мам, идём на кухню! – позвал сын Елену.
- Да что случилось, Кирюш? – она испуганно посмотрела вглубь квартиры, куда удалился Роман.
- Да не смотри ты туда, с бабулей всё в порядке, она спит… а у нас дома… - он указал глазами на телефон, который держал в руке.
- Что дома? – Елена схватила его за рукав толстовки, а он потянул её на кухню и, закрыв дверь, когда они вошли, сообщил: - Ты только не паникуй, но Лика, кажется того…
- Что того? – побледнела Лена.
- Ну того… плохо ей, она в больнице, Анька сказала, что угроза и ей, и её ребёнку…
Дверь внезапно открылась и они увидели встревоженное лицо Романа:
- Ну вот! Доигрались в благородство! Что там случилось? – нервно спросил он у Кирилла.
- Рома! – Елена, сделав несколько шагов, оказалась возле мужа и погладила его по плечу.  – Не нервничай, пожалуйста!
Но взгляд мужа, брошенный на неё, не сулил спокойного общения. Кирилл же смотрел то на отца, то на мать, не зная, как себя вести, потому что не понимал, в курсе отец относительно Лики или нет.
- Пап, тут просто… понимаешь…
-  Не понимаю, Кирилл! Вот не понимаю, как вы умудряетесь, игнорируя здравый смысл и родительские советы, вляпываться в дерьмо! – ответил он сыну, догадавшемуся, что отец всё-таки знает о событиях, случившихся дома в его отсутствие.
- Нормально! – возмутился паренёк. – Это твой, между прочим, приблудный сынок там накосячил, я-то тут при чём?
- Кто знает, чего ещё от тебя ждать! – в сердцах выкрикнул отец, махнув на него рукой.
- Супер! – рявкнул младший Орлов и вышел из кухни.
До Нинель Эдуардовны донеслись отголоски шума и окончательно разбудило её гневное ворчание Кирилла, выскочившего из кухни.
- Что случилось, Кирюша, дорогой? – спросила она и получила полный ответ.
-  Что-что…  Этот недоумок Артём завёл подружку, а вместе они решили завести ребёнка, бабуль, прикинь! Та прикинулась овечкой, типа мне жить негде и всё такое, а ты же знаешь маму, её душа не знает границ для нищих и убогих…
- Что это значит?
- Что значит, что значит… То, что поселила у нас эту девку… Я Аньке сейчас позвонил, а она говорит, что этой Лике резко поплохело, они отвезли её в больницу, но всё так плохо, она даже может умеpеть, вот! Анютка боится матери говорить...
- Что? Ещё и ребёнок? – спросила она, пропустив слова Кирилла о состоянии девушки, и тут же направилась в кухню, откуда всё ещё доносились голоса сына и невестки.
Теперь они уже не ругались, а разговаривали по телефону. Сначала с сыном, чтобы узнать все подробности, потом Роман позвонил знакомому доктору, работающему в клинике, где находилась сейчас Лика.  Временами он бросал в телефон реплики или задавал вопросы, а потом внимательно слушал, плотно прижав трубку к уху.
- Роман! Это правда? – строго спросила его мать, не обращая внимания на то, что его общение по телефону.
- Нинель Эдуардовна, мы Вас разбудили, простите! – обратилась к ней Елена, спешно выключив телефон, по которому пыталась связаться с Аней, но та пока не брала трубку. - Пойдёмте в комнату, я Вам всё расскажу, а Рома присоединится к нам чуть позже, сейчас у него важный разговор…
-  Ну да! – язвительно скривила губы свекровь. – Кому, как не тебе, рассказывать о своих глупостях!
Елена вздохнула, представив свою жизнь на ближайшую перспективу, но, проявляя чудеса выдержки, улыбнулась и, обняв свекровь, увела её из кухни.
- Дело в том, что… - начала было Елена, старательно подбирая слова, чтобы преподнести Нинель Эдуардовне историю беременной подруги её внука, должной быть ей отчасти знакомой из-за схожести с той, в которой она сама принимала участие более двадцати лет назад.
- Можешь не напрягаться, я знаю о девчонке, которую ты приютила в вашем доме, мне Кирилл рассказал! – перебила её Нинель Эдуардовна. – Ты мне скажи другое, зачем ты это сделала? Ты всех бездомных собираешься селить у себя?
- Нинель Эдуардовна, Лика – не бездомная… и она не просто какая-то девушка, она носит ребёнка Вашего внука, - спокойно и убедительно пояснила она женщине.
Несмотря на грусть, царившую в душе, Нинель Эдуардовна всё же высказала невестке свои сетования на её необдуманные поступки, не согласованные с мужем, у которого по мнению матери «мозги как раз на месте». Елена пыталась возражать, но свекровь её не слушала, произнося слабым от недавних слёз голосом свою обличительную речь.
 Лена, поняв неизбежность нравоучений и проявляя уважение к состоянию матери своего мужа, слушала её, не перебивая, пока к ним не присоединился Роман, закончивший телефонный разговор. Обе женщины сразу же обратили к нему свои взгляды в ожидании новостей.
- Катастрофы удалось избежать, все живы, - сказал он уже спокойным тоном, - но опасность не исчезла, девушка останется пока в больнице, потому что положение у неё сложное… Я бы даже сказал, что при её заболевании лучше бы вообще не беременеть… В общем, после полного обследования врачи скажут, каковы прогнозы родиться здоровому ребёнку и есть ли шансы выносить и родить его вообще…
- Бедная Лика, как ей тяжело, наверное, сейчас и физически, и морально… Надо Анюте позвонить, узнать, как они там… И неплохо бы определиться уже с отъездом, Рома! -  тихо шепнула Елена мужу, подойдя к нему.
Он согласно кивнул и подсел к матери, которая сидела на диване, откинувшись на спинку и закрыв глаза.
- Мама, ты же, надеюсь, поедешь с нами? – спросил он, взяв её за руку.
- С вами? – переспросила Нинель и посмотрела на невестку. – Ты тоже меня приглашаешь, Леночка?
- Ну конечно, Нинель Эдуардовна, разве мы можем оставить Вас тут одну?
- Ну тогда поеду… Зиму пробуду у вас, не люблю я эту слякоть и сырость здешнюю, да и правы вы – тяжело мне сейчас без Женечки в этой квартире находиться…
Домой Орловы вернулись через три дня. Лика была ещё в больнице, хотя чувствовала себя гораздо лучше. Она даже просила врачей отпустить её домой, но они всё ещё настаивали на том, что ей необходимо оставаться в стационаре до окончания всех обследований.
Анюта по просьбе тёти подготовила комнату, где проживала Лика, для Нинель Эдуардовны, потому что других свободных комнат в доме больше не было.
- Дожилась и до такой коробушки… - скептически поджала губы мать, увидев предложенную ей спальню.  – Видел бы Женя до чего я докатилась…  - обиженно глянув на Романа, произнесла она.
Лена тихо начала говорить что-то мужу про их комнату, но он слегка дёрнул её за руку, заставив замолчать.
- Не обращай внимания, она покапризничает и успокоится, - успокоил он жену, закрыв дверь в комнату матери.
- Надо в срочном порядке сделать ремонт в той маленькой комнатке, что возле лестницы, - поделилась Елена с мужем и Артёмом, пройдя вместе с ними в гостиную, где Анюта накрывала большой стол скатертью, готовя его к ужину, - она небольшая, но полноценная, с окном и дверью…
- Мы же её в кладовую практически превратили, - напомнил ей супруг.
- Да, но пылесосы, швабру и гладильную доску, которые там находятся, можно разместить где-нибудь в другом месте, а Лике после выписки из больницы надо где-то жить, - резонно заметила она.
- У неё что совсем-совсем никого нет? – спросил Роман у сына.
- Нет, бабушка была, но умерлa недавно, - ответил он.
- А родители?
- Их нет тоже, но я не знаю, что с ними произошло, - ответил он.
- Вот видишь, ничего не знаешь о девушке, зато ребёнком обзавестись поторопились! – саркастически заметил Орлов-старший и добавил: - Ладно, об этом поговорим не сейчас и наедине!