В последний четверг сентября...
Сентябрь выдался сухим и теплым. Казалось, лето, сбитое с толку июльскими дождями, случайно заблудилось и, вдоволь напившись небесными каплями, слонялось по переулкам в поисках выхода.
Последний четверг месяца был не исключением. После работы, пробежав по магазинам в поисках нужных продуктов, ей захотелось немного побыть одной и она решила прогуляться по Тверскому бульвару...
Случайно встретившись у памятника Пушкину, они с полчаса стояли и молча смотрели друг на друга. Его сердце сладко сжалось. Он расстегнул ворот у рубахи... Наконец, немного придя в себя, он осторожно приобнял её за плечи:
- Ну, здравствуй. Как живёшь?
- Здравствуй. Живу, как видишь... и за себя, и за того парня, - не задумываясь ответила она и улыбнулась, нисколько не удивившись их случайной встрече.
- Не совсем понятно. Объясни.
Понимаешь, потеря близкого человека заставляет удваивать силы ради тех, кто всё ещё рядом.
- Следуя твоей логике, мои силы должны бы многократно приумножиться, - с грустью заметил он.
- А разве не так? - она внимательно посмотрела на него, - Ведь, в том числе, и смерть близких превращает душу в кремень.
- Или в камень, - он задумался на минуту, - А может ли камень любить?
- Не знаю, - она пожала в ответ плечами, - Плохо, когда каменеет сердце.
- Люди разные, мой друг, - он взял её под руку и они, не сговариваясь, пошли вдоль по бульвару, обильно устланному осенними листьями, словно ковром, - Порой, тебя может ждать обман, если не предательство, и, когда ты к этому не готов, последствия могут быть непредсказуемыми.
- В моем случае, это исключено, - она остановилась, подняла с асфальта большой лист и с улыбкой восторженно произнесла, - Посмотри, какой листок! Он слегка высох и пожелтел, но при этом не потерял своей привлекательности. Я на него смотрю и он меня радует.
- Да, этот лист не похож на другие, - он улыбнулся, - Он чуть больше, ярче и ровнее, нежели другие, но, что внутри него, никому неизвестно.
- Он излучает свет. Этого ли недостаточно?
- Когда ты повзрослеешь? Столько лет прошло, а ты не меняешься, всё такая же максималистка.
- А надо ли? - он не узнавал её голос. Лёгкое равнодушие угадывалось во всём: и в восторге от обычного листа, и в вопросе, - И потом, за эти десять лет от меня, прежней, не осталось и следа. Скорее вернулось многое, что, казалось бы, было безвозвратно утрачено.
- Десять лет... Как быстро бежит время, - он глубоко вздохнул, мысленно пытаясь припомнить то, что виделось уже с трудом, - Ты права. Может и не надо. Каждый ищет свой путь...
Солнце почти скрылось за горизонтом. Последние его отблески ещё тускло отражались на Пушкинском изваянии. Ангел, всё это время сидевший возле статуи поэта с чуть наклоненной вниз головой, с нескрываемой нежностью смотрел им вслед. Ему нравились оба: Он, успешный и счастливый, чьи дороги ещё долго будут вести его по ухабам жизни и она, его Грёза, символ вечной женственности...
Они удалялись всё дальше и дальше. Их фигуры становились всё меньше и меньше, пока в какой-то момент не слились воедино и не исчезли вслед за солнечным светилом в последний четверг сентября...
Свидетельство о публикации №225092700784