Пшенка, Данька и мороженная цыпа

  Каждое утро Мишка вставал пораньше, ставил на рассекатель пшенную кашу, изрядно политую подсолнечным маслом, в звонкой кастрюльке, с толстыми аллюминиевыми стенками. Или в двух. Поверх крышки накрывал полотенцем, и -  через большой овраг, за набережную, через поле бежал на Снежку купаться.

 Утром, не то, чтобы прохладно, все, словно, бережное, бархатное, звуки дальние, приглушенные, свет, будто пастельный, где холодный фиолет с оранжевым заревом закусился. Месяц  белесый, словно стирашкой плохо поработали. Воздух, весь такой.. Свежий такой, речкой, тиной, ракушками и мокрыми шнурками пахнет. Роса пальцы обжигает, стерня колется, дурнишник в бисеринках весь,  только бутылки пластиковые гулко гремят, когда с размаху, да каак.. А водица, все-равно, бодрая, столько в ней, да на берегу всяких ребяческих пакостей проделано, что другой она быть, совершенно не может.

Когда он прибегал домой, по  кухне струился сытный, чуть сладковатый пшенный аромат. Кашка. Какакашечка. Духовитая, рассыпчатая, да с изюмом. Бывало, с нарезанной мелким кубиком картошкой, или с медом, в качестве десерта.
Свежайшая, горячая, она поспевала к завтраку. Затем, прямо в кастрюльке ехала на работу, где к обеду, вечно голодные пацаны звонко зачищали кастрюльку до последней шкварочки. А если варил пару кастрюлек, то одна оставалась дома под подушкой, - на ужин.

Для разнообразия, была, конечно, и картошка. Мееленькая. Своя. Сажали ее далеко за городом, куда ехать надо было на автобусе да электричке, потом еще часок, быстрым шагом по большаку, через сосновый лес да поле. Земля, - лесная супесь, удобрений на такую не натаскаешь. Добавляли все, что в лесу или ближайшем поле находили.  Поэтому, и картоха, большей частью,  мелкая, с райские яблочки. В кулак целая горсть помещается. Чистая из земли выходила, красная, да желтая, яркая, хоть целуй, залюбуешься.
 Дома сварится, сольешь воду, чуть остудишь, и -чистить. Пока кастрюльку этих горошин поначистишь. Потом, можно жарить, толченку, или так жрать, в масло подсолнечное макать, да солью крупной посыпать. Да, и без соли, все-равно, вкусно. Еще и картоха, будто, сладковатая. С пещанистой земли, всегда такая.

В то время Мишке было, чуть за четвертак. Зарплату преподам не платили, вот и ушел Михал Иваныч на стройку. И малого на квартиру взял из районного села. Не ради денег, так, по привычке общажной..
 Студент Данька Кочет. Может, напишу когда, как он завелся. По приезду, Данечка сразу запихнул в морозилку голенастого брата..
 Невинное юное дарование, с прозрачными ресницами, и  по-детски распахнутыми светло-голубыми глазами, отчего его взгляд казался столь же прозрачным и невинным, как и его белая кожа, которую он пользовал многими шампунями, гелями и дезиками.
Тонкий, высокий, с мягкими чертами лица, облаченный в мягкий серый свитер, из которого торчали бледные кисти рук, будто, совершенно лишенные каких-либо мышц.
Он привлекал своей чистотой и непосредственностью, пока общение с ним не вызывало оскомину от непрошибаемого инфантилизма и плохо скрываемого продуманства. Милые мальчики с "широко распахнутыми", искусные манипуляторы, и хорошо знают, что им нужно, и что от кого им нужно. По вечерам, иногда, по утрам, и как правило, через день.
 Днем - учеба, щи, да пирожки в студенческом буфете. Вечерами.. А вечерами, уже через месяц, Юное дарование нужно было ждать или разыскивать. Мобильных еще не  было. Даже у ментов еще не было. А мальчику хотелось разнообразия городской жизни. Разнообразия днем, пока Мишка был на работе, на разнообразия вечером.
Дома-то, картоха, да пшенка, рабочие дни, да редкие гулянки. И никакой культурной программы.

А Данька, ..вспомнил высокого парня, который спешно шел Мишке навстречу и молча "давил косяка". И только то..
Даже не знаю, чего вспомнилось. Картоха да пшенка вспомнилась. Сытно и очень вкусно. Как под хохот, да сплошные хохмы с пацанами уписывали кастрюльку, только ложки звенели..
  А в холодильнике у Мишки жила кура. Почти год жила, вместе с Кочетом и с,ехала, когда летние коникулы наступили.
Тогда еще Мишкины родители  заходили. Заглянут в холодильник, -цыпа. Значит, все у ребят не плохо. Погрустят- погрустят, да оладушек напекут, чтобы мальчишек порадовать. Сына, да милого Данечку.

Пойду готовить. Куру в овощах, да кастрюльку сладкой каши. С маслом, да изюмом, чтоб, как десерт. И картохи нажарю.
 В конце этого опуса следует сказать что-то о важности семейных ценностей,  ритуале семейных трапез...
Не скажу. Не имею. Не разделяю.
 Хорошо, когда есть из чего, а  когда, - для кого, лучше.
...