На перевале, зимними ночами

   Когда я жил и работал в Грузии, мне очень часто приходилось бывать и подолгу находиться в горах; пересекать высокогорные крутые перевалы, поднимаясь и спускаясь на автотранспорте - по нескольку недель подряд - ежедневно; в том числе зимой, по их обледеневшим и засыпанным снегом дорогам.
  Конечно, большой радости (да и вообще, какой-либо!) это не приносило.
  Езда на машине с цепями, которые почти всю дорогу скользят, усиленно пытаясь не потерять сцепление с ней - то ещё удовольствие, особенно на поворотах серпантинов. Впрочем, и на прямых участках нас постоянно вело от горы к обрыву и обратно.
  За рулём обычно находился кто-либо из местных жителей, обладавших в абсолютном своём большинстве - крепкими руками и почти полным внешним  спокойствием.
  Впрочем мне приходилось ездить там, рядом - с самыми разными людьми. Иногда это были и приезжие прикомандированные специалисты, как правило наладчики оборудования КИПиА по специальности.
  Например, раз в один или два месяца в течение ряда лет, к нам приезжали работники Ереванского участка всесоюзного производственного объединения "Спецавтоматика". Их прораб, ради повышения общей квалификации, специально держал на своём участке семью из двух москвичей предпенсионного возраста, мужа и жену. Платил видимо хорошо, так как и выйдя на пенсию они всё ещё оставались там - года два или три. Хотя, всё это сохранялось в силе до начала плачевных 90-х.  Армяне приезжали обычно бригадой из четырёх и более человек на своём автобусе "РАФ" 2203. На нём же мы и ездили на перевал, поднимаясь на него от находившейся ниже в двенадцати километрах деревни, где всегда ночевали в общежитии производственного объединения, в котором я работал. Поесть эти ребята любили, а вот привезённую обычно с собой бутылку водки, никогда не выпивали - всем коллективом, за один вечер, насколько я помню. Такой народ у них подобрался в бригаде.
  Машина "РАФ" на горной дороге имела достаточно низкую проходимость в зимних условиях. Нередко всем нам - её пассажирам, приходилось толкать микроавтобус вверх по дороге, особенно на крутых поворотах почти на 180 градусов.
  Хорошо помню тот год, когда за два дня подряд нам так и не удалось взобраться по ней на перевал. Оба раза  непреодолимым оказывался один и тот же - особенно острый и крутой поворот дороги.
  Ничего удивительного, впрочем, в этом не было, так как именно в те два дня снег шёл практически непрерывно, а за каждые полные сутки он выпадал там, даже значительно ниже перевала (в нашей деревне) становясь выше предыдущего, уровня - ещё до метра высотой.
  Поэтому, на третий день утром, едва рассвело, мы даже не стали делать новой попытки забраться на перевал, и откопав от снега нашу машину, с огромным  трудом попытались уехать в Тбилиси. До основной трассы мы кое как спустились и развернулись на ней. Но, поскольку она не была расчищена, а самой дороги не было видно, и её оставалось лишь угадывать, наш РАФ тут же, даже не набрав первоначальной скорости начал сползать, то вправо то влево из невидимой и плотно забитой снегом колеи, прежде чем люди , толкавшие его успевали сесть в микроавтобус.
  В итоге, через два примерно часа, мы спустились по дороге метров на сто пятьдесят, наверное. Как вдруг увидели, что сверху вслед за нами спускается на большой скорости грузовик. В этот момент наша машина снова ушла с дороги. Решив, что он нас дёрнет, мы начали махать руками, пытаясь привлечь к себе внимание водителя грузовика. Однако, он не останавливаясь, буквально просвистел на своём газоне с будкой мимо нас.
  Тем не менее, он хотя бы пробил проезд в плотном слое снега, не дававшем нам разогнаться.
  Поэтому, когда мы в очередной раз поставили РАФ на дорогу, то смогли наконец двинуться в путь по-настоящему. Когда проезжали через занесённые снегом сёла, в одном из них два или три раза встретили вышедших из своих домов прямо на дорогу местных жителей, стоявших на нашем пути, как ни в чём ни бывало. На беду, у РАФА отказал, был неисправен или возможно просто замёрз звуковой сигнал.
  Однако, не растерявшись - обнаружив это, наш водитель - подъезжая к очередному любопытному деревенскому наблюдателю, нашего опаснейшего спуска - просто высовывался в своё окно, и не тормозя - громко крыл того отборным матом! Понимая свою ошибку, они тут же шагали вбок! Возможно, лишь поэтому мы в итоге так никого и не сшибли.
  Нам удалось спуститься без приключений, а вот обогнавший нас вначале грузовик, всё же улетел в пропасть, уже через пару километров.
  Нечего и говорить, что кроме спецтехники на перевал почти никого в зимние месяцы не пускали. И в первую очередь на легковых машинах! Хотя, могли и пропустить - если водителю удавалось обосновать свою острую необходимость проехать (догадайтесь сами, чем!). Конечно, изредка, буквально единицами за весь день нам навстречу попадались и такие.
  Вообще, в позднесоветское время, дорога ежегодно стояла перекрытой постами ГАИ, начиная уже с конца октября, или после праздника 7 ноября, и вплоть до середины апреля, или даже до первомая. Наша же спецтехника, в том числе вахтовый автобус - проезжала по ней круглый год. Изредка на дороге в зимние дни встречались и машины, принадлежавшие жителям расположенных рядом с ней высокогорных селений.
  После праздника Октябрьской революции погода в горах уже начинала портиться. А март месяц был временем массового схода лавин. На дорогу и через неё ежедневно они сносили множество камней, и каменных глыб, некоторые из которых явно весили по нескольку тонн.
Естественно, рисковали мы на этой дороге - во всё время каждой поездки.
  Чтобы чувствовать себя спокойнее подымаясь по обледенелой трассе на Крестовый перевал, или же спускаясь по ней с него - я даже придумал для себя небольшой, но отчасти успокаивавший меня ритуал: выходя на трассу к нашему вахтовому автобусу - бросал в сторону стремительно низвергавшейся вниз мимо неё горной речки Белой Арагви небольшой камень, говоря при этом про себя:"Гора, гора! Возьми, этот камень - вместо меня!"
  Должно быть, эта незамысловатая молитва и в самом деле мне помогала. Потому что случаев, когда эта помощь была нам реально нужна - оказалось, за почти полтора десятка лет - немало.
 
Послесловие:
Продолжение следует.