В Станках

        Брату моему Серёже и сестрёнке Свете посвящается...
   
        В Станках.
      
         Глава 1
         
  Ласточки - береговушки.

          Быстро бегут по небу толстые, кружевные, белые,  облака. Тёплый воздух струится и поднимается от земли. А в густой, некошеной траве скачут и беспрестанно стрекочут оливкового цвета крошечные кузнечики.
        – Серёжкаааа! – летит над высоким, песчаным обрывом тонкий девчачий голос.
        – Серёжкаааа! – летит передразнивая  ответ из за белых Берёз, что впились корнями в ползущую вниз с обрыва землю.
         Девчонка ложится на вытопнаную траву и свешивается с обрыва вниз головой.
        – Ты зачем убежал? – её серо - зелёные глаза смотрят на стоящего на белых уступах обрыва младшего брата. А он глубоко засунув руку в одно из отверстий высокой, песчаной, отвесной стены обрыва, не обращая на неё никакого внимания, продолжает шарить в норке.
          Здесь весь уступ в глубоких норках. Это гнёзда ласточек - береговушек. Каждый год приезжая сюда летом Лена приходит на этот обрыв. Если тихонько лечь или сесть рядом с белой берёзой, то можно видеть как снуют туда - сюда ласточки, ловят насекомых и исчезают в норках и появляются вновь. А сейчас они летают рядом, вьются над гнёздами, но близко не подлетают.
          А Серёжка сопит, шарит рукой, уже оба рукава у футболки испачкал: – Где же они, где?
        – Не смей! Прекрати! – шепчет Лена. Пожалуйста! Видишь как они кричат! Переживают. – Лена смотрит на птиц, кружащихся рядом и сердце её сжимается от тревоги.
         – Я только посмотрю какие они. И всё! – отвечает Серёжа. – я не буду их мучать, не бойся.
         – Не надо, пожалуйста. Не надо! – Лена уже кричит. – Не смей!
         Серёжка вынимает руку из норки, отряхивает руки от песка, и, держась за торчащий корень берёзы, поднимается наверх, толкает Лену снизу и протягивает руку: – Ну вытащи меня!
         Лена тянет его и они садятся рядом, по обеим сторонам от берёзы.
          – Серёжка, ну зачем тебе это надо? Зачем?
          – Птенцов посмотреть хочу. Маленьких.
          – Их же нельзя в руки брать! Понимаешь? Нельзя!
          Ласточки, убедившись, что опасность миновала, влетели в норку. А Серёжка, свесив голову вниз, закричал: – Ээээээ! Ааааа! Ууууу!
         – Серёжа! – Лена тянула его за шиворот футболки. – Не пугай! Не смей! Не надо!
        Серёжка резко сел, и не дожидаясь Лену, зашагал прочь. Лена догнала его и взяла за руку. Он не вырывался. Стрекот кузнечиков в траве, привлёк его внимание.
        – Давай кузнечиков ловить тогда! – заявил он.
        – Давай – вздохнув, согласилась Лена.
        Они дошли до детского садика, здесь трава была обкошена и кузнечики скакали по жёсткой, колючей траве, весело потирая лапками. Лена замерла, наблюдая за ними. А Серёжка словно маленький лягушонок скакал по траве безуспешно, хлопая обеими ладошками. Кузнечики оказались проворнее..
         –Леееена! – с той стороны забора показалась маленькая девочка лет четырёх в светлом ситцевом сарафане.
          – Светланка! Воскликнула Лена и подбежала к забору. Их руки сплелись в замочки, сквозь прутья и девочки, улыбаясь, смотрели друг на друга. Сзади к Лене подошёл Серёжка и выглянув из - за её спины, показал младшей сестре язык, а потом кулак. Светланка отступила от забора. А по дорожке к детскому садику уже спешила тётя Нина, мама Светланки и Серёжи – Ленина родная тётя.
        И вот уже калитка детского садика открывается и Светланка напрыгивает на Лену, а Лена прижимает к себе сестру и чувствует как Серёжка оттягивает её назад, не желая делить её с маленькой сестрёнкой.
         Детям не хочется домой, они оба рады Лене и она берёт их обоих за руки и они снова идут к песчаному обрыву, при условии, что Серёжа будет слушаться.
         Лена садится на корточки у самого края, Светланка с Серёжей садятся по обе стороны от неё. И она тихо - тихо начинает им говорить:
         – Если сидеть здесь каждый день и наблюдать, то скачала будет всё одинаково. Маленькие ласточки - береговушки будут ловить насекомых и относить их в своё гнездо. Изо дня в день. Каждый день. А потом их крошки, малыши, немного подрастут и начнут встречать маму с папой у самого края своей глубокой норки. Прямо как вы. – она весело посмотрела на притихших ребят, а они прижались к ней и внимательно слушали: – А  потом... Потом можно увидеть чудо. Это чудо будет в полёте маленьких ласточек – деток. И, я надеюсь, что пока я у вас в гостях, мы с вами увидим их полёт...
        Целую неделю, забирая из детского сада Свету с Серёжей, одиннадцатилетняя Лена шла с ними на обрыв. Они садились рядом с берёзой и слегка наклонив головы вниз смотрели. Впереди, за полевой дорогой, бегущей далеко внизу, росли заросли кустарников, за кустарниками поднималась высокая гора, поросшая всевозможными  деревьями. Это Красная круча – сказал Серёжка, уловив Ленин взгляд, – туда нельзя ходить. Там кабаны ходят снизу... Там много много следов...
         Он снова затих, прижавшись к Лениному плечу щекой.
         По небу плыли  кучевые облака. И слышно было как в поле гудит трактор и что - то звякает за излучиной  широкой реки – Клязьмы, что течёт не вдалеке.
         А птицы сновали туда - сюда и их белые грудки и полоски на хвостиках ярко светились в свете льющегося с неба солнца.
        Это случилось неожиданно. Первой чудо заметила Светланка. Она показала маленьким пальчиком вниз туда, где с обрыва срывалась и вылетали из гнёзд маленькие, юркие птички. Одна птаха сначала падала вниз, за ней сорвались две птички покрупнее, а потом она неуверенно взмахнула крыльями и полетела и вот уже они втроём поднимаются всё выше и выше, улетают вдаль и безошибочно попадают в свою норку – первый, второй, третий... Дальше история повторяется, только теперь уже их четверо и они мчат на перегонки и кажется, даже обгоняют неспешные облака... И из каждого гнёзда то вылетают, то влетают уже по четыре и шесть птичек, а Серёжка в одном гнезде насчитал целых девять. Это значит, что у ласточек счастливчиков вылуписись целых семь птенцов.
        Ребята довольные идут домой, поднимая пыль ногами. Одно чудо этого лета они уже увидели! А сколько ещё этих чудес впереди?
      Сколько? Ровно столько, сколько они сами позволят себе увидеть...