Воловжа. Часть 1

               
                ТЕМ КОГО ПОМНЮ И ЛЮБЛЮ



 
Эта история, в которой так тесно переплелись вымысел и реальность, что начинаешь верить в чудеса и сомневаться в естественных законах мироустройства, произошла со мной во время недавней летней поездки в деревню.

Вернее все началось зимой. Я сидел за ноутбуком. За окном шел крупный снег. Изменения в программу были внесены, работа на сегодня закончена. Я закрыл глаза и почему-то  вдруг вспомнил себя подростком  двенадцати лет.

Я в деревне у бабушки, и мы с ней в лесу,  идем по дороге, заросшей травой. Бабушка стройная, аккуратно одетая, то и дело нагибается и срывает спелые красные ягоды. В воздухе пахнет земляникой. Бабушка собрала целую горсть, подошла к пеньку и высыпала ягоды на пенек. Я знал, зачем она это делает. Когда я был совсем маленький, я спросил ее:

- Почему ты их не ешь, а кладешь на этот пень?

Бабушка ответила, что первые собранные ягоды она отдает своим покойным родителям, оставляя их на пне.

- Бабушка, а я видел, как их птица склевала!

- Ну, и что, она их им передаст!

Мы вышли из леса на большую поляну и подошли к речке. Здесь раньше жил мельник Трей. Мельница развалилась, и мы перешли речку по остаткам моста.

Раньше  речка образовывала разлив перед плотиной. И там жили одни щуки, они съели всю остальную рыбу, и стояли на мелководье толстые и короткие.  Я их видел, проезжая по мосту на телеге, когда меня брали на покос дедушка и бабушка. Мне было 6  лет, и я очень мечтал прийти на эту речку и поймать этих щук на живца. Взрослые, боясь, что я уйду один в лес, пугали меня то стаями диких собак, то рысью - кровопийцей. Так я и не сходил за щуками. А потом плотина развалилась,  и вода ушла вместе с рыбой.

- Внучок, я хочу показать тебе место, где я родилась. Деревня называлась Воложье, рядом Воложинское озеро. Сходим, тут осталось совсем недалеко!
 
- Конечно, пойдем и деревню посмотрим!

- Деревни там сейчас нет. Когда народ сгоняли в колхозы, многие деревни расселили.

Бабушка рассказывала, что она была из бедной семьи, и с детства трудилась, помогала родителям, шила одежду на заказ, работала в поле. Бабушка умела все, в ее доме было всегда чисто, на полу лежали связанные ею половики — круглые, яркие, разноцветные и прямоугольные, как ковровые дорожки; на столе и комоде лежали белые кружевные салфетки, из печки пахло пирогами и блинами. А дед был из зажиточных. Поэтому родители бабушки выдали ее за деда, хотя она любила другого. Дед принял Советскую власть. Записался в колхоз, работал сначала конюхом, затем бригадиром. А потом вступил в партию и стал перед войной председателем колхоза. У них родились три дочки и сын. Сын умер младенцем. Когда началась война, дед добровольцем ушел на фронт. Бабушке как жене коммуниста предлагали уехать, посылали за ней подводу. Но она сказала:

- Я из своего дома никуда убегать не собираюсь, в нем мужа с войны дождусь.

  Когда пришли немцы, бабушку никто не выдал, никто не сказал, что ее муж коммунист и председатель.

Так за разговорами мы подошли к лесному озеру. С одной стороны озера стоял лес, а с другой берега были в редких деревьях. Рядом со вспаханным полем проходила проселочная дорога, и за ней стояли, поросшие молодыми сосенками песчаные курганы и небольшие возвышенности.

Про эти места много удивительного говорили. Так бабушкин дед ей рассказывал, что встретил здесь странно одетого мужчину , видать не местный, который спросил:

- Где здесь можно звонить?

Дед ответил, что колокольни в деревне нет.

- Да, причем, здесь колокольня, мне надо сообщить в город, что меня обворовали.

Дед настаивал, что город далеко, и  колокола не слышны будут.

- Мне нужен аппарат, чтобы связаться с городом, в каждой деревне давно такой есть!

Бабушкин дед потом долго смеялся над приезжим фантазером с его сказочном аппаратом для разговоров на большие расстояния. И бабушке маленькой это как анекдот рассказывал. Странно,  обычно в деревнях каждый человек на виду, но в соседних деревнях этого  прохожего никто не видел.

Да, еще странно, говорила бабушка, что на берегу озера пропадали люди бесследно. Предполагали, что они тонули, но тел не находили.  Рассказывали,  что очень давно это было, еще во время войны с французами, женщина одна пропала.  Эта пропавшая вернулась через девять лет в деревню, явно не в себе. Внешне никак не изменилась, выглядела заметно моложе ровесниц, и несла какой-то бред, про то, что она все время была здесь, никуда не уходила, но деревни на месте не было, вместо домов одни камни и деревья, и озеро было. Ну, что взять с больной , стали звать ее Валькой-дурочкой. Люди смеялись, а она упорно твердила свое и сердилась, что ей не верят. Моя бабушка на полном серьезе мне говорила, что про эту историю ее деду его  родная бабушка рассказывала.

Я подумал, что бабушка меня специально пугает, чтоб не вздумал сюда один на рыбалку через лес ходить, и улыбнулся. Бабушка поняла мою улыбку, и серьезно сказала,  что сама видела, как божий человек, еще перед войной это было, пропал на берегу озера. Словно растворился в воздухе, только одежда осталась.

Милая бабушка, все еще меня малышом считает, сказки рассказывает, я взрослый — мне уже 12 лет. И я просто промолчал без улыбки.