Возвращение

ВОЗВРАЩЕНИЕ
«Никогда не просите яблок и кабачков! Сами предложат и сами всё дадут»
(по Булгакову)

В конце очередного трудового лета, а то и ближе к лету бабьему, смотря по погоде, когда на липах и березах появляются первые пожелтевшие ветки, и начинает краснеть девичий виноград, увивающий террасу, когда надоедает топить печи и камины, а спина с трудом разгибается после перекапывания огорода, когда кладовки завалены банками с соленьями и вареньями, а сараи набиты мешками с картошкой, яблоками, патиссонами и этими заслуженными кабачками, которые потом переходят из рук в руки, меняя хозяев, поскольку их не то что есть, видеть уже никто не может, нет, значительно позже, когда все, что стоит, лежит, висит, горит, тикает, булькает и имеет хоть какую-то ценность, да и не имеющую, порой, тоже, убирается на четвереньках и по-пластунски в ведомые только хозяину закрома, а в доме помимо мусора, остается лишь нечто, чего уж совсем не жаль, что украсит позже избы оставшихся соседних жителей, да в глубине сарая - старые лопаты и грабли, на которых можно поставить очередную засечку, даже не после этого, а, набив всем скарбом, с помощью тех же жителей, кузов вызванной газели, оставив в самом конце крошечное место для тыкв, коих еще предстоит прикупить по дороге, тронуться в путь, и, набравшись за лето сил, вернуться в свою поликлинику, уже заранее ненавидя друзей и знакомых, которые непременно спросят: «Как отдохнул?». Ну что им ответить? Пусть попробуют.
Хочется еще описать этот наш особый, лишенный аналогов, домотканный, сермяжный, полуторавековый мир, именуемый простым, но не имеющим точного перевода на иные языки, словом «дача». Вот разберу мешки и коробки, завалившие всю гостиную, отдышусь, нарадуюсь горячей воде, текущей прямо из крана, полежу в шавасане неделю-другую и напишу, непременно напишу.

28.09.25