7. Сате от шеф-повара

Часть 1. Сате от шеф-повара

Сате – национальное блюдо индонезийской кухни.
Представляет собой миниатюрный вариант шашлыка,
который может готовиться практически из любых ви-
дов мяса, птицы, даров моря и многих других проду-
ктов, в том числе различных овощей и даже фруктов.

***
    На сегодняшний вечер круглосуточный кафе-бар "Уголёк" на Старо-Невском проспекте полностью забронировали для корпоратива. Поэтому шеф-повар Агафонов и два его помощника готовили к началу вечеринки тридцать порций горячего, а также закуски, три торта, нарезки и фруктовые корзинки. Собственная пекарня "Уголька" заранее напекла в достаточном количестве чиабатту, багеты и круассаны. Музыканты и диджей готовили свою программу, а цветами занималась флористка из соседнего цветочного магазина, которая называла себя странным старинным именем Аглая. Агафонов подозревал, что имя она себе придумала для романтичности. Эта особа мнила себя художницей, но вывешенные ею в магазине среди цветов собственные картинки Агафонов оценивал как обычную, ничем не примечательную мазню. Потому что знал толк в настоящем искусстве, и в современном – особенно. Своей прической она напоминала бомжиху, не хватало только грязных митенок, которые она надевала, когда возилась с землей при уходе за горшечными цветами. Но Иветта, администратор кафе, сказала, что прическа Аглаи стоит не меньше сороковника. И, правда, при близком рассмотрении эти на вид нечёсаные спутанные пряди имели разные оттенки явно искусственной обработки.
    Агафонов обращал внимание на все эти детали непроизвольно, потому что они своим хулиганством вызывали в его памяти совсем другую особу, ни в чем, впрочем, не похожую на Аглаю. Он давно не был в тех краях, где когда-то жила та, другая, на улице Фрунзе. Оттуда до Парка Победы идти всего ничего, минут 10, они часто гуляли там раньше. Тогда он работал неврологом в кардиоклинике на Кузнецовской.

    В будни кафе-бар имел в меню завтраки и комплексные обеды, сытную пасту и блюда корейской кухни, салаты и супы. Барная карта предоставляла клиентам линейку классических коктейлей и подборку фирменного крепкого алкоголя. В баре также имелись настольные игры для дружеских компаний, а по пятницам распорядительница устраивала вечерние кинопоказы избранных фильмов. Ночной ассортимент блюд и напитков был несколько сдержанней.
    Иветта очень гордилась, что нашла такого шеф-повара как Роман Агафонов. Хотя крайне удивилась, когда из отдела кадров ей сообщили, что он имеет медицинское образование и 10 лет работал врачом. Но при приеме на работу в кафе он показал владельцу свои кулинарные способности, чем привел того в полный восторг. И это при том, что Роман не имел профильного образования по кулинарии. Сказал, что всему его научил дед.
-Просто люблю готовить, а больше – наблюдать, как мою стряпню едят и хвалят,– часто говорил Роман. На вопрос, кем был его дед, он отвечал уклончиво, но точно не кулинаром. Просто любителем и самоучкой, собирающим лучшие рецепты со всего мира. Агафонов даже показывал владельцу файл с иллюстрированными рецептами, собранными его дедом, которых накопилось более 500, от простых до самых сложных. Главным критерием выбора являлось – вкусно это или нет. Но Агафонов прекрасно владел и искусством украшения блюд. На самом деле дед его долгие годы был дипломатом, но Агафонов не хотел это афишировать.
    Более всего Иветта опасалась задерживаться в кухне, когда Агафонов что-нибудь шинковал. Его виртуозная работа ножом завораживала ее, и однажды она чуть сознание не потеряла, наблюдая за его руками. Помощники перешептывались и посмеивались, ведь было ясно без слов, что Иветта влюблена в Агафонова как кошка. Именно для него она и наряжалась, и причипуривалась. Но Агафонов не проявлял явных эмоций не только к ней, но и к ним, и ко всем остальным, с кем ему приходилось общаться по работе в кафе. Лишь однажды все они видели, как Агафонов умеет смеяться и радоваться встрече с друзьями, это когда к нему пришли трое мужчин и поздравляли его с днем рождения. А после возлияний начали громко уговаривать его вернуться в медицину.
    Агафонов работал в кафе уже целый год и за это время получил минимум шесть предложений от рестораторов, но отнесся к ним совершенно равнодушно. Так что напрасно Иветта переживала, Агафонов не собирался уходить из-за более выгодных условий. Согнать с этого места его могли лишь более веские причины.
    Иногда к нему приходили друзья. Жил он теперь недалеко от места работы в служебной квартире, предоставленной ему владельцем кафе-бара. А свою квартиру сдавал хорошим знакомым, молодой паре, ожидавшей, когда достроят дом, в котором они частями оплачивали свои драгоценные квадратные метры.
    Вот и в этот раз к Агафонову пришел какой-то мужчина, поэтому Роман попросил своего су-шефа подменить его в кухне, а сам усадил гостя в дальний угол у окна за колонной, где их было почти не видно в основном зале. Сейчас, в обеденное время народ заказывал преимущественно комплексные обеды, поэтому шеф-повар мог себе позволить небольшой перерыв.
-Ромка, лично мне тебя очень не хватает, нам невролог нужен просто позарез, – говорил Агафонову Королёв, главный врач кардиоклиники, где раньше работал Агафонов.
-Я год как уже тут. Обходились же вы как-то все это время без меня, – ответил Роман, поглядывая на Иветту, которая уже несколько раз профланировала мимо, пытаясь прислушаться, о чем они говорят.
-Слушай, у вас же сейчас можно спиртное? Знаешь, в груди горит.
    Агафонов попросил Иветту, и она принесла графинчик.
-А что случилось-то? – спросил Роман.
-Помнишь двух сестричек? Ну, рыженькие такие, симпатичные. Старшая еще у нас лечилась. Не знаю, в курсе ты или нет, но год назад, незадолго до твоего ухода из клиники, скончалась она прямо на операционном столе, в стационаре у Петрова. Остановка сердца.
-Умерла?! – почти прошептал Агафонов.
-Да, у нее же инфекционный эндокардит был, пораженный клапан требовалось менять. 25 лет всего… Ты в Москве в это время учился на повышении квалификации, а после, как вернулся, сразу уволился. Так вот сестренка ее тогда же пришла к нам на прием с подобными симптомами. А потом пропала.
-Что?! – вскрикнул Агафонов и даже вскочил с места, – Как пропала? В регистратуре ее данные остались?
-Конечно. Я даже посылал к ней медсестру, но родители девочки сказали, что про симптомы ее ничего не знают, все вроде бы нормально было. Ходила туда медсестра еще три раза, безрезультатно. Родители до сих пор в трауре по старшей дочери, их тоже тормошить особо не будешь. А про младшую они сказали, что недавно уехала она к подружке, которая в Ейске живет. Она их дочку на море звала развеяться, потому что та сильно по сестре убивалась. А то, что телефон заблокирован, так это младшая ни с кем общаться весь этот год не хочет. Даже родители ей в соцсетях пишут.
-Так что с диагнозом у младшей?! – схватил Агафонов приятеля за плечи.
-Да не стала она обследоваться, в том-то и дело. Доктор, что тогда прием вел, назначил ей много всего пройти, но у нас же, ты знаешь, платная клиника. Может, и прошла она обследование в государственном медцентре, я не в курсе. Только до сих пор ни слуху от нее, ни духу. А у меня тяжесть на сердце не отпускает все это время.
-Слушай, а как-то через знакомых нельзя узнать, где она проходила обследование и что там? У тебя же полгорода друзей среди врачей.
-Попытаться можно. Но я-то переживаю за то, что пропала она. Странно, что родители спокойны. Вот думаю, может телефон подруги в Ейске у них спросить? Хочу опять медсестру послать к ее родителям под видом того, что дочка не расписалась у нас в бумагах, а это для отчетности якобы надо.
    Они договорились прошерстить всех знакомых медиков. Агафонов взял для этого отгулы, чем очень огорчил Иветту. Но через неделю выяснилось, что рыженькая нигде обследование не проходила. Была еще у одного кардиолога, уже в своей поликлинике, и тот также дал ей множество направлений на диагностику. Агафонов встретился с этим доктором.
-Да, приходила она ко мне. Я зафиксировал тремор пальцев, беспокойное поведение, бледность кожи. Имелась усиленная пульсация сонной артерии, болезненность ребер, межреберных промежутков. Но размеры сердца при перкуссии – без изменений, частота сокращений нормальная, дополнительные тоны и шумы отсутствовали. При измерении давления я отметил небольшую асимметрию показаний на правой и левой руке. Кардиограмму ей при мне сделали – никаких отклонений. Однако в связи с ее жалобами я посоветовал обследоваться, холтер пройти и томографию.
-А что за жалобы? Поймите, я лечил ее сестру, которая умерла во время операции.
-Понимаю. Жалобы… девочка описывала все очень ярко и подробно так, что смело можно предварительно миокардит ставить. Наверно, она прекрасно знала симптомы сестры. А у нее самой я предполагаю обычный кардионевроз на почве психотравмы.
    Агафонов долго думал, почему же Стася пропала тогда, год назад. Теперь, когда он узнал о ее сестре, то стал подозревать, что Стася именно из-за этого и исчезла с его горизонта. Ни с того, ни с сего позвонила ему и сказала, что встретила другого и что с Агафоновым у нее просто была вспышка, которая в его отсутствие быстро прошла. Да и разница в возрасте в 13 лет ей не походит. Сказала, чтобы не искал ее и не звонил, а то новый бойфренд ей не простит этого. Ее слова причинили ему сильную боль, но он вполне мог понять, что такая юная девочка влюбилась в молодого мальчика, а его, взрослого и состоявшегося мужчину тут же забыла. А чего он ждал и на что надеялся? Да еще и с Лизой в то время все никак не мог разрулить – та ни в какую не желала с ним расставаться. Про то, что полюбил другую и очень сильно, он молчал, не хотел, чтобы Лиза хоть как-то вышла на Стасю и начала ее прессовать. Ведь Лиза его сверстница, они вместе учились, а Стасе тогда исполнилось всего 17 лет.
    Он совсем потерял с ней голову, надышаться ею не мог. Будучи намного младше Агафонова, она имела очень ясный и критичный ум, хотя, конечно, наивность и детство еще не вполне выветрились из нее к тому времени. Он ото всех скрывал их связь по причине ее несовершеннолетия, но ни дня, ни часа не мог не думать о ней. Встречались они тайно у него дома, где он покрывал ее поцелуями с головы до ног.
    С Лизой все было сложно потому, что незадолго до знакомства со Стасей он сделал Лизе предложение, и они начали готовиться к свадьбе. Однако даже после того, как Стася порвала с ним, он не мог вернуться к Лизе. Потому что продолжал любить свою юную неугомонную рыжулю.
    Лиза перестала мучить его где-то через два месяца после разрыва. Но Роман подозревал, что она хочет увидеть разлучницу. Возможно, просто увидеть без желания что-то ей высказывать. А, может быть, она уже видела Стасю, но, оценив ее достоинства, а главное, учтя ее юный возраст, не стала нарываться на ссору.
    В прошлом году летом Агафонов еле дождался, когда Стася получит аттестат, и ей больше не придется ходить в школу. Но сразу после этого его самого угнали на двухмесячный курс усовершенствования врачей в Москву. Без этого он мог потерять категорию. Как раз в этот период Стася и сообщила ему, что нашла другого. А сейчас Роман узнал, что за неделю до ее звонка ему она похоронила сестру. Так что никакого мальчика у нее и быть не могло.
    Как же тебе больно и страшно, думал он о Стасе и пил водку, которая не помогала. Сердце его горело и жгло изнутри. Зачем ты так поступила? Хотела оградить меня от своего горя? Так оно такое же моё, как и твоё. Почему не пришла плакать ко мне? Ах да, я же в это время в Москве учился…, эти мысли душили его.
    После второй бутылки он немного успокоился и решил найти ее на югах, тем более что Королёв сообщил ему имя и фамилию подружки, к которой она уехала. Рома решил привлечь хакера, чтобы узнать телефон и адрес. И позвонил своему давнему школьному дружку Юрке Олейникову.
-Ромка, ты? Даже телефон мой не забыл? Ты пьяный? В стельку? Поверить не могу, что ты пьян. Где ты есть, я приеду сейчас?
    Рома не виделся с Юрцом уже года три. И не созванивался с ним. Новости о его жизни и карьере узнавал из соцсетей, там же поздравлял его с днюхой. У дружка шла насыщенная жизнь – девушки, поездки, своя тусовка. В общем, сплошной рок-н-ролл. А Рома занимался медициной и совершенно оторвался от прежней разгульной жизни.
-Ты что, в центр перебрался? – спросил Юрка, когда вошел. А, подхватив Романа подмышки и волоком дотащив его от входной двери до дивана, сказал:
-Ну, ты и набрался…
-Мне надо… мне адрес один нужен…– еле ворочал языком Роман.
-Ладно, ладно. Найдем адрес, не беспокойся. Ложись-ка, я у тебя прикорну. Никогда тебя таким не видел.
-Ты кто? – спросил Роман.
-Приехали. Дружок твой давний. Очень давний.
-Дружок? У меня только один настоящий дружок и был, Юрка Олейников.
-Я это, я. Спи давай.

    Утром Юрка кормил Романа завтраком:
-Ты зачем так напился? Ты же пить совсем не умеешь.
-Юрка! Я так рад, что ты жив-здоров.
-Да что мне сделается-то?
-Как-то мы потеряли друг друга, и никого у меня не осталось. Ты ближе всех был.
-Не был, а есть. Доедай, и за дело возьмемся. Выпей еще вот это – от похмелья.
    Выяснилось, что Юрец официально нигде не работает, а процветает в основном на фрилансе, поскольку услуги его очень востребованы.
-А почему ты в повара угодил? На работе уволили?
-Сам ушел. Так получилось. Расскажу потом. Мне адрес нужен, очень!
 
    Они решили лететь в Ростов-на-Дону, а потом арендовать машину и уже на ней ехать до Ейска. До этого Рома все-таки рассказал все Юрцу:
-Понимаешь, с Лизой я порвал, потому что полюбил малолетку. Ей только сейчас 18 исполнилось. Но она бросила меня, позвонила по телефону, сказала, что в другого влюбилась, пока я на усовершенствовании врачей учился. Однако теперь я узнал, что на самом деле в тот момент у нее сестра… умерла.
    Юрец немного подумал и сказал:
-Давай подробнее. Понимаю, из-за траура она не хотела пока любовными делами заниматься. Но почему обманула тебя?
-Ее сестра ведь лечилась в нашей клинике. Там я со Стаськой и познакомился. Беседовал с ней, спрашивал, нет ли у нее симптомов, похожих на те, что у сестры. А она огрызалась, отказывалась говорить об этом и сразу мне заявила, что не хочет играть со мной в пациентку и доброго доктора. А недавно главный ко мне из клиники приходил. Рассказал, что записывалась она к ним на прием. Уже после моего увольнения. И кардиолог назначил ей обследование. После этого она пропала. Я метался по всему городу, выяснял по медцентрам, появлялась она там или нет. В поликлинике по месту жительства врач сказал, что была она у него на приеме. И он провел ее осмотр, давление замерял, и кардиограмму ей сделали.
-И что? Там все серьезно?
-Никаких органических нарушений нет. Он предположил кардионевроз на почве психотравмы. Но нужно МРТ для верности и кое-какие анализы крови.
-Кардионевроз – это как бы невроз сердца?
-Ну да. Хотя там не все так просто. Многие системы задействованы, не только сердце. Ты вот вряд ли получишь такое себе. Склонность нужна. Но излечимо – психотерапия, успокоительные.
-Ладно. В основном я понял картину. Теперь о главном. Ты хочешь ее вернуть? Или найти, чтобы лечить, как удравшую пациентку?
    Рома помолчал, Юрий даже заглянул ему в лицо.
-Ладно, понял я. Любишь ее.
-Я в повара из-за нее ушел. Ничего другого ведь больше не умею. Хотел с медициной навсегда покончить. Но тогда я еще не знал про ее сестру. Просто видеть не мог ни пациентов, ни коллег, ни тем более лечить кого-то. Когда она бросила меня, думал, конец мне наступит. Она… она…
-Ладно, понял я уже. Сильно любишь. Я с тобой, сделаю все, что в моих силах. Мы ж друганы с детства. У меня тоже кроме тебя никого ближе нет.
-Вот, посмотри,– Роман показал другу фото Стаси на мобильнике. Тот долго ее рассматривал:
-Мдаа. Вот как их понять, этих женщин. Сама еще от горшка три вершка, а решения принимает, впору возрастной матроне. Собой жертвует, любимого защищает.
    Он заметил, что Роме сдавило горло, поэтому протянул ему фужер с белым вином, принесенный стюартом:
-Выпей.
    В Ейске они почти сразу нашли нужный дом. Сели напротив и стали ждать. Рома хотел немного успокоиться. Но вдруг калитка открылась и из нее вышла тоненькая рыжеволосая девочка. Она оглянулась на сидящих поодаль Рому и Юрца и пошла по своим делам. Но вдруг остановилась и обернулась снова. Роман уже почти нагнал ее. Юрка смотрел, как эти двое судорожно прилепились друг к другу, словно их кто-то хотел силой растащить в стороны. Когда он подошел ближе, Ромина драгоценность висела на нем как обезьянка, обняв его руками и ногами. Рома целовал ее и счастливо смеялся, хотя Юрка видел, что лицо его мокро от слез.
-Пойдемте в дом, – предложила Стася.

-Слушай, а как твое имя полностью? Станислава что ли? – спросил пьяный Юрец.
-Анастасия,– ответила Стася и снова прижалась к Роману, который ни на минуту не отпускал ее от себя. Подруга Стаси поглядывала на это с сомнением, а еще на пьяного в стельку Юрца.
-Не волнуйтесь, я увезу его в гостиницу, – сказал Рома.
-Вряд ли вы в сезон свободный номер хоть где-то найдете. Пусть спит, на веранде полно места и топчан имеется.
    Потом, когда подруга отозвала Стасю в сторонку, Рома услышал:
-Твои родители меня не убьют? Ты не говорила, что он намного старше тебя.
-Ну и что? Всего на 13 лет. Мой отец старше мамы на 15, и ничего, прожили столько лет вместе.
-Ты вчерашняя школьница, а он взрослый мужчина. Даже представить себе не могу тебя с ним в постели.
    Подруга была старше Стаси лет на 10, поэтому и рассуждала соответственно. Но Стася упрямо промолчала в ответ. Спросила только:
-Можно, он со мной в комнате останется?
-Уступаю, но родителям своим ни слова о том, что вы у меня вместе ночевали. Обещай.

Через два дня они втроем улетели в Питер, где Рому как бога ждали в кафе-баре.
-Мы закрываться уже хотели без тебя, – рассказывала ему возбужденная Иветта.
-Постоянные клиенты как услышат, что другой повар на кухне, разбегаться стали. Владелец меня чуть не уволил за то, что я тебе недельный отпуск дала. У нас выручка втрое упала.
    Рома посмеивался и давал распоряжения помощникам. А сам достал из пакета принесенные продукты и занялся приготовлением каких-то отдельных блюд. Потом, когда у него все было готово, он выдал их официанту и кивнул головой в сторону зала:
-На седьмой столик отнеси. Парню – это, а рыженькой – это.
Официант глянул: парню полагалось пять мини-шашлычков из мяса молодого барашка, а девушке столько же из экзотических фруктов.
-А как представить? – спросил официант.
-Скажи – Сате от шеф-повара для лучшего друга и возлюбленной. 

                ***

Часть 2. Десерт для любимой

*** 
    Агафонов так и не вернулся в медицину. Остался работать шеф-поваром в кафе-баре на Старо-Невском проспекте. Тем более что владелец увеличил его зарплату в полтора раза, чтобы ушлые рестораторы не переманили к себе такого ценного работника. Рому всё устраивало. Главное, у Стаси теперь не имелось поводов считать, что она его пациентка. Она очень не хотела этого, говорила, что не сможет любить Агафонова как мужчину. Потому что всегда боялась докторов. Анечка тоже боялась.
    Стася только сейчас, через год, стала вспоминать сестру без острейшей, невыносимой боли. Все потому, что Рома всё время находился рядом. Он был ей ближе подруг и даже родителей, которые после того, как Стася переехала жить к Роме, редко посещали ее. Только звонили раз в неделю. Их траур по старшей дочери не закончился. Роману они также звонили и он, когда Стаси не было рядом, докладывал им все о ее здоровье, которое, слава богу, не внушало опасений. Кардионевроз исчез без следа, Рома приложил к этому все свои силы, устроив их жизнь со Стасей в самом лучшем виде. Хотя он и без кардионевроза не мог бы ей ни в чем отказать – любовь к ней поглощала его полностью, без остатка.
-И почему ты, такой красивый, полюбил меня, такую некрасивую, рыжую и конопатую? – часто спрашивала его Стася, на что он отвечал:
-Ты очень красивая. И вообще, самая лучшая.
Но она не унималась:
-Однажды ты прозреешь и ужаснёшься. Скажешь, как я мог полюбить эту вздорную, взбалмошную и глупую девчонку. Когда я уже не буду девчонкой, а стану взрослой женщиной, вряд ли твоя любовь останется прежней, если вообще останется.
Рома сердился на нее за такие речи, и, чтобы она не заводила их, настоял, и они со Стасей расписались. Свадьбу не делали по причине траура. Ведь прошел только год после ухода Анечки. Родители Стаси почти не восприняли новость о регистрации брака младшей дочери. Только новоиспеченный тесть сказал Роме:
-Береги ее. Во всем полагаемся на тебя.
  Стася не хотела никуда поступать после школы. Говорила, что ей тяжело на душе из-за Анечки. Но Рома оплатил ей подготовительные курсы и заставлял их посещать. Возил ее туда и ждал, когда она закончит. Ведь Стася очень хорошо училась в школе, ее хвалили. Преподаватели подготовительных курсов также высоко оценивали ее знания и говорили, что она легко запоминает всё, что ей дают на занятиях. Но Роману Стася говорила:
-Учусь только потому, что ты оплатил.
-Пойми, без высшего образования сейчас ничего не достичь. Или идти на рабочие специальности, в помощники кому-то, в сферу услуг. Ты этого хочешь?
-Да! Хочу официанткой в твоем кафе работать.
-Ни за что! Это трудная и неблагодарная работа, которая ничего не дает уму.
-Зато платят хорошо, и ты будешь рядом.
-Я и так рядом. Ты полдня сидишь у меня с ноутом. Разве мало?
-Сейчас да, а если поступлю, придется на лекции ходить.
-Стася, к тому времени ты перестанешь бояться оставаться одна.
-А я и сейчас не боюсь. Хочу быть рядом с тобой вовсе не из-за страха.
-Тогда из-за чего?
-Не могу объяснить. Знаешь, раньше это называлось – неразрывные узы. Ну, что-то в этом роде. Вот когда ты шинкуешь что-то на кухне, у меня руки ощущают почти то же самое, нечто ритмичное. Когда пьешь, я непроизвольно глотаю, хотя и не пью в этот момент. И так во всем.
    Он понимал, потому что и сам чувствовал ее даже на расстоянии. А она, при всей ее взбалмошности и неугомонности, сейчас не могла долго обходиться без него, соглашалась сидеть полдня, лишь бы из открытой двери комнаты для персонала видеть его, работающего в кухне. Зато в свободное время таскала его чуть ли не по всему городу, то на выставки, то в тропическую купальню, то на каток, то на велотрек, то на скалодром. Теннисом решила заняться, и они теперь ходили на учебный корт, после чего Рома от усталости мог заснуть прямо в кресле. Хорошо еще, что его мама приходила днем, готовила и убирала в квартире. Она долго не могла понять сына, девчонка совершенно ей не нравилась – легкомысленная вертушка. Разве такая ему нужна? Вот Лиза была что надо. Но заговаривать об этом с сыном она больше не решалась, чтобы не поссориться с ним. Тем более что он расписался со Стасей, чего мать не ожидала и очень не хотела.
    При встречах Стася смотрела на нее равнодушно, однако ни на минуту не отпускала Роминой руки, словно мать могла отобрать его у нее. Да и Рома вел себя с матерью в присутствии Стаси совсем не так как раньше. Ольга Васильевна не хотела выглядеть ревнивой свекровью, но Стася постоянно ее провоцировала, впрочем, неосознанно. Только это ее и извиняло в глазах Ольги Васильевны. Может, когда девчонка станет постарше, изменится, думала она о Стасе. Однако даже внешность невестки ей не нравилась – субтильная, подвижная, словно на шарнирах, рыжая, да еще и по-деревенски конопатая. И никакой косметики. Рома смотрелся рядом с ней аристократом, случайно попавшим в глубинку к неотесанным аборигенам. Хотя нужно признать, ярко синие глаза Стаси и вишневого цвета губы делали ее личико привлекательным. И как только он может желать эту девочку-подростка, холудинку с руками и ногами, похожими скорее на палочки, нежели на человеческие органы движения, думала мать. Правда, однажды она случайно видела, как самозабвенно и страстно Рома целует этого кузнечика. И у нее даже что-то шевельнулось в душе.

    Стася иногда расспрашивала Рому обо всем, что в голову приходило:
-Ты очень хорош в сексе. Это потому что ты врач, да еще и невролог?
-Невролог, но не гинеколог и не сексолог. Все это по большей части интуитивно, кое-что еще пацанами из атласа по анатомии узнали, про всякие чувствительные точки у женщин, книжки про это читали, потом интернет все пробелы заполнил. И самих себя изучали. Правда, Юрка намного больше меня во всем этом спец.
-У него много девок было?
-Не сосчитать. Всех и не помнит, наверно. То и дело ко мне обращался за проф мероприятиями после незащищенного секса по пьяне. Сейчас-то уже осторожней стал и избирательней. И, как оказалось, насыщенная и яркая жизнь почти ничего не дала ему в плане человеческих связей. Я так и остался для него ближе всех из друзей. Как и он для меня.
-А кого ты больше любишь, его или меня?
-Он мой друг, а ты – часть меня на психо-физическом уровне. Это два совершенно разных вида любви. С ним – любовь-понимание. С тобой – взаимопроникновение и полное родство.
-А вдруг наша с тобой любовь тебе наскучит?
-Это невозможно.
-Почему? Некоторые люди иногда самих себя не любят и даже ненавидят. Внешность свою, например, или же за трусость себя презирают, а сделать ничего не могут.
-Я живу только для тебя одной, без тебя не смогу существовать. Жизнь не может наскучить, кто бы и что ни говорил на эту тему. А моя жизнь – это ты.
  Она часто задумывалась и смотрела на него. Боялась, вдруг что-то упускает и недопонимает. Не может же мужчина так растворяться в любви к такой, как она. Мужчины, которых она знала, даже отец, были другими и смотрели в первую очередь на красоток со стройными ногами и грудью не меньше 3-го размера. А Рома… ушел из-за нее из медицины, хотя столько лет проработал врачом, а до этого учился. И жил совсем другой жизнью, невесту имел, собирался жениться.
    Когда Стася смотрела на себя в зеркало, то понимала совершенную бесполезность любых усилий по улучшению своей внешности. Еще со школы она забила на это и жила как обычная пацанка, носилась с мальчишками, играя в футбол, лазала по канату как обезьянка, анекдоты рассказывала в их кругу. Даже курить попробовала, но по тыкве за это получила от Костяна, главного в их тусовке. Имелись у нее и подружки. Однако пацаны ее за свою считали и не прогоняли. Хотя относились к ней все-таки не как к равной, а как к малолетке, которую защищать нужно и которой все позволительно. Даже в старших классах. Многие из них к тому времени уже повзрослели, не то что Стася. Хотя на самом деле все было наоборот, просто вести себя иначе она не могла. Ей казалось глупо пыжиться и стараться выглядеть как подруги – прически всякие делать, маникюры, макияжи. К тому же она ценила пацанскую дружбу и отношение к себе мальчишек, хотя они не воспринимали ее как девчонку, с которой хочется потусить, чтобы пообжиматься по углам или переспать. Никто из них представить не мог, что уже в десятом классе она стала встречаться с Ромой. Даже сестра ничего не знала. Стася скрывала всё, чтобы не волновать Анечку, которая наверняка не одобрила бы их отношения.
    Поначалу Стася не воспринимала свои чувства как любовь, хотя ее ужасно к нему тянуло. Ей все время хотелось целоваться с ним. И секс ей очень даже понравился. Правда, Рома слишком уж осторожничал, все боялся боль ей причинить. Более всего ее заводило то, что встречались они тайно, ведь она была несовершеннолетней. Правда, ей не нравилось, что поначалу он вел себя с ней как с ребенком, но это быстро прошло, почти сразу после первого их секса. Она все пытала его, как он воспринимает ее худобу, тонкие руки и ноги и один намек на грудь, а он принимался целовать эту грудь, эти ноги-руки и говорил:
-Ты цены себе не знаешь. Никого и никогда не слушай, ты очень красивая и со временем будешь становиться все красивей.
    Впервые она сделала прическу и настоящий макияж в салоне перед их регистрацией. И тогда поняла, что Рома наверно прав. И фото из загса подтверждали ей это – на них она выглядела действительно красивой. Он просто видел в ней это безо всяких причесок и косметики. И вообще обожал ее обычно спутанные рыжие волосы, которые сильно вились, и которые очень трудно было расчесывать. Стася иногда, плюнув, просто стягивала их резинкой, особенно, когда спешила. Без этого они напоминали разворошенную копну сена. Пока училась в школе, она постоянно стригла их покороче и закалывала всякими зажимами, но они росли со скоростью света. Подружки завидовали густоте ее волос, хотя признавали, что такая копна – это сплошные проблемы, а порой и неприятности. Правда, они помогали ей на переменах заплести косы, иногда даже не сумев хорошенько прочесать, поэтому часто эти косы выглядели как свалявшиеся валенки или дреды. А, коротко остриженные, эти волосы вообще походили на гортензии, и казалось, что голова Стаси больше раза в два-три, чем на самом деле, и вот-вот перевесит влево или вправо на таком тонком тельце. Пацаны-друзья называли ее подсолнухом, но обзывать Стасю никому не позволяли.
  Один Рома умел хорошо прочесывать ее непослушные волосы, потому что делал это спокойно и с любовью. Каждое утро он уделял этому полчаса, сбрызгивал их специальным спреем, а потом прочесывал, заплетал и закалывал сильно вьющиеся пряди по очереди в прическу, после чего целовал в губы свою любимую Стасю.
    Между прочим, когда она начала применять солнцезащитный крем по его настоянию, ее веснушки значительно побледнели, и лицо стало выглядеть намного светлее и нежнее. Совсем сводить их отбеливанием Рома ей запретил, говорил, что это вредно. Стасе было все равно, она давно привыкла к своим веснушкам. Для нее главным являлось то, что Рома любит ее. Мнение остальных людей ее мало волновало. Тем более что она много раз видела, как на самом деле выглядят неимоверные красавицы без причесок и макияжа. Чисто умытых их вряд ли считали бы очень уж красивыми.
    Особой гордостью Стаси являлись белейшие ровные зубки, которые никогда ее не беспокоили кариесом, хотя она любила сладкое. Рома утверждал, что у нее очень сильная защита по причине отличного усвоения кальция в организме. Именно поэтому и волосы ее росли как на дрожжах, и переломов у нее никогда не случалось, несмотря на тонкость ног и рук.
    Более всего растрогало ее признание Ромы его другу, которое она случайно подслушала.
-Я надышаться ею не могу, сердце постоянно сжимается и ноет. Хочу ее постоянно, останавливаю себя, чтобы не навредить ей частым сексом, – говорил он Юрцу.
-Ты вроде раньше посочней себе выбирал. Убей, не пойму, что тебя так привлекает в этой худющей пацанке? Ну, молоденькая, а дальше-то что? Мозги наверняка детские. Что-то такое по Фрейду?
-Намекаешь на педофилию? А ничего, что для меня она настоящая женщина, идеал во всем? И очень умная, совсем не по-детски. Кстати, дети меня реально отвращают, избегаю я этих малолетних монстров.
    После этого Стася задумала отомстить Юрцу. Когда он наливал себе чай в кухне, она как бы ненароком прижалась к нему со спины, сделав вид, что тянется за печеньем. И отчетливо почувствовала, что его словно током прошило. Он обернулся и в ужасе на нее взглянул, а она сделала наивное лицо, откусила печенье, как ни в чем не бывало, и отчалила в комнату прямиком к Роме на колени. После этого Юрий поглядывал на нее с опаской и седьмой дорогой старался обходить. Но перестал задавать Роме вопросы на тему Стаси и вести себя по отношению к ней стал более уважительно. Руку подавал, когда она из машины выходила, в лифт первой пропускал, в общем, стал джентльменом в ее присутствии. Рома воспринимал это как само собой разумеющееся, но Стася знала, что доказала Юрцу его неправоту.
    Иногда она встречалась с подругами. Один раз устроила посиделки в кафе у Ромы, чтобы представить им своего мужа. Девчонки обалдели, ведь до этого она им даже не намекала на то, что у нее кто-то есть.
-Он такой взрослый и такой красивый, – сказала Танька, но Наташа и Света защитили Стасю:
-Стася тоже красивая. Посмотри, без веснушек совсем другая стала.
-А хорошо замужем быть? – спросила Танька шёпотом.
Стася улыбалась, она ощущала себя старше девчонок:
-Да, с моим мужем мне очень хорошо.
-Не знала, что ты такая скрытная. Раньше все нам рассказывала, – не унималась Танька.
-Какой он у тебя галантный и внимательный. Не боишься, что уведут?
-Не боюсь, – ответила Стася и посмотрела на Рому через приоткрытую в кухне дверь, – Сейчас попробуете, как он готовит. Клиенты заранее записываются. А когда он один раз уехал на неделю, кафе чуть закрывать не пришлось.
    Про то, что Рома по образованию врач и проработал по специальности много лет, она не хотела говорить им троим. Сказала только Наташе, с которой была ближе всех. Подружка очень удивилась, но, зная историю с Анечкой, ни о чем расспрашивать не стала.
    Рома постарался и приготовил для девчонок вкуснейшую еду, за которую они тут же принялись, потому что проголодались. Пили легкое вино, но Стася отказалась, потому что вечером хотела пойти с Ромой на корт.
-Все-таки ты сильно изменилась, – констатировала Танька, – Действительно, стала взрослее. Тоже замуж хочу. Только где такого Рому найти?
-Он такой один, – сказала Стася и поперхнулась, потому что комок в горле встал. Ей не хватало воздуха, так сильно нахлынули чувства. Но тут официант принес сладкое, и самую красивую высокую креманку поставил перед Стасей:
-Десерт для любимой лично от шеф-повара.
Девчонки дружно взглянули на подругу, у которой из глаз катились слёзы. 

                ***

   Основано на реальности.
© Copyright: Марк Шувалов
    февраль 2023