Старый Тобольск. Будни и праздники 4

                Свадьба

          Традиционный обряд русской свадьбы сложился к XV веку. Брак оставлялся многочисленными затейными обрядами: сватовство, сговор, девичник, выкуп, венчание, свадебный пир и подклет.
          В традиционной русской культуре свадьбы начинались поздней осенью, после праздника Покрова, и продолжались до весны, с остановкой на Рождественский пост. При это просватать девушку могли в любое время года.
          Главным действующим лицом на сватовстве являлась сваха. Эта женщина, которая отличалась красноречием. Она могла быть родственницей парня или совершенно чужим ему человеком.
          Сваты присаживались на лавку возле двери и ждали приглашения к столу. Прямо сказать о цели своего прихода было нельзя – это значило испортить весь обряд, поэтому начинали издали: «Здравствуйте, хозяева! Шли мы дорогою трудною, шли мы лесами темными, шли мы полями широкими. Устали мы, замерзли мы. Ой, да не зря мы шли! Полюбил добрый молодец красну девицу, ноет его сердце, сохнет он в одиночестве, будто травка на горючем песке…»
          Родители девушки спрашивали ее согласие. Если девушка была не согласна, родители сообщали об этом сватам: «Ой, да она еще мала! Да она еще в куклы не наигралась! Да у нас и приданного нет…» Если девушка согласна, сваты ударяли по рукам, договорились. Иначе это называли «сговор». Отсюда одно из названий просватанной девушки – «сговорилка». Родители девушки и парня назначали день свадьбы.
          Обговаривали будущие родственники и организацию самой свадьбы. Если девушка была из бедной семьи, то устройство свадьбы брали на себя родители жениха. Если семьи ровнялись достатком – в складчину.
          Девушки выходили замуж с приданным. В приданное входили пуховая перина, подушки, шаль, платья, отрезы ткани и прочее. Иногда можно было высватать с девушкой даже корову и коня.
          Случались свадьбы «убёгом». Это не всегда было добровольное похищение невесты, с молчаливого согласия родителей обеих сторон. Например, девушка из бедной семьи уходила в работницы в богатый дом. Замуж ее брали как сироту.
          Вечером накануне свадьбы проводился девичник. На нем пелись особые песни, выражающие расставание девушки со своей свободой. Девушку-сговорилку вели в баню, где ее мыли со слезами и причитаниями, как омывают покойницу. Подружки расплетали ей косу и «опевали» ее.
          После этого волосы заплетали по-бабьи и убирали под платок или фату. Отныне волосы ее будет видеть только муж.
          Обязательным перед свадьбой было «вытьё» невесты. Плакала она на «вечерней заре Маремьяне и на утренней заре Марие». Вытьем прощалась с вольной девичьей жизнью, уходя к чужим людям, на чужую сторону.
          Подружки уходили домой, чтобы на следующее утро прийти убирать ее к венцу.
          Девушку облачали в подвенечное платье и именовали «невеста» (Не весть что, нечто; она уже не свободная девушка у родителей, то и не замужняя женщина, она находится на пути. Белое платье невесты, всё равно что саван покойницы, а свадьба тоже, что и похороны. Девушка ритуально должна «умереть», чтобы «родиться» в новом качестве – замужней женщины – Прим. П.Е.). Подвенечный убор также сопровождался пением песен. Невесту сажали перед зеркалом на почетное место и одевали ее.
          В день свадьбы приезжал жених. Вместе с ним приезжали гости и «дружка». Дружка – это не просто приятель жениха, а свадебный колдун, который следил, чтобы молодых не сглазили.
          Невесту прятали и заставляли жениха ее выкупать. Заходил жених в ограду – выкупал в воротах, заходил в дом – выкупал в сенях. В качестве выкупа (подружкам невесты) подходили платочки, дешевые колечки, пряники, конфеты, деньги и вино.
          В доме невесты жених и гости садились за стол. После небольшого застолья ехали венчаться.
          Дружка зорко следили, чтобы свадьбу «не испортили». Проверял, не насыпано ли на крыльце соли или речного песка. Осматривал хомуты, сбрую: нет ли где колючек, репья или звериной шерсти, от которой кони храпят и не идут.
          Если всё в порядке, родители невесты благословляли молодых, при этом невеста прощалась с родителями, и свадебный поезд ехал в церковь. Если дождь смочит свадебный поезд, говорили, это к счастью, ибо обещает благодать и изобилие.
          С венчанием было связано множество примет и суеверий: «Во время венчания кто первым из новобрачных ступит на подножие, то и будет властвовать в доме». «Если у новобрачных венчальные свечи горят тихо или ровно, это обещает им тихую спокойную жизнь». У кого из них венчальная свеча сгорит раньше, тот раньше умрет». «Если невеста под венцом уронит платок, а жених поднимет, то скоро умрет».
          Молодых подводили к аналою, священник начинал обряд венчания. При благословлении на супружество священник надевал новобрачным кольца, потом обвязав руки белым полотном, водил около аналоя. При совершении этого обряда, он давал им пить красное вино три раза. После венчания молодые целовались. Родственники и друзья их поздравляли.
          Всякое движение молодых при выходе из церкви замечали и трактовали по-своему старухи.
          После венчания свадебный поезд ехал в дом жениха с гиканьем, свистом, перезвоном бубенцов и колокольчиков.
          Молодых встречала мать жениха, которая выносила каравай как символ наделения долей. От него нужно было отломить по кусочку.
          Как только молодые заходили в дом, то старухи запирали за ними замочек, чтобы брак был крепкий. Замочек бросали под крыльцо, а ключ – в колодец.
          В доме жениха все садились за общий стол. Молодых сажали в передний угол, по бокам от них размещались родители, родственники и знакомые. Пространство возле стола была свободным для игр и плясок. Свадьбу вели, «опевали» специально приглашенные песенницы. Песни были разные: и веселые, и грустные, про то, как «летела белая лебедушка по небу, отбирать лебедушка от стаи белых лебедей и прибилась лебедушка к стае серых гусей».
          Еще во время веселья молодых уводили на первую брачную ночь, а гости между тем оставались пировать, нередко до самого рассвета. С невесты снимали фату (символ девичества), песенницы пели последнюю песню. Для первой брачной ночи молодым отводилось нежилое помещение, например, амбар. Их провожали сват и сваха.   Мать жениха стелила им чистую белую простынь. Дружка с обнаженной саблей караулил снаружи, чтобы жениха и невесту не испортили.
          Через некоторое время молодых приходили проведывать, узнать «как у них дело сталось». Гостям выносилась рубашка невесты и простыня.
          Если невеста честная, то гости на радостях били горшки и веселились пуще прежнего. Если невеста оказалась не девственна, то на пол перед гостями сыпали золу из печи, уголь и всякий сор, на отца невесты надевали хомут. Жених мог от нее отказаться и гуляние прекратить, после этого семья невесты считалась опозоренной.
          Подклет является кульминацией свадьбы. После этого обряда женщина уже не невеста, а молодая жена (молодуха).
          Русская свадьба XVI-XVII вв. очень подробно и красочно описана у историков девятнадцатого столетия: Н.И. Костомарова, М.М. Забылина и других.
          В допетровское время женились очень рано. Бывало, что жених и невеста имели возраст 12-13 лет. В таком возрасте браки заключались по воле родителей. Уже в зрелом возрасте заключали второй или третий брак. Однако большинство девушек выходили замуж в 16-17 лет. Восемнадцатилетнюю уже называли «перестарок».
Случалось, что девушку до времени сватовства не видели и сватали понаслышке. По этому поводу существовало нравоучение: «Не проведав подлинно, не женись». Если девушку просватали, то отказаться он нее было нельзя – это означало оскорбить семью.
          Накануне свадьбы гости собирались в доме жениха и невесты, и те и другие пировали. Венчание происходило, чаще всего, вечером, потому что днем шло приготовление к свадебному пиру, расставляли столы, готовили еду, наряжали невесту.
          После венчания гуляли в доме родителей жениха. Кульминацией свадьбы являлся подклет или сенник, когда молодых провожали на первую брачную ночь. Перед этим сваха снимала венец и надевала на невесту головной убор замужних женщин – кику.
          На другой день ходили в баню. Молодая жена ходила в баню со свахой и свекровью. Она должна была показать знаки своего девичества. Во второй день гуляние в доме родителей жениха продолжалось. На третий день гуляли в доме родителей невесты.
          В семнадцатом столетии распространенным явлением были смешанные браки. Русских женщин было мало, поэтому тобольские казаки и стрельцы брали в основном в жены татарок.
          Попытка решить «женский вопрос» была сделана только в середине XVII века. На площадях крупных городов специальные глашатаи завывали женщин «поехать в Сибирь, где житье будет хлебное, вольное». Иногда подобным образом набиралось по 150 охотниц в год. К примеру, в 1637 г. было прислано в Тобольск 150 девиц для женитьбы казаков из Вологды, Тотьмы, Великого Устюга и Соли Вычегодской. Правда, оказавшись в Сибири, девушки получали совершенно не то, что им обещали. Кроме того, за Урал ссылали преступниц. Присланных женщин осматривали воеводы и годных в замужество отправляли казакам в приграничные крепости.
          Браки в восемнадцатом столетии, как и в прежнее время, заключались «добром», то есть с согласия родителей жениха и невесты, и без согласия родителей: «убёгом», «уходом», «скрадом». В 1752 г. Тобольский митрополит Сильвестр (Гловатский) писал в Синод, что замуж «убёгом» выходит не только девушки, но и замужные женщины: «от переселения и прехождения с места на место являются и девки самокрутками и жонки, роскрутився, девками показуются…» (Описание документов и дел, хранящихся в Архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т.XXXI. 1751. СПб., 1909. С.9).
          Свадьбы восемнадцатого века отличались пышностью, были сытными и хмельными. Гуляние продолжалось иногда по несколько дней.
          Венчанию предшествовало торжественное обручение в доме невесты. После этого происходил обряд венчания, который продолжался больше двух часов. После венчания ехали в дом жениха. Там были накрыты два стола: один для мужчин и жениха, другой – для женщин и невесты. Иногда делали один общий стол. На свадьбу приходили гости, которые одаривали молодых деньгами и подарками.
          Во время Северной войны в Тобольске оказались пленные шведы. Многие женились на русских девушках, но «без переменения их веры; но понеже у многих, которые было поженились волею, за разностью веры, жен отняли и отдали иным в супружество». 23 июня 1721 года Святейший Синод определил: «Шведским пленникам, которые обретаются в Сибирской губернии, и имеют искусство в рудных делах и в торговле, в службу Его Царского Величества присягою обязались вечно, также и впредь, которые в оную службу, со обязанием вечной присяги, идти пожелают, и таким позволить жениться на русских девках и вдовах без переменения веры их» (Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода Т. I. 1542-1721. CПб., 1868. С. 242).
          Свадьбы в девятнадцатом столетии были проще, но были такими же хмельными, веселыми и шумными: «На днях у Покровской церкви во время одной свадьбы собралась такая толпа и так вела себя, что должна была вмешаться полиция, чтобы наводить порядок» (Сибирский листок. 1903. № 7. С. 2).
          В свадебной обрядности, особенно у крестьянского и мещанского сословий, сохранялись старинные традиции: сватовство, сговор, выкуп, венчание, свадебный пир и подклет. Как было справедливо отмечено, «на протяжении всей русской истории городское население сохраняло тесные связи с деревней и переносила свои деревенские привычки на городскую почву» (Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 188).
          Указами Святейшего Синода были определены степени родства для вступления в брак, запрещались браки между близкими родственниками, двоюродными братьями и сестрами. Специальное разрешение на брак от епископа (архиепископа) требовалось, если: 1) два родных брата женились на двоюродных сестрах, 2) два брата женились на тетке и внучке ее родной сестры, 3) дед и внук на двоюродных сестрах, 4) отец и сын на троюродных сестрах  (Тобольские епархиальные ведомости. 1886. № 27. С. 124).
          По материалам метрических книг, во второй воловине XIX в. средний возраст вступления в первый брак в Тобольске у мужчин составлял 22-23 года, для женщин – 21-22 года.
          Возраст вступления в брак имел свои отличия для каждого сословия. Раньше всех женились крестьяне и мещане, позже всех – военные и купцы. Средний возраст вступления в брак у мещанского сословия составлял 24-25 лет, у крестьян – 23-24 года, для дворян и чиновников он увеличивался до 27-28, а для военных – до 30-31 года. Девушки в купеческих семьях выходили замуж рано, в основном в возрасте 17-18 лет, нередко встречались и 15-16-летние невесты. Мужчины женились уже годам к тридцати, достигнув определенной финансовой самостоятельности. Наиболее состоятельные тобольский купцы стремились породниться семьями. Браки связывали семейства Дьяконовых – Сыромятниковых, Широковых   Шевыриных, Кремлевых – Кузнецовых, Ершовых – Назаровых, Кузнецовых, Медведевых.
          Брачный возраст имел существенные отличия для различных национальностей. У татар он был ниже, чем у русских и равнялся 20-22 годам для мужчин и 18-22 для женщин. Более высокий, чем у православных, возраст вступления в брак прослеживался у еврейского населения. По еврейским традициям, глава семейства должен был быть человеком состоятельным, иметь средства для существования семьи. В отличие от русских не было стремления скорей женить старшего сына.
          В 1881 г. в Тобольске было заключено 126 браков, в 1882 г. – 102, в 1883 г. – 133 (Обзор Тобольской губернии за 1881 год. Тобольск, 1882. С. 10; Обзор Тобольской губернии за 1882 год. Тобольск, 1883. С. 8; Обзор Тобольской губернии за 1883 год. Тобольск, 1884. С. 7).
          Первое место по численности принадлежало бракам, заключенных между холостыми мужчинами и девушками. На втором месте стояли браки между вдовцами и девицами. При этом возраст вступающих в брак девушек составлял 21-22 года, для мужчин он увеличивался до 40-50 лет. Инициатива заключения подобных браков принадлежала мужчине-вдовцу, стремящемуся продлить семейную жизнь, найти мать для осиротевших детей .Как правило, это были люди хорошо обеспеченные, состоятельные. Наименьшее количество среди зарегистрированных браков   это браки между холостыми мужчинами и вдовами. Женщине-вдове было намного сложнее вступить во второй брак, чем мужчине. Причиной этому было формируемое общественным мнением негативное отношение к вдове. Овдовевшая женщина, особенно в молодом возрасте, получала репутацию блудницы, падшей женщины.
          Большинство браков заключалось в октябре - ноябре и феврале. Незначительная часть браков приходились на лето, особенно на июнь и август. Полностью отсутствовали браки в марте и декабре, это было связано с религиозным фактором. Православная церковь не венчала браков во время постов (Великого, Петрова, Успенского и Рождественского). Действовал запрет на браки между Рождеством и Крещением, а также в Масленицу и Пасхальную неделю.
          В начале ХХ в. количество браков в Тобольске было стабильным. В 1911 году заключено 133 брака, в 1912 г. – 128, в 1913 г. – 170 .


          Самокрутка – вышедшая замуж украдкой, без воли отца-матери, краденой свадьбой (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. СПб., Москва, 1914. С. 19).

          Иллюстрация: Панишев Евгений. Белая птица. Холст, масло. 2002.