Бабушкина сирень

В детстве в летние месяцы Катя часто гостила у бабушки, которая жила за городом в собственном доме. Дом был старый, бабушка тоже, а Катя совсем еще маленькая. По вечерам бабушка обламывала несколько цветущих веток сирени, растущей на приусадебном участке, составляла букеты и, взяв внучку за руку, шла с нею к железнодорожной станции, находившейся неподалеку.

Там они обе останавливались на самом людном месте, возле перехода через пути, и без труда продавали свои букеты. Люди, выйдя из электрички, спешили домой, но хорошенькая девочка с огромным бантом в волосах и с огромным букетом сирени в руках невольно останавливала внимание.
- Ты сама как букет, - говорила бабушка, - оттого у тебя и покупают так охотно.      

Особенно быстро разбиралась белая сирень. У бабушки имелся красивый махровый сорт. Пушистые грозди напоминали пышное кружено, а уж пахли как – до головокружения.
- Вот мы и заработали копеечку, Катюня, - говорила бабушка и обязательно покупала ей что-нибудь вкусненькое на обратном пути домой. Копеечка была небольшая, но затрат времени требовала минимальных, да к тому же обеим нравилось приятно и с пользой провести вечерний часок: днем-то все недосуг, дела, а тут можно просто постоять рядом, отдыхая и разглядывая прохожих.
 
Потом бабушка умерла, а старый дом однажды по программе реконструкции поселка пошел под снос… да он и вправду был очень уже стар. Катя выросла, стала взрослой девушкой, закончила учебу и уже целый год, как вышла на работу. И как раз в этот год в районе, где она жила вместе с родителями, тоже затеяли реконструкцию, в результате чего маршрут транспорта несколько изменился, поэтому Катя пересела с автобуса на электричку. Станция располагалась неподалеку, и ходила она туда и обратно пешком, научившись для скорости срезать путь через бывший сад бывшего дворянского особняка – обветшавшего осколка прошлых времен. 

Здесь собирались создать зону отдыха, а здание, прежде использовавшееся и под детский дом, и под общежитие, и наконец под склад, планировалось отреставрировать, вернув ему статус местной достопримечательности, утраченный в связи с его нынешним непрезентабельным видом, и превратить в музей, выделив помещения под художественные выставки. Но пока что дело дальше уборки мусора не продвинулось, да еще была снесена внешняя дощатая ограда, в связи с чем пешеходная дорожка шла прямо по саду, между стволами одичавших яблонь и сиреневых кустов, ввиду обшарпанного фасада и таких же колонн.

Место было несколько дикое, но не пустынное, поскольку пешеходы его не избегали. Однако в темное время суток там все же витало нечто жуткое: уличное освещение сюда не проникало, черные провалы окон выглядели по меньшей мере неприветливо, садовые заросли затеняли дорожку, и все это вместе таило угрозу – мало ли кто здесь сейчас обитает, в промежутке между прежним складским заведением и будущим музейным великолепием.

В темное время суток Катя здесь и не ходила, но однажды так вышло, что своему благоразумному обыкновению она изменила. Во-первых, она задержалась после работы, погуляв с подружками по магазинам и еще в кафе посидев. Между тем она обещала маме не задерживаться и чувствовала себя виноватой, а потому хотела побыстрее попасть домой. Во-вторых, уже наступило лето. Дни стояли долгие, света хватало даже вечерами, которые сгущались не сразу. В-третьих, в электричке на нее смотрел один парень, и как-то слишком пристально смотрел, так что Катя вместо удовольствия от сознания своей красоты и производимого ею впечатления ощутила тревогу. Ей бы не хотелось, чтобы парень попытался войти с нею не только в визуальный контакт, а хотелось от него побыстрее убежать.

Сойдя с электрички и находясь под влиянием сразу всех этих факторов, она и свернула на короткую дорогу через угодья особняка, хотя вечер уже совсем недвусмысленно вступал в свои права. Сначала она шла не в одиночестве: поодаль женщина выгуливала собаку, а впереди маячили силуэты еще двух человек. Но затем собачница отстала и куда-то подевалась, а идущие впереди пропали из виду: шаг у них был слишком быстрый. И вот уже тьма совсем накрыла дорожку, по которой она теперь семенила своем одна, ежась от прохладного ветерка и волнения. Обернувшись же, она увидела, что давешний парень из электрички идет за нею.

Он вышел из электрички на той же остановке, что и она, однако то ли на самом деле не имел намерения ее преследовать, то ли ей удалось от него увильнуть, но она его до сих пор не замечала. И вот вам неожиданность. 

Катя испугалась и по возможности ускорила шаг. Бросив взгляд через плечо, она убедилась, что парень никуда не делся, хотя расстояние между ними не уменьшилось. Однако впереди ждал поворот, а затем самая темная часть пути, через заросли кустов. Катя поняла, что, грозит ей в самом деле опасность или нет, но выяснять это не время - надо бежать. Однако она также отдала себе отчет в том, что убежать далеко у нее не получится. А ведь кричать и звать на помощь бессмысленно. Оставалось только попытаться спрятаться. Но как тут спрячешься, когда ее светлое платье в потемках кажется совсем белым, никакой маскировки. И тут Катя вспомнила про белую сирень.

Там, где ей предстояло пройти, росло несколько кустов белой махровой сирени. Кате еще нравилось, проходя мимо, вспоминать бабушкин дом, обсаженный сиренью, и свое детство… Это были приятные образы, и это была одна из причин, почему она любила ходить короткой дорогой.
- Ты сама словно букет сирени, - пришли ей на ум слова бабушки.

Вздохнув поглубже и приподняв длинный полол юбки, чтобы не путался в коленях, Катя понеслась вперед со всех ног, завернула за угол, бросилась в объятия сиреневого куста и замерла, буквально на обочине дорожки, где немедленно появился ее преследователь. Да, он ее преследовал, ей не показалось, так и было. Причем, когда она побежала, он тоже перешел на бег, только шаги глушил мягкий земляной грунт. Не увидев девушку, он остановился, чтобы оглядеться, и скользнул глазами по кусту, среди веток которого она стояла всего в шаге от него. Но в темноте белые пышные соцветия сливались с легким летним платьем, а девичье лицо казалось еще одной гроздью сирени.

Поскольку же дорожка затенялась свисающими ветвями и петляла между стволов деревьев, он, видимо, решил, что обогнавшая его девушка должна быть где-то впереди, и побежал в прежнем направлении.

Катя вышла из своего укрытия и понеслась обратно. Она не оборачивалась и бежала, стиснув зубы, стараясь не оступиться, что ей и удалось. Когда она, запыхавшись, с бешено колотящимся сердечком, оказалась снова возле станции, как раз пришла новая электричка, поэтому народу на перроне и возле него было много, и вот Катя смешалась с толпой и дальше вместе с большинством отправилась уже к своему дому по дальней, но хорошо освещенной, людной дороге. Дома она про свое страшное приключение не рассказала, чтобы не нарваться на выговор, по короткой дороге мимо особняка больше не ходила, и все потихоньку улеглось и забылось.   

Примерно месяца через полтора после этого случая подружка свела ее со знакомым своего кавалера, так что у Кати тоже появился кавалер, который теперь встречал ее после работы и провожал домой. Сначала она была этому рада, и он ей вроде бы понравился: довольно симпатичный, вежливый, не слишком навязчивый и настырный. Не из тех, в общем, кто через парочку свиданий говорит: «Мы же люди взрослые, так чего время тянуть, не жмись». К тому же, как приятель друга подружки, он вряд ли мог быть плохим человеком. Так что у Кати не имелось явного повода прекратить с ним встречи. Но то, что прекратить ей хотелось все больше, она осознавала все яснее.

Она даже сумела облечь это свое подспудное желание в слова и сказала подружке, что сосватанный ей кавалер «какой-то мутный», но подружка обиделась за своего протеже и принялась ее уговаривать присмотреться получше. 

Катя присмотрелась, но лучше не стало. В глазах Коли ей мерещился внутренний холод, они были словно два кусочка железа, а его манера говорить, очень неспешно, растягивая слова, слишком сочеталась с его внешней всегдашней неторопливостью, за которой, возможно, скрывалась способность к немедленным и резким действиям. Он напоминал ей охотника в засаде. В таком случае дичью была она? Кроме того, он напоминал ей еще кого-то, но она не могла сообразить, кого, и это ее еще больше беспокоило.

Катя начала его бояться, нерассудочно, интуитивно, и почувствовала, что, если так все и продолжится, то страх ее возрастет, и тогда ей порвать с ним станет еще труднее.

- Жаль, - протянул Коля, когда она, не гладя на него, сказала, что больше встречаться с ним не будет. – Ты мне понравилась. Мне вот такие беленькие нравятся очень. Смотри, не пожалей.

Катя внутренне содрогнулась от скрытой в его последних словах угрозы, но от своего не отступила.

Он сорвал веточку с дерева, возле которого они стояли, прикусил ее зубами, оглянулся по сторонам, словно выбирая, куда идти, и двинулся прочь.

Катя не разглядела парня, который преследовал ее вечером в саду возле особняка, даже в условиях электрички, где было достаточно света: он стоял далеко от нее, наполовину скрытый другими пассажирами, в надвинутой на лоб бейсболке, с лицом, еще больше затененном накинутым сверху на бейсболку капюшоном куртки-ветровки. Только его сверлящий взгляд из-за чьего-то плеча она с перепугу в основном и помнила. Осталось лишь общее впечатление, что он молод, невысокого роста и худощав. Куртка на нем была красная, привлекая внимание и одновременно не давая сосредоточиться на менее броских деталях.

А на дорожке, по которой она от него убегала, и подавно было темно. Даже когда он стоял прямо напротив нее, нашедшей убежище между сиреневых ветвей, она не смогла разглядеть его черты. Только когда Коля, получив от нее отставку, начал грызть веточку, она вспомнила, что тот человек тоже держал веточку в зубах, передвигая ее во рту.

Вскоре жители района, которым случилось проходить в тот день мимо местного правоохранного отделения, могли увидеть девушку в легком пышном платье, стоявшую перед стендом «их разыскивает полиция». Там были представлены не лучшие представители человечества, в виде фотографий или фотороботов, сделанных по наблюдениям свидетелей и потерпевших, между тем подобное зрелище мало подходит для столь юной милой девушки.
 
Вероятно, именно так подумал сотрудник отделения, вышедший на крылечко проветриться, потому что, с минуту понаблюдав за нею, обратился к ней с вопросом, что у нее за интерес – может быть, она кого-то пытается опознать?

- Вы слышали, наверное, что на девушку тут недавно напали возле старого особняка? Такая же светленькая, немного на вас похожа.

Катя поняла, что надо решиться заговорить о пережитом, это как раз тот случай, поскольку попытка сличить фотороботы с Колей может не привести к результату, и потому довольно скоро сидела уже в кабинете следователя, стараясь излагать свою информацию связно и строго по делу. Ее свидетельство и ее подозрения были восприняты, а потому дальше все для нее сложилось хорошо. Разве что с подружкой Катя все же поссорилась, та ведь ее от чистого сердца познакомила с парнем, а она вон что, вздумала на него в полицию доносить.

Следующим июнем возле особняка, фасад которого был уже отремонтирован, а садовая территория приведена в порядок, с ухоженными клумбами, со скамейками и фигурными фонарями в тени прореженных деревьев и кустов, сиреневые заросли привлекали взгляды особенно роскошным цветением. Катя несколько раз ходила туда гулять со знакомыми или с мамой, и, останавливаясь в виду ветвей с пышными гроздьями, вспоминала бабушку и ее сирень.
29.09.2025