Грибная рать опоясала в основном опушку рощицы,

 но огромные подосиновики краснеют и в глубине осинника.

Друзья!
 
 Утром 27 сентября я шел по лесной тропе, покрытой инеем. Ночной заморозок был столь сильным, что первый повстречавшийся мне старый подосиновик весь ... заледенел! Он казался просто ледяной скульптурой! И мне еле-еле удалось разломить его пополам.
По опушкам светлых березняков встретились еще несколько крупных красноголовиков, видимо, появившихся на свет две-три недели назад при почти летнем тепле начала сентября. Осенний рост грибов медленен, но зато и червей в них почти не найдешь: клади трофей целиком в свое лукошко! Так я и делал, идя вдоль трассы ЛЭП-500.
Утоптанная за лето грибниками и ягодниками тропа привела меня к хорошо знакомому месту — бывшему горельнику. Лесной пожар здесь случился лет 15-20 назад и был столь сильным, что в его эпицентре огромные кедры и ели сгорели почти дотла. Это было похоже на взрыв Тунгусского метеорита, поваливший по краям страшного пожарища крест-накрест черные обугленные стволы деревьев с торчащими и сейчас в небо громадными корнями. Все это обожженное пространство земли постепенно заросло березняком, осинником и ивняком, скрыв частично следы преступления человека (был пал или непотушенный костер, оставленный по весне охотниками). Но там, где бушевало особенно сильно пламя, земля превратилась в золу и не давала расти ни траве, ни деревцам. И вот на этих-то крошечных полянках, усыпанных горелыми древесными останками, и родятся с конца июня и почти до начала октября грибы!... Красноголовики!...
Все лето я собирал здесь молодые красноголовики, которых хватало не только мне. Оказывается, сей «грибной огород» давно уже заприметил старый заяц-беляк, что внезапно повстречался мне тем осенним ясным утром. Еще на подходе к этому месту я заметил большой спелый гриб, края шляпки которого были кем-то ровно обкусаны по всей окружности. Да так сильно, что остались только каких-то куцых... полгриба на твердой шершавой ножке (их-то я и снял фотоаппаратом).
Ветер так сильно шумел в кронах берез и осин, что моих шагов заяц не услышал. А когда усмотрел раскосыми глазами нечто движущееся, то высоко  скакнул по полянке. Я замер! И косой остановился, приглядываясь к теперь уже неподвижному предмету. На мне была серая вязанная шапочка, черная куртка металлурга, черные штаны и резиновые коричневые сапоги. Видно, зайцу я показался обгорелым пнем, и он уже без опасения сел на задние ноги, совсем как собака. Длинные чуткие уши его чуть шевелились, мордочка была повернута в мою сторону.Первый раз за всю жизнь я видел вблизи ясным солнечным утром крупного упитанного зайца в его еще летнем кафтане: серо-белом по бокам и на брюхе, буроватым на спине.
Конечно, захотелось сфотографировать беляка на память и для газеты, но... Как только я зашевелился, доставая камеру из-под полы куртки, косой живо встрепенулся и тут же мгновенно исчез с глаз моих долой, в несколько прыжков улепетнув за ближайший валежник...
Еще живя на Северном Урале, я в детстве ставил петли на косых. В подступавшей к маленькой железнодорожной станции тайге их было много; зимой беляки протаптывали на снегу широкие тропы, добираясь с дневной лежки к кормовым угодьям — зарослям мелких осинок и ив, чьи ветки были сплошь обкусаны, а рядом валялись твердые катышки заячьего помета. По этим же тропам, делая частые «вздвойки», «сметки» или «скидки» (возвращение назад по своим же следам и длинные скачки в сторону), косые торопились морозными утрами «домой» — в чащобы, буреломы, снежные норы.
Однажды в петлю попался заяц. Снасть из тонкой отожженной стальной проволоки (часами вываривающейся в еловой хвое, чтобы отшибить человеческий дух) была установлена далеко в тайге и долго не проверялась. И охотничью лыжню, и бедного косого завалило уже снегом, занесло пургой. Только по черным кончикам ушей я распознал в сугробе смерзшуюся тушку, имевшую совершенно белый, чистый мех.
И еще один интересный случай. Известно, что все зайцы любят капусту, морковь и многое другое, чем можно поживиться на огороде. А наш северный огород как раз примыкал к самой тайге, откуда и совершали набеги косые (зимой они обгладывали, обгрызали кору на нижней части стволов яблонь). Установленные по краям участка смешные чучела нисколько не пугали беляков, всегда находивших подходящую дырку в заборе.
Возле одной, самой приметной, я и установил стальную петлю. Через несколько ночей в нее все же угодил молодой заяц-беляк. Попал он в петлю, видимо, на рассвете — поэтому-то я и нашел его живым и здоровым. Надев брезентовые рукавицы (для защиты от острых заячьих резцов) я освободил его из плена и перенес в пустовавший козий загон в сарае для скота с такими словами:
— Буду одомашнивать тебя, косой!.
Надо сказать, что мой отец с удовольствием ел нежное заячье мясо, а шкурки отдавал скорняку, чтобы тот сшил меховые шапки для нашей семьи.
Но, увы, мой эксперимент сразу же провалился! На другое утро я нашел большую дыру, прогрызенную косым в полу, возле стенки закутка!...
Будучи уже на Среднем Урале, я однажды в середине июня увидел в траве рядом с лесной тропой серый пушистый комочек — двух или трехдневного зайчонка. Он, видимо, потерялся, так как ни мамы, ни братишек рядом не оказалось. Зайчонок то робко прыгал в траве, то замирал, пугливо озираясь черными глазенками.
В азарте фотосъемки (захотелось сфотографировать зайчонка крупным планом) я схватил наконец крошечное создание в руку и ощутил его частое сердцебиение. Но вот оно внезапно оборвалось — и малюсенький белячок испустил дух, став безжизненым комочком плоти, распростертой в моей ладони.
До сих пор меня мучает это неприятное воспоминание: зачем же я лишил жизни беспомощное существо? Думаю, от страха у зайчонка разорвалось сердце!... С тех пор никогда не преследую ничьих детенышей!...
Заяц-беляк, как и рыжая лиса, белка, соболь, в наших краях является объектом охоты. Но в пригородных лесах, на Пиме и Оленьем острове косой не исчез. Позапрошлой весной в пойме Чеускинской протоки я видел множество заячьих следов, сопровождаемых лисьими стежками, и нашел даже клок шерсти беляка вместе с алыми капельками заячьей крови на апрельском снегу.
Летом беляк часто посещает окраинные огороды и дачи, не пугаясь и здесь чучел. Значит ли это, что его надо нещадно истреблять? Нет, конечно! Да и беляки, по-моему, неистребимы — ни хищниками, ни охотниками!...
Если посмотреть на карту ареала обитания зайца-беляка, то он простирается по всем континентам северного полушария Земли, захватывая всю северную Европу, Азию и Северную Америку (в последние десятилетия беляка стали акклиматизировать и в... Южной Америке!). От тундры до южных районов тайги, до лесостепных областей — везде встречается заяц-беляк, существо так хорошо нам знакомое и по сказкам. (Правда, еще южнее преобладает его сородич — заяц-русак, зверь полевой, степной). Но мне кажется, что наш косой как никто другой сумел приспособиться и к суровым климатическим условиям, и к давящему его все более антропогенному фактору, уничтожению среды обитания — северной тайги, особенно вблизи населенных пунктов. Однако постоянные стрессы и преследования не дают зайцу вырасти в полную меру.
Не потому ли в широкой, просторной и почти безлюдной тундре Западной Сибири обитают и самые крупные в мире зайцы-беляки с массой тела до 5, 5 килограмма и длиной тела до 70 сантиметров!!! Самая же мелкая раса беляков населяет тайгу Якутии: там косые в два раза меньше наших!!! Ужасные тамошние морозы что ли влияют на это?... Однако у тех и других имеются широкие лапы, а ступни покрыты густой щеткой волос, что обеспечивает лучшую опору на снегу.

Для справки.

Нагрузка массы тела на один квадратный сантиметр площади лап у беляка всего... 9-12 граммов, тогда как у лисицы оно равна 40-43 г, у волка — 90-103 г, у гончей собаки — 90-110 граммов.
Единственное средство защиты беляка — умение быстро бегать! И постоянно хитрить, запутывая хищников (знакомый всем охотникам «тупик следа»)! И такие вот заячьи «лыжи» нередко спасают косому жизнь!
У беляка лучше всего развит слух, который в основном и предупреждает его опасности. Зрение и обоняние у зверя гораздо слабее, так что к неподвижно стоящему человеку, даже на открытом месте, заяц подбегает иногда очень близко...
Черно-белую шубку носят далеко не все косые: в Ирландии, например, где нет устойчивого снежного покрова, заяц на зиму не белеет; а на Баффоновой земле (северо-восток Северной Америки), где даже июльская температура воздуха составляет ноль плюс пять градусов по Цельсию, заяц-беляк круглый год... белого цвета!
Итак, наш знакомец живет даже в ... Альпах! А также на востоке Казахстана, в северной Монголии, северо-восточном Китае, на острове Хоккайдо, на узкой полосе южного и западного побережья Гренландии и уже в... Чили и Аргентине! Истинный интернационалист!...
По мнению ученых-биологов, в большей части ареала беляк — оседлый зверь — и его перемещения ограничиваются только сменой угодий. Однако на Таймыре и в Гренландии замечены массовые сезонные кочевки, при которых зайцы собираются в стада по нескольку десятков, а иногда и более сотни голов. Осенью зайцы мигрируют на юг, а весной — в обратном направлении. В тундре они дожидаются, когда замерзнут реки и озера...
В лесной полосе беляки лишь при сильных морозах выкапывают в снегу нору до полутора метров длиной. В тундре же, где образуются большие забои снега (обычно у крутых склонов речных долин), зайцы вырывают очень глубокие норы длиной до... восьми метров, которые используются в качестве постоянных убежищ. Выгнать косого из такого схрона невозможно ни криком, ни выстрелами!... Кстати, тундровые зайцы и летом иногда пользуются норами, но уже земляными. Сами их не копают, а залезают в пустые норы песцов и сурковИ еще. В тундре беляк бодрствует и днем, и ночью!...
И повсюду заяц-беляк — истинный вегетарианец! Он охотно поедает разнообразные травянистые растения, предпочитая по возможности бобовые. И с таким же аппетитом уплетает овощи и подземные безшляпочные грибы (олений трюфель — паргу), которые легко выкапывает.
А вот в Нефтеюганском районе, в северо-восточной части Оленьего острова, беляку явно понравились поздние красноголовики!
Зимой на пойменных островах Юганского Междуречья в пищу зайцам-белякам идут мелкие ветки и кора ив, осин и берез. Одним из основных зимних кормов служат и молодые лиственницы...
Декабрьские и февральские ветровалы постоянно создают «заячьи столовые», где они неделями пасутся у поваленных осин, дочиста обгладывая доступные им ветки. Не раз я находил такие места в поймах Сырого Агана и Девкиной протоки.
За миллионы лет эволюции зайцы-беляки прошли большой путь развития, приобрели необходимые для выживания навыки, опыт. И даже частые эпизоотии не подрывают их популяции, так как размножаются косые по нескольку раз в год!...
Не люблю музеев, где выставлены мертвые заячьи чучела. И даже заяц в зоопарке не такой, как на свободе в дикой природе, он что-то утрачивает из своего эволюционного опыта. (Генофонд планеты тоже теряет свою полноту и разнообразие, когда исчезают или мутируют отдельные виды животных и растений, прежде всего диких).
В 2007 году Нефтеюганск будет отмечать юбилей — свое 40-летие. За эти годы северяне много напакостили в окружающих город лесах, поймах. Пора, наверное, возвращать долги природе! А это сделать можно, лишь избавившись от скверны потребительства, покорительства, расточительности и т.д. Чистить надо прежде всего наши души, наше сознание!...
Наверное, к юбилею города следует провести широкую экологическую акцию, сделав упор на сохранение богатств нашего края для грядущих поколений. Прошла пора их безмерного черпанья, ведь все меньше рыбы остается в водоемах (браконьер свирепствует даже на зимовальных ямах), все меньше зверья в лесах, да и сама островная тайга сокращается подобно шагреневой коже. А она — единственная приемлемая среда обитания и для зайца-беляка, и для северной совы, и для желны, и для гадюки, ужа и медянки (об этих животных — наших соседях — рассказ в следующих страницах «Человек и природа»).
Пусть по всем СМИ, по телевидению и радио, в экологических лекциях прозвучат призывы: «Заменим ружье — на фоторужье!», «Вместо сети и бредня — спиннинг и удочка!».
Неплохо было бы организовать и фотовыставки, где главной темой была бы природа Среднего Приобья и Юганского Междуречья, которая прекрасна в любое время года. Сохраним же ее такой для наших детей, внуков и правнуков!...
Вл.Назаров
2007 г.
...Други!
Восемнадцать лет прошло, но мало что изменилось в сознании некоторых северян. По-прежнему мы наплевательски относимся в ПРИРОДЕ.
Хапаем и хапаем её богатства! "Куплю шишки"- такой плакат я недавно увидел при въезде в  посёлок Сингапай. Из местных кедровников ушлые  приезжие заготовители тащили нынешний небывалый урожай мешками, не оставляя птице и зверю ничего!
Такова сегодня  неприкрытая  стяжательская психология времещиков.
В.Н.
*********
1.ОСЕНЬ, РЫЖАЯ КОБЫЛА, МАШЕТ ГРИВОЙ...
... Эти замечательные есенинские строки часто вспоминал во время нынешнего молодого «бабьего лета»,
наступившего в конце августа. Теплые, солнечные, почти июльские денечки, настойчиво звали в лес — за
ягодами, за грибами, за кедровыми шишками.
С середины последней августовской декады во всех островных лесах закипела настоящая страда. Шишкари
ехали в кедровники целыми бригадами, на вахтовых «Уралах»; оборудовали недалеко от дороги стан, колотили
по стволам деревьев и собирали спелые шишки, размалывали их на простейших комбайнах и просеивали
отборный орех через крупное сито. Набитые вкусными орешками мешки грузились в кузов автомашины — и
далее их путь пролегал в большие и малые города, в домашние закрома, на рынки и на прилавки магазинов.
(Знаю из газетных объявлений, что частник не очень охотно расстается с добытым кедровым орехом тут же,
осенью, а хранит его до весны, до начала лета, чтобы сбыть подороже! — В.Н.).
У меня никакой малой механизации не было, шелушил собранные в траве, во мху, в кустах багульника шишки
вручную; возил в рюкзаке домой и неошелушенные, сырые и липкие от густой еще смолы, покрывающей
чешуйки.
Островной лес, что расположен недалеко от Девкиной протоки, имеет в своем составе хорошие кедровники — и
молодые, и постарше. Так что обойдя вокруг 150-200-летнего красавца-кедра, вы сразу набираете с ведро
крупных и средних шишек, почти не поврежденных кедровкой, белкой, мышами. Белые, сочные орешки в них
налиты целебной силой! Тут и белок, и жиры, и ценные микроэлементы!...
Знаю в Нефтеюганске одного ветерана-первопроходца, выжившего в войну пацаном только на кедровых орехах,
грибах, ягодах, да еще и на картошке.
— Кедровые бора в окрестностях Ханты-Мансийска, — рассказывает Анатолий Иванович, — были
настоящими, можно сказать, классическими! Огромной высоты деревья, чуть слышно шумевшие своими
зелеными кронами где-то у облаков, нельзя было обхватить обеими руками! Стройными колоннадами они
обступали путника, и во всегдашнем полумраке виднелись лишь мхи, редкая трава, да пучки крупной засохшей
желтой хвои...
Что ж, видел, видел и я сам такие бора на Северном Урале, куда с отцом ходили шишковать не на один
августовский день. Но до этого, еще в конце июля, любил я забраться на высокий кедр и посшибать с веток
крупные смолистые шишки (иногда, увы, в азарте ломал и сами ветки). Потом сваренные на костре в ведре с
водой становились шишки красными, как раки, смола вываривалась, пропадала, а молочные еще, но вкусные
кедровые орешки так и таяли во рту!
С самой верхушки могучего кедра видишь только бескрайнюю тайгу, зеленое хвойное, волнующееся под
ветром, море: кедрачи, пихтачи, ельники, сосновые боры, куда изредка вкраплены более светлые вершины берез
и осин. Ветер на такой верхотуре крепкий, свежий, находит порывами, широко и свободно раскачивает вершину
кедра вместе с тобой, ухватившемся за тоненькую вершинку двумя руками. И страшно, и дух захватывает, но
слезать не хочется: так необычна и прекрасна северная природа с высоты птичьего полета!...
Эти детские впечатления врезались в память на всю жизнь!...
Здесь, в Среднем Приобье, я люблю лечь на землю в каком-нибудь старом кедраче и наблюдать небо, бегущие
по нему облака сквозь зеленые узорчатые окна сливающихся вершин старых деревьев, вечно бормочущих о
чем-то своем, сокровенном. Смолистый, насыщенный праной и фитонцидами, напоенный запахами земли,
тайги, воздух сам собой наполняет грудь, дышится легко и свободно!...
Однако в это бабье лето лежать было некогда! На трассе ЛЭП-500, по обоим склонам глубокого, пересохшего от
жары нынешним летом, ручья я нашел прекрасные брусничные плантации. Крупные бордовые ягоды в
изобилии росли среди сухого валежника, возле пней и кустов багульника, в тени молоденьких осинок и берез.
Брусничная «скатерть-самобранка» спускалась почти до самого дна оврага и щедро манила к себе поверху, где
виднелись целые полянки никем не тронутых ягод.
Правда, дважды я заметил крупную тетерку, быстро слетавшую с валежины при моем приближении. Да еще
бурый медведь оставил повсюду свои следы, руша, раскидывая по кусочкам гнилые пни и древесную
трухлятину с такими разными вкусными личинками жуков внутри...
Но косолапый — хищник ночной, орудующий под покровом тьмы. (Днем же отлеживается в глубине леса.). А
«прописанным» здесь тетерке и рябчикам хватило бы за глаза и черники, и брусники в других местах острова...
Рассуждая так, я за два дня почти дочиста обобрал полюбившуюся мне брусничную плантацию. Непросто
было, правда, собирать ягоду на крутых склонах оврага: несколько раз я просыпал свой почти полный
котелок!...
Грибная эпопея моя была нынче еще более захватывающей!
Давно уже не припомню столь щедрого красноголовикового, обабкового, белогрибного бабьего лета! Самые
лучшие, самые изысканные, самые ароматные и вкусные грибы так и лезли в мое лукошко на трассах ЛЭП-500,
на лесных дорогах, в молодых осинниках и березняках...
Сотни людей ринулись в тайгу за грибами: на личных автомашинах, на служебных «Волгах», на дачных и
нефтяных автобусах. Вдоль федеральной автодороги был прощупан, осмотрен практически каждый клочок
лесной земли. Но я уходил подальше, вглубь островных лесов!...
На Оленьем острове когда-то прошел большой пожар, почти полностью уничтоживший темнохвойные леса
вблизи ЛЭП-500. Их заменили молодые осинники и березняки. Там-то и обнаружился настоящий грибной рай:
на крошечных полянках, рядом с черными обгоревшими стволами и пнями, в зеленом мху и траве росли
крепкие молодые красноголовики и обабки. Росли целыми семействами, прикрывая малышей широкими
шляпками.
Таинственные силы земли, вызвавшие на свет это чудо, внушали мне какой-то священный трепет, радость и
тревогу. Но надо было спешить запечатлеть для читателей всю грибную красоту!...
Не так просто это было сделать. Одолевала мошка, целые тучи которой вились надо мною, густо прилипая к
потному лицу и рукам. Кусал этот гнус больнее и нахальнее июльских слепней! «Дэта» моя стекала с кожи
вместе с потом (В конце августа с.г. в окрестностях Нефтеюганска температура воздуха на солнце поднималась
до плюс 25 градусов по Цельсию и даже выше! — В.Н.).
И все же щелкал и щелкал затвором своего цифрового фотоаппарата! Хотелось сделать снимки-портреты
молодых красивых грибов, т.е. снять их возможно более крупным планом. И это удавалось — на
жидкокристаллическом дисплее цифровой зеркалки даже пяти-десятисантиметрового роста грибочки
выглядели прекрасно!...
Маленькие чистенькие обабки росли прямо под проводами ЛЭП-500, на сухой жесткой земле. Но гораздо
больше их встречалось там, где царствовала хоть небольшая тень, где было побольше влаги: на лесных
опушках, под кустами, в сыром мху и траве. Из зеленого же мха частенько выглядывали маленькие округлые
малиновые головки подосиновиков. Потянешь такой грибок за шляпку, а он там весь... вытянулся в одну
стройную длинную молочно-белую ножку безо всяких черных пестринок. Конечно же, эти молодые осенние
грибы мало были порчены грибной мухой и червями!
Почти ведро только отборных маленьких, свежих и чистых, шляпок подосиновиков и подберезовиков засолил я
на зиму! Засолил сухим методом, т.е. не отваривая грибы, не добавляя в них воды. Положил только побольше
соли, черного перца-горошка, смородинного листа, укропа, хрена, чеснока. Свой сок в изобилии мои грибы
дали через несколько часов!
Поставил я эмалированные кастрюли с солеными грибами в холодильник, а его обширную морозильную камеру
загрузил сырыми грибами, очищенными и порезанными на кусочки. Долгой зимой все съестся!...
Небольшое отступление.
Есть в моей домашней библиотеке «Энциклопедия грибника». Хорошая книга, с яркими красивыми
картинками, на которых изображены многие десятки съедобных, условно съедобных и ядовитых грибов.
Трагически известная среди грибников бледная поганка и на рисунке и в натуре смахивает на обычную
зеленоватую сыроежку или шампиньон (только с бахромой ниже под шляпкой). В этом и главное отличие
гриба-убийцы от всех нормальных синявок. Но всего в средней полосе России произрастает около сорока видов
ядовитых грибов! Это и белая поганка, и болет горький, и волоконница Патуйяра, и гигрофор оранжевый, и
желчный гриб, и различные мухоморы.
Иногда само название (например, «Ложный сатанинский гриб») весьма красноречиво указывает на пагубность
вашего трофея, хотя внешне гриб этот и похож в какой-то степени на боровика. Но вот шляпка у этого толстяка
серо-бурая, а ножка красная, рыхлая! Таков же и желчный гриб — карикатура одновременно и на подосиновика,
и на белый гриб! Отсутствие истинной красоты, изящества, грубость и неэстетичность — все это признаки
явных подделок, уродства в Природе, которых много, как и в человеческом обществе!
Опенок ложный серно-желтый — ядовит, хотя формой своей смахивает на обычный, растущий осенью на
старых березах и осинах. И его окраска уже говорит сама за себя: не тронь, отравишься!
Так же лучше стороной обойти все виды семейства мухоморов (хотя животные, те же лоси, и лечатся этими
грибами), паутинников, мицен, говорушек, рядовок, свинушек. Даже среди нормальных шампиньонов есть
ядовитый собрат — шампиньон желтеющий!
Никогда я не беру и условно съедобных грибов: навозников, рогатиков и др. Исключение — сморчковая
шапочка, строчки, некоторые сыроежки (болотная, буреющая, едкая, желтая, мягкая, родственная). Конечно,
грибы эти предварительно отвариваю или долго-долго тушу-жарю!...
Еще никогда не пробовал в готовом виде... трутовик чешуйчатый (пестрец, заячник), трутовик черноногий,
трутовики косой и овечий (овечий гриб), трутовики серно-желтый, зимний, изменчивый...
Все они относятся к семейству полипоровых... Но лишь некоторые полипоровые грибы съедобны, да и то в
молодом возрасте (живут же некоторые 15-20 лет). Что интересно: направление, вектор роста трутовиков
зависит от ... земного тяготения! Они умудряются правильно расти на дереве вне зависимости от его положения
в пространстве!...
Что еще сказать? «Настоящие грибники вынюхивают свою добычу носами. Грузди пахнут груздями, боровики
— боровиками и поджаренными лесными орехами, лесные опята — дикими яблоками. Лисички — сушеными
абрикосами или березовым листом с примесью мяты, молодые валуи — миндалем, старые — псиной. Сухой
серо-розовый млечник — кумарином, а сыроежки желчные — медом, шампиньон луговой — анисом. Маслята
— фруктами, зеленушка — зеленым огурцом, рыжики — сосновой корой и кедровыми орехами. Так что
развивайте нюх на грибы!».
Это отрывок из советов бывалого грибника!
Не упомянул он, жаль, про запах трюфелей, которые ищут под землей специально обученные собаки. А может,
всех наших домашних питомцев стоит натаскать на разные грибные запахи? Вот будет всегда замечательной
грибная охота!...
На дачном автобусе, курсирующем несколько раз в день на Олений остров, не раз встречал пожилую женщину с
собакой на паводке. Маленькая такая собачка, но голосистая и злая. Не помогает ли случаем хозяйке грибы
собирать? Потому что в кузовке-ведерке у пенсионерки каждый раз обнаруживалась необыкновенная грибная
красота!
— Да, жаль было срезать вот этот белый гриб и этот красноголовик! Сначала бы заснять их на цветную пленку!
— приговаривала почтенная дама, показывая удивительные трофеи соседям по автобусу.
Что ж, я лично всегда это делаю! Фотографирую любой лесной трофей! И им может быть не только красивый
съедобный гриб, но и тот же нарядный мухомор, и необычного вида поганка, и приятной расцветки и узора
лишайник на стволе дерева или на поваленном бревне. Травы, цветы, кустарники, деревья, насекомые, птицы —
все это присутствует в моих фотоархивах; сделанными фотографиями щедро делюсь с любителями природы
через фотосайты, страницы газет и журналов.
Нынешнее бабье лето не было исключением для меня как фотографа. Удалось сделать довольно редкие кадры:
дружно плывущих за мамой подросших утят, речных куликов, сбивающихся в стаи перед осенним отлетом;
большую чайку-халея во время ее охоты на рыбок-мальков у отмели Девкиной протоки.
Длиннофокусный объектив позволил с короткой выдержкой (в одну тысячную секунды!) запечатлеть в
стремительном полете над водой группу молодых куличков. Им же сняты и чирки, и чайка...
... Стояла удивительно тихая и теплая солнечная погода в пойме Оби. Я шел по берегу Девкиной протоки и
издали, на «стрелке», заметил оживление, царившее на глинисто-песчаной отмели и вокруг нее. Большая стайка
речных куличков кормилась и отдыхала здесь, вдали от людей. Птички то дружно взлетали, то снова садились
на сушу и на воду, активно передвигались, издавая негромкие звуки. Старательно пригибаясь, подкрадываюсь к
давним моим знакомым (каждую осень встречаю их здесь!). На сей раз они не очень-то пугливы, пять или
шесть куличков по-прежнему остаются на своем птичьем совещании, стоя по колено в воде. Часть из них
(самки) равнодушно отвернулись от меня, двое же или трое самцов покрупнее смешно вытянули длинные шеи
и носы, стараясь разузнать намерения пришельца...
Даже уже чайка улетела, что ловила мальков у этой отмели.(Плавала же белоснежная красавица в гостях у этих
куликов с некоторым апломбом, гордо и независимо!). Она то быстро вертелась всем туловищем на воде, зорко
оглядывая мелководье, то стремительно грудью вперед опрокидывалась в воду, завидя там добычу, и в клюве у
чайки серебром сверкала небольшая рыбка. Чайка непоседливо перелетала с одной на другую сторону длинной
косы-отмели, гордо вышагивая среди тоже кормившихся в прибрежном иле куличков.
На самый обед утиной семьи я угодил, перейдя по трубе нефтепровода по другую сторону Девкиной протоки.
Метрах в двухстах в пойме здесь протекает небольшой ручей, есть также крошечное озерцо, густо со всех
сторон заросшее высокой осокой. Еще издали я услышал громкий плеск играющей крупной рыбы,
выпрыгивающей из воды. Наверное, это была щука, вовремя не скатившаяся в Обь...
Мое внимание привлекла не она, а совсем другое зрелище: стена зеленой осоки вдруг раздвинулась в
нескольких местах и слева от меня показалась дружная утиная семейка. За мамой-уткой послушно плыли шесть
подросших утят, и только один из них шаловливо повернулся к братцам. Процессия быстро миновала открытое
пространство воды в озерце и скрылась в густой осоке на другом его краю...
Небольшое отступление.
Чем мне нравится фотоохота? Прежде всего, конечно, возможностью не убивать живое!!! Ни зверя, ни птицу, ни
рыбу, ни цветок, ни дерево! Запечатлевай сколь угодно Красоту Природы, любуйся потом своими
качественными цветными снимками на экране монитора компьютера, смотри любые слайд-фильмы,
изготовленные твоими же руками по итогам лесных странствий! Все объекты твоей съемки остались живы-
здоровы; они и на следующий год прилетят, придут сюда, снова расцветут, запоют, заблагоухают!...
... Когда-то я с горечью писал о загубленных хвойных лесах Оленьего острова. Да, остатки их надо по-
прежнему беречь, особенно кедровники! Но в прошедшее бабье лето я убедился, что и полная смена древесных
пород бывает ... благом для человека: появляются новые ягодные и грибные плантации, расширяется кормовая
база для многих животных. Ведь в минувшем сезоне почти не пришлось собирать грибы в борах: то сушь, то
прохлада! Как всякое живое существо, гриб ищет побольше солнца и влаги! Причем, в оптимальном их
соотношении! Только тогда появляется на свет многочисленная грибная рать!...
(О северной рыбалке надо бы написать отдельную статью! Ведь именно протоки и обская пойма с озерами
дарят северянам рыбное изобилие! Простая сеть, резиновая лодка, закидушка или спиннинг — вот и все снасти
нашего рыбака-любителя! Далеко ему до экипированного до зубов иностранца, да и незачем перенимать ихнее
баловство — спорт!).
Могу сказать пока лишь следующее: на северо-западной оконечности Оленьего острова нынче я обнаружил
множество рыбацких станов — и действующих, и заброшенных! Когда-то, на заре нефтяного освоения нашего
края, люди строили на сосновых гривах настоящие избы, с теплицами, огородами, банями, холодными
погребами для хранения соленой и копченой рыбы, добытых уток. Для десерта высаживали едва ли не сотками
сортовую раннюю клубнику (ныне полностью выродившуюся).
Сегодня такой освоительский бум значительно спал. Но свежие рыбацкие кострища, потемневшие столики и
скамейки возле них, множество прорастающих зелеными листьями тальниковых кольев по краю поймы (они
применяются для установки сетей) — все это недвусмысленно говорит мне: наш, юганский, рыбак и охотник
жив-здоров, процветает! Он и не думает идти в магазин за провизией, коль обская Природа все еще столь щедра
к нему!
http://www.ecosystema.ru/
************
2.ПРО ОДИНОКОГО МЫШКУЮЩЕГО ЛИСА...
... Его я встретил на краю той самой обской поймы, куда еще не дошла очередная торная дорога, но где тяжелые
трактора и грузовики уже оставили в осенней грязи глубокие колеи.
В красивой излучине с желто-бурой травой и синими оконцами пойменных озер и состоялась наша нежданно-
негаданная встреча. Кстати, первая такая во всей моей длинной жизни!...
Я шел по узкой тропе, отделенной от поймы густой жесткой осокой, увядшими травами. А молодой
мышкующий лис двигался мне навстречу по самому краю поймы
Поначалу зверь показался мне маленькой рыжей и облезлой собачкой. Бродячей, конечно... Замираю на месте.
Тихо беру в руки свою цифровую зеркалку с длиннофокусным объективом. Чувствительность матрицы 400
единиц, выдержка — одна тысячная секунды. С такой выдержкой можно снимать и без громоздкого штатива:
большинство кадров будут резкими! Диафрагма объектива тоже в норме — 5,6! Наводка на резкость у моего
фотоаппарата автоматическая, ничего крутить не надо — знай себе щелкай затвором!...
Что я и делал усердно на протяжении тех 10-15 минут, что лис, мышкуя, приближался ко мне. Ветер дул
северный, порывистый, с его стороны, так что моего запаха зверь никак не мог почуять. Шум ветра в траве
также скрадывал и звуки срабатывающего затвора фотоаппарата. Кроме того, при мышковании любая лисица
как бы отключается от окружающей действительности, настолько сильно она увлечена самим процессом охоты.
Ведь ей надо услышать тонкий мышиный писк в траве, а то и под слоем толстого дерна, почувствовать в
единый миг у чуткого носа добычу и безошибочно броситься на нее с открытою пастью, утыканной белыми
острыми зубками...
Раза два мой лис удовлетворенно чавкал, подняв морду, быстро пережевывая теплых жирных полевок.
Остальное время зверь то понемногу трусил вперед, то крутился на месте, вокруг себя же, то делал грациозный
пируэт куда-то в сторону. То есть я мог снимать его крупным планом и спереди, и сбоку, и сзади. Сорок с
лишним кадров ушло на съемку этих милых сценок мышкования молодого лиса!...
Конечно, подробно, во всей красе, разглядеть я смог разглядеть его только на мониторе компьютера, когда
каждый из снимков позволял себя и скадрировать, и увеличить, и сделать ярче, контрастнее.
То был действительно молодой лисенок, родившийся не раньше позапрошлой весны. И в то же время в
очертаниях его хищной мордочки, поджарого туловища угадывался подлинный истребитель мышиного
населения обской поймы. Во всем облике лиса доминировали целесообразность и красота, дарованные
природой одному из своих бесчисленных созданий. Да, вырастя и окрепнув, такой взрослый лис мог бы без
отдыха мышковать всю морозную ночь по глубокому снегу; мог добывать себе пищу в любую слякоть и
распутицу!
Судя по всему, у этого одинокого лиса имелась неподалеку нора, где он отлеживался долгие дождливые дни.
Мышкуют лисы, в основном, по ночам. Но, видимо, прекрасная осенняя солнечная погода, полное одиночество
и тишина вокруг выманили еще не слишком осторожного лиса на край поймы. А, возможно, и голод, неудачи
прошлых охот...
... Когда мы поравнялись (отделяло меня от лиса всего метра три!), зверя вдруг заслонили какие-то черные
былины — стебли давно отцветших трав обской поймы. И я вышел навстречу лису! Увидев незнакомца, он
долю секунды медлил, а потом бросился изо всех сил бежать по краю поймы, по зарослям сухой жесткой осоки.
Бежал он не назад, к своей норе, а вперед, перепрыгивая через переполненные водой тракторные колеи.
— Эй, лис, не попадайся никому на мушку, на воротник! — кричу вслед убегающему зверю и громко хлопаю в
ладоши. Лучше уж сейчас как следует припугнуть брата моего меньшего, чем потом горестно плеваться при
виде чьего-то пышного лисьего малахая!...
Приду сюда обязательно и посреди коренной зимы, и по мартовскому насту! Возможно, судьба подарит мне еще
раз встречу с самым обыкновенным российским зверем, но и великим чудом Природы, как и все живое
вокруг!...
Думаю, каждый честный человек должен болеть сердцем за дикую природу, ныне «ничейную», всеми
брошенную, истребляемую и оскверняемую. Да, у своего дома мы любим кормить голубков и воробушков,
нежно ласкаем члена семьи — любимую кошку или собаку. Но те-то, опальные звери и птицы, живущие за
городской околицей, чьи они?...
Слышал, в мире и в России существует Фонд дикой природы, но как все же мало им делается для сбережения
рядовых лесных обитателей! Не стерхов, не серых журавлей, не краснозобой казарки или орлана-белохвоста, а
белок, зайцев, лис, лосей, тетеревов, глухарей!... Особенно вблизи городов и поселков, где можно было бы
показать вашему малышу цокающую на дереве нарядную белочку, плавающую в местном озерце пару крякв...
Почему-то в Германии дети моего товарища Юрия Мягкова могут на речке у своего городка кормить лебедей,
уток, фотографироваться на их фоне! Чем же мы-то хуже?...
За 36 лет своего существования город Нефтеюганск так и не обзавелся станцией юных натуралистов! Даже по
школам ныне редки уголки живой природы!
... Вот на такие невеселые мысли навели меня промелькнувшие юганские осенины. О многих других творимых
в природе безобразиях я мог бы поведать читателям, но оставлю для следующих страниц. В каждом очередном
ее выпуске намерен посылать землякам-северянам сигнал « SOS» — мольбу нашей хрупкой северной природы
о пощаде!
http://www.ecosystema.ru/
***********
3.ЧЕРЕЗ ПОЙМУ — К ОБИ!
(Зарисовка с натуры)
... Давно мечтал подойти к великой Оби со стороны ее широкой поймы, разделяющей водную магистраль с
ближайшей к ней Девкиной протокой в районе третьей нитки ЛЭП-500 и проходящих здесь магистральных
газопровода и нефтепровода. И вот решился...
На Девкиной с утра стреляли. С самого дальнего левого угла острова доносились ружейные выстрелы и
громкий, звонкий лай собаки, не иначе как облаивающий белку, затаившуюся в ветвях высокой сосны или
кедра. Протоку я перешел в самом узком месте по трубе нефтепровода Усть-Балык — Нижневартовск. Ржавая
стальная нитка его уходила в пойму, теряясь среди густого травяного покрова и кустов ивняка.

Стояла тишина. Лишь холодный северный ветер трепал ветки пожелтевших берёз, срывал багряные листья с
осин. Иногда из свинцово-сизых тучек проливался мелкий дождь. Но ветер заметно разгонял и их. И тогда в
небесные прогалины выглядывало солнце. Кое-где стали появляться даже кучевые облака, белыми шапками
плывшие мне навстречу... Путь по пойме не легок. Не раз ходил по кочковатым и топким низинам Среднего
Приобья: удовольствие небольшое. Решаю держаться нитки нефтепровода и высоковольтной линии
электрохимзащиты, шагающей рядом с ним. Белые железобетонные столбы с тремя проводами на изоляторах
стройной шеренгой уходят к берегу Оби. Им-то нипочём трясины, старицы и ручьи, оставшиеся от весенне-
летнего половодья.
Осенний желтоцвет (настоящего названия не знаю) цветет долго, начиная с первых чисел августа. А стебли его,
высокие, толстые и жесткие, похожие на молодую поросль тальника, увенчиваются к концу лета яркими
желтыми соцветиями-солнышками. Называю их так потому, что каждый цветок — круглый и состоит из узких
лепестков, похожих на светлые лучики. Нацеливаю свой «Зенит» на эту цветочную картинку, весело и мощно
освещенную горячим, не по-осеннему, солнцем. Оно залило своим ослепительным светом и широкую пойму, и
полосу темнохвойного леса на берегу Девкиной протоки, и невидимую отсюда Обь, спрятанную тальниковыми
островами.
Примерно в половине двенадцатого дня я услышал нал собой журавлиные клики. Задираю вверх голову и вижу
высоко в небесной синеве два птичьих клина, один над другим. Тот, что повыше, порой теряется в облаках.
Караваны журавлей, направлявшихся с севера на юг, в тог день я видел не раз. После обеда снова звонко-
мелодично закурлыкали в небе журавли. Теперь порядок их стаи был другим — впереди волнистой изломанной
линией летели, по-видимому, старшие птицы. А к ним вплотную острыми углами присоединились два клина
молодняка. Тот, что побольше, шёл в строгом порядке, а меньший клинышек вдруг рассыпался на моих глазах:
птицы влились в передовую линию, а некоторые обогнали ее.
— Резвятся! — говорю про себя. — Прямо-таки как в школе на переменке...

Дошагал я до Оби часа через три. Встретила меня широкая песчаная отмель, пройти к которой мешала вода.
Видимо, здесь протока как раз и впадает в Обь... Дальний берег реки был пустынен, только несколько рыбаков
бросали в воду свои донки, да одинокая моторная лодка качалась среди неспокойной зыби волн. Возможно, еще
один рыбак проверял плавную сеть, задумав полакомиться малосольным муксуном.
И вот, как Робинзон Крузо, одиноко стою на отсеченной водным потоком суше. Набегают на берег лохматые
волны, желтая пена пузырится на песке. Справа вдалеке спичкой торчит над лесом ярко-оранжевый пилон
нового автодорожного моста. Дикое, заброшенное и угрюмое место предстало моим глазам. У воды песок
засасывает остов какого-то суденышка. На прибрежной отмели — ни следа!... Или глина противно чавкают под
моими резиновыми сапогами. Я отошел правее песчаной отмели и теперь стою в самой настоящей обской воде.
Солнце скрылось за облаком, стало заметно темнее и прохладнее. Рыхлая равнина Оби с рябью свинцовых волн
очень уж неприветлива. И даже навевает тоску... Вижу в бинокль на том берегу двухэтажный дебаркадер с
пустыми глазницами окон. Черным дымом чадит какая-то низкая труба за серыми строениями, Сквозь кусты
тальников проглядывают дачные домики... Левее противоположный берег Оби обрывист и изъеден оползнями.
Его регулярно каждое лето подмывает высокой волной; берег отступает, иногда вместе с деревьями и кустами
тальника.
По пути к Оби в илистом грунте поймы я накопал червей. Срезаю длинное тальниковое удилище, привязываю
леску с крючком. Но волнение, зыбь на реке мешают удить рыбу. Только один роз поплавок резко дернулся и
скрылся под водой. Видимо, клюнула маленькая щучка. Только жаль, я заметил поклевку поздно.
На часах стрелка показывает, что пора возвращаться к своему родному нефтеюганскому автобусу. Опоздаю —
ночевать мне в лесу!...
Еще раз обхожу сей пустынный берег, прощаюсь с Обью до следующего года. На обратном пути набредаю на
полянку (недалеко от берега реки), где сплошной стеной высится колючий шиповник с длинными
продолговатыми алыми плодами. За шиповником там и сям разбросаны кусты черной смородины. Многие
ягоды еще не засохли. Налиты чудесным сладким соком. Лакомлюсь ими... Растут тут и высокие раскидистые
черёмухи. На одной из них, с южной стороны, висят кисти черных сладких ягод. Их я набрал в свой походный
рыбацкий котелок... А чуть далее, в продолговатом осиновом колке, натыкаюсь на множество красноголовиков.
Грибная рать опоясала в основном опушку рощицы, но огромные подосиновики краснеют и в глубине
осинника. Жаль, что червивые...
И все же минут за 15 успеваю нарезать полное ведерко ядреных молоденьких грибочков, среди которых
попалось два белых. Все это богатство тороплюсь запечатлеть на цветную фотопленку!... Кадры потом вышли
прекрасные, хоть на фотовыставку... Вообще, мои непременные спутники в путешествиях по родному краю —
хороший бинокль, фотоаппарат «Зенит» с набором оптики (среди неё — широкоугольный объектив и
телеобъектив). И ни разу я не приходил домой без фототрофеев. Только нынешней весной, летом и осенью
наснимал сотни прекрасных кадров, которые сейчас украшают три больших фотоальбома.
Что хорошо, так это следующее: в сентябре обскую пойму перерезают тракторные дороги, по которым
сургутские сенозаготовители ежегодно пригоняют на луга до десятка тракторов «Беларусь» с сенокосилками,
пресс-подборщиками. Бежит весело такой трактор по зеленому угодью, бойко крутится позади барабан
прицепного агрегата. Он время от времени «выплевывает» на выкошенную дерновину плотные спрессованные
диски сена. Они все стоят на ребре и издали кажутся маленькими стожками. Вся обская пойма вдалеке усыпана
ими; то-то будет хороший корм буренкам зимой!...
К сожалению, на прилегающем к протоке Кривой лесном пространстве творится неладное. Про эрозию почв
больших песчаных островов нашего Междуречья я уже писал. Но леса здесь захламлены чем только можно, и
что самое страшное — продолжают вырубаться' И это происходит в водоохранной зоне Оби! Порубки в
совершенно здоровом лесу мне встречались не только здесь, они — везде. Особенно много лесных плешин
вблизи дорог-ответвлений на кусты скважин Южно-Сургутского месторождения. Тут леса не просто рубят, но
сделали местами свалок бытовых и производственных отходов.
Страшно все это видеть и осознавать, что временщик по-прежнему орудует в лесах Нефтеюганского района.
Причем можно сказать, в лесах рекреативных, т.е. предназначенных и для отдыха горожан. Противно собирать
ягоды и грибы рядом с искореженным металлом, строительными отходами, всеми нечистотами нашего быта. Их
частник свозит в лес на своих легковушках. А тьма-тьмущая пустых бутылок, консервных банок даже в глубине
леса! Так мы «благодарим» нашего «зеленого друга». Не удивительно, что и ягод на Южном Сургуте с каждым
годом родится все меньше... Кстати, и рыбная протока Кривая подвергается неимоверному прессу человека.
Видел сам здесь сети в нерестовый период. А когда вода стала уходить с соров, рыбаки-хапуги перегораживали
сетями многие старицы и протоки на пойме. Жирные язи и щуки не успевают уйти в Обь, попадали на засолку
и копчение. Варварство перевешивает все соображения совести и нравственности. Браконьер хотел бы
безраздельно " хозяйствовать" не только на том же Южном Сургуте. За годы существования Юганскнефтегаза
на месторождении перебито все, что способно бегать, летать, ползать и плавать.
Видел не раз пустые норы на склонах песчаных островов Междуречья, а в нынешнем августе нашел в пойме
полусгнивший трупик одной из обитательниц таких убежищ — выдры. Застрелили, а вытащить из воды не
сумели... Или... однажды (в июле) на глинистой тропе под ЛЭП-500 встретил отпечаток ступни косолапого.
Небольшого, одногодка, наверное. А потом увидел на острове развороченные пни и колоды — добывал личинок
и червей мишка. После этого куда-то исчез. Нет ни отпечатков лап, ни следов хозяйничанья владыки лесов —
Неужели тоже попал на мушку?... Не случайно же, что звери и птицы буквально шарахаются от вида человека,
самого страшного хищника в природе. По сей причине нет у меня ни одного крупнопланового снимка местных
диких животных или птиц. Последних только в бинокль и наблюдаю... А ведь и в Европе, и в Америке, и в
Японии все больше братьев наших меньших живет и плодится вблизи человеческих поселений. Все дело,
думается, не в переизбытке мяса на прилавках, а в растущей культуре народов этих стран. Не мертвыми, но
живыми хотят видеть лесных обитателей нынешние цивилизованные граждане!..
http://www.ecosystema.ru/

*************
Материалы из Сети подгтовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
29 сентября 2025 года