Все искусство стремится к состоянию музыки

Это одна из величайших несправедливостей в жизни, что плохие люди иногда создают великое искусство. Это, безусловно, относится к Джеймсу Эбботу Макниллу Уистлеру, о котором трудно придумать что-то хорошее, чтобы сказать.

Тщеславный, драчливый, отвратительный отец и добрый к своей матери только потому, что он был в ужасе от нее, Уистлер не тот человек, с которым вы с удовольствием проведете более 400 страниц. Но затем вы смотрите на его Ноктюрны – в которых промышленная Темза становится безмятежной, мерцающей тайной – и понимаете, что вы могли бы простить ему почти все.

Жить по мантре «искусство ради искусства» означало, в случае Уистлера, не отстраняться от мира, а бросаться на него с кулаками. Он назвал свою автобиографию « Нежное искусство наживать врагов» и был осторожен, следуя собственным советам. Друзья и соперники могли рассчитывать на то, что их изобьет задира бантам, или же оказаться в черном списке своих любимых членов клуба.

Внимательно следя за ценами на свои картины, он обвинял любого, кто продавал или покупал слишком дешево, в том, что он лично ворует у него из кармана. Никакой трюк не был слишком грубым, если он был полезен для торговли: на его выставку « Аранжировка в белом и желтом» в Обществе изящных искусств в 1883 году посетителям было сказано приходить в галстуках, косынках и петлицах цвета яичного желтка.

Вблизи и лично Уистлер был еще более утомительным, практикуя тот вид напряженного остроумия, который давал молодому Оскару Уайльду опасные идеи. Однажды, когда он случайно застрелил собаку своего хозяина, Уистлер заявил: «Это была собака без художественных привычек, и она плохо расположилась по отношению к ландшафту». Это было произнесено голосом, который современники описывали как «едкий носовой», прерываемый смехом, похожим на крик павлина.

И все же, несмотря на все это, его было невозможно игнорировать. Любой писатель, сталкивавшийся с ним, оказывался вынужденным поместить его в свою книгу, просто чтобы показать всем остальным, что они упустили. Пруст, Джеймс, Уэллс, Дю Морье и У. С. Гилберт — все они создали свою версию янки-авантюриста, чьи претензии на гениальность колебались между нелепостью и правдоподобием.


Его  картины  являются  одним из самых противоречивых и влиятельных произведений искусства в истории.


Почему это было так спорно? Потому что оно полностью переосмыслило значение слова «искусство»...

Джеймс Эббот Макнил Уистлер, родившийся  в июлем 1834 года, помог изменить мир искусства.

Это был необычный человек, который, по сути, создал себе личность, как если бы он был персонажем романа.

На фотографии  портрет Уолтера Гривза 1869 года хорошо характеризует его.

Уистлер родился в Массачусетсе, но свои ранние годы провел в России, где впервые изучал искусство.

Вернувшись в США, он пошел в армию, но был уволен, поэтому поехал в Париж, чтобы стать художником.

Там начал проявляться его уникальный сдержанный созерцательный стиль.

Уистлер переехал в Лондон в 1859 году, где прожил всю оставшуюся жизнь.

Там он увлекся эстетизмом, движением, наиболее известным под фразой «искусство ради искусства».

И его стиль развивался дальше — от реализма к более поэтическому подходу.

Эстетизм сейчас кажется странным культурным движением и, возможно, имеет смысл только в контексте конца XIX века.

Это было общество, которое слишком быстро разбогатело и менялось слишком радикально и слишком быстро.

Как отреагировали художники? Они пошли вглубь ...



Основным принципом эстетизма было отделение искусства от любого контекста — морали, общества, политики или религии.

Освобождение искусства, принятие субъективности и чистого смысла без ссылки на реальный мир.

Но если одна работа суммирует эстетизм, то это, пожалуй, комната.

Уистлер украсил его настолько декадентски и чувственно, насколько мог, работая с архитектором Томасом Джекиллом.

И он дал ей название: «Гармония синего и золотого – Павлинья комната».

Также в Лондоне Уистлер начал писать свои «ноктюрны».

Это название было взято из ноктюрнов Фредерика Шопена — фортепианных пьес, вдохновленных ночью.

Такие работы, как «Ноктюрн в синем и серебре, Челси», изображали скорее настроение, чем место.

Итак, Уистлер нашел свой стиль.

И эти пейзажи, рассеянные в великолепном сказочном свете, неуловимом и усыпанном осколками золота, появлялись густо и быстро.

Обычно он называл их двумя цветами, как в случае со знаменитым «Ноктюрном: синий и золотой - Старый мост Баттерси».

Трудно представить, насколько радикально это было в то время, но работа Уистлера не была похожа ни на что другое.

Стремление эстетиста к культивированию тонкого и изысканного образа жизни нашло отражение в его интеллектуальном, томном искусстве.

Типа "Ноктюрн: Серое и золотое - Вестминстерский мост":

Почему Уистлер назвал их ноктюрнами?

Что ж, именно критик и коллега-эстетист Уолтер Патер первым великолепно  сказал: «Все искусство стремится к состоянию музыки».

То, что сказал Пейтер в 1869 году, прекрасно применимо к искусству Уистлера.

Философия Патера, как и Уистлера, заключалась в создании ощущений без твердой ссылки на что-либо объективное; это было буквально искусство ради искусства.

Уистлер даже объяснил это сам.

Красивая теория искусства или переученная чушь?

И этим Уистлер отличался от импрессионистов во Франции, как и Моне, которые по-прежнему рисовали реальный мир — но в импрессионистическом и, по их мнению, более реалистическом ключе.

Уистлер не пытался нарисовать «реальный мир»; он пытался рисовать чистое искусство.

Даже самая известная картина Уистлера, изображающая его мать, называется «Композиция в сером и черном № 1».

Таким образом, Уистлер намного опередил свое время, приняв абстракцию искусства еще до того, как абстрактное искусство стало чем-то особенным, и попытался отделить искусство от целеустремленности.

Опять же подходят слова Уолтера Патера — длинная выдержка из заключения книги Патера о Возрождении, но это почти манифест эстетизма и прекрасно сочетается с искусством Уистлера.

Его слова вызвали скандал в викторианской Британии.

Сейчас это кажется бесспорным, но именно потому, что оно оказало такое влияние.

В XIX веке устоялось мнение, что искусство имеет моральную, социальную и религиозную цель и что оно неотделимо от контекста.

Как в творчестве Уильяма Холмана Ханта.

Все это является фоном для картины Уистлера «Ноктюрн в черном и золотом – Падающая ракета», написанной в 1875 году.

Это была не просто абстрактная картина фейерверка — это была художественная критика объективности и морали, самой природы общества, каким оно было тогда.

В 1877 году человек по имени Джон Раскин написал отрицательный отзыв, увидев картину на выставке.

Кем был Раскин? Самый влиятельный критик эпохи и сам талантливый художник.

У него была совершенно другая философия, чем у Патера и Уистлера.

Некоторые изображали Рёскина ограниченным или старомодным, но это не могло быть дальше от истины — вспомните только, что любимой книгой Клода Моне были «Элементы рисунка» Джона Рёскина.

В любом случае, вот что он сказал об Уистлере.

Уистлер подал в суд на Раскина за клевету, что привело к сложному судебному делу с участием нескольких других известных художников.

Дело, по сути, превратилось в судебную тяжбу о природе искусства, хотя Раскин уже страдал от приступов психологического заболевания и не мог присутствовать.

Присяжные вынесли решение в пользу Уистлера, но Раскину было приказано выплатить лишь номинальную компенсацию, а судебные издержки были разделены.

Этот Уистлер обанкротился — он продал свои картины и дом и уехал из Лондона в Венецию.

Там он продолжил свои ноктюрны, подобные этому из базилики Святого Марка.

Спустя годы Уистлер опубликовал личный отчет о суде под названием «Мягкое искусство наживать врагов».

Типичное свистовское название, причудливое и несерьезное, с сознательно затертым и деликатно интеллектуальным эстетическим подзаголовком.

Он никогда не отступит перед противником

Большинство дебатов об искусстве — модернизм против традиции, объективность против субъективности, абстракция против реализма — являются повторением ноктюрнов Уистлера и его битвы с Раскином.

И в итоге победил Уистлер — его идеи легли в основу современного искусства.