Венценосное семейство. Лекарство против страха

02-03 апреля 1939 года

Париж, Французская республика

Первым делом Татьяна – ещё в прихожей… разделась догола, обнажив изумительной красоты тело.  Что Колокольцева не удивило совершенно – она была и от природы прекрасна… ну, а Преображение в сочетании с восточными единоборствами и (явно) соответствующей диетой способно и обычную женщину превратить в греческую богиню (в данном случае, скорее в нордическую).

Аккуратно сложила одежду на тумбочку и осведомилась: «Твои женщины не говорят тебе, что в твоей обители им первым делом хочется снять с себя всю одежду? Ибо она мешает наслаждаться энергиями этого места?»

Он кивнул: «Говорили». И отвёл великую княжну в донжон. Она окинула взглядом великолепие, которое сделало бы честь и подручным короля Филиппа Красивого (инквизиция в выборе дивайсов была куда скромнее – всего четыре, если считать порку) и одобрительно кивнула: «Впечатляет».

После чего честно – и ожидаемо - призналась: «Я хочу алго-познать себя. Понять, сколько я смогу выдержать… разного». Ожидаемо потому, что для врача это было вполне естественное желание.

После чего опустилась в кресло и… наверное, всё-таки приказала: «Введи мне иглу под ноготь среднего пальца на руке… я уже давно хочу, но самой скучно. Это как водку пить в одиночестве» - со смехом добавила она.

«С чего ты решила, что здесь есть иглы?» - с наигранным удивлением спросил Колокольцев. С наигранным потому, что знал - были, конечно. Аж два десятка - для каждого из пальцев на руках и ногах.

Татьяна спокойно объяснила: «Одна моя пациентка – мазохистка чернее чёрного. У неё почти такой же донжон – только чуть победнее. Там не только иглы есть…»

«Руки на подлокотники положи» - приказал он. «И ноги к ножкам кресла прижми. Я тебя привяжу… на всякий случай»

Она подчинилась, он привязал её за запястья и лодыжки (особой мягкой верёвкой), после чего добыл из ящика стола иглы, пододвинул табурет, сел на него, взял одну из игл в правую руку, левую взял великую княжну за палец и приказал: «Палец расслабь. Так и тебе, и мне легче будет…»

Она расслабила – и он аккуратно ввёл ей довольно толстую иглу под ноготь до самого основания.  Она не закричала… только две слезинки предательски покатились по божественным щекам.

Пару минут она ровно дышала - ни крика, ни стона… вообще ни звука. После чего приказала: «На второй руке – то же самое…»

Он повиновался. Когда он ввёл ей вторую иглу, она неожиданно спокойно объявила: «Я хочу выдержать ровно десять минут…»

И выдержала. Он извлёк иглы, после чего она предсказуемо осведомилась:

«У тебя есть местный анальгетик? Мне отвлекаться не хочется на боль в пальце…»

Он открыл аптечку, извлёк оттуда ампулу и шприц и сделал ей уколы в подушечки средних пальцем. Боль мгновенно исчезла – а пальцы заметно онемели.

Когда он освободил её от верёвок, она объявила: «Я хочу простоять один час на коленях на горохе. Полчаса с зажимами на сосках…»

Он добыл из шкафа пакет с горохом и протянул ей. Она сама насыпала горох на пол тонким слоем – так больнее – он поставил ей зажимы на шикарные соски, связал руки за спиной (так сложнее сохранять равновесие) и помог опуститься на колени на горох. Через четверть часа она приказала:

«Грузики к зажимам подвесь… я слишком привыкла к боли в сосках…»

Он снова повиновался. Она выдержала зажимы даже дольше - почти сорок минут – и зашипела от боли только когда он снимал зажимы (это много больнее, чем ставить). После чего спокойно приказала:

«Ударь меня по лицу – я должна была молчать…».

Он взял её за волосы – чтобы она не упала – и влепил ей ощутимую оплеуху. Она дёрнулась – но не издала ни звука.

Когда прошёл час, он поднял её с колен, освободил руки от верёвок, стряхнул горох с колен… после чего она спокойно приказала:

«Бей меня так, чтобы боль была нестерпимой… но я всё равно должна буду терпеть.  Я хочу, чтобы ты меня довёл до предела… до реального предела…»

Он привязал её вертикально за запястья и лодыжки, с помощью ворота вытянул её идеальное тело в струнку… и бил её так, как она просила. Пока она не отключилась. Вернувшись в сознание, она прошептала: «Спасибо…»

Он сделал ей укол мощного анальгетика и стимулятора «в одном флаконе», смазал иссечённое тело быстрозаживляющей мазью, после чего она спокойно объявила истинную цель сессии: «Ты выбил из меня страх – я больше не боюсь. Но всё равно проведу ночь в твоих объятьях – мне сейчас очень нужна ласка…»

Оказавшись в его постели, она мгновенно уснула в его объятьях. Проснувшись, приняла душ, приготовила им завтрак… и отбыла в Нью-Йорк. Её программа была выполнена – она получила всё, что ей было нужно.