Наровчатские зори

                XXVIII

     У Варвары Пимовны прибавление в хозяйстве: ранней весной принесла потомство большая белая коза, и теперь мимо нее не проходи: рога всегда наготове.
     – Соня, иди-ко сюда! – позвала ее во двор соседка. – Мы с мужем посоветовались и решили подарить тебе одну из малышек-козочек, выбирай, какую. Пусть твоя дочка пасет ее по лужайкам вокруг домов, а потом она вас будет кормить молоком.
     Соня с дочкой от радости не знали, как им благодарить добрейшую женщину. Озорной Генка опять стал открывать дверь их комнаты и дразнить малышку:
     – Коза, бе-э-э-э!..
     А Вера в ответ, подражая ему:
     – Козел, бе-э-э-э!..
     Она полюбила свою Катьку, ласковую белую козочку с черными крапинками на носу. Каждый день путешествовала с ней по зеленым лужайкам улиц (машины в то время – великая редкость!). Катька водила Веру по базару, подбирая оставленные клочья свежего сена и выбирая вкусную траву вдоль заросших бурьяном заборов у жилых домов. Вера изучала с ней родное село, его улицы. Но больше всего Катька любила бегать к старой, полуразрушенной церкви, про которую бабушка-соседка рассказывала, что раньше было две церкви, но одну развалили и построили из ее кирпичей школу-десятилетку, так вскоре что-то обрушилось и случилось несчастье в той школе. «Бог наказал!» – шепотом закончила бабушка свой рассказ.
     И еще одно любимое место для посещений было у козочки – заросли во дворе тюрьмы. Эти два объекта, церковь и тюрьма, находились вблизи их дома, в центре села.
     Соня каждый день искала работу, но безуспешно. Жить было не на что. Опять ни с чем пришла домой, невеселая и усталая, а главное – голодная. Она обняла подбежавшую к ней дочку, спросила:
     – Ты кушать, конечно, хочешь, доченька…
     – Нет, нет! – перебила ее Верочка. – Мне Варвара Пимовна кашу приносила, я ей «спасибо» сказала… Правда, ведь? – обратилась она к входящей в этот момент Варваре Пимовне.
     – Конечно, правда, – подтвердила она. – А я к тебе, Соня, с известием. Начальник НКВД попросил меня найти чистоплотную женщину любого возраста, чтобы ему готовила обед. Обещал оплачивать деньгами или продуктами, по выбору. Он и мне предлагал, но я отказалась, своей работы полно. Он же с матерью жил, она ему готовила, но ей пришлось уехать к дочери нянчить внучат. На воскресенье она будет приезжать, так что только шесть дней в неделю. Согласишься, а?
     – Наверное, соглашусь, – подумав, ответила Соня.
     – Тогда пойдем, собирайся, – проговорила Варвара Пимовна, довольная выполненным поручением.
     Оказалось, совсем близко. На смежной улице, за углом, стоял одноэтажный, почти квадратный дом, четыре окна его выходили на улицу, вход с боковой стороны в маленькую прихожую, в которой одна дверь налево, другая – направо. В первой половине, налево – жилье начальника, в другой, что направо, живет народная судья, женщина с семилетним сыном. У них окна выходят на противоположную сторону, где огород.
     Варвара Пимовна и Соня с дочкой открыли дверь на левую половину дома. Небольшая кухня с одним окном, слева от двери, как обычно, русская печь, занимающая четверть кухни, лавка и шкафчик для посуды, справа от окна обеденный стол в углу, обычные лавки для сиденья с двух сторон, рядом дверь в комнату для жилья.
     Хозяин квартиры, стройный моложавый мужчина, понравился Верочке, потому что сразу уделил ей внимание вопросами:
     – Как тебя зовут? Сколько тебе лет?
     Она слушала, как взрослые договаривались о том, что Соня будет приходить утром готовить обед Сергею Михайловичу, накормит его, наведет порядок в квартире и свободна.
     На другой день Соня с дочкой пришли, как на работу. Затопили печку, приготовили хороший обед. Из кухни, направо, дверь вела в комнату, имеющую два окна на улицу. Удивительно, но факт: эта просторная комната была совершенно пустая, если не считать простой железной кровати, застланной серым байковым одеялом, которая принадлежала матери Сергея Михайловича, а он ночевал в своем кабинете, дверь которого сияла черным блеском кожи. В кабинете было одно окно, четвертое в общем счете, которое всегда было глухо зашторено, а дверь закрыта на ключ.
     Пришедший на обед Сергей Михайлович плотно покушал, поблагодарил Соню за вкусно приготовленные блюда и напомнил:
     – Вы сами кушайте, сколько нужно, и, пожалуйста, не стесняйтесь.
     Он ушел опять на работу, а Соня с Верочкой последовали его совету. Выполнив все дела по хозяйству, пошли домой. У крыльца встретили Веру Павловну. Женщины остановились поговорить. Соня рассказала ей о своей работе в доме начальника.
     – И что ж ты с пустыми руками домой идешь? Небось, немало еды осталось, меня бы чем-нибудь угостила, – не то в шутку, не то всерьез говорила Вера Павловна.
     – Не могу я брать чужое без разрешения! – возразила ей Соня. – Все, что осталось от обеда, будет ужином для Сергея Михайловича, сам себе разогреет.

(продолжение следует)