А дело-то не в раскиданных носках, или о чем кричи

Соседка снизу кричит на мужа уже третий час подряд. Я сижу на кухне, пью кофе и невольно становлюсь свидетелем семейной драмы: «Ты опять забыл купить хлеб! Каждый день приходится тебе напоминать! Что с тобой не так?»

Смешно, но я ее понимаю. Потому что я сама вчера кричала на своего Павла из-за носков. Да-да, из-за носков! Он их снял посреди комнаты, там и оставил.
— Почему нельзя донести носки до корзины? — Орала я, размахивая этими злополучными носками. — Всего несколько шагов!

— Забыл... — пробормотал он.

— Забыл? Если проблемы с памятью, снимай носки сразу в ванной, около корзины! — Я была в бешенстве. — А что ты вообще помнишь? А? Почему каждый раз одно и то же?!

И пошло-поехало. Носки всколыхнули все обиды прошлого, настоящего и даже немного сделали прогноз на будущее. Я припомнила ему и немытую посуду недельной давности, и то, как он обещал починить кран, и крышку унитаза и даже то, что он не перестает этого делать никогда, а значит мы и дальше будем ссориться из-за него!
Павел сначала пытался оправдываться, потом замолчал, а потом ушел к телевизору. А я осталась на кухне, сжимая в кулаке этот мятый носок, и казалось, что это не кусок ткани, а символ всего нашего непонимания.

Сегодня утром я сидела на кухне, держа в руках остывшую чашку. Кофе горчил, а в ушах все еще стояло эхо моего вчерашнего крика. Соседка опять кричала. И я неожиданно поняла почему.

Она, да и я, все мы кричим не из-за хлеба и носков. Это лишь повод. Мы кричим от недостатка любви. Точнее, от того, что считаем, что нас не любят.
Потому что как соседке донести до мужа, что когда он не покупает хлеб, она принимает это на свой счет и думает, что он не заботиться о ней?

И как мне объяснить мужу, что его носки посреди комнаты для меня — это тревожный сигнал: мои усилия не важны, мой порядок не ценится, я сама не важна. Я убираюсь, вытираю пыль, мою полы, а он приходит и одним движением сводит все это на нет...

Никак. Поэтому кричим: «Опять забыл хлеб!» или «Опять бросил носки!».

Вечером, когда Павел вернулся с работы, а я готовила ужин, страсти немного улеглись, он подошел ко мне, обнял и тихо сказал:

— Прости меня. Я правда забыл про носки.

— Дело не в носках, — ответила я.

— А в чем?

— Не знаю, как объяснить.

И вот тут произошло чудо. Он не ушел досматривать фильм, не сказал «вас женщин не поймешь» и не пожал плечами. Он сел рядом:
— А ты попробуй.

И я попробовала. Поделилась с ним тем, о чем думала. Получилось коряво, со слезами, но честно.

— Мне кажется, что я понял, — сказал он. — Ты кричишь и злишься, когда думаешь, что я не замечаю сколько ты делаешь для дома, что я не думаю о тебе и твоих просьбах, игнорю тебя?

— Получается, что да.

— А я думал, что у тебя настроение плохое и ты ищешь на ком сорваться…- сказал он, а потом добавил, — а еще злюсь, когда ты меня критикуешь. А тебя послушать, так я все делаю неправильно. Сразу мать вспоминаю, ей никогда не мог угодить!

— Но я же не критикую! Я просто прошу...

— Но для меня это звучит как критика.

Оказывается, мы вообще не понимали мотивов друг друга:

Я просила — он слышал критику.
Он защищался — я видела равнодушие.
Я повышала голос — он закрывался.
Он молчал — я чувствовала себя отвергнутой.
— Давай договоримся, — предложил Паша. — Если тебе нужно мое внимание, просто скажи об этом. Не надо искать причины.

— Хорошо, попробую. Ты тоже говори, что чувствуешь, не надо к телевизору уходить.

Казалось бы все просто. Для двух взрослых людей с интеллектом сложностей быть не должно? Ага! Попробуйте в момент эмоционального взрыва вспомнить про эти договоренности.
Сегодня утром, правда не с первого раза, но у меня получилось пройти этот тест . Павел налил кофе в мою любимую чашку и поставил не на подставку, а прямо на стол. Я сначала огрызнулась, а потом...потом извинилась:

— Паш, возьми подставку, она нужна не для красоты, на столе остаются пятна, их сложно отмыть, — сказала я.

— Хорошо.

И он переставил чашку. Без сопения и вздохов, без его любимого «ну что ты придираешься к мелочам».
Вечером опять кричала соседка: «Ты меня вообще не слышишь!» И я подумала: а ведь она права. Он ее не слышит. Потому что когда кричат про хлеб, сложно расслышать крик про любовь.

Теперь сижу и думаю: сколько браков разваливается из-за носков, хлеба или, как в той песне, из-за незакрытого тюбика зубной пасты?

А ведь на самом деле — из-за глухоты. Из-за неумения услышать за криком — тихую просьбу любви, из-за неумения переводить с языка претензий на язык потребностей.

Мы все кричим. Кричим от любви, от боли, от страха быть непонятыми. Только кричим не о том и не туда. Кричим в пустоту, надеясь, докричаться. Но парадокс в том что, чтобы докричаться, нужно говорить тихо. Только так есть шанс, что двое услышат друг друга, конечно если они любят.
Потому что любовь — это не только про страсть и бабочки в животе. Любовь — это еще и про желание понять, о чем на самом деле кричит твой человек. И готовность перестать кричать в ответ.