81. Кожекин
В это непростое (да и опасное) для меня время я часто попадал на лечение в госпитали. Чаще всего это был 6-й ЦВКГ МО РФ. Начмедом там был один из самых уважаемых мной людей Кожекин Игорь Геннадьевич. Очень умный, специалист в области психологии, психиатрии и ещё какой-то медицинской дисциплины. Обаятельный как человек. И симпатия у нас возникла обоюдная. Он меня выделил из общей массы проходивших мимо него больных. Мы были близки тогда, и он очень высоко оценивал мои личностные качества.
Я его называл «гуру», так как часто по вечерам мы с ним беседовали о таких далёких от медицины материях! Потому-то, когда была возможность выбирать, я просил поместить меня именно в этот госпиталь.
Кожекину я во многом обязан тем, что выстоял в то непростое время. Он откровенно «прикрывал» меня от моих недругов и преследователей.
Меня старались активно «выкуривать» из госпиталя. Помню, вроде бы друг (во время учёбы в университете жили в одной комнате в общежитии, в военной прокуратуре Краснодарского гарнизона располагались в одном кабинете) Копалин Леонид Павлович стал мне выговаривать:
- Что ты, Толя, прячешься? Выходи и откровенно прими бой!
Ну, что-то в этом роде ещё. Знал, на что бить! Я «загорелся» желанием дать этот бой. Пошёл просить, чтобы меня выписали.
Игорь Геннадьевич меня спокойно выслушал, не перебивая. А когда я излил ему все свои эмоции (дескать, зря меня посчитали трусом, я докажу обратное). Спокойно сказал:
- А вот не выпишу я Вас, сколько Вы тут не требуйте! Во-1-х, по медицинским показаниям нельзя. Вы здесь не на турбазе и не на курорте, а на излечении, и я отвечаю за то, чтобы вышли Вы отсюда, если не здоровым, то со значительным улучшением самочувствия.
А потом, повышая голос, продолжил уже как «прокурор»:
- А теперь поясните мне, куда в Вас подевался ответственный человек, который был до сих пор, которого я знал и уважал, который «поднял» дело, о котором все говорят; ответственный за семью, детей, за дело, которое расследуете?! Как мальчишка «купились» на дешевые разглагольствования о «порядочности»! И это как раз лишний раз говорит о том, что Вам ещё лежать здесь надо! Да Вас сразу же пошлют в Чечню и там (случайно, конечно) пристрелят!
А закончил свою речь императивом:
- Не выписываю я Вас! И больше с таким вопросом ко мне не подходите! Сам определю, когда можно будет выписать! Всё!
А о планах послать меня кому-то «помогать» в Чечню, действительно, речь заходила. Мне потом об этом говорили сослуживцы.
Спасибо Игорю Геннадиевичу! Благодаря ему меня не загробили физически (по болезни или еще как). Он меня спрятал «за болезнью» в стенах госпиталя и тем самым способствовали тому, что пик кампании против меня я перетерпел за стенами лечебного учреждения, и враги в полной мере применить свой арсенал не смогли.
С начмедом 6 ЦВКГ МО РФ Игорем Геннадиевичем Кожекиным в его кабинете. Я к нему мог заходить запросто.
Я в то время, действительно, много болел. Сохранился расчёт «трудопотерь», который делал кто-то из моих недоброжелателей из руководства:
В 2001 г. я был освобождён от исполнения должностных обязанностей (госпиталь, больничные) 81 сутки (календарные), из них рабочих дней 56:
- 01-24 января и 5 дней (6ЦВКГ) освобождения от службы после госпиталя (29-10 выходных),
- 05-09.04 (9 ЛДЦ) = 5-2 выходных,
- 14.05-15.06 + 5 дней (6 ЦВКГ) освобождения от службы после госпиталя = 38-11 выходных,
-29.11-03.12 (9 ЛДЦ) = 5-2 выходных,
- 26-29.12 = 4 (9 ЛДЦ).
Итого: 81 календарных, 56 рабочих дней.
А вот данные за 2002 г.:
- 08.01-22.02 (6 ЦВКГ) = 45-1,
- 22.02-27.03 (ГВКГ им Бурденко) = 33-1,
- 27.03-27.04 (3 ЦВКГ)- 30 + пять суток освобождения от служебных обязанностей,
- 21.05-27.05 = 7 дней (Татьяна Овчаренко),
- 7.06-1.07 = 24 дня (Татьяна Овчаренко,
- 1.07-10.07 =10 дней (Татьяна Овчаренко).
Итого: 143 дня или 4 месяца 23 дня.
Это считал Ермолин, ратуя за моё увольнения в 2002 г.
Казалось бы, какое Кожекину дело до моей семьи. Но он (психолог высшей категории) по тому, что меня никто не навещает, понял, что в семье у нас не всё «как надо». Звонил жене, находил тему для разговора и подводил её к мысли, что ей очень повезло в жизни, что ей «достался» редкий человек.
Та соглашалась:
- Да, такого второго в Москве не найдёшь!
Правда, всё равно в госпиталь не приезжала и ничего не сделала для того, чтобы мне легче было пережить этот тяжёлый период.
Знал я много о самом Игоре Геннадьевиче, его родителях, семье, и о проблеме в семье. На моих глазах распалась его первая семья, появилась вторая. С его второй женой Олесей так вообще «чирикали». То есть отношения были вполне близкие, доверительные. На выходные и праздники он меня отпускали из госпиталя домой. Но дома я должной поддержки не находил. Галка из тех женщин, которые слабых мужчин не любят. Я слабым не был, но сила силу ломит. Тем не менее, Галка скидок не делала. Я у неё не находил ни поддержки, ни тепла, ни ласки. Наоборот, мне устраивались не раз такие…
Помню, отпуская меня на выходные дни домой в первый раз, Кожекин И.Г напутствовал:
- Я Вас лечил в течение недели. Теперь на выходные пусть лечит жена, у неё возможностей для такого лечения больше. Уткнётесь лицом в горы упругой плоти (груди, живот, бёдра, ягодицы), этот кладезь женственности, зароетесь со всеми своими бедами и забудетесь, хоть на время.
Ну, что-то на тему народных средств («живот на живот – всё заживёт»). И действительно, так хотелось забыться, уйти от тревог. Хоть на время! Но жена от контакта уклонялась. Тянула время на кухне, надеясь, что я усну. Но я решил дождаться её. Заявилась она в спальню уже в пятом часу утра. Но лишь только я потянулся к ней, отпрянула:
- Мне это не надо!
- Но это надо мне, мне это поможет бороться дальше.
- Ну, вот и борись, а меня не трогай.
Наверное, она так хотела подвигнуть меня к «твёрдости», а я был на такой грани слома!
Многие женщины симпатизировали мне, более того, признавались в любви, но как только надо мной нависла угроза, я оказался один, никто ко мне не приехал в госпиталь, даже просто, чтобы поговорить. Но это чужие люди! Эта была своей, и должна была бы (хотя бы ради детей)…
Помню, после полученного отказа я ушёл в зал, «прокантовался» ещё пару часов, а потом поехал снова в госпиталь: здесь один, там один, но там хоть один среди чужих, не так обидно. Увидев меня, Кожекин И.Г. удивился: «Вы что здесь делаете?!». Пришлось рассказать.
- Что ж мне делать с Вами?! - Озадачился он. - Давайте я подберу Вам медсестру, которая окажет вам нужные услуги. Вам это сейчас очень нужно! Как врач-психолог Вам говорю.
Я отказался, так как не хотелось оказываться в положении кошки или собаки, которых «сводят».
Но то, как он заботился обо мне, старался помочь, очень долго помнил.
А потом Игорь Геннадьевич уволился из армии. В госпиталь прислали нового начальника (а Кожекин рассчитывал на эту должность). Работать под новым начальником не захотел.
Наши контакты прервались. А ещё потом-потом мне потребовалась помощь в получении путёвок в санаторий. Я попытался получить их с его помощью. Теперь для меня это стало проблемой.
Та женщина, которая обычно помогали мне в этом, теперь не помогла. Взяла мои подарки (и не вернула потом), но… сказала, что «Вам отказано». Я решил обратиться к знакомым медикам. Так, я попросил помощи у врача-уролога Сивохина Максима Вячеславовича.
- Надо подумать, через кого можно выйти на санаторно-курортный отдел!
Помочь он не смог, но хоть пытался.
А вот Игорь Геннадьевич сразу выпалил:
- У меня там никого нет!
Будто я этого не знал! И у Сивохина никого не было! Но он хоть подумал, через кого можно. А Игорь Геннадьевич и думать не захотел. Я понял, что «всему есть конец», и больше не предпринимал попыток поддерживать отношения. Я понял, что почему-то ему уже не интересен.
Но через несколько лет он сам позвонил мне. Какой-то юридический вопрос у него был. Сказал, что работает главным врачом психиатрической больницы на на станции метро «Кантемировская». Это было неподалеку от моего места работы (в то время моё место работы было на «Автозаводской»). Скоро должен был быть день его рождения, я помнил об этом и решил поздравить его.
Вот запись об этом в моём дневнике:
17.02.2008 г., вторник. Завтра у Кожекина И.Г. день рождения. Подготовил ему поздравление, показал Галке. Ей очень понравилось:
- Очень хорошо! Долго писал? Можно я себе оставлю черновик? Тебе бы к твоему уму ещё и житейской хитрости!
(Жаль, что текст этого поздравления не сохранился. Самому интересно было бы сейчас почитать).
Я проехал к Игорю Геннадьевичу на работу. Меня к нему пропустили. Я выждал очередь среди его сотрудников. Вошёл после очередной делегации подчинённых, подаривших ему какую-то картину. То как он её разглядывал, многое прояснило в нём. Это был не восторг, не умиление, а какое-то «вожделение» (другое слово подобрать затрудняюсь). Он даже на меня не посмотрел, хотя мы несколько лет не виделись, и я его поприветствовал. То есть меня сразу «кольнуло», что это уже другой человек. Но, я всё ещё не мог отрешиться от добрых воспоминаний о нём, от того доброго, что для меня от когда-то сделал. Поздравил. О чём-то поговорили. Но о чём-то несущественном. Он всё больше старался разглядеть подаренные ему картину и другие подарки. Спросил, где и кем работаю, какая зарплата. Предложил к себе, но на не настолько большую зарплату, чтобы менять место работы. Я спросил: «Как насчёт общения?». «Времени совсем нет! – Последовал ответ. Я не настаивал.
Пообщались лишь через год. Да и то по телефону. Я решил больше не торчать в очереди его подчинённых. Тем более что и подарка-то стоящего у меня не было.
Вечером после работы 17.02.2009 г. я отвёз свою поздравительную открытку в психбольницу. Попросил дежурного по КПП передать открытку утром, как только Игорь Геннадьевич приедет. Оставил записку, объясняющую мои действия:
Игорь Геннадьевич!
В этом году я решил не стоять в общей очереди среди Ваших подчинённых. Хоть мои пожелания Вам и более угодны Богу, так как бескорыстны, Вам с этими людьми работать, и это я должен учитывать.
Да так даже и лучше. Если всё получится, как я задумал, то мое поздравление Вы будете читать раньше всех остальных, и Ваши первые положительные эмоции достанутся мне. Я это почувствую.
Хорошего настроения в течение всего дня.
(А.И.Завгородний)
18.02.2009 г.
Надпись на поздравительной открытке:
С днём рождения, уважаемый Игорь Геннадьевич!
Для меня Вы всегда были чем-то светлым на фоне военной медицины. И не потому, что фон был плох (скорее наоборот). Но Вы выделялись из общей массы своей эрудицией, обаянием, профессионализмом.
То, чем Вы занимаетесь сейчас, не Ваш уровень. На мой взгляд, Вы что-то гораздо большее. Возможно, это Ваше послушание перед Ним, и дальше последует что-то более достойное Вас.
Но какой бы высокий пост Вы не заняли, больше уважать Вас я не буду, ибо больше, как говорится, не бывает. Куда уж больше! И наоборот, даже если это предел Вашей карьеры («темны дела твои, Господи»), меньше уважать Вас также не буду.
Здоровья Вам, семейного счастья и удачи во всём!
(А.И.Завгородний)
18.02.2009 г.
Игорь Геннадьевич позвонил прямо утром. Я был ещё дома. Видно было, что он взволнован:
- Анатолий Иванович, спасибо! Мне ещё никогда и никто более ценного подарка не делал! Какие слова! У меня даже душа заболела!
Я скромно заметил:
- Так, что чувствую, то и говорю!
И опять наша связь надолго прервалась. Игорь Геннадьевич инициативу не проявлял. А мне неудобно было обращать на себя внимание. Тем более, что ситуцация у меня и с работой, и в семье была просто «швах». Работы не были, и я нигде не мог её найти. Дети женой давно были «перепрошиты», и от прежней их любви ко мне ничего не осталось. В лучшем случае, они не говорили со мной. А если говорили, то на стороне матери. Та же активно пыталась верховодить, руководить мной. И постоянные безобразные скандалы дома.
В 50 лет после увольнения из армии я пришел в военкомат оформлять пенсию (военную). Через десять лет пришел туда же за пенсией гражданской. Женщинам в пенсионном отделе я, похоже, запомнился. Они мне сказали: "А Вы всё такой же красивый, умный, обаятельный, только седым совсем стали!". За тридцать лет тяжёлой службы, когда и стреляли в меня в упор, и судить пытались, и ...да чего только ни было, служба-то тяжёлая была...волосы у меня оставались темными. А вот только за десять лет семейных дрязг они стали седыми. Ну и, как многие замечали, глаза другими стали (грустными). Они же – зеркало души.
Понимаю, что виноват в этом я сам. Знаю за что. Меня "пригибает" судьба за поклонение духовности, идеалам. И женщины меня, по Лазареву, таким образом побуждают отказаться от поклонения им. А дети лишают будущего. Не сотвори себе кумира! Всё так. Но разве им плохо было со мной?! Сейчас моя первая жена старается удержать у себя своего последнего любовника-солдата, на 18 младше себя. Он нигде не работает, ничем не занимается, сидит у неё на шее. Я с момента развала той семьи уже создал новую семью, вырастил неплохих детей, дал им достойное образование, получил квартиру, построил дачу, объехал «полмира», окончил кучу разных курсов, написал свою книгу воспоминаний и более трёх десятков рассказов, которые признаны и т.д. А этот тип только деградировал. И она рядом с ним тоже. Её уже никто не оберегает, не заботился о ней. Она резко сдала. Собственно, я ей говорил: "То, что ты так прекрасно выглядишь, это в большей степени заслуга моя, а не твоя!" Не верила: "Да меня все и без тебя любят!" Сейчас никто не любит, даже дети. Общаются, но...
То же и со второй. Тащил её, тащил «к свету», пока она не уверовала, что и без меня что-то стоит, что я уже не достоин её, она достойна чего-то большего. Инструмент давления, как и в первом браке, опять же дети.
Когда лишился работы, распределил свою пенсию (около 64 тысяч рублей) так: около двадцати тысяч – коммунальные расходы (квартира, электроэнергия, телефоны, переговоры, интернет, консьержка), ещё около десяти – дача (членские взносы, за охрану, воду, телефон, канализацию), по пятнадцать тысяч - детям на учёбу (100 рублей в день на дорогу в университет и обратно и 400 – пообедать), остальные деньги шли на оплату страховых взносов на деток (я их выгодно застраховал на 34 года, не всегда у меня это получалось, приходится «лавировать»).
На жизнь оставались деньги от сдачи женой её квартиры в аренду и её пенсия. Но она отказалась давать мне продукты:
- Кормить тебя я больше не буду. Питайся как-нибудь сам. Если хочешь, чтобы я тебя кормила, давай деньги.
Пытался просто «на автомате» (знал, что бесполезно) объяснить, что вся моя пенсия уходит на семью. На какие же деньги я должен питаться?! Только если детям перестать платить!
Ответ поразил своим цинизмом:
- Работать надо! Нечего дома сидеть! Всё чего-то ищешь?! С таджиками убирать территорию, ящики таскать в магазине! Доблесть какая, за квартиру он платит! А ты не плати! Квартира твоя, к тебе и придут разбираться. С дачей – то же самое. А детям не платить?! Ну, не плати! Они не смогут учиться! Сам же потом себя не простишь!
Всё так! И всё-таки! Могла бы и она пойти работать: драить где-то полы (что она самозабвенно делает дома) или устроиться консьержкой. Но это не для неё, уверовавшей в свою особость, и всё больше и больше изображавшей из себя аристократку. Сказались годы жизни приживалкой с бабушкой-дворянкой, да похвалы кого-то из «парковых» знакомых-почитателей, которые нашли в ней «аристократическую внешность и аристократические матеры».
Она как-то «выдала»:
- Там в парке мужчины, не чета тебе, с тремя, пятью высшими образованиями, говорят, что у меня аристократические внешность и манеры».
Нашёлся только ответить, что «тебе в жизни всё дал вот этот человек, только с одним высшим образованием!»
Светлой памяти (умерла во время пандемии) Валентина Васильевна Жильцова, наш лечащий врач в 9 ЛДЦ МО РФ. Доктор со степенями и положением, когда мужу-офицеру перестали платить денежное содержание, и он не мог содержать семью и был на грани…, пошла работать нянькой, медсестрой, сиделкой. «На трёх работах тогда была! – Рассказывала она. - Делала клизмы, уколы – всё, что позволяло заработать хоть какие-то деньги. Ибо поняла, что настал момент, когда я своей щуплой грудью должна защитить, и своего мужа, и детей. Так и выстояли!»
В аналогичной ситуации оказался и певец Олег Анофриев. Он не захотел писать песни на потребу новым нравам и уволился.
- На что жить будете?! – спросили его.
- А я на что? – ответила жена, дипломированный доктор со стажем. И пошла работать нянечкой, медсестрой, сиделкой. Как и Валентина Васильевна Жильцова.
Моя «аристократка» на это была не способна. Ибо тут надо было быть аристократом духа, а не только манерами.
Вспоминается, сидим как-то кушаем. Она с Дашкой за приставным столом, Саша – напротив меня. Но все с приставного столика берут сыр, мне не предлагают. Решил взять сам, потянулся за сыром. Она тут же убрала его за свою спину.
- Это сыр дорогой (то ли по 600, то ли по 900 рублей). Я его купила для детей…ну и для себя. А ты себе купи, я скажу, где продаётся.
Как же мне было стыдно. Перед детьми. Которые ни слова не сказали.
Короче, на долгое время моей основной едой стал хлеб. Да и тот не вдоволь. Лишать детей их денег я не решался. Только когда возникали скандалы, просил их:
- Дайте мне возможность выполнить то, что наметил: помочь вам получить образование.
Эта моя политика («Я должен! Я же отец! Кто их ещё научит!») оказалась неправильной. Да и не могла быть другой! От меня они стали ждать только деньги. Как человек я оказался невостребованным. Как Александр Македонский у Диогена.
Александр навестил философа в Коринфе. Диоген загорал у своей "бочки" (что-то наподобие землянки).
- Что я для тебя могу сделать? - Спросил Александр.
- Отойти, не заслоняй солнце! - Был ответ.
Девочки перестали приветствовать меня при встрече. Захожу я в комнату, где уже находится кто-то из них: молчат, ждут, чтобы первым их поприветствовал я. Другая ситуация: я в комнате, а они входят туда. - Всё равно не здороваются, ждут, чтобы первым это сделал я. Спрашивал, почему так? Как в том анекдоте, «море отвечало молчанием».
С просьбами тоже обращаться перестали. Общались между собой при мне, чтобы я услышал их проблемы и подключился к их решению. За деньги не благодарили, даже не сообщали об их поступлении на карту, приходилось самому переспрашивать.
Поневоле вспомнишь шутку:
- Сегодня дал червонец страдальцу на опохмелку. Верите, столько пожеланий я даже на свой юбилей не слышал.
Отучили и интересоваться их делами, учёбой. Дашка лаконично отвечала, что «всё в порядке», а Саша демонстративно заявляла: «Я маме уже всё рассказала, поинтересуйся у неё!». Что-то об их успехах узнавал случайно, из социальных сетей.
В этот момент моей любимой песней стала песня «Папа, подари мне куклу!" (Слова Г. Горбовского Музыка А. Морозова.)
Песня, вроде бы, детская, но в конце песни слова «очень взрослые": "Как хорошо, когда кому-то на этом свете нужен ты!"
Как важно знать, что тебе где-то рады, что ты кому-то нужен.
Я был не нужен никому.
Медленно, но верно семья раздвоилась на «мы рядом, но не с тобой» и мной. В декабре 2018 года, впервые я почувствовал, что больше не подвластен Галкиным чарам. Ушла куда-то любовь.
Одновременно женой искоренялось то немногое, что осталось от преклонения детей передо мной.
На стене в детской висела наша с ними фотография, сделанная в год моего увольнения в запас.
Когда-то этот фотопортрет был источником хорошего настроения для девочек. Сама жена рассказывала о таком разговоре с Дашкой:
Галка торопит её на танцы. Та «застряла» в детской у фотопортрета, где она и Саша сфотографированы со мной.
- Это любимая моя фотография, - поясняет она, - я её по нескольку раз в день разглядываю.
- А что именно тебе в этой фотографии нравится? – спрашивает Галка.
- Мне папа с неё каждый раз улыбается.
Как заметила Галка, Дашка, спускаясь по лестнице со своего «яруса», всегда смотрит на этот фотопортрет.
Теперь фотопортрет стоят «задрапированный». Выбросить его куда-то жена не решалась. А детям, похоже, всё равно.
Но нужны были новые атрибуты «победы». И они появились- фотопортрет с аналогичным сюжетом, но с нею. И без меня. Она потом, торжествуя, бессовестно спрашивала у меня:
- Что? Завидуешь, что теперь я у детей на первом месте?
Нашла чему радоваться!
И благодарность руководства Бауманки за воспитание Саши была выписана родителям (в первую очередь мне). Но мне о ней даже не сказали, не то, что не показали.
Короче, так нужна была беседа с мудрым человеком, который бы объяснил, как такое стало возможным.
И вот в этот «тёмный» для меня период жизни и усугубляющее его тёмное время года (февраль 2018 г.) мне как-то среди ночи на даче (а я тогда часто «прятался» там от невзгод дома, подпитки-то не было) я вновь вспомнил о Кожекине. Как-то среди ночи так явственно всплыло в моём полубессознательном состоянии его имя. У меня так часто бывает, что во время между сном и бодрствованием приходят правильные решения и интересные мысли. Я для себя поясняю их посланием свыше.
Ну, в самом деле, чего бы я сам вспомнил о Кожекине, когда давно и ясно увидел, что он переродился, и помощи ждать от него не приходится. Но тут был «знак», и я подчинился. Стал искать Игоря Геннадьевича. В той психбольнице на Кантемировской он уже не работал, и те телефоны не отвечали. Добыл новые, позвонил. Он уже был директором психоневрологического интерната № 16 на станции метро «Коломенская». Живо откликнулся. Легко согласился на встречу. Видно, любопытно было меня увидеть и узнать, где я и как.
Правда, потом из-за своей «занятости» несколько раз эту встречу переносил. Но встретились. Он «посолиднел» и стал каким-то менее собранным, суетливым, плохо контролирующим ситуацию. Казалось бы, руководитель нескольких сот людей уж собой, своими встречами мог распоряжаться! Мало того, что он нашу встречу несколько раз переносил, так ещё и, когда я пришёл к нему, попросил меня «подождать» в коридоре и долго где-то пропадал со своим персоналом. Потом и в кабинете меня оставлял одного, а сам куда-то отлучался.
Правда, оставил мне тарелку с пирожками, которыми его кто-то угостил:
- Угощайтесь!
Я был голодным и с готовностью половину съел. Половину оставил Игорю Геннадьевичу, а он просто отмахнулся:
- Да я и без них сыт!
По нему было видно, что правда. Пожалел, что не всё съел.
Нашу беседу часто нарушали то телефонные звонки, то ходатаи в кабинет. И это как-то свидетельствовало «против» Игоря Геннадьевича. Я его по 6-му ЦВКГ МО РФ помнил другим. Не отвечал он за своё время, свои обещания, и руководил учреждением при наличии стольких подчинённых «в ручном» режиме (всё брал на себя).
Поинтересовался (кратко) обо мне. Когда я сказал о безобразиях Галки (а он с её закидонами был знаком давно) посочувствовал: «Захватила добросовестного, порядочного мужика и сейчас всё выдавливает из него!».
Но вообще всё время старался говорить сам и о себе. И это было довольно продолжительное время. Раньше такого не было, он был более чутким. Рассказал, как устраивался сюда, как получал новую квартиру и строил дачу, как «рожал» детей, как какой-то старец из подмосковного монастыря убедил его «рожать» третьего ребёнка («всю душу мне пробрал!»).
Да много чего говорил Игорь Геннадьевич! Он-то, понятно, любит говорить. Только вот такая деталь: я к нему пришёл за помощью, чтобы он выслушал меня, помог понять, за что мне такое, помог с работой, со страхованием, которым я пытался заниматься тогда. Я это пытался «пропихнуть» сквозь его «словоизвержение». Но ничего у меня не получилось. Время вышло, о чём он и объявил. Договорились о новой встрече через две-три недели (и опять время не назначил, дескать надо созвониться дополнительно).
Вот какое отражение нашла эта встреча у меня в дневнике:
29.03.2018 г. (четверг) Больше двух недель прошло с нашей с Кожекиным И.Г. встречи. Но ни к чему она не привела. Вроде бы человек занимает высокое положение. В подчинении у него несколько сот людей, и зарплата приличная. Трое своих детей, которым нужна страховая защита. Выслал по его просьбе все необходимые для принятия решения материалы. Но решения такого нет. И будет ли?
Обещал собрать сотрудников, чтобы я мог обратиться с предложением о страховании. Но вот уже который раз отменяет встречу. Хотя её организацию можно просто кому-то перепоручить. Подчинённых-то куча!
Просил его трудоустроить меня – и тоже без отклика.
- Да, у нас (в психоневрологическом интернате) нехорошо.
- Ну, куда-то в другое место пристройте! У Вас же связи!
Нет, сытый голодного не разумеет.
А ведь ему с его, психолога, опытом нельзя было не увидеть, что мне нужна элементарная психологическая поддержка, что перед ним голодный, измотанный человек, что я просто выдохся и «иссяк», что для меня многое значила даже просто дружеская беседа. Но и на неё он не нашёл времени.
Хотя чему удивляться. Ведь и дети мои предпочитают это всё не замечать: выплывай сам, как хочешь.
Чтобы добиться новой встречи пришлось опять долго созваниваться. Ему всё было некогда, а интерес ко мне, по-видимому, уже пропал. Но и отказаться от встречи было, видимо, неудобно.
Наконец, встреча им была назначена. Я в назначенное им время был у него.
Он сразу заявил: «У меня на Вас десять минут. Вчера обстоятельства изменились, и я больше уделить Вам времени не могу».
Хотел спросить, а что же не отменил встречу? Что мы успеем за 10 минут? Но сдержался. Тем более что Игорь Геннадьевич стал говорить, что попытается устроить меня на работу, спрашивал, на какую зарплату я рассчитываю. Странно, вообще-то. Ты скажи, что ты можешь мне предложить.
Игорь Геннадьевич говорил-говорил-говорил! И не десять минут, а гораздо-гораздо больше. Он встал в «свою колею», как на раздолбанной дороге, и выйти из неё уже не мог.
Я попросил его дать телефон того настоятеля монастыря, что «вправил мозги» ему самому. Не дал («Он в 100 км от Москвы. Вы туда не поедете»).
Ни помощи, ни поддержки, в частности в страховании, тоже не получил. Сам не застраховался и не собрал своих сотрудников, как обещал в первую встречу.
Но потом как-то странно он «переключился на меня» и около часа «вещал», не давая мне вставить слово, о том, какой я плохой:
- Вы всех своих задавили. Вы авторитарны. Гордыня в Вас беспредельная. Вы за это получали, получаете и будете получать! У Вас одна семья была – не получилось ничего. Вторая: то же самое. Третью женщину Вам дай, так будет то же самое. Вы и её задавите.
Я тогда сразу понял, что он между нашими встречами созвонился с моей женой (он так делал раньше), и та настроила его против меня. Ведь в нашу первую встречу он, как раз, выказывал сочувствие мне и осуждал Галку и детей, которые пытаются меня использовать в качестве Конька-Горбунка. Переметнулся! С ним это сбудется, он беспринципный. Я знал это ещё раньше, во время службы. Но тогда это его качество не использовалось против меня. О себе он с улыбкой говорил: «Я перевёртыш! Захочу так обосную своё решение, а захочу – обратное!». Но тогда он меня, действительно, уважал и всячески и во всём пытался помогать мне.
Сейчас было не то. Он куражился:
- Не вздумайте спорить со мной! Я изобью, Вас как котёнка, и Вас из кабинета вынесут!
Как будто бредил. По-другому не могу объяснить его слова:
- Взял бы Ваш сын и дал Вам хорошо в морду. А Вы его должны за это поблагодарить! Ибо нельзя так всех своих близких притеснять.
Это был бред. Бред нездорового человека. Морально нездорового.
Хотелось сказать, что рука та отсохнет, а я прокляну. Что на Кавказе власть отца беспредельна, но никто на это не жалуется, семьи там крепче, а люди живут счастливо. Но сдержался. Попрощался и ушёл, не спрашивая о следующей встрече или о созвоне.
Лучше бы я к нему вообще не ходил! И так тяжело было. Облегчил душу, называется! Да хотя бы выслушал вначале! Откуда такая безапелляционность?
Хотелось напомнил ему его же слова:
Игорь Геннадьевич как-то рассказывал, как он после развода со своей женой встречался с другой женщиной. Всем хороша была, сын её называл Игоря Геннадьевича папой, а Игорь Геннадьевич практически жил там. Но однажды, как он рассказывает, обратил внимание, что ему всё время даются продукты похуже: если женщина подаёт к столу, к примеру, йогурт, то лучший всегда будет у сына, потом у неё, ну а ему – что останется. «Тогда, - он говорит, - я решил проверить. Специально в достаточном количестве накупил разных йогуртов. И, тем не менее, мне были поданы самые дешевые. Тогда я поднялся из-за стола, попрощался и ушёл насовсем. Она пыталась оправдываться, потом обещала впредь такого не допускать, но я остался непреклонен. Жить с женщиной, для которой ты будешь чем-то вроде добытчика и только, меня не устраивала. Я хотел быть для кого-то самым-самым». И я его понимаю, но вот мне-то куда уходить?!
Хотелось ему рассказать, что я, вообще, никаких йогуртов не кушаю, что довольно часто для меня даже хлеба нет. За столько лет совместной жизни не выработалось у моей жены чувство привязанности, благодарности… Я бы в подобных обстоятельствах себе бы взял худшее, а ей подал лучшее. Из уважения к себе. И было бы всё нормально. Я сам могу это себе позволить. Но вот когда она мне подсовывает то, что самой брать не хочется, меня это задевает. Даже не так – напоминает, что я для неё не бог весть что. Но как-то так понял, что ему это говорить бесполезно. Он уже болел манией непогрешимости:
- Я вот изменился, а Вы нет! Вам надо меняться!
Он вещал, давал указания, как-то позабыв, что в несколько раз превысил время, отведённое им же самим для нашей встречи.
Короче, пришёл я со встречи домой никакой.
Тяжело я переживал размолвку с Кожекиным. Сам себя спрашивал, зачем ходил, знал же уже его. Сам и возражал, что мне был «сигнал».
А потом подумал, что ходил-то я, может, не для себя, а для него (Кожекина). Может, это ему Бог меня посылал (а не наоборот), чтобы проверить «на вшивость».
Но вспоминал я его не раз. Мысленно укорял его. Трудно было мне в человеке окончательно разувериться.
Вот дневниковая запись:
01.04.2018 г. (воскресенье)
Сегодня именины у Даши, и поэтому я не стал задерживаться на даче (мог там быть до вторника). Боялся, что никто не вспомнит о её празднике. Подарок у меня был. Ещё в декабре купил девочкам по платку. Вот и повёз их домой.
Даше он понравился. Поблагодарила.
Потом мать позвала её на ужин. Меня не пригласили, но я на всякий случай двинулся. На еду на два дня я потратил всего 150 рублей (хлеб, творожная масса и йогурт), да на даче было несколько картошек).
Но на моём месте на столе ничего не стояло. Мать говорила Даше что-то о том, что денег нет, вот, что могла, то и приготовила. Я в таком случае делил с отцом то, что было. Мой ребёнок мне ничего не предложил.
Может, они решили, что платок я только что купил, и, следовательно, деньги у меня есть, и кормить меня не надо.
Пошёл в ванную. Пришла Саша. Видела, что я моюсь, но ко мне никак не обратилась и не поприветствовала.
Мать и её усадила кушать, и Саша обо мне тоже не вспомнила.
Кожекина бы сюда! Что бы он со своей толерантностью и нравоучительностью сказал сейчас?! Опять стал бы меня обличать, что я всех подавил и задавил, и что мне надо «в морду дать» за это. Вот такой я авторитарный руководитель в семье! Прав он только в одном: я сам виноват во всём этом, сам взрастил такой эгоизм и безответственность.
Лучше бы я остался на даче! Там у меня есть мука и крупы, приготовил бы что-то сам. Пенсия будет дня через два, но не ехать же на дачу опять!
Не позвонил мне Игорь Геннадьевич по поводу работы ни через три дня, ни через три недели, ни через три месяца, ни через три года.
А я к нему вновь обратился по электронной почте. Собственно, и не к нему, а к его жене. Её телефона у меня не было, а мне хотелось поделиться с нею своей радостью.
Я пытался заняться страхованием в компании PPF. Меня там тепло принимали.
Я - второй справа среди руководства и актива компании.
Там-то впервые и были опубликованы мои рассказы.
На торжествах, посвящённых женскому празднику (8-го марта 2019 г.) у меня с заместителем руководителя компании Мариной Фимушиной состоялся разговор о корпоративной газете.
Я спросил, почему в газете нет литературной страницы. Дескать, это было бы уместно с учётом интеллектуального и образовательного уровня сотрудников.
- А у Вас есть для газеты что-нибудь? Если есть, пришлите! Я посмотрю, и может быть мы это опубликуем.
Я послал ей рассказ «Улыбка», потом «Януш и Янушка», «Чёрную вдову», «Храброго портняжку». Рассказы приняли «на ура!» И сама Марина, и читатели. «Улыбка» и «Януш и Янушка» были опубликованы. «Улыбку», «Януша и Янушку», а также «Чёрную вдову» Марина записала «в звуке».
А дальше пошёл шквал восторженных отзывов. Вот часть из них.
Гамма Хегай: Откуда взял? … Как? Сам? А я подумала, что переписал откуда-то! Уж очень красиво и грамотно написано!
Люба Белина: «Прочитала. Дважды. Сильно! И что – Вы этот рассказ написали сами?» (Я не ответил, отключился.) Она мне шлёт новое послание: «Вот, у Вас шок от моего вопроса. А у меня - от Вашей статьи. В двух словах – это шедевр! У Вас писательский талант». И третьей запиской добавляет: «И заложен глубинный смысл».
Агапова Людмила (племянница): «Прочитала газету и, конечно же, ваш рассказ. Вам надо писать книги. Я просто в восторге»
Маша Морозова: «Анатолий Иванович, Вы написали потрясающую статью!!! Талантливо, глубоко! Очень рада, что Вы с нами!»
Лена Куликова: «…лёгкая женская история. Всем хочется верить в чудеса. И ты дал эту возможность.
Лариса-сестра: «Мне очень понравилось. Но мало, хотелось ещё. Прочла на одном дыхании. Ты – Талант. Я горжусь тобой!!!!!»
Ксения-невестка: «Интересный рассказ, мотивирующий! Вы молодец!»
Ирина-племянница: «Поздравляю, дядя Толя. Я рада за Вас, Вы – талант!!!»
Валера Твердов (мой коллега по курсам английского языка в Банке Москвы): «Рассказ отличный! По телевизору должны такие фильмы снимать, а не то, что сейчас показывают».
Дзадзиев Анатолий Султанович (сослуживец по Дальнему Востоку и ГВП): «Рассказ короткий, написано интересно, с интригой, сохраняющейся до конца, динамикой в развитии сюжета. Стиль изложения и компоновки рассказа очень напоминает О.Генри. Главное, в нем заложен позитив для подрастающего поколения, пример для подражания. Показан хороший словарный запас, умение обращаться со словом и понимание внутреннего мира современной девушки. На мой взгляд, написано профессионально. Ты, Анатолий, молодец! Желаю добра и удачи».
Ковалёва Любовь (ГК «Лидер», Иркутская сеть): Анатолий, доброго дня! Благодарю за прекрасные рассказы, наревелась, за душу берут. Получила большое удовольствие. Благодарю. Про Улыбку читала раньше по соцсетям, хорошее быстро распространяется среди людей. Мне понравилось, и я с удовольствием читала, хотя последнее время художественную литературу читаю редко. Очень благодарна Вам. Благодарю, благодарю, благодарю за очень хорошие рассказы!
Камека Нина Петровна (врач-терапевт санатория «Байкал» ФСБ РФ, исполняет обязанности начальника терапевтического отделения): Рассказ очень понравился. Я бы Ваши рассказы рекомендовала для прочтения в старших классах средней школы. И язык красивый, и стиль изложения, и темы, поднимаемые Вами.
Вера Корецкая (Роженко), одноклассница по Развиленской средней школе: Толя, привет! Спасибо, что дал ознакомиться с рассказом! Нахожусь под впечатлением со вчерашнего вечера. Ночь почти не спала. Утром снова перечитала. Не буду тратить слова на оценку, просто большой!!!!! Вначале чтения, «включила» в себе редактора (я часто редактирую работы дочери), но потом шероховатости отступили на задний план, и меня поглотил сюжет. Толя, если бы ты был рядом, то мой поток слов о рассказе невозможно бы было остановить. Выплеснула бы всё, и никто не смог бы остановить словесный поток (я это могу;). Короче, я за тебя рада! Хорошо, что твой рассказ выйдет в свет, и это будет целевая аудитория. Они оценят! Я тобой горжусь!
Наталья Постовая(Назаренко), одноклассница по Развиленской средней школе: А ПИШЕШЬ ТЫ ВСЕ-ТАКИ ЗДОРОВО....ЧИТАЯ ТВОИ РАССКАЗЫ, Я КАК БЫ ПРОЖИВАЮ ЖИЗНЬ С ТВОИМИ ГЕРОЯМИ, Я ВИЖУ ИХ, РАДУЮСЬ ИХ ПОБЕДАМ, ПЕРЕЖИВАЮ ВМЕСТЕ С НИМИ …А ПОСЛЕДНИЙ РАССКАЗ....БЕЗ СЛЕЗ НЕ ОБОШЛОСЬ…КОНЕЧНО Я НЕ КРИТИК....НО ЭТО МОЕ ВОСПРИЯТИЕ....
Сологуб Людмила Ивановна (координатор экскурсионной программы «Московского долголетия): Прекрасный и очень светлый рассказ. Все та же наша армейская жизнь с ее премудростями. Жизнь как кинолента, лет кажется много, а пролетает в одно мгновение. У тебя есть умение подмечать такие вещи, которые не каждый человек увидит и услышит, чувствовать, зажигаться всей душой, быть романтиком. Получается славно описать обыденные вещи. Есть голова, душа, интересная жизнь. Ты живешь, а не прожигаешь жизнь.
И без обозначения респондента:
- Толя, требую продолжения! Хорошо, что не прочитала на ночь, иначе сама бы, мысленно, до утра писала продо!))) Спасибо, Мастер!)
- Всё, что я писала о тебе, твоих рассказах, я была ИСКРЕННА! Как-то, прочитав один из них, мне в руки попала книга Татьяны Толстой «Кысь». Я её читала раньше. Ну, прочитала и забыла. А в этот раз полистала, прочитала несколько страниц и подумала: «Что за бред?» Вот что значит известная фамилия, связи. Можно напечатать всё, даже такую галиматью. Твои рассказы намного интересней и профессиональней. Я говорю искренне!... Верь или не верь – твоё дело. Я бы нашла какие-нибудь необидные слова, будь у меня другое мнение.
-Черная вдова тронула до глубины души, невозможно не включиться и не прожить вместе с героями. Януш и Янушка, тоже всплакнула на радостях, что все так чудесно закончилось, все счастливы и вознаграждены. Получила большое удовольствие. Очень благодарна Вам!
- Слушала рассказ с наслаждением. И даже не верилось, что это написал человек, с которым я знакома. Какие способности! Откуда?!
- Несмотря на то что в рассказе больше грустного, послевкусие остается очень светлым.
-Я думала, что ты, Толя, понял. Если читателя захватил сюжет, заставил его сопереживать, искать выход из сложившейся ситуации - значит рассказ актуален, задел душу читателя. А уж взаимоотношение отцов и детей - классика. Эти проблемы будут актуальны в любое время. И боюсь повториться, я не раз уже говорила, что все твои рассказы готовы к печати! В них читатели смогут узнать свои подобные ситуации, как говорила одна моя знакомая бабулька: "О, деточка, в каждом дому - по кому…". Далеко не все гладко за сверкающими вечером окнами домов. У каждой своей проблемы. Единственно, что меня, лично меня, как читательницу, не устраивает в двух последних рассказах - нет продолжения, которое ты ожидаешь, и это нормально для любого жанра - будь то рассказ или роман. Если читатель, закончив читать, продолжает думать и жить с героями - это талантливо. А если отложил, прочитанную книгу и забыл о ней, вот такие я бы не издавала. Так, что повторяться, НЕ БУДУ! Короче, я уже заездила это слово - "ТЫ - ГЕНИЙ". Доволен...)))
- Анатолий, доброго дня! Благодарю за рассказ, он меня потряс, я читала и плакала, от беспомощности, что ты не можешь помочь. Вся своя жизнь пробежала за считанные минуты. Вспомнились сложные ситуации, как сама выходила из них. Каждый проходит свои уроки, и как важно не замыкаться в себе, всегда есть хорошие люди, готовые помочь.
- Анатолий, твои рассказы проживаешь вместе с героями. Благодарю.
- Анатолий Иванович, у вас такие рассказы пронзительные, невозможно спокойно читать. Мурашки по коже и плакать хочется... Очень сильные рассказы!
-Толя, привет! Прочитала! Оценка из 10, 10+! Почему раньше не сбрасывал этот рассказ? Утром отправила детей на работу и.… смаковала.... Хочу перечитать, и не один раз! Хочется, чтобы его прочли не только родители, но и педагоги. А они в свою очередь – донесли до детей.
- Первое что приходит в голову - очень светлый и добрый рассказ. Как иллюстрация того, что в жизни учителем и учеником может быть каждый.
- Ну, что я скажу---поучительный рассказ, читала я с большим интересом и сразу всех персонажей себе представляла. Классно--жду следующий рассказ.
- Впечатление, что прочитала рассказ из классической литературы – красивые сравнения, обороты. Эмоциональный рассказ. Заставляет задуматься о быстротечности событий в жизни.
-Толя! Рассказ почитала, наверное, пять раз. Один из самых моих любимых. Ведь повествование в нем идёт от кажется неодушевленного предмета. А «душа» у него есть, да ещё какая. Каждому человеку бы такую.... Уууууу, куда-то меня понесло. Заканчиваю свои умозаключения. Очень хорошо, что расширится круг знакомств со старым домом! Очень надеюсь, что его будут пересылать своим родным и знакомым те, кто его прочтёт. Как это сделала я.
Я после первых же отзывов на рассказ 13.03.2019 г. электронной почтой направил его (рассказ) Игорю Геннадьевичу. Не для него, конечно. С ним мы говорили когда-то о философии, психологии, но не о литературе. А вот с его второй женой (Олесей) что-то подобное было.
Игорь Геннадьевич, добрый вечер! Во вложении - наша корпоративная газета. Это не Вам. Это Вашей дочери Юле. Может, Олеся заинтересуется. Перед праздником (8-е марта) в нашей корпоративной газете опубликован мой рассказ "Улыбка" (он в конце, в рубрике "Минутка отдыха"). Рассказ не первый, первая публикация. Я раньше как-то об этом не думал. А тут решили создать рубрику, рассказ сразу и пошёл туда. Наши женщины и девушки очень тепло встретили мой дебют. Может, и Вашим женщинам он понравится. Юлю-то я вообще не видел, а вот с Олесей мы встречались, и то, какой я её увидел тогда, даёт мне надежду, что она рассказ "примет". А мне будет приятно отдать долг "тому времени". У меня осталось в памяти, как она меня тогда в Вашей палате виноградом угощала. Ей, в первую очередь, и привет.
Ответа не последовало. Моя связь с Игорем Геннадьевичем пресеклась. Того человека, которого я знал и очень уважал, не стало. Был человек с теми же фамилией, именем и отчеством, даже внешне похожий, но это был уже совсем другой человек.
82.«Колобок» Сагура
Лихой человек был Андрей Леонидович, рисковый. «По острию» ходил давно. Тучи стали «кучковаться» на его небосклоне давно. Но он так был уверен в своей непотопляемости! - Друзья же в Администрации президента! Удивительно, что это «везение» продолжалось так долго.
Дорогие автомобили на всех членов семьи он менял чуть ли не каждые полгода. Его, так называемая, дача в районе Торжка была, по-сушеству, богатым поместьем с двух или трёхэтажным общим домом с бильярдным залом в цокольном этаже, домами для каждого сына, хозяйственными постройками и т.д.
Ко мне как-то приехал Кобец К.И. и сказал, что считает нужным сообщить мне важную информацию. Дескать, его сын Юра был в каком-то ночном клубе и там от бармена услышал, что Турецкий М.А. открыто говорит о том, что с Сагурой А.Л. у него очень тесные отношения, что Сагура А.Л. у него «в руках», что он купил Сагуре А.Л. шикарный автомобиль. Он (Кобец К.И.), понимая важность этой информации, попросил привезти к себе бармена для разговора. Сын выполнил пожелание отца. Константин Иванович заверил, что сам беседовал с этим человеком, и тот слово в слово повторил то, что сказал ему Юрий.
Отношения у меня на тот момент с Сагурой А.Л. были хуже некуда, но я встал над обидами, добро его помнил, да и понимал, что возможен удар по всей группе и ГВП. Кроме того, это касалось не только его самого, но и его семьи. Я никому из них ничего плохого не хотел.
Я пошёл к Сагуре А.Л., сообщил о том, что и от кого мне стало известно, и посоветовал предпринять меры к пресечению «болтовни Турецкого в общественных местах».
Сагура А.Л. отнёсся к моему сообщению пренебрежительно. Нагло и недоброжелательно глядя на меня, он заявил:
- А мне пох.., кто и что обо мне говорит!
Больше попыток о чём-то предупреждать его я не предпринимал. А вокруг Андрея Леонидовича завертелось что-то нехорошее. Я это чувствовал. У него и в ГВП были противники.
И гром грянул! Появилась разгромная статья в газете.
Сагура А.Л. после этой публикации, по-существу, больше в ГВП уже не работал. В отношении него началась проверка, потом возбуждено уголовное дело, а потом он был уволен со службы.
«Дембельский аккорд ГВП», статья в «Новой газете» № 42(685) за 21-24 июня 2001 г., стр. 1, 3)
Сотрудник Главной военной прокуратуры получил джип «БМВ» за предъявление обвинения Вавилову?
Не так давно в редакцию обратились сотрудники Главной военной прокуратуры, уставшие от коррупции в собственном ведомстве. И поделились с нами информацией о некоторых деталях, связанных с так называемым «украинским делом». По их словам, за предъявление обвинения Андрею Вавилову в рамках этого расследования неким богатым и высокопоставленным «заказчиком» была обещана исполнителям из ГВП круглая сумма в 1 млн. долларов. Однако исполнители – сотрудники ГВП, решив увеличить сумму взятки, через посредников, бывших сотрудников ГВП, предложили сделку уже самому Андрею Вавилову, пообещав за 1,5 млн. долларов забыть его фамилию навсегда. В результате Вавилов, не считавший себя виноватым, с сердечным приступом оказался в больнице, а несколько московских газет одновременно выступили с обвинительной версией событий, фактически разглашая тайну следствия.
Теперь мы имеем достаточно оснований, чтобы раскрыть некоторые детали происшедшего, известные нам со слов сотрудников военной прокуратуры. Чтобы не упустить логику событий, необходимо вернуться к истории вопроса.
История вопроса:
Так называемое «украинское дело» возникло около года назад в рамках очередного скандала по поводу взаимозачётов за газ между Россией и Украиной. На Украине этот скандал совпал с конфликтом между бывшими бизнес-партнёрами в лице президента Кучмы и украинского экс-вице-премьера по ТЭКу Юлии Тимошенко.
Суть скандала в том, что Российское Министерство обороны с согласия премьера Черномырдина и по его распоряжению заключило контракт с украинской компанией «Единые энергосистемы» на поставку необходимых российским военным украинских товаров народного потребления. Рассчитываться планировалось бюджетными деньгами Минобороны в суммах, сопоставимых с теми деньгами, которые украинцы и так должны были «Газпрому» за потреблённый или украденный российский газ.
Логика была по-черномырдински блестящая – чтобы они меньше воровали российский газ, им надо дать ещё и денег. При этом поступавшие в Россию гвозди, сало и тушёнка специальным постановлением правительства освобождались от уплаты НДС – за это отвечал глава госналогслужбы Артюхов. Считать же бюджетные денежки и взвешивать заграничные товары должно были Министерство обороны во главе с Родионовым.
Со временем, однако, выяснилось, что количество поставленных украинских гвоздей и тушёнки не совпадает с количеством перечисленных денег. Кроме того, правительство, как всегда, забыло издать очередное распоряжение об освобождении украинских товаров от НДС. Договорённости рухнули. Началось вялотекущее следствие, которое, по мнению специалистов, не имело никакого смысла, потому что проблема решалась в арбитражном порядке реституцией сделки, возвратом к первоначальным межгосударственным обязательствам.
Так или иначе, само следствие стало не только фактом юридическим, но и политическим орудием в руках различных противоборствующих группировок, как на Украине, так и в России. Хотели, как лучше..
По словам сотрудников ГВП, за рамками следствия и, соответственно, вне зоны общественного внимания почему-то осталась весьма значительная фигура на тогдашнем российском финансовом рынке и едва ли не главный «разводчик» рухнувшей российско-украинской финансовой схемы. Это бывший банкир, ныне депутат Госдумы Ашот Егиазарян. Лично он на пару с бывшим помощником премьера Черномырдина Петелиным «водил» по руководящим кабинетам украинского вице-премьера Тимошенко и выторговывал себе посреднические проценты почти с миллиарда долларов. Он же звонил по правительственной вертушке из кабинета своего друга Хапсирокова в Генеральной прокуратуре различным должностным лицам в Минобороны и уговаривал их побыстрее перевести деньги. Информация об этом была у сотрудников ФСБ, обслуживавших следствие. Но она оказалась не востребована.
Случилось так, что г-н Егиазарян проникся ненавистью к бывшему замминистра финансов Вавилову и, как говорят в таких случаях, на почве личной неприязни решил его «посадить». Сам Егиазарян в «украинском деле» был изначально и, следовательно, знал, с какого бока можно зайти.
Среди сотрудников, работавших у Егиазаряна, военный юрист Владимир Лапшов. Уволился он с военной службы давно. Но сохранил замечательные отношения с бывшими сослуживцами. Даже до сих пор проживает на закрытой территории Звёздного городка в особняке героя-космонавта.
Лапшов вошёл в контакт с сотрудниками ГВП и предложил сделать «паровозом» (виновным) непричастного Вавилова в обмен на 1 млн. долларов. Дальнейшее было делом техники.
Профессиональные военные юристы быстро построили новую версию и «подкорректировали» показания других фигурантов дела. Длительное время, видимо, ушло на установление доверительных отношений и исполнителей, а также выстраивание денежной (кому – сколько) иерархии среди должностных лиц в ГВП. К тому же очень важно было сохранить всё втайне от руководства Генеральной прокуратуры, поскольку незаконный характер деятельностям следователей был очевиден.
Кроме того, жадных военных юристов до конца мучила неуверенность, рассчитается ли заказчик, поскольку тот, на беду, тоже оказался скуп.
С помощью бывшего сотрудника ГВП, а ныне адвоката Ильина, следователи по «украинскому делу» выходят на самого Вавилова и предлагают ему «решить проблему» за 1,5 млн. долларов. Ошарашенный Вавилов отказывается. В итоге ненависть Егиазаряна побеждает страх и жадность следователей.
Примерно в середине мая искомая сумма при помощи бывшего сотрудника Егиазаряна Синько (в Моснацбанке специализировался на дилинговых операциях, а главным образом по заданию руководства банка обналичивал крупные суммы в валюте через подставные фирмы) была обналичена и поступила в руки исполнителей. Дождавшись момента, когда Генеральный прокурор Устинов и Главный военный прокурор Кислицын уедут из Москвы в служебные командировки, следователи обманом, без повестки пригласили уже больного Вавилова в ГВП якобы для беседы. Там ему стало плохо. И пока вызванный врач приводил Вавилова в чувство, начальник отдела ГВП полковник Андрей Сагура вышел на улицу и по мобильному телефону доложил об исполнении заказа. После Сагура лично звонит журналисту Хинштейну, а тот спешно печатает заметку в «МК», разглашая тайну следствия, но подтверждая отработку гонорара заказчика. Сагура же передаёт копии следственных документов тележурналисту Олегу Вакуловскому, который поспешил процитировать их в своей телепередаче. Вот такая история.
Судя по всему, «украинское дело» станет первым громким коррупционным скандалом, потрясшим ГВП и, может быть, последним. Фактически всё руководство ГВП тем или иным способом было вовлечено в незаконную комбинацию полковника Сагуры. В военной организации ничего невозможно сделать без ведома начальства. В курсе событий были Шеин, зам. Главного военного прокурора Яковлев, следователь Печигин. Адмирал Шеин до сей поры обладал безупречной репутацией, и, возможно, не выдержав скандала, сам слёг в госпиталь. Но, как уверяют сотрудники прокуратуры, главным действующим лицом является непосредственный подчинённый адмирала Шеина – начальник отдела следственного управления ГВП полковник Андрей Сагура.
Имущественные радости
Напомним: всё, что вы читали в предыдущей главе – версия, изложенная сотрудниками прокуратуры, пришедшими в редакцию «Новой газеты». Теперь о фактах дополнительных. Касаются они имущественного положения следователя Сагуры Андрея Леонидовича.
Как оказалось, жена военного прокурора Галина владеет земельным участком в 0,3 га на живописном берегу реки вблизи города Торжка. За глухим 2,5-метровым забором скрывается «скромный» двухэтажный домик с внешней евроотделкой. Также Галина до недавней продажи владела джипом «Гранд-чероки» 1998 года выпуска.
Эти приобретения семьи военного прокурора Сагуры по странному стечению обстоятельств совпали по времени со следствием по делу генерала Кобеца, которое вёл… сам Сагура (напомним, что дело Кобеца было связано с хищениями по строительной части в Минобороны и, помнится, закончилось ничем, а сам генерал Кобец был доведён до инвалидности и амнистирован).
Кроме того, полковник Сагура участвовал в расследовании дела о «красной ртути», которую, как известно, не обнаружили в природе. Немало журналистов сделали на этой теме себе карьеру. А у г-на Сагуры по такому странному стечению обстоятельств именно в этот период (1993 год) появляется «Вольво-940».
С началом «украинского дела» в семье Сагуры маленьких радостей прибавилось. Жена, например, катается на роскошном джипе «БМВх-5» , стоимость у дилера 890 тыс. долл.). Джип, правда, зарегистрирован на Валюжинич Светлану – родную сестру Галины Сагура. У старшего сына – «Ауди-А6-кватро», а у самого главы семейства – белая, как невеста из Киева, новенькая «БМВ-535» (ориентировочная стоимость – 55 тыс. долл.) Вряд ли баварские автомобилестроители заплатят за такую рекламу.
Зачем нам ГВП
Вовсе не хочется, чтобы сложилось впечатление, что в Главной военной прокуратуре работают исключительно ради выгоды. Как и везде, там, наверное, есть свои мздоимцы и проходимцы, лентяи, и, хочется верить, большинство честных следователей и прокуроров. Однако, что мы знаем о военной юстиции? Смешное и унизительное дело Пасько во Владивостоке. Провальное дело по взрыву на Котляковском кладбище и по делу об убийстве журналиста Холодова… Странные, ничем не завершившиеся следственные действия по Скуратову. Березовский тоже каким-то боком проходил по ведомству ГВП. Все знают и открыто говорят о коррупции в МО, МВД и ФСБ, но почему-то ни одно дело так и не было доведено до суда. Дезертиры, правда, толпами бегут из армии с оружием. Может, потому, что в армии беспредел? И зачем нам тогда такая военная прокуратура?
Эпилог
Статья 72 УПК РСФСР (ныне действующая) гласит: Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием. Никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы.
У следователей и журналистов разная работа и неравные возможности. Внутренние убеждения тоже разные. Но УПК одинаков для всех, как и смысл поговорки, что от тюрьмы да от сумы не зарекаются.
И вот ещё что. В связи со сложившимися в современной российской юстиции обстоятельствами предлагаем внести в УПК поправку в виде известного анекдота: суд рассматривает ходатайства сторон А и Б. Судья сообщает: сторона А внесла 100 тыс. долларов и просит признать её правоту, а сторона Б внесла 150 тыс. долларов и просит признать свою правоту. Постановили: вернуть 50 тыс. стороне Б и рассмотреть дело по существу. Может быть, стоит отложить судебную реформу до внесения данной поправки. А также до поправки материального положения всех сотрудников судебной и правоохранительной системы?
Отдел расследований
К статье прилагаются снимки: «Джип БМВ Х-5», зарегистрированный на родственницу военного прокурора Сагуры», «БМВ х-5» - в полной красе. Специально публикуем снимок из каталога, чтобы вы тоже могли порадоваться за нашу военную юстицию». Тот самый домик вблизи Торжка, принадлежащий жене военного прокурора Сагуры»
P.S. в последний момент наши источники в ГВП сообщили нам весьма любопытную информацию. Она касается мобильных телефонов с номерами: 107-36-20, 101-75-55, 764-91-85 и 107-36-19, владельцы которых, судя по всему, тесно связаны между собой. Первые два номера зарегистрированы на г-на Кузьмина – помощника Ашота Егиазаряна, у них даже совпадают адреса доставки счетов. Хотя номером 107-36-20 пользуется Владимир Лапшов – герой сегодняшней публикации, а номером 101-75-55, по данным наших источников, сам Егиазарян. Два других номера принадлежат военному прокурору Сагуре: 107-36-19 и 764-91-85. Занимательное совпадение: может быть, сим-карты номером 101-36-18 и 107-36-20 были приобретены в одном и том же месте, в один и тот же день и одним и тем же лицом – Кузьминым?
P.P.S. редакция «Новой газеты» готова представить газетную площадь для официальных комментариев заинтересованных лиц, упомянутых в данной публикации. В любом случае мы обязуемся информировать читателей о том, чем завершится этот скандал.
Мой комментарий: Не зная деталей, могу уверенно сказать, что по-существу здесь всё правильно. Это Сагура А.Л.!
Очень интересно в статье подмечена связка Хинштейн-Сагура. Она ещё сработает в 2002 году при попытке побудить Главного военного прокурора Савенкова на возбуждение уголовного дела в отношении меня. Тандемом работали «братья-акробаты». Оба беспринципные и бессовестные, и деньги для них – главная ценность.
Спасский С.Б. мне потом рассказывал, что после появления в газете грязной статьи обо мне, он спросил у Хинштейна, как он мог додуматься обо мне (Завгороднем А.И., бессребренике!) такое написать?! Тот честно ответил: «Заплати мне больше (по-моему, о 20-30 «штуках баксов» шла речь), и я напишу другое».
Виктор Степанович (Шеин) испугался. Понял, что через Сагуру могут «зацепить» и его самого. Умный человек, он понял главный вопрос, который ему должны задать:
- Где ты был, когда твой подчинённый творил такое? Не видел или не хотел видеть? Даже если он с тобой не делился!
Шеин В.С. бросился с опровержением в газету. Хотя, на мой взгляд, молчать ему надо было. Ведь о нём упомянули, как о человеке с безупречной репутацией (до сего момента)! Подумаешь, назвали адмиралом! А он с этого начинает своё опровержение. Далее, как-то неубедительно звучит его тезис «Бог с ним со мной, с нападками на меня, это полбеды. А вот на ГВП замахнулись?!» Как-то меня этот пассаж не убедил. Нет, не то! Виктор Степанович очень осторожный человек, он увидел, что должны были увидеть проверяющие, да и вообще любые серьёзные люди – ты отвечаешь за действия или бездействие своих подчинённых.
Публикация в Новой газете», № 48 (691) за 12-15 июля 2001 г. под рубрикой «Право на ответ»:
Главному редактору
«Новой газеты»
Позвольте поблагодарить Вас за готовность представить газетную площадь для официальных комментариев в связи с двумя публикациями в Вашей газете («Вавилова «заказали» за $ 1 000 000?» и «Дембельский аккорд ГВП»).
В то же время, учитывая, что этими публикациями газета распространила не соответствующие действительности и порочащие мою честь, достоинство и деловую репутацию сведения, просто не могу не воспользоваться как Вашим предложением, так и предусмотренным ст. 43 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» правом на опровержение. При этом надеюсь на Вашу личную честность, порядочность и законопослушность, и распространение без купюр нижеследующего текста моего опровержения-комментария:
«В июне 2001 г. «Новая газета», являющаяся средством массовой информации, опубликовала статьи «Вавилова заказали за $ 1 000 000?» и «Дембельский аккорд ГВП», о якобы ставших известными отделу расследований названной газеты от информаторов из Главной военной прокуратуры (ГВП) и выявленных этим отделом самостоятельно фактах коррупции в ГВП.
Комментировать что-либо о Сагуре А.Л. не могу до окончания проверки изложенных газетой сведений о его материальном положении. Говорить о существе дела Вавилова и его покровителях тоже не буду до принятия по делу законного решения (потом, надеюсь, многим будет интересно узнать из первых рук, как это было), а вот обо всё остальном, касающемся этого дела, ГВП и меня лично в изложении газеты могу однозначно сказать, что это ложь. В действительности не был я никогда контр-адмиралом, а тем более адмиралом. Никогда и никто не обращался ко мне с какими-либо просьбами по делу Вавилова. Никакие «заказы» через меня не выполнялись, и выполняться не могли ни по этому, ни по другим делам. Ни за вознаграждение, ни по знакомству решений никогда не принимал. Руководствовался только законом. Указаний фальсифицировать материалы дела, «находить» одни и не обращать внимания на другие доказательства не давал. Об известных газете «заказах» коммерсантов, в том числе Егиазаряна А., ничего не знал. Ни по одному из дел, к которым был причастен, ничего от участников процесса не получал. В материальном плане имел и имею только то, что положено мне от государства как военнослужащему.
Перед первой публикацией полагал, что всё напечатанное обо мне – досадная ошибка и последуют извинения. Но вот новая публикация газеты («Дембельский аккорд ГВП») говорит о другом. Зная, что я никаких нарушений по делу Вавилова не допускал, меня вновь представили в самом негативном свете: я, дескать, знал, что кто-то собирается получать взятки, мер не принимал и, не выдержав «коррупционного» скандала, слёг в госпиталь. Всё это – очередная ложь. А в госпитале я в связи с плановой операцией по заключению врачей, которое сделано ещё в августе 2000 года.
Я понимаю, что кому-то очень хотелось появления подобных публикаций. И если бы речь в них шла только обо мне – полбеды. Однако на основании всей предыдущей лжи газета ставит вопрос: зачем нам ГВП? И подводит к выводу, что незачем. Раз не смогла расследовать такие дела, как дело Пасько, дело об убийстве Холодова, дело о взрыве на Котляковском кладбище, дело Скуратова, дело, связанное с Березовским.
О расследовании в ГВП двух последних дел любой мало-мальски смыслящий в следствии человек где угодно скажет, что это образец надлежащего исполнения закона. А вот остальных дел (о Пасько, Холодове, Котляковском кладбище) в производстве ГВП никогда не было.
И ссылка Ваша на сотрудников ГВП, якобы «уставших от коррупции в собственном ведомстве и обратившихся по этому поводу к Вам, тоже блеф. Вы ведь сами официально признали это – и вновь за старое. Видно, очень хочется Вам скомпрометировать именно ГВП. Ту ГВП, которая, если продолжать мысль одного из руководителей газеты «Если завтра война», готова сейчас, 60 лет спустя, уйти на фронт и отстаивать интересы Родины. Не хочу гадать, в чём ваш интерес. Но о совести, о необходимости сообщать достоверную информацию, об обязанности уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций, Вы забыли. А потому и не увидели в Ваших информаторах «лжепророков, которые приходят к Вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные»
Начальник следственного управления
Главной военной прокуратуры
генерал-майор юстиции В.С. Шеин.
От редакции: как мы и обещали, «Новая газета» предоставила возможность изложить свою точку зрения генералу Шеину. В качестве комментария хочется добавить следующее: мы вынуждены продолжить расследование, связанное с деятельностью отдельных сотрудников Главной военной прокуратуры. Вынуждены, потому что как-то не очень верим в то, что полковник Сагура смог купить дорогущий джип на деньги, вырученные его братом от продажи коллекции то ли монет, то ли марок (именно так выглядят итоги служебного расследования, проведённого ГВП).
Мой комментарий: Виктор Степанович, действительно, в то время был в госпитале. И чепуха, что это была плановая операция. Я не исключаю, что необходимость в госпитализации возникала и раньше. Сейчас он там оказался именно из-за публикации в газете. Во-первых, надо было, хотя бы на время, уйти «с арены» в тень и избежать общения с журналистами. А во-вторых, обдумать неспешно ситуацию.
Он пригласил меня к себе. «Прощупать» хотел, не я ли информатор. Я встретил там его жену. Она довольно напряжённо и настороженно вела себя со мной. Тоже, видимо, не исключала во мне врага. Но Шеин В.С., побеседовав со мной, в отношении меня «успокоился» и даже, когда я сказал, что «Галку (Сагуру) жалко», не удержался: «Чего жалко! Это же всё она требовала! Всё ей было мало!». Дальше свою мысль он развивать не стал, но я понял, что что-то он знает. Понимая, что проверяющие пожелают общаться со мной и боясь, что я сболтну что-то лишнее, Виктор Степанович посчитал за благо отпустить меня в отпуск (чтобы на время проверки в отношении Сагуры меня в Москве не было). Мне даже было разрешено присовокупить к очередному отпуску недоиспользованное по предыдущему, чему я очень обрадовался.
Незадолго до этого Начальник управления капитально-восстановительного ремонта ВВС РФ генерал-майор Морозов передал мне светокопии документов-переписки между Сагурой А.Л. (в основном), а также Яковлевым Ю.П. и Носовым Г.Н. с представителями ФПК «Люкон» (ЗАО «Люкон-Телеком»), ООО «КАР-Хелп», должностными лицами ВВС РФ, руководством Минского авиаремонтного завода и Генеральной прокуратурой Республики Беларусь по поводу продажи признанных по делу вещественными доказательствами – самолета Ту-134 и авиадвигателей, которые «Люкон» незаконно получил от Минобороны России.
Сагура А.Л. «пробил» продажу этого имущества «для возмещения Минобороны России причинённого ущерба». Причем, на ущерб ему было плевать. Фишка была в том, по какой цене всё это было продано. Явно, все участники сделки (кроме государства) оказались не в накладе.
Не удивительно, что всё это делалось втайне от меня. Переписка длилась не один месяц. И поначалу (на письме от 25.01.2000 г. генерального директора Минского авиаремонтного завода в ГВП, где генеральный директор просит «официально сообщить», что «единственным собственником» самолета является ФПК «Люкон», и корпорация вправе продать самолёт ЗАО «АК «Флайт») Шеин В.С. наложил такую резолюцию: «Сагуре А.Л. Прошу совместно с Завгородним А.И. доложить о своих предложениях в виде проекта ответа заявителю. 1.2.2000 г. Шеин»
Сагура не посчитал нужным меня знакомить с письмом (мою позицию он знал), а Шеин не посчитал нужным настоять на выполнении своей же резолюции. Есть приписка Сагуры: Доложено с проектом ответа. 1.2.2000», то есть в тот же день.
Меня обошли (оба), а дальше Шеин В.С. обо мне даже не вспоминал.
Итак, вещественные доказательства продали, даже не отменив моё постановление (по авиадвигателям в Ейске). Это «крамола»! Потом будет возбуждено уголовное дело, по которому привлекался к ответственности Сагура А.Л. Но и Шеин В.С. был на очереди, и Яковлев дрожал, боясь ответственности.
А тогда, получив материалы, я зашёл к Шеину В.С. и спросил:
- Виктор Степанович! Как это понимать?
- А Вы разве не знали? Вас не уведомляли?!
- Кто? Если даже Ваша резолюция об этом не была выполнена!
Шеин В.С. замялся. Пояснить ему было нечего. Я допытываться дальше не стал. Ну, а вскоре и появилось уголовное дело (в отношении Сагуры).
Публикация в «Новой газете», № 91 (734) за 17-19 декабря 2001 г.:
Новости ГВП. Как на джипе въехать в ГУВД.
Чтобы прояснить всю пикантность ситуации, необходимо напомнить читателям нашу публикацию от 21 июня 2001 года «Дембельский аккорд ГВП». В ней рассказывалось о том, как сошлись два забавных обстоятельства: возбуждение уголовного дела против бывшего Министра финансов Вавилова и приобретение джипа «БМВ Х-5» за 89 тысяч долларов следователем Главной военной прокуратуры полковником Сагурой (кстати, имущественные радости полковничьей семьи на этом не закончились; мы писали ещё о двух машинах, зарегистрированных на родственников Сагуры, и дачке под Торжком).
Надо отдать должное руководству военной прокуратуры, которое моментально возбудило служебную проверку. Должное надо отдать и полковнику Сагуре, моментально ушедшему в отпуск, в котором, как нам сообщили источники, он находится до сих пор.
К сожалению, служебная проверка ни к чему не привела. Выяснилось, что у Сагуры есть ещё один родственник – очень добрый, который, продав свою коллекцию то ли марок, то ли монет, подарил полковнику деньжищи, столь необходимые для срочных покупок. «Поэтому, – сказали нам, – с законом у следователя проблем нет».
Тогда мы задались иным вопросом: а заплатил ли полковник Сагура все необходимые налоги после столь удачной сделки? Вопрос подхватила налоговая инспекция. Выяснила, что не заплатил, и погрозила возбудить уголовное дело.
Но и на этот раз дальше лёгкого испуга ситуация не продвинулась. Полковник Сагура возместил недостачу в бюджет в размере… 30 тысяч у.е. – с отпускных, наверное, осталось…
Но дальнейшая судьба следователя пока весьма туманна. Понятно, что в ГВП его не ждут. – Ведь он ухитрился подставить не только своих непосредственных начальников, но и всю «фирму», втянув её в малоприятные разбирательства. Поэтому, как сообщают те же источники, вполне возможно, что полковник Сагура осядет в ГУВД Московской области. – По крайней мере, на этот счёт уже ведутся очень сложные переговоры.
За что же так не везёт областной милиции…
Отдел расследований
Вспоминается сказка про колобка, который «и от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл», а на лисе «залетел». Это про Андрея. С третьей попытки он всё-таки сел.
Вначале в отношении него возбудила уголовное дело налоговая полиция в связи с неуплатой налогов. Это октябрь 2001 года после газетных публикаций («Новая газета») о довольно сомнительных решениях, которые принимал Сагура по ряду уголовных дел, в частности по делу в отношении бывшего замминистра финансов Андрея Вавилова. Он не напрямую «закрывал» уголовные дела, просто совершал следственные действия, которые сами плавно вели к развалу дел. Истинно так, подтверждаю!!! Проверка показала, что, работая в ГВП, Сагура стал довольно обеспеченным человеком, а в своих финансовых делах допускал нарушения. Согласно его пояснениям, иномарки он покупал на деньги от продажи крупной коллекции монет, доставшейся от отца. Её он, якобы, продал за $ 150 тыс., но не сделал необходимых отчислений в бюджет. Он быстро внёс требуемую сумму, и дело «закрыли».
Но 15 января 2002 года в отношении него уже ГВП было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 286 УК РФ о злоупотреблении служебным положением (продаже вещественного доказательства из дела № 29/00/0017-96).
Странное дело. Это ещё не завершение дела, но оно уже значится в отношении «полковника юстиции запаса Сагуры А.Л.» Планировали его уволить до завершения расследования?! Да, скорее всего так. И тогда Андрюшу ждала бы тюрьма. Но он извернулся. И прекращением дела за отсутствием события преступления откупился увольнением от военной службы. Он уволился в отставку по состоянию здоровья, и дело снова «закрыли».
Рьяность по делу Сагуры после смены Главного военного прокурора (Савенков сменил Кислицына) сменилась имитацией расследования, а затем и прекращением дела. Савенков А.Н. исполнял чей-то заказ.
Помню, в конце апреля-начале мая 2002 г., когда я вышел из госпиталя и «болтался» без дела в прокуратуре и поинтересовался у нового следователя по делу Сагуры, когда же он будет допрашивать меня, тот промолчал, а чуть позднее Савенков А.Н. «попросил» меня «не проявлять лишней активности».
«Дамоклов меч над моей головой» в виде проводившейся около года проверки имел целью, в том числе, заставить меня вести себя осмотрительно. Не делать лишних заявлений, не настаивать на своём допросе по делу Сагуры А.Л.
Главная военная прокуратура
Следственное управление
Протокол
Допроса свидетеля
15 февраля 2002 г. г. Москва
Допрос начат в 10 час. 00 мин.
Допрос окончен в ----час. --- мин.
Заместитель начальника 1 отдела надзора – старший военный прокурор 5 управления Главной военной прокуратуры полковник юстиции Шакуров Р.Х. в кабинете № 521 ГВП с соблюдением требований ст.ст. 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля
Ерофеев Николай Игоревич, 7.11.1968 г.р., уроженец г. Светлогорск Калининградской обл., русский, окончил в 1990 г. военно-юридический факультет Военного Краснознаменного института; женат, двое детей (1999 и 2000 г.р.), следователь по особо важным делам 2 отдела следственного (4-го) управления ГВП, служ. тел. 244-56-82; прож. по адресу: г. Москва, ул. Братиславская, д. 15, корп. 2, кв. 178.
Вопрос: С какого времени Вы проходите военную службу в ГВП, в каких должностях?
Ответ: Я прохожу военную службу в ГВП в должности следователя по особо важным делам с 20 апреля 1995 года. С данного времени по ноябрь 1996 г. я проходил службу в должности следователя по особо важным делам 3 отдела ГВП, а с ноября 1996 г. по настоящее время я прохожу службу в следственном управлении ГВП в должности следователя по особо важным делам 2 отдела.
Вопрос: С какого времени Вы знаете Сагуру А.Л., в каких отношениях находитесь с ним, как его можете охарактеризовать?
Ответ: Я знаю Сагуру А.Л. с ноября 1996 года, когда я был назначен следователем по особо важным делам в следственное управление. Сагура был начальником 1 отдела следственного управлениям ГВП, а я был во втором отделе. Начальником отдела является полковник юстиции Иванов С.В. Отношения с Сагурой были чисто служебные. Никаких его личных поручений я никогда не выполнял. Сагура А.Л., будучи начальником 1 отдела, требовал от следователей, которых он контролировал, неукоснительно выполнять его указания. Все свои указания он мотивировал теми или иными нормативными документами. Если я что-то забывал выполнить, то он об этом мне напоминал. Сагура был требовательным руководителем. Личных качеств его я не знаю, больше пояснить ничего не могу.
Вопрос: Когда Вы принимали участие в производстве предварительного следствия по уголовному делу № 29/00/0017-96, какие эпизоды расследовали?
Ответ: С 4 декабря 1996 года я принимал участие в расследовании вышеуказанного уголовного дела. Я был включён в состав следственной группы. Вначале у меня в производстве было два эпизода, связанные с передачей ВВС России ФПК «Люкон» двух центрально-вычислительных комплекса и 50 систем «Диаграф». После завершения работы по данным эпизодам и в процессе расследования данных вышеуказанных эпизодов я принимал участие в расследовании всех эпизодов, которые расследовались в рамках вышеуказанного дела.
Вопрос: Кто осуществлял руководство следственной группой по расследованию данного дела, в каких формах это выражалось?
Ответ: Руководство следственной группой по расследуемому делу осуществлял непосредственно Сагура А.Л. Каждый понедельник я составлял план планируемых следственных действий на неделю, который утверждал Сагура А.Л. Кроме того, он утверждал план по расследуемым эпизодам. Выполнение всех следственных действий контролировал Сагура А.Л. При составлении постановлений, других процессуальных документов сначала проект показывался Сагуре А.Л., а после его корректировок текста уже печатался и подписывался мною.
Кроме того, каждую неделю начальник следственного управления ГВП генерал-майор юстиции Шеин В.С. собирал у себя в кабинете всех членов следственной группы, а также Сагуру А.Л. и начальника отдела надзора генерал-майора Баграева Ю.М., и каждый член следственной группы докладывал о проделанной работе и перспективах расследуемых эпизодов. По тем или иным следственным действиям давались устные указания.
Вопрос: Кто, в какие периоды времени осуществлял надзор за расследованием этих дел, давал письменные указания?
Ответ: Надзор за расследованием вышеуказанного дела осуществлял генерал-майор юстиции Баграев Ю.М. В августе 1998 года я был исключён из состава следственной группы. Я не помню, давались ли по данному делу письменные указания.
Вопрос: Когда, какие материальные ценности, предметы Вы признавали вещественными доказательствами по уголовному делу № 29/00/0017-96?
Ответ: В рамках данного уголовного дела я признавал вещественными доказательствами авиадвигатели, находящиеся в ОАО «Рыбинские моторы», самолёт ТУ-134, находящийся в ОАО «Пермские моторы». Больше я не помню, чтобы лично я признавал какие-либо материальные ценности вещественными доказательствами.
Вопрос: Вам предъявляется имеющиеся в материалах надзорного производства и уголовного дела следующие постановления: - от 13.02.97 о приобщении к делу вещественного доказательства самолёта ТУ-134 А-3, бортовой № 65983 (том 1 НП № 29/00/0017-96, л.д. 72), - от 18.12.97 о приобщении к делу в качестве вещественных доказательств авиационных двигателей Д-30 КП-2 (том 28 уголовного дела № 29/00/0017-96, л.д. 198). Что Вы можете пояснить в связи с ознакомлением с данными документами?
Ответ: Я ознакомился с данными постановлениями и могу пояснить, что данные постановления исполнял я. На данных постановлениях имеется моя подпись.
Вопрос: Почему указанные самолёт и авиационные двигатели Д-30 КП-2, признанные Вами вещественными доказательствами, в нарушение требований Инструкции № 34/15 от 18.10.89 г. «О порядке изъятия, учета и хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания, судами» Вы не учли по книге учета вещественных доказательств следственного управления ГВП?
Ответ: Руководителем следственной группы по данному уголовному делу был полковник юстиции Завгородний А.И., которому докладывалось, что было признано по делу вещественными доказательствами. Я выполнял большой объём следственных действий по делу, часто ездил в служебные командировки. На меня была возложена работа по формированию томов по изъятым документам, ценностям и др. имуществу. Я формировал тома, писал проекты обвинительного заключения по 5 расследуемым эпизодам дела. В связи с этим я, видимо, понадеялся на руководителя следственной группы полковника юстиции Завгороднего А.И., что последний сам учтёт в книге учёта вещественных доказательств СУГ ВП самолёт и двигатели, которые признаны вещественными доказательствами.
Вопрос: Вам предъявляются имеющиеся в материалах уголовного дела постановление от 06.01.98 и письмо на имя генерального директора ОАО «Рыбинские моторы» от 06.01.98 г. о передаче 21 авиационного двигателя Д-30 КП-2, признанного вещественными доказательствами, на ответственное хранение Инвестиционному банку «Восток-Запад» (т. 29, л.д. 72,76). Поясните, кто, в связи с чем, при каких обстоятельствах принял решение о передаче указанных двигателей в этот банк, кто подготовил и подписал предъявленные Вам постановление и письмо от 06.01.98?
Отсвет: Данное постановление и письмо готовил я в первых числах января 1998 года по указанию Сагуры А.Л., который пояснил, что мы можем передать на ответственное хранение данные авиадвигатели банку «Восток-Запад». Я принёс Сагуре А.Л. проект постановления. Сагура А.Л. внёс изменения в текст постановления в описательную часть, после чего я его распечатал и подписал. До этого я ездил в ОАО «Рыбинские моторы», признал авиадвигатели вещественными доказательствами, передал на ответственное хранение ОАО «Рыбинские моторы». Уехал из г. Рыбинска и, насколько я помню, на следующий день после моего отъезда приехали на автомашинах представители банка «Восток-Запад», чтобы забрать данные авиадвигатели. Авиадвигатели были переданы в залог ФПК «Люкон» им, но корпорация своих обязательств не выполнила. После того, как я признал авиадвигатели вещественными доказательствами, то руководство банка начало приезжать в ГВП, привозить жалобы и письма. На данные жалобы отвечал Сагура А.Л., и он принимал решение и давал мне указания передать на ответственное хранение 21 авиадвигатель банку «Восток-Запад».
Вопрос: Вам предъявляется имеющееся в материалах дела постановление старшего следователя по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковника юстиции Завгороднего А.И. от 5.12.97 о приобщении к делу в качестве вещественных доказательств 10 авиационных двигателей Д-30 КП-2 и хранении их на 570 авиаремонтном заводе (т. 29 л.д. 172), а также вынесенное Вами постановление от 5.01.98 о передаче 4 из указанных 10 авиадвигателей для хранения в ЗАО «А.В.В» (т. 29 л.д. 174). Поясните, кто, в связи с чем, при каких обстоятельствах принял решение о передаче этих 4 авиадвигателей в ЗАО «А.В.В.»?
Ответ: В конце 1997-начале 1998 гг. меня вызвал Сагура А.Л. и пояснил, что ФПК «Люкон» в лице ЗАО «Люкон-Телеком» реализовало уже 4 авиадвигателя, которые хранятся на 570 АРЗ, ЗАО «А.В.В.». Данные двигатели хранятся на 570 АРЗ и чтобы эти деньги были перечислены на счёт ВВС России, а не были присвоены ФПК «Люкон», дал указание подготовить письмо за его подписью на имя начальника ФЭУ ВВС Анисимова. Суть данного письма сводилась к тому, что ФПК «Люкон» реализовала часть авиационного оборудования и готова перечислить денежные средства на расчётный счёт ВВС РФ. Когда Анисимов передал в ГВП все реквизиты ВВС России, то по указанию Сагуры А.Л. я вынес 5 января 1998 года постановление о передаче 4 авиадвигателей, хранящихся на 570 АРЗ (г. Ейск) и признанных вещественными доказательствами по делу Завгородним А.И., на ответственное хранение фирме, которая приобрела уже данные двигатели. После этого представитель «Люкон-Телеком» Павленко, который и занимался от ФПК «Люкон» реализацией авиатехники, принёс мне заверенные в банке платежные поручения о перечислении денежных средств на счёт ВВС РФ. Я в настоящее время не помню, но представитель фирмы, которая приобрела данные 4 авиадвигателя, принёс сохранную расписку. При каких обстоятельствах это происходило, я в настоящее время не помню и поэтому пояснить не могу. Кроме того, насколько я помню, было две сохранные расписки. Одна на бланке фирмы. Вторая написана от руки. Данные расписки были в материалах дела. Денежные средства от реализации вышеуказанных авиадвигателей впоследствии отражались в отчётах СУ ГВП как возмещение ущерба по делу.
Вопрос: Согласовывали ли Вы перед вынесением указанного постановления от 5.01.98 вопрос о передаче авиадвигателей с ЗАО « А.В.В.» со старшим следователем по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковником юстиции Завгородним А.И., который являлся руководителем следственной группы и всех следователей, входивших в неё, в том числе и для Вас, и ранее - 5.12.97 принял по этим двигателям иное процессуальное решение - передал их как вещественные доказательства на хранение на 570 авиаремонтный завод?
Ответ: Я с Завгородним А.И. данные вопрос не согласовывал. Мне было дано указание от Сагуры А.Л. Но я подошёл к Завгороднему А.И. и взял у него телефоны руководства завода, чтобы связаться с заводом и выяснить, что в настоящее время с этими двигателями. Завгородний А.И. о ситуации с этими 4-мя двигателями знал.
Вопрос: Вам предъявляется имеющееся в материалах уголовного дела письмо от 5 января 1998 года на имя начальника ФЭУ ВВС России генерал-майора Анисимова Н.В. с запросом номера финансового банковского счёта ВВС России (т. 2 л.д.176). Кто, при каких обстоятельствах, с какой целью изготовил это письмо, кто его подписал?
Ответ: На данные вопрос я дал показания ранее. Это именно это письмо, которое я изготовил по указанию Сагуры А.Л. Письмо, подписанное Сагурой, в тот же день с одним из дознавателей было передано Анисимову, и последний в этот же день передал через дознавателя ответ на данное письмо.
Вопрос: Какие мастичные печати имелись в следственном управлении ГВП в 1996-2001 гг., у кого они находились на ответственном хранении, кто ими пользовался?
Ответ: Печать была вроде одна, находилась у Сагуры А.Л. Если требовалась печать на запросе, то каждый следователь мог зайти к Сагуре, и последний ставил на запросе оттиск печати. На оттиске печати было написано «Следственное управление Главной военной прокуратуры. Для документов». Имеется ли в настоящее время данная печать и где она хранится, я не знаю.
Комментарий: Этот протокол я нашёл среди разных бумаг в своём кабинете. Допросы производились в моё отсутствие. А это был черновой вариант. Что обращает внимание: Существовавший в группе «бардак» отразился и в этом протоколе. Детский сад какой-то: то «Руководство следственной группой по расследуемому делу осуществлял непосредственно Сагура А.Л.», то «руководителем следственной группы по данному уголовному делу был полковник юстиции Завгородний А.И.» Как когда было выгодно (и не только Ерофееву А.И., но и тем же Шеину В.С. и Сагуре А.Л.), так и говорили. Мне и отводилась роль козла отпущения и какого-то зицдиректора.
И Сагура активно ссылался на то, что «помогал мне», исключительно потому, что я его об этом просил. Воистину: «плюй в глаза – божья роса!». И с работой, дескать, я не справлялся! – Ничем не брезговали!
18 августа 2008 года Сагура (уже советник председателя правления КБ «Межтрастбанк» по правовым вопросам) был задержан вместе с бывшим начальником Главного следственного управления Следственного Комитета РФ Дмитрием Довгием по подозрению в пособничестве в получении взятки (ст. 33 и 290 УК РФ) в размере 750 тыс. евро. Ему ещё вменялось незаконное приобретение и хранение боеприпасов (три патрона к ПМ), но в суде по этой статье он был оправдан.
20 августа 2008 года Басманный суд города Москвы выдал разрешение на возбуждение в отношении Довгия уголовного дела. В тот же день суд санкционировал арест Довгия и Сагуры. Следователь представил ходатайство о рассмотрении дела в суде в закрытом режиме, поскольку в деле имелись «секретные материалы».
В суде был оглашён рапорт проводивших оперативно-розыскные мероприятия сотрудников. Из этого рапорта следовало, что Сагура и Довгий располагают крупными денежными средствами и могут выехать за границу.
Я потом посмотрел по СПАРК (информативно-аналитическая система), что на имя Галки Сагуры зарегистрировано несколько квартир в собственности:
- муниципальный округ Ростокино, ул. Сельскохозяйственная, д. 18, корп. 4, кв. 199, общая площадь – 70.6 кв. м.;
- Жулебинский бульвар, д. 36, корп. 1, кв. 35. Общая площадь – 96.5 кв. м.;
- ул. Новослободская, д. 11, строение 2, кв. 27. Общая площадь 138.3 кв. м.;
25 августа 2008 года Довгию и Сагуре были предъявлены официальные обвинения.
20 февраля 2009 года СК РФ объявил о завершении расследования уголовного дела. Суд открылся 15.04.2009 г. Ни Сагура, ни Довгий виновными себя не признали. Тем не менее, 24 июня коллегия присяжных заседателей вынесла им обвинительный вердикт.
Вину Довгия посчитали доказанной 8 из 12 присяжных, а в виновность Сагуры присяжные поверили единогласно.
30 июня 2009 г. суд приговорил Сагуру к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима и 800 тыс. рублей штрафа. В январе 2010 года Верховный суд РФ признал законным вынесенный Довгию приговор. Без изменения был оставлен и приговор в отношении Сагуры.
Под стражей до суда он просидит десять месяцев.
Адвокат Довгия Ю.М. Баграев «не нашёл никаких правовых оснований для привлечения своего подзащитного к уголовной ответственности». У адвокатов всегда так. Пусть даже они в прошлом и были следователями. Деньги-то им за работу платит не государство, а привлекаемое к ответственности лицо.
Как сообщалось в прессе, последнее слово Сагуры заняло почти три часа и стало непростым испытанием для присяжных и зрителей, которых явно начало клонить в сон. Он излагал свою версию событий не слишком доходчиво, часто путался и отклонялся от дела, в связи с чем председательствующий Дмитрий Фомин постоянно его останавливал.
Как отмечалось в прессе, оба подсудимых выслушали приговор невозмутимо.
Пролетел в этот раз Сагура А.Л. из-за того, что «не к тому подошёл». Довгий его подвёл. Вообще-то карьера Довгия складывалась вполне успешно. Знакомство с Александром Бастрыкиным стало для него счастливым лотерейным билетом. Куда бы ни продвигали Бастрыкина, он везде тащил за собой Довгия. Так было и в юстиции, и в МВД, и в Генпрокуратуре. Так стало и в Следственном Комитете, где Довгия поставили во главу ключевого подразделения – Главного Следственного управления. При том, что никакого серьёзного опыта следственной работы у него не имелось. Но Довгий обладал неизмеримо большим преимуществом; он был доверенным человеком Бастрыкина. И это говорило уже само за себя.
Потом они рассорились. 20 марта 2008 года Довгия отстраняют от занимаемой должности. В отношении него начата служебная проверка. 21 апреля – в день рождения, демонстративно! - его увольняют из СК РФ «за разглашение сведений конфиденциального характера» и «несоблюдение ограничений, связанных со службой в прокуратуре». А там – и на скамью подсудимых. Сагура рядом.
Постановление о возбуждении в отношении него уголовного дела (из Интернета).
83. Попытка реанимировать основное дело
После появления в конце июня 2001 года в «Новой газете» разгромной статьи «Дембельский аккорд» о Сагуре А.Л. и его злоупотреблениях служебным положением произошёл всплеск интереса к делу № 29/00/0017-96, а я постарался воспользоваться этим обстоятельством, когда появилась возможность взяться за Кокошина А.А., Дейнекина П.С., вылететь в Сирию. Всем тем, чем не давал заняться Сагура А.Л.
Следствие по нашему «основному» (17-96) уголовному делу было возобновлено в августе 2001 года.
Я в это время был в «длинном» отпуске. Ждать не стали, по приказу из Генеральной прокуратуры РФ Ерофеев возобновил, а потом передал мне.
Угловой штамп ГВП Главнокомандующему
4 сентября 2001 г. Военно-воздушными силами
Российской Федерации
Корнукову А.М.
Уважаемый Анатолий Михайлович!
В связи с возобновлением предварительного следствия по уголовному делу № 29/00/0017-96, в процессе которого будет решаться вопрос об ответственности отдельных должностных лиц ВВС, в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 127 УПК РСФСР прошу не позднее 10 сентября 2001 г. направить в распоряжение старшего следователя по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуратуры полковника юстиции Завгороднего Анатолия Ивановича (тел. 247-91-54 и 293-52-83) квалифицированного дознавателя, а также решить вопрос о выделении в распоряжение следственной группы служебного автомобиля на весь период следствия.
Начальник следственного управления ГВП-
старший помощник Главного военного прокурора
генерал-майор юстиции (подпись) В.С. Шеин
Комментарий: Сагуры не было. Считал, что некому больше тормозить расследование этого важного дела. Как я торопился, как старался! А всё равно не успел. Враги, оказывается, остались.
Генерал-лейтенант Яковлев Ю.П. (у которого и самого была «рожа в пуху»: ему бесплатно построили загородный дом по Ново-Рижскому шоссе в 20 км от Москвы) отказался поддержать ходатайство о продлении срока следствия и порекомендовал мне «сжечь дело во дворе прокуратуры, потому что оно уже всем надоело». Я сам ходил в ГП РФ к Зам. Генерального прокурора РФ гос. советнику юстиции 2-го класса Бирюкову Ю.С. продлевать срок, и он мне его продлил.
Шеин В.С., вроде, был не против, но когда на него нажали….
Главная военная прокуратура
Следственное управление
Протокол
допроса свидетеля
2 октября 2001 г. г. Москва
Допрос начат в 12 час. 30 мин.
Допрос окончен в 14 час. 15 мин.
Старший следователь по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуратуры полковник юстиции Завгородний А.И. в помещении Главной военной прокуратуры с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 159 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля
Миронов Виктор Николаевич, 11 апреля 1947 г.р., уроженец г Днепропетровска, русский, гражданин РФ, окончил в 1963 году Московский авиационно-приборостроительный техникум по специальности «авиационное приборостроение», в 1970 году – высшую школу КГБ по специальности «юрист-международник» и в 1985 году – Дипломатическую академию МИД СССР по специальности «внешняя политика и экономика»; пенсионер, генерал-майор запаса, женат, двое детей; проживает по адресу: г. Москва, ул. Молодогвардейская, д. 8, кв. 55, тел. 149-93-24 и моб. 760-11-62; паспорт 45 00 831197, выдан 8 августа 2001 г. ОВД «Кунцево» гор. Москвы.
С генералом армии Кобецом К.И. я знаком с 1994 года. Я в то время был заместителем председателя Комитета по военно-технической политике Министерства обороны РФ. В функции Комитета входило проведение экспертиз в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по предложениям видов ВС РФ, проведение экспертиз в области экспорта вооружения, военной техники, технологий двойного назначения и согласование конверсионных программ. Должность председателя Комитета была свободна, поэтому я напрямую подчинялся статс-секретарю-первому заместителю Министра обороны РФ, кем в то время был Кокошин А.А.
Поводом для нашего с Кобецом К.И. знакомства послужили случайные встречи в кабинете у Кокошина А.А. или где-то на этаже поблизости. Собственно, по работе мы с ним связаны не были.
Он никогда не давал мне каких-либо указаний по моей профессиональной деятельности и не пытался лоббировать какие-либо научно-технические программы. Да и смысла в этом, я думаю, не было, так как Комитет не имел бюджетного финансирования и его заключения по ряду НИРов и ОКРов не являлись обязательными для видов ВС РФ, непосредственно их финансировавших.
Если мне не изменяет память, лишь однажды Кобец К.И. предупредил меня, что на моё имя придёт официальный запрос по одной их тем, которая представлялась ВВС РФ (уже потом я узнал, что эта тема внесена на рассмотрение ВВС РФ ФПК «Люкон»). Но твёрдо помню, что процедура представления программы была совершенно легальной (то есть эту работу официально, по регламенту представляли ВВС РФ). Никаких просьб относительно судьбы программы и процедуры её рассмотрения Кобец К.И. не высказывал. Он просил меня посмотреть, есть ли в этой программе что-то стоящее и полезное для Вооружённых сил. Не предлагал он и какого-либо вознаграждения в случае того или иного решения вопроса. Да и характер наших отношений исключал подобного типа разговоры.
Не помню, какова была дальнейшая судьба этой программы. Уверенно заявляю, что всё было сделано в соответствии с существующим порядком. Никакого давления на меня не оказывалось, и я вообще не помню, чтобы Кобец К.И. поинтересовался результатами рассмотрения темы и заключением Комитета по ней.
Комментарий: Дело Кобеца К.И. к тому времени было закончено, а по тому «огрызку», который оставался, этот допрос совсем был не нужен.
Я вызвал Миронова В.Н., чтобы определиться, как в дальнейшем работать с Кокошиным. Миронова я допросил, а вот «продолжения», к сожалению, не последовало. Менее, чем через два с небольшим месяца, дело было полностью «похерено».
Не дотянулся я и до Героя России Петра Дейнекина.
84. Герой России Пётр Дейнекин
Очень «широко шагал» Пётр Степанович по криминальной стезе. Любил позу, красовался и выступал на различных форумах, культурных мероприятиях (я видел его на Кинотавре в Доме киноактера). Делал дорогие подарки. Ну и, естественно, вопрос: «Откуда деньги, Зин?». Вопрос праздный. Конечно, «тырил» у государства, брал взятки. Турецкий М.В. в порыве откровенности в Праге рассказал мне, как какой-то бизнесмен попросил его защитить от Дейнекина П.С. Тот, дескать, разрешил что-то делать с имуществом ВВС РФ или на территории ВВС и получил за это «дипломат с деньгами». Дейнекину П.С. это так понравилось, что через месяц он потребовал «номер повторить». Вот Турецкого этот «горе-бизнесмен» и просил разъяснить Дейнекину П.С., что это были деньги «за всё сразу», что так часто он давать такие суммы не сможет, деньги надо ещё как-то «заработать». Турецкий пригласил Дейнекина в баню и там доходчиво объяснил ситуацию.
- А я думал, что мне каждый месяц будут давать такие суммы денег! – Искренне посетовал Дейнекин П.С.
Руководители ВВС были в «Люконе» своими людьми и практически регулярно получали там «материальную помощь».
- Вон «голубые» (по цвету лампасов на брюках и околышу на фуражках) за деньгами приехали!- Констатировали работники «Люкона» при появлении генералов из ВВС. Турецкий об этом умалчивал. Об этом давали неофициальную информацию тот же Волков Ю.М., другие сотрудничавшие с нами лица.
Дейнекин П.С. считал себя неуязвимым. И был таковым! Потому-то мне так и не удалось его допросить. Руки коротки оказались. В том числе и «благодаря» Шеину В.С.
О Дейнекине П.С. компрометирующей информации было «завались». Здесь и взятки, и хищения, и злоупотребления. Я «тянулся» к нему давно. Ещё 5 мая 1999 года в постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока предварительного следствия до 35 месяцев до 9 августа 1999 года я наметил в продляемый срок «о создании и деятельности Общероссийского объединения «Российский Авиафонд», участии должностных лиц ВВС в деятельности этой коммерческой организации, причинённом ВВС материальном ущербе от этой деятельности допросить бывших Главнокомандующего ВВС генерала армии Дейнекина П.С., заместителя Главнокомандующего генерал-полковника Аюпова А.И., других должностных лиц Минобороны России, Главного штаба ВВС РФ, Министерства финансов РФ и представителей ОО «Российский Авиафонд».
Но в отпуск в 1999 г. Шеин меня не отправлял без приостановления дела, продлить срок не разрешил.
- Ну, зачем мы будем «проедать» свой срок?! Ведь в Ваше отсутствие всё равно никто по делу работать не будет! Выйдете из отпуска, возобновите следствие и допрашивайте.
Врал конечно. Сагура, выводя из-под огня Гайнулина, в моё отсутствие вначале возобновил следствие по делу, потом (когда всё нужное для Гайнулина было сделано) снова приостановил. Воистину, как поговорке: «Quod licet Iovi, non licet bovi (Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»
Понимал я, что это незаконно. Не верил Шеину В.С. А поэтому подготовил постановление о возбуждении уголовного дела по материалам дела «о превышении бывшим Главнокомандующим ВВС РФ Дейнекиным П.С. своих должностных полномочий при реализации военного имущества через «Российский авиафонд» и использовании доходов от этого (ч. 3 ст. 286 УК РФ) и хищения денежных средств путём перечисления их в ООО «АСП-Крафт» (п. 2 ч. 3 ст. 159 УК РФ) и представлении его Главному военному прокурору для решения вопроса о направлении дела по подследственности».Хоть так пытался сохранить дело.
Материал был очень хороший. Это и продажа 30 июля 1992 года трёх самолётов ИЛ-76, специально подготовленных для заграничных поездок. Причём, деньги от продажи поступили не в ВВС РФ, а в «Росавиафонд» и связано это было с подлогом документов. Это и четырёхмиллиардный кредит в Российской финансово-промышленной группе, за одно пользование которым заплачено около 2 млрд. рублей и т.д.
Честно заслужил Дейнекин (Аюпов и иже с ними) свою скамью подсудимых, и я, понимая, что мне «не разорваться» и что не дадут «посадить Дейнекина», пытался хотя бы возбудить уголовное дело.
Но Шеин В.С. даже это моё постановление не пропустил.
- Возвратитесь из отпуска, рассмотрим и этот вопрос.
Но после выхода из отпуска он вначале пытался дать мне другое дело, совсем не связанное с уже расследуемыми, даже территориально. Оно было в Приморье. Я отказался. Он тянул-тянул, потом пообещал, что в декабре 1999 года мы возобновляем дело, но я должен «тщательно составить план и доложить его Сагуре А.Л.»
Я постарался. Подготовил. Доложил. И опять ноль.
Как я уже писал, Сагура встретил меня вальяжно.
- Там нечего расследовать!
- Как же нечего?! Там такой хороший материал?! И это только начало!
Я доложил ему только обстоятельства продажи трёх самолётов и о том, как я планирую закрепить доказательства, кого допросить.
Сагура был неприятно удивлён.
- Так, я думаю, Виктор Степанович отменит своё решение о возобновлении следствия. Тут же «побежал» в кабинет Шеина В.С., а по приходу заявил:
- Следствие возобновляться не будет. А Вас решено направить в помощь Мамаеву О.Ю.
- А как же это дело?! Его надо расследовать, время-то идёт, всё забывается, а доказательства утрачиваются и уничтожаются.
Вопрос остался без ответа. И тогда я вновь подготовил (собственно, переделал из предыдущего) постановление о возбуждении уголовного дела по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ «о превышении должностных полномочий при реализации военного имущества через «Российский Авиафонд» и использовании доходов от этого, а также при заключении кредитного договора с АКБ «Московский национальный банк», выделении этого дела в отдельное производство и принятии дела к производству».
Результат был тот же. Отказали. Меня сделали «подмастерьем» у Мамаева. Серьезной работы и там не давали. Был на подхвате, а в апреле 2000 года вообще направили в Йемен.
Короче, возобновлено следствие по делу было лишь в августе 2001 года после «скандала» с Сагурой.
Я попытался вновь «вытащить на свет» историю с продажей так нужных ВВС РФ самолётов, но…. работать мне так и не дали. 3 декабря 2001 года я подготовил ещё одно постановление о выделении из уголовного дела № 29/00/0017-96 в отдельное производство уголовного дела о финансово-хозяйственных и договорных отношениях должностных лиц ВВС РФ с коммерческими организациями «Росавиафонд» и АО «Авиаинвест». Оно так и не получило хода. Это были мои последние дни работы в ГВП. Дальше я просто год с лишним буду только «числиться» на службе. В отношении меня около года будет длиться проверка, «оплачивал ли я гостиницу во время командировки в Чехию три года с лишним назад», а тем временем все мои дела будут «разгромлены». Всё прекратили. Дейнекин П.С. оказался сильнее.
А «гробил» дело на руководство ВВС РФ ставленник Шеина В.С. Савицкий К.А. Вопреки добытым мною компрометирующим Дейнекина материалам.
Главная военная прокуратура
Следственное управление
Протокол
допроса свидетеля
8 октября 2001 г. г. Москва
Допрос начат в 12 час. 00 мин.
Допрос окончен в 18 час. 00 мин.
С перерывом на обед с 14 час. до 15 час.
Старший следователь по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуратуры полковник юстиции Завгородний А.И. в помещении Главной военной прокуратуры с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 159 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля
Павлов Ардалион Владимирович, 7 сентября 1944 г.р., уроженец г. Вологда, русский, гражданин РФ, окончил в 1967 году Балашовское высшее военное авиационное училище лётчиков по специальности «лётчик-инженер», в 1978 году – Военно-воздушную академию им. Ю.А. Гагарина по специальности «командная, оперативная»; заместитель генерального директора ОАО «Авиакомпания «Атлант Союз» (тел. 291-50-50, моб. 102-57-70), женат, один ребёнок; проживает по адресу: г. Щёлково-3 Московской области, ул. Бахчиванджи, д. 8, кв. 61 (тел. 526-94-76); паспорт 46 97 027596, выдан 16 июля 1998 г. ОВД гор. Щёлково-3
С 1987 года по 1997 год я был командиром в/ч 15565, которая дислоцируется в пос. Чкаловский Московской области. В задачи руководимого мной соединения входила перевозка Министра обороны СССР (а потом РФ) и начальника Генерального штаба ВС СССР (а затем РФ), а также выполнение срочных, плановых и других перевозок пассажиров и грузов в интересах Министерства обороны и центральных органов государственного управления России.
Для обеспечения воздушных перевозок спецавтотранспорта Президента РФ за рубеж необходимы были самолёты, которые бы отвечали жёстким нормам ИКАО (международная организация гражданской авиации), в которую СССР вступил ещё в 70-е годы.
По техническим требованиям (габаритам, весу и другим необходимым параметрам) для этих целей подходил самолёт ИЛ-76 МД. Однако у этого самолёта в серийном варианте была кормовая пушечная установка, что затрудняло оформление полётов этого самолёта за границу, как гражданского воздушного судна.
В связи с этим по моему обращению в Главкомат ВВС в 1990 году было принято решение включить в штат в/ч 15565 вместо списываемых по истечении срока эксплуатации трёх самолётов АН-12 три самолёта ИЛ-76 МД, специально изготовленных для этих целей без кормовых пушечных установок и другой аппаратуры чисто военного назначения, которая не требовалась при осуществлении перевозок спецавтотранспорта Президента РФ.
Соответствующий заказ был сделан руководству Ташкентского авиационного завода, и в 1991 году самолёты поступили на вооружение в соединение. В течение примерно полутора-двух лет нами была осуществлена переподготовка лётного состава на эти самолёты. Мы потихоньку стали уже их использовать по назначению, однако из Главкомата ВВС вдруг к нам стали поступать требования о необходимости представить данные об остаточном ресурсе планера, двигателей и воздушно-силовой установки вышеназванных самолётов. Откуда-то к нам просочились сведения, что эти самолёты готовятся к продаже. Потом появились представители покупателя в сопровождении кого-то из офицеров Управления вооружения ВВС, чтобы посмотреть наши самолёты. Это вызвало у руководства соединения недоумение (самолёт только что прибыл с завода и рассчитан на тридцать лет эксплуатации, он нужен соединению, произведена переподготовка экипажей). Мы не пускали никого к самолётам. И тогда из Главкомата ВВС пришло распоряжение допустить покупателей к осмотру самолёта. Не выполнять этого распоряжения я не мог. Затем поступило распоряжение за подписью начальника Главного штаба ВВС генерал-полковника Малюкова А.И. передать два самолёта ИЛ-76 МД представителям какой-то коммерческой организации после подтверждения их оплаты. Кто производил оценку самолётов, и какова была определена их стоимость, не знаю.
Я неоднократно обращался к генерал-полковнику Малюкову А.И. и другим должностным лицам Главкомата ВВС с просьбой пересмотреть решение о продаже самолётов. Мне отвечали, что таким образом планируют получить средства для восстановительного ресурса самолётного парка нашего соединения. И, действительно, в наше соединение на восстановление самолётного парка стали поступать запасные агрегаты и части. Правда, не могу сказать, на какие средства (бюджетные или внебюджетные) они закупались.
Я предлагал пустить на реализацию другие самолёты из военно-транспортной авиации с меньшим эксплуатационным ресурсом, то есть менее ценное для ВВС имущество. Однако к моим предложениям не прислушались.
Более подробно «предпродажную ситуацию» и наши попытки воспрепятствовать продаже самолётов может осветить мой бывший заместитель по инженерно-авиационной службе полковник Марков Евгений Константинович. Сейчас он в запасе. Но проживает по прежнему адресу в пос. Чкаловский. Возможно, у него сохранились какие-то документы по этому вопросу.
Поскольку для выполнения особо важных перевозок назначались основной и резервный самолёты, то после продажи двух (из трёх) самолётов, предназначенных для этих целей, возможности соединения по выполнению этих задач значительно сократились. Для перевозок спецавтотранспорта Президента РФ, наряду с нашим соединением, привлекли самолеты из Военно-транспортной авиации (из г. Пскова или Новгородской области). То есть самолёты оттуда прилетали к нам, грузили технику, а после выполнения задачи и выгрузки отправлялись к себе, что влекло неоправданные дополнительные расходы ресурса самолётов и топлива.
По этой причине (для приведения этого вопроса к оптимальному варианту), я, став в 1997 году заместителем начальника Главного штаба ВВС по лётной службе, убедил руководство Главкомата ВВС передать моему бывшему соединению из Военно-транспортной авиации три самолёта ИЛ-76 МД с демонтажём оборудования чисто военного назначения, ибо этого требовала сама жизнь.
Вопрос: Уточните, пожалуйста, были ли проданные в 1993 году самолёты ИЛ-76 МД №№ 78851 и 78852, высвобождаемым военным имуществом и не сказалась ли продажа этих самолетов на уровне боевых возможностей соединения?
Ответ: Как я уже пояснил, проданные самолёты не были и никак не могли быть высвобождаемым имуществом. Продажа этих самолётов значительно сократила возможности соединения по выполнению перевозки спецавтотранспорта Президента РФ, а в масштабах ВВС к удорожанию этих перевозок.
Вопрос: Уточните, пожалуйста, кем и почему вышеназванные самолёты ИЛ-76 МД были определены для продажи?
Ответ: Кем выбраны для продажи именно эти самолеты, я не знаю. Кем-то из вышестоящего руководства. Дело в том, что сведения о техническом состоянии всего самолётного парка ВВС имелись в инженерно-авиационной службе ВВС. Ну, а почему были выбраны для продажи именно эти самолёты, я могу сказать более определённо. Думаю, причина здесь та, что они уже практически были готовы (оборудованы и оформлены) для выполнения международных перевозок и имели большой остаточный межремонтный ресурс. То есть, были в прекрасном техническом состоянии.
Комментарий: Я старался в оставшееся время (чувствовал, что оно сжимается, как шагреневая кожа) сделать так, чтобы «замять» дело было нельзя. Ведь вопиющий факт! Проданы (и явно не по действительной цене) самолёты, крайне необходимые армии. К тому же, даже эти деньги (за проданные самолеты) в результате ещё одной махинации в ВВС РФ не попали, а были переведены в коммерческую структуру. Я тянулся к инициатору этой сделки, главному злодею - генералу армии П.С. Дейнекину.
Не успел! Как Мальчиш-Кибальчиш я держался из-последних Сил. Но Красная Армия не подошла. Дело у меня забрали и «под шумок» прекратили. Я ничего сделать не смог.
Мой комментарий: Протокол несёт следы спешки. Спешно гробили и дело. Кому-то это было очень нужно. Мне не дали выделить дело на Турецкого и Гайнулина в местные правоохранительные органы. Выделенные в отдельное производство материалы «по авиаторам» Савицкий прекратил. Сагуры уже не было, а дело его продолжало жить.
И какая интенсивность предложенной работы! А ведь я в это же время завершал следствие по делу в отношении Ю.Макарова и собирался направить его в суд. И это дело, кстати, тоже загробят.
Записки Следователя. Книга 2. Части 81-84
© Copyright: Анатолий Завгородний, 2025
Свидетельство о публикации №225092900703
Свидетельство о публикации №225092900703
Рецензии