Соломея 12-14 черновик

      12 глава
Солнце уже давно встало, но, не спавший и эту ночь, Давид не спешил подниматься с постели, шторы в его спальне были плотно задернуты, дверь закрыта. Тихо, темно, душно, точно так же, как и на душе пожилого расстроенного отца, потерявшего сына. Оптимизм Камилы, жены Давида, утверждающей, что юноша просто загулял и вот-вот вернется домой с повинной, оказался несостоятельным. Две недели, как продолжались безрезультативные поиски Юлия. Никакой зацепки, ни единого следа. Как сквозь землю провалился. Горе отца было безутешно. С поздним раскаянием Давид вспоминал, как мало времени уделял он воспитанию единственного своего сына. То работа мешала, то болезнь его матери, умершей, когда ребенку было всего шесть лет, то новая любовь, Камила, а после свадьбы с ней и вовсе стало не до Юлия. Больше сил, внимания и нервов тратилось на установление контакта с пасынком Леоном, чувствительным, болезненным мальчиком, который приходился почти ровесником его первенца, на полтора года всего младше. Давиду казалось, что он все делает правильно, что сын его никуда от него не денется, что их любовь друг к другу – вещь непреложная и постоянная. А Леон другое дело, он находится в уязвимой позиции, в чужом доме, при отчиме, при слабом здоровье опять же…  С двенадцати лет Юлий уже был вполне себе самостоятельным юношей, не в пример сводному брату. С легким сердцем Давид отправил сына в гимназию при инженерной академии на полный пансион, где Юлий и успешно отучился все шесть лет, после чего в эту самую академию и поступил, и благополучно окончил ее… Все было хорошо, виделись они довольно-таки часто, приезжали навещать друг друга не реже чем раз в месяц. Летние и зимние каникулы проводили всей семьей в своем летнем домике на берегу Лурзийского озера. Братья сдружились между собой. Ничего не предвещало беды. Да вот только после получения диплома сын по какой-то неведомой причине не вернулся домой…
Холодный пот проступил на лбу Давида от внезапно пришедшей к нему мысли, что Юлий мог и просто обидеться на него, отца, так небрежно отнёсшегося к своим родительским обязанностям. Приревновать к мачехе, к Леону и… получив диплом, уехать в соседнюю страну, например в Креонию, где в последнее время зафиксирован небывалый экономический рост… Мысли, еще вчера казавшейся ему абсолютно бредовой…
Внезапно в коридоре послышались быстрые легковесные шаги Камиллы. На лице Давида непроизвольно выступила гримаса недовольства. Это и удивило его, и покоробило, и даже слегка испугало. Он тут же поправился, заставив себя улыбнуться, как можно искренней, и почти ласково обратился к бесцеремонно влетевшей в его спальню жене:
- Доброе утро, дорогая! Прости, что не спустился к завтраку. Что-то разоспался я сегодня…
Та только рукой махнула на его слова:
- Да ладно тебе! Разоспался он! А то я не слышала, что ты всю ночь не спал. Все ходил по комнате из угла в угол, как неприкаянный. Ну нельзя же так, милый! Так совсем себя изведешь почем зря! Я тут вот что придумала, Деви – раз ты отпуск взял, так давай в Лурзи уедем! Ну что мы здесь без толку сидим, у моря погоды дожидаемся? Только здоровье себе портим в духоте этой. А там природа великолепная, воздух целебный, горный. Вода опять же… А, Деви?
Давид с недоумением взглянул на нее. Как она может предлагать такое?! Неужели не понимает, в каком он сейчас состоянии находится? Да нет, быть того не может, чтобы Камила не понимала этого. Он и в мыслях не мог допустить подобное. Тогда что? Шутит? Да нет, больно неуместная шутка в нынешнем-то положении. Переспросил:
- Уехать на дачу? Сейчас?! Но… не понимаю тебя, Камила! Если это шутка такая, то извини, она мне не нравится.
- Да какая шутка! - всплеснула руками женщина. – Давид! Вот посмотрись на себя в зеркало! Нет, ты посмотрись, посмотрись! Видишь, на кого ты стал похож? Тебе отдых нужен! Просто жизненно необходим. Я твоя жена и не допущу, чтобы мой муж ни сегодня-завтра слег в больницу с сердечным приступом! А если продолжишь себя так изводить, Давид, то точно сляжешь! Шутка!!! Скажи мне, что такого ужасного я предложила? Я что, прошу тебя, бросить поиски сына и уехать на край света? В Лурзи исправно работает почтовое отделение, кстати сказать, получше чем в столице, да-да! И ты это тоже знаешь. Так что переписываться со своими друзьями ты можешь и оттуда. А потом, Юлий уже взрослый мужчина! Он что, не знает, где находится дача? Или дорогу не найдет? В конце концов, приедет сюда, спросит у прислуги, где мы. Да что я тебе, как маленькому элементарные вещи должна разжевывать? Давид! Я вчера была у доктора, он настоятельно рекомендует мне ехать на воды. Ты же знаешь, как меня мучают боли в желудке. У Леона, опять же, каникулы начались. Почему он должен сидеть здесь, в пыльном и душном городе, когда есть возможность провести на курорте все лето? Добро бы жить негде было! А то целый домино пустует без дела. Управляющий писал, что к нашему приезду все уже готово. И еще, Давид… я понимаю, что ты сейчас только о Юлии думаешь, но хочу тебе напомнить, что у Леона слабые легкие. Он еще от зимнего бронхита толком и не оклемался. И свежий горный воздух ему жизненно необходим! А потом, ты же все равно в отпуске…
Давид не дал ей договорить. Все еще не до конца веря собственным ушам, он гневно вскрикнул:
- Отпуск я взял не для отдыха, чтоб ты знала! Мне сына нужно найти! У меня сын пропал!!! Понимаешь ты?! Сын!!!
Камила сбавила тон, испугавшись чересчур уж эмоциональной реакции мужа на свое, как ей казалось, совершенно невинное и, к тому же, мудрое предложение:
- Милый, только не волнуйся, не волнуйся, пожалуйста! Я все прекрасно понимаю и тоже очень переживаю за нашего Юльку. Просто подумала, что так всем будет лучше и в первую очередь тебе. Но если ты не хочешь ехать, то, конечно же, мы никуда не поедем. Ничего, потерпим, Леон будет по вечерам ходить в парк, ингаляции поделает, а я… тоже придумаю что-нибудь. Говорят, в аптеке у Дидо стали продавать нашу Лурзийскую минеральную воду. Попробую сегодня заказать пару бутылочек. Сравнить. Может, хорошая… Ты только успокойся, успокойся, пожалуйста! А то покраснел весь… Давление, наверное, подскочило. Сейчас я прикажу принести тебе чай с калиной. Ты приляг пока, приляг! А Юлька наш вернется, обязательно вернется!
Давид уже и сам устыдился своего крика. Он обескураженно улыбнулся жене и, послушно положив голову на подушку, примиряюще предложил:
- А, может, ты и права… Поезжайте с Леоном в Лурзи! Я-то здесь пока останусь. Сегодня мне обещали адреса одногруппников Юлия прислать. Так что ждать нужно. Буду ждать. А вы на меня не смотрите, езжайте себе, отдыхайте! Воздух-то там и впрямь целебный. Езжайте!
В ответ Камила только грустно покачала головой:
- Нет уж, одного я тебя ни за что не оставлю, да еще и в таком состоянии. А Леон не оставит нас… Так что… Ты прав, семья есть семья. Все в одной лодке плывем. Прав! Решено! Остаемся здесь! Прости меня, пожалуйста, Деви!
Он нежно поцеловал руку своей жены и сказал:
- Спасибо, милая! Я знал, что ты поймешь меня. А чай пусть несут, а то и вправду что-то в ушах зашумело…
- Боже мой, Деви! Я немедленно зову доктора! – всплеснула руками испуганная женщина и не дав своему мужу и секунды на ответ, спешно кинулась к двери.
Тот только вздохнул. На докторов и лечение времени у него не было, но да попробуй поспорь тут!
А, может, и не надо было спорить, - подумал Давид, чувствую огромное облегчение, которое наступило сразу после приема лекарств, выписанных их семейным врачом. – Может даже, Камила права, и мне действительно нужно отдохнуть. То есть, не отдохнуть, конечно, какой уж тут отдых, когда все мысли только о сыне, но хотя бы воздухом свежим подышать… Вот только разошлю срочные письма ребятишкам – друзьям Юлия и… пожалуй, начну собираться… Да, права Камила, в Лурзи и транспорт, и почта, и периодические издательства – все исправно работает. Какая разница где дожидаться известий? А жена с Леоном хоть сил наберутся, подлечатся, отдохнут…
Впрочем, не долго он предавался таким мыслям. Так как Леон неожиданно взбунтовался против поездки. Леон! Взбунтовался! Это его поведение так не соответствовало характеру их неизменно покладистого и робкого младшего сына, что Камила даже дар речи поначалу потеряла, не зная, как отреагировать на подобное неуважение к родительской воле. Сама сорвалась, заявив, что раз ее расшатанное здоровье никого здесь не интересует, то она возьмет и уедет одна, к сестре, в Креонию, на море! Но услышав дружное, почти радостное, согласие на это со стороны мужа и сына, опешила и… не нашла ничего лучшего, чем разразившись слезами, выбежать из столовой, при этом не забыв еще громко хлопнуть дверями, чтобы уж ни у кого не осталось сомнений в интерпретации ее чувств.
После этой сцены Давид виновато взглянул на пасынка и попытался уговорить его согласиться на предложение матери. Но Леон упрямо сжав губы, только покачал головой в знак несогласия:
- Нет, папа. Нечего мне в Лурзи делать. Не так уж я и болен, как кажется маме. Я лучше снова в столицу поеду, буду искать Юлия. Ты, знаешь что, письма ребятам, которые в Солане живут, по почте не отсылай. Я сам их туда отвезу, каждого разыщу! Надо было сразу это сделать, конечно. Да поверил Пабло, что якобы у Юльки, кроме разве что Алекса, никаких друзей не было. Врет он! Точно врет! Чтобы у Юльки и друзей не было?! Врет!
- Спасибо, Леон! – растрогавшись ответил отец и заключил пасынка в объятья. – А с мамой я поговорю, успокою ее, не волнуйся. Вот подумал, может ей путевку в санаторий оформить? Хотя… нет, нет… Так еще хуже будет. Ничего, ничего, Леон, придумаю что-нибудь… А ты езжай с Богом. И к Роберто еще зайди, пожалуйста. Мне нужно по работе ему один документ отправить. Пусть он печать на нем поставит, ну я напишу все. Зайдешь, сделаешь одолжение?
- Конечно. Тогда пошел я собираться? Ну и к маме еще зайду, может, простит…
- Иди, сынок…
«Все-таки хороший парень Леон – не без гордости подумал Давид, провожая взглядом взволнованного пасынка. – Как правильно я сделал, что не отдал его на воспитание в семью отца - алкоголика. Еще и судиться невежда этот вздумал! Да с кем, с министерским работником! Кишка тонка!»



         13 глава
Снабдив пасынка целой кипой отчаянных писем, обращенных к одногруппникам сына, Давид проводил Леона до станции и, чтобы немного отвлечься от тревожных мыслей, пошел прогуляться по городу. Возле газетного киоска заметил необычное скопление людей. Подошел поближе, любопытство одолело, хотел было купить вечернюю газету, но не успел. Киоск закрылся прямо перед его носом. Народ с недовольным гудением тут же начал расходиться по своим делам, искоса и неодобрительно, как показалось Давиду, поглядывая на его новый модный костюм иностранного кроя. Удивленный подобным приемом, мужчина  взглянул на часы. Ах да! Уже восемь. Как быстро пролетел день! Он и не заметил. Что ж, обойдется без чтения свежих новостей, в конце концов, меньше волнений перед сном. Прошелся до набережной, где уже собрались молодые пары для того, чтобы полюбоваться чудесными видами заката, поздоровался с проходившей мимо знакомой парикмахершей. Она ответила машинально, сквозь зубы и, не останавливаясь, продолжила свой путь. Что ж, спешит, наверное. Может быть, даже и на свидание… Возле бара замаячил еще один знакомый силуэт. 
- Хосе! – радостно крикнул ему Давид, помахав рукой для привлечения внимания.
Тот не услышал, повернулся спиной и зашел в бар. Народ же, привлеченный его криком, стал как будто рассеиваться перед ним. Нехорошее предчувствие захолонуло сердце Давида. Нужно во что бы то ни стало заполучить газету! Что-то случилось! Может, найден Юлий? Найден… погибшим… Вот и отворачиваются люди в смущении, едва заметив его…
Бегом добирался Давид до дома и с порога еще крикнул Камилле, чтобы та послала прислугу к соседу адвокату, попросить свежий номер вечерней газеты. Жена ответила ему неожиданным отказом:
- Дэви, ты, видимо, забыл, что еще сегодня утром обещал доктору? Зачем тебе газета? Что хорошего там могут писать? Опять какие-нибудь гадости и дурацкие сплетни! Скоро выборы парламента, все журналисты, как с цепи сорвались, об этичности и думать забыли. Поливают грязью всех без разбора. Зачем тебе на ночь глядя, эти ненужные треволнения? Ну зачем? Давай лучше заведем патефон, послушаем новый вальс Шервуса. Он просто великолепен! Мне соседка сегодня принесла несколько пластинок, ей дочь прислала из Креонии! Тебе понравятся записи, вот увидишь!
Давид так и застыл на пороге, услышав это предложение. Теперь он уже не сомневался, что в газете написано что-то ужасное, и это что-то касается напрямую его. Мало того, Камилла в курсе всего происходящего!
Он снова схватился за сердце и буквально прорычал:
- Неси газету!!!
Жена не посмела ослушаться и тут же вынула из стоящей прямо у двери корзины для грязного белья, наспех спрятанный туда свежий номер вечерних новостей.
Едва взглянув только на заголовок статьи, Давид похолодел. Стало понятным поведение Камиллы. Но… черт знает что такое! Что они себе позволяют, эти журналистики! Какое неуважение к власти! «Беспредел в министерстве экономики или куда катимся?»
Читал он жадно, не пропуская ни единого слова, иной раз даже перечитывал откровенно шокирующие строчки, не смея верить собственным глазам… Камилла стояла рядом ни жива, ни мертва… Посмотрев на нее, Давид даже пожалел, что был с утра так груб с ней. Она переживает за него, и как переживает! В лице ни кровиночки, бледная вся, испуганная, стоит себе прислонившись к проему двери, машинально теребя манжету левого рукава, грозя разорвать его на лоскутки, тончайшее кружево, дорогое, между прочим… Неимоверных усилий стоило мужчине взять себя в руки, которые, кстати сказать, уже вовсю предательски тряслись.
- Дорогая, ты права! Газетчики совсем обнаглели. Лгут без зазрения совести! Надо же! Откровенная клевета на власть имущих! Ничего не боятся! Но да я поставлю их на место! Пора чистку им всем хорошую задать, ой, пора! А ты не волнуйся, и даже не думай обо всем этом, ложись спокойно спать, а я сейчас поеду к Роберто, все улажу.
- На ночь глядя? – без сил спросила жена, понимая, что удержать мужа ей, конечно, не удастся.
- Прости, дорогая! Но… дело слишком серьезное. Не терпит отлагательств. Нужно чтобы уже утром во всех газетах было напечатано опровержение. Уже утром! Честь министерства под угрозой! Шутка ли?
- Но, Дэви… Тогда хотя бы к Леону загляни, пришли его сюда, мне как-то неспокойно на душе…
- Обязательно! Леон будет здесь уже завтра к обеду! Обещаю! А я задержусь немного. Береги себя, милая!
- И ты… Давид! Ах! Подожди! Таблетки! Не забудь таблетки! И принимай их вовремя! Я сейчас соберу тебе чемодан, подожди! Пятнадцать минут! Я быстро!



     14 глава
Ближе к полуночи Давид уже стоял у двери дома Роберто, окна кабинета на втором этаже были ярко освещены. Не спит, впрочем, еще бы он спал после таких-то новостей. Не колеблясь ни секунды мужчина с силой нажал на кнопку звонка. Слуга, даже не удивившись столь позднему посетителю, чинно поприветствовал его и без каких-либо расспросов проводил к хозяину.
Тот, словно и ждал его:
 - Давид, наконец-то! Я так рад, что ты решился пойти на это! Спасибо! Рад, очень рад! Хочешь коньячку? Отметим выгодную сделку?
- Какую еще сделку, Роберто?! - рявкнул в ответ Давид. – Что происходит? Что это? Объясни!
Он с шумным хлопком бросил вечернюю газету на стол.
- Не понимаю, - совершенно искренне спросил министр и тут же погрузился в чтение скандальной статьи. – Ах, ты об этом…Действительно! Хамство чистой воды и тон какой непозволительный. Кто автор? Так… Ох, не поздоровится завтра кое-кому! И редактора пора заменить. Давно подозревал, что в Вечерку затесались чужеродные личности, совершенно не заинтересованные в развитии и процветании нашего государства. Но, Давид, чего ты так разволновался? Злопыхатели будут наказаны, не сомневайся даже. А насчет сделки тут правда на нашей стороне. Мы действуем по закону, земли эти давно пора осваивать, а старые имения, язык не поворачивается их имениями-то называть, они же только портили вид города! Служили рассадником заразы, экологи давно во все горло кричат, что деревьям парка угрожает какая-то дрянь, не ботаник, не знаю какая, извини. И все из-за неухоженных заброшенных земель! А потом… сам же подписал документ. Не под дулом же пистолета ты это сделал?
- Я ничего не подписывал!!! Где?! Где договор? Я должен видеть эту чертову бумажку! Роберто, я считал тебя порядочным человеком. Знал, конечно, что ты заинтересован строительством, но… чтобы пойти на преступление… Не ожидал от тебя такого!
Министр, уже разливавший коньяк в рюмки, резко поставил бутылку на стол и, выпрямившись, в упор посмотрел на своего помощника:
- Я, действительно, ничего не понимаю, Давид! Алекс, мой сын, принес мне этот договор с твоей подписью и с твоей же, я все проверил, печатью! Вот! Сейчас принесу! Сам посмотришь! А я еще обрадовался, думал, наконец-то этот ярый защитник сирых и обездоленных образумился. Похвалил Алекса, что сумел-таки уговорить тебя… Но… ладно… несу…
Давид жадно впился глазами в бумагу, подтверждающую права муниципалитета на землю, выделенную под строительство в центральной береговой зоне городского парка огромного жилого комплекса «Тихая пристань». Комплекс должен был состоять из двенадцати четырехэтажных домов, предназначенных для сдачи в наем. Тендер на строительство комплекса, как уверял сопутствующий договору документ, был уже проведен и выигран строительной компанией «Гордость нации», директором которой числился сын Роберта, Алекс. А вот и подпись министра экономики, и министра экологии, и их замов, в том числе и его… Давида. Да… печать, действительно, его (буква М чуть искривлена и вместо точки только половина видна), а подпись… Тоже его… Не придерешься!
Холодный пот выступил на лбу Давида. Он понял, кто мог подделать его подпись. Сам же десять лет назад учил Юлия, как это сделать так, чтобы комар носа не подточил. Не хотелось в гимназию лишний раз ездить, подписывать еженедельные табеля успеваемости сына… Доверял ему полностью…
Ноги внезапно подкосились. Начинающий понимать суть дела, Роберто поспешно усадил гостя на стул. Отправил содержимое одной рюмки коньяка себе в рот, вторую рюмку буквально вложил в трясущуюся руку помощника:
- Пей, говорю… Значит, не подписывал… То-то я и удивился… Алекс, значит, с Юлькой… подросли молокососы, через отцов, значит, решили перешагнуть… То-то быстро в Креонию умчались стройматериалы покупать. Говорю своему, мол, подожди согласования с парламентом, мало ли, как общественность отреагирует, так отмахнулся только, да еще и намекнул, что трус я… Намекнул, конечно, не прямо сказал… Но… Надо же! Что делать будем? Если народ узнает, беда… Этого нельзя допустить. Может, пусть себе строят? А? Ну нехорошо, конечно, поступили… Но вдове этой кинем что-нибудь полакомее, она и замолчит, а с сиротами… Ну тоже задобрим как-нибудь, переселим их на окраину города, в новый дом… Ну что молчишь, Давид? Просыпайся уже! Детей спасать нужно!
- Так ты что, тоже не подписывал?
- Да, понимаешь, я-то, сам знаешь, всегда за этот проект был, старые усадьбы на реке в центре города, они же только вид портят, просто бельмо на глазу. Столица все-таки, а тут развалины и нищета… Да я и не скрывал никогда, что для города строительство доходных домов – большое подспорье! Мы же не частные коттеджи там строить собрались, все в бюджет, все народу в конечном счете. Ну так о чем я? Подпись моя у Алекса уже была, на пустом бланке, а печать… печать он без моего ведома взял, бесчестный, конечно, поступок… Ну так я думал, что ты сам, по своей воле договор подписал, вот и не отругал его даже… Давай еще по одной, а?
- Я обещал вдове этой, обещал, понимаешь, Роберто, что никто на ее родовое имение вплоть до ее смерти не покусится, родственников-то у нее нет… Слово дал! Сироты, ладно, они даже рады будут переехать в более современное жилье, но старушку жалко… Не согласится она на переезд, а потом, слово! Роберто! Дело чести! Да и народ гудит уже!
- Народ гудит не из-за старушонки твоей, люди недовольны, что у них часть парка отнимают, да удобную рыболовную пристань, где они сети привыкли ставить, незаконно, как ты понимаешь. С народом-то мы справимся, а вот детки-то наши… да… шустры… Проучить не помешает… Ишь ты, молокососы, через головы отцов прыгать! Вот вернутся из Креонии, будет им встреча! Уж постараюсь!
- Так они… в Креонии? Вместе? – в голосе Давида зазвучала светлая нотка надежды.
- Ну, наверное… Алька, вроде, Юльку твоего замом своим сделал, как я слышал…
- А я с ног сбился, разыскивая его…
Роберто сочувственно похлопал друга по плечу:
- Не раскисай только! Пойми, совесть парня заела, вот и боится на глаза тебе появляться, да прости ты его, Давид! Накажи, конечно, как следует, но… прости! Они же молодые, как лучше хотят. Этот проект уже пять лет с мертвой точки не мог сдвинуться… А они…
- Они совершили преступление, Роберто! Заворачиваем проект! Никакого строительства не будет! – решительно заявил Давид, уже слегка охмелевший.
- Знаешь что, ложись пока спать, я велю тебе комнату подготовить, а завтра решим, как лучше поступить, на трезвую голову, хорошо?
- Да, завтра, все завтра! А сейчас спать! Жив, значит, засранец! Жив! Слава Богу!
На следующее утро к особняку министра подъехала карета скорой помощи…