Инвалидка... ч. 1

Виктор вышел из дома  серым утром.
Небо было затянуто плотной пеленой облаков, будто кто-то накинул на город старое, выцветшее одеяло. Воздух пах влажной землёй и прелыми листьями,  осень почти  подходила к концу,  природа готовилась к долгому  зимнему сну.
Ему было сорок шесть, и он давно перестал замечать такие  перемены погоды.
Жизнь его шла своим чередом,  работа, дом, редкие встречи с друзьями, иногда  с женщинами, но всё это было как-то вяло, без огонька, по инерции...

Сегодня он просто решил сходить закупиться в «Магнит».
Не ради чего-то особенного, а  просто потому, что в холодильнике остался только хлеб и одна банка оливок.
Он не любил делать большие закупки, предпочитая заходить в магазин почти каждый день. Это давало ему ощущение ритма, порядка, хоть какой-то структуры в жизни, которая давно превратилась в бесцветную рутину.

Он вошёл в магазин, взял корзину и направился к молочному отделу. Стоял у полок с кефиром, размышляя, брать ли ему литровую пластиковую  бутылку или купить в  пакете.
В этот момент раздался женский голос,  мягкий, немного неуверенный, но с тёплой интонацией:

— Подайте, пожалуйста, вон ту бутылку с кефиром!

Виктор обернулся.

Она сидела в электрической инвалидной коляске.
Молодая девушка не старше двадцати семи, может, даже немного  младше.
Лицо  тонкое, с высокими скулами, глаза большие, карие, с длинными ресницами. Волосы  светло-русые. На ней были джинсы и простая белая футболка под тонким джемпером.
Коляска  современная, с аккуратным ящиком под сиденьем и сенсорным управлением на подлокотнике.

Виктор молча взял бутылку и протянул ей.

— Спасибо, — сказала она, улыбнувшись.
Улыбка её была не просто вежливой,  в ней чувствовалась искренность, даже немного какая то  детская.

— Пожалуйста, — ответил он. — Вам ещё что-нибудь нужно?

Она кивнула:

— Там, наверху… банка с оливками. Я не достаю.

Виктор посмотрел на верхнюю полку. Да, действительно — до неё было метра полтора. Он легко достал банку и поставил в её корзину.

— Ещё, может быть чего, говорите, не стесняйтесь!

— Да, — она слегка покраснела. — Там, на самом верху… пачка мюсли. С голубой полоской.

Он достал и мюсли. Потом она попросила ещё кое-что: чай, йогурт, сыр. Всё это он аккуратно складывал в её корзину. Она смотрела на него с благодарностью, но без всякой  показной жалости к себе. Это Виктора удивило. Обычно люди в её положении либо замыкались в себе, либо, наоборот, пытались вызвать сочувствие. А она  была какой то до простоты естественной.

Он проводил её до кассы, подождал, пока она расплатится, помог уложить всё в коляску и вышел вместе с ней на улицу.

— Спасибо Вам огромное, — сказала она, останавливая коляску у тротуара. — Вы очень добры!

— Всегда пожалуйста, — ответил он. И, помолчав, добавил: — А что случилось с Вами, почему не ходите?

Она посмотрела на него  не с обидой, не с болью, а с лёгкой усталостью от таких вопросов:

— Нырнула неудачно. В реку. Повредила позвоночник. Уже два года в коляске.

— А как Вас зовут?

— Валя.

— Валентина...

— Просто Валя.

Он кивнул. Ветер шевелил её волосы. Она сидела прямо, держала руки на подлокотниках, но пальцы слегка дрожали,  от холода или от чего-то другого...

— А чувствительность… — начал он осторожно. — Она осталась? Если, например, Вас слегка щипнуть за ногу… Вы что-то чувствуете?

Она удивлённо посмотрела на него, но без всякого раздражения:

— Иногда… кажется, что чувствую. Тепло, движение… но, может, это просто моё  воображение?

— Можно попробовать?

Она не удивилась этому, не застеснялась и кивнула.

Виктор присел на корточки перед её коляской. Осторожно, почти бережно, взял её правую щиколотку обеими ладонями поверх джинсов и крепко сжал.

— Что чувствуешь?

— Тепло… и как будто что-то шевелится внутри.

Он повторил то же самое с левой ногой. Та же реакция.

— Значит, нервы не мертвы, — сказал он, поднимаясь. — Просто они, видимо,  спят!

Она посмотрела на него с недоумением:

— Вы… врач?

— Нет. Но когда-то занимался психологией. Внушением. Гипнозом. Давно. Забросил.

Он замолчал на мгновение, глядя ей прямо в глаза. В её взгляде была надежда,  тонкая, почти невидимая, но уже  заметно проглядывалась. И он ее заметил...

— Валя, — сказал он твёрдо, медленно, с нажимом, — давай решим так. Я вижу, чувствую, что  у тебя есть возможность встать на ноги. Даже могу сказать: меньше, чем через год,  ты пойдёшь сама. Без посторонней помощи!

Она моргнула. Губы чуть дрогнули.

— Тебе нужно очень захотеть этого. Очень! Думать об этом днём и ночью. Каждую минуту. Мысленно двигать ногами,  пока только  мысленно. Представлять себе, как твои ступни касаются земли, как ты идёшь, бежишь, прыгаешь…

Он достал телефон, открыл фото и показал ей.

— Это моё любимое место. Река, за городом. Там я каждое утро купаюсь. Весной. Когда ты уже будешь ходить нормально,  купишь велосипед и приедешь туда. Я покажу тебе там всё. Ты узнаешь это место. Договорились?

Она молчала. По щекам медленно покатились крупные слёзы. Он достал платок — старомодный, льняной,  и аккуратно вытер их.

— Почему Вы так уверены? — прошептала она.

— Потому что я вижу это. Не коляску. Не инвалидность. А тебя. И вижу, как ты идёшь!
Можешь мне не верить, но это правда!

Она судорожно сглотнула.

— Наклонитесь… Я что то хочу Вам сказать на ухо, — сказала она неожиданно.

Он наклонился.

 Она обхватила руками его шею и крепко поцеловала  в губы.

Он не отстранился. Просто позволил ей сделать это. Потом отступил на шаг.

— Я провожу тебя до дома, — сказал он.

Она кивнула.

Он шёл рядом с её коляской по тихой улице.
Дом оказался совсем рядом, частный, с садом, старой калиткой и цветами на окнах. У крыльца её уже ждала мать,  женщина лет пятидесяти, с тревожным взглядом и седыми прядями в волосах.

— Мам, это Виктор. Он помог мне в магазине!

Мать кивнула, поблагодарила, но глаза её были настороженными.
Виктор понимал: она привыкла защищать свою дочь от чужих людей, от жалости, от ложных надежд.

Он не стал заходить. Просто сказал:

— До встречи, Валя! До весны!

— Вы не оставите мне свой  номер? — спросила она, глядя на него с мольбой.

— Нет, не оставлю! Запомни мои слова!, — ответил он. — Если очень  захочешь увидеть меня,  приедешь  весной. На велосипеде. На то место, что я показал. Там  мы и увидимся. Я каждый день приезжаю туда тоже.

Она согласно кивнула, но в глазах снова блеснули слёзы.

И тогда, уже уходя, он вдруг остановился, обернулся и, не говоря ни слова, подошёл к ней, взял за подбородок и крепко поцеловал в ее соленые еще от слёз губы,  как будто скрепил свои слова печатью.

Потом резко развернулся и пошёл прочь, больше не оглядываясь.

Виктор пришел к себе  домой. Сел на кухне, поставил чайник, достал хлеб и оливки. Но есть совсем  не хотелось. В голове крутился образ Вали, её глаза, её поцелуй, её крупные слёзы.

Он не был святым.
Не был и наивным.
Он знал, что внушение,  это совсем не волшебство. Но знал и другое: — если искренне  человек верит, что может,  он сможет всё!
Особенно,  если рядом есть тот, кто верит в  него, когда он сам уже не может это делать...

Он вспомнил, как много лет назад учился у одного старого гипнолога. Тот говорил:
— «Тело слушает не слова, а чувствует  уверенность.
Совсем не логику, а только лишь свою уверенность и надежду. Если ты говоришь себе, что ты всё сможешь  и сам в это веришь, тогда  тело начнёт слушаться тебя беспрекословно!».

Виктор не знал, поможет ли это Вале. Но он чувствовал: если она захочет, она  сможет.
А он?…
Он уже начал хотеть это за неё...

Валя не спала всю ночь.

Она лежала в своей комнате, тупо глядя в потолок.
В голове громко звучал голос Виктора:
— «Меньше,  чем через год ты пойдёшь сама, тогда увидимся!»

Она в это пока не верила. Но очень  хотела верить...

С тех пор, как случилась авария, она перепробовала всё: реабилитацию, иглоукалывание, физиотерапию, даже каких то шаманов, целителей...
Ничего не помогало. Врачи говорили: — «Смирись, здесь медицина бессильна!».
Мать часто плакала.
Сестра как то ее  старалась отвлечь.
Но никто не смотрел на неё так, как смотрел  Виктор.
Не как на больную.
Не как на жертву обстоятельств. А как на человека, молодого человека,  который ещё не закончил свой земной  путь.

Она закрыла глаза и попыталась  представить:
— Вот она стоит. Ступает на землю. Идёт. Бежит. Садится на велосипед. Едет к реке… И вот он, Виктор, улыбается и машет ей рукой! Замечталась так, что...

...Что на самом деле вдруг  почувствовала какое то совсем  лёгкое покалывание в пальцах ног. Сначала даже не поверила, думала, что ей это просто показалось.

Она резко села.
Прислушалась к своим ощущениям. Нет, покалывание сейчас тоже продолжается. Она это явственно чувствует!

— Мам! — крикнула она. — Мам, иди сюда! У меня пальцы что то чувствуют!!

Мать вбежала в комнату в халате:

— Что? Что ты почувствовала?

— Пальцы… как будто мурашки бегают… Даже очень щекотно!

Мать подошла, осторожно потрогала её стопу.

— Ты уверена?

— Да! — Валя смеялась и плакала одновременно. — Я уверена! Теперь уверена! Мама, неужели я буду ходить?

Прошла неделя. Потом месяц. Два.

Виктор каждый день продолжал ходить  в  ,,Магнит". Только другой.
Чтобы не встречаться с Валей, это могло всё испортить.
Он решил терпеливо ждать...

Он не звонил. Не искал ее. Он верил в нее! И ждал...

А Валя тем временем начала упорно  работать над собой. Каждое утро бесконечные упражнения. Каждый вечер  мысленная  визуализация. Она мысленно ходила, бегала, танцевала. Иногда ей казалось, что в ногах что-то шевелится. Иногда нет, ничего не чувствовала...
Но она не сдавалась.

Мать сначала сомневалась, но потом увидела, как дочь стала другой: глаза ее горели, движения стали увереннее, даже осанка изменилась.

— Кто этот мужчина? Ты хоть его знаешь? — спросила ее мать однажды.

— Не знаю я его совсем, — ответила Валя. — Но он сказал… что верит в меня. И что у меня все получится, если сильно этого захочу!

Вот и прошёл почти год.

Снег уже полностью сошёл. На деревьях набухли почки. Воздух стал тёплым, пах до одури весной и влажной землёй.

Виктор, как обычно, приехал к реке на велосипеде.
Разделся, вошёл в воду. Вода была ледяной, но он даже  не задрожал.
Он любил это острое ощущение,  как будто весь мир обновляется вместе с ним.

Когда он вышел на берег, вытерся полотенцем, то увидел Валю.

Она стояла у самого края тропинки, в десяти метрах от него!
В джинсах, в белой футболке, и с велосипедом рядом. Не в коляске! Стояла на своих ногах!

Он не сразу поверил глазам.

— Валя? — прошептал он.

Она улыбнулась. Шагнула вперёд. Потом ещё. И ещё.

Он бросил полотенце и подбежал к ней.

— Ты… уже ходишь?

— Хожу, — сказала она. — Уже три месяца. Сначала с ходунками. Потом с палочкой. А теперь вот  сама. На велосипеде...

Он обнял её. Крепко. Почувствовал её тело,  тёплое, крепкое, молодое...

— Ты приехала на велосипеде на такое расстояние?

— Да. Сама. Два часа ехала. Но я приехала. К тебе спешила. Ты же сам мне это предложил когда то!

Он отстранился, посмотрел внимательно  ей в глаза:

— Так!  Ты выполнила свою часть. А теперь,  я закончу свою!

И он крепко расцеловал её.


Продолжение следует…