Социум сегодня и в будущем

Сколько нужно ума, чтобы нравится окружающим? Ничего  сложного в этом искусстве нет, если есть желание, которое зависит от того, что эти симпатии социума дают и, сколько времени и энергии нужно потратить, чтобы их получить. Иногда человек дышать не может без симпатий окружающих, а иногда напротив, окружающие зависят от индивида, и его не особо волнует их мнение о своей персоне. Соответственно, чем больше зависимость индивида от общества, тем больше у него желания завоевать симпатии окружающих, тем больше сил и энергии он готов употребить на это нехитрое занятие

Для того, чтобы нравиться людям, в социальной сети, к примеру, не стоит грубить, высокомерно  кого-либо поучать, агрессивно и категорично диктовать кому-то что-то. Для обретения симпатий, нужно избегать утверждений и отрицаний, не стоит никого хвалить и никого ругать. Следует лишь информировать собеседников о том, что есть мнение о чем-либо такое, а есть и другое и если собеседник изъявит желание узнать о чем-то подробнее, то изложить то, что вы об этом знаете. Эта позиция, конечно, при общении с людьми, уровень развития которых низок, может привести к позиции между двух огней, ибо чем менее развит интеллект человека, тем радикальнее он в отождествлении самого себя с какой-то точкой зрения.

Часто бывает так, что собеседники требуют с ними соглашаться во всем, а попытки держать нейтралитет будут расценивать, как предательство или действиями против них, на который они ответят агрессией. Согласившись с такой категорической личностью вы можете стать врагом для её оппонентов и утратите независимость и равновесие. Но дело в том, что так себя ведут те люди, которые уверены в вашей слабости по отношению к ним. То есть в той же социальной сети если кто-то видит, что кто-то не проявляет бойцовских качеств в дискуссии, то есть, недостаточно категоричен в своих суждениях, значит на него можно надавить, требуя согласиться со своими убеждениями и в каком-то отношении поработить. А тот, у кого много вынужденных сторонников, которые его бояться, может под угрозами коллективной травли вербовать себе больше сторонников и выстраивать таким образом свою империю.

И в социумах физического мира так происходило веками. Стоило людям собраться вместе, как они тут же начинали распределять между собой роли, появлялась иерархическая лестница, одни навязывали свою волю другим, договаривались, конфликтовали, бились за места лидеров. А в социальной сети этого почему-то не происходит, да и в мире физическом этого все меньше. И тут дело не в духовном развитии людей, а в том, что в социальной сети люди не очень остро нуждаются друг в друге. Создатели контента, вроде бы и заинтересованы в большом количестве подписчиков. Однако, если кто-то из подписчиков потребует от него создавать контент персонально для него, иначе он отпишется, то создатель едва ли испугается этой угрозы. И, как это ни странно, чем меньше у создателя контента подписчиков, тем труднее его этим шантажировать. К примеру, если у человека всего сотня подписчиков и он не получает от сети за публикацию своего контента ничего, или же, если у него пару тысяч подписчиков, и он получает незначительный доход от создания этого контента, то терять ему нечего, как и бояться. А если у человека миллионы подписчиков и он за счёт создания своего контента живёт роскошно, то ему будет неприятно, если половина его подписчиков от него отвернётся.

И что же может заставить миллионы на кого-то подписаться и начать регулярно потреблять созданный кем-то контент или же наоборот синхронно отписаться и перестать употреблять контент условного создателя? Ни для кого не секрет, что большая часть человечества по сравнению с некоторыми единицами не то, чтобы развита в плане интеллекта посредственно, но не склонна над чем-то задумываться, а склонна жить на автопилоте, поступая согласно стереотипам поведения. Если некто, к примеру, декларирует то, что он занимается благотворительностью, то внушительная часть публики это одобрит, не вникая в детали о том, кому и как этот человек помогает, просто посмотрит этот контент краем глаза и поставит отметку «нравится». Другая, часть публики, проявит свой дух противоречия и изначально отнесётся к этому контенту о благотворительности скептически, но тоже не будет вникать, кто там кому помог, просто поставит отметку «не нравится».

И всё же руководить общественным мнением в интернете и социальных сетях так примитивно, как это делается в мире физическом у лидеров получается редко, там ведутся более тонкие манипуляции мнением большинства. Человек, наделённый в мире физической определённой властью может потребовать у публики, чтобы она посмотрела и одобрила некий, выгодный ему контент, но подобные требования в виртуальном пространстве часто игнорируются самым наглым образом. К примеру, начальник цеха решил попробовать себя в плане поэзии, сложил несколько стихов на досуге, опубликовал их на своей странице в социальной сети, но никто это все не прочитал, и намекнул он своим подчиненным на утренней планёрке, что не мешало бы им почтить своим вниманием его творчество, напечатать под ним какие-то одобрительные комментарии. Все как-то покивали, кто-то сказал, что у него в той социальной сети нет аккаунта, у кого-то интернета нет, у кого-то времени, кто-то поставил отметку «нравится» и все, а кто-то написал только пару дежурных слов одобрения, кто-то обещал прочитать, но не прочитал, найдя уважительную причину. И это внимание он получит, лишь в том случае, если у него в физическом мире есть рычаги надавить на кого-то и завладеть таким образом его вниманием.

С кем не случалось такого, что некая персона в социальной сети сначала предлагает дружбу, а потом сразу же требует на правах друга, вступить в какую-то группу и проявлять там постоянную активность? На заре появления социальных сетей это было достаточно частым явлением, потому что люди по привычке вели себя там, как в мире физическом, в котором люди, если их куда-то приглашали, то хотя бы говорили о своём отказе от этого приглашения, иногда сообщали уважительную причину этого отказа. Даже торговцев всякими неликвидами, которые ломились в офисы люди все же не прогоняли молча, говорили им, что предлагаемые товары не нужны и просили их закрыть дверь, находясь с другой её стороны. В социальных сетях таких распространителей и зазывал, без всяких разговоров просто блокируют одним нажатием кнопки, без всяких объяснений и извинений. Но чаще всего, даже не читают эти послания, просто листают дальше, ленясь даже заблокировать источник ненужных предложений.

Некоторые сетевые торговцы пытались завязать какое-то общение с людьми на отвлечённую тему, чтобы им было неловко отказывать в покупке чего-то или вступлении в какую-то группу. Но это не пошло, потому что в сети, чтобы заговорить человеку зубы, нужно больше навыков обаяния, интеллекта, времени и энергии. Далеко не все владеют печатным словом настолько виртуозно, да и по фото профиля невозможно определить, насколько человек годен для разработки. Наконец, даже если человека удаётся увлечь общением в сети, и потом предложить купить ему какие-то пищевые добавки,  то он может заблокировать сетевого знакомого, не дрогнув, потому что это намного проще, чем в мире физическом.
В интернете люди перестали бояться разрывать отношения, особенно с теми, кто им знаком только по интернету. В физическом мире разрыв отношений может повлечь множество неприятных последствий, к примеру, если порвал отношения с коллегой после конфликта и остался работать на прежнем месте, потому что другую, равноценную прежней, работу найти трудно. По этой причине люди, как-то избегали конфликтов и разрыва отношений, и некоторые люди пользовались этим желанием других избежать конфликта и манипулировали ими. В социальной сети каждый может заблокировать каждого или же уйти куда-то в другую социальную сеть, потому конфликтным манипуляторам в этом пространстве поживиться особенно некем.

В мире физическом у отношений особенно долгосрочных ценность больше, чем в социальной сети. Допустим, в физической жизни человек ходил в кафе и слушал, как там разглагольствуют интересные ему личности, и если ему что-то не нравилось в высказанном, то он едва ли мог отреагировать резко и категорично, часто он вообще скрывал свою реакцию, потому что знал, что резкость и грубость могут привести к тому, что он лишиться общения с этими интересными людьми, если они поссорятся, а найти других, таких же интересных не так-то и просто. В интернете найти компанию стало намного легче, общение можно начать без всяких ритуалов, вроде рукопожатий, знакомств, поклонов, приглашений в кафе, разговоров о погоде. Общение стало более конкретным и насыщенным, и если человеку нечего сказать, то это становится очевидным сразу, а в физическом мире, можно час просидеть с человеком в кафе, пока он говорит о погоде, на разные отвлечённые темы, отлучается взять ещё кофе с булочкой, в уборную, предлагает посетить другое кафе. В сети создатели контента стоят в ряд и предлагают публике свои творения, как торговцы на рынке. И можно, не общаясь с ними, быстро читать, слушать или смотреть то, что они предлагают и идти мимо или задерживаться.

В интернете люди вроде бы и все одни, но в то же время там одиночество никого не угнетает и не пугает. Там у человека нет потребности быть в каком-то сообществе в каком-то коллективе. Одиночество пугает многих людей прежде всего отсутствием новой информации и ощущений, но в интернете они везде, всегда круглосуточно и не надо ради их получения с кем-то общаться. Вторая причина страха одиночества — безопасность. В мире физическом люди примыкают к коллективу, чтобы этот коллектив защитил их от различных угроз, как часть самого себя. В интернете могут, конечно, устроить массовую травлю какого-то пользователя. Но этот пользователь может просто удалить свой аккаунт и сделать другой. Да и организовать травлю какого-то пользователя группой достаточно трудно в силу того, что манипулировать кем-то в виртуальной реальности сложнее. В общем, безопасности ради коллектив в интернете не нужен.

В современном мире все больше вещей человек может делать один. К примеру, ранее люди жили вместе, потому что банально надо было в некоторых регионах в холодный период постоянно топить очаг. Но потом изобрели печи, которые могут сутки держать тепло и начали утеплять свои жилища, а потом уже появилось паровое отопление, электрические обогреватели и у одиноких людей появилось много свободного времени для того, чтобы шляться там, где они хотят и возвращаться в тёплое жилище. Ещё не так давно люди жили без холодильников, потому надо было, чтобы кто-то каждый день ходил и покупал свежие продукты и что-то из них готовил, потому что на следующий день еда уже могла перестать быть съедобной. С появлением холодильника одинокий мужчина получил возможность в свой выходной раз в неделю сходить за продуктами, что-то из них приготовить, поставить это в холодильник и питаться этим всю неделю, разогревая только часть, каждый день. Потом ещё появились дешёвые готовые блюда, которые и готовить не надо, только раз в месяц забить ими холодильник, а потом разогревать их перед едой в микроволновой печи. Потом изобрели пылесосы, стиральные машины, машины для мыться посуды, одноразовую посуду, так что для выполнения домашней работы стало требоваться все меньше специфических навыков и усилий.

Благодаря новым технологиям в домоводстве, мужчины поняли, что им вовсе не нужны женщины для совместной жизни, что можно лишь ходить в гости к любовнице. А к любовницам, в отличии от жён мужчины предъявляли несколько иные требования. Любовницы не варят супы, не штопают носки, не рожают и растят детей, которые помогают пахать поле и пасут скотину. Любовницы живут отдельно, они образованны настолько, что с ними интересно поговорить, они гуляют сами по себе, как кошки, потому им есть что рассказать интересного и они могут чем-то удивить. Эмансипация женщин произошла вовсе не из-за того, что феминистки протестовали и чего-то требовали, а потому что изменились технологии и они получили время свободное от готовки еды и прочих домашних дел, соответственно начали читать книжки, и задумались о том, имеют ли они на что-то право.

Потом появились другие технологии, когда мужчины задумались о том, стоит ли содержать любовницу, которая шляется непонятно где, а не лучше ли посмотреть кино, где профессиональные актрисы удивляют и вдохновляют намного качественнее. Причём одна актриса удивляет в плане интеллекта, другая в плане эмоций, а третья в плане плотских утех. И чем доступней и разнообразнее становилось кино, тем больше появлялось одиноких людей, как ни кричали консерваторы о грехе онанизма, о долге родине в виде пятнадцати новых граждан. Когда появился интернет и смартфорны, которые стали доступны даже самым низшим слоям населения в любых странах, число одиноких людей начало увеличиваться ещё быстрее. И фильмы начали уже заменяться какими-то сложными играми, в которых зритель не просто зритель в виртуальной реальности, а активный участник происходящего вокруг и может этой искусственной реальностью управлять в разной степени и выбирать эту реальность по своему вкусу.

Помимо игр появились вместе с интернетом ещё и социальные сети. В сущности — это тоже игры, тоже искусственная реальность, которой пользователи могут управлять в разной степени в зависимости от их пожеланий, которую можно выбрать по своему вкусу и проявлять там активность по своему желанию. Кто-то хочет быть в социальной сети только пассивным и даже незаметным наблюдателем, и таких большинство, а кто-то становится активным комментатором, которых намного меньше, но их тоже не мало. Но кого мало, так это создателей контента, которые дают материал для обсуждения комментаторам и зрелища для созерцателей. Мало кто хочет быть созерцателем или комментатором, но не все могут быть создателями. Ими могут временно быть только люди двух типов — одни честолюбцы, которым процесс создания совсем не нравится, но они, подобно ремесленникам просто создают товар на потребу публике, не придумывая ничего нового, по уже отработанной технологии, другие исследователи, экспериментаторы, которые и рады бы стать пассивными серыми созерцателями, потребителями, или ворчливыми комментаторами крикунами и грубиянами, но не могут, им скучно просто жить, потому вся жизнь их представляет собой череду опытов, в том числе ни над окружающими людьми. Их мало интересует то, что о них думают, их интересуют только их творения. Да, и стоит им окончить эти творения, как они теряют для них интерес и ценность, становятся просто мусором.

Изначально большая часть детей является исследователями, они лезут туда, куда их не просят, получают по мозгам, и большая часть после этого решают, что получили достаточно и перестают постепенно совать свой нос туда, куда не просят. Другие дети все же огрызаются, когда получают по мозгам, им непонятно, почему это их наказывают за их естественные потребности в изучении окружающего мира, они требуют свободы, они продолжают лезть туда, куда нельзя. Но одна часть непослушных детей концентрируется на протестах против запретов, а другая на исследованиях окружающего мира. И те, кто протестуют в итоге становятся критиками разного масштаба. Кто-то сидя на лавочке критикует власть, а кто-то становится этой властью. Они ничего не производят, они только потребляют и распределяют кому и сколько потреблять и борются за обретение больших полномочий этого распределения. И самые несчастные и потому злые из критиков это те, у кого нет вообще никаких полномочий, которые и на лавке во дворе боятся кого-то критиковать, и могут свою жажду доминирования проявить только в социальной сети, когда строчат комментарии с анонимных аккаунтов. И часто они даже оскорбить человека, который как-то себя проявил, без ошибок не способны. Им трудно себе простить то, что они позволили воспитателям себя забить, подчинить, поставить в стойло, запретить высовываться. И эта жажда познаний запертая у них глубоко внутри превратилась в озлобленность, которая травит их и окружающих заодно.

Что же касается тех, кого не забили до конца, кто продолжал брыкаться, то самые слабые из них, часто идут по пути наименьшего сопротивления, то есть решают схитрить, тайком нарушить закон и становятся уголовниками, другие хитрецы становятся блюстителями этого закона, чтобы им было удобнее его нарушать или же самим быть этим законом. Наиболее активные, кого не очень сильно били становятся политиками, то есть теми, кто пишет этот закон. Но для того, чтобы прорваться к власти и удерживать её, у них уходят все силы и всё время, потому на изучение этого мира у них остаётся ни того, ни другого. Им постоянно нужно то угождать потребителям, то угрожать им, чтобы они и не думали на них нападать. Чтобы как-то нейтрализовать горечь неудовлетворённой жажды познания, они пытаются утешить себя тем, что все изменения в обществе происходят благодаря таким, как они, а не благодаря изменениям технологий.

Пока политики грызутся друг с другом о справедливом распределении благ в обществе, пассивные созерцатели употребляют созданные для них рабочие места и различные продукты, те, кто считал не рациональным спорить с взрослыми, которые запрещали им совать носы, туда, куда не следует или пытаться этих взрослых обмануть, читали книги, проводили опыты в рамках дозволенного, потом шли учиться и учатся до конца своей жизни, отдавая себе отчёт в том, что сколько бы они ни учились, они всегда будут не знать больше, чем знать.

Если всем детям запрещают, к примеру, кататься на лошади, то один ребёнок послушно не ездит и потом ворчит всю жизнь, если видит кого-то на лошади, другой тайком лезет в конюшню и скачет на этой лошади, третий ругается, объявляет голодовку, требует, чтобы ему разрешили кататься на лошади. А дети создатели говорят, что и ладно, если нельзя ездить на лошади, идут в библиотеку, читают техническую литературу и потом собирают в мастерской велосипед и едут на нем быстрее и дальше, чем самый быстрый и выносливый скакун. У детей творцов есть не только стремление к изучению непознанного, у них есть и упрямство, чтобы пойти ради этого изучения на жертвы и приложить ради этого усилия. Однако, в отличии от жуликов, они способны просчитывать последствия своих действий в том случае, если они нарушат запрет тайком. И в отличии от политиков, пытающихся эти законы изменить, они понимают, что при перемене мест слагаемых сумма не изменяется, потому нужно менять не законы, а мир, а чтобы его изменить, нужно его изучать. Изменить мир, действительность, в которой находятся люди, можно лишь, изменив технологии производства потребляемых ими товаров, изобретением новых товаров, и вместе с ними новых потребностей в этих товарах у людей.

Мир людей меняется, когда меняются технологии производства самих людей, то есть технологии воспитания. Долгое время считалось, что единственной технологией воспитания является шантаж или же дрессировка. Животное или человек не делает то, чего от него требуют, и ему делают больно и по идее это должно его заставить выполнять требование, не смотря ни на что. Но это работает только с неодушевлёнными предметами, а даже животные иногда отказываются повиноваться не смотря на боль. Людей по идее можно заставить таким способом выполнять только примитивные действия, вроде рытья ямы или дробления камней, но заставить его что-то изобрести не получится. Да и изобретательность человека, которого силой заставили что-то делать, может пойти на саботаж, а то и бунт против дрессировщика.

Тогда людям вдруг стало ясно, что кнут — это хорошо, но этого не достаточно, нужен ещё и пряник и угроза его отсутствия. Да, можно человека заставить работать усердно, и не отлынивать, если обещать ему какой-то пряник и грозить ему отсутствием пряника, и кнутом, но работать усердно, аккуратно выполнять то, что требуется — не достаточно для выживания в современном мире людей. Сегодня от всех требуется каждый день что-то изобретать, постоянно повышать производительность труда, а для этого нужна жажда познания, желание постоянно экспериментировать, импровизировать, рисковать, а для этого обещание пряника и отсутствия кнута над головой маловато. Для этого нужно, чтобы то врождённое стремление исследовать мир не было задавлено в детстве, а наоборот заботливо взращивалось в ребёнке с рождения. Чтобы это стремление не зачахло нужны другие технологии воспитания детей, при которых причинение боли и шантаж лишения пряника неуместны.

Многие взвоют, скажут, что веками детей секли розгами за малейшую провинность и появилось же столько гениальных людей. На это можно ответить, что гениальные люди из истязаемых детей выросли не благодаря насилию, а вопреки ему. И чем дальше мы уходим в прошлое, в котором насилия было больше, тем меньше мы находим там гениальных людей, тем скромнее их открытия. Да и немногих гениев в детстве постоянно наказывали за любую провинность. Очевидно, что людям хочется верить в желаемое, а желаемое для большинства — это, чтобы все было примитивно, когда врезал ребёнку ремнём по мягкому месту, и он тут же сел за книги и стал гениальным учёным. Но, как это ни странно, многие гениальные люди, плохо учились в школе, где поощрениями и наказаниями в основном люди посредственные требуют слушать, запоминать и повторять, а понимать совершенно не обязательно, как и применять на практике эту информацию. Становятся ли исследователями примерные ученики, которые все аккуратно запоминают и повторяют? Нет! Они могут стать только аккуратными исполнителями. А любознательные ученики начинают задавать учителям слишком много вопросов, учителя раздражаются, этим лишним сложностям, принуждают этих любознательных молчать, слушать, запоминать, повторять. И те теряют интерес к предмету, и либо начинают отлынивать от занятий, либо делают минимум, чтобы их не наказывали, либо принимаются искать ответы на свои вопросы самостоятельно, без помощи учителя.

Представьте себе учителя, который обнаруживает вдруг, что какой-то из его учеников без его помощи изучил его предмет в два раза лучше, чем он! И не все любознательные дети столь тактичны, чтобы не продемонстрировать своё превосходство над учителем, а просто ответить на отлично, без всяких дополнений и поблагодарить учителя за свои знания. Учителям нравится, когда ученики хорошо знают их предмет и для их обучения не надо прикладывать никаких усилий, но если ученик начинает демонстрировать своё превосходство, то они в большинстве случаев, ставят его на место, любыми нечестными путями, а не то будет утрачен авторитет и у других детей отпадёт желание подчиняться. И часто после того, как учитель даёт ученикам понять, что учитель всегда прав, даже если он не прав, у всех учеников пропадает желание учиться и вообще интерес к жизни, и они начинают с юных лет искать какое-то утешение, чтобы легче было скоротать свои дни в этом несправедливом мире.

Подобных конфликтов между учителями и учениками появилась возможность избежать, когда появились компьютеры и обучающие программы и приложения. Их принцип заключается в том, что там человека никто не учит, а он учиться сам. На экране появляется текст, человек его читает, а потом ему задают вопросы, он на них отвечает. Если ответы верны, то он читает новый текст и отвечает на другие вопросы, выполняет различные практические задания. А если ответы не правильны, то он ещё раз читает текст, рассматривает свои ошибки, понимает, что он понял неверно и снова отвечает на те же вопросы.

Стресс, конечно, в таком методе обучения тоже присутствует, но его не сравнить с тем стрессом, когда учитель истерично вопит о том, что он тут выкладывается, повторяет сто раз одно и то же, а некоторые балбесы не могут это запомнить и повторить. И это все происходит при других учениках, которые могут и посмеяться над менее способными, начать их дискриминировать. А потом ребёнок приходит домой и родители видят его плохие оценки и принимаются его ругать за непонятливость, говорят, что он лишён десерта, не получит новой игрушки, и получит по заду ремнём, а ещё будет десять дней мыть полы во всем доме. И потом, идя в школу ребёнок постоянно думает о том, что возможно он совершит ошибку в контрольной работе или, отвечая у доски перед всем классом, и будет осмеян, на него будут орать, а потом ещё дома будет ряд карательных санкций, так что лучше заболеть и в школу не ходить или в прогулять эту школу. И потом у него на всю жизнь с процессом обучения плохие ассоциации и он подсознательно всегда отвергает любое обучение чему бы то ни было. А кто-то и вовсе убегает из дома, начинает воровать, употреблять алкоголь, попадает в исправительные учреждения, которые исправляют их так, что они становятся преступниками рецидивистами.

С самостоятельным обучением на дому через приложения и программы ученики привыкают к самодисциплине и самоорганизации и главное в этом то, что они отдают себе отчёт в том, что эти знания и умения им необходимы или полезны по крайней мере. Далее до них доходит, что если они ошибаются, и возвращаются к вопросу, то эта информация усваивается лучше и ошибка уже не воспринимается сугубо негативно. Да, ошибся, потратил больше времени, а мог бы с этим закончить быстрее, но зато я больше узнал и лучше все понял. Часто именно неспособность преодоления страха перед ошибкой или неудачей, является причиной низкого уровня знаний людей и потери интереса к жизни, что кончается депрессией, зависимостями, саморазрушением.

Многие возразят, скажут, что детям нужно учиться жить в социуме, и потому им надо ходить в школу. А что значит обучение жизни в социуме? Это пинать слабого вместе с большинством, чтобы не оказаться на его месте, если откажешься следовать за коллективом во всем? Воинственные люди скажут мне, что в школе дети учатся постоять за себя и свои принципы. На это можно ответить, что именно в школе люди усваивают то, что лучшая защита — нападение, то есть чтобы никто не навязал вам свою волю, надо самим навязать свою волю как можно большему числу людей. А соблюдение принципа — не позволю поработить себя, но и сам никого порабощать не намерен, только провоцирует нападения желающих кого-то подчинить себе. В итоге людям некогда познавать мир, они заняты навязыванием своей точки зрения окружающим, и для этого убеждают самих себя в том, что они все знают и потому познавать уже нечего.

Важно упомянуть, что структуризация людей в социум происходит в следствии неудовлетворённости потребностей этих людей. Если все потребности человека удовлетворены более или менее, то и в социуме нужды никакой нет. У людей есть базовые потребности, такие, как вода, еда, одежда и жилье, подходящие к, окружающей его среде и постоянные поступления новой информации. И у людей есть потребности, созданные искусственно. Искусственные потребности создаются социумом, чтобы люди в него входили и не отщеплялись от него. Если быть точнее, то искусственные потребности создаются по приказу лидеров социумов или тех, кто хочет этими лидерами в социумах стать.

К примеру, ведут хуторяне натуральные хозяйства, то есть способны произвести практически все, что потребляют, что даёт им свободу и независимость друг от друга, потому общаются они друг с другом очень редко и никто из них не может навязать свою волю другим. И тогда один из этих фермеров собирает в лесу травы, проводит разные исследования их свойств, и в итоге узнает, что отвар одной редкой травы изменяет восприятие действительности. Секрет приготовления отвара он содержит в секрете, но при этом приходит ко всем соседям и предлагает совершенно бесплатно попробовать попить этого отвара, чтобы испытать новые незабываемые ощущения. Народ же любит бесплатное и народ любопытен, потому большая часть соседей этим отваром охотно угощаются и быстро привыкают к необычным ощущениям, и если сосед не угощает их своим отваром, то начинают испытывать дискомфорт. И чем дольше они этот отвар регулярно употребляют, тем сильнее они страдают, когда этого отвара не получают. А сосед уже не хочет давать им этот напиток богов бесплатно и требует за него от них то, что хочет, его требования выстраиваются в систему, и вокруг него образуется организованный социум. У него появляются послушные любимчики, с помощью которых он подчиняет тех, кто отказался пить его отвар даже бесплатно.

Структура социума позволяет концентрировать усилия многих людей на определённых задачах, сопротивляться каким-то внешним вызовам более эффективно и получать, обобщать, обрабатывать и применять на практике большие объёмы информации. В сильно упрощённом примере подчинения независимых фермеров неким ботаником самоучкой, даже для упрощённого человека будет очевидно, что этому ботанику импровизатору нужно как-то укрепить свою власть над порабощёнными фермерами, сформировав у них не одну зависимость, а целый комплекс искусственных потребностей, которые они самостоятельно удовлетворить не смогут. А не то, кто-то из этих фермеров подглядит, какую траву собирает это ботаник, как делает из неё отвар, расскажет это остальным и социум разрушится.

У любого управления, объединения, социума должна быть какая-то цель, какие-то приоритеты. У социума ботаника и фермеров наркоманов целью является сохранение власти ботаника над фермерами. Средства для этой цели — создание новых потребностей у фермеров, чтобы они стали более зависимыми. Для создания этих потребностей прежде всего нужна информация и не только о свойствах разных растений, но и о психологии людей, к примеру, или об оружии и технике ведения боя, о финансовых отношениях, о способах манипуляций человека человеком, о более эффективных технологиях в области земледелия и строительства жилья. Именно контроль за сбором и распространением информации обо всем может дать ботанику контроль над социумом. Для этого ему нужно организовать прежде всего некий научный центр, в котором послушные ему люди будут постоянно изучать разные предметы, делать открытия, разрабатывать новые технологии. Что же касается остального общества, большей его части, то её до информации допускать не следует, выдавать её сугубо дозировано. И главное, следует сделать так, чтобы в большей части общества обязанности и знания были очень узкого профиля. К примеру, чтобы плотник знал только плотницкое дело и ничего более, а слесарь только слесарное дело, и договориться они между собой могли бы только с помощью лидера социума. И даже те же учёные исследователи должны изучать только то, что им велел лидер. В противном случае, учёный, если он развит более разносторонне, нежели лидер, владеет большей информацией, то он может использовать свои обширные знания для смещения этого лидера и занятия его места.

В современном мире у людей, даже из низов общества потребностей очень много по сравнению со средневековыми крестьянами. В то же время люди из низов по сравнению с этими средневековыми крестьянами, хоть и обладают во много раз большим запасом знаний, но эти знания не имеют практического применения.

В раннем средневековье в Европе, к примеру, практически каждый крестьянин умел самостоятельно не только проводить широкий спектр полевых работ и выращивать несколько разных культур, но и чинить большую часть своего рабочего инвентаря, вроде лопат и грабель, и многое из этого инвентаря эти крестьяне могли даже изготовить сами. Жилища, какими бы они неудобными и примитивными ни были практически все крестьяне строили себе сами, как и различные подсобные помещения. К тому же крестьяне того времени в Европе иногда даже сами производили сталь для своих нужд. К тому же у каждого крестьянина были домашние животные, о которых он много знал и умел за ними ухаживать. Он мог и забить свинью, и выделать её шкуру, а потом смастерить из этой кожи себе какую-то обувь. Да, далеко не все крестьяне в средневековье умели читать, и выезжали за пределы своей деревни, но многие из них знали о свойствах различных растений, потому что лечились сами в силу недоступности для них медицины. Они многое знали и о диких животных, на которых охотились, если рядом с деревней такие водились и было достаточно времени от других дел. Наконец, крестьяне в то время, хоть и ели достаточно простую грубую пищу, но они умели её готовить от начала и до конца. Практически все крестьянки умели прясть, ткать, и шить одежду.

А какими навыками и знаниями обладают современные фабричные рабочие в той же Европе или Латинской Америке? Вырастить свинью, забить, разделать и приготовить её — это явно не для них. Произвести какой-то инструмент, одежду или построить жилище — это им будет трудно сделать. Они могут многое рассказать о мировых войнах, о музыке современной и той, что была популярна во времена молодости их родителей, они умеют пользоваться разной бытовой техникой вроде микроволновой печи, многое знают о полуфабрикатах, которых в магазинах большой выбор. Нет, охотиться эти городские жители не умеют и животных они воспринимают сугубо, как объект, который можно погладить и покормить специальным кормом из магазина, и по этой причине многие современные люди считают, что есть мясо животных неэтично. А что делают эти рабочие на фабриках? В основном очень простую работу под чутким надзором мастера, который исправит брак, если у рабочего вдруг дрогнет рука.

Да, многие скажут, что фабричного рабочего некорректно сравнивать с крестьянином, даже средневековым, потому что крестьянин — это хоть и мелкий, но индивидуальный предприниматель, деятельность которого как ранее, так и сейчас сложнее некоего рабочего, которого корректнее было бы сравнить со слугой в средневековье.

Хорошо! Давайте сравним современного фермера со средневековым крестьянином! У фермеров теперь специализация узкая, если фермер разводит свиней, то он занимается только этим, а не выращивает впридачу несколько видов овощей. У современного фермера много разной сложной техники, но он её не делает сам и даже не ремонтирует, это ему делать запрещено, это делают производители техники по гарантии. В свою очередь производители сельхозтехники, конкурируя между собой, делают эту технику максимально простой в управлении и обслуживании, пишут к ней инструкции. И то же самое и с удобрениями, семенами, которые они покупают готовыми. Перед тем, как что-то где-то сеять, они отдают образцы почвы в специальную лабораторию и там их консультируют, для чего эта почва подходит. За здоровьем животных, которых разводят фермеры сегодня, следят профессиональные ветеринары, которые снабжают их разными витаминами и лекарствами. Да и корм для животных покупается готовый. Как и городские жители, современные фермеры все покупают в супермаркете уже готовое. В отличии от фабричных рабочих, им надо только брать кредиты и рассчитывать, окупятся ли они и когда, что налагает на них большую ответственность.

Большая часть знаний современных людей не имеет практического применения и потому ими люди почти не пользуются. В современном обществе можно обойтись очень малым запасом знаний и навыков. Это прекрасно видно, когда инвалидов с умственной отсталостью успешно приспосабливают к самостоятельной жизни. Им находят какую-то нехитрую работу, вроде гардеробщика или уборщика. Они вполне могут справиться со всем — выучить номер общественного транспорта, на котором надо добираться от дома до работы, что покупать в супермаркете из еды, и как это разогревать, как пылесосить пол у себя дома, оплачивать счета с помощью интернета, как пользоваться мобильным телефоном. В то же время этот человек не смог бы выжить один в тех условиях, в которых и сейчас живут охотники и собиратели в удалённых районах планеты, вроде папуасов.

Современные люди из развитых стран с гордостью говорят о достижениях их наций и с некоторым пренебрежением относятся к тем людям, которые живут технологически на уровне каменного века. Но стоит этому гражданину развитой страны с его высшим образованием оказаться в дикой природе, и он едва ли сможет обеспечить себя всем необходимым. Да, просто можно попросить у профессора философии, чтобы он изготовил карандаш, который практически ничего не стоит. Сколько у него на это уйдёт времени, и каково будет качество этого карандаша? И так практически со всем, что окружает современных людей.

Дело совсем не в том, что современные люди глупее людей каменного века, и не в том, что знания современных людей бесполезны. Просто в современном мире у каждого слишком узкая специализация деятельности. И тот же профессор философ может и потратит очень много времени на изготовление одного карандаша и творение его будет далеко от совершенства, но современный человек, может взять телефон, посмотреть в интернете множество видео о том, как изготавливают карандаши, выбрать наиболее подходящий для себя вариант и наладить производство этих карандашей. Ранее надо было опрашивать множество людей, которые знали мастеров изготавливающих эти карандаши, идти к ним учиться в качестве подмастерья несколько лет, а теперь за пару часов можно получить представление о том, как это все можно сделать. С появлением  сначала письменности, потом книгопечатания, а потом и интернета, отпала нужда в том, чтобы многое помнить и многому учиться заранее, да и чем больше развивалось человечество, тем больше было информации, тем труднее всю её было держать в голове каждому. Обилие информации социума в целом потребовало от людей специализироваться на чем-то одном, и чем больше информации становилось, тем уже становилась специализация.

Однако, с появлением интернета и искусственного интеллекта, который помогает выбирать нужную информацию в этом глобальном хранилище самых разных знаний, у людей начала отпадать необходимость общаться для обмена информацией лично. В принципе, ещё в древности, когда появилась письменность у людей отпала необходимость для получения какой-то информации встречаться лично с её обладателем, можно было вместо этого пойти в библиотеку и прочитать все папирусы на эту тему. Теперь уже ходить никуда не надо, да и нет нужды читать все подряд, искусственный интеллект подберёт именно то, что вам нужно.

Многие видят в интернете угрозу. К примеру, один мой знакомый возмутился, когда пришел к врачу, а врач начал заглядывать в телефон, чтобы уточнить что-то в интернете. На взгляд знакомого, врач должен все это знать наизусть, как таблицу умножения. Я возразил этому знакомому, сказал, что человек не может помнить всего, и постоянно появляются новые болезни, новые синдромы этих болезней, новые лекарства и методы лечения этих болезней. И нет ничего страшного, если врач постоянно пополняет свои знания и может постоянно их перепроверять в интернете. Куда хуже, когда он не может этого сделать по каким-то причинам, надеясь на свою память делает ошибки и потом скрывает их, чтобы его репутация не пострадала, а здоровье пациента приносится в жертву. По идее даже в девятнадцатом веке плох был тот врач, который постоянно не читал научных журналов, не ездил на разные семинары, где обсуждались новые болезни, новые открытия, исследования, лекарства. Но большинству больше доверия внушают люди, которые уверенно и агрессивно вопят о том, что они все выучили в молодости, а все эти новшества — это все ненадежно и интересуются ими только дураки. Народу спокойнее верить в то, что мир познан до конца и ничего нового быть не может.

Людям неудобно верить в постоянный прогресс, потому что они хотят быть авторитетами после того, как закончат своё обучение в молодые ещё годы. А прогресс, если он постоянный, вынуждает даже самых авторитетных специалистов в любой сфере регулярно ходить на курсы переквалификации, где им говорят, что все, во что они свято верили, или устарело, или оказалось неверным. То есть, им надо признать, что они сами устарели вместе с тем, во что они верили. И им ужасно неприятно то, что то, что они усваивают сейчас в будущем тоже может оказаться неверным или устареет и станет ненужным. И это лишает большинство иллюзии о том, что возможна некая их окончательная победа над этим миром, которая означает прекращение борьбы, порядок и стабильность. Как-то неприятно, признавать, что у знаний есть срок годности, и чем дальше, тем он короче.

Многим людям страшно смотреть в будущее, которое пугает именно своей непредсказуемостью и даже если непредсказуем комфорт. Вроде бы мобильная телефонная связь — это удобство, как и интернет в телефоне. Но как же пожилые люди до сих пор нервничают, когда сталкиваются с этими новинками! И некоторые горячие консерваторы говорят о том, что хорошо бы вернуться к телевидению и проводным телефонам, да плёночным фотоаппаратам. Хотя ещё не так давно и проводной телефон был пугающим новшеством для их родителей, как и телевидение с автомобилями и кассетными магнитофонами. И стоит этому пожилому человеку год попользоваться мобильным телефоном, как он будет выть, если у него этот телефон сломается или потеряется.

Перемены в обществе все радикальнее и происходят все чаще и все быстрее. В сегодняшнем мире, чтобы произвести качественный продукт, отвечающий запросам потребителей, его нужно производить в гигантских объемах. Чем больше объем производства, тем меньше издержки на производство, тем больше прибыль, тем больше возможностей совершенствовать технологии и производить ещё более качественный и современный продукт. То есть, если кто-то хочет производить хороший телефон, то ему надо производить его в масштабах мирового рынка, а не для рынка одной страны. В свою очередь, чтобы этот телефон мог выдержать конкуренцию на мировом рынке, нужно покупать его составляющие у лучших производителей на том же мировом рынке, а не делать их самостоятельно сугубо для себя. Все попытки делать любой товар в малых объемах сугубо в одной стране на одном заводе, сугубо для рынка конкретной страны приводят к тому, что этот товар стоит очень дорого, потому его мало покупают, прибыть маленькая, и производитель не может позволить себе нанять компетентных специалистов технологов. Такова глобализация мировой экономики, но что же последует за ней?

Если посмотреть на тенденции развития мировой экономики, то можно увидеть, что производство размещают в странах, где наиболее дешёвая рабочая сила. Таким образом перенаселённые бедные аграрные страны становятся индустриальными. Население из деревень переселяется в города, где перестаёт размножаться, рабочая сила там становится дорогой и производство перемещается в другие страны, где рабочая сила ещё голодная, и потому дешёвая. Но рано или поздно все страны станут постиндустриальными и предприниматели будут вынуждены автоматизировать практически все, чтобы только не платить большие зарплаты зажравшимся рабочим, которые отказываются размножаться, производить дешёвую рабочую силу. Сейчас, даже в развитых странах, роботы проигрывают мигрантам из стран неразвитых экономически. Робот дорогой, нужны квалифицированные люди, которые будут его обслуживать, а гастарбайтер много не просит и готов на все, и нет особых хлопот с его обслуживанием. Потому развитие робототехники пока вялое.

Но когда вся планета станет постиндустриальной, человечество столкнётся с вызовом большого количества стареющих людей, у которых очень много потребностей, которые достаточно образованы для того, чтобы осознать то, что они не просто твари дрожащие, а права имеют какие-то. И нет уже молодого поколения, которое платит налоги для того, чтобы выплачивать им пенсии или пособия по безработице. Лидерам человечества придётся повысить налоги на роботизированное производство, и те, чтобы выжить, будут повышать производительность своих производств, и их рентабельность. В первую очередь это будут делать за счёт энергетики. Сейчас производство предпочитают размещать не только там, где много дешёвой рабочей силы, но и где дешёвые ископаемые энергоносители. Конечно, первое условие для размещения производства в какой-то стране с дешёвой рабочей силой — это стабильность режима, лояльность его к иностранным инвесторам. А то построит какая-то корпорация свои заводы в какой-то слабо развитой стране, а там на следующий день случился военный переворот и новый режим эти заводы национализировал, то есть присвоил себе, или же ввёл законы, которые ограничивают права  иностранных инвесторов, или повысил для них налоги так, что производить товары на этих заводах станет нерентабельным.

Казалось бы, любому лидеру отсталой страны должно быть ясно, что единственный путь развития для его страны — это иностранные инвестиции и индустриализация, потому надо делать все, чтобы иностранные корпорации пришли в эту страну. Но не все люди, которые захватывают в какой-то стране власть настолько адекватны, чтобы понять эту простую вещь. Некоторые что-то услышали из утверждений Карла Маркса и иначе видят путь развития своей страны, некоторые вообще не планируют долго засиживаться у власти, а за пару лет награбить столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Другие видят угрозу своей власти в том, что неграмотные нищие крестьяне в их стране переедут в город, выучатся грамоте, перестанут плодиться и начнут качать свои права и решают максимально долго сохранять все, как есть.

Однако переход на различные источники возобновляемой энергии и исчезновение государственных границ приведёт к тому, что цена товаров будет ниже там, где ближе само производство. То есть, чем ближе завод, тем дешевле товары, которые он выпускает, за счёт того, что надо меньше платить за его перевозку. Сейчас некоторые товары стоят в два и три раза дороже именно за счёт логистики и системы распределения. Грубо говоря, рыбные палочки у производителя стоят один евро, на оптовой базе два, а в магазине уже три. Однако появились торговые сети, которые исключили из этой цепочки оптовых торговцев и работают с производителями напрямую в силу того, что работают с большими объёмами, и это позволяет незначительно понизить розничные цены на товары. Но, опять-таки, эти торговые сети содержат центральные базы, куда производители свозят свои товары, и платят за транспортировку этих товаров от этой базы до супермаркетов. Нужно тратить электроэнергию на складских помещениях и за аренду площадей или отдавать кредиты, на которые куплены эти площади.

Однако появилась уже другая схема, в которой нет супермаркетов и за счёт этого товары обходятся потребителю дешевле. Человек заходит на сайт какого-то торговца, делает заказ и товар либо доставляется к нему домой, либо в камеру хранения недалеко от его дома. В такой схеме человеку не нужно тратить деньги на дорогу до ближайшего супермаркета или торгового центра, которые строят не так часто, как маленькие магазины в прошлом. В стоимость товаров не входит оплата труда продавцов, которые раскладывают товары на полках. Хотя нужно оплачивать труд доставщиков, которых, конечно, могут со временем заменить различными дронами, которые или ездят по земле или летают по воздуху. Но цепочка от производителя до потребителя остаётся такой же длинной, что в будущем побудит производителей и потребителей её как-то сократить.

Вполне возможно, что в далёком будущем средства производства будут находиться непосредственно у потребителя, а производитель будет только разрабатывать программу для этих средств производства и отправлять их в электронном виде. К примеру, сейчас так передаются многие нематериальные товары, как книги или фильмы. В принципе и сейчас уже возможно, купить чертёж какой-то детали в интернете и напечатать её на трёхмерном принтере. Конечно, потребителю нужно материал для трёхмерной печати самому где-то покупать и доставлять до этого принтера а потом ещё эти детали самому собирать. Но возможно, что в скором будущем появятся такие базовые вещества, которые будут подаваться к потребителю по трубам, как сегодня подаётся вода и это вещество можно будет преобразовать в любой материал. Возможно, что будет изобретён и некий универсальный робот сборщик. Да и не обязательно эти трёхмерные принтеры и роботы сборщике в каждом жилище, достаточно, чтобы они находились в каждом городе.

Что же касается продуктов питания, то уже в некоторых уголках планеты широко применяется технология гидропонного выращивания растений. Возможно существующие растения модифицируют настолько, что они будут при определённых искусственно созданных по программе из интернета расти моментально, за какой-то час, и то же самое с животными. Выведут некие виды, которые будут очень быстро расти, и не будет больших проблем с их убоем и разделкой. То есть в кухне вместо холодильника будет стоят некий шкаф, подключенный к компьютеру, на компьютер приходит программа выращивания определённого овоща и животного подобного устрице или кальмару. И через час в этом кухонном шкафу появляется и заказанное количество овощей и это животное, которое можно стукнуть молотком по центральному нервному узлу, потому что мозгов у него не будут делать по этическим соображениям, кинуть его вместе с овощами в какую-то мультиварку и вот вам обед. Главное, чтобы питательный раствор регулярно поступал по трубам в этот кухонный шкаф и электричество в этот шкаф регулярно подавалось и программы новых растений и животных из интернета поступали в тот же шкаф.

Что же касается строительства жилищ, то эту проблему тоже могут в будущем решить радикально. Почему бы это жилище не вырастить по заданной программе? И это жилище может оставаться живым и управляться во время использования. К примеру, разбили окно, а оно тут же заросло. Можно изменить цвет жилища или температуру в каждом его отсеке, изменив программу жизни этого жилища на своём компьютере. Причём не надо будет печатать это все, отправлять запрос той фирме, которая эти дома выращивает, достаточно будет просто подумать об этом и эта фирма считает мысли потребителя, и моментально все изменит в этом жилище.

И вот, представьте, насколько же все будет дешёвым, если энергия будет из возобновляемых источников, а для создания товаров не нужен будет человеческий труд! И сразу возникает вопрос о том, будут ли как-то люди между собой непосредственно контактировать, если не надо будет ходить на работу и вообще куда-то? Ведь обучаться можно будет и дома, как и писать различные программы для изготовления новых товаров. И вообще будет ли кто-то писать эти программы? Если всего будет много, и все будет настолько доступным, то не впадёт ли все человечество в депрессию от безработицы. В то же время если у человека появляется возможность не работать, то большая часть людей не работает, начинает заниматься всякими нехорошими делами от скуки, если не впадает в депрессию.

Социальные инженеры могут сказать, сравнив наше настоящее с прошлым, что бедные и богатые останутся и в будущем, хотя бедняки будущего не будут голодать, мёрзнуть, не будут бездомными, но есть они будут то, что похуже, одежда их будет выглядеть хуже и не будет такой удобной, и жилье у них будет тоже неэстетичным, тесным с плохими соседями, как и транспорт. Общество будет таким образом поощрять тех, кто хоть что-то делает, изобретает, ремонтирует, следит за порядком в этом обществе.

Можно посмотреть на развитые социальные страны, где и сейчас никто не голодает и всех жильём обеспечивают, и в лохмотьях никто не ходит и в то же время мало кто хочет всю жизнь жить на пособие по безработице, потому что тунеядство там порицается окружающими. И тут дело даже не в том, что у общества в тех странах есть инструменты, чтобы надавить на безработных и они злоупотребляли высокой социальной защитой, а в воспитании детей в том обществе. Там с детства людям объясняют, что работать нужно не только для того, чтобы заработать денег и таким образом самоутвердиться, а работа нужна человеку, чтобы быть психически здоровым, что праздность — противоестественное состояние для человека. И если ребёнок в таких развитых странах не проявляет желание чем-то заниматься, а планирует всю жизнь пролежать на диване перед телевизором, попивая пиво, то его могут отправить к психиатру, потому что таких планов у психически здорового человека быть не может.

Сейчас, конечно, в эти развитые страны приезжают люди из менее развитых стран, где о психиатрии никто не имеет понятия лежать перед телевизором считается вполне нормальной мечтой вполне здорового человека. Правда, эти мигранты, понимают, что в развитой стране не следует говорить о подобных желаниях и до получения гражданства развитой страны и прилагающегося к нем пакету социальных гарантий, усердно трудиться, уверять, всех, что усердие это никогда не иссякнет. А потом эти люди, получив гражданство с гарантиями падают на диваны и живут в абсолютной праздности.

И проблема даже не в том, что они не работают, проблема в том, что они воспитывают детей, которые, глядя на своих родителей, думают, что так и надо жить, а не идти учиться и потом работать. К тому же, если эти мигранты живут в своих гетто, то их дети вообще не видят, как можно жить иначе. И у них с рождения есть социальные гарантии, потому они, в отличии от их родителей могут вообще не знать, что такое работа и учёба. В то же время общество стыдит их за то, что они дармоеды, требует, чтобы они убирались на родину своих родителей, которая для них чужая. И если им говорят, что праздная жизнь — это ненормально для психически здорового человека, то они со своими родителями воспринимают это, как оскорбление, попрание своих ценностей и ни к какому психиатру лечиться не пойдут. А если им начнут урезать пособия, то будут все крушить требуя повышения пособий или начнут криминальную деятельность. Хотя криминалом они занимаются часто самоутверждения ради, чтобы восстановить справедливость, так сказать. Вот у какого-то инженера есть дорогой автомобиль, а у меня какая-то развалина, а я сейчас возьму и угоню у него его автомобиль, или хотя бы шины ему проткну, чтобы не выпендривался.

С другой стороны у развитых стран есть демографическая проблема, потому что их сознательные граждане заняты сначала обучением, потом увлечены своей интересной работой, а на какие-то взаимоотношения с противоположным полом времени катастрофически не хватает. И в силу равноправия полов и возможности жить поодиночке, никто не хочет во время этих отношений терпеть странности своего супруга. И даже если мужчина и женщина ухитрились как-то притерпеться друг к другу, то им трудно решиться на появление у них детей, потому что появление у них общих детей не только хлопотно, но и лишит их возможности разорвать их отношения, без неприятных последствий, и это очень многих заставляет воздерживаться от размножения. И пока существуют неразвитые страны, жители которых согласны на любую работу за мизерную плату, у предпринимателей в развитых странах всегда будет соблазн, не покупать дорогих роботов, а нанять дешёвого иностранца. Особенно, если работа эта грязная и неквалифицированная, а местных мало того что мало, так они ещё практически все с высшим образованием, куда им туалеты мыть или дома штукатурить и красить.

И в некоторых развитых странах препятствуют возникновению эмигрантских гетто, национальных общин, долго не дают гражданство гастарбайтерам и беженцам, только после того, как они наработают приличный стаж и стараются брать на одно предприятие людей работников из разных стран. И органы опеки там следят за тем, чтобы те, кто воспитывает детей не лежал с пивом на диване, а подавал детям хороший пример, в противном случае этих детей изымают из семьи и отправляют в семью, где родители покажут этим детям, как жить правильно.

Следует заметить, что психиатрия начала развиваться достаточно недавно, по сравнению с хирургией. Да и воспитание тоже появилось очень даже недавно и далеко не везде оно появилось, большинство детей сейчас не воспитывают, а дрессируют, как животных, кнутом и пряником, наказанием и поощрением. Возможно, что, когда появится спрос именно на инициативных работников, которые способны работать индивидуально и выполнять сложную работу без надзора, то научатся лечить и большую часть психических отклонений и воспитывать детей так, что они не будут мечтать о пиве на диване перед телевизором и у них будет совершенно другая мотивация для работы и учёбы.

Что сейчас говорит большинство при виде пьяного вонючего субъекта, лежащего поперек тротуара, нагадившего под себя, дышащего перегаром? Они смотрят на таких с осуждением или безразличием. Алкоголизм, депрессия, апатия, различные зависимости, не способность к обучению, агрессия не воспринимаются сейчас большинством, как болезнь, скорее, как порок, за который надо карать и таким образом его исправлять и решать проблему. Пьёт человек запоем? Так зашить ему какую-то ампулу и отправить его работать бесплатно в учреждение тюремного типа! И никому в СССР это не казалось какой-то дикостью, потому что терпение и труд все перетрут. И никто не задумывался даже над причинами по которым у людей возникают различные зависимости, о том, что это симптомы психических заболеваний, которые надо лечить, а не наказывать людей, которые ими заболели, и часто эти болезни передаются по наследству и их проявления усиливаются в неблагоприятных условиях. Зато гомосексуализм сначала считали грехом, потом признали болезнью, от которой лечили разными болезненным процедурами, хотя это не создавало никаких проблем для общества, в отличии от алкоголизма. Зато алкоголь никто и не думал запрещать, употреблять алкоголь во многих странах считалось необходимым, но в то же время выпивать его больше неопределённой нормы считается до сих про грехом. Возможно, что люди будущего разберутся с тем, что такое симптомы болезни, что естественные проявления, а что преступление.

Интересно, как же люди в будущем будут решать демографическую проблему, когда крестьянство исчезнет, как класс и его заманят во всем мире квалифицированные фермеры! Вполне возможно, что со временем численность человечества сократиться до миллиарда, и эти люди будут жить далеко друг от друга, в своих технологических домиках, окружённых отреставрированной дикой природой. Электронные звуковые сигналы будут отпугивать от гуляющих людей диких животных и насекомых. Люди научатся жить в гармонии с природой, научатся ей наслаждаться, не разрушать её своей деятельностью. И тут мужчине и женщине живущим в двухстах километрах друг от друга на электронную почту приходят просьбы сдать сперму и яйцеклетку, что они и делают, потому что сознательны и не хотят, чтобы человечество вымерло. Другие люди производят искусственное оплодотворение, с помощью прекрасной техники выращивают эмбрион. Но кто будет им заниматься дальше, когда этот эмбрион уже станет ребёнком, и его надо будет не только кормить, но и учить его ходить, говорить? Может ли справиться с этим техника, или всё-таки нужен контакт с живым человеком?

В принципе у коллективных насекомых нет ни мамы ни папы в плане воспитания. Самка там только производит личинки, самцы только оплодотворяют эту самку и даже не видят, вылупился ли кто-то из этих личинок. Вполне возможно, что у людей в будущем все будет происходить примерно так же. Учёные изучат потребности детей, и будут удовлетворять их самым лучшим образом, сразу будут диагностироваться разные заболевания и их будут лечить. Конечно, у многих сразу, как они это услышат в воображении возникнет какой-то сиротский приют в беднейшей из стран Африки или советский детский дом. Но дело в том, что беднейшая страна Африки и СССР особо не нуждались в этих сиротах им вообще население не нужно никакое. Элиты таких стран с удовольствием отправили бы все население своих стран осваивать космос, а сами сдавали месторождения полезных ископаемых в аренду иностранным корпорациям и тратили бы эти деньги, чтобы лежать на дивнах перед телевизорами и пить пиво. В обществе будущего человеческая жизнь будет стоить дорого и нужны будут не Матросовы, затыкающие вражеские амбразуры своими телами, а изобретатели, инженеры, философы, артисты, писатели и поэты, потому что надо будет обслуживать и совершенствовать много сложной техники и люди чем дальше, тем больше продуктов культуры потребляют. Потому в воспитании детей государство, всемирное и глобальное проявит инициативу и участие и будет ревностно следить за его высоким качеством и делать ради этого все возможное и постоянно расширять пределы возможного.
Многим покажется ужасным, если младенцев будет укачивать не мама, а какая-то машина, и та же машина будет рассказывать ему сказки, показывать мультфильмы, мыть его, возможно, даже лечить, скажут, что ребёнку нужно живое тепло. С другой стороны, когда смотришь на голодных детей алкоголиков, которые вдобавок избиты своими родителями и с рождения наблюдают за самыми худшими паттернами поведения, то сомневаешься в том, что машина для ухода за детьми — это худший вариант. Да и не обязательно все делать машине, возможно к общению с детьми будут допускаться лучшие из людей, пример которых не сможет им навредить, возможно среди этих людей будут и их биологические родители. Возможно, что дети по мере желания будут общаться друг с другом, но так, чтобы это общение не было никому в тягость и никого не травмировало.

Некогда большевики, превратно поняв прогрессивных мыслителей, решили, что институт семьи, эксплуатацию рабочих и крестьян и прочие неприятные эффекты развития общества можно просто отменить указом, а если кто не будет эту отмену соблюдать, то поставить нарушителей к стенке и расстрелять. Не они были первыми строителями светлого будущего такими варварскими примитивными методами, и не они были последними. Всех революционеров подобного толка объединяет непонимание того, что изменения в устройстве общества наступают после изменения технологий производства, а технологии меняются когда ростовщик решает рискнуть и даёт взаймы предпринимателю, который нанимает учёного, и тот делает открытия в определённой области, которые позволяют предпринимателю повысить производительность труда, получить прибыли и отдать долги. Фактически новая технология создаёт больше ценностей, появляются деньги из ничего, и благодаря этим новым деньгам и новым товарам соответственно, и начинаются изменения в обществе. Но это для большинства людей непонятно, потому что слишком сложно. Пол Поту казалось, что можно построить светлое будущее, возделывая землю мотыгой, как сорок тысяч лет назад, ему и его соратникам не было понятно, что даже если они забьют внутренних врагов мотыгами, то враги внешние их одолеют в силу их технического превосходства, как оно и получилось в итоге.

Все эти якобы прогрессивные политики девятнадцатого и двадцатого веков предпочитали не проверять, не исследовать, а верить в желаемое. Им хотелось решить сложные технологические проблемы с помощью поиска виноватых и их казни. Рабочие недоедают? Да, это проблема, потому что численность населения растёт быстрее, чем производство продуктов, которые поэтому дорогие. Как решить эту проблему? Отобрать фабрики у их владельцев и отдать их рабочим, которые не знают, как руководить фабрикой, не могут организовать рабочий процесс, сбыть продукцию. В итоге фабрика останавливается, рабочие остаются без зарплаты и питания вообще.

Другие прогрессивные политики того времени решили, всё-таки оставить фабрики капиталистам, пусть они все организуют, но рабочие не будут работать, пока им не будут платить в два раза больше, чтобы они жили на достойном уровне. В некоторых случаях, если доходность предприятия это позволяет, то капиталисты повышают зарплаты рабочим, но иногда это приводит их предприятие к убыткам, и они его закрывают, и рабочие остаются без работы и без зарплаты.

Дело в том, что там, где эти революционеры видят несправедливость и необходимость кого-то за что-то сурово наказать, прогрессивный предприниматель видит возможность хорошо заработать. Голодают рабочие, потому что хлеб дорогой? А почему хлеб и другие продукты дорогие? Потому что технологии их производства отсталые. Это значит, что надо повысить производительность труда в сельском хозяйстве, разработать новые технологии и таким путём можно завоевать рынки сбыта, сожрать конкурентов без соли и стать фантастически богатым. Да, эти конкуренты могут и не сдаться сразу, тоже начнут совершенствовать технологии, уменьшать издержки, механизировать ручной труд, значит мне надо в этом их обогнать. В процессе конкуренции производительность труда растёт, цена на продукты падает и они становятся более доступными для более широкого круга потребителей.

А какие стимулы у производителей товаров для повышения производительности труда были в СССР, к примеру? Выполнить план и получить почётную грамоту? Формально в той стране все принадлежало народу, но народ по принуждению доверил распоряжение всей своей собственностью партии, которой не с кем было конкурировать, потому и повышать производительность труда, что всегда связано с риском и головной болью у этой партии не было. Сначала эта страна покупала готовые заводы у других стран, за счёт рабского труда колхозников и заключённых. А потом выживала за счёт продажи нефти, а купленные готовые заводы устаревали, как и их продукция, но у потребителей выбора не было, они должны были её купить, потому что импортных товаров в страну почти не разрешали ввозить. Стоило ценам на нефть на мировом рынке обвалиться, и вся советская экономика обрушилась.

В двадцатом веке получалось так, что те силы, которые называли себя революционерами, которы декларировали своё стремление к прогрессу напротив ввергали миллионы людей в жизнь на уровне каменного века. И в странах, где у власти были эти «революционеры» производительность труда не росла, технологии не совершенствовались, а иногда люди напротив возвращались к более устаревшим технологиям, как это было в Камбодже во временя власти красных кхмеров, для которой грамотность человека уже являлась преступлением и каралась смертью. Или Культурная революция в Китае, когда репрессиям подвергли даже партийную номенклатуру, которая хоть что-то умела и была способна чем-то руководить. Или этот «Великий скачок», когда крестьян заставили выплавлять сталь у себя во дворе по доисторической технологии. И результатом таких скачков была деградация производства и голод, во время которого гибли миллионы.

В то же время в такой религиозной стране, как США, не смотря на консерватизм большинства её граждан передовые технологии постоянно появлялись и внедрялись, как и в Западной Европе. И СССР покупал у США в кредит готовые заводы, а не наоборот. В советском государстве вроде бы и были средства с доходов от продажи от нефти, были учёные, и, казалось бы, можно было эти две вещи совместить и получить рост производительности труда, но не было того, кто это совмещает, то есть банкиров и предпринимателей, а была партийная номенклатура, которая следила за тем, чтобы учёные думали сугубо в заданном партией направлении, а доходы тратила на поддержку диктаторов, которые декларировали свою ненависть к «Западу», на производства оружия для некой «мировой революции» в будущем, а на деле для завоевания всего мира. Технологии производства того же оружия были отсталыми, да и то же оружие было копиями зарубежных аналогов и часто совсем неудачными. И если даже какие-то научные проекты в СССР и получали финансирование, то делалось это неграмотно, потому что чиновники выделяли не свои деньги и не отвечали никак в случае провала проекта. По этой причине финансирование получали не те проекты, которые были перспективны, а проекты тех, кто умел дружить с нужными людьми.

В Китае после смерти Мао, который довёл страну до предела просто воспользовались тем, что большая часть граждан находится на грани голодной смерти, и начали торговать их дешёвым трудом, отступив от мечты партийных идеологов отменить не только частную, но и личную собственность. И благодаря возвращению частной собственности и эксплуатации труда капиталом, причём по большей части иностранным, Китай стал просто мировой фабрикой, не смотря на то, что его лидеры, постоянно декларируют свою приверженность идеям Маркса и Мао. Но чего стоят их декларации, когда они большие капиталисты, чем многие социальные государства в Западной Европе? В социальных государствах о тех же рабочих заботятся выбранные рабочими чиновники, которых не выберут, если они будут плохо заботиться о рабочих. В КНР чиновников никто не выбирает, и они смотрят на рабочих, как на свою собственность и не позволяют им ничего лишнего, а если какие-то студенты, как-то проявляют несогласие с властью, то их просто расстреливают, давят танками, сажают в тюрьмы, чтобы никому и в голову не пришло требовать каких-то социальных гарантий и гражданских свобод. К тому же в КНР проводится достаточно националистическая политика, агрессивная по отношению к другим народам страны, никакой дружбы народов там нет, что в Европе и других капиталистических странах сейчас недопустимо.

В заключении можно сказать, что не смотря на всех консерваторов в шкурах революционеров, не смотря на все откаты производительность труда растёт технологии меняются. Меняются вместе с технологиями и взаимоотношения людей, и направление развития отношений людей идёт к тому, что они отдаляются друг от друга. Сначала люди захотели отдельные комнаты, потом отдельные квартиры, потом отдельные дома, потом стали реже видеться на нейтральных территориях, вроде ресторанов или концертов, все реже вступают в браки и чаще разводятся. И в супермаркет уже многие ходить не хотят, как и другие магазины, предпочитают все заказать в интернете с доставкой на дом. Ранее люди вроде и тянулись друг к другу, но выяснилось, что это не из-за любви друг к другу, а потому что в одиночестве им было страшно находиться наедине с самими собой. Но теперь появились развлечения с доставкой на дом и стало очевидным, что люди друг другу стали не нужны.

Возможно, что по закономерности пульсации вселенной, через какое-то время люди потянуться друг к другу, как это было во время начала эры земледелия и скотоводства, когда маленькие сообщества проигрывали большим, а новые технологии производства продуктов питания дали людям возможность объединяться в огромные сообщества, у которых общее руководство и общие цели. В эру капитализма, когда людей начали заменять машины, а у людей пропал стимул размножаться и объединяться, люди начали постепенно отделяться друг от друга. И при социализме, когда механический людской труд станет не нужным, а от людей будет требоваться сугубо творчество, коллектив будет не нужен, но не факт, что со временем технологии опять не изменятся и у людей не появится стимула для того, чтобы объединяться и взаимодействовать друг с другом, просто сейчас трудно даже представить, как это может быть, потому что для этого надо строить предположение, которое основано на другом предположении...