Блохи...

 На спине лохматой водолазки Терри жили блохи. Не просто блохи, а целое государство — с партиями, программами и вечными спорами о том, кому достанется лучший клочок шерсти.

Терри не подозревала о своём статусе "планеты". Она любила гоняться за собственным хвостом, и счастливо тявкать, когда тот попадался ей в зубы.

 На правом ухе обосновалась партия "Ушных аристократов".  "Мы — элита!" — хвастались они своей близостью к органу слуха.

На хвосте шумели "Хвостовые демократы". Они требовали равного доступа ко всем частям собаки, устраивая марши по шерстяным джунглям.

С тех пор как блохи узнали, что их лохматый мир зовётся Терра, их крошечные умы охватила лихорадка. Ушные аристократы объявили, что "Терра" — это древний титул, дарованный их элите. "Терра — значит 'трон'!" — вещали они.

Хвостовые демократы, напротив, видели в имени революционный призыв. Они сочинили гимн, в котором слово "Терра" рифмовалось со словом "Вера".

Хвостовые утверждали, что Терра вращается во имя светлого будущего, и каждый взмах хвоста — это знак грядущей блошиной утопили. Холковые философы, как всегда, ушли в дебри размышлений, а кто-то даже защитил докторскую на тему: "Вращение Терры. как метафора вечного поиска".

Тем временем Терри, не ведая о блошиных теориях, неслась по двору, учуяв кота — наглого рыжего Мурзика, лежавшего на лавке. Блохи замерли. Кот был для них мифической "Анти-Террой" — той силой, чья шерсть, по слухам, ещё гуще, но при этом полна опасностей вроде когтей и языка.

Ушные аристократы предложили открыть посольство на Мурзике, чтобы заключить союз. Хвостовые демократы закричали, что это предательство Терры, и призвали к восстанию. Философы же написали трактат "О кошачьей энтропии", но никто его не успел прочесть, потому что Терри вдруг рванула к реке. Она плюхнулась в воду, закончив блошиные дебаты.  После выжившие назвали произошедшее "Большим очищающим потопом", но это уже была совсем другая история.