Кошки - 1

                К О Ш К И

     В сказках хитрее лисы зверя нет. Хотя в народе говорят, что хитрость лисы зависит от глупости курицы. Но зато о кошках говорят, будто бы кошки – это маленькие вредные женщины в шубах. И тут о лисе мы знаем всё больше по слухам, а кошки в селе, где я выросла, это почитай – необъяснимые загадки. Но на женщин, у которых на верхней губе усы пробиваются, мужчины косятся. Мол, с виду – баба, а ум у неё мужской. Такую на мякине не проведёшь. А тут у каждой кошки усы торчат. Эта хитрюга мокрые места стороной обойдёт, всё ищет тёплое местечко, чтоб полежать. И ничего, ещё и погладят её хозяева, приласкают.
     Вдоль берега речки трава сочная. Туда на ночь спутанных лошадей на ночь ездовые пастись отпускают. Сколько раз сама, лично, видела, когда утром шла по тропинке, росно ещё. Какие лошади стоят, друг дружке под брюхо головы склонили. А иные - лежат. А у дядьки Антония кошка «хаты не держалась». Бывало, с ним на возу весь день катается. А всё потому, что он нашёл её котёнком и кобыльим молоком поил. Вот, кошка, как лягут кони на траву, она коняке на спину прыг. «Поторохтит», ляжет поудобнее и дремлет. Но не ко всем лошадям идёт, а только к дядьки Антония…

                *
     Какого цвета шубка у кошки? Что ответить? У этих модниц цвет и мех неповторим. В том числе и за это их так любят хозяйки и дети. Жаль, что кошек не часто встретишь во дворах посёлков и городов. Зато стаи собак безнаказанно нападают на прохожих…
     Этим летом дожди – то густо, то пусто. В этом месяце дожди залили садовые дороги и дорожки между грядок. Канавы вдоль дорог до краёв наполнились водой. Перепрыгнуть? Куда уж мне… Вот и шла я вдоль канавы, искала мосточек, чтоб перейти на ту сторону. Шла, шла, вижу – кошка тоже ищет переправу. Я иду по этой стороне, а она – по той. Только смотрю, как-то странно кошка себя ведёт. Большая такая кошка, и окрас у неё – тёмно-оранжевый, даже какой-то бурый, как у плюшевого мишки.
     Подойдёт кошка к краю канавы и смотрит в воду. Да так низко голову наклоняет, даже лопатки на спине бугорками выпирают. А кошка то недовольно ворчит на своё отражение, то готова поцеловать рыжую мордашку, глядящую на неё из воды. То, вдруг, хрясь лапой по водному зеркалу. Отскочит, постоит и припустит бежать вдоль берега. Мне её не догнать. А она на меня и не глядит. Всё ссорится со своим отражением.
     Нашли мы всё-таки переправу. Кошка стояла, не решаясь ступить на мосток. Я перешла, а она в два прыжка одолела расстояние и как припустила в обратном направлении, только уже по этому берегу. Вот и пойми, какую тайну она с собой унесла…

                *
     Всего каких-то лет 10-15 назад, окна домов были другими. В смысле – ещё не было пластиковых рам. Теперь не только в деревянных двухэтажных домах в посёлке Первомайском, но даже в садовых домиках, (зачастую их уже и «домиками» не назовёшь), белеют новомодные рамы. Хорошо это или плохо? Для людей – несомненно, хорошо, а для кошек – плохо. Всего лишь вспомните слово – форточка. И сразу, у тех, кто её помнит, в памяти возникает шестая часть окна, которая открывается настежь, чтобы впустить в дом свежий воздух и… кошка дремлет, сидя на узенькой деревянной реечке. И совсем незаметно, чтобы это животное не тревожилось за свою безопасность. Но иногда посмотришь на эту кошку и, из глубины сознания всплывает мысль: - А кошка ли это? Всё её поведение говорит о том, что это существо в прошлой жизни было человеком. Вот, посудите сами.
     Сидит на раме форточки кот, на вид ему года полтора. Сидит, словно мальчишка на заборе. Задние лапы свесил «на улицу», передними, словно руками опёрся по обе стороны своего тела, и при этом что-то внимательно разглядывает в палисаднике перед домом. И ещё в задумчивости покачивает задними лапами. Если бы не беспокойный хвост – деревенский мальчишка, задиристый, потрошитель птичьих гнёзд и чужих огуречных грядок. Его тоже, как того мальчишку – Васькой зовут. И он откликается на это имя, привык настолько, что уже и не сомневаешься в том, что и в прошлой жизни его так же звали.

                *
     Никто не будет спорить в том плане, что женщина остаётся женщиной и, старается быть красивой и привлекательной в любом возрасте. Но желание выглядеть модно или, по крайней мере - не хуже своих ровесниц, - проявляется у девушек и молодых женщин. Это время жизни у меня выпало на 60-70-тые годы прошлого века. Жили мы небогато, а хуже того было для прекрасной половины человечества – это дефицит товаров. В то время было мало накопить денег, ещё не у всех была возможность «достать» какую-то одежду или обувь. Даже в ходу была такая шутка, скорее совет для мам, у которых были дочки «на выданье». Дочкам, которые родились с не очень привлекательным лицом, надо покупать красивую обувь. Тогда внешность уйдёт на второй план.
     Лишних денег в моей семье никогда не было, поэтому всё, что мне было недоступно, попадало под мою, придуманную мною статью: «Это не для меня». И то, в чём ходили мои ровесницы, не вызывало у меня повышенного восторга, граничащего с завистью. В лакированных туфельках или босоножках, по моему тогдашнему мнению, ходили только артистки и то – на показ. А меня через заводскую проходную и в обуви поприще пропустят.
     Как-то раз, я оказалась в квартире своей коллеги по работе. Жила она вместе с родителями и хозяйские заботы её ещё не коснулись. На то время самая ценная у неё покупка, которую, желая похвастать передо мной лакированными босоножками на каблучке «шпилькой», нечто среднее на вид, между туфлями и босоножками. И эта красота светло-шоколадного цвета стояла на подоконнике, рядом с горшками цветущих фиалок. Её отец догадался, зачем дочка меня привела в свой дом и, хохотнув, сказал: «Твою обувь разнашивают…» Он назвал два имени. Я подумала – это мальчики. Но когда я вошла в комнату, то увидела такую картину. Два чёрных гладкошёрстых котёнка полулежали, как в уютных креслах в лакированной обуви дочери. Задние лапки выглядывали из прорезей для пальцев. Передние лапки прижимали к подбородку хвостики. И такая это была милота, что мы расплылись в улыбке. Особенно эти лежанки для котят понравились моим детям. За окном стояла зима, а тут цветы, котята и обувь знойного лета.
     Но увидеть мою коллегу в этой обуви мне так и не пришлось. Она совсем неожиданно для многих, выскочила замуж и куда-то уехала поближе к тёплому морю. Поговаривали, что муж её чуть ли ни ровесник её отца… За давностью лет я уже не помню её лица, а босоножки с котятами – помню.

                *
     Это сейчас для меня так называемые «законы приличия» - это то, к чему привыкла. Живу одна и в гости особо никого не жду. Поэтому перекус или ужин, вмещаются на небольшом подносе и кочуют по квартире в то место, где мне в этот момент удобнее посидеть. А раньше, когда я была членом большой семьи, обеденный стол – это святое место. Такие же неписанные законы бытовали и у моих знакомых. Единственно, что коррективы в них вносили их любимицы – кошки. Конечно же кошек воспитывали и приучали к строгим порядкам, дескать: детям и кошкам на стол залезать нельзя. И те, и другие понимали этот закон по-своему. Нельзя, когда хозяева находятся дома, а когда они отсутствовали – то можно.
     У очень многих домах в центре большой комнаты стол, а на столе большая ваза с фруктами. А если ещё стоял букет цветов, то это уже был верх красоты и уюта.
     Букет на моём столе часто стоял, а вот фрукты и ягоды долго на столе не задерживались… Тут никаких запретов. Я всегда радовалась, если дети, а потом уже и внуки, хрумкали «дары природы». Но, однажды, по какому-то делу я зашла в дом к своей соседке по саду. Заодно помогла ей донести до дома тяжёлые сумки. Зашли в квартиру. Сумки тут же перекочевали на кухню, а когда я заглянула в открытую дверь комнаты, то тут же губу прикусила. Картина для меня показалась необычной.
     Посреди комнаты стоит овальный стол, на нём белая скатерть. В центре стола пышный букет гладиолусов, а в четырёхгранной прозрачной вазе дремлет кошка. Под ней несколько небольших краснощёких яблочек и пятнистый банан. Остальные яблочки раскатились по столу и даже оказались на полу. Я молча отошла в сторону и поспешила уйти. «Задушевный разговор» хозяйки с кошкой, это уже не для моих ушей.

                *