Вспомни имя прабабушки!

                Посвящается моим внукам

— Пап, мам! Родители! А правда, что на Землю может упасть астероид?
От неожиданности родители заговорили разом:
— Почему ты спрашиваешь у нас, а не у своего ВИПа?
— Ну-у, наставник в кванториуме сказал, что с родителями нужно разговаривать, чтобы они не чувствовали себя одинокими.
— Надо же, — мама почему-то поправила волосы, — какая забота!

Волосы у мамы сияли, как зернышки граната. Это означало, что она не сердится, иначе они бы сразу потускнели.

Папа тоже, видно, очень удивился — даже вышел из своей дополненной реальности.

— Но что за тема?
— Да просто сегодня — 13 февраля 2113 года, к тому же еще и пятница.
— Ну и что?
— А то, что ровно сто лет назад, 13 февраля 2013 года неизвестное небесное тело полностью снесло с лица земли город со смешным таким названием — Челюбинск. Тогда погибли почти все его жители. В живых остались только двое — юноша и девушка. На следующий день они встретились и влюбились друг в друга. Потом они позвали других влюбленных из разных стран и стали вместе отстраивать город заново. С той поры город Челюбинск превратился в прекрасный человеколюбивый мегаполис, а 14 февраля стали праздновать, как день влюбленных. Позднее, правда, влюбленность признали подростковым инфекционным заболеванием и стали делать от нее прививки. Поэтому теперь никаких влюбленных не бывает. А жаль!
— Ты уверен, что все было именно так?

Опять эта Пра! Вечно встревает со своими сомнениями. Мама говорит, что не всем так везет и я должен гордиться тем, что у меня есть почти столетняя прабабушка, которая все еще пользуется не искусственным, а своим собственным естественным интеллектом. Я бы и гордился, но зачем она все время заставляет меня сомневаться? Зачем говорит, что не стала бы доверять ВИПу с именем Еррорчоч? И что такого в нем — в имени моего Внутреннего Интеллектуального Помощника? Она даже выговорить его не может, а все равно не доверяет. Вообще Пра много чему не доверяет. Например, не верит во всеобщее счастье и говорит, что Министерство Всеобщего Счастья — бессмысленная дутая структура. Но без него как бы общество узнавало, что счастливо? Папа говорит, что привычка во всем сомневаться — это издержки естественного интеллекта, прошлый век.

И все-таки я действительно горжусь своей Пра. Ведь она умеет играть на настоящей гитаре и петь про алые паруса. Ой! Там еще слова такие смешные есть: Ассоль и Грэй. Пра говорит, что это имена двух людей из одной очень красивой истории. Что в ней красивого, я, правда, так и не понял. Пра говорит, что это из-за прививки. А песня мне все равно нравится.

У моей Пра тоже когда-то было имя. Но я его забыл, ведь им давно никто не пользуется. Бабушка зовет ее мамой, мама — бабушкой. А я — Пра. Припоминаю только, что имя у нее нежное, ласковое и текучее, как масло.

— Люша! А ты уверен, что все было именно так? Я помню совсем другое.
— Ты не можешь помнить — ты родилась только год спустя!
— Верно. И все же я помню, как моя бабушка в том самом Челюбинске водила меня в исторический музей. Там часть этого небесного пришельца была выставлена как экспонат.
— Ты бывала в Челюбинске?

У меня аж дух захватило. Я понял, что завидую своей Пра. Я никогда не видел никаких небесных пришельцев — ни живых, ни каменных. Конечно, в дополненной реальности я не раз бывал на других планетах, огромными прыжками перемещался по поверхности Луны, даже ел марсианскую картошку. Но увидеть нечто космическое собственными глазами — пожалуй, об этом можно было мечтать.

Мне нравилось мечтать. И хотя ВИП предупреждал, что мечтательность опасна для моего здоровья, я все равно мечтал. Мечтал о том, чтобы мамины волосы всегда сияли, чтобы папа хоть иногда возвращался из своей дополненной реальности ко мне, не дополненному его воплощенными ожиданиями, а настоящему со всеми моими недостатками. А еще я втайне от родителей и даже от Еррорчоча мечтаю заболеть влюбленностью. Пра говорит, что у меня обязательно получится. Только нужно вспомнить некоторые забытые слова, ну хотя бы ее имя. И в это я почему-то верю.

— Ты в самом деле бывала в Челюбинске, Пра?
— Я там родилась. А мои родители и бабушка с дедушкой видели взрыв того метеорита. Осколки разлетелись на десятки километров, а самый большой упал в озеро Черкуль. Он аккуратно проплавил в толстом льду огромную круглую дыру и затонул. Взрыв был прямо над городом, но Челюбинск устоял. Никто не погиб. Однако, во Всемирной Паутине сразу появилось сообщение о том, что города больше нет. Подумать только, твой ВИП нашел его через сто лет! А тогда челюбинцам пришлось срочно оповещать своих родных о том, что живы. Все стали одновременно звонить друг другу, и даже случился коллапс связи.
— Что значит — звонить? Разве нельзя было просто громко подумать о них?
— О, сынок, — это папа, — дальнодумов тогда не было. Даже я застал такое время. Ума не приложу, как мы без них обходились.
— Прекрасно обходились, — вступает в разговор мама. — По крайней мере успевали отфильтровывать дурацкие мысли. А сейчас, если бы не ВИП, столько глупостей друг другу бы накидали.

Дурацкие мысли. Да. Они приходят, не спрашивая разрешения. Бывает, даже ВИП не успевает их отследить, и тогда они моментально попадают в голову того, о ком думаешь. Конечно только в том случае, если вы оба подключены к сети дальнодумов. Но сейчас почти все подключены. Даже дети. У детей, правда, есть ограничения, фильтры разные. А взрослые думают совершенно бесконтрольно. Сейчас ученые работают над тем, чтобы ВИПы могли блокировать не только передачу дурацких мыслей, но и само их появление. Интересно, как они определят, какая мысль дурацкая, а какая — нет.

Да что ты все время зудишь, Еррорчоч? А! Родители не ответили на мой вопрос.

— А все-таки, пап! Может астероид упасть на Землю или нет?
— Ну конечно же нет. Наша планета хорошо защищена. Антигравитаторы отталкивают от нее любые космические неожиданности. Так что мы в полной безопасности.
— А минусы? Еррорчоч говорит, что во всем хорошем есть что-то плохое.
— А минусов нет. Какие могут быть минусы в полной безопасности?
— Как это нет? — снова вступает Пра. — Из-за антигравитаторов совсем не стало падающих звезд. Никто не может загадать желание, пока звезда летит.
— Опять ты со своими глупостями, бабушка! — Снова вступает в разговор мама. — Прекрасно знаешь, что падающих звезд не бывает и никогда не было.
— А звездные дожди были. Сама видела.

И как это люди раньше обходились без ВИПов? Стоило только услышать слова «звездный дождь», как Еррорчоч тут же сообщил, что это поток небольших космических тел, сгорающих  в атмосфере Земли. Древние люди, видя яркие короткие вспышки на ночном небе, думали, что это звезды срываются и падают с небосвода. Красиво, наверное. Никогда не видел. А Пра видела! Своими глазами! Если космическое тело не сгорало до конца, то падало на землю и становилось метеоритом. Как раз такой не до конца сгоревший космический обломок и взорвался над Челюбинском сто лет назад.

— Скажи, Пра! А мы можем попасть в этот твой Челюбинск? Очень хочется посмотреть на метеорит.
— Увы! Попасть конечно можем. Но метеорита там больше нет. Не припомню точно, когда это случилось, но однажды ученые решили уточнить вес метеорита. Дело в том, что он был закрыт стеклянным саркофагом, но почему-то постепенно уменьшался в размере. Ученые осторожно открыли саркофаг, и тут... Все рассказывают разное. Похоже, что у них на какое-то время помутилось сознание. Медики позднее установили, что ученые подверглись воздействию инфразвука. Но факт — это то, что метеорит почти исчез. На его месте осталась только небольшая кучка черного песка. Кто-то догадался поднести к ней магнит, и песчинки одна за другой выстроились на нем в причудливый узор. Ученые усмотрели в нем криптограмму и показали  искусственному интеллекту. А тот в свою очередь сумел расшифровать послание. Это было именно послание — «До встречи!»
— Он улетел, но обещал вернуться? — вмешалась мама. — Прямо как Карлсон?
— Как Карлсон. Рада, что ты его помнишь.

Карлсон? Еррорчоч, почему ты молчишь? Что? Ненужная избыточная информация?

— Мам! Что такое «карлсон»? Мой ВИП отказывается сообщить.
— У прабабушки есть бумажная книга. Можешь почитать.
— Пра?
— Ну да. У меня есть несколько бумажных книг. Они достались мне от моей бабушки. Кто бы мог подумать, что эти раритеты — настоящее богатство!
— Хватит болтать! — вдруг закричал папа. — Люди, когда говорят сами, перестают замечать постоянные фоновые новости. А тут такое!

Пришлось прервать беседу на самом интересном месте. Между нами говоря, разговор с родителями был моим домашним заданием. Но тут действительно такое!

Одним словом, из озера Черкуль неподалеку от Челюбинска внезапно забил гигантский горячий фонтан. Вместе с водяными брызгами он разбрасывает по берегам озера какие-то мелкие частицы. Вероятно, это семена растений. Они очень быстро прорастают, и прямо среди уральской тайги появляется тропический лес.

Фоновые новости продолжаются.
Лед на поверхности озера стремительно тает. Любители подледного лова , которые находились на льду, вынуждены спасаться (Подледный лов — способ зимней охоты на рыб — рыбалки с целью пропитания или вид спортивных состязаний — Еррорчоч).

— Мы не можем это пропустить, — говорит папа. — Сейчас же отправляемся в этот самый Челюбинск.

Тут мама стала возражать, что ребёнку, то есть мне, утром в кванториум. Но Пра неожиданно поддержала папу.

— Успеет. Но ЭТО мы действительно пропустить не можем. Единственное, что нужно понять, как одеться. Там сейчас зима, мороз. С другой стороны — прорастают тропические растения. Лето?
— Пра! В двадцать втором веке живем. У нас же всесезонки есть!

Пра полагает, что если одежда ничего не весит (всесезонка — всего 50 граммов), то она ни от чего и не защищает, поэтому любит одеваться «по погоде». Ну и пусть так одевается. Ее дело. Но сейчас не тот случай. Придется одеться, как все. Всесезонка — великое изобретение. Невесомый балахон спасает от ветра и дождя, в холод согревает, в жару охлаждает. Воздух внутри всегда умеренно теплый, слегка подвижный и увлажненный.

Итак, концентрируемся!

Мы взялись за руки и вместе стали усиленно думать о Челюбинске. Решающий вклад внесла, конечно, Пра. И через несколько секунд мы были уже на месте.

Оказалось, что озеро Черкуль находится не в самом городе. Но Пра когда-то там бывала и ей удалось скорректировать маршрут.

Сказать, что мы наблюдаем грандиозное зрелище — ничего не сказать. Из центра озера, в котором ещё плавают остатки льда, прямо к небу устремляется огромный водяной столб, окутанный клубами пара. Брызги воды от него достигают берегов. Солнце висит позади нас по-зимнему низко. Его свет отражается от мелких брызг и парового тумана, распадаясь сразу на две — нет,  три! — радуги одновременно.  И все это на фоне белеющих вдали заснеженных гор. По берегам озера, где стоят столетние сосны-великаны, то и дело только что не выпрыгивают из земли финиковые и кокосовые пальмы, возникают целые заросли бамбука, бананов и чего-то там ещё.

По тропинке, каким-то чудом ещё не заросшей, идёт женщина с полным ведёрком не то зеленых шишек, не то ягод.

Мама, конечно, не утерпела:
— Откуда оливки?
— Из лесу, вестимо.

("Откуда дровишки? Из лесу, вестимо" — цитата из стихотворения Николая Некрасова "Мужичок с ноготок" — Еррорчоч)
Опять он влез. Это начинает надоедать. Да и мама не про дровишки спрашивала, а...

Вспомнил! Вспомнил имя моей Пра!

— Как же я люблю тебя, прабабушка Оливия!
— Люшенька, внучек мой дорогой! Ты назвал меня по имени! Как маслом по сердцу.
— Масло, конечно, оливковое, — неожиданно пошутил папа.

Пра на шутку не откликнулась, только улыбнулась молча. Обычно она не очень любит папины шутки, но не обижается, а начинает рассказывать какие-нибудь свои допотопные истории.

(Допотопные, значит, произошедшие до Всемирного Потопа. Оливия не может помнить, что было до Потопа, так как родилась значительно позже — Еррорчоч).
Вот зануда! Что это с ним? Раньше без обращения не врывался.

А имя у моей Пра действительно красивое — Оливия.
(Имя  Оливия, вероятно, относится к дереву олива, ветвь которого принёс в клюве голубь, сообщая всем об окончании Всемирного Потопа — Еррорчоч).

Ну никак не унимается. А прабабушка Оливия почему-то молчит и как-то загадочно смотрит вдаль, как-будто там кто-то есть и этот кто-то ей что-то сообщает.

— Пора возвращаться, — говорит мама. — Завтра утром у всех дела.
— Вот именно, — поддерживает папа. — Да и фоновые новости сюда не пробиваются, а в них наверняка новые сенсации.
— Еще какие, — соглашается Пра.

Мы снова берёмся за руки и представляем себе наш дом. На этот раз на перемещение хватает одной секунды.

В фоновых новостях сенсации одна за другой.
Во-первых, Наивысший Учёный Совет после долгих исследований и лабораторных испытаний пришёл к выводу, что влюблённость не является заболеванием. Поэтому детские прививки от влюблённости отменяются, равно как и ревакцинация в зрелом возрасте.
К сожалению, антидот к вакцине пока не найден и желающим влюбиться, но уже привитым придётся искать его самостоятельно.

Во-вторых, решением Высшего Органа Власти внутренним интеллектуальным помощникам запрещается решать, какая информация является избыточной и ненужной, и предписывается доставлять ее любую по требованию хозяина.

В-третьих, по многочисленным просьбам челюбинцев и по решению Специальной Топонимической Комиссии в название города Челлюбинск возвращается вторая буква «л», утраченная ранее из-за компьютерной ошибки. Таким образом название города снова восходит к исконному "Человеколюбинск".

В-четвертых, Министерство Всеобщего Счастья признает, что было создано по ошибке (поводом к созданию Министерства послужила неверно истолкованная фраза признанного мудрым классиком писателя Льва Толстого — «Все счастливые семьи счастливы одинаково» — Еррорчоч), и объявляет о самороспуске, так как счастье всеобщим не бывает. Счастье есть, но у каждого — свое собственное. Счастьем можно делиться, и тогда оно становится больше, но все попытки сделать его всеобщим провалились одна за другой.

В-пятых, антигравитаторы, защищающие Землю от космических тел, переводятся в ждущий режим. Достижения современной астрономии позволяют с большой точностью предсказывать вторжение опасных тел в защищаемую сферу и активировать антигравитаторы только в случае необходимости. Это означает, что в ночное небо возвращаются «падающие звезды» (метеоры — Еррорчоч), а летом и осенью можно будет наблюдать «звездные дожди» (метеорные потоки — Еррорчоч).

И еще одна потрясающая новость. Оказывается, мечтать не вредно. И я мечтаю. Теперь каждый вечер мы с Пра, то есть, с прабабушкой Оливией вглядываемся в черное небо, ожидая увидеть падающую звезду и загадать желание. Влюбиться, правда, пока не получается. Но Пра говорит, что это вопрос времени. Сейчас мне тринадцать, и я знаю, что времени у меня еще много. А счастье — счастье точно есть. Когда прабабушка рассказывает мне свои допотопные истории или мы вместе читаем бумажную книгу, она точно счастлива. И я вместе с ней, потому что она делится со мной своим счастьем.

Челябинск, 2025.