ZOV. Глава 6. Координаты огня

Тишина после боя — это обман. Она не пустует. Она заполнена гулом в ушах, стуком собственного сердца и призрачными отголосками недавней стрельбы. Мы сидели, чистили оружие, и Семен все не мог унять дрожь в пальцах. Вдруг земля дрогнула. Не резко, а как-то глубоко и основательно, словно проснулся исполинский зверь под ногами. Потом — еще один удар, и еще.

– Это наши, – безразлично бросил «Шахтёр», не отрываясь от чистки своего АК. – «Васильки» зацвели.

«Васильками» здесь звали артиллерийскую батарею, стоявшую за холмом. Мы с Кузнецом переглянулись. Теория теорией, но увидеть богов войны в работе — дело другое.

Нас, как «стариков», которым доверяли, послали на НП — наблюдательный пункт, чтобы скоординировать огонь для прикрытия нашей смены на блок-посту. НП располагался на втором этаже полуразрушенной школы. Окна были заложены мешками с песком, между ними стоял штатный треножник с мощным прибором наблюдения. Возле него, с телефонной трубкой у уха, сидел худощавый капитан с позывным «Скальпель».

Он кивнул нам, продолжая говорить в трубку: – Понимаю. Нет, цель не вижу. Дымовая завеса. Ждем-с.

Положив трубку, он обернулся. – А, пополнение. Вахта скучать не даёт? – Его глаза были усталыми до синевы, но живыми и очень внимательными.

– Как-то так, – буркнул Дед, подходя к окну. – Что по погоде?

– Погода шепчет, – «Скальпель» мотнул головой в сторону противника. – Там, вон за той рощей, по нашим данным, окопались. Минометный расчет. Но визуально не видно. Как слепые котята.

В этот момент внизу, у подножия холма, рвануло. Взрыв был не таким мощным, как у «Васильков», но близким. Пыль посыпалась с потолка.

– Это они нас, – спокойно констатировал «Скальпель». – Пристреливаются.

Семен инстинктивно пригнулся. Капитан посмотрел на него без упрека.
–Боишься? Нормально. Бойся тишины. Потому что после тишины обычно прилетает. А этот грохот — просто фон.

Он снова прильнул к окуляру прибора. – Так-с... Роща... Вижу вспышку. Координаты... – Он начал диктовать цифры в трубку, его голос был ровным и лишенным эмоций, как у хирурга. – Огонь на подавление.

Мы ждали. Минута показалась вечностью. Потом где-то далеко за спиной послышался знакомый глубокий вздох — выстрел гаубицы. И через несколько секунд над той самой рощей взметнулся столб земли и дыма. Точно в цель.

– Есть попадание, – так же ровно сказал «Скальпель». – Цель уничтожена. Прекратить огонь.

Он откинулся от прибора и достал пачку сигарет.
–Всё. Спектакль окончен.

– И всё? – не удержался Семен. – Вы... убили их. И даже не видели.

«Скальпель» затянулся, выпустил дым.
–Я не убивал, сынок. Я работал с координатами. А они находились не в том месте и не в то время. В этой войне необязательно видеть лицо врага. Достаточно видеть квадрат на карте.

Его слова повисли в воздухе, холодные и безжалостные. Это была другая война. Не наша, чеченская, где враг был часто видимым, почти осязаемым. Здесь враг был абстракцией. Набором цифр. Вздохом стали далеко позади и разрывом вдали.

На обратном пути Семен молчал. Он видел, как умирают от пули. Теперь он увидел, как умирают, не успев даже понять, что смерть уже вылетела из ствола за десяток километров.

Вечером, глядя на зарево на западе, я думал о «Скальпеле». Он был прав. Мы здесь были пешками, которых двигали по полю. Но даже пешки, если они опытные, могут подсказать игроку, куда лучше походить. Наша задача была не просто быть винтиками в этой машине. А стать тем самым «старым» винтиком, который не дает новым разлететьться на части при первой же нагрузке.

Но машина была бездушной. И она продолжала работать, перемалывая и координаты, и судьбы.