Бред и методология сочинительства...

     Бывает так, что, наткнувшись на какой-то текст и прочитав его,  человек, женщина или мужчина понимает, что сделал это поздно. Надо бы раньше ему этот текст прочитать! Он потерял время, которое было нужно ему на то, чтобы длительно, последовательно и постепенно осваивать присутствующее в полезном тексте.

     Но лично он, думая о запоздалом, позднем прочтении конкретного текста, вспомнил и о его авторе.

     Автор текста, на который наткнулся человек и понял, что прочитал его запоздало, когда издавал-опубликовывал свой текст, вполне возможно, думал не только о тех читательницах и читателях, которые прочтут его, текст, сразу после его публикации.

     Неужели сочинители, когда публикуют сочинённые собой тексты, думают и о тех читательницах и читателях, которые прочтут их тексты не сразу, а через значительное время после "озвучивания"-публикации?

      Когда сочинитель создаёт какой-то текст, он, сочинитель, может, так он предположил, думать о пользе текста и для тех, которые прочтут его сразу после опубликования, и для тех, которые прочтут его через значительное время  после того, как текст был опубликован.

     Получается, что в тексте кроме интересующего читателей  какого-то прошлого и их собственного настоящего, должно быть задето и их будущее.

     И методология сочинительства не может не рассматривать те виды или формы, в которых прошлое, настоящее и будущее читателей могут быть рассмотрены в создаваемом сочинителе тексте.

     Ему пришло в голову, что прошлое, настоящее  и будущее читателей может быть представлено в конкретном тексте или в виде бреда,   или в виде знаний, или в виде описаний чувствований.

      Знания, это ему так хочется думать, а в действительности это может и не работать, представляемые в тексте, являются данными, сведениями, которые используются человеком в его деятельности открыто, то есть с целью, заранее объявленной.

     Кроме знаний, есть данные, сведения, которые в действительной жизни могут использоваться или для манипулирования, или для шантажа.

     При манипулировании тот человек, который с помощью воздействия на кого-то хочет достичь скрытых своих целей, сам делает другого человека податливым. Манипулятор скрывает от манипулируемого подлинные цели поддержания своих отношений с ним. С манипулируемым.

     Шантаж - это когда не сам человек делает кого-то податливым к своим воздействиям, а просто предъявляет шантажируемому своё обладание данными, сведениями, которые, например, могут разрушить доброе имя шантажируемого.

     Сочинитель же может своим текстом как сообщать читателям полезные сведения, так и манипулировать ими, но вряд ли, подумал он, сочинитель может шантажировать всех читателей своего конкретного текста. Хотя у сочинителей и остаётся возможность шантажировать некоторых своих читателей, тех, наличие доброго имени которых является залогом сохранения их влиятельного, высокого положения в обществе.

     Бред, который относится, как и знания, к области существования человеческого разума, в шантаже не используется, но может ли он быть разрушительным для человеческой психики?

     Вполне возможно, что если у человека его разум является крепким, то, человек, быстро отличая бред от полезного в настоящий момент знания, спасает свою психику от разрушений.

      Разрушительными для человеческой психики могут быть описания сочинителем каких-то чувствований. Описания чувствований, кроме разрушительных, могут быть ещё и полезными, и нейтральными (безразличными)  по отношению к состоянию человеческой психики.

     Графоман в своих записях всего, что пришло ему в голову, не отличает бред от знаний, знания - от описания чувствований, описания чувствований от бреда.

     Бред, в отличие от описаний чувствований, легко определим в тексте сочинителя, потому что имеет  непосредственное отношение к человеческому разуму, а не к чувствованиям.

     Может ли человек, который запоздало прочитал какой-то текст, получить пользу от бреда, содержащегося в данном тексте? Очень сложный вопрос, на который возможен и такой ответ:

     "Человек может получить пользу от того в запоздало прочитанном тексте, что в прошлом человеческому разуму представлялось бредом, а, по прошествии значительного времени после опубликования, оказалось или полезным знанием, или полезным для человеческой психики описанием чувствований".

     Сознательные сочинители отличаются от графомана тем, что они отличают бред от уже полезного в настоящем дне знания, полезные и безразличные (нейтральные) для человеческой психики описания чувствований от разрушительных описаний чувствований.

     И тут ему в голову пришёл вопрос: "Возможно ли существование сочинителей, которые сознательно включают в свои тексты именно те описания чувствований, которые разрушительны для человеческой психики?"

      Он подумал, отвечая на этот вопрос, не столько о самих сочинителях, сколько об издателях их текстов.

     Об этом, конечно,  страшно думать, но он не исключает того, что издатели, публикуемыми ими произведениями с описаниями чувствований, могут способствовать разрушению психики читателей и читательниц. Люди, у которых психика начинает разрушаться, легко поддаются манипулированию, то есть начинают осуществлять действия, цели осуществления которых от них скрыты.

       Знали жители страны, расположенной на юго-западе от народа России, подлинные цели распространения среди них текстов и видеопродукции о якобы  "подлинном" прошлом их юго-западного народа? Наверное, не знали.

      А, главное, многие жители страны, юго-западной по отношению к народу России, не знали такого положения из методологии сочинительства:

     "Бред в опубликованных текстах не является разрушительным для человеческой психики, потому что он легко отличим, разумом читателя, от полезного на данный момент знания. Разрушительными для человеческой психики являются в текстах описания разрушительных чувствований, потому что многие читатели не могут эти описания отличать от описаний чувствований, безразличных (нейтральных) к человеческой психике и даже от описаний чувствований, полезных человеческой психике".

      Он не знает, представлены ли в методологии сочинительства ОТЛИЧИЯ описаний РАЗРУШИТЕЛЬНЫХ для человеческой психики описаний чувствований хотя бы ОТ описаний чувствования, ПОЛЕЗНЫХ, целительных для человеческой психики, но, как непрофессионал и в литературоведении, и в философии, предполагает, что для человеческой психики более полезными, чем описания извращений и ненависти, являются описания человеческой любви и творчества.

     P.S. Автор данной записи итогов размышлений одного непрофессионального философа, перечитывая данную запись, понял, что не во всём многие читатели и читательницы могут согласиться с этим персонажем, но в одном автор полностью уверен: в данной записи рассуждений непрофессионального философа есть слова и о бреде, и о методологии сочинительства.