У войны глаза пустые...

У войны глаза пустые, в них ни капли теплоты.
Лишь холодная бездна, отраженье немоты.
У неё нет сердца, чтобы биться, нет души, чтобы болеть,
Только жажда рушить жизни, только огненная плеть.
Кто-то ищет оправдания в книгах, в пафосе речей,
Но какое слово лечит раны матерей?
Каким стихом измерить горе, что пришло в их дом?
Когда всё, что было светом, обернулось вечным льдом.

Сотни белых птиц улетают в высь...
Оставляя только эхо - «вернись»...

Клин журавлей улетает в закат,
Каждый из них — чей-то сын или брат.
Их последний миг застыл над обрывом,
Под безумный, искажённый мотив войны.
У войны лицо беды, улыбка — злой оскал,
Это слёзы тех, кто верил, тех, кто ждал.
И пока летят на небо души пацанов,
Мир глохнет от беззвучных криков и от звона кандалов.
]
Ночью тишина не лечит, ночью слышен звон сердец,
Что разбиты на осколки: где ты, муж, сын, отец?.
У войны по локоть руки в красном, это не секрет,
Горечь, страх, страданья, муки — вот её автопортрет.
И в глазах людей напротив — та же самая беда,
Но в глубине живёт надежда, что уйдёт война.

Мы смотрим друг на друга через пелену огня,
И видим отраженье — ты такой же, как и я.
У нас одна планета, одно небо над головой,
Так почему мы сеем смерть, а не сажаем сад живой?

Клин журавлей улетает в закат,
Каждый из них — чей-то сын или брат.
Их последний миг застыл над обрывом,
Под безумный, искажённый мотив войны.
У войны лицо беды, улыбка — злой оскал,
Это слёзы тех, кто верил, тех, кто ждал.
И пока летят на небо души пацанов,
Мир глохнет от беззвучных криков и от звона кандалов.

Пусть закончится война...
Пусть... закончится... война...
Времена снова  такие...
Глаза пустые...