Свергал ли Павла Александр

Обезображенные советским историзмом граждане склонны давать положительный ответ на этот вопрос. Аргумент прост: Павел хотел удалить сына от власти, но Александр под давлением заговорщиков нанёс удар первым. Не табакеркой, конечно, а кивком головы.

Ссылаются на намёки из наполеоновских кругов и английские слухи.

Особенно скверно, когда к этому приплетают Феодора Кузьмича. Мол, Александра мучила совесть, и он удалился замаливать грехи отце- и цареубийства. То есть, одна легенда объясняется другой. Возникает порочная цепочка.

Это что касается «постоплаты». Но должен быть ещё и аванс – мотив. И мотив для такого зверского дела – железный. У Елизаветы Петровны такой имелся: она была попросту дочь (дочь, конечно, путчиста, но – заиграно). Екатерина придумала «такую личную неприязнь испытываю, что кушать не могу» (это не шутка, застольную дуру-ссору историки и приводят как мотив). Учтём, что мотивы отличаются ясностью и чёткостью – без длинных рассуждений. Хочу!

[Это последняя статья цикла о веке переворотов. Начало в статье "Для чего нужны были бабы на царстве".]

База мотивационного легендариума Павла – Александра размыта и существенно более порочна чем рассуждения из разряда Post Mortem, так как состоит из множества звеньев. Но в железной цепи доказательства, согласно образу Стругацких, не один хлебный бублик, а все. Наследником Павел собирался сделать кандидата из другой родственной ветви. А обоих официальных цесаревичей посадить в крепость, вот так. Почему? Са-мо-дур!.. Аргумент, что Павел петровский закон о завещании царства кому угодно поменял на чёткий и ясный «майорат» отметается, что мог ведь якобы и обратно поменять. Зачем тогда менял в первый раз? А самодур-с... (Эту версию я разбирал подробно в другой статье.)

А в чём ещё самодурство Павла? Или, чтобы не загибать пальцев: больший ли Павел самодур, чем, скажем, Пётр? Или Анна Иоанновна? Не больший, но один бублик слеплен.

Или вот мотивация души заговора Палена: опасался спалиться. То есть, после павловской опалы Пален попал снова в Петербург, где в три года тот же Павел возвёл его во все мыслимые должности и звания: командира Лейб-гвардейцев, военного губернатора Петербурга, начальника остзейских губерний, инспектора 6 военных инспекций, великого канцлера Мальтийского ордена, члена совета и коллегии иностранных дел и главного директора почт (ключевой пост для доверенных лиц – читать чужие письма). Среди персон из-за пределов семьи Пален – ближайший к Павлу человек. Карьера – вертикальная. Но человек опасается. Почему? А Павел самодур. Передумает. (Пален угодил в настоящую опалу как раз после переворота.) Именно Пален породил слух о согласии Александра, когда он по-дружески якобы выпросил у Павла письменное распоряжение наследника арестовать и показал его тому по-приятельски.

И так далее по списку.

Вообще, у Павла была действительная, а не надуманная проблема с возрастом в момент вступления на трон. Дело не в том, что ему было 42 по биологическим часам, а в том, что к 42-м годам не прилагалось практически никакой команды (создать её ему не давали). И времени на её формирование в жёстких условиях европейской войны не хватало категорически. У Александра к его 42 годам своя администрация была. Но он создавал её двадцать лет, ступив на престол двадцатью годами моложе.

«Самодурство» Павла и «метания» Александра похожи. Люди шли к определённой цели галсами, – но Павел короткими, за что заслужил у историков самодура и двоечника, а Александр длинными, за что удостоился более респектабельных метаний и твёрдой тройки.

Оба возводили здание администрации, но Павел неимением времени свою, а Александр национальную. Политика Павла и Александра похожи и в смысле переворота внешних союзов. Обоих ругают за переменчивость.

Но Россия в то время – держава едва-едва принятая в клуб великих, и судеб мира не решает: саму бы не раздавило. В грандиозной и чужой войне между Францией и Англией оставаться нейтральным долго немыслимо, а что-то выиграть можно только искусным маневрированием между центрами силы.

[Павла и Александра часто попрекают, что они не остались нейтральными, мол, жировали бы на чужой беде на благо народа, как впоследствии американцы. Но вообще-то за нейтральный статус надо крепко повоевать лет двести, то есть нейтралы – они не сами по себе, а потому что их таковыми признают все великие державы – за какие-то особые заслуги, например, за отказ от претензий на великодержавность (нейтральных великих держав быть не может, т. к. те действуют от себя и для себя). У Бельгии нейтральный статус был почти век, а толку? Объявила себя нейтральной в 1936 снова, и? Что касается Америки, то это была вовсе не нейтральная держава, а – изоляционистская. Нейтральный статус они хоть и объявляли, но никто его не признавал, и войну против них готовили. Ну и, начали, конечно. Изоляционисту же требуется огромная дубинка. У США даже при подавляющем промышленном перевесе её не было. А у Британии в период «блестящей изоляции» была, но этот случай в истории уникален.]

Говорят, что Павел Александра не любил и опасался. Дело в том, что Александру вроде бы завещано было царствовать в обход отца, прямо от бабушки. Но Безбородко будто бы подсуетился и завещание сжёг. (Ну, сказал, что сжёг. То есть, сука, не отдал сжечь Павлу, а самоуправно сжёг сам.) А старшего сына боялся, потому что тот должен был о своём назначении знать и держать камень (табакерку) за пазухой. Версия эта была особенно выгодна заговорщикам, поскольку они, таким образом, просто восстанавливали справедливость, то есть, убили-то узурпатора. О как! То есть им полагались не петли, а ленты. На первых порах Александру отрицать эту версию тоже было не с руки: путчистов наказать он не мог, а так получалось хоть какое-то соблюдение приличий: новый царь не должен был смотреться тряпкой, о которую вытирают ноги.

А ведь куда большую опасность для Александра представлял Константин, официальный цесаревич №2, почти ровесник, готовившийся к трону с детства. Более того, став претендентом №1, он представлял для бездетного Александра угрозу в течение всего царствования, и угрозу не гипотетическую, а реальную. Александр его травил, бесчестил, ставил под надзор и, в конце концов, выслал в Польшу и лишил наследства в пользу Николая. Но не убил. Напротив, за Польшу, которую к России специально присоединил для ссылки брата, готов был перессориться и перевоевать с половиной Европы. В отношениях к Константину нет ничего фантастического: Константина Екатерина готовила именно на такое вассальное царство – в Константинополь, который ещё только должны были завоевать.

То есть, убить – это не в стиле Александра.

Просто к Павлу попали люди из недружественной команды. И он их не удалил. Не потому что проглядел, а потому что до поры они шагали в ногу. Павел ногу сбил, и стадо его затоптало. Недружественной команда оказалась не лично к нему, а вообще... люди чужие. Идущие своей, то есть чужой дорогой. Тут или подстраивайся и потихоньку выбирайся или...

Александр вот, поначалу чётко подстроился. Пришлось, конечно, повалять дурака. (Но ситуацию понимал ясно. В строевом деле придумал даже свой собственный ритм: три шага вместо двух, движущиеся стены.)

Поэтому дворцовым переворотом этот случай назвать тоже нельзя. Переворот был государственным, который должен был сменить вектор внешней и внутренней политики. Со сменой внешнего Александр спорить не стал, – исправить его можно было легко в нужный момент и в любую сторону, а вот за внутренний порядок встал стеной – и ничего не поменял под давлением. А давление было нешуточным – ввести парламент и дать конституцию. В таком страшном деле откатить назад практически невозможно.

То есть, переворот был государственный и произведён вроде бы в интересах Англии, как главного держателя акций и модератора мировой войны. С этим вроде бы все согласны. Но. Как насчёт – Австрии?! Ведь Англия Англией, но есть ещё и её союзник Священная Римская Империя. О влиянии которой на государственные перевороты со времён Анны Иоанновны я писал много. Фаворит Екатерины и один из главных убийц Павла Платон Зубов – князь Священной Римской Империи, с нисходящим потомством. После госпереворота испросил заграничный отпуск, который провёл в Вене (где был с радостью принят Разумовским). Титул нисходящему потомству, как водится, не передал. Единственная дочь, родившаяся после его смерти, уехала в милую сердцу Вену вообще на ПМЖ .

И влияние той Вены было нешуточным, куда там тщедушным английским послам с кошельками: государственные мужи торчали в спальнях жён-императриц или возглавляли МИД, как, например, Воронцовы или тот же Безбородко. А России в бытность её державой второго ранга куда удобнее было находиться под опекой середняка из великих. Может и хотелось бы прицепиться к лидерам, да кому нужна? Людовики послали, до Георгов не дозвонились. Александру только сравняться и удалось, – а в личном зачёте и вырваться (пока взрослых королей не было на тронах).

Сам Павел Священную Римскую империю вполне устраивал. А что – воспитан правильно. В бытность наследником престола он совершил гранд-тур (загрантур), начав с Троппау, где его принял Император. Потом была и Вена, и другие земли с австрийским влиянием: Рим, Венеция... Потом к союзнику в Париж. А вот Пруссию ему запретили. Чему там умному учиться, только портиться.

[Сведения, как именно убивали Павла, разнятся сильно. Рекомедую французские иллюстрации. У них опыт большой. Верить можно.]

Приход Павла к власти произошёл при посредничестве упоминавшегося Безбородко. Это ещё один чудотворец с Украины (из глухомани с говорящим названием Глухов) типа Разумовского, то есть, скорее всего, человек прямо с польскими или австрийскими корнями. И, конечно, стал графом Священной Римской Империи (о петербургской коллекции графов и князей СРИ в более ранних статьях цикла). И конечно Безбородко был холост, так что титул графа СРИ «с нисходящим потомством» как всегда канул в Лету. Точнее, в Вену.

Своё фальшивое украинство коренной европеец холил и лелеял: требовал персонал кликать его за глаза хохлом, всю жизнь гхэкал (и по-французски тоже?) При этом, о чудо, в совершенстве владел письменным русским. Среди екатерининских «орлов» такими же выдающимися литературными способностями обладал ещё только один выдвиженец – и тоже малоросс с мутным происхождением – фаворит Пётр Завадовский, первый министр народного просвещения. Молодые годы, вот-те на, – провёл в том же Глухове, будто там салом намазано для будущих министров. Только дурак удивится, узнав, что Завадовский тоже стал графом СРИ.

Для красоты закольцую всю эту историю. Оба эти человека были из обоймы графа Петра Румянцева, обычного русского графа, (он поддерживал Петра III, так как искусственным гомункулом не был, и в суть дел его не посвящали). Однако забавно, что его прадедом по материнской линии называют Артамона Матвеева, от которого прослеживается линия достоверного влияния Священной Римской империи в России. Мать Петра I, Нарышкина, с детства воспитывалась в доме этого отъявленного боярского западника, сын которого был послом в Вене и там возведён в графа СРИ. Пётр Румянцев был назван в честь Петра I, его сын Николай (глава МИД) поставил над могилой Артамонова памятник.

Сам Пётр I, кстати, имел возможность в своём первом гранд-туре встретиться только с легитимным императором Империи Леопольдом, остальные были рангом ниже или, как он сам, узурпаторами-путчистами, вроде Вильгельма Оранского.

Всё.