Сестра-близняшка Норы

Автор: Нина Роудс. Бостон: Lothrop, Lee & Shepard Co, 1919 год.КНИГИ НИНЫ РОУДЕС: КАНИКУЛЫ МЭРИОН.  ДОРОТИ БРАУН. КНИГА ВИКТОРИИ.  ДЕВУШКА Из АРИЗОНЫ.
 НЕЗАВИСИМОСТЬ NAN.  КОГДА Гретель БЫЛО ПЯТНАДЦАТЬ.
***
I. НОРА РАЗВЛЕКАЕТ ДЖУДСОНОВ 9 II. НАСТОЯЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ 3. КЭТЛИН 40
IV. НОРА ОБЪЯСНЯЕТ 5. КЭТЛИН БЕРЁТ РУКОВОДСТВО В СВОИ РУКИ 6. НОРА ИГРАЕТ СВОЮ РОЛЬ 7. ПРОИСХОДИТ НЕОЖИДАННОЕ 8. КЭТЛИН В ШОКЕ 9. НОРА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В МОРЕ 124
10. НОРА ПРИБЫВАЕТ НА БЕРМУДЫ 11. НОРА СТАЛКИВАЕТСЯ С ТРУДНОСТЯМИ 12. РЕДЖИ ПИШЕТ ПИСЬМО 13. ПРИКАЗЫ ДОКТОРА 14. НОРА НА СПАСЕНИИ 15. БЛИЗНЯШКИ 221
16. Кэтлин добивается своего 237 стр.
***
ГЛАВА I

НОРА РАЗВЛЕКАЕТ ДЖЕЙДСОНОВ


«И Томми побежал, и бежал, и бежал, пока не добежал до верхней ступеньки кухонной лестницы, а потом споткнулся и кубарем покатился вниз. А потом он ужасно закричал и сел, и где же, как вы думаете, он оказался? Прямо в своей кровати, а его мама склонилась над ним и спросила: «Томми, дорогой, что случилось?» Тебе, наверное, приснился плохой сон. — И Томми поднёс руку ко рту, но никакого апельсинового дерева там не было.
Это был всего лишь сон, но он так сильно испугался, что никогда...
Он больше никогда в жизни не проглотит ни одной апельсиновой косточки».

 Нора сделала паузу, переводя дыхание, и её слушатели протяжно вздохнули от облегчения.

 «Это очень смешно», — задумчиво произнесла Мэй. — Ты уже много раз рассказывала нам эту историю, и мы знаем, чем она закончится, но каждый раз, когда ты доходишь до той части, где доктор достаёт свой длинный нож и говорит: «Нам придётся вскрыть Томми», у меня по спине бегут мурашки.

 Нора улыбнулась с простительной гордостью опытного рассказчика.

 — Я и сама волнуюсь, когда дохожу до этой части, — призналась она, — хотя на самом деле...
Конечно, это очень глупо, потому что я всё это выдумала. Засунь руки под одеяло, Джимми, а то простудишься и у тебя появится сыпь.
«Ну и что, если я это сделаю, ничего не изменится, а если у меня появится сыпь, возможно, мне будет не так некомфортно», — возразил Джимми, который всегда противился слепому повиновению.

«Ты умрёшь, — спокойно заявила его сестра. — Люди всегда умирают, когда у них появляется сыпь».

— Тьфу ты! — фыркнул Джимми, но всё же предусмотрительно натянул одеяло на руки.  Перспектива
умереть была не из приятных.  Его сестре Мэй было десять, а ему всего
Ему было восемь с половиной лет, и было естественно предположить, что человек, который почти на два года старше его, может знать больше по некоторым вопросам, даже если этим человеком окажется девочка.

 «Как здорово, что ты приходишь и рассказываешь нам истории, когда папы и мамы нет дома, — вежливо заметила Мэй. — Как же тебе повезло, что ты первой заболела корью! Если бы ты заболела в одно время с нами, мама
говорит, что не знает, что бы она делала. Ты действительно
сочиняешь такие замечательные истории, Нора. Не понимаю, как ты вообще о них думаешь
все.

“Мама говорит, что воображение у меня от отца”, - сказала Нора. “Он был
Знаешь, он был великим ирландским актёром, а ещё писал пьесы и стихи, только ни один издатель не хотел их публиковать, потому что они были слишком хороши для публики.
— Я уверена, что ты могла бы играть, если бы постаралась, — сказала Мэй. — Когда ты рассказываешь историю и меняешь голос, чтобы говорить за разных персонажей, я почти вижу, как всё происходит. Папа говорит, что, по его мнению, очень жаль, что мама не разрешает тебе выступать в водевиле.

Нора вздохнула и покачала кудрявой головой.

«Я уговаривала его, уговаривала, — с сожалением сказала она, — но всё без толку.
Мама говорит, что, когда я вырасту, я, может быть, стану писателем, но она не разрешает мне играть в театре».

 «Что ж, это очень жаль, — согласилась Мэй. — Папа и мама отлично справляются во «Дворце»; их фотографии будут в следующем выпуске «Санди Геральд».
 У них есть новый набросок, и он прекрасно получается. Я бы хотела, чтобы Джимми и я могли продолжать, но мама говорит, что ни у кого из нас нет ни капли таланта. Я думаю, твоя мама хотела бы для вас сделать все
деньги можно”.

“Мама говорит, что деньги-это не единственная вещь в мире”, - сказала Нора,
трезво. “Она хочет, чтобы я получил хорошее образование, прежде чем что - либо предпринимать
ещё. Видите ли, у моего отца было прекрасное образование. Он учился в Оксфордском
университете в Англии и окончил его с отличием. У матери тоже было хорошее образование.
Она говорит по-французски и раньше прекрасно играла на фортепиано,
но мы так давно не могли позволить себе купить инструмент, что она,
боюсь, забыла большую часть своих музыкальных произведений. Мой дедушка был
юристом, и когда мама была маленькой, они жили очень хорошо.
Но когда дедушка умер, денег почти не осталось, и маме пришлось
быть компаньонкой у одной сварливой старушки, пока она не встретила папу, и они не поженились
женат. Отец всегда думал, что станет очень богатым, но он был слаб здоровьем, и менеджеры не ставили его пьесы, а потом он сильно заболел и умер, когда я был совсем маленьким, и с тех пор маме приходится много работать.


Здесь разговор был прерван требовательным возгласом лихорадочно
Джимми попросил воды, и Нора пошла к кухонной раковине.
Она вернулась со стаканом холодной воды и нежно поднесла его к губам маленького страдальца.  Джимми заболел корью на несколько дней позже сестры и всё ещё чувствовал себя неважно.
лихорадочная стадия болезни.

«Расскажи нам ещё что-нибудь», — потребовал Джимми, когда напился вдоволь, а Нора снова подоткнула ему одеяло и перевернула горячую подушку.

«Хорошо», — весело сказала Нора, поставив пустой стакан на пол. В маленькой тёмной спальне многоквартирного дома не было никакой мебели, кроме одного стула и двух маленьких железных кроватей. «Какую историю мне рассказать?»

— О твоей сестре-близнеце, — с готовностью ответила Мэй. — Тебе нравится эта история, не так ли, Джимми?


— Мне больше нравится «Говорящее дерево», — возразил Джимми.

«О, это всего лишь сказка. Пожалуйста, пусть Нора расскажет о своей сестре-близнеце; это так интересно».

 Джимми начало клонить в сон, иначе он, возможно, не согласился бы так легко, но он не стал возражать, и Мэй нетерпеливо добавила: «Продолжай, Нора».

 Но, к её удивлению, добродушная Нора не ответила с присущей ей живостью. Её смуглое личико внезапно стало серьёзным и обеспокоенным.

 «Не думаю, что мне стоит продолжать эту историю, — сказала она с сомнением. — Мне кажется, она тебе уже надоела».

“Но мы ни капельки не устали от этого”, - запротестовала Мэй. “Это самая
интересная история, которую вы рассказываете. Кроме того, вы всегда добавляете в нее новые детали.
Ой, пожалуйста, давай, Нора, я слышал, на часах без пяти удар, и папа и
Мама будет в прежде чем закончить, если ты не поторопишься”.

“ Но тебе не кажется, что это довольно глупая история? ” настаивала Нора. “Позволь мне
вместо этого рассказать ‘Говорящее дерево’; Джимми это нравится больше всего”.

“Джимми все равно, он собирается спать. О, пожалуйста, поторопись и
начинай, Нора”.

Побуждаемая таким образом, Нора подавила свои угрызения совести и начала.

“ Ну, моя сестра-близнец живет в красивом большом доме на Пятой авеню.
Авеню, напротив парка. Это один из самых роскошных домов, которые вы когда-либо видели. Там работают два человека в ливреях, и иногда один из них открывает входную дверь, а иногда другой. У моей сестры-близнеца есть собственный большой автомобиль, и каждый день она ездит на нём кататься. Иногда с ней ездит её гувернантка, а иногда она берёт с собой друзей.
 Почти каждую субботу она ходит в театр. В её шкафах полно красивых платьев, а когда она была маленькой, у неё были самые чудесные игрушки, о которых вы только можете себе представить. В её кукольном домике были электрические лампочки и горячая вода.
и в нём холодная вода. Она уже отдала все свои игрушки, но у неё есть
книги, целые полки с книгами, и самые красивые украшения:
булавки, кольца и браслеты. Ты бы видела её, когда она
выходит на прогулку с отцом по воскресеньям после обеда. Она
такая хорошенькая, что так и хочется её поцеловать.


 — Она совсем как ты, правда? — невинно заметила Мэй.

Нора покраснела.

 «Я не имела в виду, что у неё такое красивое лицо, — скромно объяснила она. — Я имела в виду её одежду. У неё бархатный костюм, отделанный шиншиллой, и муфта
в тон, и самая красивая шляпка, которую вы когда-либо видели. Затем ее кудри свободно спадают
на плечи, и ... и ... ну, я не могу точно это объяснить, но она
действительно прелестна ”.

“Я думаю, ты довольно милый, если бы ты был одет, как
что”, - сказал Мэй, задумчиво. “Но лицо своей сестры-близнеца-это просто
точно как у вас, даже если ее одежда не так; по крайней мере, ты всегда так говоришь
он является”.

— О да, — сказала Нора. — Если бы мы были одеты одинаково, я думаю, никто бы не смог отличить нас друг от друга.


 — Расскажи нам о вечеринке, — сказала Мэй, устраиваясь поудобнее.
 — Ты рассказывала нам об этом только один раз.

“О, вечеринка на день рождения, когда ей было двенадцать. Естественно, что
был мой день рождения тоже, но у меня не было ни одной партии. Это было грандиознейшее
партии вы когда-либо слышали. Улица была заставлена экипажами и
автомобилями, на крыльце был навес и ковер.
На вечеринке были сотни детей, и настоящие музыканты играли
для них танцевали, мужчина показывал замечательные трюки, а леди пела и
рассказывала прекрасные сказочные истории”.

«А мороженое было?» — сонным голосом спрашивает Джимми.

«Конечно, было, много-много мороженого, а ещё были пирожные и
конфеты и, кроме того, всякие вкусные вещи. Херес подавал к столу
прохладительные напитки. В "Сандей
Геральд” был длинный отчет о вечеринке."

“Мне бы сейчас мороженого”, - простонал Джимми; “я ужасно жарко и
хочется пить”.

“Может быть, твоя мать будет принести, когда она приходит”, - предположила Нора,
надеюсь. «У моей сестры-близнеца столько мороженого, что оно для неё не важнее, чем для нас гашиш. Но она очень щедрая.
 Однажды она пошла в приют для детей-инвалидов и принесла им всем конфеты, а когда уходила, заказала мороженое и торт
Я посылал им деньги каждое воскресенье. Об этом тоже писали в _Herald_. О многих поступках моей сестры-близнеца пишут в газетах.
Это потому, что её отец очень богат и людям всегда интересно, чем занимается его семья. Его жена умерла, и они с моей сестрой-близнецом живут в том большом доме совсем одни, если не считать множества слуг и экономки.
Моя сестра не ходит в школу, но у неё очень много учителей, которые приходят каждый день, чтобы давать ей уроки.


 «Я бы это возненавидела», — решительно заявила Мэй.  «Полагаю, ей приходится учиться говорить по-французски и играть на пианино.  Должно быть, здорово жить
А вот я живу в этом большом доме и каждый день езжу на машине. Продолжай в том же духе, Нора. Ты так правдоподобно рассказываешь, что я забываю, что это неправда.

 Но прежде чем Нора успела «продолжить в том же духе», послышалось, как открылась и закрылась входная дверь, и весёлый голос позвал:

 «Я здесь, дети. Вы думали, я никогда не приду?»

— Это мама, — радостно объявила Мэй, и Джимми открыл свои тяжёлые веки, чтобы спросить:

 — О, мама, ты принесла мороженое?

 — Мороженое!  Ну и что же навело тебя на эту мысль? — поинтересовалась миссис
Джадсон, появляясь в дверях, ее пухлое, доброе лицо, объятое
в улыбках.

“Я так и знал!” - воскликнул Джимми, его собственный отбеливание кожи лица заметно в
взгляд его матери. “Ах, мол, мама, ты?”

“Чтобы убедиться, что я сделал”, - сказала миссис Джадсон; “вот только что держали меня так
долго. Я был бы уже дома на десять минут раньше, если бы я не остановился на
кондитерская. Почему, Джимми, Мой бедный маленький цыпленок, ты красный, как
лобстер. Не сомневаюсь, что у тебя тщательное расследование. Я надеюсь, они оба вели себя хорошо, пока меня не было, Нора?
”Они были как на ладони", - заявила Нора.

“Я говорила тебе, что у них все было хорошо.” - "Они были на вес золота". - Заявила Нора. “Я говорила
рассказы на весь день. Я дала им лекарство в три, как ты мне сказал
.

“Ты сокровище”, - заявила миссис Джадсон. “Я не верю, что есть много
дети вашего возраста, которым можно доверять, как вы можете. Теперь вы должны просто
останься и выпей мороженое; там хватит на всех”.

Нора с удовольствием приняла приглашение и последовала за миссис Джадсон на кухню.
в поисках блюдец и ложек. В театральных кругах миссис
 Джадсон была известна как миссис Лерой Ньюкомб, а её муж, мистер Джадсон, появлялся в программах водевилей как мистер Лерой Ньюкомб. Ранее
При жизни мистера Джадсона все восхищались его изящными танцами, но
возраст и набранная масса серьёзно помешали его карьере танцора, и в настоящее время они с миссис Джадсон едва сводят концы с концами, выступая в водевилях.


«Нора рассказала нам такую интересную историю», — сказала Мэй, когда компания устроилась за поеданием мороженого и печенья.
«Это о её сестре-близнеце, которая ужасно богата и живёт в большом
доме на Пятой авеню, напротив парка. Расскажи об этом маме,
Нора; это чудесно».

— Да, дорогая, — настаивала добродушная миссис Джадсон, но Нора покраснела и покачала головой.


 — Мне пора, — сказала она. — Мама велела мне вернуться домой, как только ты придёшь.


 — Сначала доешь свой крем, — посоветовала миссис Джадсон, — и не торопись.
Ты мне очень помогла, и я бы хотел, чтобы ты сказала своей матери, как я ей благодарен за то, что она разрешила тебе остаться с детьми. Этот мой Джимми такой непоседа, он и пяти минут не пролежал бы в постели, если бы за ним кто-нибудь не присматривал. Вечером, когда они оба спят, а жена уборщика заглядывает к нам, всё не так плохо.
Я заглядываю к вам время от времени, чтобы убедиться, что всё в порядке, но если бы не вы, я бы не знал, как мне справляться с делами после обеда, когда они оба в постели. Я бы хотел, чтобы ваша мама разрешила мне платить вам, но когда я предложил ей это на днях, она, кажется, очень расстроилась из-за одной только мысли об этом.


— Конечно, мама не разрешила бы тебе платить мне, — сказала Нора, краснея. «Мне нравится заботиться о людях, и я бы предпочёл рассказывать истории, а не заниматься чем-то другим.
Хотя я надеюсь, что к понедельнику Мэй поправится, потому что мама считает, что мне придётся вернуться в школу. Карантин из-за кори продлится всего
Две недели, а я здесь со среды.

 — Что ж, думаю, тебе придётся уйти, — со вздохом сказала миссис Джадсон. — Хотя я не представляю, как буду обходиться без тебя.  Твоя мама очень серьёзно относится к образованию, не так ли?

 — Да, — с сожалением ответила Нора. — Она хочет, чтобы я могла преподавать, когда закончу школу.

— Я знаю, что так, и мне тоже кажется, что это досадно. С твоим актёрским талантом ты мог бы получать хорошую зарплату к тому времени, как тебе исполнится шестнадцать. Но что толку говорить? У твоей матери есть своё мнение, и она настоящая леди. Тебе действительно нужно идти?
Вы оставили самые целую ложку крема на вашей тарелке. Вот
правая, царапины по краям. Меня приучили никогда ничего не тратить впустую
и это тоже хорошее правило ”.

Нора рассмеялась, поставила пустое блюдце и, наскоро попрощавшись с
Джадсонами, поспешила подняться к себе,
в большую студию на верхнем этаже многоквартирного дома. Лифта не было, но Нора привыкла к лестницам и легко взбежала по
трём длинным пролётам, открыв дверь в студию, которая служила им с
матерью одновременно гостиной, кухней и спальней.

Перед одним из окон хрупкая маленькая женщина, выглядевшая почти
слишком юной и хорошенькой, чтобы быть матерью такой крупной девочки, возилась с
пишущая машинка, ее ловкие пальцы порхают по клавишам со скоростью
которая удивила бы любого, менее привычного к ней, чем Нора. При появлении
маленькой девочки миссис О'Нил оторвала взгляд от своей работы с
улыбкой.

’Почти закончила, мамочка?”

“Через несколько минут, цыпленок. Не беспокойтесь. Паренек из офиса
позвонить на шесть, и это давно прошло пять уже. Я в большой спешке”.

“Хорошо, ” пообещала Нора, - я не скажу ни слова и буду вести себя так же тихо“.
как мышка. Я просто почитаю газету, пока ты не закончишь. И,
соответствуя своим словам, она взяла утреннюю газету и устроилась в кресле-качалке у противоположного окна, чтобы поймать последние лучи послеполуденного солнца.

 В течение следующих пятнадцати минут в комнате раздавались только
ровные щелчки пишущей машинки и периодический шелест газеты в руках Норы. Затем миссис О'Нил дописала последний лист и начала собирать
свою рукопись. Нора мгновенно вскочила на ноги.

“В газете пишут, что завтра будет светлее и теплее”, - объявила она. “Не надо
ты надеешься, что это сбудется? Только подумай, прошло целых три недели с тех пор, как
мы были в парке. Сначала в воскресенье шёл дождь, а потом началась эта ужасная корь.
Давай я помогу тебе их завязать, мама. Эта история такая же хорошая, как та, что была на прошлой неделе?


— Боюсь, что нет, — ответила миссис О’Нил. — Из-за этой надоедливой простуды у меня так сильно болит голова, что я мыслю ещё хуже, чем обычно. Я просидел здесь почти час, прежде чем смог придумать вступительное предложение для своей статьи.


 «Бедная мамочка! Ну, теперь всё готово, и я уверен, что всё в порядке.
 Я знаю, что людям должно нравиться читать твои вещи.  Хотел бы я
Когда я вырасту, я тоже смогу писать для газет».

«Наверное, у тебя будет лучше получаться, чем у меня, — сказала мать. — Ты унаследовала талант отца».

Нора покраснела от удовольствия.

«Я весь день рассказывала Джадсонам истории», — сказала она. “Я
сочинил две новые, а потом рассказал ‘Томми и апельсиновые косточки’, и
как раз перед тем, как вошла миссис Джадсон, они хотели, чтобы я рассказал о ‘Ней’ ”.

Миссис О'Нил выглядела немного обеспокоенной.

“ Ты действительно должна быть осторожна, Нора, ” серьезно сказала она. “ Предположим, что
Джадсоны или кто-то еще узнают?

— О, они не станут этого делать, это невозможно! — заявила Нора. — Я никогда не рассказываю о ней никому, кроме Джимми и Мэй, а они думают, что я всё выдумываю, как и в других историях. Мне жаль, что я вообще начала это рассказывать, но однажды Мэй слегла с бронхитом, а я уже рассказала все истории, которые знала, и не могла придумать новую. Я не хотел, не говоря уже о
ее снова, но было так интересно, и она просит меня, чтобы сделать
О моя сестра-близнец, с тех пор”.

Миссис О'Нил вздохнула, и выражение боли промелькнуло на ее милом лице.

“Что ж, я полагаю, с этим ничего не поделаешь”, - сказала она. “Боюсь, что виной всему
был моим с самого начала. Мне не следовало рассказывать тебе эту историю, пока
ты не стала достаточно взрослой, чтобы держать ее при себе.

“ О, мама! ” воскликнула Нора, и слезы выступили у нее на глазах.

“Есть, есть, дорогуша, не волнуйся. Нет ничего, о чем плакать,
и пока Judsons думаю, что это только один из ваших макияжей, нет
вред может быть сделано. Я упрекаю себя только за то, что не хранила тайну лучше.
Но мне было так тяжело, что я не могла даже упомянуть имя моей Кэтлин... — Предложение закончилось быстро подавленным всхлипом.

 — Мамочка, дорогая, мне так жаль! — Нора обняла мать.
шея. «Я никому не скажу о ней ни слова, даже Джадсонам, только, пожалуйста, пожалуйста, не жалей о том, что рассказал мне. Это было самое интересное, что когда-либо случалось. Только подумай о тех чудесных воскресных днях в парке, когда ты действительно видел её иногда в окне или когда она выходила с отцом! Это было почти как в сказке».

Миссис О’Нил поцеловала нетерпеливое, дрожащее личико и улыбнулась сквозь слёзы.


— Тогда я рада, что рассказала тебе, дорогая, — сказала она, — и я уверена, что
я могу быть уверен, что моя маленькая девочка не доставит неприятностей своей матери. А теперь иди сюда.
помоги мне дописать статью; мальчик из офиса будет здесь через
пять минут ”.

“ Хорошо, ” сказала Нора, вытирая слезы, “ а потом ты ляжешь
и дашь отдохнуть твоей бедной голове, пока я приготовлю чай. Тебе не придется выходить из дома
сегодня вечером, не так ли?

“ Да, дорогая, боюсь, я должен. Сегодня днём мне позвонили из офиса и попросили
отреагировать на большой ужин дам-колонисток в «Уолдорфе».


Лицо Норы помрачнело, но она ничего не сказала. Многолетний опыт научил её
она знала, что спорить с этой отважной и решительной малышкой бесполезно. Но в её карих глазах читалась тревога, когда она помогала перевязывать стопку рукописей. А позже, когда мальчик из редакции ушёл и миссис О’Нил устало опустилась на диван, чтобы несколько минут заслуженно отдохнуть, она аккуратно накрыла ноги матери шалью, прежде чем приступить к приготовлению простого ужина.

«Если бы у нас было хоть немного денег Кэтлин», — с сожалением сказала она себе, зажигая газовую плиту и ставя на неё чайник.
вскипятить. “Я уверен, что она бы с удовольствием поможет маме, если бы она только знала, но на
конечно, я никогда, никогда не скажу”.




ГЛАВА II

НАСТОЯЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ


Нора была в кровать и проспал больше двух часов, когда она была
вызвали по звуку ключ матери в дверь. Она была
очень сонной и открыла глаза только для того, чтобы сонно осведомиться:

— Мамочка, это был очень торжественный ужин?

 — Да, дорогая, но речи были ужасно длинными, и у меня разболелась голова.
Я рада, что мне не нужно отправлять отчёт до понедельника, потому что я очень устала.
Я сейчас пойду прямо в постель, и если моя простуда не пройдёт
Утром я останусь в постели».

«Правильно. Я принесу завтрак. Ночь ясная?»

«Да, светят звёзды, и луна полная. А теперь иди спать, уже очень поздно».


Когда Нора проснулась в следующий раз, было уже светло, и церковные часы на углу пробили семь. Было воскресное утро, и спешить было некуда, поэтому она перевернулась на другой бок и попыталась снова заснуть.
 Она уже начала дремать, как вдруг её разбудил резкий приступ кашля, донёсшийся с кушетки, где спала её мать. Через мгновение она уже сидела в постели и с тревогой спрашивала:

— Ты не спишь, мамочка? Тебе лучше?

 — Боюсь, что не намного лучше, дорогая, — ответила миссис О’Нил довольно хриплым голосом. — Я всю ночь кашляла.

 — А я и звука не слышала, — упрекнула её Нора. — Почему ты не позвала меня, чтобы я принесла тебе воды или чего-нибудь ещё?

“ Мне ничего не нужно, цыпленок, но я не думаю, что встану раньше, чем...
позже. День отдыха пойдет мне на пользу больше, чем что-либо другое. Ты
думаешь, что сможешь сама приготовить завтрак?

“ Конечно, смогу, ” заявила Нора, вскакивая с кровати. “ Ты же знаешь, я
обожаю готовить. Я разожгу плиту, и твой кофе будет готов
через десять минут. Ты же знаешь, что всегда чувствуешь себя лучше, когда выпьешь свой
кофе.”

Миссис О'Нил закрыла глаза со вздохом удовлетворения. У нее разболелась голова,
и мысль о целом дне отдыха была очень приятной. Это было редко
что она позволила себе такое баловство. Она не открывала глаз, пока Нора не подошла к её кровати с подносом для завтрака в руках.

 «Разве кофе не пахнет восхитительно?»  — с удовлетворением заметила Нора, когда её мать села в кровати и взяла чашку.
дымящийся кофе с подноса. - На этот раз тост у меня тоже не подгорел
и я открыла банку джема; я подумала, ты не будешь возражать,
поскольку было воскресное утро.

“ Все восхитительно, дорогая, ” сердечно сказала миссис О'Нил. “ Ты
знаменитая маленькая хозяйка. Ты и так готовишь намного лучше, чем я.
после того, как я вышла замуж и занялась домашним хозяйством. Как твой отец смеялся над моими попытками приготовить ужин в выходной для прислуги!


— Но потом ты научилась, — сказала Нора, — и всё было хорошо, не так ли?  А когда отец болел, он говорил тебе, какая ты замечательная
вы были сиделкой, и с вами ему было так уютно.

Миссис О'Нил грустно улыбнулась.

“Боюсь, твой отец был предвзят, - сказала она, - но я рада, что
кое-чему научилась до того, как начались наши неприятности, и от горничной пришлось
отказаться”.

“ Прекрасный день, ” ни к чему не относящийся к делу, заметила Нора, взглянув в сторону
окна. “ Я думаю, что здесь тоже должно быть довольно тепло. У нас будет чудесный день в парке.
— Возможно, дорогая; мне уже становится лучше; к середине дня я, наверное, буду в порядке.


Но, несмотря на это обнадеживающее предсказание, миссис О’Нил продолжала кашлять
Она много размышляла и к концу утра пришла к мудрому выводу, что выходить на улицу было бы глупостью, искушающей Провидение.

 «Мне очень жаль, дорогая», — сказала она Норе, когда девочка вприпрыжку вошла в дом после воскресной школы с радостной новостью, что «стало совсем как весной». «У меня сердце разрывается от мысли, что я могу упустить шанс увидеться с моей Кэтлин, но если я подхвачу простуду, то могу пролежать в постели неделю, а что тогда будет с моей работой? Мне нужно написать о двух крупных свадьбах завтра и о благотворительном обеде в среду».

Лицо Норы помрачнело, но она изо всех сил старалась не выдать своего разочарования.


 «Ничего страшного, мамочка, — весело сказала она. — Мы проведём приятный, уютный вечер дома. Я расскажу тебе новую историю, которую придумала. Я придумала её по дороге домой из воскресной школы, и она очень захватывающая».

Но как бы она ни старалась быть весёлой, это было нелегко, и она часто бросала тоскливые взгляды в окно, пока готовила воскресный ужин.  После ужина, когда посуда была вымыта и убрана, она села на диван рядом с матерью и ненадолго задумалась
обо всём остальном было забыто ради того, чтобы «рассказать её последнюю историю».
Миссис О’Нил внимательно слушала, время от времени прерывая рассказ, чтобы задать вопрос или сделать предложение. Будучи писательницей с некоторыми способностями, она понимала, что талант её маленькой дочери к «выдумыванию» был чем-то большим, чем просто детское развлечение. Она знала, что у Норы есть дар, который, если его правильно развивать, в будущем принесёт ей богатый урожай. Маленького газетного репортёра, который много работал, очень утешало то, что, что бы ни случилось,
Что бы ни случилось с ней самой, у Норы были средства к существованию, ведь у неё не было близких родственников и не было никого, на чьё попечение она могла бы оставить свою маленькую дочь.

 «Это очень хорошая история, цыплёнок», — сказала она, когда Нора довела приключения своей героини до удовлетворительной развязки. «Если ты будешь продолжать совершенствоваться, я почти уверена, что ты будешь писать книги, когда станешь старше».

 Нора выглядела немного сомневающейся.

«Мне бы это понравилось, — сказала она, — но отец писал прекрасные книги и никогда не зарабатывал много денег. Думаю, я бы хотела зарабатывать деньги».

«Деньги — это ещё не всё, дорогая; есть вещи гораздо более ценные, чем богатство. Твой отец так и не разбогател, но он был очень счастлив в своей работе. Я бы предпочла написать несколько его стихотворений и пьес, чем быть самой богатой женщиной в Нью-Йорке».
«Я знаю, — сказала Нора. — Конечно, прекрасно быть таким гением, как отец, и я очень горжусь им, но всё же, должно быть, очень приятно быть богатой».

Нора резко оборвала себя, испугавшись внезапной боли на лице матери.


— Не говори так, дорогая, — почти резко сказала миссис О’Нил. — Мне больно.

“Хорошо, мамочка, я не буду, но я не знала, что ты возражаешь. О, мамочка
дорогая, не плачь!” И импульсивная Нора обвила руками шею своей матери
и прижала ее к себе.

“ Ну, ну, дорогая, все в порядке, ” прошептала миссис О'Нил, крепко прижимая к себе
свою маленькую дочку и торопливо вытирая ей слезы. “Я
просто глупая маленькая мамочка, которой должно быть стыдно за себя. Но,
о, моя дорогая, подумай, это был всего лишь шанс. Ты могла бы получить все деньги и все блага вместо Кэтлин.

 — Как будто они мне нужны! — возмущённо воскликнула Нора. — Да я бы
я бы всё отдала, чтобы поменяться местами с Кэтлин. Здорово жить
в красивом доме, иметь много одежды и машину, но
у Кэтлин нет тебя, и когда я думаю об этом, мне иногда становится
так ужасно жаль её, что я просто мечтаю что-нибудь с этим сделать.
Миссис О’Нил тихо рассмеялась.

«Милая моя утешительница, — сказала она, целуя её. — Ты правда любишь меня так сильно?»

«Я люблю тебя больше всего на свете», — просто сказала Нора, и после этого они оба долгое время были очень счастливы.

Но день клонился к вечеру, и Нора забеспокоилась.
Она изо всех сил старалась увлечься книгой, которую принесла
из библиотеки воскресной школы, но было видно, что она думает
совсем не о том, о чём написано в книге.  В воскресенье в театре
 не было представления, поэтому семья Джадсонов не нуждалась
в её услугах, и после того, как она постучала в дверь их квартиры,
чтобы узнать, как поживают Джимми и
Мэй продолжала в том же духе и вернулась в студию с ощущением, что все её попытки быть весёлой были обречены на провал. Всю неделю
Она с нетерпением ждала этого воскресного дня, и вот он настал.
Делать было нечего, кроме как сидеть дома и читать книгу для воскресной школы.


К тому времени миссис О’Нил уже встала и оделась, но кашель всё ещё сильно беспокоил её.


— Сегодня действительно прекрасный день, — заметила она, выглянув в окно. — Интересно, осмелюсь ли я выйти на улицу.


Лицо Норы просияло.

— Может быть, если ты наденешь что-нибудь потеплее... — неуверенно предложила она.
Но в этот момент мать снова начала кашлять, и её возродившиеся надежды рухнули.

— Я боюсь рисковать, — со вздохом сказала миссис О’Нил. — Нам, возможно, придётся долго сидеть в парке.

 — Да, я знаю, — покорно сказала Нора, — но сегодня такой чудесный день, что она почти наверняка выйдет. Я уверена, что никто не останется в доме без необходимости.

Последовала короткая пауза, во время которой Нора стояла, прижавшись носом
к оконному стеклу и глядя поверх верхушек дымоходов в
сторону парка. Затем заговорила миссис О'Нил.

“ Нора, ” медленно произнесла она, “ ты бы хотела пойти одна?

Привязанная Нора стояла рядом с матерью; в ее глазах плясали огоньки.
с радостью и волнением.

«О, мамочка, дорогая, можно мне? Я буду очень осторожно переходить через проспекты, и я знаю дорогу не хуже тебя. Тогда, если я её увижу, я смогу рассказать тебе об этом, и ты будешь знать, что с ней всё в порядке, и---- О, мамочка, пожалуйста!»

Миссис О’Нил рассмеялась, несмотря на волнение.

«Что ж, думаю, я тебя отпущу», — сказала она. «Ты никогда раньше не заходила так далеко одна, но ты разумный ребёнок, и я думаю, что могу тебе доверять. Мне было бы очень приятно знать, что ты видела её, пусть даже мельком. Я так волнуюсь, когда думаю, что она могла
Ты можешь заболеть, а я не знаю. Так что поторопись и надень что-нибудь, дорогая; боюсь, уже поздно.


 Норе не нужно было повторять дважды. Она уже сняла домашний халат и нырнула в шкаф в поисках более нарядного платья.


 — Я надену своё новое платье, — объявила она, — то, что ты подарила мне на день рождения. Точно такое же было на ней в то дождливое воскресенье, когда мы видели, как она уезжает на машине. О, мамочка, я думаю, что если бы кто-то увидел меня и не знал, что нас двое, то мог бы подумать, что я Кэтлин. Разве это не было бы здорово, но как бы я тогда всё объяснила?

“Я искренне верю, что ничего подобного никогда не произойдет”, - сказала г-жа
Серьезно о'Нил,. “Вы так похожи, что мне почти жаль, что я никогда не
скопировал платье и шляпа”.

“О, не извиняйся, мамочка, пожалуйста. Так приятно думать, что у меня есть кое-что.
вещи, хоть немного похожие на ее. Теперь я готова; разве я не поторопилась? Если
Я увижу её и пошлю ей воздушный поцелуй — о, конечно, так, чтобы она этого не заметила, — и
очень тихо скажу: «Это от мамы; она передаёт тебе привет и
очень сожалеет, что не может прийти сегодня из-за простуды».

 Десять минут спустя Нора пересекла Коламбус-авеню и Центральный парк
Уэст быстро шла через красивый парк в сторону Ист-Сайда.
День был тёплым для марта, и в парке было много гуляющих.
Нора не смотрела ни налево, ни направо, так сильно ей хотелось
добраться до своей цели — определённой скамейки у одного из
входов на Пятую авеню. Вот уже больше года это место было для
неё одним из самых увлекательных и интересных в мире. Для большинства людей в большом особняке из коричневого камня на Пятой авеню не было ничего примечательного.
Однако из его окон открывался прекрасный вид на противоположную сторону
Для Норы этот дом был воплощением всего самого волнующего и романтичного в её жизни.
Долгое время Нора задавалась вопросом, почему каждое воскресенье — если позволяла погода — они с матерью ходили в парк, где ей велели играть и развлекаться, в то время как мама всегда сидела на одной и той же скамейке и смотрела, смотрела на большой дом напротив.
Они никогда не ходили в другую часть парка, кроме как летом, когда все большие дома на Пятой авеню были заперты. Однажды, когда ей было почти одиннадцать, мама сказала ей... и с того дня
Сестра-близнец Норы была любовью всей её жизни.

Сердце Норы забилось быстрее, когда она приблизилась к знакомому месту.
В окнах большого дома не было видно лиц; перед дверью не стояла машина.
Однако это было неудивительно, ведь было ещё рано, и Нора с удовлетворённым вздохом села на привычную скамейку, готовая ждать развития событий. Но, вопреки её ожиданиям, ничего не произошло.
Шли минуты, послеполуденное солнце клонилось к западу, и её надежды таяли, а на сердце становилось всё тяжелее и тяжелее.

«О боже! что же мне делать? — со вздохом сказала она себе.
Должно быть, она вышла до того, как я пришла, или, может быть, она заболела.
Мама будет так волноваться, если я вернусь домой и скажу, что не видела её.
Если бы я только могла убедиться, что с ней всё в порядке».

 Прошло ещё полчаса, и, бросив последний отчаянный взгляд на ряд пустых окон напротив, Нора поднялась на ноги. Она медленно шла прочь, когда её окликнул дружелюбный полицейский.

 «Привет, малышка! Сегодня одна?»

 «Да, — ответила Нора. — Мама простудилась, и она разрешила мне пойти одной.
Полагаю, вы не знаете, уехали ли люди, живущие в том большом доме?


 Нора говорила с воодушевлением, и мужчина посмотрел на неё с некоторым любопытством.

 — Вы, наверное, имеете в виду Кроуфордов, — сказал он.  — Этот дом принадлежит
Дункан Кроуфорд, крупному финансисту.  Кажется, он уехал на
Бермуды.

— Я знаю, что он есть, но её нет — я имею в виду Кэтлин, его маленькую дочку. Когда она дома, то почти всегда подходит к одному из окон на третьем этаже, но сегодня я её не видел.


Полицейский добродушно рассмеялся.

“ Вы, кажется, заинтересовались малышом Кроуфордом, - сказал он. “ Проводите
исследование миллионеров, да?

Нора покраснела.

“ Добрый день, - сказала она довольно поспешно. - Боюсь, что уже становится
поздно.

Через мгновение она уже быстро уходила. Полицейский с любопытством посмотрел
ей вслед.

«Странно, что эта девочка и её мать появляются здесь почти каждое воскресенье, — размышлял он. — Интересно, что они задумали и почему она хотела узнать о Кроуфордах?»


Но у полицейского были другие заботы, и очень скоро он забыл о хорошенькой девочке с большими тёмными глазами и длинными
золотые кудри вылетели у него из головы. Его били он быстро
на выезде из микрорайона Кроуфорды домой, так как он не
обратите внимание на маленькой сцене, что, если бы он заметил, вероятно,
полностью изменен события этой истории.

С чувствами несколько подпорченные замечание полицейского о ней
интерес к миллионеров, Нора шла на протяжении нескольких минут, без
поворачивая ей голову. Ей было жаль, что она попросила, что вопрос о
Кроуфорды. Разве мать не предостерегала её от чрезмерного интереса к Кэтлин?

“Мисс Кэтлин, мисс Кэтлин! остановитесь, ради бога! Куда, черт возьми,
вы направляетесь сейчас, совсем одна?”

Услышав знакомое имя, Нора инстинктивно остановилась и
повернула голову. Полная пожилая женщина быстро спешила к ней.
вся ее манера выражала удивление и неодобрение.

“ О, мисс Кэтлин, ” выдохнула она, “ вы взяли и сделали это снова, после того как
так верно обещали, что никогда этого не сделаете. Ты поедешь прямо домой
со мной так быстро, как только сможешь ”. И Нора почувствовала, как ее схватили за руку
крепкая хватка.

На мгновение от изумления девочка потеряла дар речи, но, когда до неё начало доходить, что это значит, она предприняла слабую попытку освободиться. При этом явном желании сбежать хватка на её руке заметно усилилась.

 «А теперь, мисс Кэтлин, не пытайтесь сбежать, потому что вы прекрасно знаете, что это бесполезно. Ты обещала папе, что будешь хорошо себя вести, пока он в отъезде, присматривать за Сарой и не попадать в неприятности. Сара будет в ярости, если узнает об этом, как и миссис Андерсон.

— Но я не... — в отчаянии начала Нора. Но женщина, казалось, её не слышала. Она шла очень быстро и почти тащила за собой упирающуюся девочку.

 — Ну же, мисс Кэтлин, не отставайте, — настаивала она. — От этого нет ни малейшего толку. Я не могу понять, зачем вам это нужно, ведь у вас и так полно развлечений дома. Это
действительно очень неприлично, знаешь ли, но я не хочу, чтобы тебя наказали,
так что, если ты будешь хорошо себя вести и пойдёшь за мной, я проведу тебя через подвал, и никто тебя не увидит, кроме Лиззи, а я ей не позволю
телл. Миссис Андерсон и Сара обе вышли.

- Но... но вы совершаете ошибку, - запинаясь, сказала она. Нора, сердце которой к этому моменту колотилось так сильно, что она едва могла дышать, сказала:
«Я не Кэтлин, я Нора О’Нил, я...»

Она резко замолчала, внезапно осознав, что её слова не произвели никакого впечатления на спутницу, выражение лица которой даже не изменилось и которая продолжала вести её в сторону входа в парк.


«Да она, должно быть, глухая», — выдохнула Нора. «О, как же мне заставить её понять?»


И вдруг её сердце бешено заколотилось. Это было приключение;
первое настоящее приключение в её жизни. Она внезапно перестала пытаться освободиться.

— Верно, — заметил её похититель с явным облегчением.
 — Лиззи не скажет ни слова, если я ей запрещу, и ни одна живая душа не узнает, какой непослушной ты была, но мне повезло, что я тебя увидел. Я шёл коротким путём через парк, возвращаясь домой от дочери, и когда я увидел, как ты идёшь одна, дерзкая, как brass, клянусь, ты могла бы сбить меня с ног одним пёрышком. Теперь просто посмотри вверх и вниз по проспекту, прежде чем мы перейдём дорогу. Я до смерти боюсь этих машин, а я настолько глух, что не слышу их старых гудков, пока они не оказываются прямо надо мной.

С этими словами женщина, по-прежнему крепко держа свою подопечную за руку, бросилась через переполненную улицу и через мгновение уже звонила в дверь мистера Кроуфорда.





Глава III
Кэтлин

— Я действительно считаю, мисс Кэтлин, что вы — самое недовольное дитя из всех, кого я когда-либо видела. Мысль о том, что взрослая двенадцатилетняя девочка
жалуется и поднимает шум только потому, что ей приходится провести пару часов в одиночестве».

 Кэтлин Кроуфорд сердито покраснела.

 «Я не недовольна, Сара, — возразила она, — и ты не права»
— Не тебе решать, что мне делать. Не думаю, что тебе самой понравилось бы провести целый прекрасный день в доме, где нечем заняться и не с кем поговорить.

 Сара презрительно фыркнула. Она была высокой, угловатой женщиной, и Кэтлин иногда казалось, что у неё самое некрасивое лицо из всех, что она видела.

 — Нечем заняться! — повторила она. — Для такого ребёнка, как ты, это довольно дерзкие слова, не так ли? А как же все те новые книги, которые твой папа заказал для тебя перед отъездом? А ещё у тебя есть прекрасная новая патефонная пластинка, которая может тебя развлечь, если ничего другого не поможет, не говоря уже об уроках
завтра. Не думаю, что вы заглядывали хоть в одну из них с тех пор, как мисс
Гастингс и мадам уехали в пятницу.

“ Вчера я выучила уроки и не могу читать весь день.
Я устал от всех пластинок Victor. Я собирался купить несколько новых.
вчера, но забыл. Так что, как видите, мне действительно нечего делать. Я
думаю, ты мог бы пригласить меня на прогулку.”

— Ну, я не собираюсь этого делать, даже если ты так считаешь, — настаивала Сара.
 — Бог свидетель, у меня и так мало времени на себя, и я не собираюсь отказываться от воскресного дня только потому, что ты так думаешь
Ты бы хотел прогуляться, хотя в половине случаев это стоит столько же, сколько вся твоя жизнь.
Ты бы хотел размяться, как говорит твой папа.
 Да в первую же неделю, как у тебя появилась эта говорящая машина, ты не мог от неё оторваться.
 Признаюсь, меня тошнит от того, как быстро ты устаёшь от всего, что у тебя есть.
 Это грех, вот что это такое. Когда я думаю о других детях, которых я знал, например о милой маленькой мисс Джой.
Она целыми днями оставалась одна, пока её сестра была компаньонкой у пожилой дамы, которая к тому же была слепой, но при этом ни разу не пожаловалась...

“О, перестань говорить об этой Джой Сент-Клер”, - перебила Кэтлин.;
“Я так устала слышать о ней”. И чтобы выразить
свою усталость от этой темы, она откинулась на спинку дивана
подушки и закрыла глаза.

Сара выглядела очень оскорбленной.

“О, очень хорошо”, - холодно сказала она и, не сказав больше ни слова,
вышла из комнаты.

Несколько минут Кэтлин неподвижно лежала с закрытыми глазами. Она знала, что разозлила
Сару, ведь из всех людей на свете Джой Сент.
Клэр занимала самое высокое место в глазах горничной. По мнению
Сара представляла собой нечто среднее между Элси Динсмор и Маленьким Лордом Фаунтлероем. Кэтлин никогда её не видела, но Сара несколько лет жила у своих родственников, и с тех пор, как она появилась в доме Кроуфордов, она постоянно говорила об идеальности маленькой слепой девочки и проводила столько неблагоприятных сравнений между Джой Сент-Клэр и своей нынешней подопечной, что, возможно, у Кэтлин были причины её невзлюбить.

«Я знаю, что должна её ненавидеть», — сказала себе Кэтлин, внезапно
привстав с дивана и откинув назад свои длинные локоны. «Я ненавижу Сару,
и я собираюсь попросить папу отослать ее, как только он вернется домой.
Августина была намного милее, хотя и заставляла меня говорить по-французски. Я
думал, что Сара будет милой, когда она впервые приехала, и это было
интересно услышать о Джой Сент-Клер и Глэдис Вентворт, но я
не предполагал, что она будет говорить о них вечно. Я
полагаю, я могла бы почитать, мне больше нечем заняться.

“Мисс Кэтлин”.

Кэтлин оторвалась от книги, которую лениво листала уже минут пять. Сара, одетая для выхода, была
стоя в дверях. Сара все еще была глубоко оскорблена, но она знала
свой долг.

“ Я ухожу, мисс Кэтлин. Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, что можете
позвонить Сельме.

“Почему Сельма не может пригласить меня куда-нибудь?” - спросила Кэтлин, вскакивая на ноги.

“Потому что она должна отвечать на звонок в дверь. У Брауна выходной”.

— О, как же я ненавижу прогулки после обеда! — заявила Кэтлин, но Сара, у которой не было желания спорить, уже спускалась по лестнице.

 Кэтлин сидела и слушала удаляющиеся шаги горничной, пока не закрылась дверь в начале лестницы, ведущей в подвал.  Затем она встала, бросила
в сторону свою книгу и подошла к окну.

“Это действительно чудесный день,” - она задумалась, глядя вниз на
переполненном проспекте и в парке. “Лучше бы я не обещала папе
никогда больше никуда не выходить одна. Я бы хотела хорошенько напугать Сару,
и миссис Андерсон тоже. С их стороны было подло уйти в одно и то же время
и оставить меня одну. Они бы не осмелились сделать это, если бы папа был дома.
Не думаю, что старой Джой Сент-Клэр было важно, остаётся она дома весь день или нет.
чтобы ослепить людей там, где они находятся. О, как бы я хотела, чтобы папа не уезжал на  Бермуды; я так по нему скучаю». Внезапно Кэтлин почувствовала необходимость отвернуться от окна и достать носовой платок.


Она была очень одинока; возможно, даже более одинока, чем думала Сара. Сколько она себя помнила, она была маленькой, но очень важной персоной.
Отец боготворил её, и все домочадцы были приучены выполнять её приказы. Все её бывшие служанки были её покорными рабынями, и только с появлением суровой
Сара никогда не сталкивалась с чем-то подобным.
Она не была особенно злопамятной или неразумной и пользовалась
симпатией большинства слуг, но она так привыкла быть в центре
внимания, что безразличие Сары стало для неё совершенно новым и
совсем не приятным опытом.

 «Я расскажу папе о ней, как только он вернётся домой», — сказала она себе, вытирая глаза, и вернулась на диван с книгой.
«Она всего лишь служанка, а слуги должны делать то, что я хочу».

Но даже это размышление не смогло скрасить настоящий момент, и
после еще одной тщетной попытки заинтересовать себя книгой рассказов,
Кэтлин вскочила с нетерпеливым вздохом. Она устала читать;
устали от музыки; надоело все! Она покосилась о красивой,
роскошный номер, и пожалела, что не было больше нигде в мире
тот конкретный момент.

“Я напишу письмо папе”, - решила она. “Я могу рассказать ему о
Сара, как же всё ужасно, и, может быть, он поспешит домой.

 Она подошла к письменному столу, взяла ручку и лист бумаги.
бумаги, и начал писать очень быстро. Ее щеки пылали, и ей
глаза вспыхнули негодованием. Именно в этот момент Нора заняла свое
место на скамейке в парке и устремила встревоженный взгляд на пустые окна
особняка Кроуфордов.

 “ДОРОГОЙ ПАПОЧКА:

 “Я ужасно скучаю по тебе и хочу, чтобы ты поторопился домой. Сегодня
 Воскресный день, и все совершенно ужасно. Я совсем одна
и думаю, что все вокруг очень эгоистичные и недоброжелательные. Миссис.
 Андерсон уехала в Бруклин на похороны и вернётся не раньше
 время чаепития. Я не понимал, зачем ей туда идти, но она сказала, что умерший был старым другом её отца и было бы неуважительно не присутствовать на его похоронах.

 «Я не возражал против того, чтобы миссис Андерсон пошла на похороны, потому что она такая глупая и с ней невозможно разговаривать, но Сара тоже ушла. Я сказал ей, что ей не следует оставлять меня одного, но она ответила, что у неё выходной и что я уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. Сегодня прекрасный день, и, конечно же, я хочу прогуляться.
 После церкви у меня было совсем немного времени, потому что Сара была в
 Я так спешу домой к обеду. Но я обещала тебе, что больше никогда не выйду из дома одна, и, конечно же, меня некому проводить. Ты
сказал, что я не должна брать машину в воскресенье после обеда, так что меня даже некому подвезти. Я сижу здесь, в классе, и мне не с кем поговорить, и нечем заняться. Я знаю, что если бы ты был дома, то не позволил бы Саре и миссис Андерсон уйти. О, папочка, милый,  я скучаю по тебе всё сильнее с каждым днём.  Я плакала несколько ночей
после твоего отъезда и всё время скучала по тебе.  Если бы ты
 Если бы ты иногда просто звонил мне, как делал, когда был во Флориде, было бы не так плохо, но мисс Гастингс говорит, что люди не могут даже телеграфировать на Бермуды. Я бы хотела, чтобы ты не уезжал так далеко.

 «Вчера днём я ходила в театр, и спектакль был очень хорошим. Я пригласила Мюриэл пойти со мной, и Сара нас отвезла. Сара всё время была очень серьёзной и почти не смеялась, даже над самыми смешными моментами. Она говорит, что ей не нравятся пьесы, что, на мой взгляд, очень глупо, ведь они нравятся и мисс Гастингс, и мадам.
 Учителя должны знать о таких вещах больше, чем Сара.
 Мюриэль пришла на обед, а после спектакля мы пошли к Майяру,
пили шоколад и ели пирожные. Мюриэль пригласила меня к себе в следующую
 субботу, а её отец собирается сводить нас на ипподром.

 «Всю неделю я хорошо знала уроки, и мисс Гастингс и мадам не очень меня ругали. Мадам читает мне чудесную французскую книгу под названием «Без семьи» Она очень интересная, но, конечно, мне бы больше понравилось, если бы она была на английском.

 «В среду мы с миссис Андерсон ходили в приют для калек, и я
 взял детям немного конфет. Я думаю, что калеки и слепые люди живут очень хорошо, и я не думаю, что мне бы очень не понравилось быть одним из них.
 Не так уж весело быть богатым и иметь много хороших вещей,
когда твой папа уезжает на Бермуды, а тебе приходится оставаться одному в прекрасный воскресный день. Я так устал от того, что люди говорят мне, что я должен быть благодарен и что я должен делать себя счастливым. Я думаю, было бы здорово стать бедным, просто для разнообразия.

 «Тётя Китти приходила вчера, но не осталась на обед, потому что
 она сказала, что дядя Стивен скоро приедет в город. Она говорит, что они могут поехать на Бермуды на следующей неделе. О, как бы я хотела поехать с ними! Можно мне, папочка, пожалуйста? Я была бы так счастлива.

 «Прости, если это письмо звучит грубо и неприятно. Я не хочу быть ужасной, но мне очень одиноко, и я так скучаю по тебе, мой родной папочка.

 «С мешками любви и целым фургоном поцелуев я — твоя маленькая девочка, которая любит тебя больше всех на свете.

 «КЭТЛИН КРОУФОРД».

Кэтлин отложила ручку, сложила письмо и положила его в конверт.
 Она только что закончила писать адрес: «Мистер Дункан
Кроуфорд, отель «Принцесса», Бермуды», когда её внимание привлёк какой-то звук, и она с любопытством повернула голову в сторону двери. В следующее мгновение она вскочила на ноги с криком изумления, потому что в дверях стояла маленькая девочка с большими карими глазами и длинными золотистыми кудрями, так похожая на неё саму, какой она видела себя каждый день в зеркале, что ей показалось, будто она видит сон.

— Кто... кто ты такая? — пролепетала Кэтлин, округлив глаза от изумления.

Незнакомка не ответила, но в отчаянии всплеснула руками.
 Она внезапно сильно побледнела, и в её глазах появилось что-то похожее на ужас.  Кэтлин повторила свой вопрос.


 — Кто ты такая?  Чего ты хочешь?

 — Я... я ничего не хочу, — запинаясь, ответила незнакомка. “Я ... я не
хотел войти, но женщина сделала мне. Она смотрела на меня всю дорогу
наверх”.

“Но кто ты?” - повторила Кэтлин уже в третий раз. “Я никогда не видела
тебя раньше”.

Странная девушка покачала головой.

— Я не должна тебе говорить, — сказала она. — Я должна немедленно уйти,
как только буду уверена, что та женщина не следит за мной.
— Но... но ты похожа на кого-то, кого я знаю; ты такая же, как я. Даже твой голос похож на мой. Скажи мне, кто ты. Скажи мне сию же минуту. И Кэтлин нетерпеливо топнула ногой. Она приходила в себя после первого изумления, и теперь ею быстро овладевало любопытство — дикое, возбуждённое любопытство.

Незнакомка начала плакать.

«Не спрашивай меня, пожалуйста, не надо, — всхлипывала она. — Ты не должна ничего знать о нас. Так сказала мне мама. О, зачем я только пришла?»
Это было ужасно неправильно, я знаю. Из-за этого у мамы могут быть неприятности».

 Кэтлин была тронута. В конце концов, у неё было доброе сердце, и она не могла видеть, как люди плачут.

 «Нет, у твоей мамы не будет никаких неприятностей», — пообещала она, успокаивающе положив руку на вздымающуюся от рыданий грудь гостьи. «Я никому не позволю причинить вред тебе или твоей матери, но ты должен сказать мне, кто ты такой. Ты просто обязан это сделать. Если ты не скажешь, я позвоню кому-нибудь и подниму шум, и тогда у твоей матери могут быть неприятности, так что, сам понимаешь, тебе лучше сказать сразу. Никто не узнает о том, что ты
Они не войдут сюда, пока я этого не захочу, потому что все слуги внизу, и на этом этаже нет ни души, кроме нас.

 Гостья подняла голову, по щекам её всё ещё текли слёзы.

 — Если ты пообещаешь никому не рассказывать — дашь честное слово...

 — Я обещаю, — нетерпеливо сказала Кэтлин.

— Тогда я тебе расскажу, но, полагаю, ты очень удивишься,
особенно если ты никогда раньше обо мне не слышала. _Я твоя сестра-близнец._





 ГЛАВА IV

НОРА ОБЪЯСНЯЕТ


— Это неправда! Я не верю!

 Кэтлин смотрела на эту девушку, так похожую на неё, дикими, расширенными глазами.

“ Это правда, это правда, ” настаивала Нора. - Конечно, ты в это не веришь.
Я не понимаю, как ты могла поверить в это с первого взгляда. Я был
почти так же удивлен, когда мама рассказала мне.

Кэтлин сильно побледнела и начала дрожать.

“ Я... я думаю, мне лучше присесть, ” сказала она слабым голосом. - Я чувствую себя довольно
странно.

Нора покровительственно обняла её и подвела к дивану.

 «Через минуту ты почувствуешь себя лучше, — ободряюще сказала она. — Можно я тоже здесь посижу? Я так давно хотела познакомиться с тобой, но никогда не думала, что это действительно необходимо».

— Расскажи мне, расскажи всё как есть, быстро, — потребовала Кэтлин.
Она схватила Нору за руку и крепко сжала её, словно боялась, что таинственная гостья исчезнет так же внезапно, как и появилась.

Нора замялась.

— Не думаю, что мне стоит рассказывать, — сказала она, — но, наверное, придётся.
Я знаю, что на твоём месте я бы не смогла ждать ни минуты. Но, видишь ли, я не знаю, что ты слышала.


 Кэтлин резко вздрогнула, и на её лице появилось понимание.


 — Кое-что я знаю, — сказала она.  — Я знаю, что папа не мой настоящий... о, я ненавижу
даже если подумать об этом, но он мне не родной отец. Он сказал мне об этом
однажды, давным-давно, потому что сказал, что не хочет, чтобы я узнала об этом
каким-то другим способом, но он любит меня так же сильно, как если бы я была----
О, я не хочу об этом говорить. Я даже думать об этом не буду, если смогу.
ничего не поделаешь ”.

“Но если ты не думаешь об этом, как я могу тебе сказать?” - спросила практичная
Нора.

Кэтлин нетерпеливо передернула плечами.

«Тогда рассказывай быстрее, — сказала она, — а я постараюсь забыть. Папа никогда не говорил о сестре-близнеце».

«Возможно, он не хотел, чтобы ты знала, — предположила Нора. — Он когда-нибудь говорил
Ты говоришь о маме?»

 Кэтлин покачала головой.

 «Конечно, я знала, что у меня должна быть мама, — сказала она, — но я думала, что она умерла, как и мама. Мама умерла, когда мне было шесть, и я её почти не помню. Разве моя другая мама не умерла?»

 «Нет, не умерла», — тихо ответила Нора. «Она самый дорогой и любимый человек на свете, и она любит тебя — о, как же она тебя любит!»

 «Любит меня?» — повторила Кэтлин тихим, испуганным голосом. «За что она меня любит? Она меня не знает».
 «Но ты её родная дочурка, как и я, — объяснила Нора. — Она чуть не умерла, когда ей пришлось тебя отдать».

— Ты имеешь в виду, когда она отдала меня папе и маме?

 — Да.  Видишь ли, когда мы были маленькими, папа и мама были очень бедны, а папа был болен.  Он долго болел, прежде чем умер, и  маме приходилось заботиться и о нём, и о нас. Это было ужасно тяжело,
и иногда нам не хватало еды, поэтому, когда к маме пришла её подруга и сказала, что знает очень богатых людей, которые хотят
усыновить маленькую девочку, мама решила, что должна отдать одну из нас.
 Это чуть не убило её, и если бы не отец, который
Она была так больна и нуждалась в лекарствах и питательной пище, что никогда бы не смогла этого сделать. Мы были так похожи, что никто, кроме мамы, не мог нас различить; даже папа иногда ошибался. Мама не могла решить, кого из нас оставить, потому что любила нас обоих, поэтому папе пришлось это сделать, и так получилось, что это был ты.

  Нора сделала паузу и глубоко вздохнула.

— Я рада, что он не выбрал меня, — просто сказала она.

 — Почему? — спросила Кэтлин тем же тихим, испуганным голосом.

 — Потому что тогда мне не пришлось бы оставаться с мамой.

— Ты так сильно её любишь? Губы Кэтлин задрожали, а в глазах появились слёзы.


— Конечно, люблю, — ответила Нора. — Я люблю её больше всех на свете. Вот почему я предпочла бы быть с ней, даже несмотря на то, что мы бедны и я не могу позволить себе ничего из того прекрасного, что есть у тебя. Мама работает в газете
репортер, и мы живем в студии на верхнем этаже большого многоквартирного дома
в Вест-Сайде.”

“ Это очень чудесно, ” медленно проговорила Кэтлин. “ звучит совсем как
что-то из сборника рассказов. Я уверен, что не хотел бы быть бедным,
но ты говоришь, что рад, что ты не я.

— Только потому, что у меня есть мама. Я бы хотела быть на твоём месте по многим причинам, но только не потому, что мне пришлось бы жить вдали от мамы.


— Я не очень хорошо помню маму, — задумчиво сказала Кэтлин, — но она была очень красивой, и папа очень её любил. Думаю, ты чувствуешь к своей матери то же, что я чувствую к папе. Я бы не бросила его, даже если бы он был самым бедным человеком на свете, но он иногда меня бросает. Он сейчас уехал на Бермуды, и я ужасно по нему скучаю».

 «Есть одно преимущество в бедности, — сказала Нора. — Мама никогда не уезжает
и бросает меня. У нее недостаточно денег, и мне не с кем было бы остаться.
Кроме Джадсонов.

“ Кто такие Джадсоны?

“ Несколько наших друзей, которые живут на втором этаже. Я остаюсь с детьми.
иногда, когда миссис Джадсон в театре "водевиль". Кстати,
у тебя была корь?

— Да, они были у меня прошлой зимой, — ответила Кэтлин. — А тебе зачем знать?

 — Потому что они есть у Джимми и Мэй Джадсон, а я только что вышла из карантина. Я не была в школе почти три недели.

 Кэтлин удобнее устроилась на диванных подушках.

— Расскажи мне о школе, о Джадсонах и... и о твоей маме, — сказала она. — Это всё очень интересно.

 И Нора, совершенно забыв о том, сколько времени прошло и что мама, должно быть, уже ждёт её возвращения, стала рассказывать о доме, о школе, о маме и о своей сестре-близнеце.
Она ловила каждое слово, и в её глазах горел странный, новый огонёк, а в сердце шевелилось странное, новое чувство. Она рассказала о воскресных днях, проведённых в парке, о том, как терпеливо
она ждала, когда увидит свою чудесную сестру-близнеца, и закончила рассказом о своём приключении с горничной, которая ошиблась
она для Кэтлин.

“Должно быть, это из-за моей шляпы”, - сказала она. “Видишь ли, это просто
похоже на то, что ты иногда носишь. Мама обрезала его, и я попросил ее скопировать
твой. Я пытался объяснить этой пожилой женщине, что я - это не ты, но она
казалось, не слышала ни слова из того, что я сказал. Она провела меня через подвал и сказала, чтобы я бежал прямо наверх, а она никому не скажет, что я был там один.  Я знаю, что не должен был заходить; я должен был как-то дать ей понять или сказать об этом девушке, которая открыла дверь в подвал, но, ох, это было так чудесно и так волнительно; я просто
не смог сдержаться”.

“Я рад, что ты пришел”, - сказала Кэтлин; “это самое интересное
что случилось со мной. Эта женщина, должно быть, Эллен, повар.
Она очень глухая, и людям приходится кричать, чтобы она что-нибудь услышала.
Она живет здесь долгое время и очень добродушна. Я действительно выходил из дома
однажды один, и там был ужасный скандал. Я просто пошла к тёте Китти; это недалеко, и я прекрасно знала дорогу, но никто не знал, куда я пошла, и миссис Андерсон с Сарой испугались.  Я пошла только потому, что Сара разозлилась, а я так устала от неё
вечно таскался за мной повсюду. В конце концов, это было не очень весело,
потому что тети Китти не было дома, и мне пришлось снова возвращаться домой. Конечно, они
отругали и рассказали папе, и он взял с меня обещание никогда больше не выходить из дома одной
. Полагаю, ты можешь идти, куда захочешь.

“Я хожу в школу одна, ” сказала Нора, “ и в некоторые магазины по соседству
, чтобы купить что-нибудь для мамы, но я никогда раньше не ходила на эту
сторону парка одна. Мама разрешила мне прийти сегодня только из-за того, что она заболела.
Она боялась выходить на улицу и очень хотела знать, что с тобой всё в порядке.

— Правда? — сказала Кэтлин. — Я рада. Я и не знала, что кому-то есть до меня дело, кроме папы. Думаю, я пойду домой с тобой. Я хочу её увидеть.

 Нора в отчаянии всплеснула руками.

 — О, ты не можешь, не можешь, это невозможно! — воскликнула она. — Мама бы этого больше всего на свете хотела, но это невозможно.
Видишь ли, когда мама отдала тебя Кроуфордам, ей пришлось подписать бумагу, в которой она обещала никогда не пытаться увидеться с тобой без их согласия. Если бы мистер.
Кроуфорд узнал об этом, он мог бы очень разозлиться, и у мамы могли бы возникнуть серьёзные проблемы.

“Мой папа никому не доставил бы неприятностей”, - заявила Кэтлин.
“Он слишком добрый. Я уверена, он был бы не против, если бы я поехала повидаться со своей собственной"
мама. Я скажу ему об этом, когда он приходит домой”.

“Но ты обещал, ты обещал!” взмолилась Нора, на самом деле, заламывая
руки в ее беде. “ О, что мне делать... что мне делать? Мне не следовало
никогда говорить тебе, но ты обещал.

 «Да, я знаю, что дала его, — сказала Кэтлин, — и я не нарушаю обещаний, так что тебе не о чем беспокоиться. Просто скажи мне, где ты живёшь,
чтобы я могла подумать. Тебе правда нужно уезжать так скоро?» Я
Я бы хотела, чтобы ты осталась подольше, ведь только начало шестого».

Но Нору не удалось уговорить продлить визит.

«Я должна спешить изо всех сил, — твёрдо сказала она. — Боюсь,
мама испугается. Она может даже выйти меня искать, а это так вредно при её простуде. До свидания, Кэтлин. Ты... ты позволишь мне тебя поцеловать? Я часто думала о том, как бы мне хотелось тебя поцеловать.


 В ответ Кэтлин обняла сестру за шею, и на мгновение обе девочки прижались друг к другу в тишине.  Затем
 Кэтлин прошептала сдавленным голосом:

«Было чудесно, что ты пришла, и я никогда тебя не забуду. Передай ей, что я люблю её, и если мне когда-нибудь удастся сделать это так, чтобы никто не узнал, я приеду к ней».

 Лицо Норы внезапно озарилось радостью.

 «О, ты думаешь, что у тебя когда-нибудь получится?» — выдохнула она. «Мама, может, и не считает, что это правильно — впускать тебя, но я ничего ей не скажу, и тогда она не сможет возразить. А если ты действительно придёшь, я знаю, что она будет слишком счастлива, чтобы думать о чём-то ещё. Я дам тебе наш адрес, и ты можешь его записать, чтобы не забыть».

— Я не забуду, — уверенно сказала Кэтлин и, назвав адрес и номер, ещё раз поцеловала Кэтлин на прощание.
Нора вырвалась из объятий своей сестры-близнеца и быстро сбежала по лестнице.
Вокруг никого не было, и никто не услышал, как открылась и закрылась входная дверь. В этот самый момент Эллен, кухарка, рассказывала
паре друзей, заглянувших на чай, как она нашла маленькую мисс Кэтлин в парке совсем одну, «настолько дерзкую, насколько можно себе представить», и как она набросилась на неё и «привела домой, покорную, как ягнёнок».

— Но я пообещала, что не буду на неё доносить, — добавила она с снисходительной улыбкой. — Она милая малышка, хоть и избалованная, а миссис
Андерсон и Сара очень её опекают, пока мистер Кроуфорд в отъезде.

Когда миссис Андерсон, пожилая экономка, вернулась домой в шесть часов, она увидела Кэтлин, свернувшуюся калачиком в кресле у камина в классной комнате.
Девочка, судя по всему, ничем не занималась, и на вопрос миссис Андерсон о том, как она провела день, получила настолько короткие и неудовлетворительные ответы, что та в некотором раздражении удалилась в свою комнату.
обиделась, отметив про себя, что “Кэтлин действительно была очень холодным,
невосприимчивым ребенком”. Но после чая, когда они с Кэтлин перешли в
большую музыкальную комнату, и экономка включила орган, который
работал от электричества, Кэтлин внезапно прижалась к ней на диване,
и задал довольно необычный вопрос.

“Миссис Андерсон, у вас когда-нибудь была мать?”

“Была ли у меня когда-нибудь мать?” - повторила экономка. “Что за абсурд
вопрос. Конечно, у меня была мать; у каждого она есть.

“Я имею в виду, ты помнишь ее?” - сказала Кэтлин, покраснев. “Ты видишь мою
Мама умерла, когда я была совсем маленькой и почти её не помню. Мне интересно, а как насчёт вашей мамы?


— Моя мама дожила до того, как мне перевалило за сорок, — сказала миссис Андерсон, — но нам не стоит сейчас разговаривать, мы хотим послушать музыку.
— Мне плевать на музыку, — нетерпеливо сказала Кэтлин, — я хочу поговорить. Ваша мама очень вас любила?


— Конечно, любила. Моя мать была очень хорошей женщиной, но, к сожалению, в семьдесят лет у неё случился паралич, и последние десять лет своей жизни она была совершенно беспомощна. А теперь помолчи и послушай
Какая прекрасная подборка. Ты самый неразумный ребёнок.
За весь вечер ты не сказала ни слова, а теперь, когда я хочу отдохнуть и послушать музыку, ты начинаешь задавать глупые вопросы.

 Кэтлин ничего не сказала вслух, но про себя решительно заявила:

 «В любом случае, я не думаю, что она поймёт, что я имею в виду, так что нет смысла с ней разговаривать».

Но позже, когда Сельма, шведская горничная, помогала ей раздеться в отсутствие Сары, она вдруг нарушила молчание и спросила:


«У тебя есть мама, Сельма?»

Сельма замерла, держа в руке расчёску, и на её добрых глазах выступили слёзы.


— О нет, мисс Кэтлин, — ответила она на своём медленном ломаном английском. — Моя дорогая мама умерла в прошлом году, и это чуть не разбило мне сердце.

— Правда? — сказала Кэтлин, и в её голосе прозвучало столько сочувствия, что Сельма, которая любила поболтать и не нашла в доме Кроуфордов много единомышленников, осмелела и продолжила.

 — Да, мисс Кэтлин, это было очень грустно.  Я так люблю свою дорогую маму, и  я всегда думаю, что однажды вернусь в Швецию, чтобы увидеться с ней.  Я посылаю ей деньги
всё время, но она пишет, что очень хочет меня увидеть».

«Полагаю, матери всегда хотят видеть своих детей», — задумчиво сказала Кэтлин. «А если бы у матери была маленькая девочка, которую она отдала кому-то другому и больше никогда не могла бы увидеть, это сделало бы её очень несчастной, не так ли?»

«О, мисс Кэтлин, какие забавные вещи вы говорите. Матери не отдают своих маленьких девочек».

— Иногда так и бывает, — сказала Кэтлин, — когда они очень бедны, а их мужья больны. Я слышала об одной матери, которая так и поступила, но продолжала любить свою маленькую дочь, хотя и не могла с ней разговаривать.
потому что однажды она подписала ужасную бумагу».

 «Ах, но это же ужасно, — сочувственно сказала Сельма. — Такая вещь точно убила бы мою маму. Когда умерла моя младшая сестра, мама всё время плакала; она так сильно хотела её вернуть. А теперь, мисс Кэтлин, волосы уложены; мне снять туфли?»

 Прошло больше часа, прежде чем Сара добралась до дома. Она заняла
маленькую прихожую рядом с комнатой Кэтлин и, включив свет,
сняла шляпу и жакет, как вдруг услышала тихие, сдерживаемые рыдания.
 Подойдя к двери Кэтлин, она прислушалась.
на мгновение замерла, а затем осторожно повернула ручку. В комнате было совершенно темно, но на кровати послышался легкий шорох.


 — Вы не спите, мисс Кэтлин?

 Голос Сары звучал добрее, чем днем.
Ответа не последовало, только ровное дыхание человека, который, очевидно, крепко спал.

«Должно быть, я ошиблась, — сказала себе Сара, закрывая дверь, — но я была уверена, что слышала её плач. Из-за чего она могла плакать, я даже представить себе не могу, ведь если и есть на свете избалованный ребёнок, то это она. Когда я думаю о дорогой пациентке
маленькая мисс Джой! И размышления Сары завершились сожалеющим вздохом.




 ГЛАВА V

КЭТЛИН БЕРЁТ РУКОВОДСТВО В СВОИ РУКИ

Стоял чудесный апрельский день, и занятия в школе были отменены. По
ступеням большого школьного здания спускался поток маленьких
девочек — маленьких девочек всех возрастов и комплекций, и почти у
каждой был развязан язык, и она вовсю им пользовалась.

«Где Нора О’Нил? Я хочу поговорить с Норой О’Нил», — заявила высокая
девочка лет тринадцати, остановившись у подножия лестницы и с тревогой оглядываясь по сторонам в шумной толпе.

“Я видела ее минуту назад”, - сказала другая девушка, тоже остановившись. “Она
должно быть, остановилась, чтобы с кем-то поговорить. О, вот и она. Я говорю:
Нора, я бы подумал, что ты слишком заносчива, чтобы жить после того, как твое
сочинение прочитали вслух перед всем классом, а мисс Лейн
сказала о нем такие замечательные вещи.

Нора покраснела.

“Я вовсе не заносчивая”, - заявила она. «Я люблю писать. Мой отец писал пьесы и стихи; возможно, поэтому сочинения даются мне так легко.
Но на большинстве уроков я веду себя довольно глупо, так что это не имеет большого значения».

“Ну, состава было нормально, во всяком случае”, - сказала высокая девушка, скользя
рука ласково талии вокруг норы. “Если бы я написала что-нибудь хотя бы наполовину"
настолько хорошее, я бы гордилась, как Панч. Ты сразу идешь домой?”

“Я должна дождаться Мэй Джадсон”, - сказала Нора. “Я обещал ее матери
Я всегда буду видеть ее на другой стороне улицы. Вот она. Пойдём, Мэй, я тороплюсь.


 — Думаю, я пройдусь с тобой немного, — сказала старшая девочка, когда Мэй, запыхавшаяся после спуска по четырём лестничным пролётам, присоединилась к группе и вложила свою горячую маленькую ручку в руку Норы.  — Я хочу попросить тебя
сделай кое-что для меня.

“ Я сделаю, если смогу, ” сказала Нора. “ В чем дело?

Лина Розенбаум, чей отец был владельцем крупнейшего
универмага по соседству, и на которую, следовательно, смотрели
как на очень важную молодую особу среди ее друзей, покраснела и
заколебалась.

“Может быть, тебе это покажется немного странным”, - сказала она довольно тихо,
когда они втроем свернули за угол в тихий переулок; “но ты видишь,
Я ужасно туплю, когда нужно что-то придумать. Я никогда не могу придумать, что сказать, и мои сочинения всегда получают ужасные оценки. У меня есть одно
Мне нужно написать сочинение к следующей пятнице, и я подумал, что, может быть, ты не откажешься мне помочь. Конечно, я дам тебе за это что-нибудь.

  Нора возмущённо покраснела.

  — Я ничего не возьму, — прямо сказала она. — Я бы с радостью помогла тебе с сочинением, но не думаю, что это будет справедливо. Ты же знаешь, нам не полагается помощь.

— Ох уж эти учителя! — нетерпеливо сказала Лина. — Им не нужно ничего об этом знать, а мне бы это очень помогло.
Отец пообещал мне подарок, если я буду хорошо учиться всю следующую неделю, а я никогда
вам что-нибудь выше, чем пятьдесят на мои сочинения. Если вы мне не поможете
я думаю, что это потому, что вы не хотите, чтобы кто-либо другой, написать как
ну как ты”.

“Это не так!” - воскликнула Нора, с горящими глазами. “Я бы так не значат для
мира. Я бы помог тебе, если бы мог, но это было бы неправильно. Я не могу
совершать подлые поступки даже для того, чтобы помочь людям. Маме бы это не понравилось.”

“Неважно, где твой мать, ей не известно. Я не расскажу маме половину
то, что я делаю”.

“Я все рассказываю маме”, - просто сказала Нора, и Мэй, которая
слушала разговор с глубоким интересом, добродетельно вмешалась--

«Я тоже всегда всё рассказываю маме, как и Нора. Скажи,
Лина, что бы ты подарила Норе, если бы она написала для тебя это сочинение?»

«Я не просила её писать его, только помочь мне с ним, — возразила
Лина, — и я бы подарила ей что-нибудь милое, но не скажу что».

«Может, она сделает это, если ты попросишь», — предположила Мэй с простительным для неё любопытством, но Нора оборвала её.

«Нет, я не буду, и тебе не нужно мне об этом говорить, Лина. Мне очень жаль, но
мисс Лейн прямо сказала, что мы не должны просить о помощи в выполнении наших
заданий. Я уверена, что ты справишься, если постараешься.
Ты во многом гораздо умнее меня. А теперь пойдём, Мэй; я обещала маме сразу же вернуться домой после школы.


 — Тебе не нравятся подарки, Нора? — спросила Мэй, когда Лина угрюмо удалилась и они поспешили домой.


 — Я их люблю, — сказала Нора. — Думаю, все их любят, но было бы несправедливо получать подарок за то, что ты сделала что-то плохое.

Мэй бросила на старшую девочку восхищенный взгляд.

“Ты очень хороша”, - сказала она убежденным тоном. “Я думаю, ты должна быть
почти так же хороша, как Элси Динсмор. Это девушка из книги, которую я принес
На прошлой неделе она вернулась из воскресной школы и была так хороша, что не стала играть на пианино в воскресенье, даже когда отец приказал ей это сделать.
Она никогда не делала ничего, кроме того, что, как она читала в Библии, ей следовало делать. Это прекрасная книга, но местами она очень печальная. У Лины есть красивые вещи. Возможно, она подарила бы тебе пару серёжек, как у неё самой.

Нора рассмеялась.

«Мама не разрешила бы мне их носить, если бы разрешила», — сказала она. «А теперь мы
переходим проспект, так что держись крепче за мою руку, пока мы не окажемся на другой стороне».

— Смотри, перед нашим домом стоит большой автомобиль! — заметила Мэй, когда они благополучно перешли улицу и свернули за угол.
 — Внутри сидит дама, и выглядит она так, будто уснула.

 — Шофёр тоже выглядит так, будто спит, — сказала Нора. — Должно быть, они кого-то ждут. И, бросив равнодушный взгляд на
красивый лимузин, она поспешила вверх по ступенькам, которые как раз подметал дворник, и вошла в открытую входную дверь многоквартирного дома. При виде Норы дворник перестал мести.

— Мне показалось, что я видел, как ты вошла, — заметил он с некоторым удивлением.


 — Наверное, ты принял меня за привидение, — рассмеялась Нора. — Я только что вернулась из школы! Ты не видел, как вошла мама?

 — Да, она вошла довольно давно, и я был в этом уверен... но что ж, моя жена говорит, что я иногда вижу странные вещи.

“Приди и расскажи мне сказку”, признал мая, когда они остановились на
второй этаж. “Джимми ушли на шоу Мама, и они не будут
дома никогда так долго”.

Нора покачала головой.

“Я должен пойти и увидеть мумию”, - сказала она. “Может быть, я приду
постепенно. Мне так хочется рассказать маме о композиции ”.
И Нора поспешила вверх по лестнице, в солнечную студию, где она
всегда была уверена, что получит радостное приветствие от своей жизнерадостной,
трудолюбивой маленькой мамы.

“Вот и я, мамочка, и мне нужно сказать тебе кое-что приятное. Я...”

Нора открыла дверь в студию, но, как только она переступила порог, слова внезапно замерли у неё на губах, и она застыла на месте, поражённая открывшимся зрелищем. Потому что там, в большом кресле-качалке между окнами, сидела её мать, и в её
На коленях у матери, нежно обняв ее за шею, сидела Кэтлин!
При звуке открывающейся двери обе повернулись в ее сторону, и в следующее мгновение Кэтлин спрыгнула с колен матери и бросилась ей навстречу с радостным возгласом:

 «Я здесь, Нора! Видишь, я пришла. О, разве мама не замечательная?»

 «Кэтлин! — ахнула Нора. — О, Кэтлин!» И близнецы обнялись в порыве восторга и радости.


Но больше всего Нора думала о матери, и когда она перевела взгляд с нетерпеливой Кэтлин на маленькую женщину в кресле-качалке, её сердце
Она подпрыгнула от неожиданности, потому что никогда, никогда раньше не видела такого выражения радости на лице мамы. С тихим возгласом миссис О’Нил протянула руки.

 «Идите сюда, обе», — сказала она. «О, мои дорогие, подумать только, что вы обе в моих объятиях! Это кажется слишком прекрасным и удивительным, чтобы быть правдой».

— Но как… как вам это удалось? — спросила Нора, когда все немного успокоились и сели на диван. Миссис
О’Нил сидела посередине, обнимая каждую из близняшек.

— Я тебе расскажу, — сказала Кэтлин. — Хотя это довольно длинная история, и мама услышала её до того, как ты вошла.

— Не обращай внимания, дорогая, — сказала миссис О’Нил. — Я не так уж часто это слышу.
 Расскажи Норе всё как есть.
— Ну, — начала Кэтлин, — я всё думала и думала о тебе и
маме с того воскресного дня. Я не могла думать ни о чём другом и почти каждую ночь видела тебя во сне. В следующее воскресенье я
решила, что увижу тебя в парке, и собиралась провести весь день,
просто глядя в окно, но шёл такой сильный дождь, что на улице
почти никого не было. Я была так разочарована, что расплакалась,
а Сара не могла понять, в чём дело, и миссис Андерсон сказала, что я должна
нервничать. Я должен был позволить им думать, что я просто соскучилась по папе, и
конечно, я тоже скучаю по нему, но это не то, что заставил меня плакать. Всю неделю
Я продолжал думать о следующем воскресении, но когда оно наступило, пошел дождь
еще сильнее, чем в предыдущее воскресенье. Потом я начал беспокоиться о
Маме. Я помню, ты говорила, что она сильно простудилась, и я боялся, что она может заболеть пневмонией и умереть, и я больше никогда её не увижу, и это делало меня ужасно несчастным. Верно, обними меня ещё раз, мама, мне это нравится.


— Ну, наверное, я был очень зол и не мог сосредоточиться
к своим урокам. Наконец мисс Гастингс поговорила с миссис Андерсон, и та послала за доктором. Он дал мне какое-то мерзкое тонизирующее средство и сказал, что, по его мнению, мне нужно сменить обстановку. Я боялась, что смена обстановки будет означать поездку в Атлантик-Сити, и сказала, что не поеду. Я была там в прошлом году и очень устала от инвалидных колясок и концертов на пирсе. Кроме того, я хотела быть дома в воскресенье, на случай если вы с мамой придёте в парк. Я подняла большой шум, и доктор сказал, что мне не нужно уезжать, если я так против.

 «Я хотела приехать сюда — о, ты не представляешь, как сильно я этого хотела, — но я
Я не представляла, как мне это удастся. Я почти никогда не выхожу из дома без Сары или миссис Андерсон, а я обещала тебе никому не говорить.
Но сегодня днём произошло нечто чудесное! Сара подошла ко мне после обеда и сказала, что будет очень занята и не возражает, если я пойду гулять с Сельмой вместо неё. Сельма — горничная, она плохо понимает по-английски и всегда делает то, что я ей говорю. Поэтому, когда Сара спросила меня об этом, у меня сердце ушло в пятки, и я сразу же ответил, что был бы не против.

«Я ничего не сказала Сельме, пока мы не вышли в парк, а потом я спросила её, не окажет ли она мне большую услугу, и она ответила: «Конечно, мисс Кэтлин», как всегда отвечает, когда я её о чём-то прошу. Тогда я сказала ей, что хочу навестить даму, которая знала меня, когда я была совсем маленькой, и очень хочет меня увидеть. Я не хотела, чтобы она заходила со мной, а просто попросила подождать в машине.
Конечно, если бы я сказал это Саре, она бы засыпала меня вопросами и настояла бы на том, чтобы я рассказал ей всё, но Сельма просто сказала:
— Конечно, мисс Кэтлин, — снова ответил он, и я позвонила в колокольчик и велела Майклу привезти нас сюда. Майкл совсем недавно стал нашим шофёром и не знает, куда я обычно езжу.
Он просто коснулся шляпы и сказал:
— Хорошо, мисс, — и через несколько минут мы были здесь.

«Когда я увидела дом, я так разволновалась, что меня всю затрясло.
А когда Майкл спрыгнул вниз, чтобы позвонить в дверь, и спросил меня, как я хочу, чтобы меня называли, я едва смогла выдавить: «Миссис О’Нил». Но никто ничего не заметил, и я поднялась по лестнице одна.


Я вспомнила, что ты говорил, что живёшь на верхнем этаже, поэтому я продолжала идти
Я поднималась по лестнице, пока она не закончилась, а потом постучала в эту дверь.
 Я услышала, как кто-то сказал: «Входи», и я была уверена, что это мама, потому что голос был такой нежный. Я открыла дверь, а мама печатала на машинке. Она лишь слегка повернула голову и сказала: «Нора, дорогая, почему ты стучала?» Я не сказала ни слова.
И когда она увидела, что я стою там, дрожа всем телом, она вдруг поняла, что я не Нора, а потом... О, я не могу рассказать остальное; это было так прекрасно и чудесно!  И Кэтлин со всхлипом уткнулась лицом в плечо матери.

— А вы здесь давно? — с глубоким интересом спросила Нора.

 Миссис О’Нил вздрогнула, и на её лице появилось испуганное выражение.


— О, Кэтлин, дорогая, — с тревогой воскликнула она, — боюсь, мы обе забыли о времени. Ты должна идти, моя драгоценная, иначе служанка придёт тебя искать. С тех пор как ты пришла, прошёл как минимум час.

“ Уходи! ” повторила Кэтлин, удивленно подняв лицо. “ О, я не собираюсь.
Я ухожу не так уж надолго. Я только что пришла.

Бедная маленькая миссис О'Нил выглядела очень расстроенной.

“ Моя дорогая девочка, ” сказала она дрожащим голосом, - если бы ты знала, что это
стоило мне отослать тебя прочь! Я так долго хотел тебя, и вот теперь ты
пришел ко мне по собственной воле, но я не смею позволить тебе остаться. Мистер
Кроуфорд может очень рассердиться, а я не имею права...

“ Нет, папа не рассердился бы, ” перебила Кэтлин. - Я знаю, что он...
не стал бы. Во всяком случае, я не собираюсь, и если люди будут цацкаться я скажу это
я во всем виновата. Я нашла тебя и останусь с тобой, вот и всё; вот и всё! — и она обвила руками шею матери и прижалась к ней.

 Миссис О’Нил беспомощно переводила взгляд с Кэтлин на Нору.

 — Что мне делать, Нора? — пролепетала она. — О, что мне делать?

Внезапно Нора вскочила на ноги, её лицо сияло от восторга.

 «У меня идея! — воскликнула она.  — Мама, мы правда совсем одинаковые?»

 «Настолько, что даже я не могу отличить вас друг от друга, кроме как по одежде», — ответила мать.

 «Тогда я не понимаю, почему мы не можем это сделать.  О, мама, дорогая, это такая замечательная идея. Кэтлин, ты была бы довольна, если бы смогла провести здесь
всего одну ночь с мамой? Ты была бы готова вернуться домой
утром?”

“Нора, ” запротестовала миссис О'Нил, “ о чем ты говоришь? Конечно,
Кэтлин не могла...”

— Да, могла бы. Просто подожди, пока не услышишь мой план. Он внезапно пришёл мне в голову, и он замечательный. Почему бы нам с Кэтлин не переодеться? Тогда она могла бы остаться здесь на всю ночь, а вы могли бы быть так счастливы вместе. — В голосе Норы послышалась хрипотца, и она перевела дыхание.Эйч с быстро подавленным рыданием.

Кэтлин захлопала в ладоши.

“Ты хочешь сказать, что поедешь домой вместо меня!” - воскликнула она. “Ну, конечно же
ты можешь, и это будет величайшее развлечение. Никто никогда не узнает,
и я могу просто сказать тебе, что делать, чтобы ты не наделал ошибок. О,
Нора, какая же ты милая, что подумала об этом!

— Но, дорогие мои дети, я никогда не слышала подобной чепухи, — воскликнула миссис
О’Нил. — Конечно, я никогда бы не согласилась на такой обман. Нора, я
боюсь, что твой романтичный ум однажды сыграет с тобой злую шутку.

По лицу Норы было видно, что она так не считает, но Кэтлин двенадцать лет не добивалась своего просто так.


 «Я не пойду домой сегодня вечером, — заявила она. «Я останусь здесь,
независимо от того, займёт Нора моё место или нет. Если ты попытаешься заставить меня уйти, я закричу и, может быть, у меня случится припадок. У меня были такие припадки, когда я была маленькой, и доктор сказал папе, что со мной нельзя спорить».

— Судорога! — ахнула миссис О’Нил, побледнев. — О, моя дорогая, я никогда об этом не слышала. Как ужасно!

 — Ну, у меня их не было с тех пор, как я сменила зубы, — призналась Кэтлин, — но
Я бы могла, если бы была очень расстроена, и, о, мама, дорогая, если ты заставишь меня снова уйти прямо сейчас, я знаю, это разобьёт мне сердце.
 И Кэтлин разрыдалась в голос и прижалась к матери, как будто больше никогда её не отпустит.

 Миссис О’Нил беспомощно посмотрела на Нору, и в её глазах отразились страдание и тоска.

 — Как ты думаешь, ты могла бы это сделать? — прошептала она.

“Я уверена, что смогла бы, если бы Кэтлин рассказала мне несколько вещей”, - заявила Нора
. “Это было бы все равно что играть роль в пьесе, и миссис
Джадсон говорит, что она уверена, что я мог бы играть. О, мама, мне так жаль! Это все
Это моя вина. Если бы я только не поднялась в то воскресенье к Кэтлин, ничего бы не случилось. Но теперь это произошло, и Кэтлин будет очень несчастна, если мы так скоро её отправим. Можно я хотя бы попытаюсь чем-то помочь?


— Я не поеду! — всхлипнула Кэтлин. — Я же сказала, что не поеду. Я пойду
завтра, если придётся, но эту ночь я проведу с матерью. Это будет совсем не сложно, Нора, правда. Миссис Андерсон
уехала навестить свою дочь в Бруклин и не вернётся к ужину, так что единственный важный человек — это Сара. Сара далеко не так умна
Она думает, что так и есть, и я уверен, что она ничего не заподозрит. Ты
знаешь, где находится классная комната, а моя спальня — прямо рядом с ней.
Ты можешь просто бросить свои вещи на кровать, а Сара их уберёт.
Потом ты можешь читать, играть на патефоне или делать всё, что захочешь, до ужина. Браун будет накрывать на стол, и он никогда не разговаривает, так что ты можешь просто поесть и снова подняться наверх. Никто тебя не побеспокоит, и ты
можешь ложиться спать, когда захочешь. Сара уложит тебя спать,
но тебе не нужно с ней разговаривать; она только подумает, что ты дуешься. Может быть
она начнёт рассказывать о Джой Сент-Клэр, но тебе не нужно обращать на это внимание, или ты можешь сказать ей, что тебе это неинтересно».

«Боюсь, это будет невежливо», — возразила Нора. «Ты что, никогда не разговариваешь с людьми дома?»

«Не очень, разве что с папой. Они все такие глупые, понимаешь, и я не думаю, что нравлюсь кому-то из них».

Миссис О’Нил инстинктивно крепче обняла маленькую фигурку, сидевшую у неё на коленях.


«О, моя дорогая, не говори так, — пробормотала она. — Я уверена, что все они тебя очень любят».

Кэтлин покачала головой.


«Нет, не любят, — настаивала она. — Никто не любит меня, кроме папы и тебя.
Я знаю, что ты меня любишь, поэтому я останусь с тобой. А теперь послушай, Нора, и я объясню, что тебе нужно делать. Я всё продумал, и это очень просто. Завтра суббота, так что не нужно беспокоиться об уроках. Тебе придётся встретиться с миссис Андерсон за завтраком, если только ты не будешь завтракать в постели. Но она никогда особо не беспокоится по этому поводу, и я совершенно уверен, что она никогда не узнает. Сразу после завтрака ты говоришь, что тебе нужна машина и что ты собираешься забрать Мюриэл Тревор. Не забудь это имя, Мюриэл Тревор. Это
Хорошо, потому что я действительно собирался забрать её и привезти домой к обеду. Треворы живут прямо за углом от нас,
и фройляйн Мюриэль всегда ездит с ней, так что Сара не будет ждать, что её возьмут с собой. Потом, когда ты выйдешь, просто скажи Майклу, чтобы он снова привёз тебя сюда, и я буду готов. Мы можем переодеться, и я займу твоё место в машине и поеду за Мюриэль. О, это самое захватывающее, что когда-либо случалось!
Я останусь здесь на ночь со своей матерью, и никто об этом не узнает
но нам, только когда папа вернется домой, мне придется рассказать ему, потому что
Я всегда все ему рассказываю. Он не будет злиться, он намного
слишком добр, и он любит меня настолько сильно, что он не позволил бы моя мать была несчастна
для всего мира”.




ГЛАВА VI

НОРА ИГРАЕТ РОЛЬ


Глубоко вздохнув, Нора откинулась на спинку сиденья в большом лимузине и попыталась убедить себя, что ей не страшно. Её сердце бешено колотилось, и она чувствовала, что дрожит.
Затем она поняла, что дверь машины всё ещё открыта и что шофёр ждёт указаний.

— Домой, мисс Кэтлин? — почтительно спросил он.

 Нора кивнула. Говорить в тот момент было бы невозможно.
Шофёр закрыл дверь, запрыгнул на своё место, и машина тронулась.
 Нора наклонилась вперёд, чтобы ещё раз взглянуть на знакомый дом,
где, как она знала, мать наблюдала за ней из окна студии. Она бы весело помахала на прощание, просто чтобы показать маме, что не боится, но машина уже свернула за угол.

 «Мисс Кэтлин очень долго разговаривала по телефону».

 Услышав нежный голос, Нора резко обернулась.
симпатичная, спокойная молодая женщина, занимавшая противоположный угол.

“ Простите, что заставила вас так долго ждать, ” запинаясь, проговорила она, “ но ... но нам было о чем
поговорить. Надеюсь” вам не было холодно.

“ О, нет, вовсе нет. Очень любезно со стороны мисс Кэтлин напомнить об этом.
Де Эйр прекрасен, и, кажется, я все-таки немного поспал. Мы не будем
говорить Саре. Она считает неправильным, что кто-то спит в машине».

 «Нет, мы ей не скажем», — пообещала Нора. «Она ничего не подозревает», — добавила она про себя. А потом, вспомнив наставления Кэтлин, не стала
Не желая много говорить, она снова погрузилась в молчание, которое не нарушалось до тех пор, пока они не пересекли парк и не подъехали к дому мистера Кроуфорда.


 — Будут ещё распоряжения, мисс? — спросил шофёр, когда Нора и Сельма вышли из лимузина.

— О нет, спасибо, — сказала Нора, и мысль о том, что кто-то может спрашивать у неё разрешения, показалась ей такой забавной, что её охватило внезапное, почти непреодолимое желание рассмеяться. Она поспешила вверх по ступенькам, возможно, даже быстрее, чем следовало бы, и поэтому не заметила удивления на лице шофёра.

«Моя госпожа вдруг стала очень вежливой», — заметил он вполголоса, обращаясь к Сельме, но служанка, спешившая вверх по лестнице за своей хозяйкой, ничего не ответила.

 Нора вспомнила дорогу в классную комнату и, поднимаясь по двум лестничным пролетам на третий этаж, никого не встретила.

 «Взять шляпу? — спросила учтивая Сельма. — И не захочет ли мисс Кэтлин переодеться?»

— Нет, спасибо, — сказала Нора. — Хотя нет, я согласна, — добавила она, внезапно вдохновившись. — Я бы хотела надеть платье Кэт... то есть то, которое я
в котором ты была на дне рождения». Внезапно Норе пришло в голову, что она собирается насладиться «своей ролью».

 Сельма очень удивилась, но прежде чем она успела что-то сказать, на сцене появилась высокая худая женщина в чёрном платье.

 «Конечно, вы не сделаете ничего подобного, мисс Кэтлин, — заявила эта женщина очень строгим, неодобрительным тоном. — Кто вообще слышал о такой идее! Надень одно из своих лучших платьев дома, где на него не будет смотреть ни одна живая душа! Ты останешься в том, что на тебе есть. Вот,
отдай мне свою шляпу, а потом иди в классную комнату и оставайся там до
Пора ужинать. Я занята по горло, разбираю твои вещи,
и всё вокруг вверх дном».

Нора ничего не сказала, хотя и сомневалась, что Кэтлин
сдалась бы так легко. Когда высокая женщина забрала её
вещи для улицы, а более почтительная Сельма исчезла, Нора
прошла в классную комнату и стала искать, чем бы заняться, пока
её не позовут ужинать. Три минуты спустя она уже стояла на коленях перед книжным шкафом, жадно вглядываясь в длинный список названий.  Из всего, что есть в мире,
Нора любила читать, и ей никогда не выпадало счастье оказаться наедине с таким количеством увлекательных книг.

 Увлечённая этими сокровищами, она почти забыла, что «играет роль».  Она рассматривала одну книгу за другой;
Она рассматривала картинки, перелистывала страницы и в конце концов настолько погрузилась в захватывающую историю, что совсем забыла о времени.
И только звук голоса рядом с ней вернул её в реальность.


«Пора принимать лекарство, мисс Кэтлин».

Высокая женщина стояла над ней с бокалом в руке, и
на ее лице было очень решительное выражение. Нора вспомнила, как Кэтлин
упомянула о “отвратительном тонизирующем средстве”, и инстинктивно отпрянула.

“Я не думаю, что приму это сегодня вечером”, - запинаясь, произнесла она. “Я чувствую себя
прекрасно”.

“Ты не совсем здоров, даже если ты так себя чувствуешь”, - отрезала Сара.
“Это всего лишь отговорка, и ты это знаешь. Согласно предписанию врача,
это лекарство следует принимать три раза в день в течение следующих двух недель.
Ну же, проглоти его. Чем быстрее все закончится, тем лучше будет.

Там, казалось, ничего не поделаешь, так Нора проглотила содержимое
бокал залпом. Это, конечно, было очень неприятно, и она не
виноват Кэтлин не согласиться с ее тоником. Сара внимательно наблюдала за ней,
но в ее взгляде не было ни сомнения, ни подозрительности.

“ Хорошая девочка, ” заметила она, и в ее тоне прозвучало одобрение.
“Если бы ты всегда воспринимал это таким образом, то не возражал бы и вполовину так сильно.
Вот мятная конфетка, чтобы перебить вкус. А теперь тебе лучше положить на место
эти книги. Время ужина.

Нора покорно положила книги на место, которые она рассматривала, и сказала:
Не успела она закончить, как в дверь тихонько постучали и вошёл дворецкий с сообщением:

 «Ужин подан, мисс».

 «Я чувствую себя так, словно действительно играю в пьесе», — сказала себе Нора, следуя за дворецким в столовую.  «Не думаю, что у какой-нибудь другой девушки был такой забавный опыт. Если бы я только могла рассказать об этом девочкам в школе, как было бы интересно!
Но, полагаю, это всегда будет тайной. О, какое прекрасное место!

[Иллюстрация: И ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОЛУЧАЛА УДОВОЛЬСТВИЕ, НЕСМОТРЯ НА СТРАННОСТЬ ВСЕГО ЭТОГО.

_Страница 85._]

Нора остановилась на пороге столовой и с восторженным восхищением
загляделась на красивую комнату и стол, сверкающий стеклом и серебром.


— Да тут, похоже, будет вечеринка! Слова вырвались прежде, чем она успела их остановить, но в следующее мгновение она осознала свою ошибку и густо покраснела, опускаясь на стул, который дворецкий пододвинул к ней. Мужчина выглядел довольным.

— Я рад, что вам понравился стол, мисс, — почтительно сказал он. — Я поставил розовые подсвечники, как вы и просили вчера вечером.

— Это было очень любезно с вашей стороны, — пробормотала Нора и в замешательстве остановилась.
 Правильно ли говорить дворецким, что они очень любезны?
У неё никогда не было опыта общения с дворецкими. Ну, это всего на один вечер, и она собиралась получить удовольствие.

 И она получила удовольствие, несмотря на всю странность ситуации.
Какой же это был вкусный ужин и как чудесно всё было подано! Сначала
подали восхитительный суп с плавающими в нём маленькими кусочками тоста. Затем рыбу с необычным соусом, который обжигал язык, но был
Тем не менее очень вкусно. Затем жареный цыплёнок с клюквенным желе и несколькими видами овощей. Наконец, восхитительный десерт, который, казалось, состоял из всего самого вкусного, что только можно себе представить, и был подан в виде желе. Если бы только мама могла быть здесь. Это было единственное несбывшееся желание Норы.

“Аппетит намного лучше-Спокойной ночи, Мисс”, - заметил дворецкий,
нарушая тишину в первый раз, как он дал ей второй Нора
из цыпленка. “Если ты будешь продолжать в том же духе, тебе больше не придется принимать
тонизирующие средства”.

Он говорил так любезно и выглядел таким добродушным, что Нора улыбнулась.

 «Мне совсем не нравится этот тоник, — сказала она по секрету. — Я никогда его не принимала...
То есть я надеюсь, что мне не придётся принимать его долго».

Ей хотелось бы продолжить разговор, потому что она не любила
молчать, и в этой большой столовой, где за длинным столом не было никого, кроме неё, было что-то пугающее.
Но Браун, который был англичанином и имел строгие представления об обязанностях дворецкого, больше ничего не сказал, и, помня наставления Кэтлин, Нора промолчала.

После ужина она вернулась в классную комнату, намереваясь продолжить чтение.
Но почему-то интерес к книгам внезапно угас. Всё было так странно и необычно, и теперь, когда приближалось время ложиться спать, она начала чувствовать себя не в своей тарелке и даже немного испугалась. Она никогда в жизни не оставалась на ночь без матери. Конечно, она была рада, что у мамы есть Кэтлин, очень рада. Мама так скучала по своему второму близняшке, а теперь он был весь в её распоряжении, хотя бы на сегодня. И всё же, если бы она только могла
там мама тоже была бы так же счастлива. Она подумала о
большой, обшарпанной студии и маме в кресле-качалке с Кэтлин на коленях.
Ей стало интересно, помогала ли Кэтлин мыть посуду после ужина. Вряд ли
люди, живущие во дворцах, много знали о домашней работе. Она
с тех пор завидовала своей сестре-близнецу в ее прекрасном доме.
Мама рассказала ей эту историю, но теперь она вдруг поняла, что быть приёмной дочерью миллионера, иметь автомобиль и всю красивую одежду, какую только можно пожелать, не так уж и важно, в конце концов.
всё. Какой смысл в красивых платьях, если их нельзя носить, когда хочется, а рядом всегда эта неприятная Сара, а не мама? Кэтлин говорила, что никому нет до неё дела, кроме папы. Бедная Кэтлин!
 Если бы они только могли жить вместе и быть счастливыми! Внезапно Нора заплакала, сама не зная почему.

 — Что случилось, мисс Кэтлин?

Услышав изумлённый возглас Сары, Нора, которая бросилась на диван в классной комнате, подняла голову с подушек и поспешно
вскочила на ноги. Она почувствовала, что её щёки мокры.


«Ничего не случилось, — поспешно объяснила она. — Я... я просто прилегла на несколько минут.

 Думаю, мне лучше пойти в
постель».

«Ты плакала», — настаивала бескомпромиссная Сара.
Нора покраснела и опустила глаза, но ничего не сказала.

— Послушай-ка, — сказала Сара, и Нора с удивлением услышала, каким добрым может быть её голос. — Ты должна перестать волноваться. От этого нет никакого толку, и, кроме того, это очень глупо. Ты не знаешь, что может случиться завтра.

 Нора призналась, что не знает.

— Ну, подожди и увидишь. Мы никогда не знаем, что нас ждёт, и, может быть, завтра вечером в это же время ты будешь смеяться над тем, что плакал сегодня. Я знаю, ты скучаешь по отцу, но, как я уже говорил, нет смысла переживать. Ты правда хочешь лечь спать?
Потому что если да, то я помогу тебе раздеться, а потом ненадолго забегу к маме.

— Ты можешь уйти прямо сейчас, если хочешь, — поспешно сказала Нора. — Мне не нужна помощь.  Она почувствовала, как будто с её плеч внезапно свалился груз.
Но ей было довольно забавно, что её в чём-то подозревают
скучает по человеку, которого никогда не видела.

 Сара мрачно рассмеялась.

 «Тебе ведь не нужна помощь, не так ли?» — сказала она с сарказмом. «Что ж, должна сказать, что мне бы хотелось, чтобы ты хоть иногда пыталась что-то сделать для себя. Ты самый беспомощный ребёнок, которого я когда-либо видела. Когда я думаю о... когда я думаю обо всём, что бедная маленькая мисс Джой сделала для себя...»

 Нора встала. Она поняла, что если хочет выполнить «свою часть», то не должна позволять Саре заподозрить, что она одевалась и раздевалась сама каждый день с девяти лет.  Ей бы хотелось
Она хотела задать несколько вопросов о «мисс Джой», но не стоило демонстрировать своё невежество в этом вопросе, как и в любом другом, поэтому она последовала за горничной в большую роскошную спальню и там терпеливо позволила расчесать и заплести себе волосы, снять с неё туфли и чулки и сделать ещё кое-что, что казалось ей совершенно абсурдным, ведь любая двенадцатилетняя девочка могла бы сделать это сама.

— Ну надо же, ты и правда растолстела, — удивлённо заметила Сара, стягивая с Норы платье. — Мне придётся начать пускать
вытащи кое-что из своих вещей. Я не знаю, что имел в виду тот доктор, говоря, что
ты теряешь плоть ”.

“Если я растолстею, возможно, мне больше не придется принимать это лекарство"
” предположила Нора с внезапной надеждой. “Это очень ужасно”.

“Предписания врача необходимо соблюдать”, - вернулась Сара, и предмет
была сброшена.

«А теперь встань на колени и дай мне послушать, как ты молишься», — приказала Сара, когда Нора была уже в ночной рубашке и собиралась ложиться спать.

Нора замялась.

«Я должна молиться вслух?» — робко спросила она.  «Разве я не могу подождать и помолиться про себя после того, как ты уйдешь и выключишь свет?»

Сара покачала головой.

 «Я не могу на тебя положиться, — сказала она. — Скорее всего, ты уснёшь и забудешь о своих молитвах. Я никогда не оставляю ребёнка, пока
не услышу, как он правильно молится».

 Нора вздохнула, но не осмелилась спорить, поэтому опустилась на колени у кровати и благоговейно повторила «Отче наш» и «Иисус, нежный
пастырь, услышь меня» вслух. Она немного боялась, что Кэтлин может
привыкнуть повторять какую-нибудь другую молитву, но Сара, похоже, была довольна.


«Сегодня ты очень хорошо их прочитала», — одобрительно заметила она, когда Нора
поднялась с колен. “ Теперь ложись в постель, а я потушу свет. Я
не буду плотно закрывать дверь, и если тебе что-нибудь понадобится, ты можешь позвонить
для Сельмы.

“Я верю, что она действительно хочет быть доброй”, - сказала себе Нора, когда
опустилась на мягкую кровать, а горничная заправила одежду. “Это
просто ее забавная манера говорить кажется сердитой. — Спокойной ночи, Сара, — добавила она вслух. — Надеюсь, ты найдёшь свою мать в добром здравии.

 — Спасибо, мисс Кэтлин, — сказала Сара и, выходя из комнаты, добавила про себя:

 — Если бы она всегда была такой же спокойной, как сегодня вечером, то человек
Со временем она может по-настоящему привязаться к ней».

 Несколько минут после ухода Сары Нора лежала с широко раскрытыми глазами, глядя в темноту. Ей совсем не хотелось спать. На самом деле она легла раньше обычного, а необычность и волнительность ситуации не давали ей уснуть. Всё было очень удобно и очень интересно, но, ох, если бы она только могла пожелать спокойной ночи маме! Она бы ни за что на свете не поменялась местами с Кэтлин. Жизнь в этом большом роскошном доме
без мамы было бы действительно очень тоскливо. Потом она вспомнила
, что Кэтлин никогда не знала маму до сегодняшнего дня. К горлу подступил комок.
К глазам подступили слезы.

“Я не верю, что она когда-нибудь захочет вернуться”, - сказала она себе.
со всхлипом. “Никто никогда не захочет расстаться с мамой. Думаю,
Я еще раз помолюсь. Мне не казалось, что я действительно говорю их
раньше. Я уверена, что никто не сможет молиться, если другой человек будет слушать каждое слово.


 Она сложила руки и прошептала: «Отче наш» и «Иисус, Милостивый»
Шеперд», — и снова повторила молитву, а затем добавила свою маленькую просьбу о том, чтобы Бог присмотрел за мамой и Кэтлин и благополучно привёл её домой утром.

 «Мисс Кэтлин».

 Услышав тихий голос за дверью, Нора вздрогнула и открыла глаза.

 «Что случилось?»  — с тревогой спросила она.

 «Ноттинг, мисс Кэтлин, но Сара вышла». Понравилось бы мисс Кэтлин, если бы я заставил даму петь, как в прошлое воскресенье вечером?


Нора хотела спросить: «Какую даму?», но вовремя сдержалась.


— Хорошо, — сказала она и снова легла, не без доли любопытства.

Она слушала звук удаляющиеся шаги Сельмы. Есть
минута молчания, и затем она услышала низкий, мягкая музыка, и
Чудесный голос Альмы Глюк начал петь:

 “Средь удовольствий и дворцов, где бы я ни бродил,,
 Как бы скромно это ни было, нет места лучше дома.
 Дом, милый, милый дом; нет места лучше дома ”.

“Это граммофонная в классной комнате,” пробормотала Нора, с немного
вздох удовольствия. “Как она прекрасна! Если мамочка будет только здесь, тоже
но это правда, что поется в песне, нет места в мире
совсем как дома”.




ГЛАВА VII

ПРОИСХОДИТ НЕОЖИДАННОЕ.


“ Вы проснулись, мисс Кэтлин? Пора вставать.

Нора открыла глаза и села. В первый момент она могла
не помню, где она была, и смотрела про незнакомый номер в
недоумение. Затем все это нахлынуло на нее в порыве воспоминаний, и она
поняла, что было утро, и что Сара, уже одетая,
стояла у ее кровати.

— Сколько времени? — спросила она скорее для того, чтобы что-то сказать,
чем потому, что ей действительно было не всё равно.

 — Только семь, но тебе нужно рано встать сегодня утром. Ты куда-то идёшь сразу после завтрака.

Сара говорила довольно приятным тоном; она даже выглядела немного взволнованной, но Нора этого не замечала.

 «Я всё знаю, — с готовностью сказала она.  — Я должна покатать Мюриэль Тревор, и я поеду за ней одна, потому что её фройляйн всегда ездит с ней».


Нора очень гордилась тем, что так хорошо запомнила урок, но  Сара загадочно улыбнулась.

«Ваша ванна готова, — сказала она, — и, пожалуйста, поторопитесь, завтрак в восемь без четверти».


Нора не возражала против того, чтобы поторопиться. На самом деле теперь, когда ночь закончилась,
её главным желанием было как можно скорее вернуться домой. Как же она надеялась
Кэтлин будет готова уйти сразу же и не станет поднимать шум, как вчера!


«Я неплохо справилась за одну ночь, — сказала она себе, погружаясь в тёплую ванну, которую приготовила для неё Сара, — но я не смогу продолжать в том же духе. Кэтлин должна вернуться домой сегодня утром, хочет она того или нет. В любом случае она привыкла обходиться без мамочки, а я — нет».

Сара казалась очень занятой и сосредоточенной. Она то и дело вбегала в комнату и выбегала из неё.
Несколько раз Нора слышала, как она разговаривала в коридоре, словно
отдавала кому-то распоряжения. Однако Нора не обратила на это особого внимания,
в конце концов, дела семьи Кроуфорд ее не касались
.

“Полагаю, мне придется встретиться с тем другим человеком, о котором Кэтлин говорила
”, - сказала она себе с некоторой тревогой, спускаясь к
завтраку. “О, я очень надеюсь, что она не узнает, но если она не будет обращать на меня
больше внимания, чем на Сару и дворецкого, все будет в порядке".
”хорошо".

Её сердце забилось быстрее, когда она вошла в столовую и увидела пожилую даму во вдовий чепце, которая уже сидела за столом.
Кэтлин подошла к столу, за которым завтракали, но леди лишь кивнула ей и коротко сказала:
«Доброе утро, Кэтлин», и её храбрость вернулась. Браун, дворецкий, стоял за её стулом, и она пожелала ему приятного
«Доброго утра», что, похоже, немного удивило его.
Экономка тоже оторвалась от своего кофе с таким видом, будто её что-то
удивило.

— Прекрасное утро, не правда ли? — заметила Нора, чувствуя, что должна что-то сказать.


 — Сейчас так кажется, — довольно сдержанно ответила экономка, — но
Я не удивлюсь, если до ночи пойдёт дождь. У меня болит ревматический сустав, как всегда перед грозой.


Нора выглянула в окно и посмотрела на яркое весеннее солнце.


— Наверное, интересно знать, какая будет погода, — сказала она.
— Сегодня утром совсем не похоже на дождь, но, полагаю, если бы ты собиралась куда-то на весь день, ты бы взяла зонт. Очень неприятно, когда шляпа портится под дождём, вам не кажется?


 — Кажется, тебя это не особо беспокоит, — сухо заметила миссис Андерсон.
На это замечание Нора покраснела и снова замолчала.

 Дома завтрак обычно состоял из хлопьев и молока, а по воскресеньям мама пила чашку кофе и ела яйцо в качестве особого лакомства.  Но здесь на выбор было два вида хлопьев, бекон и яйца, жареные почки и оладьи.  Всё было очень вкусным, но Норе не понравилось так же сильно, как вчера вечером. Напряжение начало сказываться на ней, и ей
хотелось только одного — вернуться домой и завершить своё приключение
вывод. Она подумала, не пора ли попросить кого-нибудь прислать машину. Но пока ей нужно продолжать «играть свою роль»,
поэтому она предприняла ещё одну попытку завязать разговор.

 «Вчера вечером Сара пошла навестить свою мать, и Сельма включила патефон. Дама с прекрасным голосом пела «Дом, милый дом». Вам не нравится патефон?»

— Не могу сказать, что мне это очень нравится, — со вздохом ответила миссис Андерсон. — Я в жизни слышала слишком много настоящей музыки, чтобы обращать внимание на подобные вещи. Но не будем сейчас об этом. Поторопись и доедай свой завтрак; Сара ждёт тебя.

“Что она хочет от меня?” спросила нора, в тон внезапно
задержания. Кэтлин уверил ее, что нет и не будет
ни малейших сложностей в получении подальше от Сары.

Миссис Андерсон загадочно улыбнулась и взглянула на часы.

“Скоро вы все узнаете”, - сказала она беззлобно, а затем взяла
утреннюю газету и начала читать.

Но за таким чудесным завтраком невозможно было торопиться.
Нора как раз приступила ко второй порции пирожных, когда Браун почтительно сообщил, что Сара ждёт и что
Мисс Кэтлин пожалуйста, приезжайте сразу? Со вздохом сожаления, Нора заложен
ее нож и вилку и поднялся из-за стола. Миссис Андерсон поставил
ее газета в тот же миг.

“Бегите вверх по лестнице и сесть в свои вещи”, - сказала она, с другим взглядом
на часы. “Машина ждет вас у подъезда”.

Духи Нора поднялась. Сбежать будет даже проще, чем она предполагала
. Она быстро взбежала по двум лестничным пролётам на
этаж, где располагалась школа, но там её чувства внезапно изменились,
потому что у подножия лестницы в шляпе и куртке стояла Сара.

— Пойдёмте, мисс Кэтлин, — сказала она быстрым, решительным тоном.
— Я собрала ваши вещи, и нам нельзя терять ни минуты.


 — Но... но я думала, что пойду одна, — растерянно пролепетала Нора, пока Сара помогала ей надеть длинное серое пальто, которое казалось слишком тяжёлым для такого тёплого весеннего утра.
 — Ты тоже идёшь?

— Куда это ты собралась одна? — резко спросила Сара.


 — Я думала, что прокачу Мюриэл Тревор, — объяснила Нора, у которой от страха защемило сердце.


 Сара рассмеялась.

— Ты же не думала, что в такой час отправишься к мисс Мюриэл, не так ли? — сказала она. — Ещё только половина девятого.

 Как во сне, Нора позволила надеть на себя шляпу и перчатки и последовала за Сарой вниз по лестнице. Какая-то часть тщательно продуманного плана Кэтлин, очевидно, пошла не по плану. Однако ничего не оставалось, кроме как взять себя в руки и постараться выглядеть жизнерадостной. Миссис Андерсон ждала её в холле.


— До свидания, Кэтлин, — сказала она, и Нора заметила, что она улыбается, как будто её что-то очень забавляет.

— До свидания, — сказала Нора. — Прекрасное утро для прогулки, не правда ли?

 — Действительно, прекрасное, — ответила экономка, и они с Сарой обменялись удивлёнными взглядами. — До свидания, дорогая, — добавила она ласково. — Надеюсь, ты хорошо проведёшь время.

 — А теперь, я полагаю, ты хочешь знать, куда мы направляемся, — заметил
Сара, когда дверца лимузина закрылась, и Майкл вскочил на свое место
. Нора с удивлением заметила, что никаких указаний шоферу дано не было
.

“Да, я бы очень хотела знать”, - вежливо сказала она.

“Ну, мы отправляемся на Бермудский пароход. Твои тетя и дядя
Они отплывают сегодня утром и хотят, чтобы ты их проводила».

 Нора громко ахнула и откинулась на спинку стула. Её тётя и дядя!
 Кто они такие, чёрт возьми? О, почему Кэтлин не рассказала ей о них? Было бы интересно отправиться в плавание на большом океанском пароходе, но мысль о том, что ей придётся познакомиться с новыми людьми, пугала. Что, если эти дядя и тётя узнают, что она не Кэтлин? От одной этой мысли её сердце забилось быстрее, и ей вдруг стало холодно и страшно.
 Но что бы ни случилось, она должна «играть свою роль» до самого конца.
конец. Если по какой-то своей вине или ошибке она станет причиной
проблем у матери, она больше никогда не будет счастлива.
 Поэтому во второй раз за утро она сделала отчаянную попытку
выглядеть довольной.

 «Будет весело отправиться в плавание на корабле, — сказала она слегка дрожащим голосом, — но я надеюсь, что это не займёт много времени. Видишь ли, я должна пойти за
 Мюриэл Тревор».

Сара не ответила. Казалось, ей было интереснее смотреть в окно.
Машина быстро мчалась по Пятой авеню, где только открывались большие магазины. Было прекрасное утро, и
Воздух и солнечный свет в сочетании с быстрой ездой на автомобиле начали оказывать на Нору бодрящее воздействие.  В конце концов, маловероятно, что эти новые люди обратят на неё внимание, подумала она.  Кэтлин говорила, что никому нет до неё дела, кроме отца.  Было так приятно ехать в большом лимузине, ведь в те времена автомобили были в новинку, и до вчерашнего дня Нора ни разу в жизни не ездила в автомобиле. Поэтому она решила насладиться моментом.

Дорога до пирса была не очень долгой, но всё вокруг было новым и интересным.
 Нора никогда раньше не была в этой части города.
Когда машина свернула с одной оживлённой улицы на другую, она
подалась вперёд, и её глаза округлились от восторга.

 «Я и не знала, что в Нью-Йорке так много людей, — сказала она Саре.
 — Как думаешь, все сегодня утром вышли на улицу?»

 Но Сару это, похоже, не особо заинтересовало.

«Сегодня субботнее утро, — сказала она, — и ни один ребёнок не в школе. Вот почему мы видим так много людей».

Наконец машина остановилась у входа на длинный пирс, и они оба
вышли. Было очень много людей на пристани, все очевидно
граница Бермудские острова пароход, и Сара схватилась рукой ее заряда
твердо.

“Держите меня”, - приказала она. “Если мы еще отделиться в
эту толпу, мы, возможно, никогда не встретятся. Слава богу!
Мистер Карей!”

Нора понятия не имела, кто такой мистер Кэрью, но проследила за взглядом Сары и увидела джентльмена, который махал им с палубы парохода.
 «Интересно, это его дядя, — сказала она себе, — но
Похоже, тёти с ним нет».
Вопрос быстро разрешил сам мистер Кэрью, который, когда они сошли с трапа на палубу, весело поприветствовал их:

«Привет, Кэтлин! Вот и ты. Тётю Китти ты найдёшь в её каюте; номер семнадцать. Я жду здесь, чтобы убедиться, что весь багаж погружен на борт».

«У него приятное лицо», — размышляла Нора, следуя за Сарой по палубе и спускаясь по трапу в салон.  «Я уверена, что он мне бы понравился, но вряд ли я увижу его снова после сегодняшнего утра».

Бермудский катер был не очень большим, но Норе, которая никогда не была на борту судна крупнее парома, он показался почти роскошным.
 Она была рада, что они приехали, ведь ей так хотелось рассказать об этом маме. Мама в детстве ездила в Европу и знала о океанских пароходах, но ей всегда было интересно всё, что рассказывала Нора.

Они шли по узкому коридору с маленькими комнатами по обеим сторонам, когда где-то вдалеке раздался звук гонга. Нора остановилась в внезапном испуге.


— Что это? — с тревогой спросила она.

— Чтобы предупредить тех, кто не плывёт, чтобы они шли на берег, — ответила Сара.

 — Тогда нам лучше пойти?

 Сара рассмеялась.

 — Боже упаси, — сказала она. — Ты ведь ещё даже не видел свою тётю. Ты же не проделал весь этот путь впустую, не так ли?

— О нет, — сказала Нора с наигранной весёлостью, — только... только если мы не успеем выйти...


 В этот момент они подошли к номеру семнадцать, и Сара постучала в дверь.
 Кто-то крикнул: «Войдите», и они вошли в большую, уютную гостиную, где очень красивая молодая леди распаковывала чемодан.

Увидев Нору и Сару, молодая леди подняла голову и улыбнулась.

 «Ну вот и вы! — сказала она. — Что ты думаешь о корабле, Кэтлин?»


У неё был живой и приятный характер, но Нору поразило то, что она была больше
заинтересована в том, чтобы уложить свои вещи, чем в прибытии своей
мнимой племянницы.

“ Это чудесно, ” сказала Нора довольно поспешно, - но я думаю, нам лучше
попрощаться прямо сейчас. Раздается звон гонга, и Сара говорит, что это для того, чтобы
предупредить людей” которые не собираются выходить.

“О, у нас полно времени”, - непринужденно сказала миссис Кэрью. “Они всегда
Начинайте бить в гонг как можно раньше. Не могла бы ты мне немного помочь, Сара? Я в последний момент решила оставить Селестину дома; она такая ужасная морячка. Думаю, мне лучше сразу достать свои ночные вещи, потому что меня наверняка стошнит, как только мы минуем Сэнди-Хук.

 Сара подчинилась, и Нора, всё ещё немного взволнованная и смущённая, села на диван.

— Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, — сочувственно сказала она. — Может быть, тебе станет лучше, когда корабль отправится в путь.

 Миссис Кэрью рассмеялась.

 — Вряд ли, — сказала она. — В последний раз, когда я была за границей, я едва могла
за всё путешествие я ни разу не оторвала голову от подушки».

«Как ужасно! — воскликнула Нора. — Не думаю, что тебе когда-нибудь захочется снова отправиться в плавание, если тебе так плохо. Снова этот гонг.
Тебе не кажется, что нам с Сарой лучше уйти?»

«Не беспокойся об этом гонге», — немного нетерпеливо сказала миссис Кэрью.
— Иди сюда и помоги мне сложить кое-что из этого.

 Норе не хотелось отказывать, но на душе у неё было неспокойно,
тем более что ни миссис Кэрью, ни Сара, похоже, не особо спешили.

 — Вот тебе конфетка, — сказала миссис Кэрью, доставая большую коробку
Майяр из ее чемодана. “Ты можешь взять это, если хочешь.
Мне это прислал друг. Представьте, что кто настолько глуп, чтобы посылать такие
несчастный матрос, как и я конфеты ем на морскую прогулку.”

“Ой, спасибо!” - крикнула Нора, лицо светилось. “Я люблю шоколад,
и я почти никогда...” Она собиралась сказать: “Почти никогда его не ем”,
но вовремя остановила себя.

В этот момент звук долгий, пронзительный свист обрушился на их
уши. Нора дала бурное начало.

“Что это?” - спросила она в ужас.

“Только сирена. Мы просто---- а вот и дядя Стивен; он
объясните”.

— Ну что ж, мы отчаливаем, — заметил весёлый голос, и в каюту вошёл мистер Кэрью.
Он выглядел таким же спокойным и невозмутимым, как будто дно внезапно ушло из-под ног Норы.


— Отчаливаем! — взвизгнула Нора и бросилась к двери. — Но мы не должны... О, Сара, скорее! Пароход сейчас тронется!

Она попыталась проскользнуть мимо Мистера Кэрью, который загораживал дверной проем, но
он поймал ее и держал ее быстро. И он, и его жена смеялись
от души.

“Ну, Кэтлин, маленькая дурочка!” - воскликнула миссис Кэрью, - “не смотри так
испуганно. Разве ты не понимаешь? Это сюрприз. Твой папа запланировал
она, и мы все думали, что ты будешь в восторге. Вы не выходите на
все. Вы и Сара идут Бермудские острова с нами”.

[Иллюстрация: “ох, Сара, иди скорей! ПАРОХОД ТРОГАЕТСЯ!”

_ Страница 106._]




ГЛАВА VIII

КЭТЛИН ИСПЫТЫВАЕТ ШОК


Когда Кэтлин проснулась в тот день в незнакомой обстановке, она испытывала смешанные чувства. Она лежала с полузакрытыми глазами,
вспоминая события вчерашнего вечера. Всё это казалось
скорее сном, чем реальностью. Всё было чудесно, и она была счастлива, как никогда.
Она помнила, что была частью её жизни, но в то же время всё это казалось очень странным и нереальным. Например, ужин был совсем не таким, как дома. Когда она невинно спросила, не выходной ли у кухарки, мать улыбнулась и сказала, что никакой кухарки нет и что они с Норой сами делают всю работу по дому. Она всегда думала, что у каждого есть хотя бы одна служанка, если только они не относятся к классу прислуги, как Сара и Сельма. Мысль о том, что её мать и сестра могут принадлежать к этому классу, была не совсем
Это было бы приятно, но один взгляд на милое, утончённое лицо миссис О’Нил успокоил её на этот счёт, и она решила рассказать об этом папе и попросить его немедленно отправить слугу к её матери и Норе. Папа никогда ей ни в чём не отказывал, и она была уверена, что и в этот раз он ей не откажет.

 После ужина она долго сидела на коленях у матери, и хотя они почти не разговаривали, это было очень приятно. Позже, когда она уже лежала в постели, мать опустилась на колени у её кровати.
В её глазах читалось такое странное, чудесное выражение.

«Мне кажется, ты любишь меня так же сильно, как и папа!» — сказала Кэтлин с удивлением, и её мать очень тихо ответила: «Да, да, так и есть, моя дорогая». И когда она наконец заснула, мать крепко сжала её руку.


Но теперь наступило утро, и всё вокруг стало казаться немного более обыденным. Она вспомнила, что, во-первых, в студии не было ванной комнаты. Одеваться без утреннего омовения было бы неудобно.
Мысль о холодной губке в жестяной ванночке для ног не прельщала её, и она решила отказаться от привычных гигиенических процедур.
утром, даже если мать будет возражать, как это часто делала Сара.
 Затем встал вопрос о завтраке. Ей не нравилась мысль о том, что придётся не только есть, но и готовить завтрак в комнате, где она спала всю ночь. Конечно, студия была большой и просторной, и когда Нора описывала свою жизнь там, это звучало довольно привлекательно. Но
Кэтлин с детства привыкла ко всем возможным видам роскоши,
и почему-то реальность оказалась не такой привлекательной, как она себе представляла.


Было очень тихо, и Кэтлин задумалась, не спит ли ещё её мать.
спит. Она как раз открыла глаза, намереваясь выяснить, в чем дело
, когда дверь открылась, и миссис О'Нил, уже одетая, вплоть до
шляпы и длинного пальто, вошла, нагруженная свертками.

“Почему, мама”, - выдохнула Кэтлин в изумлении: “ты не была на свидании
уже, да?”

“Да, есть”, - сказала мать, улыбаясь. “Я пошел купить
вещи на завтрак. Я надеялся, что ты не проснёшься, пока я не вернусь.
— Что за вещи? — поинтересовалась Кэтлин с неподдельным интересом.

— Булочки, свежие яйца и банка мармелада.

Кэтлин сидела в постели с озадаченным видом.

«Я и не знала, что люди ходят за такими вещами, — сказала она. — Я думала, что мужчины всегда приносят их к двери в подвал».

Миссис О’Нил рассмеялась.

«Ну, видишь ли, у нас нет двери в подвал, — сказала она, — так что нам приходится самим заниматься маркетингом. У нас не всегда на завтрак есть яйца и мармелад.
Но это особый случай. Знаешь, я не каждое утро вижу свою малышку Кэтлин.
Голос миссис О’Нил задрожал, и, хотя она продолжала улыбаться, в её глазах стояли слёзы.

Кэтлин была глубоко впечатлена.

 «Это кажется очень странным, — медленно произнесла она. — Я никогда не думала, что яйца и мармелад могут быть лакомством. Дома мы едим их каждое утро».

 «Я знаю, дорогая. Хочешь встать и одеться, пока я приготовлю завтрак, или мне принести его тебе в постель?»

 Кэтлин сказала, что лучше встанет. Она даже не возражала против
оцинкованной ванны, когда мать наполняла её водой из-под крана в коридоре. Она
была очень тихой, пока умывалась и одевалась. Что-то её беспокоило, а Кэтлин не привыкла, чтобы её что-то беспокоило.

“Я полагаю, Нора одевается сама, без чьей-либо помощи”, - заметила она, когда
после нескольких безуспешных попыток застегнуть ботинки она была вынуждена
обратиться за помощью к матери.

Миссис О'Нил была вынуждена признать, что Нора так и сделала.

“Боюсь, я очень глупый человек”, - со вздохом сказала Кэтлин.
“Сара говорит, что я самая беспомощная девочка своего возраста, которую она когда-либо видела. Я
думаю, я попрошу ее научить меня делать больше для себя. Может быть, она будет
как мне тогда лучше”.

В голосе Кэтлин послышалась дрожь, и ее мать порывисто наклонилась вперед
и поцеловала маленькое серьезное личико.

«О, моя дорогая!» — вот и всё, что она сказала, но Кэтлин вдруг почувствовала, что её понимают так, как никогда раньше не понимали.

 Кэтлин казалось, что всё это очень похоже на пикник, но это был очень приятный пикник. Было очень интересно наблюдать за тем, как мама
манипулирует с крошечной газовой плитой, на которой варятся яйца и готовится кофе.
Когда завтрак закончился, она попросила разрешения помочь помыть посуду, за чем накануне вечером наблюдала лишь издалека.


«Это действительно очень весело», — заявила она, энергично оттирая чашку.
кухонным полотенцем, что ее щеки горели от напряжения. “Я думаю,
Я буду иногда спускаться на кухню и помогать Эллен. Вы знаете
это была Эллен, который привел Нору в дом, что воскресенье. Она никогда не
выяснил, что это был не я. Я встретил ее на лестнице на днях, и она
рассмеялась и прошептала, что надеется, я ценю то, что она никому не рассказала
о том, что я гулял один. Я и подумать не мог, что два человека, даже если они близнецы, могут быть так похожи. Даже одежда Норы сидит на мне так, словно сшита специально для меня. Мне это не нравится
их много, хотя; сапоги настолько густой, и я ненавижу сам штопает в моем
чулки. Все норы чулки штопала?”

“Боюсь, что так и есть”, - печально сказала миссис О'Нил. “К сожалению, должна это сказать".
Нора довольно придирчива к своей одежде”.

“Я тоже”, - сказала Кэтлин. “Сара, - говорит она ни разу не видела ни одной столь беспечны
о ее одежде, как и я. И как только они начинают нуждаться в починке,
Миссис Андерсон раздает их и покупает мне новые вещи. Тетя
Китти тоже ненавидит старую одежду. Ты знаешь тетю Китти?

“Нет, дорогая”.

“Она папина сестра, но она намного младше папы, и
Она была ужасно хорошенькой. Она жила с нами, и многие молодые джентльмены хотели на ней жениться. Я слышала, как люди говорили, что она была настоящей красавицей.
Сейчас она замужем за дядей Стивеном Кэрью, и у них есть дом на
Семьдесят второй улице. Тётя Китти и дядя Стивен сегодня уезжают на
Бермуды. Я бы хотела, чтобы они взяли меня с собой, потому что папа там, и я так ужасно по нему скучаю.

«Ты очень любишь своего папу, не так ли, Кэтлин?» — тихо спросила миссис О’Нил.


«Конечно, люблю, и он тоже любит меня, как никто другой в мире»
мир. Кажется, эта чашка уже сухая. Может, поставить её на полку к остальным? О боже! Я разбила тарелку. Надеюсь, она не
сломалась. Но она сломана. Ох, как жаль!

[Иллюстрация: «ТЫ ОЧЕНЬ ЛЮБИШЬ СВОЕГО ПАПОЧКУ, НЕ ТАК ЛИ, КЭТЛИН?»

_Страница 112._]

“ Не бери в голову, дорогая, я соберу осколки. Ты можешь порезаться
пальцы. Теперь, предположим, ты пойдешь и посмотришь книги Норы. Вы можете найти
что-то вам понравится, а я на кровати и убирать
студии”.

Кэтлин несколько пенсии приуныл, но ей суждено было еще
от дальнейших унижений.

“Почему, мама”, - плакала она, после короткого осмотра кучи
школьные учебники на столе, “Нора изучать алгебру и латынь?”

“Да, дорогая, она начала латинский осенью, и она только началась
алгебра”.

“Должно быть, она очень умная”, - сказала Кэтлин, задумчиво. “Я ненавижу
арифметику, и я не знаю ни слова по-латыни. Я могу говорить по-французски и немного играю на пианино, — добавила она с большей надеждой.

 — Я так рада, дорогая. Жаль, что я не могу послушать, как ты играешь.  Мы с твоим отцом оба очень любили музыку, и у него был великолепный голос.

 Кэтлин вдруг почувствовала, как краснеют её щёки.

«Папа — мой отец, — решительно заявила она. — Я не хочу ничего слышать о другом».


 Она пожалела о своих словах в ту же секунду, как они были произнесены, потому что выражение боли на лице матери задело в ней струну сочувствия, которую до этого ничто не затрагивало. Она ни в коем случае не была жестокосердной,
но ей просто никогда не приходило в голову задумываться о чувствах
кого-то, кроме себя. Однако миссис О’Нил ничего не сказала, а просто
продолжила заниматься своими делами, и Кэтлин мудро решила, что
лучше не продолжать эту тему.

 «Лучше бы я не говорила этого о своём втором отце», — сказала она себе
с сожалением. «Я бы ни за что на свете не обидела свою маму, но, конечно, никто не смог бы заменить папу. Здесь очень интересно, и мама просто прелесть, но я не думаю, что мне понравится жить в одной комнате и постоянно заниматься домашними делами. Интересно, когда приедет Нора».

 Этот вопрос предстояло задать ещё много раз в течение следующих двух часов. Этот вопрос задавала не только Кэтлин, но и миссис О’Нил.
Утро шло своим чередом, а Нора так и не появлялась.
Лицо матери стало очень серьёзным и встревоженным.

— Я вообще ничего не понимаю, — сказала она наконец, когда стрелки часов показали половину двенадцатого, а ничего так и не произошло. — Нора такая ответственная, и она знает, как я, должно быть, волнуюсь.
— Может быть, что-то случилось с машиной, — предположила
Кэтлин, — или, может быть, Сара не разрешила ей выйти одной. О боже!
Как бы я хотела, чтобы она пришла! Сегодня днём я собирался отвести Мюриэль в театр на «Маленькую принцессу». Ты же не думаешь, что Нора специально не приезжает, правда? У меня дома очень мило, и, возможно, она думает, что хотела бы остаться подольше.

— Я совершенно уверена, что Нора не делает ничего плохого, — сказала миссис О’Нил, и в её тоне было столько резкости, что Кэтлин удивлённо посмотрела на мать.


— Ну, я думаю, ты тоже можешь быть строгой, — невинно сказала она, и на это замечание миссис О’Нил с трудом взяла себя в руки и попыталась рассмеяться.


— Боюсь, я строгая мать, — сказала она извиняющимся тоном, — но я так беспокоюсь за Нору. Я не даете согласие на
план. Если что-нибудь случится, это будет моя вина”.

“Нет, нет”, - запротестовала Кэтлин, “это будет моя проблема. Я сказал , что я
Ты не хотела уходить и боялась, что у меня начнутся судороги, когда я заплачу.
Думаю, мне не стоило говорить про судороги. Они у меня были, когда резались зубки, как говорит папа, но с тех пор их больше не было.
Я не хотела тебя пугать, но, видишь ли, у меня никогда не было мамы, и мне казалось, что я просто не могу уйти так скоро.

В голосе Кэтлин послышался всхлип, и миссис О’Нил, охваченная угрызениями совести, взяла девочку на руки и обняла её.


В час дня Кэтлин заявила, что проголодалась, и её
мать, которая в своем растущем беспокойстве совсем забыла о ленче
, поспешила приготовить простое блюдо из хлеба и молока. Кэтлин
не любила хлеб с молоком, но была слишком вежлива, чтобы сказать об этом, поэтому она
молча проглотила еду. Сама миссис О'Нил, на этот раз,
слишком тревожен, чтобы съесть целую горсть.

“Кэтлин, дорогая,” сказала она внезапно, “не могла бы ты быть
оставили в покое на некоторое время? Я должна пойти и узнать, что задерживает Нору.


 — Я не против, — с готовностью ответила Кэтлин.  — Я привыкла оставаться одна, когда миссис Андерсон и Сара уходят, но не задерживайся дольше, чем
Ты можешь помочь и обязательно приведи Нору обратно. Я хочу надеть свою одежду и, думаю, хотела бы вернуться домой.


— Я сделаю всё, что в моих силах, — пообещала мать и через пять минут уже спешила вниз по лестнице, чувствуя тяжесть на сердце от тревоги и раскаяния.


После ухода миссис О’Нил в студии стало очень тихо.
Кэтлин попыталась читать, но через несколько минут отложила книгу,
и предалась размышлениям. Она пожалела, что настояла на том, чтобы
переночевать у матери и поменяться местами с Норой.
Мама была очень милой и родным человеком, но она не выглядела счастливой, и это было так
Кажется странным, что могло случиться с Норой. В конце концов, возможно, было бы разумнее вернуться домой и никому ничего не говорить, пока папа не вернётся с Бермудских островов. Папа был таким хорошим, она была уверена, что он не отказал бы ей в возможности увидеться с родной матерью, ведь он знал, как сильно они хотят друг друга увидеть. Милый, милый папочка! как же она по нему скучала! Никто в мире не смог бы занять его место, даже её новообретённая мать. Что касается другого отца, который любил музыку и обладал великолепным голосом, она даже не хотела о нём думать.

 Размышления Кэтлин прервал стук в дверь.
В ответ на её «Войдите» на пороге появилась девушка примерно её возраста.
 На девушке было красное платье и шляпа того же цвета, а в ушах висели большие золотые серьги.  Кэтлин уставилась на незваную гостью с нескрываемым изумлением, но сама гостья, казалось, была совершенно спокойна.

  «Привет!» — весело поздоровалась она. “Я встретила Мэй Джадсон на лестнице, и
она сказала мне, что ты дома, а твоей мамы нет”.

“Как поживаете?” - сказала Кэтлин, не зная, что еще сказать. “Не
вы присесть?” - добавила она, внезапно вспомнив законы
гостеприимство.

Девушка подчинилась, предварительно сняв шляпу и жакет.

 «О боже! — в смятении подумала Кэтлин. — Она собирается остаться, а я понятия не имею, кто она такая и что мне ей сказать. Что мне делать?»


— Полагаю, ты знаешь, о чём я хочу поговорить, — сказала гостья, удобно устроившись на диване.

— Нет, не знаю, — прямо ответила Кэтлин.

Девушка покраснела и досадливо прикусила губу.

— О да, ты прекрасно знаешь, — сказала она. — Это из-за того сочинения.
Я думаю, что ты относишься к нему очень предвзято, как и папа. Я сказала ему вчера
«Он сказал, что если ты поможешь мне выиграть приз, то он позволит тебе выбрать в магазине всё, что ты захочешь».

 «Что ты хочешь, чтобы я сделала?» — с любопытством спросила Кэтлин.

 «О, не притворяйся такой глупенькой. Ты прекрасно знаешь. Всё, о чём я прошу, — это чтобы ты помогла мне написать это ужасное сочинение, и я правда думаю, что ты могла бы это сделать».

— О, но я не могу, правда не могу! — воскликнула Кэтлин, на мгновение забыв о своей роли. — Я ненавижу сочинения.

 — Ты ненавидишь сочинения! — повторил гость с презрительным
тоном. — Ну и словечки ты подбираешь, не так ли? Ты написала лучшее
в этом году в школе будет сочинение, и ты это тоже знаешь. Мне было бы стыдно
за себя, если бы я рассказывал такую ложь. Я расскажу о тебе папе, и я думаю, что
он не позволит тебе брать подарки из своего магазина.

“Я не хочу никаких подарков из старого магазина твоего отца”, - крикнула
Кэтлин, возмущенно. “Мой папа дарит мне все подарки, которые я хочу. Я не могу помочь тебе с сочинением; я не знаю, как это сделать, и я бы хотел, чтобы ты ушла и оставила меня в покое.

 В этот момент дверь открылась во второй раз, но без стука, и вошли двое детей — маленькая девочка и маленький мальчик.
мальчик — вошёл в комнату с таким видом, будто чувствовал себя здесь как дома.

 «О, Нора, — начала новая девочка, — мы с Джимми пришли узнать, можем ли мы ненадолго остаться у тебя. Миссис Флинн убирает нашу квартиру и велела нам не путаться под ногами. Папа и мама на представлении, и мы подумали, что ты могла бы рассказать нам что-нибудь».

— Рассказывать вам истории! — выдохнула бедная Кэтлин, всё больше смущаясь.
 — Да я не могу; я в жизни никому не рассказывала историй. Ох, как бы я хотела, чтобы вы все ушли и не беспокоили меня.

 Голубые глаза Мэй Джадсон широко раскрылись от удивления, а её брат Джимми
Он дал волю своим чувствам, протяжно свистнув, но Лина Розенбаум была возмущена больше всех.


 «Вы только послушайте её! — усмехнулась она, поворачиваясь к Джадсонам. — Вот как она со мной разговаривает. Она говорит, что ненавидит писать сочинения,
хотя все знают, что ей это очень нравится. Она самая большая выдумщица в Нью-Йорке, вот кто она такая».

“Она не рассказчица”, - заявил Джимми, и его маленькое личико покраснело
от гнева. “Если ты еще раз это скажешь, Лина Розенбаум, я... я тебя ударю”.

Говоря это, Джимми сложил свой маленький кулачок вдвое и потряс им
угрожающе посмотрел на Лину. Кэтлин почувствовала внезапный трепет восхищения.
Впервые в жизни кто-то заступился за неё. На мгновение она совсем забыла, что мальчик заступился за Нору, а не за неё. Лина повернулась к двери.


 «Я ухожу, — надменно заявила она. — Я не собираюсь оставаться в месте, где со мной так обращаются. Вот погодите, и я ещё попрошу вас что-нибудь для меня сделать, мисс Нора О’Нил. А что касается вас, вы двое маленьких...
— Гнев душил её, и она выбежала из комнаты.
студии, захлопнув за собой дверь.

Кэтлин вздохнула с облегчением, но ее неприятности еще не закончились, потому что
двое других посетителей все еще стояли посреди комнаты
, уставившись на нее округлившимися от изумления глазами.

“Ты ведь на самом деле этого не говорила, правда, Нора?” - недоверчиво спросила Мэй.

“Что сказала?” - запинаясь, спросила Кэтлин.

“Что ты ненавидишь писать сочинения. Ты сказала ей, что не будешь помогать ей
написать рассказ, но причина была не в этом».

 «Я... я не знаю, что я сказала, — запинаясь, ответила бедняжка Кэтлин. — Я всё равно не стала рассказывать историю, и я рада, что тот мальчик сказал, что я этого не делала. О, пожалуйста, не надо
пожалуйста, уходи? Мамы нет дома, и я не знаю, что тебе сказать.

 И, к величайшему изумлению Джадсонов, предполагаемая Нора расплакалась.


Преданные Джадсоны не могли вынести того, что их подруга плачет. Они оба тут же оказались рядом, и маленькие, порывистые руки Мэй обняли её за шею.

— О, Нора, дорогая, пожалуйста, не плачь, — взмолилась она. — Мы тебя не побеспокоим; мы сейчас уйдём, но... но ты никогда раньше так себя не вела. Ты
заболела? О, надеюсь, это не скарлатина. Мама говорит, что скарлатина гораздо хуже кори.

— Пожалуйста, не сжимай меня так сильно, — взмолилась Кэтлин, с трудом высвобождаясь из объятий Мэй.  — Ты очень добрая, но, боюсь, ты не понимаешь, а я не могу объяснить.  Может быть,  мама тебе расскажет.  О, вот она идёт!  Я так рада.  Мама, пожалуйста, объясни.  Они думают, что я Нора, и... Мама, что случилось?

Миссис О’Нил опустилась в кресло у двери и задрожала с головы до ног. Она была очень бледна, а в глазах у неё стоял странный, испуганный взгляд. Кэтлин подскочила к матери и взяла её за холодную руку.

“Мама, о, дорогая мама, что это?” - воскликнула она во внезапном ужасе. “Неужели
случилось что-то ужасное? Нора умерла?”

Затем Миссис О'Нил нашли ее голос, но он был очень тихим, дрожащим
голос, который она ответила.

“Нет, нет, дорогая, не так страшна, как это, но у меня был отличный
шок. Они выполняют Нора от Бермудских островов. Корабль отплыл этом
утро”.

— На Бермуды! — взвизгнула Кэтлин, забыв обо всём на свете от потрясения. — К папе! Они взяли её вместо меня, а она позволила им — она ничего не сказала! А я больше всего на свете хотела поехать на Бермуды
больше никого в мире!» И Кэтлин бросилась на пол и завыла так громко, словно ей было два года, а не двенадцать.

 Миссис О’Нил откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками. Временами она была довольно беспомощной, и нынешний кризис был ей не по силам. Джимми и Мэй продолжали смотреть на неё, потеряв дар речи от изумления. Однако первым оправился от шока Джимми. Джимми, как и все мальчики, ненавидел
сцены.

 «Вставай, Нора», — скомандовал он, подходя к лежащей ничком Кэтлин;
“не нужно так громко кричать! Вы издает ужасный шум, и твоей матери
плакала тоже. Ой, я говорю, Нора, что это вообще такое, в конце концов?”

Затем Кэтлин подняла голову и объявила правду своим
изумленным спутникам.

“Я не Нора”, - возмущенно воскликнула она. “Нора уехала на Бермуды, к моему
папе. Он хочет не ее, он хочет меня. О! О! О! ” Еще один протяжный
вопль завершил предложение.

“ Ты не Нора! ” выдохнул Джимми. “ Тогда... тогда кто вы?

“ Я Кэтлин Кроуфорд, ” воскликнула маленькая самозванка. “ Я сестра-близнец Норы
.




ГЛАВА IX

НОРА УХОДИТ В МОРЕ.


«Я не должна рассказывать, о, я не должна рассказывать! Если они узнают, у мамы будут ужасные неприятности».
Вот что Нора твердила себе последние пять минут, лежа в
беспомощной позе на диване в каюте, пока мистер и миссис Кэрью и Сара, казалось, говорили все одновременно. Они все были злы, она была в этом уверена.
Она могла судить об этом по их голосам, но насколько злее они были бы,
если бы знали, что увозят не ту маленькую девочку.

 В первый момент, когда Нора поняла, что корабль на самом деле
Она так разволновалась, что забыла обо всём на свете, и с пронзительным криком попыталась добежать до двери, отчаянно пытаясь каким-то образом вернуться на берег. Но мистер Кэрью догнал её и, легонько встряхнув, со смехом сказал, чтобы она не дурила. Она отправлялась к отцу на Бермуды; всё было спланировано так, чтобы сделать ей чудесный сюрприз. И тут до Норы внезапно дошло, что происходит.
Она бросилась на диван и заплакала так, словно у неё разрывалось сердце.


«Ты, конечно, совершенно безответственное дитя, Кэтлин», — отругала её миссис
Кэрью. «Мы все это планировали с прошлой недели, когда пришло письмо от твоего папы с просьбой привезти тебя. Мы думали, что сделаем тебе сюрприз, который ты запомнишь на всю жизнь, а теперь ты плачешь, как будто случилось что-то ужасное. Я правда не могу тебя понять».

 «Она упрямая, — сказала Сара. — Никто никогда не знает, что ей понравится». Ну же, мисс Кэтлин, перестаньте плакать и ведите себя как разумный ребёнок. Если бы мисс Джой или мисс Глэдис приготовили для них такой прекрасный сюрприз, думаю, они бы поняли, как его оценить.

Нора изо всех сил старалась сдержать рыдания. В конце концов, эти люди хотели быть добрыми. Они
думали доставить Кэтлин удовольствие. Если бы Кэтлин была на её месте, она, несомненно, была бы очень счастлива. О, если бы она только могла рассказать им правду!
Может быть, они как-нибудь смогли бы отправить её домой, но воспоминания о словах матери сдерживали нарастающее желание, и она снова повторяла старый рефрен: «Я не должна рассказывать, о, я не должна рассказывать!»


— Это... это случилось так внезапно, — пролепетала она, поднимая голову с диванных подушек и поправляя съехавшую набок шляпку.
— Я... я не хотела ехать на Бермуды. Я хотела... прокатить Мюриэл Тревор на машине.

 Миссис Кэрью рассмеялась, несмотря на своё раздражение.

 «Глупый ребёнок, — сказала она. — Как будто это имеет значение. Сара вчера днём позвонила Треворам, и Мюриэл всё рассказала о сюрпризе. Она думала, что ты будешь вне себя от радости при мысли о поездке на Бермуды».

«Но она ошиблась — вы все ошиблись!» — воскликнула Нора, поднимая свои большие умоляющие глаза на улыбающееся лицо миссис Кэрью. «Я не хочу ехать на Бермуды, я не могу поехать, и на то есть причина. О, пожалуйста, не надо!»
пожалуйста, заставьте их остановить корабль на минутку. Я должен сойти, я действительно
должен ”.

“О, мистер капитан, остановите корабль, я хочу сойти и пройтись”, - пел мистер
Карью, его глаза сверкали с развлечением. “Мне жаль, что большой сюрприз
получился сбой, Кэтлин, но я боюсь, что вам придется сделать
лучшее из этого. Этот корабль не остановится, пока не прибудет в гавань Бермудских островов послезавтра.


Нора со стоном откинулась на спинку дивана. Она выглядела такой напуганной и несчастной, что мистер и миссис Кэрью по-настоящему пожалели её.

«Боюсь, это неожиданное известие стало для неё слишком большим потрясением, — тихо заметил мистер Кэрью, обращаясь к жене. — Бедняжка совсем растерялась».

 «Я её совсем не понимаю, — сказала миссис Кэрью. — Я была уверена, что она будет вне себя от радости. Ну же, Кэтлин, дорогая, — ласково добавила она, — не смотри так, будто ты потеряла последнего друга». Ты испортишь нам всем поездку, если не взбодришься. Пусть Сара покажет тебе твою каюту; она прямо за трапом.

 Нора медленно поднялась. Она была очень бледна, и слова по-прежнему давались ей с трудом, но в тот момент она приложила максимум усилий.
жизнь.

“ Я постараюсь не испортить тебе поездку, ” сказала она, - и... и мне жаль, что ты был разочарован.
но, видишь ли, ты не понимаешь.

“Нет, я определенно не понимаю”, - сказала миссис Кэрью. “Разве ты не
фреттинг для вашего папу с тех пор, как он уехал на Бермудские острова, и не вы
напишите ему письмо, прося его послать за тобой? Именно это письмо
заставило его разрешить тебе поехать с нами. Он велел нам всё
подготовить и не говорить тебе, что будет происходить, пока ты
не окажешься на корабле. Однажды ты сказала ему, что любишь сюрпризы,
и он хотел подарить тебе такой подарок, который ты никогда не забудешь».

 «И я так старалась, чтобы ты ничего не заподозрил», — вставила Сара. «Вот почему я отправила тебя вчера с Сельмой.
 Пока тебя не было, я собрала большую часть вещей и отправила чемоданы на корабль. Я очень расстроилась, когда услышала, как ты сказала Сельме, что
хочешь надеть то платье, в котором была на дне рождения, потому что оно лежит на самом дне этого сундука.


 Нора глубоко вздохнула.  Всё было довольно просто, конечно, и если бы она была просто Кэтлин, то была бы очень счастлива, и
она была очень благодарна этим добрым друзьям, которые собирались доставить ей удовольствие. Но она была не Кэтлин, а всего лишь маленькой Норой О’Нил.
 Кэтлин была в студии с мамой, и её быстро уводили из дома и от друзей. Но что бы ни случилось, она не должна была навлечь на маму неприятности; она должна была продолжать играть свою роль как можно дольше. Поэтому она не возражала, когда всё ещё возмущённая Сара повела её в другую каюту, очень похожую на ту, которую она только что покинула. Сара сказала, что они будут жить там вместе во время путешествия.

— Думаю, нам лучше остаться здесь, пока я немного не приведу всё в порядок, — заметила горничная. — Как только мы минуем Сэнди-Хук, начнётся качка, а я никогда не бываю хороша, когда корабль начинает крениться.

 Нора села и покорно сложила руки. Похоже, больше ничего нельзя было сделать. Она чувствовала себя совершенно беспомощной. С каждой минутой
она всё больше отдалялась от матери, но не осмеливалась
вымолвить ни слова в знак протеста.  Норе было всего двенадцать, но она всегда была независимой и находчивой девочкой и во многих отношениях была уже взрослой
для своего возраста. Она любила свою мать всем сердцем своей маленькой ирландской души, и ей казалось, что всё — да, всё на свете — было бы лучше, чем если бы мама страдала из-за какой-то своей вины или ошибки.

 Голос Сары прервал её размышления.

 «Как бы мне хотелось, чтобы тебе всё рассказали с самого начала, — проворчала Сара. — Я уверена, что была бы рада остаться в Нью-Йорке
Йорк, если есть что-то, что я ненавижу больше всего на свете, так это
быть на корабле во время шторма. А я всегда слышал, что этот рейс на Бермуды будет самым штормовым из всех.

— Что происходит, когда штормит? — вяло поинтересовалась Нора.
На самом деле ей было всё равно, что происходит; она и так была совершенно несчастна.


 — Людей укачивает, — коротко ответила Сара.

  Нора больше не задавала вопросов, и через несколько минут пришёл мистер Кэрью и спросил, не хочет ли она выйти на палубу с тётей, пока Сара заканчивает распаковывать вещи.


 Не говоря ни слова, Нора встала и последовала за ним. Она решила, что это самоеЛучше всего было бы сделать всё в точности так, как ей сказали. Тогда никто не стал бы на неё злиться, и, возможно, её оставили бы в покое и не задавали бы неудобных вопросов.

 Палуба была переполнена, и все пассажиры болтали и смеялись, как будто им было очень весело. Это было чудесное утро, и свежий морской воздух и яркое солнце помогли Норе прийти в себя. Они всё ещё плыли по заливу, и, пока
они стояли у перил, любуясь прекрасной гаванью, мистер Кэрью показывал им разные форты и был очень добр и любезен
что она стала терять некоторые другие ужаса своего нового окружения. После
все, это было самое захватывающее приключение, и Нора никогда не было много
приключения. Миссис Кэрью присоединилась к каким-то знакомым, но через несколько минут
она подошла к своему мужу и Норе в сопровождении леди и
джентльмена.

“ Стивен, это мистер и миссис Старр, ” сказала она. “ Ты помнишь встречу с
ними в Бар-Харборе прошлым летом. Разве не чудесно встретить их на этом корабле?


 Мистер Кэрью согласился, что это действительно чудесно, и пожал руку мистеру  и миссис Старр.  Затем миссис Кэрью повернулась к Норе.

“Это маленькая дочка моего брата, ” сказала она. “ Мы везем ее в
к ее отцу на Бермуды”.

Миссис Старр ласково улыбнулась Норе, а затем оглянулась через плечо.
Как будто в поисках кого-то.

“ Я ищу своего мальчика, - сказала она. - Он был здесь минуту назад. Генри,
дорогой, как ты думаешь, куда подевался Реджи?

«Понятия не имею, но с ним точно всё будет в порядке», — со смехом ответил её муж. «Он не сможет доплыть до берега, так что на твоём месте я бы не беспокоился о нём».

 Миссис Старр не выглядела довольной.

«У нас были такие проблемы с Реджи, — объяснила она миссис Крю.
 — Он просто ненавидел уезжать из Нью-Йорка. Я ни разу в жизни его не оставляла, и на этот раз я бы его не оставила, так что мы с его отцом настояли на том, чтобы он поехал. Но, боюсь, он был против».

 «Совсем как моя маленькая племянница», — сказала миссис Кэрью и пустилась в рассказ о чудесном сюрпризе и его катастрофических последствиях.
Она только что закончила свой рассказ, и миссис Старр заметила, что никогда нельзя предугадать, что сделают дети, когда к ним присоединится
мальчик лет двенадцати-тринадцати, чьё серьёзное, довольно угрюмое выражение лица явно не свидетельствовало о том, что он хорошо проводит время.


«О, вот и Реджи, — с облегчением воскликнула миссис Старр. Реджи,
милый, вот тебе милая девочка, с которой можно поиграть. Как тебя
зовут, дорогая?»

 Нора слегка испуганно ахнула. Она ни разу в жизни не солгала, и всё же, если бы она сказала, что её зовут Нора О’Нил, что бы подумали Кэрью? К счастью, этот вопрос разрешила за неё миссис Кэрью, которая приписала её колебания каким-то новым, необъяснимым
застенчивость, ответила быстро--

“Ее зовут Кэтлин Кроуфорд”.

Реджи, у которого, очевидно, были хорошие манеры, даже если он и выглядел довольно
угрюмым, шагнул вперед и протянул руку.

“Как поживаете?” - откровенно спросил он. “Вам нравится ездить на эти ужасные
Бермуды?”

— Нет, мне это совсем не нравится, — так же откровенно ответила Нора, и с этого момента дети стали друзьями.


— Пойдём посмотрим, как пилот выйдет из самолёта, — предложил Реджи, и, хотя он всё ещё выглядел довольно сердитым, Нора заметила, что его лицо заметно посветлело.
 Она решила, что у него довольно милое лицо, и что
Она испытала огромное облегчение, заговорив с кем-то, кто не знал Кэтлин.
По крайней мере, с этим парнем она могла быть самой собой и не бояться совершить ошибку.
 Поэтому она не возражала против того, чтобы пойти со своим новым знакомым туда, где собралась целая толпа, чтобы посмотреть, как лоцман покидает корабль.

 «Мы сейчас в Хуке, — объяснил Реджи. — Скоро мы выйдем в море, и тогда, я думаю, начнётся шторм».

— Тебя укачивает, когда море неспокойно? — спросила Нора, вспомнив
о страхах Сары на этот счёт.

 — Ни капельки. Меня никогда в жизни не укачивало, и отца тоже.
А вот маме приходится нелегко. Я не понимаю, зачем она вообще согласилась поехать. И лицо Реджи снова помрачнело при воспоминании о прошлых неприятностях.


— Я никогда не была в море, — сказала Нора. — Морская болезнь очень мучительна?


— Думаю, нет, иначе люди бы не продолжали путешествовать. Маму всегда тошнит, а она пересекала океан четырнадцать раз. Я трижды бывал в Европе, а однажды зимой мы ездили в Египет.
— Как интересно, — сказала Нора. — Я и не знала, что американцы когда-либо ездили туда, если только они не были миссионерами или кем-то в этом роде. Я думала, что это
только люди из Библии ходили в Землю Египетскую.

Реджи рассмеялся. Он начинал находить это новое знакомство самым
забавным.

“Я полагаю, вы думаете о Моисее и детях Израиля”, - сказал он
. “Они, конечно, жили там. Да ведь я видел место на Ниле
где Моисей был найден в камышах. Я также видел пирамиды и
Сфинкса. Однажды мы с маленьким англичанином заблудились в пустыне.

 — О, расскажи мне об этом! — воскликнула Нора, для которой захватывающая история была
как глоток свежего воздуха, и Реджи, не колеблясь, пустился в рассказ.
Захватывающая история о том, как он и маленькая англичанка сбежали от своих нянь в один из дней, когда они остановились в отеле недалеко от Великих пирамид, и отправились навестить Сфинкса. Они заблудились по дороге домой; подружились с детьми из арабской деревни;
бродили несколько часов и в конце концов заснули на песке в пустыне;
их спасли англичане, отправившиеся на охоту; один из них был отцом «английского малыша», как Реджи называл своего маленького друга. «Это было четыре года назад»,
Реджи закончил: «Мне было всего восемь, но я не сильно испугался,
разве что на минутку, когда подумал, что эти джентльмены — арабы и
могут нас застрелить».

 «Ты, должно быть, очень храбрый», — сказала Нора, и в её голосе было столько восхищения, что Реджи — на самом деле довольно скромный мальчик — покраснел.
 «Но как ты можешь так много путешествовать зимой?» добавила Нора. «Разве ты не ходишь в школу?»

«О да, но, видишь ли, у мамы всегда была нервная прострация, и
всякий раз, когда она чувствовала приближение приступа, врач отправлял её куда-нибудь, а нам с папой приходилось ехать с ней.  Я много спорил по этому поводу
на этот раз я приехала, но мама и слышать не хотела о том, чтобы оставить меня дома, и
когда у нее начались нервные припадки, отец сказал, что ничего не поделаешь.
и я должна поехать с ним. Следующие пасхальные каникулы начинаются
Четверг, а мы только три недели, так что я не придется
терять гораздо школе эта поездка”.

“Ты любишь школу?” Нора спросила, вежливо.

“ Не очень, но мне нравится играть в бейсбольной команде. Меня взяли только в этом семестре, и я не хочу пропускать игры. Мы играем каждую субботу.

 В этот момент Нора заметила, что Сара направляется прямо к ней.

— Я обыскала весь корабль в поисках вас, мисс Кэтлин, — сказала она с упреком. — Вы не должны убегать с незнакомыми мальчиками, разве вы не знаете?

 — Я не незнакомый мальчик, — возмущенно заявил Реджи. — Моя мама знает ее тётю. Мы пришли сюда, чтобы посмотреть, как улетает пилот, а он еще не улетел. Не беспокойтесь. Я присмотрю за ней.

— Не нужно, — покраснев, сказала Нора. — Я могу сама о себе позаботиться. Я всегда так делаю.
— Правда? — сказала Сара. — Что ж, я впервые об этом слышу. Пойдём со мной к твоим дяде и тёте. Они в своей
Шезлонги, и они заказали для нас два».

 Нора предпочла бы остаться на месте. Ей нравился этот приятный, искренний юноша, с которым она могла разговаривать непринуждённо, не боясь совершить какую-нибудь ужасную ошибку, которая выдала бы в ней самозванку. Но она не осмелилась ослушаться суровой Сары, поэтому, вздохнув с сожалением, повернулась и последовала за служанкой к остальным гостям.

— Какая неприятная особа, — тихо заметил Реджи. — Ты не могла бы не обращать на неё внимания?

 — Не думаю, что она хочет быть неприятной, — добродушно сказала Нора.
«Она боится, что её укачает, и из-за этого злится ещё больше, чем обычно».


«Я знаю, — понимающе кивнул Реджи. — Они часто так себя ведут, когда думают, что их вот-вот стошнит. Мама начинает нервничать, как только корабль отчаливает, а одна медсестра, которая была у меня в детстве, всегда думала, что умрёт». Но послушай, если она
заболеет, то не сможет тобой командовать, и мы сможем повеселиться вместе».

Лицо Норы просияло.

«Ты расскажешь мне ещё о своих приключениях?» — с нетерпением спросила она.

Реджи сказал, что расскажет, но был вынужден признать, что Сфинкс
приключение было, безусловно, самым захватывающим опытом, который у него когда-либо был. К
этому времени они добрались до той части палубы, где Кэрью и
Старрс расположились в своих паровых креслах.

В течение следующего часа Нора была прикована к Саре. Реджи ушел
вместе со своим отцом, но не попросил ее сопровождать их, и
маленькая девочка провела время, пытаясь привыкнуть к своему странному
положению. Оправившись от первого шока, она начала находить в этом приключении много интересного.  Всю свою жизнь
она мечтала путешествовать, видеть места и людей, о которых читала.
и вот она здесь, на корабле, идущем на Бермуды. Если бы не мысли о беспокойстве матери и страх, что она не сможет «сыграть Кэтлин», она бы почти наслаждалась происходящим. Но каждый раз, когда она думала о маме, к горлу подступал ком, и ей приходилось сильно моргать, чтобы сдержать наворачивающиеся слёзы. Все были добры к ней, по-своему непринуждённо и равнодушно, но, помня наставления Кэтлин о том, что нужно поменьше говорить, она просто отвечала на вопросы и не делала никаких добровольных заявлений.
замечания. Это было действительно очень тяжело, когда было так много вещей, о которых она хотела поговорить
и она хотела, чтобы Реджи вернулся, и
они снова могли быть вместе. Реджи был единственным человеком на борту
кем она могла быть на ее простоту, и освободиться от страха быть найденным
из.

Пароход к этому времени уже далеко в море, и начинает
рок довольно ощутимо. Нора была вполне довольна движения, но не так ее
товарищи. Миссис Кэрью и миссис Старр ушли в свои каюты, а Сара побледнела и откинулась на спинку стула, закрыв глаза.

“Ты плохо себя чувствуешь, Сара?” Сочувственно спросила Нора.

Сара покачала головой.

“ Боюсь, я не смогу долго продержаться, ” сказала она слабым голосом, “ но ты
не должен оставаться здесь совсем один.

“Я не одна”, - сказала Нора, выглядя очень удивленной этой идеей.
"Здесь много людей. Что со мной может случиться?" - Спросила я. ”Я не одна".

«Я не уверена, — призналась Сара, — но мне не нравится, как это выглядит. Твой отец такой привередливый».

«Тогда, полагаю, мне придётся спуститься с тобой в каюту, — с сожалением сказала
Нора. — Хотя мне бы хотелось остаться здесь, здесь так красиво.
Но, возможно, я смогу тебе помочь, если пойду с тобой».

 Сара посмотрела на неё с удивлением, которое она сама испытывала.

 «Ну, это очень мило с твоей стороны», — воскликнула она таким тёплым тоном, что Нора удивилась, почему её совершенно естественное предложение было так высоко оценено. «Хотя мне не нужна помощь, — добавила она.
 — Всё, чего я хочу, — это прилечь. Я бы оставила тебя с твоим дядей, но он ушёл в курительную комнату.


 — А вот и Реджи Старр с отцом, — радостно сказала Нора. — Может, они разрешат мне остаться с ними.
И, к некоторому ужасу Сары,
она вскочила со стула и побежала навстречу приближающимся фигурам.

 «О, Реджи, — воскликнула она, прежде чем горничная успела её остановить, — Сару начинает укачивать, и она хочет пойти прилечь. Она говорит, что я не могу оставаться здесь одна, так что, пожалуйста, можно я останусь с тобой?»

 «Конечно, можно», — сказал Реджи, а мистер Старр добродушно добавил, обращаясь к Саре:

«Мы с удовольствием присмотрим за девочкой, пока за ней не приедет дядя».


 На этом вопрос был исчерпан; Сара быстро ушла, а Нора провела очень приятные полчаса со своей новой подругой. Реджи оказался
Он был самым интересным собеседником, потому что, радуясь тому, что нашёл такого восхищённого слушателя, рассказывал о других своих путешествиях и о том, что он пережил в чужих краях, пока Нора почти не забыла, что она «играет роль». Но даже с Реджи случались неловкие моменты, например, когда он вдруг спросил, не знает ли она Кэмпбеллов.

«Нет, я никогда о них не слышала», — невинно ответила Нора.

«О, неужели? Я думал, вы с Марджори могли бы подружиться. Она и Бобби на Бермудах, и мы собираемся с ними встретиться. Их дядя и
тетя, мистер и миссис Аллен, забрала их. Они оба переболели дифтерией и
не могли вернуться в школу до окончания Пасхи. Мы с Бобби большие друзья.
”

Нора ничего не ответила, и как раз в этот момент пришел мистер Кэрью, чтобы найти
свою предполагаемую племянницу и пригласить ее на ленч.

К этому времени пароход так сильно раскачивался, что многие пассажиры разошлись по своим каютам, но ни Нору, ни Реджи не мучили приступы морской болезни, и Нора так плотно позавтракала, что мистер Кэрью посмотрел на неё с удивлением.

 «Ты настоящая маленькая морячка, Кэтлин», — сказал он, когда они вышли из столовой.
обеденный зал. «Чем бы ты хотела заняться дальше? Может, я снова провожу тебя на палубу?»


«Думаю, мне лучше пойти и посмотреть, как там Сара, — сказала Нора. — Может быть, ей нужна моя помощь».
Мистер Кэрью рассмеялся.

 «С каких это пор ты стала такой заботливой?» — спросил он, но, похоже, не ждал ответа, и Нора, испугавшись, что совершила ещё одну ошибку, была рада уйти.

Она нашла Сару в самом плачевном состоянии, и не только Сару, но и миссис.
Кэрью тоже.

«Если бы я только могла распустить волосы и снять ботинки», — простонала она
бедная тётя Китти. «Я почти жалею, что взяла с собой Селестину, хоть от неё и мало толку. Стюардесса так занята, что нет смысла ей звонить. Я звонила три раза, и никто не ответил.
  Мне было так плохо, когда я спустилась, что я просто бросилась на кровать, даже не пытаясь раздеться, и с каждой минутой мне становится всё хуже».

— О, позвольте мне помочь вам! — воскликнула Нора и, не дожидаясь разрешения, опустилась на колени, чтобы расстегнуть ботинки миссис Кэрью.


Через десять минут тётя Китти уже уютно устроилась в постели.

— Спасибо, дорогая, — слабо пробормотала она, когда Нора наклонилась, чтобы поправить подушки. — Я и не подозревала, что ты такая хорошая сиделка.

 — Мне нравится ухаживать за больными, — сказала Нора. — Я помогала ухаживать за Джадсонами, когда они болели корью.

 Она замолчала, испугавшись своей ошибки, но миссис Кэрью, похоже, не заметила ничего необычного.

— Думаю, я немного посплю, — сказала она. — Тебе лучше попросить Сару вывести тебя на палубу.

 И Нора ушла, радуясь, что так легко отделалась, и втайне решив впредь быть осторожнее со словами. Но она
В конце концов, ей было всего двенадцать, и ошибки были неизбежны. Если бы не тот факт, что и миссис Кэрью, и Сара были слишком больны, чтобы замечать мелочи в течение следующих двадцати четырёх часов, Нора никогда бы не добралась до Бермудских островов, не выдав себя. Мистер Кэрью был добр, но довольно рассеян, и, кроме как во время еды, он почти не видел Нору, которая разрывалась между заботой о его жене и Саре и прогулками по палубе с Реджи Старром.

 «Она ужасно весёлая», — сообщил Реджи своему отцу в тот первый раз
вечер. «В ней нет ни капли глупости. Никогда бы не подумал, что она была избалована и потакала своим желаниям, как говорила миссис Кэрью матери. Она такая же милая и добродушная, какой только может быть, и ни капли не заносчивая или что-то в этом роде».

«Никогда в жизни я так не ошибалась в отношении ребёнка», — подумала Сара на следующее утро, когда Нора стояла у её кровати с чашкой дымящегося чёрного кофе, который она заказала у стюарда.
«Это просто доказывает, что не стоит судить. Она — самое добросердечное создание на свете. Даже мисс Джой не смогла бы с ней сравниться».

Но Сара, которая не одобряла лести в адрес детей, держала своё мнение при себе.





Глава X

НОРА ПРИБЫВАЕТ НА БЕРМУДЫ

Было утро понедельника, и маленький пароход как раз входил в
гавань Бермудских островов. Большинство пассажиров, страдавших от морской болезни, пришли в себя и впервые с полудня субботы начали появляться на палубе.
Многие дамы всё ещё были бледны, потому что путешествие выдалось непростым.
Но все были счастливы при мысли о высадке на берег.  Миссис Кэрью и
 Сара ещё не вышли на палубу, но Нора и Реджи были там с шести утра и с нетерпением наблюдали за приближающимся берегом.

— Это самое прекрасное место, о котором я когда-либо мечтала! — воскликнула Нора с сияющими глазами. — О, Реджи, почему ты не сказал мне, как здесь красиво?

 — Я не очень хорошо это помню, — признался Реджи. — Видишь ли, мне было всего девять, когда мы приезжали в прошлый раз. Но здесь действительно красиво, не так ли? Ты когда-нибудь видел такую голубую воду? И это так ясно, что можно почти заглянуть вниз, на
самое дно моря. Вот отель, в который мы направляемся; тот большой
, со всеми людьми на площади. Как ты думаешь, твой отец
ищет тебя?

Нора резко вздрогнула, и весь ее пылкий энтузиазм внезапно угас
с глаз долой. В своем изумлении и волнении от красоты Бермудской гавани
на мгновение она совершенно забыла о том, что должно было произойти дальше.
что будет дальше.

“ Я... я не знаю, ” пробормотала она запинаясь, почти шепотом.

Реджи с любопытством посмотрел на нее.

“ Разве он не будет рад тебя видеть? ” прямо спросил он.

“Я не знаю. Лучше бы я не приходил. Я бы хотела вернуться в Нью-Йорк прямо сейчас.  На лице Норы было такое искреннее огорчение — если не сказать ужас, — что Реджи уставился на неё в изумлении.

 «Я думал, тебе здесь нравится!» — воскликнул он.  Но прежде чем Нора успела ответить,
Прежде чем они успели как-то объяснить её странные слова, к ним присоединился мистер Кэрью.

 «Кэтлин, твой папа на пирсе, — сказал он. — Видишь, он ищет нас. Помаши ему платком».

Нора громко ахнула и, проследив за взглядом мистера Кэрью, увидела высокого джентльмена, стоявшего в конце пирса и жадно разглядывавшего пассажиров парохода.
Машинально она достала платок и слабо помахала им.
При виде этого джентльмен просиял от радости и узнал её.
Сердце Норы ёкнуло, а затем, казалось, замерло.
совсем неподвижно.

«Он думает, что я Кэтлин, — сказала она себе, — и он любит её; о, он, должно быть, очень сильно её любит, раз так выглядит». И вдруг то, что она делала, показалось ей по-настоящему ужасным.

«Я не Кэтлин, я Нора О’Нил!» Эти слова уже были у неё на устах, но тут, словно вспышка молнии, в памяти всплыло воспоминание о матери, и она решительно подавила их.  Она не знала, что произойдёт, если мистер
 Кроуфорд когда-нибудь узнает правду, но достаточно было того, что мать доверила ей великую тайну, раскрытие которой
что могло навлечь на неё неисчислимые беды. Что бы ни случилось, она должна продолжать играть свою роль, пока её не разоблачат или пока она не получит весточку от мамы.
Поэтому, приложив нечеловеческие усилия, она подавила в себе дикое желание убежать и спрятаться где-нибудь — где угодно, лишь бы не видеть эту радостную, любящую улыбку на лице папы Кэтлин, — и через десять минут уже спускалась по трапу вслед за мистером и миссис Кэрью.

Множество людей спустилось к причалу, и многие из них приветствовали друзей и родственников, прибывших на пароходе. Каждый
Все разговаривали и смеялись, и царила немалая суматоха,
но Нора почти не замечала этого. В ушах у неё стоял странный рёв,
а зубы стучали. Она боялась взглянуть на толпу на пирсе,
боялась снова увидеть эту яркую, приветливую улыбку. Спустившись
по трапу, она споткнулась и упала бы, если бы кто-то её не подхватил. В следующее мгновение она почувствовала, как её
обнимают сильные руки, а добрый, нежный голос произносит:

 «Что случилось, моя маленькая Кэтлин? Ты заболела? Ты не рада видеть папу?»

И вот уже над ней склонилось доброе, красивое лицо, только теперь выражение радостного ожидания сменилось озадаченной тревогой.

Она попыталась заговорить, но слова не шли с языка, и через секунду
мистер Кроуфорд поставил её на ноги, но по-прежнему держал её под защитой своей руки и повернулся, чтобы поприветствовать мистера и миссис Кэрью.

— Что с ней? — с тревогой спросил он. — Она сильно болела?

«Она совсем не болела, — ответила миссис Кэрью. — Она у нас известная путешественница. Видели бы вы...» Но миссис Кэрью не стала продолжать.
Она не успела договорить, потому что брат уже повернулся к Норе.

 «Что же это такое, дорогая?» — спросил он, и в его тоне было столько любви и тревоги, что Нора почувствовала, как остатки её храбрости улетучиваются. «Может, ты расскажешь об этом папе?»

 Тогда Нора сделала то, что в данных обстоятельствах было, пожалуй, самым разумным, что она могла сделать: она заплакала.

— Я... мне кажется, я не очень хорошо себя чувствую, — всхлипнула она. — Думаю, мне бы хотелось где-нибудь прилечь.


 — Бедняжка! — воскликнул мистер Кроуфорд. — Она чувствует последствия
путешествие. Иногда люди так поступают, если их не укачало в обычное время.
И, не говоря больше ни слова, он поднял Нору на руки и быстро зашагал с ней в сторону гостиничного омнибуса.

Нора закрыла глаза и с чувством бесконечного облегчения положила голову на плечо мистера Кроуфорда. По крайней мере, на несколько мгновений она была в безопасности.
Она будет вести себя тихо и не станет пытаться играть свою роль, которая вдруг стала ей ненавистна.  Она не произнесла ни слова, пока они не добрались до номера в отеле, где мистер Кроуфорд осторожно уложил её на диван.

«Через некоторое время с ней всё будет в порядке, — услышала она чей-то голос.
 — После тяжёлого путешествия у людей часто кружится голова.
 Просто полежи немного, Кэтлин, дорогая, и через полчаса ты будешь в порядке.
 Папа вернётся через несколько минут; он просто хочет поговорить с тётей Китти и дядей Стивеном».

Нора почувствовала поцелуй в лоб, затем дверь закрылась, и она осталась наедине с Сарой, которая суетилась, распаковывая чемоданы.

 «А теперь просто понюхайте эти соли, мисс Кэтлин», — скомандовала Сара.
подойдя к диван с небольшой флакон, который она своевременно подала заявку на
Нос Нора. Нора закашлялась, задыхаясь, и приподнялся.

“Мне это не нравится, пожалуйста, уберите это”, - взмолилась она. “Это ужасная дрянь.
у меня от нее щиплет глаза”.

Сара рассмеялась и убрала нюхательную соль на более безопасное расстояние.

“Конечно, щиплет, - сказала она, - это то, что приносит тебе пользу. Как ты себя
чувствуешь сейчас?”

Норе хотелось бы сказать, что она действительно очень больна, но правда
вынудила ее признать, что она чувствует себя значительно лучше.

“ Я так и думала, ” сказала Сара. “ Хотя лучше еще немного помолчать.
Боже мой! Какое счастье снова почувствовать под ногами твердую землю. Что ж, мы здесь, и, полагаю, все довольны,
хотя, должен сказать, я не в восторге от этого сюрприза.


 — Я тоже, — согласилась Нора с искренней убежденностью. — Неужели они думали, что Кэт — я имею в виду, мне это понравится?

— Конечно, они так думали; они думали, что ты будешь вне себя от радости. Должен сказать, я сначала думал так же, но мы все ошибались. Это одна из
проблем с избалованными детьми: никогда не знаешь, что им
понравится.

— Я... ты считаешь меня избалованной? — с любопытством спросила Нора.

 Сара снова рассмеялась.

 — Ну, а ты сама что об этом думаешь? — сказала она. — Я не скажу ни слова, потому что с тех пор, как мы уехали из Нью-Йорка, ты была само совершенство. Тебе не понравился сюрприз, но ты не подняла такой шум, как я ожидала. Что меня удивляет, так это то, почему ты всегда притворялась, что ничего не можешь сделать сама. Я и не подозревал, что ты можешь сама надеть туфли и чулки.

 Нора не ответила, но её щёки внезапно покраснели.
повернулась лицом к стене. Последовало короткое молчание, которое Сара
первым нарушил.

“Есть одна вещь, мисс Кэтлин, ” сказала она, - и это то, что мы здесь
в течение следующих трех недель, и вы могли бы просто извлечь из этого максимум пользы
и постараться хорошо провести время. В любом случае, это красивое место, и
твой папа спланировал сюрприз, потому что думал, что это доставит
тебе удовольствие. Было бы жаль разочаровывать его сейчас, не так ли?

 Нора подумала о добром лице, которое так нежно склонилось над ней, и её захлестнула волна раскаяния.  В конце концов, если ей и дальше придётся быть
Кэтлин, не было никаких причин, по которым отец Кэтлин должен был быть несчастен
. Возможно, он любил свою маленькую девочку так же сильно, как ее мать
любила ее. Предположим, мама запланировала для нее замечательный сюрприз
для удовольствия, а ей это совсем не понравилось. Какое это было бы разочарование
.

“Мне придется притворяться, что я получаю удовольствие”, - размышляла она. “Я думаю,
это будет самое сложное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. О,
я очень надеюсь, что мама не слишком беспокоится обо мне и что они с Кэтлин счастливы вместе. Когда мы вернёмся домой и переоденемся
опять же, мистер Кроуфорд не должен думать, что Кэтлин была неблагодарной и
ужасной ”.

Поэтому, когда мистер Кроуфорд вернулся через несколько минут, чтобы справиться о своей
маленькой дочери, Нора смогла выдавить слабую улыбку и заверить
он довольно дрожащим голосом сообщил, что ей “намного лучше”.
Но, несмотря на то, что освобожден от этой уверенности, Мистер Кроуфорд не
смотреть полностью устраивает. Нора почувствовала, как его проницательный взгляд тревожно скользит по её лицу, и её сердце забилось быстрее от внезапного предчувствия.
Что, если отец Кэтлин узнает, что она всего лишь маленькая самозванка!

— Простите, что я так глупо себя повела, — смиренно сказала она, когда мистер Кроуфорд сел рядом с ней на диван. — Я не хотела быть неблагодарной, но, видите ли, это было так неожиданно. Я думала... я думала... о, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за этого! И Нора снова расплакалась.

 — Дорогая моя, я ни о чём не расстраиваюсь. И что только взбрело тебе в голову?
— Мистер Кроуфорд говорил очень ласково, но выглядел ещё более озадаченным и обеспокоенным, чем обычно. — Я думал, тебе понравится сюрприз, но, боюсь, мы все совершили большую ошибку. Тётя Китти говорит
Вы были очень расстроены, когда узнали, что направляетесь на Бермуды».

 «О, мне так жаль, так жаль!» — всхлипнула Нора. «Пожалуйста, простите меня, и
я постараюсь получить удовольствие, честное слово!»

 «Ну-ну, не плачь, кошечка», — успокаивал её мистер Кроуфорд, целуя её.
«Ты устала и нервничаешь, вот и всё. Миссис Андерсон написала мне, что ты нездорова, и это была одна из причин, по которой я послал за тобой. Но скоро ты поправишься, и ты даже не представляешь, какие чудесные времена нас ждут. Твои друзья, Кэмпбеллы, уже здесь, и они без ума от тебя»
рад тебя видеть. А теперь, может, прогуляешься со мной, пока Сара распаковывает вещи? Уверен, свежий воздух пойдёт тебе на пользу.

 Нора послушно встала. Ей показалось, что с её плеч свалился тяжкий груз. Мистер Кроуфорд был озадачен, но явно не подозревал правду, и, в конце концов, в перспективе прогулки по Бермудам было что-то очень привлекательное.

«Я бы с удовольствием пошла», — сказала она, и через пять минут они с высоким спутником отправились в самую интересную прогулку в жизни Норы.

Это был совсем другой ребёнок, который через час или около того вбежал в спальню отеля.
 Её щёки раскраснелись от волнения,
а глаза сияли так, как Сара никогда раньше не видела.

 «Это самое красивое место в мире! — заявила она,
запыхавшись.  — Я и не думала, что есть место прекраснее
неба.  Вода, небо и цветы!  Ты никогда не видела таких цветов. В садах людей растут лилии, прекрасные пасхальные лилии. О, Сара, не обращай внимания на этот старый сундук.
 Выходи и посмотри на всё это.

— Я пойду немного прогуляюсь после обеда, — спокойно сказала Сара. — Я и раньше видела красивые места. Я ездила во Флориду с одной семьёй, у которой жила, и в Калифорнию с другой.

 — Я не верю, что где-то ещё может быть так же красиво, как здесь, — заявила Нора. — Если бы только мама могла это увидеть!

 Сара была очень тронута.

— Я уверена, что твоя мама сейчас в гораздо более прекрасном месте, дорогая, — сказала она ласково.
От этого благонамеренного замечания Нора вдруг опомнилась и густо покраснела.


 Чтобы сменить тему, она подошла к кровати, на которой лежала Сара
она разложила несколько вещей из сундука, который распаковывала.

«О, какое чудесное платье! — невольно воскликнула она. — Неужели я его надену?»

Сара прервала работу и изумлённо уставилась на свою подопечную.

«О чём ты говоришь? — резко спросила она. — Как будто ты не надевала это платье в танцевальную школу по меньшей мере дюжину раз!»

“ Я... я не думала, что говорила, ” пробормотала Нора, а затем она
подошла к окну и встала спиной к изумленным зрителям.
Сара, надеясь, что свежий морской бриз охладит ее пылающие щеки.

“О, что же мне делать?” - в отчаянии спросила она себя. “Я продолжаю
каждую минуту забывать и говорить то, чего не должна была. Если я буду продолжать в том же духе
они узнают задолго до того, как мы вернемся в Нью-Йорк.
Я должна продолжать помнить, что я Кэтлин, а не Нора, и это ужасно
тяжелая работа. Хотел бы я знать немного больше о том, что любит делать Кэтлин
. Было бы ужасно, если бы я сказала, что мне нравится то, что, как все знают, она ненавидит. Думаю, лучше всего будет не говорить больше, чем нужно. Я могу помочь с некоторыми вещами. Когда папа играл, мама говорила, что он забыл
все остальное, кроме его часть. Я не актриса, но я надеюсь, что смогу
быть одной, когда я вырасту, и если буду хорошо играть эту роль, возможно, он будет
буду играть на реальные кого-нибудь. Это будет ужасно тяжело,
и я знаю, что никогда бы не смогла продолжать в том же духе, если бы не мама.
ради мамы ”.

В этот самый момент мистер Кроуфорд говорил своей сестре, миссис Кэрью--

«Должен признать, она выглядит хорошо, даже лучше, чем я ожидал, судя по письму миссис
Андерсон, но с ребёнком что-то серьёзно не так. Я ещё не выяснил, что именно, но я буду присматривать за ней
Присмотри за ней, и если в течение следующих двух-трёх дней ей не станет лучше, я обращусь к врачу. Её выражение лица меня озадачивает.
 Миссис Кэрью добродушно улыбнулась.

 «Мой дорогой Дункан, — возразила она, — ты и правда несёшь чепуху по поводу этого ребёнка. Уверяю тебя, с ней всё в порядке, и она никогда в жизни не вела себя лучше, чем после того, как оправилась от первого шока, вызванного твоим грандиозным сюрпризом. Я правда не понимаю, почему ты так переживаешь из-за пустяков.


 «Кэтлин — самое дорогое, что у меня есть в этом мире», — ответил он
брат, серьёзно. «Вполне естественно, что я беспокоюсь о ней, когда чувствую, что с ней происходит что-то серьёзное».




 ГЛАВА XI

НОРА СТАЛКИВАЕТСЯ С ТРУДНОСТЯМИ

Обед был окончен — чудесный обед, за которым Нору угостили таким количеством странных, новых блюд, что она ещё сильнее уверилась в том, что живёт в сказке. Она никогда раньше не слышала о таких блюдах, как «лобстер по-ньюбургски», «курица по-королевски» и «персик Мельба». А теперь они отправились в
на площади, где уже собралось много постояльцев отеля, чтобы
послушать оркестр и насладиться мягким морским бризом и
ярким солнцем. Нора наслаждалась жизнью так, как не могла
бы себе представить ещё несколько часов назад. Она стояла
у перил на площади, позволяя ветру трепать её локоны, и
слушала весёлый марш, с которого музыканты начали свой
послеобеденный концерт. Мистер Кроуфорд и Кэрью болтали с
друзьями. Нора как раз начала
задаваться вопросом, что стало с Реджи Старром, когда поймала
она увидела, как он приближается в ее сторону в сопровождении другого мальчика
примерно его возраста и девочки, возможно, на год или два старше. Все
трое наперебой говорили, и Нора была неудобной судимости
что она сама была предметом их разговора. Она дала
Реджи приветливо улыбнулся, но, к ее удивлению, это был не он, а та самая
незнакомая девушка, которая первой обратилась к ней.

— Кэтлин Кроуфорд, — начала она, остановившись перед Норой и сверкнув глазами, — я хочу кое-что узнать! Ты сказала Реджи Старру на корабле, что не знаешь нас с Бобби?

Она была высокой девушкой, и в ней чувствовалась такая решительность и властность, что Нора инстинктивно прижалась спиной к перилам.

«Я не знаю; я... я не думаю, что это так», — пролепетала она.

Девушка с негодованием повернулась к Реджи, который покраснел и смутился.

«Что она тебе сказала, Реджи?» — строго спросила она. — Ты спросил её, знает ли она нас, и что она ответила?


 Реджи не ответил, но неловко переступил с ноги на ногу и беспомощно взглянул на Нору.


 — Ой, да заткнись ты, Марджори! — возмутился другой мальчик, который, очевидно, был
Брат Марджори. «Какой смысл ссориться из-за пустяка?»

 «Это не пустяк, — возразила Марджори, и её голос задрожал. — Ты бы подумала, что это пустяк, если бы кто-то, кто был твоей лучшей подругой всего месяц назад, сказала другому человеку, что не знает тебя?»

 «О, — воскликнула Нора в искреннем расстройстве, — мне так жаль. Ты правда думала... я имею в виду, я правда твоя лучшая подруга?»

Марджори отвернулась, едва сдерживая гнев.

 «Пойдём, Бобби, — скомандовала она, — мы не хотим разговаривать с людьми, которые не хотят нас знать».
И она ушла, а за ней последовал брат.
Но Реджи остался стоять рядом с Норой.

 «Послушай, — возмущённо выпалил он, — с чего ты взяла, что не знаешь Кэмпбеллов? Я не хотел никого подставлять, но я говорил о тебе, а Марджори сказала, что ты её лучшая подруга, и я так удивился, что, не успев подумать, выпалил то, что ты сказала о том, что не знаешь их. Мне ужасно жаль».

Нора сжала руки.

 «Я знаю, это звучит ужасно странно, — сказала она, — но ты не понимаешь, а я не могу объяснить. Неудивительно, что та девушка сочла меня ужасной».

— Ну, если она это сделала, то сама виновата, — прямо заявил Реджи.
— Полагаю, вы поссорились и больше не хотели с ней видеться, но не стоило выдумывать об этом небылицу.
 — Я не выдумывала! — воскликнула Нора, вспылив из-за обвинения.
— Я никогда не выдумываю. Я бы так не поступила.

— Тогда я не знаю, как назвать то, что ты сказала, — возразил Реджи, который вспыхивал так же быстро, как и Нора. — Ты сказала, что не знаешь Кэмпбеллов, а Марджори Кэмпбелл говорит, что ты была её лучшей подругой всего месяц назад. Может, ты называешь это игрой воображения, но это...

Реджи не успел договорить, потому что Нора, всхлипнув, развернулась и убежала.


Она вслепую бросилась через открытую дверь в коридор отеля, едва
замечая, в каком направлении идёт, пока не столкнулась с дамой и
джентльменом, которые только что вышли из одной из карточных комнат.


— Привет! — смеясь, воскликнул джентльмен. — Куда вы так спешите, юная леди? Клянусь Юпитером, я думаю, это маленькая девочка Кроуфорд, не так ли, Рут?

“Чтобы быть уверенной, что это так”, - сказала леди. “Ты что, не помнишь нас, дорогая?
Дядя и тетя Марджори Кэмпбелл. Вы пришли с Марджори пить чай.
в нашей студии как-то прошлой зимой.

“ Неужели? ” ахнула Нора. “По крайней мере, я имею в виду... Я имею в виду...” - Она замолчала в таком
явном огорчении, что обеим ее новым знакомым стало немного жаль
ее.

“Не обращай внимания, дорогая”, - ласково сказала леди. “Я полагаю, ты бываешь в таком
множестве мест и встречаешь так много людей, что нелегко запомнить
всех. Мы узнали от твоего отца, что ты должна приехать, и
Марджори была так счастлива от мысли, что ты будешь здесь. Ты уже видела её?


— Да, — очень тихо ответила Нора, а затем добавила
в отчаянии — «Пожалуйста, простите меня. Я хочу пойти в свою комнату, но не знаю, где она».

«Какой у вас номер?» — спросила миссис Аллен, но Нора, которая не заметила номер на двери, не смогла ответить.

«Тогда, боюсь, нам придётся пойти в офис и узнать», — сказала миссис.
Аллен, и она была так добра, что Нора не стала возражать. Она
тосковала по одиночеству, но в тот момент ей не суждено было его обрести, потому что по дороге в офис они встретили мистера Кроуфорда, который шёл её искать.

«Где ты была, Кэтлин?» — спросил он, поздоровавшись с мистером и
Миссис Аллен. “Я думал, что я видел, ты говорил с Марджори Кэмпбелл на
площадь.”

“Я хотела найти свою комнату, ” скромно объяснила Нора, “ но я не знала,
где она находится, и леди сказала, что у нее есть номер”.

Мистер Кроуфорд выглядел очень удивленным.

“Конечно, номера пронумерованы”, - сказал он. “Конечно, маленькая девочка, которая
побывала во стольких отелях, как вы, не могла этого забыть”.

Нора ничего не сказала. До этого дня она ни разу не была в большом
отеле, но как она могла объяснить это отцу Кэтлин?
Однако мистер Кроуфорд, похоже, не ждал от неё объяснений, а если и ждал, то
Он ничего не сказал по этому поводу, но повёл её обратно по коридору в комнату, где Нора оставила Сару перед обедом.

 «Я заказал лодку на четыре часа, — сказал он, остановившись у двери.
 Сейчас только три.  Ты останешься здесь с Сарой, пока я не приду за тобой?  Думаю, тебе не помешает немного отдохнуть».

 «Да, я бы хотела отдохнуть», — с готовностью ответила Нора. — Надеюсь, Сара вышла. Она сказала, что может прогуляться сегодня днём. Думаю, я бы хотела ненадолго остаться одна.

 Мистер Кроуфорд долго и серьёзно смотрел на неё. Затем он взял её за руку.
и осторожно приложил палец к её пульсу.

 «Боюсь, у тебя жар, Кэтлин, — с тревогой сказал он. — Ты уверена, что у тебя не болит голова?»


«О нет, ни капельки; я чувствую себя прекрасно!» — заявила Нора. «Ты же знаешь, я всегда хорошо себя чувствую. Я никогда не болела, кроме как корью».


«А ещё бронхитом, малярией и кое-чем ещё», — сказал мистер
Кроуфорд, улыбаясь. «Боюсь, ты не в том состоянии, чтобы я мог так думать, малышка.
Твой пульс слишком учащён, а щёки раскраснелись, но, возможно, если ты отдохнёшь часок, с тобой всё будет в порядке.
Если Сары нет дома и вам что-нибудь нужно, позвоните горничной.
С этими словами и обещанием вернуться через час мистер Кроуфорд оставил её и вернулся на террасу, где просидел следующие двадцать минут, пытаясь сосредоточиться на новостях в _New York Times_, которая прибыла на пароходе этим утром, но мысли его были далеко от печатной страницы.

Сара, очевидно, выполнила своё намерение и вышла на прогулку, потому что в комнате было пусто. Нора с облегчением закрыла дверь.
она бросилась в ближайшее кресло и обхватила лоб руками.


«Это просто ужасно, — сказала она себе. — Не думаю, что какая-нибудь другая девушка когда-либо попадала в такую ужасную передрягу. Я никогда не смогу играть роль целых три недели; даже отцу не приходилось так долго притворяться. По крайней мере, у настоящего актёра есть время, когда он может быть самим собой». Но я должна стараться изо всех сил, ради мамочки».

 Мысль о матери натолкнула её на другую мысль: ей нужно было кое-что сделать прямо сейчас. Она слышала, как кто-то сказал, что пароход вот-вот отправится.
В среду утром он отправится в Нью-Йорк. Конечно, он доставит почту, и ей нужно как-то умудриться отправить письмо матери. Если
мама не знает, где она и что с ней случилось, то как же она, должно быть, напугана. Однако она подумала, что это маловероятно, ведь когда она не пришла в студию в субботу, было вполне естественно предположить, что мама попытается выяснить, что её задержало, и если бы она или Кэтлин пошли к Кроуфордам, то всё быстро прояснилось бы.  Она
Она надеялась, что Кэтлин не очень разозлится, и, о боже, больше всего на свете она надеялась и молилась, чтобы её сестра-близнец согласилась остаться в студии до тех пор, пока она не вернётся в Нью-Йорк и они не поменяются местами. Но даже если бы её мать знала, куда она уехала, она всё равно очень волновалась бы. В этом Нора была уверена. Единственный возможный способ развеять их тревогу — как можно скорее отправить письмо. Она оглядела комнату и с облегчением увидела, что на столе есть письменные принадлежности.
Через две минуты она уже писала так, словно от этого зависела её жизнь.

 «ДОРОГАЯ МАМОЧКА:

 «У меня совсем немного времени, чтобы написать, а тебе так много нужно рассказать. Я на Бермудах, в отеле «Принцесса», и все думают, что я Кэтлин. Полагаю, ты слышал, как они увезли меня на корабле, прежде чем я поняла, что что-то происходит. Это должно было стать большим сюрпризом для Кэтлин, и, возможно, ей бы это понравилось, но я никогда в жизни не была так напугана и, кажется, до сих пор не перестала бояться.

 «Все очень добры, и передайте Кэтлин, что я не удивляюсь, что она меня любит
 её папочка. Я уверена, что тоже должна была бы его любить, если бы так сильно не боялась, что он узнает. О, мамочка, это ужасно, ужасно сложно — не давать людям понять, что я не Кэтлин, и я постоянно совершаю ошибки. Мальчик на корабле спросил меня, знаю ли я кого-нибудь по фамилии Кэмпбелл, и я ответила «нет», потому что, конечно же, не знала таких людей, но, кажется, мне следовало сказать «да», потому что они — большие друзья Кэтлин, и девочка очень на меня злится. Конечно
 я не могу объяснить, и, боюсь, это будет очень неприятно.

 «Есть так много загадочных вещей, о которых я хотела бы с тобой поговорить. Мне кажется таким злым и лживым называть мистера Кроуфорда «папочкой», как это делает Кэтлин, но если я этого не сделаю, он подумает, что я странная, и, возможно, обидится. Я стараюсь думать об отце и о том, как, по твоим словам, он жил в своей стихии. Я пытаюсь жить в своей стихии, но это гораздо сложнее, чем я могла себе представить. Я буду стараться изо всех сил, хотя...
только мы не сможем вернуться домой в течение трёх недель, и это действительно кажется
 Ужасно долго быть другим человеком вместо себя.
Как только я вернусь в Нью-Йорк, мне каким-то образом удастся ускользнуть,
и, о, как я буду счастлива увидеть тебя и снова стать твоей Норой.
Раньше я думала, что быть богатой и носить красивую одежду — это так чудесно, но это не так.
Если бы я только могла в эту минуту оказаться в безопасности дома, с тобой, мне было бы всё равно, насколько потрёпанными были бы мои платья. Так тревожно иметь секрет, который ты не должен никому раскрывать, и постоянно бояться, что тебя разоблачат.

 «Я надеюсь, что вы с Кэтлин очень счастливы вместе. Я знаю, что Кэтлин счастлива; она не могла не быть счастливой рядом с тобой. Пожалуйста, не беспокойся обо мне больше, чем это необходимо, потому что я в полном порядке, и здесь очень красиво. Я бы хотел написать тебе об этом, но боюсь, что Сара зайдёт и начнёт задавать вопросы, так что, думаю, мне лучше остановиться. Пароход возвращается в Нью-Йорк в среду, а сегодня понедельник. Я отправлю это письмо, как только смогу сделать это так, чтобы никто меня не увидел.

 «Со всей любовью, что есть в моём сердце, и с десятью тысячами поцелуев, я,

 «ВАША НОРА О’НИЛ.

 «P.S. Передайте Кэтлин, что я буду очень бережно обращаться со всеми её вещами и постараюсь не совершать больше ошибок, чем смогу исправить. Я рада, что она поживёт у тебя какое-то время. Это справедливо, но я боюсь, что ей будет очень тяжело расставаться с тобой и возвращаться к мистеру Кроуфорду, потому что, хоть он и очень милый, в мире нет никого дороже и милее тебя.

 Нора сложила письмо, запечатала его и отправила по адресу.
она начала лихорадочно искать почтовую марку. Но увы! в наборе письменных принадлежностей, который был в отеле, не оказалось марок, и она вдруг с ужасом вспомнила, что у неё нет ни пенни, чтобы купить марку. Это была новая и непредвиденная трудность. Если бы она попросила мистера Кроуфорда или Сару отправить её письмо, они, естественно, заметили бы адрес и задали бы неудобные вопросы. Спросить
Папа Кэтлин и деньги казались несовместимыми понятиями. Её гордая, независимая мама внушила ей, что принимать деньги — это
Получить деньги от незнакомца — даже самую маленькую сумму — было немыслимо.
 Конечно, мистер Кроуфорд не был совсем уж незнакомцем, и обстоятельства были необычными, но всё же...

 Она размышляла над этим вопросом, когда дверь открылась, и она поспешно сунула письмо в карман.

 — Готова, Кэтлин?  — спросил приятный голос мистера Кроуфорда, и его проницательные добрые глаза с тревогой окинули раскрасневшееся лицо Норы.

— О да, спасибо, я уже готова. Я принесу шляпку. — И Нора бросилась к шкафу, где была немало удивлена количеством шляп
что соответствовало ее представлению. Сара закончила распаковывать вещи перед выходом,
и шкаф был полон красивой одежды.

“Интересно, какую шляпку мне лучше надеть”, - сказала Нора, останавливаясь в нерешительности.
перед полкой, уставленной книгами.

“Это не имеет значения; носить любой понравившийся,” Мистер Кроуфорд ответил
рассеянно. “Вы уверены, что чувствуете себя лучше, Кэтлин?”

Нора заверила его, что чувствует себя прекрасно, и, выбрав шляпку в ярком стиле, которая показалась ей особенно «стильной», последовала за мистером Кроуфордом в коридор.

 «Кэмпбеллы идут с нами», — весело сказал мистер Кроуфорд.
«Тётя Китти устала, а дяде Стивену нужно написать письма, поэтому я
попросила мистера и миссис Аллен и двух Кэмпбеллов присоединиться к нашей компании.
Марджори сначала не очень хотела идти, но тётя её уговорила. В чём дело, Кэтлин? Вы с Марджори снова поссорились?»

— О, мне так жаль, — сказала бедная Нора, и на её глазах выступили слёзы.
 — Это не её вина. Она злится из-за того, что я сказала Реджи Старру на корабле. Я не хотела вести себя ужасно, но она не понимает.
Как думаешь, я могла бы всё исправить, если бы извинилась?

Мистер Кроуфорд выглядел одновременно удивлённым и довольным.

 «Я уверен, что ты могла бы, — сказал он с чувством. — Марджори очень любит тебя, несмотря на ваши многочисленные разногласия, и ты даже не представляешь, как она обрадовалась, когда узнала, что ты едешь на Бермуды».

 Сердце Норы бешено колотилось, когда они вышли на площадь, где их ждали мистер и миссис Кэмпбелл, а также их племянник и племянница. Марджори по-прежнему выглядела очень обиженной и приветствовала свою
предполагаемую подругу с высокомерным безразличием.  С отчаянной решимостью
она сделала всё возможное, чтобы загладить свою непреднамеренную оплошность
слегка пошатываясь, Нора подошла прямо к раненому и протянула ему
дрожащую руку.

“Я ужасно сожалею о ... о том, что я сказала Реджи Старру”, - смиренно начала она
. “Пожалуйста, ты простишь меня?”

Голубые глаза Марджори Кэмпбелл широко раскрылись от изумления. Никогда прежде, за все время их многочисленных ссор, Кэтлин не извинялась и даже не признавала, что была неправа.

 «Полагаю, мне придется тебя простить, — сказала она довольно неохотно.  — Хотя я не понимаю, что заставило тебя это сказать.  Это была ложь,
Знаешь, это ужасная ложь, и даже если я тебя прощу, то не представляю, как смогу забыть.


 При упоминании слова «ложь» Нора возмущённо покраснела, но прежде чем она успела что-то сказать, вмешался мистер Кроуфорд, который с большим интересом наблюдал за этой небольшой сценой.


 — Пойдёмте, дети, — ласково позвал он, — нам сюда, к лодкам со стеклянным дном. Сегодня днём ты должна быть начеку, Кэтлин, потому что тебе предстоит увидеть кое-что очень интересное.




 ГЛАВА XII
 РЕДЖИ ОТПРАВЛЯЕТ ПИСЬМО

 «Я действительно считаю, что Бермуды — довольно весёлое место», — Реджи
Старр довольно потянулся, удобно устроившись на тёплом песке Южного пляжа, и лениво посмотрел на голубую-голубую воду.


— Здесь довольно мило, — признал Бобби Кэмпбелл, — особенно ослы и купание.
Лодки со стеклянным дном тоже довольно забавные, но всё же Адирондакские горы мне нравятся больше, правда, Кэтлин?

Был вторник, и двое Кэмпбеллов, Реджи и Нора, приехали на Саут-Бич в сопровождении Сары и Мари, няни двухлетнего малыша миссис Аллен, которая тоже была приглашена.
По этому случаю были приготовлены три повозки, запряжённые ослами, и поездка на пляж была очень приятной. И вот они удобно расположились на песке, ослы были привязаны в тени в ожидании возвращения хозяев, а погонщики, трое маленьких бермудских мальчиков, отправились купаться. Услышав вопрос Бобби, Нора вздрогнула и оторвалась от форта из песка, который она строила для маленького Перси Аллена, внезапно воспылавшего страстью к «Татлин».

«Я не верю, что в мире может быть место лучше этого», — осторожно сказала она.  «Я и не думала, что что-то может быть настолько ясным
и голубая, как эта вода, и здесь так много интересного».

«Но мне больше всего нравятся Адирондакские горы», — заявил Бобби. «Разве ты не помнишь, как весело нам было, когда мы с Марджори приехали к тебе в гости в Биг-Мус?»

«Не разговаривай со мной сейчас», — сказала Нора, надеясь, что никто не заметит, как сильно она покраснела. «Мы с Перси очень заняты, не так ли, Перси?»

— Да, это мы, — ответил Перси, очаровательный малыш, который очень любил своих двоюродных братьев и сестёр. — Не мешай нам, Бобби; Тэтлин меня щекочет.
 Бобби рассмеялся и бросил горсть песка в своего маленького кузена, но
Через минуту он продолжил свои воспоминания, но на этот раз не обращаясь напрямую к Норе.

 «Мы тогда здорово повеселились в Биг-Мусе. Я никогда не забуду тот день, когда поймал пятифунтовую форель, или тот случай, когда Кэтлин одна отправилась на каноэ и оно перевернулось. Хорошо, что она умела плавать».

— Кэтлин не умеет плавать, — сказал Реджи, прервав своё занятие по созданию удобной подушки из песка. — Она сама мне это сказала на лодке.
— Не умеет плавать! — недоверчиво воскликнул Бобби. — Да она плавает как рыба.
Я не знаю ни одной другой девушки, которая умела бы плавать так же хорошо, как Кэтлин, и
Однажды она заплыла слишком далеко и чуть не утонула».

 Реджи перевёл озадаченный взгляд с Бобби на Нору, которая, судя по всему, была полностью поглощена своим песчаным фортом. Марджори, которая всё ещё злилась, несмотря на оливковую ветвь мира, покачала головой и саркастически заметила:

 «Мне кажется, Кэтлин рассказывала на лодке много сказок». Возможно, её укачало, и она впала в беспамятство.

 Реджи покраснел.  Предполагаемая Кэтлин нравилась ему гораздо больше, чем  Марджори, и он не собирался втягивать свою новую подругу в какие-либо
Он не хотел, чтобы у неё были ещё какие-то неприятности, если мог этого избежать.

 «Может, я ошибся, — небрежно сказал он. — Может, она сказала, что не умеет плавать. Подожди минутку, Кэтлин, я помогу тебе с этим фортом».


Нора ничего не сказала, но посмотрела на Реджи с огромной благодарностью. Она провела на Бермудах почти два дня, и ей казалось, что с каждым часом её трудности возрастают. До сих пор ей удавалось хранить свой секрет, но она жила в постоянном страхе, что какое-нибудь случайное слово или действие выдаст её. Нервное напряжение было
Это начинало сказываться на ней. Не раз она ловила на себе взгляд мистера Кроуфорда, в котором читались испуг и беспокойство.
Она была уверена, что сказала или сделала что-то, что показалось ему странным или необычным. В то утро они отправились на долгую прогулку, и она едва осмеливалась открыть рот, боясь совершить какую-нибудь ошибку.
Мистер Кроуфорд дважды спрашивал её, хорошо ли она себя чувствует.
Она видела, как после обеда он очень серьёзно разговаривал с миссис Кэрью.
И у неё возникло неприятное ощущение, что предметом их разговора была она
беседа. Она приветствовала перспективу поехать с Реджи и четой
Кэмпбеллов на пляж как большое облегчение. По крайней мере, на пару
часов она будет свободна от бдительного беспокойства папочки Кэтлин.
Но у этой передышки были свои ограничения, потому что даже с Кэмпбеллами она
должна быть очень осторожна.

Но больше всего Нору беспокоил тот факт, что она до сих пор не смогла
достать необходимую почтовую марку для письма матери.
Она всё ещё носила его в кармане, а был уже вечер вторника. Поэтому было вполне естественно, что её мысли блуждали
не раз убегала от песчаного форта маленького Перси, и замечание Бобби о плавании Кэтлин должно было стать ещё одним поводом для беспокойства.

 Когда форт был достроен и Реджи с Бобби присоединились к возне с малышом в ответ на безапелляционное требование этого молодого человека, Марджори, которая считала себя слишком взрослой для возни, закрыла глаза и притворилась спящей. Нора медленно отошла от остальных и начала лениво собирать ракушки. Ракушки были очень красивыми, но Нора почти не обращала на них внимания. Она думала о том, что скажет мама
и Кэтлин делали в этот самый момент. Но она не успела уйти далеко,
как голос верной Сары вернул её в настоящее.




«Куда вы идёте, мисс Кэтлин?»«Никуда конкретно», — ответила Нора, внезапно остановившись. «Я подумала,
что просто немного прогуляюсь. Я далеко не уйду». — Твой папа велел мне не спускать с тебя глаз. Я не могу ходить по этому песку, у меня болят ноги, а ты можешь остаться здесь с мисс Марджори.

 Со вздохом Нора вернулась на своё место, нагруженная ракушками
она собрала. Марджори зевнула и открыла глаза.

 «О, какие чудесные ракушки!» — восхищённо воскликнула она, когда Нора разложила свои сокровища на песке. «Я бы тоже хотела собрать немного, но здесь слишком жарко, чтобы двигаться».

 «Тебе нравятся эти?» — с нетерпением спросила Нора. «Если да, я продам их тебе — продам за пять центов».

Глаза Марджори округлились от удивления.

«Продать их! — недоверчиво повторила она. — Продать эти старые ракушки!
 Кэтлин Кроуфорд, я правда думаю, что ты сошла с ума. Зачем тебе вообще что-то продавать?»

— Ну, конечно, потому что мне нужны деньги, — пролепетала Нора, краснея.
 — В продаже вещей нет ничего плохого, не так ли? Мне нужно всего пять центов.


Марджори так искренне расхохоталась, что оба мальчика прекратили штурм песчаного форта и спросили, что её так рассмешило.

— Это Кэтлин, — сказала Марджори. — Она хочет продать свои ракушки за пять центов, а её карманные деньги больше, чем у всех нас вместе взятых.


 — У меня нет, — возразила Нора. — По крайней мере... по крайней мере, я хочу сказать, что у меня сегодня нет денег, а пять центов мне бы очень пригодились.  Я не люблю
занимала деньги, но я подумала, что” возможно, смогу продать...

“ О, не будь дурочкой, Кэтлин, ” нетерпеливо перебила Марджори.
“Ты всегда была странной девочкой в некоторых отношениях, но ты положительно
странно, ведь ты пришла сюда. Если вы хотите, пять копеек, почему в мире
тебе не попросить твоего отца? У тебя никогда не было проблем с тем, чтобы
просить его о чем-то раньше.”

— Значит, ты не купишь ракушки? — спросила Нора срывающимся голосом.

 — Конечно, нет; я никогда не слышал ни о чём настолько глупом. Мне не нужны твои старые ракушки; я могу купить себе сколько угодно.

[Иллюстрация: «Я БЫ НЕ ПРОТИВ БЫЛА КУПИТЬ ИХ САМА, НО ПЯТЬ ЦЕНТОВ — ЭТО  СЛИШКОМ ДЕШЕВО». — _Страница 175._]


В глазах Норы стояли слёзы, но она ничего не сказала и продолжала смотреть на маленькую кучку ракушек у себя на коленях. Марджори снова закрыла глаза, и несколько минут ничего не происходило. Затем маленького Перси, уставшего от «шторма», спасла его няня, а Реджи и Бобби вернулись на свои прежние места на песке.

«Ого! какие красивые ракушки, — заметил Реджи с наигранным энтузиазмом. — Я бы и сам их купил, но за пять
«Пять центов — это слишком дёшево. Не возьмёте ли вы четвертак?»

 Щеки Норы залились румянцем, но взгляд, который она бросила на Реджи, сказал больше, чем могли бы сказать слова.

 «Вы очень добры, — сказала она, — но я не возьму больше пяти центов.
 Если вы возьмёте за это ракушки, я буду вам очень признательна».

 «Что, ради всего святого, ты собираешься делать с этими пятью центами?» — спросил он.
Марджори внезапно открыла глаза и села. Любопытство взяло верх над оскорблённым достоинством.


— Я хочу купить почтовую марку, — просто сказала Нора.


— Почтовую марку! — взвизгнула Марджори с таким презрением в голосе, что
не веря, что на глаза бедняжки Норы навернулись новые слезы. Не было смысла
пытаться объяснить; каждое произнесенное ею слово, казалось, только усугубляло ситуацию
. Но она не рассчитывала на первенство Реджи.

“ О, да заткнись ты, Марджори, ” возмущенно выпалил он. “ Предположим, что
Кэтлин действительно хочет пять центов, чтобы купить почтовую марку, я не понимаю.
это не наше дело. Людям не всегда нужно что-то рассказывать.
они этого не хотят. Пойдем, Кэтлин, поищем еще несколько ракушек.
”

Нора вскочила на ноги, торопливо заворачивая ракушки в свой
носовой платок. В тот момент говорить было бы непросто, но, к счастью, в этом не было необходимости, потому что Реджи объявил о своих намерениях Саре.

 «Мы с Кэтлин собираемся немного прогуляться. Я присмотрю за ней».

 «Смотри, не уходи слишком далеко, — предупредила Сара. — Мистер Кроуфорд велел мне не допускать, чтобы мисс Кэтлин перегрелась или устала».

Реджи пообещал не отходить далеко, и дети медленно побрели прочь. Марджори, которая уже полностью проснулась, смотрела им вслед с изумлением в глазах.


— Бобби, — тихо сказала она брату, когда те двое прошли мимо
вне пределов слышимости: “Я думаю, с Кэтлин что-то не так".
Я немного боюсь за нее. ”А чего тут бояться?" - поинтересовался Бобби. - "Что-то не так?" - Спросил Бобби. - "Что-то не так с Кэтлин".

Я немного боюсь за нее“. “Она всегда была
довольно избалованной, ты знаешь. Я не вижу, чтобы она была намного страннее, чем
обычно”.

“ Да, ” торжественно ответила Марджори. “ она ни капельки не похожа на саму себя.
Если ей нужна почтовая марка, то почему она не попросит её у отца или Сары? И дело не только в этом; с тех пор, как она приехала сюда, она ведёт себя странно во многих отношениях. Сегодня утром я спросил её, видела ли она Сильвию Сеймур с тех пор, как мы уехали, и она так посмотрела на меня
Странно, как будто она не понимала, о чём я говорю. Я спросил её, в чём дело, и она ответила, что ни в чём, и что она не видела «эту девушку», но её лицо было таким красным, и она выглядела ужасно смущённой. Подумать только, она называет Сильвию «этой девушкой», хотя знает её столько же, сколько и я. Как вы думаете — это ужасно звучит, но как вы думаете, она не сходит с ума?

“Чушь!” - сказал Бобби. “Конечно, это не так. Может быть, она просто притворяется.
нарочно прикидывается странной, чтобы мы были от нее в восторге”.

Марджори покачала головой.

“Я так не думаю”, - сказала она. “Кэтлин избалована, и с ней довольно трудно
иногда ладить, но она бы так не поступила. В школе была
девочка, которая училась так усердно, что это повлияло на ее мозг. Ей
пришлось нанять квалифицированную медсестру и отправиться в санаторий.

“Что с ней стало потом?” - Спросил Бобби.

“ Она умерла, ” торжественно сказала Марджори. — О, Бобби, — добавила она дрожащим голосом, — разве не было бы ужасно, если бы с Кэтлин случилось что-то подобное? Я правда её люблю, и чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что она бы никогда не рассказала Реджи
Старр, она бы нас не узнала, даже будь в здравом уме. Я собираюсь рассказать тёте Рут о том, что я думаю, как только вернусь в отель, а она может рассказать мистеру Кроуфорду, если решит, что ему стоит знать.


— Что ж, возможно, это хороший план, — согласился Бобби. — И, знаешь, Марджори, давай будем добры к Кэтлин, что бы она ни говорила. Мы бы потом чувствовали себя такими подлыми, если бы узнали, что она ничего не могла с собой поделать.

 Тем временем Нора и Реджи прошли некоторое расстояние в молчании.  У Норы были проблемы со зрением, а Реджи был слишком вежлив, чтобы показать это.
заметьте, чувствовал себя явно неуютно. Он ненавидел видеть, как девушка
плачет. Кэтлин, безусловно, была самой странной девушкой, которую он когда-либо встречал, но они
неплохо провели время вместе на яхте, и ему было искренне
жаль ее. Первой заговорила Нора.

“Было ужасно мило с вашей стороны предложить купить эти ракушки”, - сказала она.
с благодарностью. — Боюсь, они не стоят и пяти центов, но ты даже не представляешь, как сильно я хочу эту марку.


 Реджи на мгновение замолчал, упираясь пальцами ног в песок; затем он резко выпалил:

— Полагаю, ты попала в передрягу и не хочешь, чтобы твой отец или Сара увидели какое-то письмо, которое ты написала.


 — Да, именно так, именно так! — воскликнула Нора.  — О, Реджи, я попала в ужасную передрягу.  Я бы всё отдала, чтобы рассказать тебе об этом, но не могу. Если я расскажу, то у того, кого я очень люблю, будут ужасные неприятности, а я лучше умру, чем сделаю это.
— Ты не должна рассказывать, если всё так плохо, — сказал Реджи, с трудом подавляя собственное любопытство. — С тем, из-за кого ты боишься неприятностей, всё в порядке?

«Она самый прекрасный человек на свете, — заявила Нора. — Она никогда не делала ничего плохого, с самого рождения, и я люблю её — о, я не могу передать, как сильно я её люблю. Это всё моя вина, и этого бы никогда не случилось, если бы я не сделала кое-чтоВо-первых, я поступила неправильно.
Я ослушалась, и это стало началом всех бед.

— Понятно, — задумчиво произнёс Реджи. — Тогда, конечно, ты не можешь рассказать. Но я бы хотел, чтобы ты рассказала мне кое-что. Почему ты сказала, что не знаешь Кэмпбеллов, хотя на самом деле знала их?

Нора выглядела очень расстроенной.

— Я бы хотела всё объяснить, — сказала она с отчаянием в голосе, — но не могу, не рассказав обо всём остальном. Я знаю, что вы все, должно быть, считаете меня ужасно странной,
и хуже всего то, что я никогда не смогу ничего объяснить.

 — Никогда! — недоверчиво воскликнул Реджи. — Ты хочешь сказать, что мы никогда не поймём?

“ Боюсь, что нет, ” ответила Нора. - Боюсь, тебе всегда придется продолжать.
считай меня странной, и... и... о, мне так ужасно жаль! И бедная девочка
закрыла лицо руками и разразилась настоящей бурей плача
.

Реджи был очень огорчен. Ему хотелось утешить Нору, но все, что он
смог придумать, чтобы сказать, было--

“О, перестань плакать. Знаешь, в этом нет никакого смысла. Я не хочу
слышать то, о чём ты не можешь рассказать, так что давай
пойдём поищем ещё ракушек. О, кстати, вот те пять центов,
которые ты хотел. И смущённый Реджи сунул руку в карман брюк.

Нора сжала в руке драгоценную монету, как будто та была золотой, а не медной.
Поспешно переложив её в свой карман, она
перестала всхлипывать, вытерла глаза и с огромным усилием погрузилась в увлекательное занятие — поиск ракушек.

 Когда Нора и Реджи вернулись к Кэмпбеллам, прошло около пятнадцати минут.
Они оба были удивлены произошедшей переменой в атмосфере. Марджори ласково поприветствовала Нору и даже обняла её.
Они сели рядом на песок, и Бобби попросил показать ему ракушки.

— Они прекрасны, — дружелюбно заметила Марджори, когда Нора разложила свои сокровища. — Жаль, что у нас дома нет таких ракушек.

 — Реджи говорит, что у него есть несколько чудесных вещиц, которые он подобрал в Египте, — сказала Нора, которая почувствовала огромное облегчение, когда узнала, что сможет отправить письмо. — Он когда-нибудь рассказывал тебе о том, как они с маленькой англичанкой заблудились в пустыне?
Кэмпбеллы уже слышали эту историю, но, похоже, были не против послушать её ещё раз. Реджи с готовностью откликнулся на просьбу Марджори рассказать её.
его захватывающий опыт. Реджи очень гордился этим египетским эпизодом
и хорошо рассказал свою историю, закончив драматическим появлением
на сцене отца его маленького английского друга.

“Теперь ты расскажешь нам историю, Кэтлин”, - сказал Реджи, когда довел
свой рассказ до удовлетворительного завершения. “Ты рассказываешь великолепные истории”.

“Ты, Кэтлин?” - спросила Марджори, от удивления: “я никогда не слышал от тебя
рассказать историю”.

«Она рассказала мне несколько первоклассных историй на корабле», — настаивал Реджи. «Она придумывает их на ходу, не так ли, Кэтлин?»

 «Иногда», — скромно ответила Нора.

— Придумай что-нибудь сейчас, — настаивала Марджори, которая, по правде говоря, довольно скептически относилась к изобретательности своей подруги. — Здесь слишком жарко, чтобы заниматься чем-то ещё, и мы можем просто сидеть здесь, пока не вернёмся в отель.

 Нора на мгновение задумалась, а затем начала мечтательным голосом:

 — Давным-давно жили-были отец и мать, у которых родились две девочки-близняшки. Малыши были настолько похожи друг на друга, что никто в мире не мог их различить, кроме матери. Отец и мать очень любили своих детей, но были очень бедны. Отец был невероятно умным,
и писал прекрасные стихи и пьесы, но большинство людей не ценили
его работы, поэтому издатели их не брали, и он не мог зарабатывать
никаких денег. Наконец он заболел, и бедной матери пришлось
заботиться о них, и очень усердно работать, чтобы заработать достаточно денег, чтобы держать
они могут быть голодные.

“Однажды в квартиру, где они жили, пришла фея и сказала:
«Я знаю короля и королеву, которые живут в прекрасном дворце и имеют всё, что нужно для счастья, кроме одного:
они хотят девочку. Я пообещал найти для них ребёнка, и я
я хочу, чтобы ты отдала мне одного из своих близнецов».

 «Сначала отец и мать очень разозлились и сказали, что никогда, никогда не расстанутся с одним из своих детей, но ситуация становилась всё хуже и хуже, и бедный отец был так болен, что доктор сказал:
если ему не будут давать лекарства и питательную пищу, он наверняка умрёт.
 А фея всё приходила и пыталась их уговорить. И вот наконец
в один прекрасный день, когда отец был очень болен, а в доме не было ничего съестного, маленькая мать пошла в церковь и помолилась
долгое время, и когда она пришла домой, она рассказала отцу, что она
решил дать фея одним из ее детей, король и королева. Ее
Сердце было почти разбито, но она знала, что это единственное, что можно было сделать. Поэтому
они послали за феей.

“Фея была в восторге и сразу же приехала на такси”.

“Я и не знала, что феи когда-либо ездили в такси”, - засмеялась Марджори.

Нора покраснела.

«Это была очень современная фея, — сказала она. — Когда она была готова забрать ребёнка, мать не могла решить, с кем из близнецов ей расстаться, поэтому она заставила отца войти в комнату, где они были
оба спали, и он выбрал одного, но не мог понять, кого именно».

 «Как звали младенцев?» — спросил Бобби, который любил подробности.

 «Их звали... звали... о, давай назовём их Вайолет и Лилибелл.
 Отец выбрал Вайолет, но узнал об этом только потом.


Фея отвела маленькую Вайолет в мраморный дворец, и король с королевой были в восторге от неё. Её одевали в атлас и кружева,
а когда она подросла и смогла играть с игрушками, ей купили
самые дорогие вещи, какие только смогли найти. Она играла в красивом
Она играла в саду, а иногда к ней приходили мама и Лилибелл и подглядывали за ней через ограду. Они никогда не могли заговорить с Вайолет или дать ей понять, что они здесь, потому что мама пообещала фее никогда не беспокоить короля и королеву и не говорить Вайолет, что они не её настоящие отец и мать. Бедной маме было очень грустно, что она не может поговорить со своей маленькой дочкой, а Лилибелл всё время хотелось что-нибудь с этим сделать.

«Наконец, когда близнецам было около двенадцати лет, случилось так, что Лилибелл однажды пошла одна посмотреть через ограду на
в прекрасном саду. Пока она стояла там, произошло нечто чудесное.
Подошёл один из дворцовых слуг и принял Лилибелл за Вайолет, потому что, видите ли, близнецы были так похожи, что никто не мог их различить. Сначала Лилибелл попыталась объяснить слуге, кто она такая, а потом её охватило сильное искушение.
Она всегда хотела попасть во дворец больше, чем чего-либо ещё на свете. Поэтому она замолчала и позволила служанке провести себя через садовые ворота прямо во дворец. Затем служанка
Она ушла, думая, что всё в порядке, и Лилибелл осталась одна. Вокруг не было ни души, и она поднялась по мраморной лестнице в красивую комнату, где застала Вайолет за написанием письма.


«Конечно, Вайолет очень удивилась, увидев ещё одну девочку, так похожую на неё, и начала задавать вопросы, и не успела она опомниться, как они уже болтали без умолку».
Лилибелл осознала, какой ужасный поступок она совершила, рассказав ей всю историю о своей матери, фее, короле и королеве.
 Тогда Вайолет очень разволновалась и сказала, что должна знать.
собственная мать, которая так сильно её любила, наконец уговорила Лилибелл поменяться с ней одеждой и занять её место во дворце, пока она будет навещать свою родную мать.


Сначала всё казалось довольно простым, и близнецы думали, что смогут вернуться в свою одежду уже на следующий день, но той ночью король внезапно решил отправиться в долгое путешествие и взять с собой Вайолет. Бедняжка Лилибелл была ужасно напугана, но боялась рассказать кому-нибудь о случившемся, опасаясь, что её мать накажут за то, что она позволила Вайолет остаться у неё на всю ночь. Поэтому ей пришлось молчать.
Притворяйся, притворяйся, и это становилось всё труднее и труднее, и...»

«Идите домой, дети», — скомандовал властный голос Сары.
«Мальчики говорят, что должны вернуть ослов в отель до шести».

«Ох, чёрт!» — нетерпеливо воскликнул Реджи. «Некуда спешить.
Сначала дослушай историю, Кэтлин». Но Нора уже была на ногах.

— Я не могу, — сказала она. — Нам пора идти. В любом случае, я ещё не знаю, чем всё закончится.


— Это довольно глупая история, — заметила Марджори. — Конечно, такого на самом деле не могло произойти, и я не очень люблю сказки.
ещё я начинаю читать Диккенса и Скотта, знаешь ли.

 «Я бы хотел знать, что случилось, когда король и королева узнали», — сказал Реджи, который так и не перерос свою любовь к историям. «Кэтлин, ты не могла бы поторопиться и додумать остальное?»

Но Норе не пришлось отвечать, потому что в этот момент её
схватил маленький Перси Аллен, который только что проснулся
на коленях у няни и теперь хотел «пойти домой в тарталетке с
Татлином» Так что Нора, которая обожала детей, оказалась в
повозке, запряжённой ослом, вместе с Перси и Мари, а Марджори, Сара и двое мальчиков сели в
места в других повозках.

 Только когда они вошли в отель, Нора нашла возможность поговорить с Реджи наедине.
Но потом ей удалось отстать от Сары настолько, чтобы прошептать подруге:

 «Реджи, ты кое-что для меня сделаешь?»

 «Ещё бы!» — от всей души заверил её Реджи.

 Нора поспешно достала что-то из кармана и сунула ему в руку.

«Купи марку и отправь это письмо, — прошептала она. — Вот твои пять центов обратно. Сара не разрешает мне ходить в офис одной, а она всегда рядом. Это очень важное письмо. Ты точно уверен, что...»
«Уедет на пароходе завтра утром?»

 «Конечно», — уверенно кивнул Реджи, и тогда Сара обернулась, чтобы посмотреть, почему её подопечный задерживается, и времени на дальнейшие разговоры уже не осталось.


Через пять минут драгоценное письмо было благополучно опущено в почтовый ящик, а Реджи направлялся в свою комнату. Ему было более чем любопытно, но, будучи джентльменом, он считал, что не имеет права докучать другу вопросами, и старался не смотреть на адрес на конверте.

 «Она хорошая, я знаю, что хорошая», — уверенно говорил он себе. «Люди
Иногда они попадают в ужасные передряги, и их друзья должны им помогать. Она мне тоже нравится, но лучше бы она не говорила эту ложь о том, что не знает Кэмпбеллов.




 Глава XIII
 ПРИКАЗЫ ДОКТОРА

 Было утро среды, и маленький бермудский пароход отплыл обратно в Нью-Йорк, увозя с собой множество пассажиров и несколько мешков с почтой. С площади перед отелем многие гости наблюдали за её отплытием, махая на прощание друзьям и знакомым на борту.
Теперь от неё не осталось и следа
маленькое облачко дыма, быстро исчезающее за горизонтом.

 «Что ж, теперь мы отрезаны от остального мира, пока корабль не вернётся на следующей неделе», — услышала Нора, как дядя Кэмпбеллов, мистер Аллен, сказал другому джентльмену, и, как ни странно, эти слова вызвали у неё едва уловимое чувство удовлетворения, даже радости. Теперь, когда она была уверена, что её письмо благополучно дойдёт до Нью-Йорка, главная причина для беспокойства исчезла. Она больше ничего не могла сделать.
В конце концов, Бермуды были очень красивыми, а люди
очень добрый. Даже “играет роль” не так уж это сложно
чудесное утро.

Она стояла, прислонившись к площади перила, смотрел партии
гости начинают под парусом. Казалось невозможным, что угодно
неприятным могло случиться такое утро. С тех пор, как их вернуть
от пляжа накануне во второй половине дня, Марджори были очень добры и
приятно. Она провела чудесный вечер, наблюдая за потрясающими
выступлениями знаменитого фокусника, а сегодня днём отец Реджи
должен был отвести их всех в несколько интересных пещер.  Нора никогда
Она увидела пещеру, и её романтичная душа затрепетала от предвкушения.
Если бы только мистер Кроуфорд перестал так пристально смотреть на неё с таким обеспокоенным и озадаченным выражением лица, она бы почувствовала, что действительно может быть почти счастлива. Но было видно, что отец Кэтлин чем-то обеспокоен, и Нора сильно подозревала, что причиной его беспокойства была она сама.

 — Привет, Кэтлин! — сказал Реджи, подходя к своей подруге.
«Что ты собираешься делать сегодня утром?»

«Марджори пригласила меня прокатиться с ней в повозке, запряжённой осликом», — ответила Нора. «Разве ты не любишь осликов?»

«О, они неплохие, — признал Реджи, — но, конечно, не такие интересные, как верблюды. Я катался на верблюде, когда был в Египте, и это было здорово».
 «Наверное, так и было, — согласилась Нора. Надеюсь, я буду много путешествовать, когда вырасту. Я бы хотела увидеть всё на свете, но, конечно, не могу: это слишком дорого».

— О чём вы тут болтаете? — спросила Марджори, подходя к ним и ласково обнимая Нору за талию.
В то утро Марджори выглядела необычайно серьёзной и важной, и в её обращении с Норой чувствовалась заботливая нежность.

«Кэтлин говорила, что хотела бы побывать во всех уголках мира», — смеясь, сказал Реджи.

 «Мне показалось, я слышала, как Кэтлин говорила о чём-то слишком дорогом», — с подозрением сказала Марджори.

 «Так и было, — невинно ответила Нора. — Я сказала, что, конечно, не могу путешествовать, потому что это слишком дорого».

 «Я впервые слышу, чтобы ты беспокоилась о деньгах», — сказала  Марджори. «Я никогда не встречал девушку, которая могла бы тратить столько денег и при этом так мало об этом думать. Я и не думал, что тебе нравятся путешествия. Ты всегда говорила, что предпочла бы провести лето в Биг-Мусе
чем уехать за границу. Я бы все отдал, чтобы поехать в Европу, но ты всегда говорил
мне, что тебе было ужасно скучно той зимой, которую ты провел в Риме.”

“ Рим! ” воскликнул Реджи, его глаза широко раскрылись от изумления. “ Почему?
ты никогда не говорил мне, что был в Риме. Я думал, ты сказала... - Реджи
резко замолчал, предупрежденный мучительной мольбой в глазах Норы.

Марджори слегка взволнованно ахнула и внезапно убрала руку с
Он обнял Нору за талию, поспешно удалился, не сказав ни слова, и через мгновение уже
заговорил с её тётей, которая только что вышла на площадь.
Нора с отчаянием смотрела ей вслед.

— Теперь она подумает, что я снова солгала, — сказала она, с трудом сдерживая рыдания. — А ведь она только начала вести себя так, будто я ей нравлюсь.
— Ну, так и есть, не так ли? — прямо спросил Реджи. Он внезапно посерьёзнел и выглядел довольно раздосадованным.

Нора промолчала. Отрицание обвинений привело бы лишь к новым вопросам, на которые она не смогла бы ответить, и всё же... Реджи был так добр, и он ей так нравился. О, почему она забыла о том годе, который Кэтлин провела за границей? Всё это произошло так давно, ещё до того, как она узнала
о существовании ее сестра-близнец, и она совсем забыла его
когда она сказала Реджи так уверенно на пароходе, что она
никогда не был на большом корабле раньше. Она стояла с пунцовыми щеками и
опустив глаза, картины стыда и унижений. Реджи отвернулся
резко.

“Ну, я, пожалуй, пойду навестить отца”, - сказал он тоном, полным
напускного безразличия. “Возможно, он возьмет меня на рыбалку”.

Нора открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела произнести ни слова.
Реджи оставил её, и, с ужасным предчувствием, что она вот-вот заплачет, она повернулась и поспешила в дом.

Она нашла Сару в её комнате, где та расставляла большую вазу с розами.

«Их принёс твой папа, — объяснила служанка. — Ты когда-нибудь видела такие красавицы?»


«Они очень красивые», — равнодушно сказала Нора, и Сара, заметив дрожь в её голосе, пристально посмотрела на неё.


«Что случилось?» — спросила она. «Ты плохо себя чувствуешь?»

— О да, я в полном порядке, — заверила её Нора, — только... только я немного расстроена из-за кое-чего. Через несколько минут я буду в порядке.
Она подошла к окну и встала к нему спиной
Сара, в то время как две крупные слезы медленно катились по ее щекам. Сара пошла на
организация розы в тишине.

“Я полагаю, что вы и Мисс Марджори снова поскандалить,” она
наблюдали в прошлом. “Почему двум детям, похоже, нравится ссориться, как
вам двоим, похоже, это нравится, это больше, чем я могу понять. Я не верю.
Мисс Джой никогда в жизни ни с кем не ссорилась.

— Мне не нравится ссориться с людьми, — возразила Нора. Её голос всё ещё звучал неуверенно. — Я это ненавижу; я... — Нора резко оборвала себя, потому что в этот момент открылась дверь и вошёл мистер Кроуфорд.
в сопровождении высокой худощавой дамы, которую она никогда раньше не видела.

«Ну что ж, Кэтлин, дорогая, — весело начал мистер Кроуфорд, — разве это не приятный сюрприз?»

Нора, чувствуя, что от неё явно чего-то ждут, вышла вперёд и протянула незнакомке руку, но на её лице не отразилось ни радости, ни узнавания.

«Как поживаете?» — вежливо спросила она.

Худая женщина пристально смотрела на неё, и Нора заметила, что у неё проницательные карие глаза, которые, казалось, видят тебя насквозь.
После минутного молчания она вдруг резко спросила:

 «Кто я такая, Кэтлин?»

От неожиданного вопроса Нора вздрогнула, и на её лице отразился неподдельный ужас.


«Я... я не знаю, — пролепетала она. — По крайней мере, я имею в виду...»

«Я так и думала», — тихо сказала дама. Затем, повернувшись к мистеру.
Кроуфорду, который сильно побледнел, она добавила низким голосом:

«Именно этого я и боялась, судя по тому, что вы мне рассказали. Я бы немедленно проконсультировался с доктором Уокером.
Он считается здесь лучшим специалистом».

 Нора не слышала этих слов; она была слишком напугана, чтобы думать о чём-то, кроме ужасного признания, которое она сделала. Она ни на секунду не усомнилась в том, что её разоблачили, и стояла в ожидании
поток упреков, которые она в полной мере должны следовать. Она была
сознавая тот факт, что Сара остановились организацию роз, и
смотрел на нее в ужасе от изумления. Затем мистер Кроуфорд заговорил,
но, к удивлению Норы, в его голосе не было гнева.

“ Ну, Кэтлин, - мягко сказал он, - ты, конечно, должна помнить мисс Бек,
которая была так добра к тебе прошлой зимой, когда у тебя был бронхит. Попробуй и
подумай, дорогая.

Но Нора лишь беспомощно покачала головой.

«Не волнуйте её, мистер Кроуфорд», — предупреждающим шёпотом сказала мисс Бек.
“ Иди и ляг на диван, Кэтлин. Тебе нечего бояться.
Скоро тебе станет лучше.

Нора не возражала против выполнения этой просьбы. Это было огромным облегчением
закрыть глаза и зарыться пылающим лицом в диванную подушку,
но почему ей сказали лечь? Она не могла себе представить, если только
это не был какой-то новый способ наказания. Она лежала неподвижно, пока остальные
шептались. Затем дверь закрылась, и она поняла, что мистер.
Кроуфорд вышел из комнаты. Мгновение спустя чья-то рука легла ей на плечо.
Она почувствовала прикосновение к плечу и, открыв глаза, увидела стоящую над ней мисс Бек.

«Открой рот, дорогая, — скомандовала мисс Бек. — Я хочу измерить тебе температуру».

«Зачем?» — спросила Нора. Она совсем не была уверена в том, какую форму примет это странное новое наказание.

«Чтобы проверить, нет ли у тебя жара», — объяснила мисс Бек.

И тут Нора кое-что вспомнила, и это воспоминание принесло ей огромное облегчение. Когда она болела корью, врач
положил ей под язык маленькую трубочку и сказал то же самое о
измерении температуры. Неужели она всё-таки не
Её разоблачили, но все думали, что она больна? Нора чуть не рассмеялась вслух от абсурдности этой идеи. С какой стати люди должны думать, что она больна, только потому, что она не смогла вспомнить кого-то, кого должна была знать? Но она подумала, что всё это лучше, чем если бы её секрет раскрылся, поэтому больше не возражала и терпеливо сидела с маленьким термометром во рту, пока мисс Бек смотрела на часы, а Сара тихо ходила по комнате с потрясённым и обеспокоенным видом.


В конце концов термометр извлекли, и мисс Бек осмотрела его
осторожно.

 «У неё нет температуры», — услышала Нора, как она сказала Саре, а затем женщины заговорили
вполголоса, и Нора могла разобрать лишь отдельные фразы из их
разговора.

 «Она совсем не была собой с тех пор, как уехала из Нью-Йорка, —
подтвердила Сара. — Хотя она стала гораздо спокойнее, и с ней стало
легче ладить, и я не придавала этому особого значения, разве что
была благодарна за то, что она так хорошо себя ведёт».

Голоса стихли, и Нора больше ничего не могла расслышать, пока мисс Бек не сказала:

 «Он говорит, что беспокоился с тех пор, как ты приехала, но не мог ничего сделать
Он не мог понять, в чём проблема, до сегодняшнего утра, когда одна дама рассказала ему, что вчера ребёнок сказал её племяннице что-то такое, что, похоже, указывало на проблемы с мозгом.  Я был здесь с пациенткой весь прошлый месяц, но сегодня утром она уехала на пароходе, и я только что проводил её, когда встретил мистера Кроуфорда. Видите ли, я очень устал, потому что моя старушка была непростым клиентом.
Поэтому я решил, что могу спокойно остаться здесь на неделю и отдохнуть. Конечно, я не мог отказать мистеру Кроуфорду, когда он попросил меня взяться за это дело.

Голоса снова стали тише, но Нора узнала все, что было
необходимо. Они подумали, что она, должно быть, больна, потому что она не могла вспомнить людей.
Мисс Бек была медсестрой. Было бы ужасно продолжать.
притворяться больной и позволять людям беспокоиться о ней. Она может
не забывайте, боль в лице Мистера Кроуфорда, когда он спросил ее, если она
не помню, Мисс Бек. Но если она сейчас сказала правду, что может
не случится с мамой? Возможно, если она продолжит притворяться больной, они
раньше вернутся домой, а оказавшись в Нью-Йорке, она наверняка сможет
нужно было найти способ вернуться в студию и поменяться местами с Кэтлин.
Тогда, когда мистер Кроуфорд узнает, что с его Кэтлин все в порядке, он будет так счастлив, и, возможно, все пойдет как прежде.
Она была слишком молода, чтобы осознавать все трудности и сложности такого плана; ее единственной целью было «сыграть свою роль» до конца и спасти мать от неприятностей и возможного позора.

Но сможет ли она и дальше притворяться больной? Вот в чём был вопрос. Она очень мало знала о болезнях и не имела чёткого представления о том, что такое болезнь.
представление о том, как должен вести себя человек, которому требуются услуги квалифицированной медсестры.


«Полагаю, отцу иногда приходилось притворяться больным, когда он играл», — подумала она.
«В той пьесе, которую мне читала мама, он должен был умереть на чердаке.
Полагаю, я должна лежать неподвижно, большую часть времени с закрытыми глазами, говорить очень тихо и отвечать только тогда, когда люди задают мне вопросы. О, мне действительно интересно, что они обо мне думают».

 Размышления Норы были прерваны возвращением мистера Кроуфорда.
На этот раз его сопровождал дородный джентльмен, который, похоже, был знаком с мисс
Бек, к которому она обратилась как к доктору Уокеру. Доктор Уокер, который показался ей довольно напыщенным, сразу же начал подвергать Сару перекрёстному допросу обо всём, что говорила или делала её подопечная с момента покидания Нью-Йорка. Они говорили шёпотом, но Нора, которая жадно ловила каждое слово, смогла понять большую часть сказанного.

«Она плохо себя чувствовала две или три недели», — объяснила Сара.
«Она была нервной и раздражительной, и два или три раза я заставал её плачущей, но она не говорила мне, в чём дело.» Экономка
Я послала за доктором, но он, похоже, не думал, что это что-то серьёзнее весенней лихорадки. Он сказал, что перемена пойдёт ей на пользу, и я подумала, что с ней всё будет в порядке, когда она приедет сюда. Но только после того, как мы оказались на корабле, —

 Здесь доктор предостерегающе кашлянул и многозначительно взглянул на маленькую неподвижную фигурку на диване. Сара понизила голос, и Нора больше ничего не слышала, пока доктор Уокер не подошёл к ней и не взял её за руку.

«Не очень хорошо себя чувствуешь сегодня утром, да?» — весело заметил он. «Голова сильно болит, не так ли?»

“ Нет, ” честно ответила Нора. - У меня совсем не болит голова.

Доктор снисходительно улыбнулся и покачал головой.

“Ну что ж, очень мило, не так ли?” сказал он, но его голос не
звук, как если бы он был полностью удовлетворен. “Все, что нам нужно, я думаю, это
хороший длительный отдых, и мы снова будем в порядке, как никогда. Вы будете так счастливы, что добрая мисс Бек позаботится о вас, что не будете возражать против того, чтобы пролежать неподвижно несколько дней.

 Нора села.  Это было уже слишком.

 — Думаю, вы ошибаетесь насчёт моего здоровья, — вежливо сказала она. — Я совершенно здорова, правда.

“Ну, ну, все в порядке, моя дорогая, мы все об этом знаем. Просто
ложись снова и ни о чем не тревожь свой маленький мозг”. И
Нору осторожно заставили вернуться на диванные подушки.

“Но ты не знаешь всего об этом; в том-то и беда”, - запротестовала
Нора. — Я не могу объяснить — по крайней мере, мне бы очень не хотелось этого делать, — но я не хочу, чтобы люди расстраивались из-за меня и думали, что я больна, хотя это не так.

 — Моя дорогая девочка, тебе действительно стоит перестать говорить, иначе нам придётся тебя отругать.
Доктор всё ещё говорил шутливым тоном, но в его голосе слышалась тревога.
решение было в его тоне, и Нора не смела его ослушаться. Она
заметил, что обе Мисс Бек и Сара были очень серьезные, и что
Мистер Крофорд был бледен и встревожен. Это было ужасно видеть, Кэтлин
папа так несчастны, и вдруг нора сделала отчаянное решение.

“Я расскажу правду”, - сказала она, садясь снова, несмотря на
усилия врача, чтобы она молчала. “Вы все думаете, что я Кэтлин
Кроуфорд, но...”

Нора не договорила, потому что доктор крепко прижал руку к ее губам.

“Ни слова больше, моя маленькая девочка”, - сказал он. “Все совершенно
— Да, мы понимаем, но сейчас мы не можем дать тебе слово.

 Не было смысла пытаться что-то объяснить. Никто её не слушал.
 Возможно, они не поверили бы ей сейчас, даже если бы она рассказала всю историю. Они думали, что она очень больна, возможно, бредила. Она читала в книгах о людях, которые бредили и несли чушь днями и ночами напролёт. Всхлипнув, Нора уткнулась лицом в диванные подушки.

Час спустя Нора лежала в постели; в комнате было темно, и мисс
Бек в своей униформе медсестры сидела у кровати. Нора
ей даже не разрешили раздеться самой. Мисс Бек и Сара
раздели ее, как младенца. Как только она оказалась в постели.
Мисс Бек принесла ей в стакане какое-то лекарство. Это было не очень вкусно
но после того, как она проглотила его, все уже не казалось таким
ужасным, как раньше, потому что она стала сонной и безразличной, и
едва заметила, как вернулся доктор и снова поговорил шепотом
с мисс Бек и Сарой. Она проявляла лишь мимолетный интерес к происходящему, когда ей измеряли температуру и когда она слышала, как врач говорит:

«В ближайшие несколько дней ей нужно соблюдать абсолютный покой. Это явный случай нервного срыва, сопровождающегося афазией. Вероятно, это произошло из-за переутомления».


Нора хотела сказать ему, что она не слишком усердно занималась и что она совершенно уверена, что её нервы не «надломлены», но ей слишком хотелось спать, чтобы разговаривать, и вскоре она погрузилась в глубокий сон без сновидений, из которого не просыпалась до позднего вечера.




ГЛАВА XIV

НОРА НА СПАСЕНИИ

Пять дней Нора провела в заточении в своей комнате — пять долгих, ярких дней.
бесконечные дни. Из открытых окон доносились голоса и смех; она даже узнала голоса Реджи и Кэмпбеллов, но видела она только доктора, мистера Кроуфорда, мисс Бек и Сару. Либо мисс Бек, либо Сара всегда были у её постели, а мистер Кроуфорд несколько раз в день тихо входил в комнату и стоял, глядя на неё с такой печалью и нежностью в глазах, что ей хотелось утешить его.
Она дважды пыталась объясниться, но каждый раз мисс Бек заставляла её замолчать
Он заверил её, что всё в порядке и что скоро она снова будет чувствовать себя хорошо. А потом отец Кэтлин ушёл, выглядя ещё более печальным, чем обычно. Единственное, что утешало Нору, — это то, что они должны были вернуться в Нью-Йорк на следующем корабле. Мистер Кроуфорд стремился как можно скорее вернуться домой, чтобы получить более квалифицированную медицинскую помощь для своей маленькой дочери. Он был не совсем доволен мнением бермудского врача.
Пароход из Нью-Йорка должен был прийти в понедельник и снова отправиться в путь в
Утро среды. Сейчас было утро понедельника, и ещё через четыре дня, если всё пойдёт хорошо, они будут в Нью-Йорке. О том, что будет дальше, Нора почти не осмеливалась думать, но, по крайней мере, мама будет рядом, и в эти долгие дни одиночества бедная девочка тосковала по матери так сильно, что это было почти невыносимо.

 Но в то чудесное утро понедельника произошли перемены, которые были для Норы столь же желанными, сколь и неожиданными. Во-первых, доктор Уокер не пришёл на свой обычный утренний приём. Мисс Бек сказала, что его срочно вызвали.
навестить очень больного пациента на другом конце острова. Следующий
то, что произошло, было то, что Мисс бек провел необычную продолжительность
глядя в окно, и наконец покинул комнату, оставив ее
пациент отвечает Сара. Когда она вернулась минут через десять,
она улыбалась, и в ее голосе слышались нотки триумфа.

“ Я немного поговорила с мистером Кроуфордом, ” сообщила она Саре.
“ и он говорит, что я могу поступать так, как считаю нужным. Он очень доверяет моему мнению.


 — Как ты думаешь, правильно ли идти против указаний врача?
 — с сомнением спросила Сара.

Мисс Бек поджала тонкие губы и презрительно тряхнула головой.

 «Я льщу себе мыслью, что у меня достаточно опыта, чтобы иногда судить самостоятельно, — сказала она. — Врачи не знают всего в этом мире; уж поверьте мне, это так. За последние два дня эта девочка съела столько, что канарейка бы умерла с голоду, и всё, что ей нужно, — это немного свежего воздуха и смена обстановки, о чём я только что говорила её отцу. Доктор может говорить что угодно, когда вернётся домой, но это будет не раньше сегодняшнего вечера, а пока я буду делать по-своему.

Сара была ошеломлена. То, что кто-то осмелился ослушаться врача
приказы казались ей чуть ли не преступлением. Но мисс Бек была
профессиональной медсестрой, а сама она была всего лишь служанкой, поэтому она мудро поступила.
Промолчала. Мисс Бек подошла к постели Норы своей быстрой,
решительной походкой.

“Я позволю тебе ненадолго встать”, - сказала она, наклоняясь, чтобы коснуться
прохладного лба ребенка. «У тебя нет ни капли лихорадки, и я уверен, что перемена пойдёт тебе на пользу».

Нора лежала с полузакрытыми глазами, вяло пытаясь
— придумай сюжет для новой истории — начала она с радостным возгласом.

 «О, можно мне уже встать?» В голосе девочки и на её просветлевшем лице читалось такое невыразимое облегчение, что мисс Бек ещё больше убедилась в своей правоте. Тем не менее не стоило давать ложных надежд, поэтому она ответила осторожно:

 «Сегодня утром ты выглядишь лучше, и если ты пообещаешь вести себя очень
Веди себя тихо и делай всё, что тебе говорят. Можешь одеться и выйти на лужайку на час. Но помни, что тебе нельзя волноваться или как-то переутомляться.

— Я сделаю всё, что ты захочешь, если ты позволишь мне встать, — смиренно сказала Нора. — Я и не знала, что можно так сильно устать от чего-то.
Я так устала от этой кровати.

Мисс Бек улыбнулась, и Нора впервые подумала, что её улыбка довольно приятная.

— Что ж, ты неплохо провела время, — признала она. — Я бы уже давно тебя разбудил, если бы это зависело от меня, но доктор...
что ж, полагаю, он знал, о чём говорит. Теперь я хочу, чтобы ты встала и сказала мне, очень ли слабеют у тебя ноги.
— Они совсем не слабеют, — заявила Нора и в доказательство своих слов
она слегка встряхнулась и тут же начала припрыгивать по комнате.
«О, как же хорошо выбраться из этой ужасной кровати!» — воскликнула она
радостно. «Мне кажется, я могла бы пробежать миль десять. Пожалуйста, дайте мне одеться самой; я просто ненавижу, когда меня одевают другие».

Мисс Бек и Сара переглянулись, и Сара прошептала:

«Видишь ли, пока не время». Она всегда была самым ленивым ребёнком в том, что касалось самостоятельных действий».

 Мисс Бек ничего не ответила, но выглядела очень озадаченной.
Действительно, она считала это дело самым запутанным из всех, с которыми ей доводилось сталкиваться
предпринято. Однако не было никаких возражений против того, чтобы Нора совершила свой собственный туалет.
обе женщины наблюдали за ней со все возрастающим изумлением.

“Во всяком случае, она не похудела”, - заметила Сара, когда Нора после
нескольких тщетных попыток застегнуть платье сзади была вынуждена
обратиться за помощью к горничной. “Это платье было почти великовато для нее"
до того, как мы уехали из Нью-Йорка, и теперь его нужно снять ”.

«Что она скажет, когда Кэтлин вернётся и обнаружит, что вся её одежда снова стала ей велика?» — с тревогой подумала Нора. «О, какой ужас
Какая неразбериха! Но я так рада, что снова встала, что не могу ни о чём беспокоиться этим утром.

 Мистер Кроуфорд ждал свою маленькую дочь в коридоре, и его приветствие было таким любящим и нежным, что Нора почувствовала внезапный укол стыда и раскаяния при мысли о том, сколько боли и тревоги она причиняет отцу Кэтлин. Эти чувства не ослабли, когда мистер Кроуфорд, усадив её в удобное кресло-качалку на лужайке с видом на теннисные корты, достал из кармана небольшой кожаный футляр и велел ей открыть его.

Нора подчинилась и в следующее мгновение тихонько вскрикнула от восхищения, потому что в футляре лежали крошечные золотые часы, а к ним была прикреплена красивая золотая цепочка.


 «О, как мило, как чудесно!» — воскликнула она. «Ты их купил? Это подарок для кого-то?»


«Я, конечно, купил их в подарок, — сказал мистер Кроуфорд, улыбаясь. — Я надеялся, что они тебе понравятся, дорогая».

“ Ты хочешь сказать, что купил его для Кэт... я имею в виду, для меня! ” ахнула Нора. “ О, но
он слишком красивый. Я уверена, что мне не следовало его брать.

Все удовольствие внезапно исчезло с лица мистера Кроуфорда, и он
Он выглядел очень серьёзным и обеспокоенным.

 «Я хочу, чтобы это было у тебя, дорогая», — сказал он слегка дрожащим голосом.
Нора, внезапно вспомнив, что маленькие девочки обычно не принимают подарки от отцов таким образом, густо покраснела и смущённо пробормотала: «Спасибо, о, большое тебе спасибо».

Но вся её радость от этой красивой безделушки улетучилась, и она сидела, глядя на неё тусклым, невидящим взглядом, пока мистер Кроуфорд и мисс Бек отошли в сторону и завели тихую беседу.  О, как ей было жаль и стыдно
она чувствовала! Конечно, часы можно было бы вернуть их законной владелице, как только они с Кэтлин встретились бы, но пока что хранить их и даже носить казалось таким... почти нечестным. У Норы перехватило дыхание, и ей с трудом удалось сдержать подступающие слёзы. Как бы она хотела
в тот момент во всём признаться, понести любое наказание,
которое они сочтут нужным назначить, но никто бы ей не поверил.
Они бы только смотрели на неё с ужасом и страхом и говорили, чтобы она молчала и что скоро она снова будет здорова. Если бы она заговорила об этом, то
это могло означать немедленное возвращение в ту темную комнату. Нора содрогнулась от
ужасной возможности. Поэтому, еще немного поразмыслив, она положила
часы с цепочкой обратно в футляр и решительно закрыла крышку.

“Если я буду продолжать смотреть на них, я могу начать завидовать”, - сказала она
себе. “Я всегда хотела золотые часы с цепочкой больше всего на свете"
.

На свежем воздухе и при солнечном свете было очень приятно.
Вскоре Нора поймала себя на том, что ей стало интересно наблюдать за теннисистами.
 Шел турнир, и среди игроков были
среди множества зрителей она вскоре обнаружила двух Кэмпбеллов и их
дядю и тетю. Они ее не видели, но мистер и миссис Кэрью, которые
также наблюдали за игроками, подошли поговорить с ней и сказали, как они рады
снова видеть ее на поле.

“Вы не выглядите больной”, - добродушно заметил мистер Кэрью.
на что Нора ответила, что чувствует себя действительно очень хорошо.

«Вам не кажется, что я могла бы пойти прогуляться?» — умоляюще добавила она, но мистер  и миссис Кэрью покачали головами и сказали, что она должна быть хорошей девочкой и делать всё, как сказала мисс Бек. Затем они вернулись на свои места.
а Нора осталась одна с двумя опекуны, Мисс Бек и Сара,
Мистер Кроуфорд ушла в отель после разговора с
медсестра.

И Мисс Бек поднялся.

“Я оставлю вас ненадолго”, - сказала она Норе. “Я хочу
навестить подругу в отеле, где я останавливалась со своим последним пациентом.
Ты можешь остаться здесь с Сарой, пока я не вернусь.

Нора с явным удовлетворением наблюдала за тем, как медсестра исчезает вдали.  Мисс Бек хотела проявить доброту, она была в этом уверена, но постоянное наблюдение утомляло, и она
она не привыкла к няням. Теперь, когда мисс Бек была в безопасности,
возможно, Сару удастся уговорить взять её с собой на небольшую прогулку.
Но когда она заговорила об этом, Сара проявила твёрдость.

«Ты должна вести себя совершенно спокойно, — сказала она. — Таковы были указания врача. Я почитаю тебе, если хочешь».

Нора надула губы. Она была от природы очень милым ребёнком, но пять дней вынужденного
молчания в тёмной комнате изрядно потрепали ей нервы.


«Я не хочу ничего слушать, спасибо», — сердито сказала она и демонстративно повернулась спиной к Саре, которая тут же открыла
Она нашла на скамейке старый журнал и сразу же погрузилась в чтение захватывающей истории о приключениях группы исследователей Арктики.


Следующие пятнадцать минут ничего не происходило. Нора наблюдала за теннисистами и слушала пение птиц.
Внезапно она заметила знакомую фигуру, приближающуюся к ней. Это был Реджи Старр. При виде подруги лицо Реджи заметно просветлело, и он быстро побежал через лужайку, чтобы поздороваться с ней.

 «Привет! — начал он своим весёлым, непринуждённым голосом. — Ты снова в порядке?»

— Со мной всегда всё было в порядке, — возразила Нора, которая всё ещё была не в духе. — Со мной никогда ничего не было не так. Они просто думали, что я больна.

 Реджи открыл рот, чтобы что-то сказать, но, очевидно, передумал и снова закрыл его. Наступила довольно неловкая пауза, которую нарушил Реджи.

— Почему ты позволяла им держать тебя в постели, если с тобой всё было в порядке? — прямо спросил он. — Держу пари, мне было бы непросто заставить кого-то держать меня в постели.

 — У тебя когда-нибудь была опытная сиделка? — спросила Нора.

— Боже упаси! Надеюсь, что нет. Хотя у мамы они иногда бывают, и это ужасно неприятно.


— Ну, если бы у тебя когда-нибудь был такой, ты бы поняла, почему мне пришлось остаться в постели, — сказала Нора. — Это просто ужасно. Они измеряют температуру каждые два часа, не дают тебе говорить, заставляют пить молоко и... о, давай не будем об этом. В любом случае, я уже встал сегодня утром, и
здесь так чудесно. Мне просто не терпится пойти прогуляться.
— Как думаешь, тебе стоит это сделать? — с сомнением в голосе спросил Реджи. — Все, кажется, думают, что ты очень болен.

“Ну, я не была очень больна, даже если они так думают, и если я
в ближайшее время не совершу хорошую пробежку, я ... я думаю, я закричу или сделаю
что-нибудь ужасное”.

“Кэмпбеллы говорят...” - начал Реджи, но Нора оборвала его.

“Кэмпбеллы ничего об этом не знают”, - отрезала она. “Я думаю
Я должен знать, был я болен или нет, лучше, чем Марджори
Кэмпбелл.

Реджи выглядел очень озадаченным, а потом вдруг вспомнил
то, о чём за последние несколько дней успел забыть. Когда девушка была настолько больна, что ей требовалась квалифицированная медсестра,
и ей не разрешали видеться ни с кем из друзей, поэтому было не совсем справедливо
вспоминать, что она не всегда говорила правду. Кроме того, Марджори
Кэмпбелл делала загадочные намёки, которые он не совсем
понимал, но которые, казалось, создавали впечатление, что бедную
Кэтлин нельзя винить за всё, что она говорит.
Но теперь Кэтлин сама выглядела совершенно здоровой и
заверила его, что никогда не болела.

 «Кажется, я понял, в чём твоя проблема, — заметил он, внезапно воодушевившись. — У тебя богатое воображение, ты просто
ничего не могу с собой поделать.

Нора покраснела.

“Я знаю, ты думаешь, что я говорю неправду”, - грустно сказала она, “ "и я боюсь, что я
никогда не смогу заставить людей понять. Я пытался объяснить, но никто
мне не поверит. Это ужасно. Иногда мне кажется, что я не смогу этого вынести
”.

В глазах Норы стояли слезы, и ее голос дрожал. Реджи был тронут.

 «Ну, не бери в голову, — добродушно сказал он. — Давай не будем об этом беспокоиться. Я говорю, пароход идёт. Не хочешь сходить на причал и посмотреть, как люди выходят?»

 Нора с сомнением взглянула на Сару, которая к тому времени погрузилась в
детективная история, и даже не заметила приближения Реджи. Затем она
решительно поднялась.

- Идемте, - сказала она, и в следующую секунду она перебегала
лужайку так быстро, что даже быстроногий Реджи нашел некоторые трудности в
в ногу с ней.

“О, я говорю, подожди, не так быстро!” - ахнул Реджи. “Я бы сказал,
ты мог бы убежать, но что заставляет тебя так спешить?" Пароход прибудет не раньше чем через десять минут.


 — Мне плевать на пароход, — усмехнулась Нора.  — Я хочу только одного: поскорее уйти, пока Сара меня не увидела.  Мисс Бек ушла звонить
на кого в другой отель, но она сказала Саре, чтобы посмотреть, как я все
время ее отсутствия. О, но я действительно чувствую себя лучше, для этого бегите!” И, достигнув
того, что она считала безопасным расстоянием от бдительной Сары,,
Нора остановилась, чтобы перевести дух.

Реджи понимающе ухмыльнулся.

“Я не верю, что она сможет догнать нас сейчас”, - сказал он, оглядываясь назад.
в том направлении, откуда они пришли. — Она довольно полная, не так ли?


 — Не очень, но она не любит быстро ходить; говорит, что у неё от этого болит бок.
 Я не хочу её беспокоить, но мне просто нужно было
отойди на несколько минут. О, посмотри, сколько людей на пирсе».

 «Это Кэмпбеллы, — объявил Реджи. — С ними ребёнок Алленов. Давай подойдём и поздороваемся с ними».

Нора колебалась, но в этот самый момент маленький Перси Аллен заметил
свою любимую “Татлин” и с радостным криком бросил
он схватил свою кузину Марджори за руку и побежал в ее сторону.

“Вернись, детка”, - взвизгнула Марджори, бросаясь вдогонку. “О,
его задавит, я знаю, что так и будет!”

Но бэби уже перебежала дорогу навстречу неминуемому риску быть убитой .
Он был вне себя от радости и крепко вцепился в юбку Норы.

 «Перси хочет остаться с Татлином, — кричал он. — Татлин рассказывает Перси истории».


Нора рассмеялась и подхватила малыша на руки.

 «Конечно, я буду рассказывать тебе истории, дорогой, — сказала она, целуя его в пухлую щёчку. — Ты скучал по Татлину все эти долгие дни?»

— Перси очень рад, что ты вернулась, — сказал мальчик и протянул свою крошечную ручку, чтобы погладить Нору по щеке. Но к этому времени Марджори, бледная и запыхавшаяся, уже перешла дорогу и набросилась на своего непослушного маленького кузена.

— Непослушный, непослушный малыш, — отчитывала она его. — А вдруг бы тебя переехали? Что бы мама сказала бедной кузине Марджори? Ты обещал быть хорошим мальчиком, когда мама разрешила кузине Марджори взять тебя с собой посмотреть, как пришвартуется большой корабль.
— Перси не непослушный мальчик, — возразил малыш, которого Нора теперь поставила на ноги. — Перси хочет увидеть Татлин.

Затем Марджори, которой стало легче от беспокойства о ребенке, обратила свое внимание
на Нору.

“Я не знала, что ты достаточно здорова, чтобы выходить, Кэтлин”, - сказала она,
с сомнением. “Сара с тобой?”

“Она пришла за мной”, - рассмеялся Реджи. “Она дала Сара скольжения. Вы должны
видел ее запустить”.

Марджори вдруг стало очень серьезным.

“Вот, Бобби,” она позвонила своему брату, “возьмите ребенка.
Мне нужно поговорить с Кэтлин. Идти с кузеном Бобби, Перси, есть
хороший мальчик”.

Но Перси не собирался быть хорошим мальчиком. Напротив, он тут же расплакался и заявил, что твёрдо намерен остаться с Татлиной и ни с кем другим. Однако Марджори была строгой
блюстительницей дисциплины и действительно очень испугалась. Так что
Плачущего Перси увёл его высокий кузен, который, чтобы утешить его, достал из кармана большую липкую лимонную дольку и положил её в открытый рот малыша.


— А теперь, Кэтлин, — сказала Марджори, обнимая Нору за талию, — мы с тобой вместе вернёмся в отель.  Тебе не следовало убегать от Сары.  Она, наверное, очень напугана.

— Конечно, она не боится, — возразила Нора. — Здесь нечего бояться. О, если бы ты только знала, как это прекрасно — быть
снова на свободе! Почему ты не позволяешь Перси остаться со мной? Я бы с удовольствием рассказала ему
историю ”.

“Потому что ты должен вернуться обратно в Сару”, - сказала Марджори,
авторитетно. “Твой отец сказал тете Руфи, что вы должны были храниться
совершенно тихо”.

Глаза Норы вспыхнули; в ней взыграла ирландская кровь. Одно дело — подчиняться мисс Бек или даже Саре, и совсем другое — когда тебе приказывает девочка твоего возраста.


— Я не вернусь к Саре, пока не буду готова, — заявила она с вызовом.
— Я бы хотела посмотреть, как кто-нибудь заставит меня. Я не верю
вы знаете, каково это-быть запертым в темной комнате, и чтобы остаться в
кровать на целых пять дней. О, вот идет пароход. Не мешаю?”

Марджори повернулась привлекательно для мальчиков.

“Действительно помогают мне”, - умоляла она. “Мы должны отвезти ее обратно в отель, вы
знаю”.

“О, черт!” - воскликнул Реджи. “Оставь ее в покое. Я не верю, что с ней что-то не так. Ты бы тоже не поверил, если бы видел, как она бегает.


— Ты ничего об этом не знаешь, — возразила Марджори. — С ней происходит что-то ужасное. Мистер Кроуфорд и миссис Кэрью
ужасно волнуюсь. О, Кэтлин, дорогая, пожалуйста, приезжай. Я...

Вопль Бобби резко прервал выступление его сестры и
заставил ее переключить внимание на что-то совсем другое.

“Посмотри на ребенка, о, посмотри скорее! Он задыхается или что-то в этом роде”.

“Конечно, он задыхается”, - в ужасе воскликнула Марджори. “Вы позволили
ему положить что-нибудь в рот?”

«Я дал ему лимонную конфету, чтобы он перестал плакать, — признался Бобби. Должно быть, она застряла у него в горле. О боже! Что же нам делать? Он весь покраснел».

«Я не знаю, о, я не знаю, что делать!» — причитала Марджори, заламывая руки.
ее руки. “Беги и позови кого-нибудь, быстро. Боже милостивый, Кэтлин! что
ради всего святого, ты делаешь? Она убивает ребенка. О, о, о!” И
Голос Марджори поднялся до мучительного визга.

Но Нора не убивала маленького Перси; она просто трясла его — трясла изо всех сил — и ещё до того, как тревожный крик Марджори привлёк внимание толпы на пирсе, из рта малыша вылетел какой-то маленький предмет, и он перестал задыхаться.

 «С ним всё в порядке», — сказал успокаивающий голос, и к ним подошла женщина с добрым лицом
она нежно склонилась над всё ещё всхлипывающим Перси. «Ну-ну, малыш,
больше не из-за чего плакать. Неприятно, когда тебя трясёт,
я знаю, но это гораздо лучше, чем задохнуться».
«Девочка проявила большое самообладание», — заметил другой
свидетель. «Кто-нибудь знает, кто она такая?»

«Кажется, это та самая девочка Кроуфорд», — ответила женщина, которая заговорила первой. — А вот и сам мистер Кроуфорд, — добавила она, взглянув на две приближающиеся фигуры с бледными встревоженными лицами, которые быстро направлялись к месту происшествия.

— О, мистер Кроуфорд, — воскликнула Марджори, бросаясь навстречу отцу Кэтлин.
— С Кэтлин всё в порядке. Она только что спасла нашего малыша. Бобби дал ему лимонную конфету, и он подавился.
Я уверена, что он бы умер, если бы не Кэтлин. Она просто трясла его, пока конфета не вылетела у него изо рта. О, Кэтлин, дорогая, я так тебе благодарна!
И импульсивная Марджори обвила руками шею своей подруги и
прижала ее к себе.

Мистер Кроуфорд выглядел очень довольным.

“Я не знал, что произошло”, - сказал он. “Кэтлин, моя дорогая, ты
ты должна вернуться в отель. Это было неправильно — убегать одной; ты очень напугала нас с Сарой».

 Нора сложила руки и умоляюще посмотрела на отца Кэтлин.


«Пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня возвращаться в ту ужасную комнату, — взмолилась она.
Я так устала болеть; я больше не могу этого выносить».

 Мистер Кроуфорд выглядел очень обеспокоенным.

«Доктор...» — начал он, но Реджи перебил его.

«Простите, сэр, — сказал он, — но я не думаю, что Кэтлин действительно больна.
Она говорит, что с ней всё в порядке, а вы бы видели, как она бежала! Я говорю...»
Кэтлин, откуда ты знала, что нужно сделать, чтобы ребёнок не задохнулся?
 Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то задыхался?


— Да, однажды, — сказала Нора, которая в этот напряжённый момент совсем забыла, что всё ещё «играет роль». — Джимми Джадсону в горло попала косточка от вишни, и миссис Джадсон трясла его, пока косточка не вышла.


— Джимми? Миссис Джадсон? — удивлённо повторил мистер Кроуфорд. — Кэтлин,
о чём ты вообще говоришь? Я никогда не слышала ни о каких таких людях.


Затем Нора вспомнила, и все краски внезапно сошли с её лица.

— Я... я забыла, — запинаясь, сказала она. — Мне не следовало говорить о Джадсонах. Это просто люди, которых я знаю, но... О, смотри, смотри! Та дама с маленькой девочкой идут по пирсу! Это правда, это действительно так! О, мамочка, мамочка! И, к крайнему изумлению своих спутников, Нора бросилась бежать по дороге и через мгновение оказалась в объятиях маленькой дамы в чёрном, которая, выронив чемодан, зонт и ещё несколько вещей, обнимала её так, словно никогда больше не собиралась отпускать.

Но это было не единственное удивительное происшествие, потому что
В тот момент, когда Нора бросилась к матери, в противоположном направлении помчалась другая маленькая фигурка.
И в тот самый момент, когда Нора бросилась к маленькой леди в чёрном, две другие маленькие ручки обхватили шею мистера Кроуфорда, и взволнованный голос закричал:


«О, папочка, папочка, милый, я так рада, что успела! Только подумай,
Нору увезут на Бермуды вместо меня!» Мама сказала, что мы должны приехать на следующем пароходе, но нам пришлось ждать целую неделю, и это было ужасно. О, папа, почему ты такой странный? Разве ты не рад видеть свою маленькую Кэтлин?

[Иллюстрация: В ТОТ ЖЕ МОМЕНТ, КОГДА НОРА ОБНЯЛА
МАЛЕНЬКУЮ ДАМУ В ЧЁРНОМ, ДВЕ ДРУГИЕ РУЧКИ ОБНЯЛИ МИСТЕРА.
КРОУФОРДА ЗА ШЕЮ. — _Страница 220._]




Глава XV

БЛИЗНЯШКИ


«Это самое чудесное, что когда-либо случалось в этом мире», —
заявила Марджори.

«Это как в книге или пьесе», — подтвердил Бобби. «Я и не думал, что две девушки могут быть так похожи».


Это было после обеда, и двое Кэмпбеллов с Реджи сидели на площади перед отелем и оживлённо обсуждали утренние события. Они были
это была не единственная взволнованная группа, обсуждавшая ту же тему, поскольку
необычная история быстро распространилась среди гостей отеля, и
более дюжины пар глаз с нетерпением наблюдали за тем, чтобы хоть мельком увидеть
замечательных близнецов.

“Я был слишком взволнован, чтобы есть обед”, - сказала Марджори. “Моя рука дрожала так
Я постоянно вываливаются вещи, а у меня комок в горле каждый раз, когда я пытался
проглотить. Все было так неожиданно; сначала наш испуг из-за Перси, а потом
правильная Кэтлин сошла с парохода. Это было прямо как сцена из
пьесы ”.

“ Возьми немного помадки, ” сказал Реджи, галантно протягивая бумажный пакет.

Марджори приняла угощение и принялась откусывать сочный кусочек.


“ Эта Нора, должно быть, ужасная девчонка, ” задумчиво заметила она. “Как
кто-то мог продолжать в том же духе целую неделю? Должно быть, она
все спланировала так, чтобы приехать сюда и хорошо провести время вместо
бедняжки Кэтлин ”.

“Она не делала ничего подобного”, - возмущенно заявил Реджи.
“Миссис Кэрью все рассказал маме. Она не хотела
обманывать людей, и у нее были ужасные времена.

“Тогда зачем она это сделала?” - спросила Марджори.

«Потому что она пообещала матери никому не говорить, что она не настоящая Кэтлин. Она боялась, что мистер Кроуфорд разозлится и у матери будут неприятности. Я думаю, она была одной из самых отважных девушек, о которых я когда-либо слышал. Должно быть, ужасно лежать в постели пять дней под присмотром опытной медсестры».

— Слушай! — воскликнул Бобби, внезапно что-то вспомнив. — Та история, которую она рассказала нам на днях на пляже, — про короля и королеву и про близнецов, ну, ты знаешь. Она сказала, что ещё не дочитала её до конца. Почему
это, должно быть, все это правда, и она просто поменяли имена, чтобы сделать это
звук, как если бы она делала это. Она, должно быть, ужасно умный. Но Я
не верю, что мистер Кроуфорд злится. Он улыбался весь обед,
и много разговаривал с матерью Норы ”.

“Это потому, что он испытал огромное облегчение из-за Кэтлин”, - сказала Марджори.
“Вы видите, он страшно волновался, потому что он думал, было
что-то случилось с ее мозгом. Я тоже рад, потому что Кэтлин мне действительно нравится.


 — Думаю, мне больше нравится прежняя Кэтлин, — заметил Реджи.  — Я говорю, разве не
её мама красивая? Я не мог отвести от неё глаз весь обед».

«Они с мистером Кроуфордом пошли прогуляться», — сообщил Бобби.
«Полагаю, они хотят всё обсудить».

«Надеюсь, никто не будет наказан», — сказал Реджи с лёгким беспокойством. «Не думаю, что кто-то сможет отругать миссис О’Нил; она такая красивая, а Нора, по-моему, была настоящей стервой».

“А вот и близнецы!” - возбужденно закричал Бобби. “Вы только посмотрите на них.
Вы можете определить, кто есть кто?”

“Я узнаю Нору по ее шляпке”, - сказал Реджи. “Давай пойдем и поговорим с ними”.

Но в этом не было необходимости, потому что при виде друзей настоящая Кэтлин бросилась вперёд.  Нора немного смутилась и осталась на месте, но её близнец, обнявший её за талию, решительно потянул её вперёд.

  «Разве это не самое забавное, что когда-либо случалось?»  — спросила Кэтлин, страстно целуя Марджори. — Только подумай, что ты меня не знаешь и
думаешь, что у Норы что-то не так с головой.
— Я ужасно рада, что мы ошиблись, — заявила Марджори, импульсивно обнимая подругу. — Как тебе вообще удалось нас так обмануть?
Кэт... я имею в виду Нору? Ты, должно быть, очень умная.”

“Иногда это было очень тяжело, ” скромно призналась Нора, “ но мой отец
был великим актером, и я пыталась думать, что играю роль, так же как и
он. Мне очень жаль, что я обманула вас всех и сделала мистера Кроуфорда таким
несчастным, но я думала, что должна была это сделать.

“Папа сейчас не несчастлив”, - сказала Кэтлин. «Он сказал, что так благодарен за то, что со мной всё в порядке, что готов простить всех на свете. Единственное, чего я не могу понять, — как Нора могла бояться папу».

 «Я его больше ни капельки не боюсь, — сказала Нора, — но, видишь ли, я
Я не так давно его знаю, как ты.

 «Ваши голоса так же похожи, как и ваши лица», — заметил Бобби.
 «Если я закрою глаза, то не смогу понять, кто из вас говорит».

 «Думаю, я бы понял», — сказал Реджи.  «Хочешь помадку, Нора?  Я постараюсь запомнить, что тебя зовут Нора, но Кэтлин звучит гораздо естественнее».

— Садись и расскажи нам всё, — сказала Марджори. — Это так интересно, а мы почти ничего не слышали.

 — Ну, — сказала Кэтлин, — боюсь, поначалу я вела себя ужасно.  Видишь ли, я думала, что Нора специально уехала на Бермуды, и так оно и было
Это казалось довольно подлым. Но через некоторое время я начал понимать, что всё это было ошибкой, и мне стало стыдно за то, что я поднял такой шум. Я был ужасно разочарован и, боюсь, очень расстроил бедную маму. Она хотела забрать меня домой и всё объяснить миссис.
Андерсон, но я ей не позволил. Понимаете, я начал её любить и хотел остаться с ней, если не смогу быть с папой. Мама
сразу же послала бы весточку папе, но на
Бермудах нет телеграфа, так что нам ничего не оставалось, кроме как ждать следующего корабля, который
Мы отплыли только позавчера. Мама обещала привезти меня к
папе, как только сможет, и, конечно, я хотел поехать, но жить в студии было довольно весело, и я с каждой минутой любил маму всё сильнее.


— Она очень красивая, — сочувственно заметил Бобби.


— Красивая! Я бы так не сказал! Она самая милая из всех, кого я когда-либо видела, и я люблю её больше всех на свете, кроме папы».

 «Ты познакомилась с Джадсонами или с кем-то из моих других друзей?» — спросила Нора.

 Кэтлин рассмеялась.

 «Я очень хорошо познакомилась с Джадсонами, — сказала она. — Джимми и Мэй были в
Я была в студии, когда мама вернулась из нашего дома и сказала мне, что ты ушёл.
Так что, конечно, они всё узнали. Миссис Джадсон
хотела, чтобы мама написала о нас водевильный скетч. Она сказала, что
уверена, что это произведёт фурор. Джимми ужасно говорит на сленге, но
он мне нравится, а Мэй очень милая. Была ещё одна девочка, которая
хотела, чтобы я помогла ей написать сочинение, и не поверила мне, когда
я сказала, что не могу.

«Должно быть, это была Лина Розенбаум, — сказала Нора. — Она предложила мне подарок, если я напишу для неё сочинение».

«Ну и что теперь будет, когда ты здесь и мистер Кроуфорд всё знает?» — спросила Марджори.


«Я не знаю, что будет дальше, — сказала Кэтлин, — но я знаю одно: я больше никогда не брошу маму, теперь, когда я её нашла, и, конечно, я всегда буду с папой, так что
я думаю, маме и Норе останется только переехать к нам и жить с нами».

Нора выглядела немного сомневающейся.

 «Боюсь, мама не согласится на это, — сказала она. — Не думаю, что ей захочется жить в чужом доме, если только она не сможет работать, чтобы оплачивать своё проживание».

“Ну и что? тогда она могла бы быть нашей экономкой”, - предположила Кэтлин. “Я
уверена, что она была бы гораздо лучшей экономкой, чем миссис Андерсон. Во всяком случае, я
никогда не давай ей уйти снова, да и Вы тоже, так что придется быть
расположены в некотором роде”.

“ Действительно, кажется, что близнецы должны жить вместе, ” заметил Реджи.

“ Конечно, должны, и, кроме того, мне нужна Нора. Тётя Китти всегда говорит, что я не была бы такой избалованной и эгоистичной, если бы мне приходилось делиться с кем-то.
А теперь, когда я осталась с мамой и поняла, как прекрасно быть такой же милой и бескорыстной, как она, я не
Я больше не собираюсь быть избалованной».

 Нора всё ещё сомневалась, но в этот момент они увидели, что Сара направляется в их сторону.


 «А вот и Сара, — сказала Кэтлин. — О, разве не забавно было её лицо, когда она увидела нас обеих на пирсе и не могла понять, кто из нас кто?»


«Не так забавно, как лицо мисс Бек, — смеясь, сказала Нора. — Кажется, она решила, что все её обманывают, даже твой отец. Она
не заговорила со мной, даже чтобы попрощаться. Сара подзывает нас. Я
думаю, нам лучше уйти.

Кэтлин вскочила на ноги.

“Мы собираемся прогуляться”, - сказала она. “Я хочу увидеть все, что здесь есть
Теперь я на Бермудах».

 «У тебя будет не так много времени, если ты вернёшься на корабле послезавтра», — сказала Марджори.

 «Мы не вернёмся послезавтра, — решительно заявила Кэтлин. — Мы останемся здесь на три недели. Папа изначально договорился, что я приеду на три недели, и теперь, когда я здесь, я останусь. Я так и сказала папе, а он рассмеялся и ущипнул меня за щёку. Это всегда значит, что он сделает то, что я хочу. Мы идём, Сара.
 До свидания, Марджори, увидимся позже. И Кэтлин поспешила прочь, а за ней последовала её всё ещё немного растерянная сестра-близнец.

«Кэтлин совсем не изменилась, — заметила Марджори, когда сёстры скрылись за углом площади. — Она всегда добивалась своего. Я рада, что она не возвращается в
Нью-Йорк».

«Полагаю, Нора и её мать уедут, — с сожалением сказал Реджи. — Мне жаль, потому что она мне нравится гораздо больше, чем новая».

«Они не уедут, если Кэтлин решит, что они должны остаться», — сказала Марджори.
И Марджори оказалась права в своём предсказании.

Близнецы и Сара вернулись с прогулки после пяти часов.
День выдался приятным, и Нора получила от него огромное удовольствие, несмотря на то, что ей было жаль, что мамы с ними нет.

 «Я и не подозревала, как прекрасно проводить время на свежем воздухе, — задумчиво произнесла она.  — Каждый из этих пяти дней казался мне годом.  Было довольно тяжело, когда я заболела корью, но тогда  мама была со мной».

— Конечно, это должно было многое изменить, — сказала Кэтлин с необычной серьёзностью. — Я не думаю, что кто-то может быть очень одиноким или несчастным, если у него есть мама. Знаешь, Нора, мне кажется, ты почти такая же бескорыстная, как она.

Нора широко раскрыла глаза от удивления.

«О, но это не так!» — возразила она. «С чего ты взяла, что я так думаю?»

«Потому что ты так мило позволяешь мне делить с тобой Маму. В конце концов, она в первую очередь была твоей матерью, и если бы ты хотела оставить её себе, тебе не нужно было бы рассказывать мне о ней».

«Но я не могла не рассказать тебе», — сказала Нора. «Мне вообще не следовало приходить к тебе домой, но это было такое ужасное искушение. Видишь ли, я так долго любил тебя».

 На лице Кэтлин появилось странное, смягчённое выражение, а её губы задрожали.
— Я рада, что ты это сделала, — прошептала она, нежно сжимая руку сестры. — Боюсь, я никогда никого по-настоящему не любила, кроме папы, но я очень люблю маму и буду любить тебя.

 Миссис О’Нил заметила детей и спустилась с крыльца, чтобы встретить их. Одного взгляда на лицо матери было достаточно, чтобы Нора поняла: всё в порядке.

«Мама, у вас с папой был хороший, конструктивный разговор?» — спросила
Кэтлин, когда они втроём вошли в отель.

 «Да, дорогая. Твой папа был так добр ко мне — так удивительно великодушен и снисходителен».

— Конечно, с ним всё было в порядке, — сказала Кэтлин. — Я всё время говорила тебе, что беспокоиться не о чем. А ты останешься здесь на три недели со мной и папой?


Миссис О’Нил улыбнулась и покачала головой.

— Боюсь, что нет, дорогая, — сказала она. — Мы с Норой должны вернуться в Нью-Йорк на корабле в среду, но ты будешь так счастлива со своим папой, что не будешь сильно по нам скучать, а когда мы все вернёмся домой, мы сможем видеться очень часто.


Лицо Кэтлин помрачнело.

 — Я буду скучать по тебе, — заявила она. — Я буду ужасно скучать по тебе.  Где папа?  Я хочу с ним поговорить.

“Я видела его несколько минут назад”, - сказала ее мать. “Я думаю, он пошел в
свою комнату”.

“Тогда я пойду и найду его”, - сказала Кэтлин. “Моя комната рядом с его,
ты знаешь. Ты должен остаться с Норой”. И прочь полетели Кэтлин, глядя
решительно, о чем-то, а за ним по пятам следовал верный
Сара.

«О, мамочка, дорогая, как хорошо, что ты ненадолго досталась мне одной», — воскликнула Нора, когда дверь комнаты, в которой она провела столько унылых дней, закрылась за ними.  «Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скучала и как ужасно мне иногда было».

В голосе Норы послышалась дрожь, и мать обняла её и поцеловала.

 «Иди сюда, сядь на диван и расскажи маме всё», — сказала она
С нежностью положив голову на плечо матери, Нора рассказала ей свою историю. Она рассказала всё с самого начала, и миссис О’Нил слушала и сочувствовала, как могла бы только она.

 «Это было очень тяжело, — закончила Нора, — особенно после того, как они решили, что я заболела. Мистер Кроуфорд был так добр, и мне не хотелось его беспокоить, но я всё время думала о тебе и очень боялась, что у тебя будут неприятности».

— Моя бедная девочка, — пробормотала миссис О’Нил, целуя её. — Боюсь, я сама во многом виновата.  Мне следовало лучше следить за собой.
в тайне даже от тебя, но было так тяжело не уметь говорить о
моя Кэтлин к какой-либо одной, а как все обернулось, я боюсь, что я
не может быть так жаль, как мне должно. Если бы не все, что вы выстрадали.
Я была бы только рада, потому что мистер Кроуфорд был так добр ко мне.
Только подумай, Нора, он говорит, что я могу видеться с Кэтлин так часто, как захочу, и
вам, дети, больше никогда не нужно будет разлучаться. Он упрекал меня за то, что я не пришёл к нему раньше. Он даже не знал, что я жив.
 Видите ли, мы никогда не встречались; все договорённости осуществлялись через миссис
Кроуфорд и наш общий друг. Мистер Кроуфорд очень справедливый человек, и...о,
Нора, дорогая, я так счастлив и так благодарен! Ты не представляешь, что
тревоги последних десяти дней”.

“Я думаю, что у меня есть немного”, - сказала Нора, тихо. “Это было довольно плохо, но я
сделал бы все это снова, только чтобы увидеть ваши глаза выглядят так, как они делают
сейчас. О, вот телефон. Должен ли я отвечать?”

Миссис О’Нил кивнула, и Нора бросилась к телефону.

 «Это тебя, мамочка, — объявила она. — Кто-то хочет узнать, не могла бы ты зайти в офис на минутку, чтобы поговорить с менеджером».

Миссис О’Нил встала с очень удивлённым видом.

 «Я не могу представить, чего он хочет, — сказала она. — Я уверена, что здесь какая-то ошибка».


Она вышла из комнаты, а Нора убрала шляпу и жакет, размышляя о том, как же приятно самой о себе заботиться.
Горничная, без сомнения, была бы кстати в некоторых случаях, но обычно она предпочитала старые добрые методы работы в студии.
Однако она недолго оставалась в одиночестве: не успела она вымыть руки и причесаться, как дверь открылась и вошла Кэтлин, раскрасневшаяся и важная.

— Где мама? — нетерпеливо спросила она.

 — Пошла в офис поговорить с менеджером. Он позвонил и сказал, что хочет её видеть, но она думает, что это, должно быть, ошибка.


 Кэтлин слегка подпрыгнула и захлопала в ладоши.

 — Всё в порядке, — заверила она Нору. — Мы с папой знаем об этом.

“О чем?” - спросила Нора, откладывая щетку для волос и с удивлением глядя на
свою сестру-близнеца.

Кэтлин загадочно улыбнулась.

“Я думаю, мама довольно скоро тебе расскажет”, - сказала она. “ Ты ужасно выглядишь.
это платье, Нора, тебе идет гораздо больше, чем раньше.
оно сидело на мне.

Нора покраснела.

— Как ты думаешь, мне стоит его надеть? — робко спросила она. — Мне нравятся твои платья, но теперь, когда ты приехала, ты, конечно, должна забрать их все обратно.

 — Они мне не нужны, — решительно сказала Кэтлин. — Всё решено, так что можешь больше об этом не говорить. Даже Сара говорит, что у меня в два раза больше одежды, чем мне нужно, так что можешь оставить себе всё, что хочешь, и эти часы тоже можешь оставить себе, так папа сказал.
— О! — воскликнула Нора. — Как чудесно! Но как ты думаешь, мама мне разрешит?

— Конечно, разрешит. Думаю, мой папа может сделать человеку подарок, если захочет.
хочет. Он говорит, что ты была очень отважной, и он уверен, что когда-нибудь ты станешь
актрисой. Однажды он видел, как играл твой отец, и он был великолепен.

Нора вспыхнула от гордости.

“Он был великим актером, ” сказала она, - и он был твоим отцом тоже,
Кэтлин, разве ты этого не знаешь?”

“Да, я знаю, но я не хочу об этом говорить. Папа — мой отец,
и я не позволю никому занять его место, даже если бы он был величайшим актёром или кем-то ещё в мире.
Папа говорит, что я должен гордиться твоим — нашим отцом, но я не собираюсь
не может быть, по крайней мере сейчас, когда я только что вернула своего папу. А вот и
мама. О, мама, всё улажено?

 Миссис О’Нил закрыла дверь и посмотрела на двух своих маленьких дочерей сияющими глазами.


— Кэтлин, — сказала она строгим, но почему-то неубедительным голосом, — что ты рассказывала обо мне мистеру Кроуфорду?

 Кэтлин торжествующе рассмеялась.

«Я просто рассказала ему, что ты пишешь статьи для газет, и спросила,
нет ли на Бермудах каких-нибудь газет. Он задумался на
минуту, а потом вскочил, поцеловал меня и сказал: «Неплохая идея,
«Моя маленькая женщина», — а потом он позвонил кому-то в офис и поговорил с ним несколько минут, а когда закончил, рассмеялся и снова меня поцеловал, и... ну, вот и всё.

 Миссис О’Нил беспомощно опустилась в кресло-качалку.

 «Вы с папой прекрасно справились», — сказала она, и хотя она улыбалась, в её глазах стояли слёзы. «Я вполне ожидал, что
в среду на пароходе мы с Норой отправимся обратно в Нью-Йорк, а теперь я вынужден
остаться здесь ещё на три недели и освещать светские события на Бермудах. Менеджер сказал мне, что репортёр, который
Она пробыла здесь всю зиму и уехала на прошлой неделе, и ему действительно нужен кто-то, кто мог бы занять её место, но если бы вы с мистером Кроуфордом не...

 Миссис О’Нил не успела договорить, потому что Нора обняла её за шею, а Кэтлин пустилась в пляс по комнате.

 «Это самое чудесное, что когда-либо случалось», — восторженно воскликнула Нора.
«Бермуды — такое прекрасное место, и, о, как же мы хорошо проведём время здесь все вместе!»

 «Я знала, что папа как-нибудь справится», — сказала Кэтлин, прерывая свой боевой танец, чтобы обнять мать и сестру. «Всё, что у меня когда-либо было
Всё, что нужно сделать, — это просто предложить что-то, а он сделает всё остальное».




Глава XVI

Кэтлин добивается своего


Маленький бермудский пароход быстро приближался к Нью-Йорку.
Уже виднелся берег Нью-Джерси, а ещё через час они достигнут Сэнди-
Хук. Путешествие прошло на удивление гладко; лишь немногие из пассажиров страдали от морской болезни, и почти все были на палубе, наблюдая за приближением к берегу. Стояло чудесное весеннее утро, и близнецы, устроившись в шезлонгах, пытались разглядеть знакомые ориентиры.

“Я уверена, что это, должно быть, Эсбери-парк”, - заявила Нора. “Мы с мамой
провел там неделю как-то летом, и это большое здание выглядит как
аудитория”.

“Я никогда не останавливалась в Эсбери-парке, - сказала Кэтлин, - но я ездила туда на автомобиле”
из Монмута, когда навещала Сильвию Сеймур. Мне нравится Бар-Харбор
лучше, чем Нью-Джерси, правда, не так ли?”

“Я никогда не видела Бар-Харбор”, - засмеялась Нора. “Ты все время забываешь, что я
не путешествовала так, как ты”.

“Я знаю, что я делаю, но это кажется настолько странным, вы не должны знать все места, где я
знаю. Мы провели два лета в Бар Харбор, а потом папа купил лагеря
в Big Moose. Ты рада, что мы возвращаемся домой, Нора?

Нора колебалась.

“ Боюсь, не так рада, как следовало бы, ” призналась она. “Я люблю
дом, конечно, и мне будет приятно увидеть Джадсонов и всех моих
других друзей, но на Бермудах было так красиво, и мы действительно провели такие
хорошие времена ”.

— Конечно, — согласилась Кэтлин. — Не думаю, что мне когда-либо было так же хорошо. Но мы не могли оставаться там дольше, потому что становилось слишком жарко и отели закрывались.
 Вам тоже понравится в Биг-Мусе, вот увидите.

— Я бы с удовольствием посмотрела на горы, — задумчиво сказала Нора, — но, возможно, мама не разрешит мне снова уехать этим летом. Видишь ли, эта поездка обошлась нам в кругленькую сумму, хотя мама и оплатила большую часть расходов, написав для газет.

 Кэтлин улыбнулась свысока.

“ Если ты хоть на минуту думаешь, ” решительно сказала она, “ что вы с мамой
не приедете провести лето с нами в Биг-Муз, ты очень
сильно ошибаешься. Потому что, если ты не пойдешь с нами, я тоже не пойду.

Нора выглядела очень удивленной, но за три недели знакомства с
Её сестра-близнец убедила её в том, что Кэтлин умеет отстаивать свою точку зрения и преодолевать, казалось бы, непреодолимые трудности, что в отношении любого другого человека было бы совершенно невероятным.  Она очень любила Кэтлин и восхищалась её достижениями, но бывали моменты, когда её вера в силу сестры смешивалась с благоговением.

«Боюсь, мама не приедет, даже если разрешит мне навестить тебя», — с сомнением сказала она. «Вчера вечером она сказала мне, что больше не сможет брать отпуск так надолго».

— Что ж, если она останется в Нью-Йорке на всё лето, я тоже останусь, — спокойно сказала Кэтлин. — У меня много лет не было матери, и теперь, когда она у меня есть, я не собираюсь её бросать. Я не собираюсь бросать и тебя, Нора; не думаю, что ты этого хочешь.

“ Я не хочу, ” сказала Нора. “ Я бы ужасно скучала по тебе, но ведь есть еще
твой папа; ты же не хотела бы держать его в городе все лето, правда?
ты?

Кэтлин выглядела немного обеспокоенной.

“Я не верю, что он будет сильно возражать, - сказала она, - особенно если
Мать была там. Папа и мама-хорошие друзья, ты знаешь. Я
Вчера я спросила его, не считает ли он маму самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, и он ответил: «Так и есть». Жаль, что ты не видела, как он это сказал. Я слышала, как он разговаривал с тётей Китти за день до того, как мы уехали с Бермудских островов, и он сказал, что никогда не простит себя за то, что мама так страдала из-за той старой газеты и из-за того, что ей не разрешали видеться со мной. Тётя Китти тоже любит маму. Она назвала её милой, храброй малышкой, и папа был так доволен».


«Жаль, что папа умер, — вздохнула Нора. — Я так и не поняла
какими милыми были отцы, пока я не познакомилась с мистером Кроуфордом».

 «Почему ты продолжаешь называть папу мистером Кроуфордом?» — нетерпеливо спросила Кэтлин. «Это звучит так глупо и официально. Я не понимаю, почему ты не можешь называть его папой, как я. Он очень любит тебя».
 «Я не понимаю, как он может меня любить, — покраснев, сказала Нора, — когда он вспоминает, сколько хлопот я ему доставила в ту первую неделю. Я не думала, что он когда-нибудь простит меня за то, что я притворялась тобой.
— Ну, он всё равно тебя очень любит, — возразила Кэтлин, — и он без ума от мамы.
 Как думаешь, он ей нравится?

— О, я уверена, что да. Она так благодарна ему, ты же знаешь.

 — Не думаю, что быть благодарной и испытывать симпатию к человеку — это одно и то же, — с сомнением в голосе сказала Кэтлин. — Прошлой ночью они долго разговаривали при лунном свете. Я слышала их голоса, когда уже легла спать. Папа всегда может заставить людей делать то, что он хочет.

«Я не верю, что кто-то в мире смог бы убедить маму сделать то, что она считает неправильным», — с уверенностью сказала Нора.

«Мой папа не стал бы просить её сделать что-то неправильное», — возмущённо возразила Кэтлин. «Как может быть неправильным то, что вы с мамой проводите время вместе?»
«Провести лето с нами в Биг-Мусе?»

 Нора была озадачена.

 «Не думаю, что это было бы неправильно, — сказала она, — но мама может так подумать. Видишь ли, она очень гордая и просто ненавидит принимать помощь от людей, которые не являются её родственниками».

 «Но папа — родственник, — возразила Кэтлин, — по крайней мере, я так думаю. Из-за того, что его усыновили, всё как-то запуталось, не так ли?»
Ну, я никогда не видела, чтобы папа отступал от своего решения.
Он пообещал мне, что мы с мамой больше никогда не расстанемся.
О, смотри, как близко кажется берег. Я собираюсь попросить дядю Стивена
чтобы он дал мне посмотреть в его подзорную трубу».

 Кэтлин ушла на поиски мистера Кэрью и его подзорной трубы, но Нора не пошевелилась. Она сидела, глядя на тёмно-синее море, и в её глазах читалась тревога. Кэтлин было очень приятно, что она во всём так уверена. Кэтлин знала маму всего месяц, но
она знала её двенадцать лет и совсем не была уверена,
что всё сложится так же легко и просто, как, похоже, думала её сестра-близнец.  Последние три недели были просто восхитительными.  Почему-то
Перспектива возвращения к жизни в студии уже не казалась ей такой заманчивой, как в те первые дни на Бермудах.

 «Мне придётся очень усердно заниматься, — сказала она себе. — Я пропустила почти целый месяц занятий.  Будет здорово снова увидеться с девочками, и я буду иногда ходить к Кэтлин по субботам и воскресеньям, но это будет не то же самое, что жить с ней в одном доме и делать всё вместе». И Нора глубоко вздохнула, потому что очень любила свою сестру-близнеца.

 — Привет, Нора!

Услышав знакомый голос, Нора вздрогнула и обернулась.
Реджи Старр стоял рядом с её креслом. Кэмпбеллы и их тётя с дядей уехали с Бермудских островов неделей ранее, но миссис Старр плохо себя чувствовала, поэтому Реджи и его родители остались подольше, чем планировали, и теперь возвращались в Нью-Йорк.

 «Почему ты такая серьёзная?» - Спросил Реджи, усаживаясь
сам в шезлонг, который только что освободила Кэтлин.

Нора засмеялась и покраснела.

“У меня был серьезный вид?” спросила она. “Я этого не знала. Я был всего лишь
я думаю, как жаль, что хорошие вещи когда-нибудь заканчиваются».

 «Это было здорово, правда?» — задумчиво произнёс Реджи. «Хотя мне придётся усердно работать, чтобы наверстать упущенное за все эти недели. Только подумай, я пропустил три субботы, а наша школа играет каждую субботу после обеда. Я бы не так сильно переживал, если бы просто пропустил школу. Разве ты не ненавидишь её?»

«О нет, мне нравится школа, но это были такие чудесные каникулы, что, боюсь, мне будет трудно сразу вернуться к учёбе.
 Я тоже буду ужасно скучать по Кэтлин. Думаю, близнецы всегда будут вместе»
Мы с ней немного больше любим друг друга, чем обычные сёстры».

 «Разве ты не будешь жить с Кэтлин?» — удивлённо спросил Реджи.

 «Кэтлин считает, что это можно устроить, но я совершенно уверена, что это невозможно. Видишь ли, она не знает маму так хорошо, как я. Мама очень гордая». Она
терпеть не может принимать одолжения от людей, и если бы мы переехали жить к Кроуфордам
, конечно, это было бы очень большим одолжением для мистера Кроуфорда
он никогда не позволил бы нам оплачивать питание.

“Но он такой богатый, и у него такой большой дом”, - возразил Реджи. “Я
не думаю, что это имело бы какое-то значение, если бы жили еще два человека
там. Я никогда не была внутри, но часто проходила мимо.

 — Размер не имеет значения, — сказала Нора. — Мама не стала бы жить в королевском дворце, если бы не могла чем-то платить за своё содержание.
 О боже! Я почти жалею, что мистер Кроуфорд не беден. Тогда, возможно, мы все могли бы жить вместе, и мама могла бы оплачивать наши расходы.

Реджи на мгновение задумался, а затем медленно произнёс:

 «Кажется, мама считает, что выход есть, и папа тоже так думает. Они говорили об этом сегодня утром».

 «Что они сказали?» — с нетерпением спросила Нора.

— Ну, твоя мама и мистер Кроуфорд ходили туда-сюда, и когда они проходили мимо наших стульев, мама сказала: «Как мило она выглядит сегодня утром», а папа рассмеялся и сказал: «Счастливая малышка; думаю, её рабочие дни закончились». Тогда мама сказала: «Ну, я уверена, что она заслуживает немного счастья, и не думаю, что Кэрью будут возражать». Потом, кажется, они заметили, что я слушаю, потому что
Отец сказал что-то о побережье Джерси, и мама поинтересовалась, во сколько
нам следует приехать.

Нора была глубоко заинтересована, но при этом чувствовала себя немного неловко.

— Я не могу понять, что они имели в виду, — сказала она. — Конечно, мама ужасно рада возможности увидеть Кэтлин, но это никак не связано с тем, что она больше не работает. Я уверена, что она бы никогда не бросила работу, если бы не заболела. О, — с внезапным беспокойством, — ты же не думаешь, что они имели в виду, что мама заболела, правда?

 Реджи решительно покачал головой.

 — Ни в коем случае, — сказал он. «В таком случае отец не стал бы смеяться и называть её везучей девчонкой. Я бы пошла и спросила, что они имели в виду, только вряд ли они мне ответят».

 Нора встала. Она выглядела непривычно серьёзной.

«Думаю, я пойду и посмотрю, не нужна ли маме помощь, — сказала она. — Она уже давно ушла собирать вещи».

 «Ну, не задерживайся, — предупредил Реджи. — Папа говорит, что мы уже почти в Сэнди-Хук, и будет весело плыть по заливу».

 Миссис О’Нил была в своей каюте, но не собирала вещи. Она сидела
на диване, уставившись прямо перед собой и лениво сложив руки на
коленях. Это было настолько непривычное положение для вечно
занятой маленькой мамы, что Нора почувствовала внезапный укол
страха. Неужели мама действительно заболела?

 «Что-то случилось,
мамочка?» — с тревогой спросила она.
— торопливо подходя к матери.

 Миссис О’Нил вздрогнула и подняла голову.

 — Нет, дорогая, — весело сказала она. — Я просто отдыхала несколько минут, вот и всё. С упаковкой покончено, и мне больше нечего делать. Где Кэтлин?

 — Она пошла посмотреть в подзорную трубу мистера Кэрью. Я пришла узнать, не нужна ли тебе помощь с упаковкой. О, мамочка, что-то случилось. Ты
плакала.

“Чепуха, киска, о чем мне плакать? Это твое маленькое воображение
слишком живое”.

Но хотя миссис О'Нил и пыталась рассмеяться, голос ее слегка дрожал,
и Нора не была удовлетворена. Охваченная внезапным порывом любви, она упала
на колени и положила голову на колени матери.

“ Приятно возвращаться домой, правда, мамочка? - тихо сказала она.
“Для нас с тобой все в порядке, потому что мы есть друг у друга, такие же, как были всегда,
но это немного тяжело для Кэтлин и мистера
Кроуфорда”.

— Нет-нет, дорогая, Кэтлин не тяжело, — грустно сказала миссис О’Нил.
 — У Кэтлин есть всё, что нужно для счастья.

 — У неё нет тебя, — сказала Нора. — Мистер Кроуфорд, конечно, очень милый,
и Кэтлин его очень любит, но джентльмен — не такая хорошая компания в доме, как леди. Кроме того, он целыми днями пропадает в своей конторе,
и, о, мамочка, ты бы видела эту экономку! Она такая чопорная и
строгая; я не думаю, что она хоть раз в жизни улыбнулась. Кэтлин хочет,
чтобы мы все жили вместе; она думает, что её папа может это устроить,
но я совершенно уверена, что он не сможет.

Не успела миссис О’Нил ответить, как дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Кэтлин, раскрасневшаяся и тяжело дышащая.


 «Мама, — начала она без тени сомнения, — почему ты сделала моего папу несчастным?»

— О, тише, дорогая, не говори так громко. Пожалуйста, закрой дверь. — Щеки миссис.
О’Нил покраснели, а губы нервно задрожали, но она явно старалась вести себя как обычно.

Кэтлин закрыла дверь и прошла в центр каюты, где остановилась, сверля мать и сестру горящими глазами. Но прежде чем она успела что-то сказать, Нора вскочила на ноги и начала возмущённо протестовать.


 «Ты не должна так говорить с мамой, — строго сказала она. — Мама никогда в жизни никого не делала несчастным».

«Она сделала моего папу очень несчастным, — настаивала Кэтлин. — Я видела это по его глазам».

 «Сядь, Кэтлин, — мягко сказала её мать. — Вы не должны ссориться, дети. А теперь, Кэтлин, расскажи мне спокойно, что твой... что мистер.
 Кроуфорд говорил тебе?»

 «Он мало что сказал, но я видела, как он несчастен. Я попросила его
устроить всё так, чтобы вы с Норой могли жить с нами, и он сказал, что очень старался, но, боюсь, этому не бывать. А потом он так тяжело вздохнул, и в его глазах появилось ужасно несчастное выражение, что я
я никогда раньше не видела папу таким». И голос Кэтлин сорвался на всхлип.


«Я не позволю сделать папу несчастным; не позволю! Не позволю! — страстно воскликнула она.
— Он лучший человек на свете, и люди всегда делают то, что он хочет.
Ты должна сказать ему, что сожалеешь, мама, — о, пожалуйста, пожалуйста, скажи ему, что сожалеешь».

Но миссис О’Нил не ответила. Она закрыла лицо руками и тихо заплакала. Нора тут же обняла её.

 «Ну вот, теперь ты сделала маму несчастной», — укоризненно воскликнула она.
 «Не обращай внимания на то, что она говорит, мамочка, дорогая; мы есть друг у друга, и
тебя не заставят жить там, где ты не хочешь. О, Кэтлин, пожалуйста, пойди и попроси папу прийти сюда, а маме скажи, что ей не нужно делать ничего, чего она не хочет.
 — Нет, нет, — ахнула миссис О’Нил, — она не должна... — Но Кэтлин уже ушла.

Не прошло и пяти минут, как она вернулась, держа за руку мистера Кроуфорда и буквально волоча его за собой. Лицо миссис О’Нил по-прежнему было скрыто руками, а Нора склонилась над ней.

 «Вот и папа, мама, — объявила Кэтлин, переводя дыхание.  — Он пришёл
просил тебя больше не плакать. Он говорит, что ты волен поступать так, как тебе нравится.
Правда, папочка?

Затем мистер Кроуфорд подошел и нежно положил руку на плечо миссис Кроуфорд?
О'Нил плечо.

“Это очень тяжело, Элеонора, моя дорогая?” сказал он, и его голос не был
довольно устойчивый.

Миссис О'Нил резко вздрогнула и оторвала лицо от ладоней.
Оба близнеца одновременно воскликнули от удивления, потому что их мать не плакала, а улыбалась, и в её глазах было такое выражение, которого даже Нора никогда в них не видела.— Это совсем не сложно, Дункан, — ответила она, протягивая руку Мистер Кроуфорд. «Единственная проблема в том, что я... я боюсь, что это слишком просто».
«Почему, — изумлённо выдохнула Кэтлин, — вы оба не несчастны.
 Что заставило тебя так плакать, мама?»

 Миссис О’Нил рассмеялась и покраснела, и Нора была уверена, что её мать никогда ещё не выглядела такой красивой.


«Думаю, это потому, что я так счастлива», — сказала она. — Ты что, никогда не слышала, что люди плачут от радости? А потом она раскрыла объятия и заключила в них обоих близнецов.
 * * * * *
 Прошёл час, и маленький пароходик медленно двинулся в путь
на свой пирс. Большинство пассажиров были на палубе, ожидая, пока опустят
трап, когда Реджи Старр, отделившись от отца и матери, поспешно пробирался через толпу - толпа, в поисках своих друзей.
“Мы здесь, Реджи”, - раздался знакомый голос, и Нора, сияющая
лицом, со сверкающими глазами, сделала отчаянные жесты, чтобы указать свое
местонахождение.
— У меня всего минута, — выдохнул Реджи. — Мама будет в ярости, если не увидит меня, когда будут выносить приговор, но я просто должен был прийти и сказать тебе, что я понял, что они имели в виду.

“Я тоже”, - сказала Нора. “О, Реджи, это самое прекрасное, что
когда-либо случалось. Все решено. Мама и мистер Кроуфорд собираются
пожениться, и папа Кэтлин будет и моим папой тоже!”

КОНЕЦ